Наследнички 5

Глава 22

Юрий Вольф сидел в кресле напротив мэра Марселя и задумчиво разглядывал его. Под взглядом серых глаз мэр начинал нервничать и перекладывать бумаги, лежащие на столе, с места на место. Наконец, Вольфу надоело смотреть на мэра, и он слегка подался вперёд, задавая вопрос:

— Ну, так что вы мне ответите?

— Я не понимаю, зачем вам нужен этот якорь? — устало ответил мэр. Он не знал, как разговаривать с людьми, подобными Вольфу. Это был не его уровень, и мэр прекрасно осознавал собственную беспомощность перед сыновьями высших кланов. Даже если они прибыли из другой страны.

— Он понравился моему сыну, — уклончиво ответил Юрий. — Я узнавал, этот якорь и площадка, на которой он расположен, не относятся к охраняемым государством объектам, несмотря на его возраст. А раз он не считается предметом культурного наследия, значит, его вполне можно продать.

— Даже если наше государство не позаботилось о том, чтобы сохранить столь древнюю вещь, это вовсе не значит, что я не могу попытаться оградить его от вас. Поймите, с этим якорем связана старинная легенда…

— Мне неинтересно слушать очередную легенду о какой-нибудь девице, ждущей своего морячка и повязывающей ленточки на якорь, чтобы он поскорее к ней вернулся. Желательно, чтобы вернулся живым и без сифилиса, — прервал мэра Вольф.

— Откуда вы… — мэр запнулся, встретив насмешливый взгляд.

— Эти истории все абсолютно одинаковые с небольшими поправками на местность, — всё же решил ему ответить Юрий.

— Во всех этих историях есть одно неоспоримое преимущество, — мэр перестал перебирать бумаги и в упор посмотрел на Вольфа. — В них всё всегда заканчивается хорошо. Людям нравится верить в то, что кто-то из них сумел переиграть судьбу. Хотя бы в легенде.

— Проблема легенд состоит в том, что они в большинстве случаев придумываются, — довольно снисходительно сказал Юра. — Например, я больше чем уверен, что конкретно эта история закончилась плохо. Или моряк так и не вернулся, и девушка благополучно вышла замуж за другого и родила пятерых детей. Или моряк вернулся с женой, и девушка покончила с собой. Думаю, что правильная вторая версия, иначе каким образом этот чёртов якорь стал проклятой вещью, направленной исключительно против сыновей кланов?

— Что? — мэр внезапно почувствовал, что его лоб покрылся испариной.

— Если честно, то я не знаю подробностей, — Вольф откинулся на спинку стула. — Подозреваю, что вся эта история выдумана от начала до конца. Даже сейчас детям кланов редко позволяют сходить с ума самостоятельно. Дочери кланов не ждут морячков, если только это ожидание выгодно клану. Про времена, откуда пришла эта легенда, я вообще молчу.

— Вы совершенно не верите в любовь, в романтику? — мэр внезапно успокоился, устало глядя на Вольфа.

— Я верю в любовь, — ответил Юра не задумываясь. — Поэтому я дал определённую свободу своим детям. И глава моего клана меня в этом поддерживает.

— Но тем не менее, вы не позволите своему сыну жениться на, скажем, официантке, — мэр усмехнулся. — Полная свобода в весьма ограниченных рамках.

— Не без этого, — Вольф вернул ему усмешку. — Но у них всё равно есть выбор. Я не ткнул пальцем на конкретную девушку и не сказал: «Вот, Фёдор, это твоя будущая жена». Так что, можно сказать, что я учитываю мнение своих детей.

— Вот только сдаётся мне, что это мнение вы тщательно формировали в них с рождения, поэтому вам практически нечего опасаться, — буркнул мэр и достал папку, чтобы начать процедуру отчуждения земельного участка на пристани со стоящим таким древним якорем. — Я могу поинтересоваться, что вы будете с ним делать? — и мэр указал на фотографию якоря.

— Пока не знаю, — Юра пожал плечами. — Фёдор хочет научиться работать с проклятыми предметами. Это всегда полезно. Не могу гарантировать, что в процессе работы он его не уничтожит.

— Вы сами будете оформлять все бумаги? — мэр протянул ему папку.

— Нет, разумеется, — Вольф пожал плечами. — Завтра к вам придёт мой поверенный, представляющий мой клан в Содружестве. Вот с ним вы и оформите все необходимые бумаги.

— Вы понимаете, что я нарушаю кучу правил? — спросил мэр, прямо глядя на Юру.

— Вы про обязательный аукцион? — спросил Вольф скучным голосом.

— Да, господин Вольф. Я должен провести аукцион, чтобы продать хотя бы пядь земли, — мэр сложил руки на груди.

— На нём всё равно никого, кроме меня, не будет, — равнодушно заявил Вольф. — И я сумел бы приобрести этот объект за довольно скромные деньги, как вы понимаете. Но у меня нет времени. А казна города останется в выигрыше, если сделка состоится как можно быстрее. Мы скоро уезжаем, и я хочу завершить все дела. Или вы хотите во что бы то ни стало провести аукцион?

— Нет, — вздохнул мэр. — Процедура позволяет заключить подобные сделки не в официальном порядке.

— Тогда я не понимаю, к чему вообще был задан этот вопрос? — и Вольф пристально посмотрел на мэра. Не дождавшись ответа, Юра поднялся со стула и направился к двери. — Может так получиться, что мы больше с вами не увидимся. Поэтому прощайте, — и он вышел из кабинета, оставив мэра корпеть над бумагами.

Машину удалось найти достаточно быстро и взять в прокат. У фирмы было отделение в Марселе, так что проблем с возвратом быть не должно.

Расстояние между Парижем и Марселем было всё-таки достаточно велико, поэтому мы с Ромкой решили вести её по очереди.

Первую половину пути за рулём сидел я, а Ромка дремал на заднем сиденье, уронив голову Ларисе на плечо. Ей было тяжело и неудобно, но она даже не пыталась отодвинуться.

— Да отпихни ты этого борова, — посоветовал я Ларе, глядя на неё в зеркало заднего вида.

— Мне не тяжело, — она улыбнулась и отодвинула светлую прядь, упавшую на лоб Роману. — И потом, вы стройные, вам такие прозвища не подходят.

— Да? — я усмехнулся, начиная тормозить. — А вот Клара уверена, что нам нужно худеть.

— Тебе, — хриплым от сна голосом проговорил Рома, не спеша поднимать голову и открывать глаза. — Клара считает, что это тебе нужно худеть, про меня речь не шла. Пошли, поможешь мне умыться, и я тебя заменю.

Вторую половину дороги я проехал на заднем сиденье вместе с Ольгой. За всё время пути меня не отпускала одна мысль.

— Ром, ты же помнишь, как сопротивлялась та гробница, когда ты на неё с кувалдой попёр? — спросил я, перехватив удивлённый взгляд Оли. Ну да, они же не знали, как мы героически сражались с проявлением собственной глупости.

— Это да, такое не забудешь, — кивнул Рома. — Думаю, что с якорем как бы не тяжелее будет. С другой стороны, с нами будет ещё четверо сильнейших магов Российской империи, и это не считая Стёпку, Юльку и нашего проклятого с Алинкой. Справимся, поди.

— Справиться-то справимся, но почему бы не попытаться немного облегчить себе жизнь? — я говорил это, рассматривая артефакт, заблокировавший в том мире нашу возможность перемещаться и сделав невозможным применение заклинаний для групповых целей. — Оль, вот это подавитель. Но он подавляет не полностью источник, а влияет на определённые нити дара.

— Ты хочешь, чтобы я попыталась определить, блокирует он конкретный дар, или можно задать на блокировку что захочешь? — Ольга протянула руку, и я вложил в неё артефакт. — Никогда не видела ничего подобного. Где ты его взял?

— В бою добыл, — честно ответил я ей. — Ну так что, можно ему характеристики настроить?

— А, ты знаешь, да, — произнесла она задумчиво. — Только не в нём самом. Я могу скопировать принцип и поместить его в руну, используя необходимый конструкт, обозначающий конкретный дар. Но как я узнаю, как выглядит дар малефициума? Или мы заставим эту проклятую вещь ещё кого-нибудь проклясть, чтобы я смогла построить конструкт?

— Андрей, тебе не кажется, что твоя невеста слегка, хм, агрессивна? — спросил Рома, глядя на меня ошалелым взглядом в зеркало.

— Да, я прекрасно знаю об этом. Примерно с тех пор, как Оля выскочила за мной с пистолетом, чтобы пристрелить за испорченное свидание, — Ольга слегка покраснела и ударила меня кулачком по плечу. — Ай, почему ты всегда дерёшься? Я же ещё не досказал, что в итоге ты спасла мне жизнь, пристрелив того сумасшедшего урода, который на меня покушался. Правда, не могу сказать, что ты просто не промахнулась и стреляла всё-таки в меня.

Ольга зашипела, как рассерженная кошка, но я притянул её к себе и поцеловал в висок.

— Я когда-нибудь разобью об твою голову вазу, помяни моё слово, — пригрозила она мне, прижавшись и положив головку мне на грудь.

— Заметь, Лара, мы начали встречаться, когда Оля сломала мне ногу, — пояснил я закусившей губу Ларисе.

— Это чтобы ты от меня не смог убежать, — ответила Ольга.

— Пфф, — Лара махнула рукой. — Я врезалась в Ромину машину, а спустя минуту нас чуть не переехал грузовик. Полагаю, что им нужно периодически вазу об голову бить, чтобы они к нам интерес не потеряли.

Я закашлялся, а Ромка закусил нижнюю губу. Прокашлявшись, я снова вернулся к прерванной теме.

— Мы не будем больше никого проклинать, просто попросим Ромку призвать дар и что-нибудь изобразить. Нам ведь выделенный дар нужен, а не конкретное проклятье.

— И тогда мы сможем заблокировать эту чёртову железяку и разделаться с ней без особых проблем, — добавил Рома. — Но она всё равно будет сопротивляться.

— Ну и пускай сопротивляется. Главное, у неё исчезнет возможность посмертного проклятья, или как там это у предметов называется, — сказал я серьёзно. — К тому же Вольфы артефакторы. Думаю, твой крёстный вполне сможет придумать, как приглушить эту дрянь, чтобы она сильно не дёргалась.

— Но сначала я Федьку проверю, — кивнул Рома. — Так, не расслабляемся, подъезжаем. Звони отцу, пусть говорит, где они и как туда доехать.

Фёдор сидел на кровати, закинув руки за голову, и рассматривал стену. Он пытался проанализировать своё состояние, но никак не мог понять, как именно на него влияет проклятье. Он не чувствовал в себе никаких изменений, и это его слегка напрягало, потому что другие эти изменения видели.

— Тук-тук, — раздался знакомый голос от двери комнаты, в которой его заперли. Федя поднял взгляд и посмотрел на стоящую в дверном проёме Алину.

— Тебе неопасно здесь находиться? — спросил Вольф, с полуулыбкой разглядывая девушку. — Я ведь чисто теоретически могу на тебя наброситься.

— Я принесла ужин и новости, — Алина прошла в комнату и поставила поднос с едой на стол. — Ты не причинишь мне вреда, даже под проклятьем. А твоё слегка повышенное внимание я вполне могу пережить. Было бы хуже, если бы сюда пришла Юлька, и ты направил свою энергию на неё. Тогда было бы уже всё равно, что делать с этим проклятым якорем, потому что Стёпа тебе просто свернул бы шею.

— Это да, — протянул Фёдор и потянулся. Лёгкая простыня, которую он на себя набросил, сползла, и Алина увидела, что Вольф обнажён по пояс. — Ушаков бывает просто неприлично ревнивым. Другое дело, что Юля никогда меня не привлекала, как девушка…

— Я тоже тебя никогда не привлекала как девушка, пока один козёл не разбудил якорь, — сердито перебила его Алина.

— Ну-да, ну-да, — Фёдор как-то странно на неё посмотрел и широко улыбнулся. — Что за новости?

— Близнецы скоро будут в Марселе, — ответила Алина и принялась расставлять обед на столе.

— Это Ромка посоветовал меня здесь запереть? — спросил Федя, наблюдая за каждым движением Орловой.

— Твой отец спросил у него, как будет лучше, — спокойно сказала Алина, не глядя при этом на Вольфа. — Рома ему ответил, что да, запереть тебя — это хорошая идея, хотя бы для того, чтобы ты не шёл на поводу у проклятья. Ты так продлеваешь себе жизнь, между прочим.

— Я в курсе, — Федя кивнул, подтверждая её доводы. — Но всё-таки интересно, почему ко мне не послали мужчину?

— Чтобы проклятье не толкнуло тебя на совершение необдуманных поступков, — Алина заправила выбившуюся прядь волос за ухо.

— Логично, — голос Фёдора раздался настолько близко, что девушка резко развернулась и почти наткнулась на него. Вольф был босой и всё ещё полуголый. Он встал с кровати и подошёл к Алине абсолютно неслышно и теперь смотрел на неё сверху-вниз, с полуулыбкой. — Какие ещё новости ты мне принесла?

— Твоему отцу удалось купить якорь, и теперь мы можем делать с ним всё что угодно, — пробормотала Алина. — Федя, ты не мог бы отойти?

— Зачем? — он наклонился, чтобы взять со стола виноград. При этом он прижался к Алине, а девушка вынуждена была ухватить его за шею, чтобы не завалиться на стол.

— Федя, прекрати, — прошипела Орлова.

— А то что? — Вольф оторвал одну ягоду от грозди и провёл ею по губам Алины. — Открой ротик. Давай, это вкусно.

— Зачем ты это делаешь? — Алина упёрлась ладонями в его обнажённую грудь и попыталась оттолкнуть.

— Ну для чего ты задаёшь такие глупые вопросы? — Фёдор даже поморщился, а потом бросил виноградную гроздь обратно в корзинку, обхватил Алину за талию и рывком усадил на стол. — И вот прямо сейчас мне абсолютно плевать на то, проклятье это, или давно и тщательно скрываемый интерес.

— Федя, — Алина снова попыталась оттолкнуть от себя Вольфа, но тот только наклонился и прошептал ей в губы.

— Один поцелуй. Всего один. Только не говори, что никогда не думала об этом, я не поверю. Мы удовлетворим наше любопытство, а потом пойдём уничтожать якорь и снимать с меня проклятье.

И он её поцеловал. Алина сначала сидела, ничего не предпринимая, но спустя несколько секунд обхватила Федю за шею, привлекая его ближе к себе. Поцелуй углубился. Руки парня пришли в движение, скользя по напряжённой спине девушки. Они так увлеклись, что даже не заметили, как дверь распахнулась, и на пороге застыла мужская фигура.

— Ого, Федь, держи себя в руках, — проговорил стоящий в дверях Ромка. — Мы-то тебе обязательно поможем, но, поверь моему опыту, ты будешь помнить абсолютно всё.

— Чёрт, — Федя, тяжело дыша, уткнулся Алине в плечо, в то время как она дрожащими руками застёгивала блузку, которую Вольф успел расстегнуть. — Прости меня, — прошептал он на ухо девушке, после чего повернулся к Роману. И чуть не выругался, потому что в этот момент Ромку отодвинули Илья и его отец, входя в комнату.

— Алина, — Илья сложил руки на груди, сурово глядя на дочь. — Тебя отправили сюда не для того, чтобы ты провоцировала Фёдора. И да, я тоже не забуду это зрелище. Потому что на его фоне тот момент, когда я застал вас в одной постели, сейчас выглядит по-другому.

— Илья, мы с тобой поговорим, когда снимем с Фёдора проклятье. А ты, Федя, будь так добр, надень хотя бы майку, — процедил Юра, а потом повернулся к Роману. — Что тебе понадобится, чтобы определить, насколько всё плохо?

— Выйдите все, кроме Андрея, — ответил Рома своему крёстному. — Вы меня можете отвлекать, а это проклятье настолько деликатное, что я его в прошлый раз заметил, можно сказать, случайно.

— Алина, пойдём, — и Илья первым вышел из комнаты, ухватив дочь за плечо. После него вышел Юра и закрыл за собой дверь.

— Ну что, я готов, — Федька сел на стул и протёр лицо руками. — Как я Алинке в глаза буду смотреть?

— А почему ты вообще задаёшь себе эти вопросы? — спросил я, невольно нахмурившись. Что-то было не так, но я пока не мог сказать, что именно.

— Заткнитесь ненадолго, — прервал меня Рома и призвал дар. В комнате стало холодно, но к обычной силе смерти, к которой мы с детства были привычны, прибавилось ощущение какой-то безнадёги, густо замешанной на чём-то тягучем, я бы сказал, страстном.

Вольф поёжился, и его тело покрылось мурашками, когда его коснулись нити чужого дара. Он так и не оделся и теперь, похоже, очень сильно пожалел об этом. Напряжение в комнате нарастало, пока не лопнуло с едва заметным звоном. Ромка отозвал дар, и принялся задумчиво рассматривать Вольфа.

— Ну что, насколько у меня плохи дела? — невесело усмехнулся Федя, натягивая футболку и вытаскивая из сумки носки.

— По правде говоря, у тебя, Федя, дела не просто плохи, они у тебя отвратительные, — протянул брат, а в его взгляде появилась усмешка. — Вот честно, не хотел бы я оказаться сейчас на твоём месте.

— Что ты выяснил? — Федька нахмурился, а до меня внезапно дошло, что мне не понравилось в нём и его словах. Закусив костяшку указательного пальца, я посмотрел на Вольфа сочувственно.

— На тебе нет проклятья, Феденька, — очень ласково проговорил Ромка. — И я понятия не имею, как ты будешь объяснять всё это прежде всего Алинке, а потом всем остальным.