Наследница богов

Глава тринадцатая, в которой герои преодолели еще одни Врата и ушли в Протэс

Протэс оказался иным миром. Не землей, называемой здесь Кываном и не собственно Урумом, где они находились, а совершенно неизвестным Бороману и его сотоварищам мирозданием. Хотя, гном почему-то прекрасно знал дорогу туда. Откуда пришло знание — Бороман понятия не имел. Оно было такого же примерно рода, как и первое его открытие, что дверь в мир наследника рядом, и вход ему туда благополучно разрешен.

Дошли они туда быстро, потому что соединение миров располагалось едва ли не на выходе из леса. Утром, еще по росе, путники, позевывая и ежась, прошествовали за Бороманом по бездорожью, причем, гном непрестанно ворчал и негромко поругивал товарища, запинаясь о торчащие сучья и корни. Но едва солнце пригрело землю, и роса просохла, настроение его улучшилось. Ворчание сменилось ритмичным бормотанием и причмокиванием. Светлана пригляделась и заметила, как тот время от времени прикладывается к полупустому бурдюку, наполненному вчерашним его вонючим чаем. Нет, с гномьими напитками и впрямь было что-то нечисто! Она подумала, что на привале нужно хотя бы понюхать питающую жизненные силы Боромана бурду, чтобы определить, можно ли доверяться тому, кто на досуге потребляет этакие деликатесы, и тут же благополучно забыла о своем решении.

Лес словно распахнулся перед ними. Только что шли по сплетению высоких трав, веток и сучьев под ногами, как попали на луг, в центре которого возвышался ровный пригорочек, весь густо поросший коротенькой и ровной травой, словно кто-то регулярно стриг ее, как педантичные бритты из века в век выравнивают газоны на своих лужайках. Травы была мягкой и ворсистой, как хорошо выделанный синтетический ковер, а пахла медовой сладостью. Присмотревшись, Светка поняла, что на каждой травинке густо-густо растут, облепляя ее, крохотные пушистые цветочки, делая каждый стебелек внешне шерстистым. Сорвав этот местный «ландыш», она понюхала — действительно, аромат шел отсюда. Но тут гном внезапно заулыбался, глядя на цветы, глаза его лучились такой нежностью и благостью, что девушка поняла — вот одна из причин его эйфории. Нанюхался! Ей показалось, что этот отрезок пути весьма напоминает искусственно созданный, словно на космическом корабле, отделенный от окружающего, кабинет. Некая «комната психологической разгрузки», где можно полностью расслабиться, и чувствовать себя в полном порядке, что бы ни случилось — сюда просто не должно доставать ни одно заклинание, и никто злонамеренно не сможет проникнуть на эту территорию.

Она поделилась впечатлением с Каллионом. Тот потрясенно взглянул на нее: «Так и есть. Здесь мир меж миров. Зона перемирия. Ни магия, ни злая сила не действует».

Они начали подъем на холм, оказавшийся неожиданно легким и быстрым. Взлезая вверх, все трое словно бежали, хотя не прикладывали особых усилий. С десяток минут — и они оказались на вершине.

— Ребята, а вам не кажется, то мы слишком быстро сюда добежали? — обратилась она к спутникам, оглядываясь. Гном запыхался, и первородный выглядел не слишком свежо. Оба с удивлением смотрели на Светлану.

— Она смогла, — пробормотал вспотевший Бороман, в очередной раз припадая к своему «чаю» и делая несколько гигантских глотков.

Эльф приблизился к нему и сказал так тихо, что девушка, пожалуй, и не услышала бы, если бы не его же наука слышать не ушами, а всем существом:

— Значит, она предопределена.

Странно, но снизу то, что открылось путешественникам на макушке, не было видно. Перед ними оказались ворота, свободно стоящие в пространстве и словно ни к чему не прикрепленные, но при этом плотно прилегающие к земле. С первого взгляда это выглядело так, словно они выросли из нее. Однако, приглядевшись повнимательнее, когда подошли вплотную, путешественники заметили, что это вовсе не так, кое-где Светка смогла свободно просунуть под стальную пластину свой отросший ноготь.

— В общем, это они, — проговорил Бороман, как-то рассеянно отвернувшись и поглядывая по сторонам взглядом «а я тут ни при чем». — Вот. Можете запросто идти.

— Как это — можете?! — возмутилась Светлана, заводясь с полуоборота. — Вместе пришли, вместе и уходить будем!

Эрэндил молчал, печально и как-то понимающе поглядывая на Боромана.

— Здесь ведь не то что с обычными дверьми надо, — смущенно проговорил Бороман. — Тут же надо мажество применять, а я не могу. Не могу я!..

— Они, гномы, не могут, — вступился Эрэндил. — у них дара нет.

— Здесь нужно под них, под двери эти, подлезть, — пояснил Бороман, вздохнув печально. — А я вон какой большой, если даже не считать, что волшвовать не умею без артефактов. Вы уж идите, я тут подожду, на травке.

Он сказал это так просто, словно они пришли прогуляться, по грибочки-ягодки заглянули на полянку. Светку умилила такая самоотверженность, но сдаваться она не хотела.

— Слушай, Бороманчик, а как же ты ко мне… в смысле, к нам, в Киван этот попал, а? Там же тоже надо было сквозь ворота пройти.

— Кыван, — поправил ее гном. — Там вообще дверей нету, их маги давно снесли. Уж века два что ли… И ходят там часто, любой пройдет. А тут — целые ворота! — он нехотя махнул рукой в сторону препятствия и уселся на травке, добродушно улыбаясь всему свету.

Светка поняла, что теперь его и впрямь с места не сдвинуть, придется пока обходиться своими силами, а потом совместными усилиями попытаться перенести его туда, за грань.

— Ладно, — согласилась она, наконец. — Я сейчас туда загляну, как там и что, а потом сразу за тобой вернусь, ладно? Ты только не уходи никуда! Ну, показывай, сид!

Эрендил поморщился — слишком он не любил, когда его называли этим грубым прозвищем, наклонился немного, как-то визуально стал сплющиваться и по-мультяшному быстро мелькнул перед Светкиными глазами вниз, к невидимой щели под воротами, да там и исчез.

— Во как, — то ли с завистью, то ли с гордостью пробормотал Бороман и отвернулся, по обыкновению негромко и нудно, как погонщик мулов, напевая одну из нелепых своих песенок.

«И как же он это сделал?» — подумала Светка, стараясь так же наклониться к земле и получше сплющиться. Но у нее ничего не вышло, конечно же. «Вот жучара этот Эрэндил, — подумала она с досадой, склоняясь ниже, — даже не объяснил ничего. Выскажу я ему, дай только просочиться сквозь эту щелку»… Со сплющиванием ничего не получалось. Она пробовала и так и этак, но ничего не происходило.

— Тебе подкрепиться надо, — со знанием дела отвлек ее Бороман, протягивая неизменную свою горбушку шампиньонового хлеба. — У меня всегда с голодухи так — что умею, и то не получится.

Светка досадливо отмахнулась, но Бороман не отставал от нее, настойчиво впихивая ей в руку ароматный кусок. И девушка сдалась — не со зла же он это делает, добра желает, а она…

И впрямь кусок хлеба мгновенно исчез во рту, от него ничего не осталось. Светка даже посмотрела с недоумением на ладонь — как это? И тут же поняла — надо пытаться не сплющиваться, а хотеть, нет, жаждать, причем до крайней степени жаждать, попасть ТУДА, за грань миров. Стремиться всей душой, всеми силами и способами!..

Она как-то неожиданно для самой себя слегка склонилась, вдохнула побольше воздуха в легкие и почувствовала, как раздувается изнутри, словно воздушный шарик, в то же время рукам и плечам стало тяжело, как при поднятии непосильной тяжести. Она осознала, что еще немного — и мышцы легко порвутся, заскрипела зубами, чтоб не застонать, не показать никому, как это сложно, — и очутилась ЗА гранью.

…На холме. На противоположной его стороне. Той, которую она ОТТУДА не видела. Там уже сидел, прислонившись спиной к стволу обыкновеннейшего дуба Эрэндил. Он тихо улыбался с запрокинутой головой, прикрыв глаза. При ее появлении у него слегка дрогнули уши — узнал. Внизу бежала узенькая и болтливая речушка. За ней высилось коренастое, как Бороман, дубовое же редколесье. А дальше, примерно в двух-трех километрах отсюда, поднималась небольшая… церквушка!..