Наши все дома!

Шторка достигла пояса — и тут Дима выпускает очередь в выступающий над дверью короб с механизмом. Наверное, там что-то хрустело и скрежетало, не знаю — за стрельбой не слышно. Но механизм явно разбит, шторка замирает. Блин, как просто, а я и не подумал об этом… Теперь все гораздо спокойнее — мертвяки стоят все так же неподвижно, только упавшие копошатся, пытаются дотянуться до нас, но не могут — упали друг другу на ноги. Один вдруг перестает пытаться встать и неожиданно шустро перебирает руками по полу. Сдвоенный бабах — голову его разносит. Второй тоже замер. Картечиной задело или они и прикидываться умеют? Был бы он один — можно бы поэкспериментировать, но тут животрупов десяток, так что «контрольку» — и покойся с миром…

— Что дальше делать будем? — почти кричит тоже оглохшая Машка.

— Оружие заряжать! — отвечаю я, вытаскивая из патронташа очередной патрон.

Половины уже как не было — сходили, блин, за инструментами… Все дружно щелкают железяками, и только Сашка стоит, водит стволом.

— А ты чего?

— Ну вас же жду. Надо ведь по очереди?

— Э… да, нужно, чтобы было кому стрелять, если что, — растерянно соглашаюсь я, но, чтобы совсем уж не терять родительского авторитета, продолжаю: — У меня ружье по одному патрону можно заряжать и в любой момент стрелять. А у тебя при отстегнутом магазине один патрон уже в стволе — тоже можешь выстрелить.

— Что дальше делать будем? Добивать оставшихся?

— Ну да, а как еще?

— И потом что, по ним идти? Я не пойду! — заявляет Иринка.

— Можно картон положить, — предлагает Дима простое, надежное… и неправильное решение.

— Там все в кровище, вон даже капает с двери… Не хочу я туда.

— Ну не бросать же все, что добыли?

На такой аргумент ответить нечего. Мне тоже совсем не улыбается лезть по трупам, которые, кстати, не все еще покойники — просто тупые совсем, не догадываются нагнуться и пролезть… Или задние передних подперли и не дают? Все равно равновесие какое-то шаткое, да нам и не нужно равновесия — нам надо, чтобы все хорошие, то есть мы-пятеро, замочили всех плохих — вот этих вот бывших людей, а теперь тварей-животрупов, сколько б их там ни было… А кстати, сколько их там и откуда они туда попали? Дверь же закрыта была — не сами они себя закрыли? Может, тот, первый убитый здесь зомби, успел при жизни их там запереть, но был покусан и перекинулся? А чего они вообще туда полезли? Темно, сыро и попрохладнее, чем тут, в зале… Мертвецы инстинктивно прячутся в подобие склепа? Да ну, чушь какая… По ногам пересчитываю — восемь штук, три впереди и пять сзади, ближе подойти не дают упавшие покойники, а наверху дверь держит — уже не трясется, плотно прижата…

— Макс, автомат эту дверь пробьет? — неожиданно спрашивает Машка.

— Конечно, она тонкая.

— Так можно их прямо через дверь перестрелять?

— Можно, — мысль вполне очевидная, но я сейчас вообще не думал, как их перебить, — перебьем, не проблема… Как потом туда пролезть, чтобы не вляпаться? Ждать полчаса, пока они незаразными станут? А точно полчаса? А точно незаразные? Ошибка — смерть, без вариантов…

— Ну что, валю я их? — решает задачи по мере их поступления Машка.

— Давай, только одиночными.

— Я не дур-ра, — высокомерно фыркает «почти взрослое существо», примериваясь, где за дверью должна быть башка твари. Эх, опять по ушам получать…

Однако первый вопрос все еще оставался — как пролезть в обильно зараженный зомбиными тканями проем полузакрытой двери, не зацепившись? Второй двери нет, только ворота на улицу, нужно как-то через эту лезть… И пожарного щита не видно поблизости — чтоб хотя бы трупы багром оттащить… Горка-то приличная получилась, даже не видно, что за ней… И лезть туда чуть ли не полуползком — ну совершенно не радует… Придется веревкой цеплять мертвяков за конечности и втаскивать сюда. А потом обдирать картон с упаковок, стелить на пол и проходить…

Организм уже привык — и к дваждытрупам, и к тасканию тяжестей. Накинуть веревку, потянуть, отрезать веревку… И так одиннадцать раз. Внутри было темно, но прохлады уже не чувствовалось. Или просто упарились тяжести ворочать. Складское помещение, стеллажи, небольшой погрузчик — без места для водителя, лифтовая дверь, переход в соседнее помещение — там ворота и место для разгрузки. А под разгрузкой стоит тентованная «газель». Подарок нам, однако. Прямо на нее все свалить — и домой двумя машинами. Придется, правда, до броневика сперва прогуляться — схемы все там лежат… Но это уже несложно: ворота открыть и вокруг обойти — по открытому пространству оно куда приятнее, чем по лабиринту торгового зала, где неизвестно кто прячется… Э, я опять дурак — надо было сразу вокруг объехать, проверить, что с той стороны… Хорошая мысль приходит… когда ее не ждешь. А теперь уж лучше ворота открыть и выглянуть, чем сперва туда, потом опять сюда… Ладно, где тут лампочки включаются?

Завести «газель» мы так и не смогли. Кроме замка зажигания, действительно несложного, в ней оказалась сигналка, засунутая куда-то глубоко. В смысле что-то где-то размыкающая или, наоборот, замыкающая. Была бы машина с карбюратором — можно было закоротить провод катушки прямо на «плюс» и стартер вручную подоткнуть, но где что крутить на инжекторе — разбираться можно до утра. А машина нам не так уж и нужна. Выволок я ее «броневиком» наружу, да так и бросил, закатившись на ее место прицепом, только бензин слил. Как ни странно, «газель» была без газа. Последний бросок за хабаром — и поскорее: начали и снаружи мертвяки подтягиваться. Пока единичные, но хрен их знает… Времени только за четыре часа перевалило, а устали уже, как гребцы на галерах… И мокрые, как они же… Да, термобелье нам еще как пригодится… Грузились уже через силу. Сашка вообще тормозила на ходу, да и остальные не лучше. Хорошо — не руками, погрузчиком. И никто не притопает неожиданно — искалеченную дверь-штору подперли тяжеленным поддоном с мешками сухой смеси и ворота закрыли опять изнутри. Погрузчик — великое изобретение человечества. Даже такой, за которым надо пешком ходить и за ручку его водить. Возник даже соблазн прихватить его с собой, но некуда. Вот если бы ту «газель»… Ладно, будет сильно нужен — приедем и заберем. Вряд ли кто на него позарится. Если вообще сюда живые забредут.

Поставили в прицеп все добытое, накидали до кучи, что на складе под руку попалось, накрыли сверху палаткой, подвязали веревкой. Прямо броневиком открыли ворота — только резиновая окантовка створок взвизгнула по броне. Правильная у нас машина получилась. Если б еще не задувало в выбитое окно… Отодвинутых воротами трех мертвяков мы проигнорировали — всех не передавишь, а патронов у нас и так перерасход… Пусть тут вместо часовых на воротах торчат. Хотя нет, ворота лучше все же подпереть. Вот прямо «газелью». Чтоб точно знать, что внутри никого нет. Если вдруг надумаем вернуться. Что мертвяки додумаются раскидать мешки с поддона — не верю. Даже если их и правда что-то привлекает в этом складе. Уперся бронепоясом в бампер «газели», пониженную воткнул — и без проблем задвинул полуторку задом в прикрытые створки.

Домой доехали без приключений. Мертвяков попадалось немало, но на закрытый броневик они даже не поворачивались. К запруженной беспокойниками площади Победы мы не совались уже — объехали узкими улицами, через довоенной постройки двухэтажки. Пролетел снова над нами зеленый «кукурузник», но в разговор не вступал. Мы тоже — не было надобности. Хотелось не разговаривать, а спать.

Закатив прицеп поглубже в бокс, почти к столу бывшего рецепшена, немного посидели, вскипятив чайник прямо внутри, возле подъемника. Нарушаем ПТБ, но если очень хочется, а носиться туда-сюда по двору — наоборот… то, в общем, можно. Кухней сервис оборудован не был.

— Ну что, дом смотреть поедем?

— А тебе хочется? — деликатно осведомилась Иринка.

— Нет. Но надо.

— Надо…

— Тогда поехали, — с усталой целеустремленностью согласилась Сашка.

— Поехали. Но сперва всем добавить патронов, и винтовки на всякий случай захватим.

— И переоденемся обязательно, — наставила Иринка варваров на путь истинный.

— И переоденемся: чего хочет женщина, того хочет ОН.

Коттеджный поселок был недалеко от «мутантского» сервиса. Когда-то мне доводилось там бывать по делам связи. За прошедшую пару лет он немного разросся и обзавелся общим забором по периметру, но не везде. Забор стоял со стороны города и с противоположной, где недалеко была почти нежилая деревня, а с северной, полевой стороны — был только намечен вбитой в землю арматурой, вокруг которой предполагалось, видимо, класть кирпичные столбы. Естественно, ни для живых, ни для не-живых это преграды не представляло. Впрочем, мертвяку надо еще додуматься обходить вокруг, если запах добычи, или что там у них в этом качестве, тянет через забор… Но могут и додуматься — насчет заведомой тупости зомби я был уже совсем не так уверен, как два дня назад… Ну да ничего — многие коттеджи имеют отдельный забор, свой собственный. А в активно строящемся поселке хватит материалов для заборостроения — уж в этом можно не сомневаться. Но это — на будущее. Сегодня — ищем дом, зачищаем, наскоро вычищаем — и заселяемся. Завтра будем таскать вещи, а уж послезавтра — займемся периметром и прочими инженерными заграждениями. Но с домом надо поторопиться — темнеет уже.

Броневик, на сей раз без прицепа, медленно проезжал улицы с цветочными названиями. «Пройдусь по ней бульдозером, сверну на Виноградную», — вспомнилась детская пародия на тогдашнюю попсу… Бульдозером тут проходиться было не по ком — только на окраине нам попался одинокий мертвяк, да и тот топал к какой-то одному ему видимой цели наружу, из поселка. В некоторых домах были грубо, вдрызг выбиты стекла, кое-где валялись под окнами какие-то шмотки и тряпки — не иначе смычка города с деревней произошла. Если бы приехали продвинутые мародеры вроде нас — вынесли бы дверь и аккуратно перетаскали все добро в машину. А тут — влезли, схватили, что на глаза попалось, — и до дому огородами… Это ладно, это фиг с ними — мужички берут что плохо лежит, но не беспредельничают: ни один дом не сожжен, в городе с этим гораздо хуже — дымы отсюда видны, то там, то тут что-нибудь коптит небо…

Но неужели ни один хозяин не остался дома? Все дружно собрались и уехали? Куда? Народ здесь обитал далеко не бедный — не Рублевка, конечно, но местная элита почти вся тут. Место для выживания одно из лучших — куда они рванули? Хотя рванули и рванули, нам же лучше. Если б они небесплотными тенями по округе шарились — было бы хуже. Или зомби сидят по подвалам, как те, в «Хозтоварах»? Подвалы тут точно есть — дома внешне разные, но строились одним кооперативом по общему плану. Фундамент стандартный — и в стандарт этот заложен приличный технический этаж с несколькими входами. Который изнутри — вполне мог быть не закрыт, да и вообще привычки тщательно все запирать тут не водилось: место особое, чужие не ходят, от города далеко, дорог больших тоже нет, а деревенька соседняя правильно проинструктирована, что если вдруг чего — то либо менты, либо бандиты (в зависимости от того, какой масти дом обнесли), но «отреагируют», быстро и небезболезненно. Три клиента у меня тут было: двое нормальных, а третий вечно норовил вискарем упоить — любил это дело, а самому нельзя, с печенью совсем плохо… В общем, если «жидкая валюта» потребуется — где искать знаю, там погребок был — мама не горюй…

За мыслями такими объехали три небольших здешних квартала. Идея была, конечно, Иринкина — все смотрят, но не обсуждают ничего, только помечают, что понравится. А потом сравним. Мне приглянулись два дома — один средних размеров коттеджик, без модных здесь наружных галерей и балконов, но высокий — три этажа, и на крыше узорная оградка: значит, и крыша используется, и на соседней улице — пониже, но очень добротной кирпичной кладки, с небольшими окнами и черепичной крышей — вечный, можно сказать, дом, такие полтысячи лет стоят как полгода. Выяснилось, что Сашке понравился этот же, готичный-черепичный, Машка присмотрела широко раскинувшийся над стандартным фундаментом «китайский замок», Дима был с нею солидарен — ну хоть в чем-то совпали, а Иринка выбрала дом по здешним меркам совсем обычный, зато с тщательно ухоженным садом.

Три из четырех находились в одном квартале, огороженном переходящими друг в друга основательными, хотя и невысокими, заборами, только «китайский замок» сильно в стороне. Прикинув положение участков, я решил, что пригородить садик к «дому без башни» будет несложно — всего-то сломать два забора и на всякий случай либо зачистить, либо заколотить еще один дом, соседний. Заодно при этом и готический особнячок оказывался в досягаемости внутри общего периметра. Эти соображения я и изложил, опасаясь, что возникнет спор. Но даже Машка легко согласилась, что три дома лучше, чем один. Оставалось выбрать «где талию делать будем» — то есть какой из присмотренных домов обживать, а какие на потом оставить. Решили проще всего — к какому подъехать удобнее.

Удобным оказался дом между садом и «без башни» — въезд во двор вел не напрямую в гараж на первом этаже, как у остальных, а на площадку рядом с домом. Видимо, у хозяина было несколько машин или что-то громоздкое на колесах. У нас тоже было «громоздкое на колесах» — туда мы и поехали. Ворота открылись легко — ну, по нынешним временам, всего-то ломиком отжать и топориком тюкнуть. Дальше пришлось спешиваться. Входную дверь ломать не стали — она нам пригодится еще. Постучали для порядка, позвонили — звонок исправно отзывался где-то в глубине дома, — но только звонок. Нет здесь живых. А вот насчет нежити — придется проверять, и проверять тщательно. Начнем с конца — задней двери. Гараж открывается изнутри — или, может быть, по радиоключу, которого у нас, разумеется, нет. А задняя дверь — обычная, с замком, аккуратно, не кисточкой, покрашенная в зелено-серый с переливами цвет. Даже жаль такую красоту корябать, но переднюю еще жальче. Не окно же бить, как те мужички…

Мы с Димой открыли заднюю дверь броненосца и выволокли генератор. Там же уже лежали дрель и «жена болгарина» — не та малогабаритная из сервиса, а здоровенная двухкиловаттная, в черном корпусе. С нее и начали — прямо сквозь полотно пропилили ригеля и, почти не снижая темпа, верхний и нижний засовы. Да, от такой дурмашины только банковская дверь спасет, ну или дверь правительственного бункера в десять сантиметров толщиной, и не просто из стали… А обычная железяка… Железяка, правда, оказалась с характером. Точнее, мы не попали в край каркаса, и провалившийся засов заново закусился в проеме. Пришлось еще два раза визжать диском по железяке.

Перед входом мы облачились в доспех — ну, что его заменяло. У меня это была найденная на сервисе телогрейка — натуральная, серо-синего цвета ватная телогрейка, одежда неповоротливая, но очень теплая и, главное, толстая и мягкая — чтоб не прокусили и кости не поломали, по крайней мере, не сразу. Визит в магазин спецодежды все откладывался, а в стройсупермаркете навскидку ничего подходящего не нашлось.

В доме было тепло, тихо и не воняло. Подсознательно я уже ждал характерного такого запаха животрупов. В стройсупермаркете попахивало ими основательно, даже перебивало запахи свежего линолеума и прочих красок. А здесь — ничего. Немного пылью, доброй такой домашней пылью, которая танцует в солнечном луче из окна, немного паркетным лаком — и чуть-чуть «палками-вонялками» — сжигаемыми ароматическими палочками. Дом был покинут, не брошен. Но расслабляться рано — и мы всей толпой, трое впереди, двое сзади, обошли все комнаты и переходы. В доме наличествовали: широкий коридор от передней до задней двери с примыкающей к нему лестницей наверх и «раздевалкой» под нею, невысокая лесенка вниз — очевидно, в гараж, здоровенная гостиная с окном в кухню, собственно кухня с полагающимся комплектом техники и даже какими-то продуктами в холодильнике, небольшая комнатка — то ли библиотека, то ли кабинетик, в общем, этакое «убежище души» с книгами и компьютером перед уютным креслом, сдвоенный санузел, еще один закуток со входом в подвал — и вторая лестница, узкая, в один диагональный пролет через всю северную стену, красиво обставленная ящиками со всякой растительностью.

На втором этаже обнаружились две спальни, комната не то чтобы детская, но и не взрослая, обклеенная плакатами, на которые Сашка тут же сделала стойку — ух ты, рокеры, — и «кинотеатр» — расположенная в центре дома комната без окон со здоровенным экраном и колонками объемного звука, и маленькая, почти игрушечная конурка с унитазом и умывальничком — все в миниатюрном исполнении. Ни мертвяков, ни следов их присутствия обнаружено не было. Подарок просто какой-то. Оставалось проверить гараж и подвал. Двери туда и туда были заперты: обычные внутренние ручки-защелки. Для живого — не проблема, а зомби не догадается. Могут там быть зомби? Вряд ли… Но вдруг? На всякий случай я повесил за спину ружье, намотал дополнительно на левую руку трофейный хозяйский халат, вооружился пистолетом и двинулся для начала в подвал. Длиннорукая и тонкая Машка открыла дверь, протиснувшись сбоку от меня, и отошла назад, на всякий случай взяв на прицел проем двери. Если там (вопреки ожиданиям) окажется твердолобый мутант, очередь из «окурка» — самое подходящее для встречи…

Возле двери никто нас не ждал — это хорошо. Пространство подвала оказалось большим и сложнопересеченным — это плохо. Три дверных проема: один вообще без двери, две — закрыты. Выключатели, похоже, внутри, за дверями, а прикрутить тактический фонарь к пистолету я не додумался, да и не было в том магазине фонаря под пистолет, пистолеты — они ж «в диковинку у нас»…

Пришлось ждать, пока подадут сверху обычный фонарь, героический мой «засветительный прибор», победитель первого мутанта, бывшего коллеги жены. Боевое взаимодействие с мутантским черепом китайское изделие пережило достойно, не потеряв побочной функциональности — осветительной. Пристроив его в левую руку, так чтобы из-под халата торчал только фонарь, но ни в коем случае не незащищенная рука, я пошел дальше. Машка прикрывала с лестницы, остальные ждали наверху. Да, здесь бы не помешал «индикатор» в лице (точнее, морде) Серого, но кошки при появлении во дворе сервиса здорово попахивающей мертвяками машины разом метнулись по углам, и доставать их оттуда было небезопасной задачей, да и держать на руках — еще более небезопасно. Особенно при стрельбе. Поехали без них. Прислушиваться бесполезно — мертвяки не дышат и не делают лишних движений. Вся надежда на глаза… И на доспехи — какие уж есть.

Так, первым делом — убедиться, что двери закрыты. Чтобы никто за задницу не ухватил вдруг. Готово. Теперь дверь без двери. Темно, блин… Где тут у нее кнопка… Ага, это типа котельная — два АГВ стоят и пока что исправно работают. И отсюда же — выход, там снаружи лесенка наверх, знаю. Заперто, нормально. Электрощиток тоже здесь. Хорошо, генератор как раз возле вытяжки поставить можно. Если, конечно, мы тут останемся — вообще-то этот дом у нас временный… И водяной насос с устройством постоянного давления — замечательно, водоснабжение почти автономное, была бы вообще вода как таковая. Машинка стиральная — совсем хорошо. Несколько ящиков со всякой рухлядью — засунули в сухое теплое местечко… Ни мертвых, ни живых. И слава всем, кому слава.

Двери открывать не хотелось. Даже мелькнула мысль забить пяток гвоздей в косяк и сказать, что так и было… Или хотя бы отложить вскрытие на завтра. Но мысль была явно неконструктивна. Надо открывать и быть уже уверенным, что внутри капитальных стен дома с декоративными, но все же способными и основную функцию выполнять решетками на окнах никого чужого и опасного нет. Позвать всех? Или, наоборот, удобнее одному: стоит Машка с автоматом на лестнице — и достаточно? Лучше как есть — будет куда отпрыгнуть, да и не думать о других… Приложил ухо к двери, прислушался — тишина. Понюхал щель — не воняет ли зомбятиной? Тоже нет, впрочем, воздух отчетливо тянет туда — значит, вентиляция есть… Что там может быть? Я бы баню сделал. Хотя я бы обязательно и камин сделал в таком доме — а тут нет его, не совпали наши идеалы… Но это я время тяну: входить надо, а не хочется…

Запор на двери — ручка с кнопкой. Кнопка, понятно, с той стороны. И заперто. Признак хреновый — можно и снаружи запереть, но обычно такие запоры с одной стороны используют — внутренней. Живых там нет — давно бы голос подали или хоть как-то выдали себя… Впрочем, помещение там изрядное, может, и двухкомнатное — есть где затаиться… Как-то странно там быть мертвяку. Ладно бы в доме еще были беспокойники, кого-то укусили, он заперся и там помер, но дом чистенький весь — ни следа беспорядка… Ладно, открывается такой замок специальным ключиком… Или банально отжимая защелку тонким предметом. Ножом, например. Не подвалы Гохрана…

— Маш, спускайся сюда, будешь у двери страховать.

— Может, я лучше? — попытался задвинуть подругу за свою широкую спину Дима.

— Маша быстрее. Увернется, если вдруг что. А ты сверху стой и будь готов стрелять. Хотя вряд ли тут мутант — кого ему жрать было?

— А может, они там всей семьей спрятались?

— Тогда бы и толпились всей семьей.

— Так обычные зомби прятаться не умеют. А мутанты — могут, наверное…

— Ну хрен его знает. Отложить зачистку пока, а завтра со свежими силами?

— Ты решишься спать в одном доме с зомби?

— Ну на сервисе спали же в первую ночь?

— Там ворота железные…

— Ладно, если каждой тени бояться — раньше смерти помрем.

— Ты давай не гусарствуй там! У тебя еще Сашка, между прочим… и я тоже без тебя не хочу остаться.

— Угу.

Точно, баня. Угадал. Вешалки, решетка деревянная на кафельном полу, все стены некрашеной доской обшиты, немного потемневшей уже. Знающий человек делал — не как новомодные сауны, где на запах олифы можно не то что топор — алебарду вешать… Предбанничек небольшой, полочка и крючки для одежды, на одном — халат, почти как тот, которым я руку заматывал. Надо, кстати, опять замотать. Или просто взять в руку и при появлении животрупа ему на голову накинуть? Ослепнет он от такого? Или они не глазами пользуются? Ладно, пока не мудрим, защищаем руку и дальше. Банька оказалась больше, чем я думал. Второй отсек — две скамейки для мытья, душевая кабина в углу, краны на стенке, прямо над полом, и еще одна дверца, с войлочный окантовкой. Парилка. Подвязать бы дверь веревкой, чтоб далеко не открывалась, и через щель детально разобраться — кто это тут закрылся и молчит… но не к чему подвязывать. И подпереть нечем — лавки капитальные, прямо из пола растут… Тогда — ружье в руки, и кто бы там ни был — картечью по кумполу… Раз, два… опаньки — нет тут никого. Чуть не пальнул в каменку — единственный вертикальный объект. Не мог же мертвяк в вентиляцию выползти? И под лавку не залез — просматривается под лавкой все… Извращенец тутошний хозяин был — надо ж было баню снаружи запереть… Столько нервов зря пожгли… Кстати, а тут кто-то мылся — и за собой не убрал. Помылся, запер дверь и ушел. Гость какой-то вроде нас? А чего запирал? Ну на улицу понятно — чтоб другие не пришли, а тут чего? Чтоб хозяйка беспорядок не обнаружила и по шее не дала? Бред какой-то… Фиг с ними, странностями не пойми кого. В бане зомби нет, и по назначению ее применить можно. Но — потом. У нас еще одна дверь осталась.

Заперта. А замка не видно — изнутри заперта? Любят тут двери запирать извращенным образом. Но с этой стороны никакой защелки нет, чтоб запереть и защелкнуть. Изнутри, значит, заперто. Признак хреновый, однозначный вполне признак. Тут оно сидит, негде больше. Не может же там быть секретного подземного хода? Или может? Мало ли какие причуды у хозяина… Ладно, где мой боевой топор? Вот он, уже подают сверху… Надо будет ножовку подобрать, узкую с крупным зубом, а то и электролобзик — чтоб аккуратно двери пропиливать. Глухих дверей в мире, полном беспокойников, быть не должно — обязательно с отверстием, чтоб видеть заранее, кто тебя там ждет. Или даже поджидает…

Топор после предыдущего применения зачищен палочкой, промыт и даже бензином протерт на всякий случай. Я его и подточить думал, но дорогая финская железяка пока что заточки не требовала — если, конечно, бриться ею не пробовать. Но для двери сойдет. Пришлось отложить фонарь и халат и пистолет засунуть в карман телогрейки. Зря переодевались — в теплом доме да в ватной телогрейке опять уже как из лужи вынырнул… Но лучше сто раз вспотеть, чем один раз остыть — с народной мудростью не поспоришь… Так что куфайку снимать не буду, хотя топором орудовать в ней — тот еще цирк… Вместо отверстия от четырех точных ударов пришлось продолбать в двери корявую дыру. Или я просто устал? Ладно, фигня, теперь фонарь… А, внутри даже светло… Как там: «копеечный счет в грошовом конверте за не погашенный мертвым ночник»? Похоже на то. Однако самого мертвяка не видно — надо дальше идти.

Совать руку в дыру очень не хотелось. Да хрен с ней, с этой дверью, — топором ее, и никаких сусликов…

Ага, есть! В дальнем углу помещения, на каком-то здоровенном ящике — лежит. Голый… голая… покойница. Не беспокойница, а именно покойница — неподвижна, кожа не синюшная, как у зомби, а желтая, и запах — другой совсем запах, не зомбиный. Зомби пахнут как несвежее мусорное ведро — тухлятиной и одновременно вроде бы химией. А тут — мерзко-сладковатый трупный запах. Кто хоть раз в морге был — его не забудет. Дохлая собака, например, иначе совсем пахнет…

— Ой… — доносится сзади.

Оборачиваюсь как башенный кран, чертова телогрейка… хотя на повороте уже понимаю — не испуганный возглас и не тревожный, а… обморочный какой-то. Вот тебе и на — Машку приплющило от картины такой. Как беспокойников топором — так ничего, забавы да эксперименты, и как, считай, по трупам ходить — тоже ничего, а тут стоит — сама желтая, как покойница, того гляди осядет.

— Давай отсюда, давай. Помощь не нужна, тут все спокойно.

— Что там у вас? — Сразу хор голосов в наушнике.

— Покойник. В смысле, труп неживой.

— А что случилось?

— Машке плохо.

— Да не плохо мне! Просто противно. Фу, воняет как…

Вроде и не сильно воняет — в том же «Фролове» куда сильнее несло. И тухлее. Просто специфический такой запахан…

— Выходи, постой снаружи. — И уже для всех: — Поищите мешок какой-нибудь поздоровее. Надо же ее отсюда выносить…

— МАШКУ?!

— Тьфу, да не Машку. Покойница тут женского пола. А Машка ничего — продышится сейчас, и все в порядке.

— Блин, ну ты как сказанул… Я так поседею на фиг.

— Да вроде ничего я такого не сказал…

— Ага, представь, мы тут наверху торчим, ничего не видно, только возня какая-то, и вдруг — Машке плохо и тут же «дайте мешок ее выносить».

— Да не Машку же!

— Отсюда звучит — как Машку.

— Все, живая я, блин. Не дождетесь! — Привычное «дочки-матери» мигом прогоняет одурь.

— Короче, тут покойница, вероятно, хозяйка. Помылась в бане и суициднулась. В голом виде, на бархатном покрывале, в подвальном углу… И, похоже, при свечах — огарки стоят…

— Bay! А покрывало черное? — уловила Сашка знакомые образы.

— Красное. И вообще, завязывай ты уже с готикой, у нас по жизни сплошная готика, блин…

— Ну ты же сам говоришь — готика по жизни… Красное — тоже неплохо.

— Да, выросла деточка… — уже смеюсь я. — Поищите все же какой-нибудь мешок или клеенку. Покойница хоть и помылась перед смертью, а руками ее трогать ну совершенно не хочется.

— Не вздумай трогать, — это уже Иринка, — кто ее знает, что с ней. Кстати, как она самоубилась, что не воскресла? Уверен, что не воскреснет?

— Гм… Времени воскреснуть у нее вагон был. Мы тут второй час громыхаем — вряд ли она живая не услышала… Да и свечи сгорели — это полдня минимум. Запах опять же…

— Может, не все покойники сразу встают?

— Вряд ли. Это уже не зомби, а какие-то мины замедленного действия получатся… — Но действительно, почему она не воскресла? Подхожу ближе, на всякий случай с пистолетом наготове. Женщина, кстати, не старая. Лет тридцать или даже меньше. И даже красивая… была… фигуристая… Голова вроде цела… А, вот она как — возле откинутой с ящика руки на полу валяется небольшой револьвер. Незнакомая модель, похоже, вообще самоделка, но барабан короткий совсем — под мелкашку, что ли? Я бы из такого стреляться не решился — то ли убьет, а то ли мучиться потом с сотрясением мозга и разодранным скальпом… Похоже, она о таком варианте просто не догадывалась — приложила к виску, и понеслась душа в рай. Эстетка, блин… А нам теперь эту дуреху отсюда выволакивать… И на хрена она вообще застрелилась? Вроде укусов на теле нет… Правда, я ее не переворачивал… Да и не буду: в покрывало завернуть и тащить… Если Дима не сомлеет так же, как подруга его. Ну и ладно, один вытащу, если что. Прислушался к себе — нет, желания падать в обморок не намечается. Досада разве что — выбрала же место убиваться… Хотя если б она в постели вены перерезала — что, лучше было бы? Шляющаяся по дому зомбобаба в окровавленных простынях — брр, проще такой дом бросить и в другой пойти… От дыры в башке, конечно, тоже крови хватает, вон как волосы блестят, но хотя бы лужа не натекла — в покрывало все впиталось.

Подходящего мешка в доме не нашлось — пришлось заворачивать покойницу в ее же смертное покрывало, прокладывая куда можно обычные супермаркетские мешки, и таким невнятным, кое-где пропитавшимся насквозь полузасохшей кровью кулем тащить через дальнюю дверь подвала наружу. Идея похоронить ее тут же, в соседнем дворе, энтузиазма не вызвала: весна весной, но земля еще не оттаяла, и под тонким слоем раскисшей почвы тяжело хрустел лед. Отволочить за машиной подальше — почему-то не хотелось. Казалось бы, какая разница — но то, что без проблем делалось с трупами зомби, с нею казалось неправильным. Человек все же был. Ограничились полумерами — загрузили в садовую тачку и откатили наискось через улицу, во двор недостроенного дома напротив, где дверь была не заперта, закатили в гараж и заперли все, чтоб, если вдруг и забредет сюда какой-то левый мертвяк — пищи для метаморфоза он не нашел. Завтра, может, прихватим где небольшой экскаватор — в местном домостроительном кооперативе наверняка должен быть, — тогда уж и зароем как следует.

А сегодня после всех приключений хотелось только спать — даже баню заводить сил не было, ополоснулись кое-как в душевой кабине первого этажа и разбрелись по спальням — попарно, фиг ли теперь политесы играть, — даже предкам (которые по определению ничего не понимают) вполне очевидно, что детки выросли и живут по-взрослому. Сашка определилась в «детскую», на которую никто и не претендовал. По беглому взгляду на вещи — жил тут, похоже, пацан, но какая теперь разница? Так и отрубились — уж не знаю, использовали ли «по назначению» свою кровать Дима с Машей: подозреваю, что да, а нам на это сил уже не хватило, хоть и давно уже ждали момента отделаться на время от детушек… любого пола и возраста. Ничего, завтра наверстаем…

Но спокойно продрыхнуть до завтра нам не удалось. Какой звук меня разбудил — я не понял. Может, и не звук вовсе. Что-то заставило среди ночи подскочить, попялиться в темноту, лишь слегка разбавленную дальним отсветом фонаря на соседней улице (общего освещения тут не было — у каждого дома двор и ближайшие окрестности освещались собственными фонарями, и свои мы включать на всякий случай не стали), и все же подняться, хотя ноги и особенно «перекачанная» вчерашними переносками тяжестей спина были категорически против. Не хотелось спать. Точнее, хотелось, но не моглось. Драло какое-то внутреннее беспокойство — как будто что-то важное мы упустили. Пытаясь втолковать подкорке, что она, мягко говоря, неправа, — тщательно, по шагам вспомнил все защитные меры, принятые вечером.

Мы ночуем в прочном строении с решетками на окнах. Двери стальные, заперты — передняя и нижняя на замок, задняя, пропиленная нами, — засунутым в прочную стальную ручку ломиком, распертым о косяк. Пол и потолок — бетонные плиты, мы со всем нашим арсеналом упаримся ломать, не то что не пользующиеся инструментами беспокойники, будь они хоть трижды мутанты. Но все же что-то меня плющило. Что же мы сделали не так? Получалось, что дело не в доме. Что-то раньше? Что тут вообще произошло? Поселок не был эвакуирован: военные про него просто не вспомнили — такой он был, не афишируемый особо. Однако покинут весь и полностью — почему? Почему застрелилась молодая здоровая тетка, не укушенная зомби? Только потому, что заигралась в готику и вообще была дура? Объяснение простое, но не слишком устраивающее. Дуры в таких домиках не очень-то живут. Точнее, они, может, и дуры в интеллектуальном смысле, но в умении определить, с какой стороны у бутерброда семга с маслом, а с какой сухая корочка, им не откажешь при всей классовой ненависти. Потеряла все и решила не жить? Не вяжется как-то. Погибли близкие? Ну может быть… Но она тут такая одна, а весь остальной поселок куда делся?

Так я стоял, катал в голове варианты, посматривал в окно, завешенное неплотной шторой, — пока мое внимание не привлекло шевеление у противоположного дома. Видно было плохо — действие происходило в тени. Что-то возилось сперва у двери, потом переместилось к окну. Приперся, значит, беспокойничек — учуял необратимый труп… Но что он делает? Стекол в том доме еще не было, только решетки — не такие эстетичные, как на «нашем»: прямоугольная сетка из вертикальных и горизонтальных прутьев. Так что если мертвяки чуют запах — учуять он вполне мог… Интересно, это обычный зомби или уже нет? Хотя чего интересного — интереснее, смогу ли я его лихую башку в темноте на прицел поймать… Для картечи далековато, и автоматы у молодежи — надо одиночной пулей в голову… По винтовке на комнату мы на всякий случай предусмотрели — точнее, по карабину. Пока без оптики — ее ж пристреливать надо…

Я нашарил СКС, подвинул движок на прицеле в самое заднее положение, подумал — и передвинул чуть вперед. Это по человеку бывает «прямой выстрел», когда пуля хоть в какое-то место тела да попадет. Зомби в какое-то место не надо — надо точно в голову. А до цели меньше ста метров, так что ставим не на «П», а на «50»… Оттянул и бросил затвор. В тишине ночной комнаты щелкнуло резко и звучно. Иринка подскочила, глаза дикие:

— Что, что?

— Зомби у соседнего дома. За покойницей пришел. Или даже прискакал.

— Мутант?

— Не пойму, темно. Но двигается быстро.

— Думаешь стрелять? Перепугаешь всех…

— Пока не знаю. На всякий случай приготовился.

Иринка тоже подошла к окну. На мертвяка свет не попадал — только слабое отражение от стоящего через один в нашем ряду дома из белого кирпича. В общем, у негра сами знаете где, если и темнее, то не сильно. Осветить фонарем или пока не стоит? Если обычный зомби — можно забить на него и продолжать спать. А если нет? Допрыгнуть до окна мутанту не проблема — тот, в тельняшке, так прыгнул, что сетку прогнул, мы вдвоем ее обратно еле выгнули, и то при помощи лома и какой-то матери… Тут проволока потолще, зато хитровыгнутая: если сильно надавить — потянется. Да и окно нам еще пригодится — не май месяц… Но что он там делает? Слюнки пускает на дохлую царевну? Или решетку грызет? Двойной стеклопакет надежно отсекает все звуки — поди догадайся… Медленно, бесшумно поворачиваю ручку окна. В щель сразу врывается холодный воздух и звуки — резкий скрежет железа по бетону и какое-то сипение. Непонятное, но крайне противное. Оно что, дышит? Может, это и не зомби никакой? Но и на человека не похоже — чего ради человеку среди ночи ломиться в недостроенный дом, когда кругом полно готовых? Да и не человеческое это дыхание. Может, он так нюхает? Все звери нюхают, прогоняя воздух через нос. Им просто — они все равно дышат. Зомби не дышат, но если им нужен нюх — надо как-то хотя бы имитировать дыхание… Попытался припомнить, дышали хоть как-то виденные мной мертвяки? Не помню. Как-то не до того было…

Внизу тихо. Без движения разглядеть серую тень существа в серой тени здания было вообще невозможно. Однозначно мертвяк — живое существо так замирать не способно… Мертвяк посидел неподвижно, потом вновь засипел, движение… Кажется, он висит на окне, упершись ногами в стену, а руками держась за решетку. Еще движение, опять скрежет… Он что, выдирает решетку вот просто так, силой? Ни хрена себе… И тут мозаика вдруг сложилась: окна разграбленных коттеджей — они же все были вот так выдраны изнутри наружу! Вот почему отсюда все разбежались — по ночам тут гуляет супермутант, которому не фиг делать вырвать решетку в окне и залезть в дом. И сожрал он… ну как минимум пятерых — припомнил я количество вырванных окон. Не за драгоценностями же он туда ломился… Надо эту зверюгу срочно кончать. Пока он нас не учуял… Фонарь был у меня уже в руке — в одной фонарь, в другой карабин. Среагирует мутант на свет? Может… Подобрать момент, когда он тянет решетку? Или, наоборот, когда отдыхает? Живое существо ловить надо за работой. А неживое — скорее, наоборот. Кровообращения у него нет, значит, все процессы происходят прямо в мышцах. А для любого процесса нужно время. Он тянет, устает, потом восстанавливается…

Скрежет прекратился. Ну пора! Отталкиваю раму в сторону, направляю на чудище одновременно фонарь и карабин. Ух, ну и зверюга! В узком луче фонаря вырисовалась немыслимо мускулистая, даже не антропоморфная уже туша. Длинные жилистые руки держались за решетку, выгнутую горбом, но пока еще остающуюся в стене залитыми прямо в бетон вертикальными штырями. Двумя из пяти — остальные чудовище уже вырвало. Спина существа горбилась горой за маленькой на ее фоне головкой. Мощных челюстей, как у прошлого мутанта, не было. За ненадобностью — этот жрал свои жертвы уже неподвижными. Или ручищами рвал и жрал… Яркий свет мертвяк заметил — голова его, до того чуть ли не засунутая в решетку — видимо, поближе к сладкому запаху, — повернулась в нашу сторону. Карабин уже лежал цевьем на раме, приклад у щеки и палец на спуске — мне оставалось только аккуратно потянуть крючок.

Выстрел треснул неожиданно сухо — ствол-то не как у АКСу — недомерок, нормальный тут ствол, и дуло на улице, там и основной шум. Я даже не оглох — было слышно, как внизу, во дворе, звенит по заботливо почищенной от снега бетонной плитке вылетевшая в окно гильза. Голова зомби отчетливо вздрогнула — попал я точно, — однако не раскололась. Неужели не в череп? Я как можно быстрее вернул карабин на линию прицеливания, подвел мушку, задержал дыхание и выстрелил второй раз. Вновь отметил, как вздрогнула голова, прождал еще один долгий миг — и наконец могучая ножища чудовища медленно подогнулась, потерявшее опору тело повисло на руках, шмякнулось о стену и с хрустом обвалилось на усыпанную битым кирпичом землю. Все? Кажется, все. Я напряженно всматривался в неподвижную тушу. Если бы голова была на виду — стрельнул бы еще раз, на всякий случай, но теперь могучий загривок полностью ее загораживает. По крайней мере, не шевелится… Неожиданно хрюкнувшая прямо за спиной рация заставила меня подпрыгнуть. Как с вечера сунул на зарядку, так и стоит там, на тумбочке под зеркалом.

— Что случилось?! — Хриплый спросонья голос, даже не разобрать чей — кого из девчонок.

— Мутант по улице бродил, замочили уже, отбой тревоги, — машинально сказал я и только потом вспомнил, что гарнитуры на мне нет.

— Что там?! — Уже другой голос, но тоже хриплый и испуганный.

Хватаю наконец коробочку рации, давлю тангенту:

— Отбой тревоги, мутант на улице был, пристрелили.

— Предупреждать надо. — По тону бурчания опознаю Машку.

Сашка пока что со старшими так не разговаривает. Не, права качать она тоже умеет, но тон другой — обиженный, а тут раздраженный. Бунт на корабле, однако…

— Такой вот некультурный мутант, не предупредил, сцуко… — Ну думай же головой, она ж у тебя умная: когда нам предупреждать было?

— Других там нет? — Это уже Дима.

— Нет вроде. Что им, стадами бродить?

— Почему нет? Волки бродят же… или львы…

Тут он прав — ничего мы не знаем о повадках мутантов. Скорее всего, никаких повадок у них нет — просто каждый пытается сожрать еще кусок мяса, не обращая внимания на других. Или они все же будут между собой драться, стараясь отпихнуть конкурента от добычи? Обычные зомби ничего такого не проявляли — просто перли напролом и жрали, где дотянутся. А эти — хрен их знает. Додумался же этот вырывать решетку на себя, в сторону от добычи… Причем додумался сразу — иначе с чего бы такая форма тела? Похоже, организм мутанта подстраивается под задачу. Вряд ли с такой тушей можно прыгать на десять метров. Нет, этот пойдет не спеша и методично пережует всех, кто не смог убежать… или всадить ему в башку металлический предмет на сверхзвуковой скорости.

Ну что ж, хотя бы можно надеяться, что не постучится в окно второго этажа этакий клубок некромяса… А первый этаж надо бронировать всерьез — чтоб там и ухватиться не за что было. И забор делать сплошной. Была у меня мысль ограничиться сеткой из арматуры наподобие той, как мы уёжище делали, но, пожалуй, это была не лучшая идея… Бетономешалка нам нужна, и цемента побольше. Или готовой сухой смеси — как раз во «Фролове» ее целый поддон… Цемент, правда, все равно потребуется — смесь-то штукатурная, а нам нужен прочный бетон. Но это все — завтра. А сейчас — закрыть окно, пока нас окончательно не продуло, и обратно под теплое одеяло.

На этот раз мы все-таки использовали кровать по назначению. Не забыв отключить голосовую активацию на рациях.

26.03, понедельник

Проспал я долго. Снился мне сон не из прежней бестревожной жизни, но все равно теплый и приятный. Снилась крепость на речном берегу, высокая бетонная стена, разрисованная граффити в цветочном стиле, вторая стена, цепные мутанты, неподвижно застывшие между стенами, тонкая наблюдательная вышка с камерами обзора, и во дворе крепости — почему-то четыре коттеджа, в одном из которых расположились сейчас мы. Заманчивая картинка, что ни говори. Прикидывать объем работ по строительству во сне не хотелось…

Но пришло утро, а с ним и заботы. Первым делом нужно притащить в новое обиталище наиболее ценную часть добычи. Притащить и спрятать в незаметном месте, чтобы если кто и припрется в наше отсутствие — не нашел. Вторым — добыть где-то досок или фанеры, забить ими окна первого этажа, с расчетом залить потом бетоном, для чего требовалось отыскать еще бетономешалку, носилки, лопаты и собственно сам бетон, то есть сырье для него. Отыскать песок и щебень проблемой не станет, но придется таскать… Это уже не сегодня. Если мы за сегодня успеем хотя бы переезд закончить — будет просто замечательно. Также надо будет съездить к месту прежнего обитания Ольги и Сашки — выяснить, вернулась ли Ольга, ну и заодно узнать, за чем она, собственно, каталась. И по дороге еще пару объектов окучить — аптеку и вновь автомагазин. На предмет соответственно медикаментов в возможно большем количестве и насоса — бензин качать. Ничего более подходящего, чем дополнительная помпа пассажирской «газели», мне так в голову и не пришло, а насос для быстрой откачки бензина из всех возможных источников совершенно необходим: запасы наши уже кончаются…

Оказалось, что, пока я дрых, младшие девушки подсуетились на предмет пожрать. Полноценной готовкой не занимались — их вообще поесть что-то помимо фастфуда еще заставить надо, но бутербродов с сыром наколбасили на всех. Благо в доме была хлебопечка и ее недавно использовали — в сухари продукция еще не превратилась. Электричество тоже пока работало, и даже работал Интернет, к которому Машка, разумеется, подцепилась — с моего навигационного ноута, между прочим (потому как свой оставила на сервисе, а здешний, «трофейный» комп без пароля включаться не хотел), и уже успела забраться на сайт «гнездовых параноиков», который пока держался. Большая часть ссылок уже не открывалась — всемирная сеть без человеческой поддержки начала загибаться. Придется переходить на старинные технологии — бумажные носители. И, кстати, поставить в планы визит в библиотеку… Однако что открывается — надо скачать, пригодится. Распечатаем чуть позже — принтеры есть и тут, и на сервисе, и расходники кончатся не сразу, всяко дольше, чем Интернет.

Загрузив в микроволновку очередную навеску бутербродов, мы расселись за стол. Первая за несколько дней «планерка» не в походных условиях. Планировать нам было особенно нечего, и работы распределять тоже не требовалось — слишком мало нас, чтобы разделяться. Мужики на «шишиге» так пока и не проявились, хотя от сервиса досюда дальности раций вполне должно хватить. Где была Ольга — я понятия не имел, но беспокойство свое старательно прятал. И от Сашки, да и от себя. После встречи с двумя столь разными, но одинаково опасными мутантами идея ехать на низкой незащищенной машине, с одним ружьем и без второго члена экипажа казалась мне совсем уже нездоровой. Уж лучше бы Сашку с ней отправили — все вдвоем легче, к тому же выяснилось, что не растеряться перед мертвяком и прицельно долбануть ему в лоб картечью она вполне способна… Но поздняк метаться — оставалось только ждать. Благо времени на праздные мысли и пустое беспокойство особо и не было — некогда думу думать: прыгать надо, чтобы все необходимое у нас было… Для долгой жизни, а не красивой смерти, как у той дохлой царевны… И для возможности принять еще кого-то — хоть и не слишком хочется делиться, но лишние руки, а то и лишний ствол, пусть даже из нашего арсенала, — могут оказаться важнее запасов. Да и на всю жизнь все равно не запасешься…

Решили первой ходкой сразу, мимо сервиса, навестить автомагазин, взять там газельскую помпу, новый прицеп, там же на месте собрать мегабензоотсос, пока на обычных, небензостойких деталях, и «окучить» попадающиеся по дороге машины просто в бензобак. Аптек в этом же районе было три, из них одна близко к запруженной мертвяками площади — туда мы не поедем, а две другие — мелкие, во дворах — как раз можно подобрать. Район уже эвакуирован, так что никого мы этим не обидим, мертвякам, как известно, припарки — ну совершенно ни к чему…

Выяснилось, что магазин в наше отсутствие кто-то посетил. Дважды покойных прибавилось, причем один вид имел подозрительно свежий и одет был не как попало, как прочие зомби, а явно в расчете на суровую жизнь новой эпохи. Похоже, это уже потери наших коллег-мародеров. Учитывая, что на свежий труп не сбежались зомби всех степеней метаморфоза, упокоен он был правильно — то есть товарищи дождались, пока он восстал, и уже тогда аккуратно упокоили чем-то малокалиберным. Однако ни брать с собой, ни хоронить не стали… Я бы… я тут же оборвал мысль. Ничего я не «бы». Я просто пойду медленно и осторожно. И стрелять буду точно и наверняка. И никаких «бы»… Вот то, что они двери не закрыли за собой, — это уже свинство. Помародерил сам — дай другому помародерить, не фиг тут зомбушник устраивать. Мы, правда, тоже «Фролов» полунедочищенным оставили, но, по крайней мере, доступ новым беспокойникам внутрь затруднили. В основном для себя старались, но и другим чтоб не мешать… А то, как одна неживая, но совершенно не схожая с зомби героиня говорила: «Неэтично».

На сей раз ничего таскать не предполагалось, поэтому пошли втроем. Разделение ролей становилось уже привычным — и надо б поменяться для разнообразия, но боязно. Единственный водитель помимо меня — так и так остается в машине, а «взрослые дети», как ни крути, по всем ТТХ[47] выигрывают у подростка. Было бы Сашке хотя бы 14 — другое дело, а пока — не фиг поперек батьки в пекло… Но как только самые неотложные дела закончим — тут же начинаю всеобщий ликбез по вождению и оружейные тренировки. Оружейные — и для себя тоже. Вот только когда эти «самые неотложные» сменятся «просто неотложными»…

Внутри магазин поражал разгромом. Мы брали хабар аккуратно, хватали что показалось ценным и уносили, оставляя ненужное или неподъемное на месте. Сейчас же картина напоминала съемки после уличных боев — горы битого стекла, залитого маслом, с набросанными поверх порванными в лохмуты пластиковыми канистрами и всякими флакончиками поменьше. Они тут что, очередями палили? Но в кого? Сразу нарисовался «светлый образ» вчерашнего слонопотама — мутанта-тяжелоатлета. Я-то его удачно подловил — и сразу в башку, пулей в стальной оболочке. А если из дробовика да в движении — хрен его знает, какой череп он себе отрастил… Но гильз на полу вроде не видно, да и на стенах выщербин характерных тоже… Нет, это не стрельба. А что? Рукопашная, что ли? Или тут просто так все погромили? М-да… Шуточки у коллег, мать их… Ну по крайней мере, беззвучно тут не пройдет и самый искусный ниндзя, не то что мертвяк. И не прыгнет — скользко, как не знаю где… Так что хрустим помаленьку к отделу газовских запчастей…

До газовского раздела погром не дошел. Посреди зала, у лестницы, валялся дваждытруп — уже виденный нами посмертно-беглый зэк. Так я и не узнал, что у него за надпись была: вся верхняя часть тела измочалена картечью. Явно не с одного ствола дали. Голова тем не менее была почти не повреждена — только парные дырки во лбу. Ничего себе снайпер — ровно над обоими глазами, на одном уровне. «У кого четыре глаза…» Или он стрелял, как в боевике, — пистолетом набок? Тогда вообще странно, что попал… Ладно, хрен с ним, следопытским искусством, нам деталь схватить — и на выход. И осторожно, чтоб не растянуться тут на стекле…

В отделе обнаружился беспокойник — тоже одетый по новой моде, но, понятно, без дырок в голове. Топтался за прилавком, не в силах выбраться. При нашем появлении попытался полезть поверх, но не удержался и опять свалился внутрь. Следующую его попытку прервал «древний, но эффективный инструмент» — патроны тратить не хочется, а еще больше не хочется по ушам получать. Помпа отыскалась быстро, чуть дольше пришлось порыться в поисках подходящих шлангов — ну нет в машине достаточно длинных. Зато подвернулась маленькая бочка — полста литров всего, без видимых следов масла. Взяли и ее — если будет нам удача с бензином, зальем в запас. А то с прицепом больших бочек когда еще соберемся… В итоге решили собрать шланг из отрезков металлической трубы от той же системы отопления салона, соединив резиновыми обрезками, — благо затяжные хомуты в магазине еще были. Заодно и меньше гадости из резины в бензин попадет. Оставался, правда, вопрос, насколько хватит пластикового корпуса насоса, но тут особо делать было нечего — разве что бензоколонку разобрать. Это, кстати, идея. На будущее. Много у нас уже идей на будущее, записывать пора. Чтоб когда будущее все же случится — не забыть…

Пока Иринка тренировалась в подъезде к аптеке, я начал сборку мегаотсосника и даже частично преуспел. Надо было еще распилить две трубки, чтобы покороче были, — иначе в бензобак не засунешь. Идею пробивать бензобак ломиком и сливать бензин в тазик, а оттуда уже помпой в бочку при здравом размышлении отвергли. Слишком грязи много получится, да и лупить железом по железу в присутствии бензина — не лучшая идея. Хватит с нас и головняка с искрящим коллектором, который тоже надо защищать от попадания бензиновых паров. Несмотря на то что дополнительный огнетушитель к бензовозному хозяйству уже предусмотрен…

Обе аптеки оказались вынесены до нас. Одна почти цивильно — вырвали дверь машиной и утащили все, только в ящиках прилавка осталось некоторое количество самых ходовых препаратов, а склад и стеллажи можно даже не подметать — уже подметено. Ну аспирины с парацетамолами тоже пригодятся, как и всяческий лейкопластырь… Вторую аптеку ломали, видимо, наркоманы. Что они там надеялись найти — неясно, но все было вскрыто, порвано и вывалено на пол. Сортировка этого добра могла занять не один час, поэтому свалили все в большой мешок и так кулем загрузили в броненосец. Все, программа-минимум на сегодня выполнена, доделываем насос и пробуем разжиться бензином. Как раз подходящая грузовая «газель» стоит во дворе.

Эксперимент вполне удался — насос повыл пару секунд вхолостую, а потом все же ухватил жидкость и погнал уже в полную силу. Минут за десять бак опустел, а в бочке приятно заплескалось — мы не без труда подняли ее обратно в машину. Беспокойники за это время подтянуться к нам не успели — нарисовались вдалеке, но, пока дотопали, мы уже закончили. Ну что ж, уже хорошо. Топливная проблема отодвинулась — брошенных машин в городе хватает. Надо бы одну из них себе прихватить — для переезда, чтобы не упихивать все в прицеп, а свалить в просторный кузов, перегнать, а уже на месте не торопясь перегрузить. Объехали два квартала в поисках еще одной «газели» — лучше бы пассажирской. Но «газель» не попадалась, пришлось брать автобус. Видавший виды пазик сиротливо торчал у забора детсада. Однако сугроба под ним не было — значит, на ходу. На сей раз зловредный иммобилайзер нам не встретился — и действительно: кому придет в голову угонять автобус, тем более такой пожилой? А нам — пригодится. Конечно, лучше бы полноприводный и новый, — но где ж его взять? Я такой последний раз видел на базе ОМОНа — да вряд ли они поделятся… На переезд и этого «ветерана маршрута» хватит, а куда-то в дальний и бездорожный рейд нам пока что и не нужно. Я даже и не знаю, куда бы нам понадобилось. Разве что следующей зимой, по снегу… Но до той зимы еще много бензина утечет.

Кряхтел и гремел этот агрегат немилосердно, но ехал уверенно. Только передачи включались с мерзким, отдающимся в рукоятке скрежетом. Как-то не по себе от такого обращения с техникой, но ведь ездят же они, бедолаги, по всем мелким городам России с такими убитыми коробками — и иной раз новые машины переживают…

Чтобы пропихнуть автобус во двор сервиса, пришлось открыть запасные ворота. Болторезы — здоровенные двухзвенные «пассатижи» с твердосплавными напайками на кованых стальных губках — дужку замка перекусили легко. Дольше пришлось соскребать плотно налипшие на бетон многолетние отложения, мешавшие повернуть створки. Загнав автобус, ворота вновь закрыли и на всякий случай заперли. Еще минут двадцать заняло снятие лишних кресел. У этих автобусов сзади есть багажный люк, небольшой на вид, но небольшой лишь в сравнении с самим автобусом. Пользуются им редко, разве что на гробовозках, но по какой-то прихоти конструктора (наверняка подпертой Минобороны СССР) такой люк есть у всех. Сейчас мы его освободили и сперва выкинули наружу снятые кресла, а затем начали закидывать все нажитое несколькими днями активного собирательства. И набили почти весь салон, хотя ни запчасти, ни холодильный прилавок брать пока не стали. Запчасти так и останутся на сервисе (и еще пару ходок за ними мы, возможно, сделаем), а из прилавка надо будет аккуратно вырезать агрегат и смонтировать его в подвале дома, пропустив поток принудительной вентиляции через выгороженный в отдельный короб радиатор. Но пока пусть здесь постоит — заберем только часть продуктов, в расчете на объем домашнего холодильника.

Закончив погрузку, я попытался прозвониться на домашний номер Ольги, АОН исправно пропиликал, но трубку никто не взял. Значит, не вернулась еще. Поехали. Опять открыли скрипучие ворота, я выгнал завывающий движком автобус, следом пристроился броненосец с остальным отрядом. Или кланом? Как оно правильно? Вроде не одна семья уже, и не род — родов тут… то ли два, а то ли уже и три… и до племени не доросли пока. Ну клан так клан. Вольные механики с юго-восточного пригорода. Автобус хоть и уступал джипу в проходимости и мягкости хода по колдобинам, но легковушку уверенно превосходил. Шумел только слишком. Впрочем, мы особо и не прятались — не от кого. Даже «Голос неба» сегодня не летал — а может, обследовал северные окрестности, отсюда не видно. Пожаров в городе прибавилось — уже не отдельные дымы, а сплошной смог покрывал одноэтажные районы. С юга, в Скуратово, тоже что-то горело, и дальше — тоже. Надеюсь, не щекинский «Азот» — там есть чему не просто гореть, но и вонять недетским образом… Впрочем, ветер тянул с противоположной стороны, так что это не наша проблема… пока.

До дома доехали в том же порядке. Мелькнула мысль о разведке, но была отброшена — что там доразведывать, полдня назад были. Так я и подкатился — в автобусе как в аквариуме. И только уже к дому свернув, обнаружил «гостей». Или, скорее, хозяев. Бывших хозяев и бывших людей. На трупе слонопотама вяло отпихивали друг друга трое мертвяков. Но это полбеды — зомби и зомби, эка невидаль — при нашем появлении из наполовину выломанной ночным гостем решетки начало выдираться что-то непонятное. При жизни оно было человеком — это угадывалось по лохмотьям одежды, но человеческого в нем было немного. Видимо, тело этого зомби изрядно пострадало, лишилось рук и части головы, но каким-то образом сохранило мозг и получило доступ к необходимому для метаморфоза мясу. И шанса своего не упустило. Если слонопотам вырывал оконные решетки, то эта тварь в них проползала. Просовывала голову и ползла, ну а до кого доползла — рвала мощной тройной челюстью. Наверное, челюсть была сломана пополам, а потом обросла новым некромясом и обрела собственную подвижность. Такое вот жуткое мини-подобие Шаи-Хулуда, или червяка из незабвенной «Дрожи земли», но с ногами и подпоркой в передней части, зарубцевавшейся культей руки. Существо вывалилось на землю, высунуло зев над тушей слонопотама, сложило «лепестки», покрытые снаружи серой бугристой кожей с впечатавшимся кирпичным крошевом, и начало приподниматься на подпорке-руке. Как миномет на опоре. Нетрудно было догадаться, что после наведения произойдет «выстрел» — тупоносая туша прыгнет вперед, и автобусный триплекс вряд ли выдержит такой удар.

Ружье лежало рядом, на дерматиновом кожухе капота, и я схватил его, как только увидел движение в окне, но у меня не было никакой уверенности, что картечь, да еще и после пробития стекла, достигнет мозгов сквозь жуткую челюсть этого бармаглота. Все, что я мог, — это вдавить педаль газа, надеясь наехать на монстра автобусом до того, как он окажется внутри. Автобус дернулся вперед — намного более вяло, чем хотелось. Не приспособлены автобусы для драга, особенно когда пять человек два часа набивали его нутро далеко не невесомыми предметами. Единственное, что мне удалось, — подставить под удар конической морды не голое стекло, а нижний его край со штоком дворника. Это мало что изменило: триплекс завернулся, как бумага, разрываясь понизу на два лепестка, сыпанул во все стороны осколками, а морда с ороговевшими, как клюв, губами просунулась совсем рядом. Мне оставалось только сунуть в этот клюв ствол и упереться посильнее, загибая голову чудища вверх, подальше от себя. Если я сейчас выстрелю — скорее всего, оно сдохнет или как минимум будет парализовано, но… раздирающие его пасть пороховые газы обильно размажут заразную плоть зомби по моей горячо любимой морде. И далеко не факт, что просто размажут, а не загонят с силой под кожу. И тогда только останется прокатиться к погребку с вискарем, выжрать поллитру и медленно, не создавая паники, ползти под бочок к дохлой царевне… А если я не выстрелю, эта сволочь может вывернуться и с ходу отожрать мне полморды — вон как клюв в цевье врезался, не для красоты оно такой отрастило, нет… В этот момент продолжающий неспешно разгоняться автобус наткнулся на тушу слонопотама, глухо хрустнули кости пировавших на нем мертвяков, а меня кинуло вперед, чуть не до контакта с шаи-хулудской мордой. Скорость небольшая, а слонопотам, как ни здоров он был, весил все же несравнимо с автобусом. Это меня и спасло — я больно приложился к рулю всеми ребрами, но удержался на месте, а «бармаглота» инерцией рвануло дальше, держаться ему было нечем, и жуткие челюсти вместе с зажатым в них ружьем выломились наружу, вынося с собой остатки стекла. Однако тварь была жива и не сильно пострадала, я же остался без оружия — пистолет был торжественно вручен Сашке, а карабин я оставил в броневике, полагая, что достаточно дробовика, да и тот был «на всякий случай» — не ожидал я военных действий. Ну и дурак, конечно.

Самое смешное, оно же самое страшное, — в броневике никто ничего не заметил. Автобус начисто закрыл от них все происходящее, и только сейчас в гарнитуре возник голос Иринки:

— Что случилось? Ты врезался?

— Хуже. Объезжай автобус справа, по левому борту — и всем готовиться стрелять.

— Что там? Мутант?

— Мутант, мутант, — пробормотал я, вылезая из кресла и поспешно ретируясь в салон. Среди груза у нас куча ружей. Осталось их найти — по неизжитой привычке опасаться ментов больше, чем бандитов и прочих монстров, их засунули на самое дно… Мимо окон темной тенью переваливается броненосец. Автобус слегка качает — кто-то копошится под ним. То ли придавленные беспокойники, то ли мутант пытается пролезть снизу. Хотя откуда снизу? Снизу негде. А, вот оно где — дверь отжимает. Но, как та бабушка Удава, «еще не вся пришла». Все же безрукий противник — это хорошо. Но даже без рук — он же сейчас заползет сюда… Дверью прижать? Дверь из двух складывающихся половинок, если надавить в середине — получится кинематика коленного пресса… Упираюсь ногами в верхний порожек, налегая задницей на стык половинок двери. И посильнее… Ага, прижало его, трепыхается, но сдвинуться не может. Снаружи начинается стрельба — доехали до переда автобуса и зачищают поломанных зомби.

— Держу тварь дверью. Как закончите с мертвяками — подходите к двери… Нет, лучше просто сдайте машиной вдоль борта автобуса, впритирку.

— Сейчас. Если получится…

Мотор джипа взвывает — автобусный заглох при ударе, так что слышно мне хорошо. В ушах звенит от близкой стрельбы, а так ничего. Тварь как чует, что ей сейчас хана, — дергается. Но против лома нет приема — рычаг двери усиливает мой нажим как минимум вдвое, а надавить вот так, уперевшись ногами, можно хорошо. Была бы дверь острой — я б ему вообще голову отрезал, а так — нет, не выходит… Дверь ощутимо толкает меня в спину, так что я теряю равновесие и вываливаюсь в салон. Секундный ужас и потом уже понимание — это не тварь дернулась, это броненосец на нее наехал. Хруст костей звучит как музыка… Странное выражение, да. Но какой замечательный, радующий душу звук! Одолели зверюгу…

Да, расслабляться нельзя. Даже катаясь в автобусе — смотреть далеко, думать заранее, оружие запасное иметь… И трупы вблизи от жилья — не оставлять.

К черту сантименты — веревку за ноги и утащить километра на два. А лучше на пять. И там — закопать на хрен. Или даже вырыть котлован, и труп туда как приманку. Пусть они туда собираются и остаются, как мухи на липкой бумаге… Еще одна идея в копилку на будущее. Когда ж только оно настанет, будущее это… Ибо довлеет злоба дневи сего, как завещал нам товарищ Христос… Или это не он так говорил? Не помню. Какая теперь разница…

Прежде чем выйти, я все же выкопал из-под хабара запасное ружье и прямо по консервационной смазке зарядил. Во избежание. Приедем на сервис — сделаю обрез. Или хаудах — применение как раз схоже, — в оригинале охота на тигра со слона, а у нас — охота на мутантов с автобуса… Опять на будущее, но на сей раз ближайшее. И немедленно за спецодеждой — хватит, наигрались…

Открыв слегка помятую дверь, я первым делом достреливаю изломанного, но все еще не-мертвого бармаглота. Какая ни бронебойная у него морда, а от картечи в упор не защищает — сдох, скотина… Да уж, облюбовали мы себе райский уголок — одна тварь другой страшнее… Сколько их тут еще может быть? И каких? Проползающих в канализацию? Нет, это уж вряд ли. Метаморфоз метаморфозом, но настолько перестроить организм невозможно. Бармаглот при близком рассмотрении все же человекоподобен. Уродливо человекоподобен, но тем не менее. Просто покалечен — видимо, кто-то отбивался от зомби отчаянно, рубил топором по всем местам, но не победил. Или то не топор, а взрывное устройство? Оторвало руки и покалечило голову, но не убило, а вот оппоненту повезло меньше, и он как раз головы лишился — что и позволило этой твари так отожраться? Гадать можно сколько угодно. Пока сфотографируем обоих «кросафчегов» — показать в центре спасения, когда все же доберемся до него. Пожалуй, туда мы и поедем сейчас — раз переезд мы почти закончили, автобус разгрузить можно и позже, только продукты в холодильник… И оружие куда-нибудь поглубже. В подвал, например, в сундук дохлой царевны.

Тем не менее быстренько все бросить и бежать дальше не получилось — пока загнали совсем уж закапризничавший автобус во двор, закинули хабар, пока отволокли дваждытрупы подальше, пока вытащили из склепа дохлую царевну и оттащили еще дальше, к недостроенному забору поселка, где и прикопали в траншее начатой стройки… Котлован с приманкой — это, конечно, хорошо, только все же это дело комендатуры. Мы всех не переловим, нам и яму такую не выкопать, даже если экскаватор найдем… Да и стены ямы осядут после первых же хороших дождей — тут-то они и полезут… Если только периодически проверять «улов» и как-то их там упокаивать массово… Это опять же к военным — толпу мертвяков пулеметом причесать на уровне голов… А у нас патронов один цинк, да и тот уже начали — как оказалось, там 1080 штук лежало. Уже меньше. Так что присыпали покойницу землей, как она была, в коконе из тряпок и пакетов. Авось бабочка не вылупится…

А мы за «доспехом» и в спасательный центр — вдруг патронами разжиться удастся? Может, им трупы мутантов доставить? Для научных исследований? Вряд ли, конечно, — тут не сказка про ведьмака, чтоб за страховидл всяческих башляли… Пока пусть валяются в «склепе» — благо на дваждытрупы спрос у зомби невелик, авось стены ломать не станут… Бармаглота затащили веревкой, а со слонопотамом обломались — весил он килограммов под двести, не очень такую тушу потаскаешь. Попытка волочить его броненосцем, пропустив веревку через два окна на дальней стене гаража, тоже не удалась — веревка по шершавой стене идти, как по блоку, не хотела и тут же лопнула. Плюнули и оставили, где лежит. Если нужен он комендантским — пусть пригоняют грузовик, а не нужен — оттащим подальше в поле, пусть там разлагается…

Магазинов рабочей одежды я в городе знал три, и все они были далеко от нас. Решили начать с центра спасения — в бывшем дворе артучилища. Налегке, без прицепа и нагрузки, броненосец катил весело и непринужденно. Конструкция наша, собранная при помощи болгарки, кувалды и какой-то матери, все испытания выдержала хорошо. И таран покойников возле тюрьмы, и ломание кустов, а теперь вот и растирание бармаглота об автобус. Автобусу досталось больше — борт его изрядно вмялся внутрь и задрался окровавленными стыками. У метаморфов кровь, хотя и не текла из ран, имела почти нормальный красный цвет и, видимо, какую-то роль в функционировании некроорганизма сохраняла. Остается надеяться, что свойство заражать смертью живых она действительно теряет через полчаса или раньше. Трогать ни автобус, ни бронепояс «паджерика» все равно не хотелось. Домой поедем — надо будет «керхер»[48] прихватить, благо есть специализированный магазинчик по дороге. Нечего боевой машине дохлятиной вонять.

Периметр артухи со стороны проспекта снаружи прикрывали два БТР, а на заборе работа кипела вовсю. Десятка два народу в разномастной одежде — кто в куртке, кто в военном бушлате, видимо полученном здесь же, — сколачивали из досок высокие щиты по обе стороны решетчатого забора, подваривали к декоративной решетке неэстетичные, но надежные и практичные треугольники из арматуры. Чуть дальше автокран уже отгружал между ранее поставленными щитами очередную порцию бетона. К укреплению периметра подошли всерьез: к концу следующей недели тут будет сплошная бетонная стена высотой метров пять, и наверху тоже что-то планируется — вон арматура как торчит. Такую, пожалуй, и мутант не перескочит. Деревья, отделявшие забор училища от тротуара, уже спилили и сгребли бульдозером на противоположную сторону проспекта. Чтоб неоткуда было прыгнуть на забор — о существовании прыгучих мутантов тут уже знают… На всякий случай я попытался вызвать по рации — и действительно мне ответили.

— Вызываю центр спасения в артучилище.

— Дежурный Николаев слушает.

— Можно к вам подъехать обменяться информацией?

— Да, разумеется, заезжайте в ворота. Машину поставьте на центральной площади — там будет вывеска, куда идти.

— Едем.

— Оружие есть?

— Конечно.

— Скрытое ношение у нас запрещено.

— Принято.

Подкатили к воротам. Автоматы на всякий случай спрятали, взяли только ружья — пока не отпиленные под обрезы, но уже приготовленные как запасные на всех. Там уже была закончена отливка стен, кроме уже имевшихся ворот добавились еще одни — перед ними. При нашем приближении они открылись — длинными тягами изнутри. За старыми решетчатыми воротами стояла боевая машина с огромной квадратной башней и четырьмя тонкими стволами, смотрящими в нашу сторону. «Шилку»[49] поставили, полный оверкилл для любого зомби, а также автомобилей и бронетехники, кроме разве что танков. Ворота закрылись за нами, появившийся за внутренними воротами курсант придирчиво осмотрел нашу машину, заглянул даже снизу и только после этого открыл ворота, махнул рукой — заезжай. Повернув перед негостеприимно скалящимися дулами «Шилки», я увидел площадку с несколькими машинами — два армейских уазика, лифтованная «шнива»[50] с огромными грязевыми колесами, две легковушки и уже знакомая «шишига» с люстрой. Ага, живы, значит, мужики, но решили здесь выживать, а не с нами на сервисе. Может, и правильно — впрочем, поглядим, что тут предлагают, а главное — чего за это хотят.

«Приемная» центра спасения была организована в одном из учебных классов. Часть столов из него вынесли, а учебные пособия на стенах так и остались — разнообразные снаряды целиком и в разрезе, схемы срабатывания, диаграммы давлений и температур — полузабытая мной «Механика действия». Кроме нас пятерых в классе было еще трое посетителей — средних лет мужик с сыном, примерно Сашкиным ровесником, и еще мужик, пожилой и полный, с диабетическим румянцем на оплывшем лице. «Товарищей ученых» представляли двое — совсем молодой военный с капитанскими погонами (и когда успел?) и женщина немного за сорок, с усталыми морщинами вокруг глаз. Все они, и гости, и хозяева, рассматривали на большом мониторе какую-то фотку. Фотка была, очевидно, сделана мобильником при слабом освещении, и разобрать на ней что-то было сложно. Какая-то улица, лежащий на боку грузовик и торчащий из-под него труп — то ли человек, то ли зомби, толком не разобрать. Увеличивая и уменьшая масштаб, мужик с сыном пытались показать какие-то сливающиеся на нечетком снимке подробности. Видимо, речь шла о мутанте. Капитан заметил нас, махнул рукой — присоединяйтесь. Мы подошли ближе.

— Вот, смотрите пока — новый вид мертвяков обнаружили. Бывают обычные зомби, малоподвижные, бывают мутанты, которые прыгают. А тут — мутант-боксер, разбивает стекла автомобилей и выдергивает оттуда добычу. Правда, не видно ни фига, фотка плохая. Это вчера вечером сделали, на Марата, возле пождепо. А за ночь его уже мертвяки обглодали, ни черта не понять — кости и кости…

— У нас немного похожий есть. Только не боксер, а штангист. Решетки оконные отрывал и в дома лазил.

— Фотография?

— Ну да, штук пять. И труп тоже пока цел — полчаса назад на нем трех зомби отстреляли, больше нет пока.

— Где это? — вмешалась в разговор женщина. — Нам очень нужен целый труп метаморфа.

— Это в Басово. У вас грузовик найдется? Лучше бы с краном — там туша здоровенная…

— Сережа… — Молодой капитан чуть заметно поморщился: видимо, такое обращение ему казалось несолидным. — Найдем мы кран?

— Сегодня вряд ли… Если только у связистов просить, — но они не дадут, они сегодня на Свободе кабель снимают…

— Тогда, может быть, просто посмотреть съездим? Может, вы нас подвезете? Бензин мы даем…

— Подвезти в принципе можем, у нас откидные места в машине свободны… Но нам бы тоже хотелось узнать, что вам обо всей этой чертовщине известно…

— Вот на столе брошюрки лежат — потоньше, кратенький ликбез, и потолще — отчет ИЦа по состоянию на вчерашний день. Берите, почитаете. У вас ведь связь есть — мне сказали, что по рации запрашивали проезд?

— Есть, только элпэдэшка, от нас досюда не достанет.

— А вы откуда, из Басово? — вклинился капитан.

— Да.

— Там сейчас на телевышке антенны ставят, на все распространенные частоты. Завтра запускаем, для элпэдэш — на четвертом канале можно будет с нами связаться.

— Ага, это хорошо. А телефоны — как думаете, долго проработают?

— С мобильными сложно — у них все основные системы в Москве, там все вырубилось. Пытаемся наладить хотя бы в пределах города, но очень мало знающих людей осталось. Пока не получается что-то у них…

— А проводные? Несколько дней назад работало. Правда, с басовского выноса на 42-ю, там же прямой канал…

— Связист? — оживился кэп.

— Нет, компьютерщик, — вот только мобилизации мне для полноты счастья и недоставало. И чего брякнул, самый умный, что ли?

— А про прямой канал откуда сведения?

— Работал со связистами. Интернет там подключали — они свою работу, я свою, — вывернулся я.

На самом-то деле я там един в двух лицах был, и по связи тоже… Но об этом вряд ли кто знает, а компьютерщик — не самый ценный кадр сейчас…

— А… жалко. Связисты нам очень нужны, особенно кто знает местные сети.

— Ну это совсем не про меня. Я последние годы в Москве жил.

— Ладно. Так что, поедем мутанта обмерять?

— Ну можно в принципе…

— А чего-нибудь повесомее брошюрок тут можно получить? — Иринка, заметив, что я уже готов отступить «при своих», лишь бы больше не попросили, решила взять дело в свои руки.

— А что надо? Продуктов мало, пока не выдаем. Голодных только кормим, без выноса.

— Продукты есть. Нам патронов…

— Так у вас гладкоствол, к нему нет…

— А к автомату?

— 5.45?

Иринка поглядела на меня — те патроны?

— Да, с зомби-мента «окурок» сняли, — признался я.

— Этого добра хватает. Хоть ящик!

— А для карабина?

— СКС? Он с вооружения снят давно… Здесь нет, только на пунктах выдачи — грузовики сразу со складов туда отправили. И СКСы, и АК-47… Даже ППШ есть.

— А сам ППШ можно получить? С патронами?

— Можно. На пункте выдачи. Вам и так просто дадут, четыре штуки. Барышне, — это насупившейся Сашке, — уж извините, рановато пока. Все старье со складов приказано раздавать, для самообороны населения. А от нас — ящик «пятерки». Пойдет такое? И дальше, если что стоящее попадется, — связывайтесь.

— Идет.

Я ожидал, что поедут капитан и женщина, но оказалось, что у капитана какие-то другие планы, и вторым пассажиром нам дали немолодого прапорщика восточной внешности. Он уважительно оглядел броневик, молча влез на заднее откидное кресло и поставил меж начищенных берцев квадратный приклад РПК. Женщина, Татьяна Васильевна, оказалась хирургом — ну, в общем, логично: не музыканту же анатомией заниматься. Прапорщик Паков — как ни странно, инструктор по рукопашному бою. «Для лучшего понимания боевых возможностей существ, не пользующихся оружием», — как он отрекомендовался. Пока ехали, я рассказал, как мы встретились со слонопотамом и как нам, в сущности, повезло — подловили тварь, не ожидавшую нападения, «за работой». Про второго мутанта пока рассказывать подождем — может, получится завтра и его на что-нибудь полезное поменять. «Клану» хватило сообразительности тоже не напоминать об этом.

На трупе опять обнаружился беспокойник — на сей раз изрядно обглоданный зомби, бывший когда-то ребенком школьного возраста. Я проехал мимо — обглодыш даже не отреагировал, вгрызаясь в жесткую шкуру слонопотама. Остановились в десяти метрах, и Паков снял его в одно движение — вроде только что его РПК лежал в руках, короткий поворот, выстрел — и вновь РПК в руках с опущенным стволом, а дваждытруп уже катится со вздувшегося бока слонопотама. Мастер…

Татьяна Васильевна бестрепетно взялась за мутанта, надев только хозяйственные перчатки — они прочнее, чем хирургические, а пациенту уже все равно, — пояснила она. Она быстро обмерила тушу, руки, ноги, ширину раскрытия зубов, потом разложила свой чемоданчик, вынула оттуда здоровенный скальпель, штангенциркуль, шуруповерт со сверлом — и приступила к детальному осмотру черепа твари, попутно комментируя свои действия. Прямо хоть телекамеру ставь и на «Дискавери» отправляй — как там у них, Доктор Джи… Тем более что и внешне немного похожа — только американка рыжая, а наша — посветлее… Паков походил рядом, осмотрел когти, зубы, проверил решетку на окне, попробовал сам отогнуть один прут — прут немного пружинил, но сгибаться не спешил.

— Здание осматривали? Зачем он туда лез?

— Там покойница лежала. Самоубийца: пуля в голове. Мы ее днем оттащили машиной подальше, чтоб никого больше не приманила.

— А, на свежатинку, значит… А стреляли откуда?

— Вон с того дома, со второго этажа.

— Ночью? Неплохо.

— Жить захочешь — не так раскорячишься…

— Ну не скажи. Некоторых уже едят, а они все телятся, — зло сплюнул прапорщик.

— А вообще повадки тварей изучали? Как они добычу ищут, что предпочитают, насколько ловкие?

— Собираем истории выживших. С обычными зомби более-менее просто все, а с мутантами — не особо.

— Почему?

— Выживших мало. Этот еще ничего, трупоед, с такой тушей не поскачешь — главное, чтоб внезапно не застал. Спать ночью не слишком крепко и пить умеренно… Прыгуны хуже. Обычные прыгуны — уже плохо. А матерые, которые многих сожрали, — совсем плохо. Ну я-то еще отобьюсь, — без лишней скромности прищурил полукорейские глаза Паков, — а обычный стрелок — вряд ли. Позавчера вот на Первомайской тварь троих убила. И не салаги ведь были, и не на открытом месте… Но того вчера кто-то прибил, повезло. А тут новый монстр — «боксер». Слышали уже? Стекла машин выбивает… Как где-то в тепле мертвяк свежатинки нажрался — жди беды. А как лето придет — они ж везде будут мутировать.

— Ну не так уж и везде, — отозвалась Татьяна. — Они влажность высокую любят, и чтоб не слишком жарко. В литейном цехе на тээмзэ сдох же мутант. Сам сдох, не убивали. Слишком быстро процессы в тканях пошли — быстрее, чем их саморегуляция работает. Протух на ходу, в общем. А потом засох…

— А насколько быстро он так протухает? При какой температуре?

— Ну это слишком хорошо было бы, если все сразу знать.

— А разве специально не пробовали повторить условия?

— Нет…

— Странно. Можно ведь наловить зомби, посадить в клетки и смотреть, что будет.

— Ну да, можно, наверное… Только не людьми же его откармливать?

— Можно готовых наловить. Мышеловок наделать больших… Или на крысах… Не знаю. Вы же для чего-то данные собираете. Не просто для любопытства. Как-то надо планировать дальнейшую жизнь…

— А это ведь мысль… — протянула Татьяна Васильевна. — Надо доложить — медслужбе, а то и сразу коменданту. Может, действительно эксперимент поставить — на выживаемость зомби… Перестрелять-то их всех не получается… Надо другие способы борьбы придумывать…

По дороге обратно к артучилищу заехали на выездную заправку, к посту. Пересчитав по головам и чисто для приличия глянув мои документы, сидевший у откинутого заднего борта «Урала» сержант вытолкал нам зеленый деревянный ящик — ППШ со склада длительного хранения, как раз четыре штуки в ящике. Раскрыл ящик поменьше с небольшими пачками патронов в промасленном картоне, — но тут подошел «наш» прапорщик Паков, сказал ему что-то негромко — и сержант ящик закрыл, взялся за соседний. Я затаил дыхание, чтоб не спугнуть, — и действительно, нам достался целый ящик 7.62x25, лучшего противозомбиного патрона: и «дырокол» отличный, и по ушам не так бьет, как втрое более мощный автоматный. А если мутант попадется, ППШ — та еще поливалка… Вместе с ящиком 5.45x39, уже лежавшим в броненосце, боеприпасов у нас утроилось.

Не зря прокатились, совсем не зря. Вот только информация об этих чертовых «боксерах» покоя не давала — броневик наш не так просто пробить, тем более что заготовки для более надежных решеток я уже присмотрел, а вот Ольга где-то по этим улицам катается на вообще не защищенной машине… А «боксера» отец с сыном задавили грузовиком как раз на Марата — это рядом совсем с ее домом…

— Поедем до Кировского доедем? — предложил я, попрощавшись с исследователями у приоткрытых ворот артухи и выгрузив увесистый чемодан со взятыми с трупа образцами.

— Ну как хочешь…

— Нам так и так за спецодеждой. А там магазин есть. Хоть и частный сектор, но небольшой, и магазин на углу. А два других, какие я знаю, — со всех сторон одноэтажка…

— Саш, не пора еще мамину тайну рассказывать?

— Не знаю. До вечера вроде…

— Когда она тебе велела не говорить, боксеры-мутанты по улицам еще не бегали. Так что колись давай, — подключилась Машка.

— Она за крылом поехала.

— Каким еще крылом?

— Ну за парапланом.

— Зачем сейчас параплан? — удивилась Маша.

— Не скажи… Особенно если крыло с моторчиком… Только где ж его взять… — Идея воздушной разведки меня уже посещала. Особенно когда над головой периодически зримое напоминание жужжит.

— Ну ей рассказали где. И как раз с моторчиком. В Мясново, там гараж такой, двухэтажный, почти как дом…

— А чего хозяин его сам не взял?

— Хозяин умер, зимой еще. А зимой мало кто летает, так что крыло должно так у него в гараже и лежать. И мотор там же.

— А чего она нам не сказала? Вместе бы доехали и взяли, без опасных подвигов.

— Чего-чего, — передразнила Иринка. — Чего ты мертвяков всегда сам-один перебить пытаешься, фиг когда помощи попросишь? Фамильное это у вас. То она сама добыла, чего ни у кого нет. А то — вроде как мы добыли, а она что, просто рядом стояла?

Да, об этом я не подумал, анхуман хренов. Вечно у меня по части психологии дыра. Особенно женской…

— А что она там два дня делать собралась? Одним днем всяко лучше.

— А еще в Щекино, к деду. Он же там остался, когда машину разбил.

М-да, я, между прочим, не дурак. Я — кретин. Как тот попугай… Но с другой стороны, не сделай мы броневик — встреча с мутантом в тельняшке могла и иначе совсем закончиться. И не собери мы сразу запчасти и оружие — с чем бы остались? Любое дело сейчас — неотложное, и все сразу не сделаешь. Но куда нам сейчас ехать-то, таким подготовленным? На Кировский или, наоборот, в Щекино? Да, как, оказывается, без мобильных плохо. Привыкли, не замечали, а я — так и вовсе злился на вечно не вовремя орущую «трубу»… Но что делать, не работают они. Сеть видят, а связи — фиг вам. Придется как при царе Горохе — «сорок тысяч одних курьеров»…

— Саш, а где в Мясново тот гараж, ты знаешь? — Методом половинного деления — до или после гаража.

— Нет. Где-то за авторынком, а где он там…

— Ну авторынок найти не проблема. А там что? Номер она не называла?

— Нет…

— Ладно, если гараж вскрыт… если он вскрыт, а не ключами… и если он один вскрыт… Не, не катит… Возвращаемся к первому плану — за доспехами в «Спецодежду»…

Двинулись по проспекту вниз. За пределами простреливаемой из легкого оружия от артучилища зоны вновь стали попадаться мертвяки. Сначала по одному, а ниже, напротив городского рынка, пришлось расталкивать бампером. Мутантов не попадалось — и на том спасибо. В кремле тоже велись какие-то работы. Стены укреплять здесь не требовалось — возились внутри. Под Одоевской башней сверкала электросварка — ворота переделывали. Видимо, территорию кремля присоединили к старому ТОЗу, а может, и с «новым» ТМЗ объединили — там и надо два забора построить метров по сто… Но нам туда не надо, нам направо. После поворота не-мертвая толпа стала еще гуще. Здесь живых-то столько не было в базарный день… Хотя нет, живых было больше, но они компактно жались по рядам, а беспокойники разбрелись как попало… Не так густо, как у тюрьмы, но пришлось снизить передачу и добавить газу, продавливаясь через толпу, как через кусты. Стараюсь не отводить глаз, встретившись с неподвижным взглядом притиснутого к бамперу зомби — тощего кавказца в кожаном плаще. Получается плохо — через полминуты я не выдерживаю и выворачиваю руль. Изменившийся поток сдвигает плащеносного влево, и он пропадает за бортом. Ненадолго — на то же место «прилипает» другой мертвяк — распухшая толще, чем при жизни была, старая цыганка. Растрепанные седые косы, перемазанные в грязи и крови, мотаются по капоту… М-мать, надо к бамперу какой-то форштевень добавить, что ли, чтоб не висли они здесь, раздавались по сторонам… Знал бы, как противно тут, — поехали бы по Восточному объезду. Там район малонаселенный, такой мясни быть не должно… Но сейчас поздняк уже метаться, ломим дальше, благо, дури в машине хватает… На заднем сиденье оживленно возятся, клацают железяки — молодежь собирает новые автоматы. Не пальнули бы — впрочем, ученые уже, совсем сдуру не пальнут. Да и НСД[51] прямо в ящике лежит, read, детишки, этот хренов мануал…[52]

За поворотом, где-то в районе моста, стреляют. Одиночными, но часто. Видимо, там это море нежити упирается в кордон. Как бы нас не зацепили… Но попытка связаться не проходит — нет у них в нашем формате рации. Или не до того — стреляют… Останавливаться, однако, тоже нельзя — некоторые беспокойники нас чуют, а может, просто сообразительные — пытаются лезть на броню. С движущейся машины их сносит толпой остальных, тупых зомби, а если встанем — хрен их знает, сколько их тут и как машина стерпит дополнительный груз. Крыша-то у нас не укреплена… Неприятная ситуация. И не покричишь… Разве что возле цирка свернуть все же на Восточный объезд? Там не так уж далеко, но сплошной частный сектор… Ну да ведь не хуже, чем здесь? Здесь, помимо частного сектора, еще рынок и просто людное место, а там — ну домики… половина развалившихся… Сколько в них народу жило? Даже если все перекинулись и вылезли — чтобы нам проезд закрыть, им нужно в одно место сойтись, а на фига оно мертвякам?

— Поедем через Восточный.

— Зачем?

— Стреляют здесь.

— Так не в нас же?

— Пуля — она известная дура… Пока сообразят, что тут не одни мертвяки, — хрен его знает, сколько они раз пальнут.

— Ну давай. Хотя можно и нам пострелять, чтобы услышали и заранее догадались.

— Не факт, что там проезд оставили. Если в этой части такой зомбятник — могли и сплошную стену устроить. Хотя бы автобусов натащить поперек моста…

— Опять за всех думаешь? Может, попробуем все же?

— Попробуем, ладно.

Через несколько минут броненосец протолкался за поворот. Впереди, насколько хватало улицы, — сплошная толпа. Беспокойники явно стремятся за реку… Нет, нам туда точно не надо. Как настоящий броненосец, плавучий, описываем циркуляцию, не снижая хода: улица широкая, а ПДД больше не действуют, — вот она, главная «гаевня»,[53] сияет на закатном солнце пластиковыми окнами. И ни одной живой души — только мертвые… Ковыляем дальше, иногда переваливаясь через упавших. Жутко здесь: если сломаемся — так и сидеть нам в своей консервной банке, ждать погоды в мертвом море, — прилетит ли волшебник в зеленом «кукурузнике» и пришлет ли доброго зеленого крокодила на больших колесах с толстым пулеметом… Очень ведь может быть, что и не пришлет… Давай, железяка, ползи, вывози… Выедем — поменяю масло и вообще полный техосмотр, а то схватили незнакомую машину, подлатали разбитый нос и давай кататься… Умные люди так не делают… Вообще не делают так — на одной машине всей толпой. Срочно вторую надо искать. Можно даже недопривод, только поздоровее. Спереди щит, как у паровоза, приделать, чтоб под мосты не набилось мертвечины… Грузовичок небольшой. И лучше с краном — чтоб мародерить удобнее. Ладно, увидим где подходящий — обиходим… А пока — нам бы отсюда выбраться без проблем…

Выбрались успешно. Стоило отъехать от рынка — беспокойников заметно убыло, а к пряничной фабрике подъехали уже почти нормально. Дальше район удерживали живые: на улицу выволокли сдвоенный трамвай — и чем только тащили, линия отсюда через квартал, а он тяжеленный, поезд все же, хоть и маленький, — дополнили баррикаду профлистом от построенных тут когда-то к приезду патриарха красивых заборов и полностью закрыли проход. Несколько мертвяков бродили у трамвая, тыкались в окна, но ни разбить их, ни обойти вокруг не догадывались.

Догадавшиеся лежали редкими кучками далее — в чердачном окне двухэтажного здания фабрики сидели полувоенного вида мужики с винтовками: один с СВД, ну или «тигром», их вблизи-то не сразу различишь, а что у другого, я не разобрал — так оно было обвешано разными прибамбасами. Не солдаты явно, охотники или партизаны вроде нас. Мужик с СВД показал рукой полукруг — ага, объезд через соседнюю улицу. Ну поедем там, тут они хорошо укрепились… Вот только… Какое-то беспокойство у меня появилось. То ли мужики не такие, то ли баррикада… А за баррикадой — тишина, и никого. Где военные стоят — за оградой везде что-то делают, обустраиваются, укрепляются… А тут ни души, только сторожа на стене. Или паранойя?

Пока думал — уже обогнул фабрику, от которой до сих пор пахнет ванилью и прочими вкусностями, и вот уже следующая загородка — тоже из трамваев: депо у них здесь. Проезд в ворота депо открыт — чем городить ворота заново или двигать туда-сюда по рельсам трамвай, использовали готовые. А за воротами — еще загородка, и туда заезжать предлагается. Заезжать? Или все же ну его на фиг? Да что же мне не нравится-то? Радоваться надо: люди живут, организовались, от мертвяков загородились… Что не так? Над воротами на крыше какого-то внутреннего строения — еще мужик, с двустволкой, на нас смотрит. Улыбается — чего бы ему нам радоваться? Да и улыбка не радостная, а какая-то довольная, что ли… Без специального умысла сбавляю ход, само получилось — «не уверен — не разгоняй».

— Чего встал, заезжай давай! — В голосе раздражение, а улыбка с морды не слазит…

Что за ахтунг такой? И тут смотрю — рука у него к ружью тянется. Тоже, видимо, сама по себе, без приказа — просто естественно ему за оружие схватиться, если… добыча в клетку лезть не хочет! И внутри шевеление какое-то — видимо, ждали, пока мы к ним заедем, а теперь перегруппируются — снаружи встречать. Стрелять? Уезжать? Блин, надо ж так попасть! Стрелять не успею — у него ствол в руках уже, а я пока достану — он точно первым будет… Дистанция плевая, не промахнется. Стараясь не выдать своего понимания мимикой, недовыжав сцепление, дергаю ручку передач. Типа машина забарахлила что-то. Коробка отзывается протестующим скрежетом. Потерпи, железяка, я легонько… Перегазовываю, еще раз выдаю скрежет.

— Сейчас, блин, коробка дурит чего-то, — ору в приоткрытое окно. Мужик руку с ружья убрал, но недалеко. Я негромко всем своим: — Это засада, держитесь, буду рулить резко.

Еще перегазовка, раскручиваю двигатель, сцепление выжал, передачу включил, раз, два… отпускаю педаль, дожимая одновременно газ в пол, и выворачиваю руль. Понеслись! С пробуксовкой всех колес — резина зимняя, мягкая — срываюсь с места. Машина легко заправляется в поворот, взрыкивают колеса по трамвайным рельсам — прощай шипы, ну да и хрен с ними. Мужик от удивления ружье никак не ухватит, но явно пытается… Черт, у него есть время выстрелить и возможность попасть тоже есть…

Нашариваю не глядя кружку в подстаканнике на тоннеле полика, высунув левую руку в окно, кидаю назад, с криком «ложись». Испугается или нет — хрен его знает, но все же шанс… Машина разгоняется, тахометр переваливает в правую половину шкалы. Скорее руку на руль, педаль, ручка, педаль, вновь газу, ну, хрень японская, давай, щелкай клапанами… Назад смотреть уже некогда — скорость растет, а дорога тут сроду нормальной не была, тоже японская, блин, тояма токанава… Ну да ничего, все ж «паджерик» не совсем паркетный шаркун, потянет… Да, жалко, что не тачанка, нет у нас пулемета сзади. Можно бы из автомата, пусть даже через стекло, неприцельно — лишь бы пугануть… Но пока объясню, пока начнут стрелять… Лучше рулить поактивнее, еще пять метров — и будет дерево, за него перестраиваемся… В это время что-то ударяет по машине сзади, одновременно с выстрелом. Звонко так, кажется, даже сотрясение чувствуется. Ах ты, сучара, выстрелил-таки… Никто не кричит, только что это значит — не попал или наоборот? Не должен был попасть, нет, машина большая, а люди в ней маленькие… Дергаю руль — дерево уже мелькнуло слева. Впереди другое, объезжаю его. Сзади опять выстрел, но удара не чувствую. Промазал. Теперь он уже неопасен: пока двустволку перезарядит — мы далеко будем. Вот только кто там, за воротами, нас ждал? Если с автоматом — это даже не как в тире, в тире так не стреляют — скучно в тире так стрелять, неинтересно… А до первого перекрестка еще метров тридцать — долго, блин…

Продолжаю разгоняться, хотя уже и тормозить пора бы — не гоночный болид все же, джип высокий, да еще сотню кило лишнего веса мы ему добавили, и почти все выше осей… Повернем или повернемся? Где же у него ручник, блин… Ездить привык, а за ручник на ходу не брался ни разу — не было надобности… Нашарил наконец, сцепление до пола, тормозом несколько раз с визгом, скорость уже за полета перевалила — много для такого поворота… Руль влево, ручник, руль вправо, несет боком, оградка, кусты, хилое деревце… Ручник бросаю, больше газу, еще… С визгом резины и хрустом кустов вваливаем на боковую улочку, сразу на тротуар. Мертвяк, еще один — сволочи, весь капот мозгами забрызгали… Все, оторвались от засады, даже если они за нами бросятся — хрен достанут. Торможу, оглядываюсь — три пары ошалевших глаз навстречу.

— Все целы?

— Да-а…

— Фу, вывернулись…

— Чего они хотели? — Сашка не понимает.

— Понятия не имею. Ограбить, скорее всего. А потом — может, убить, а может, и отпустить. Навстречу вот этим, — киваю на маячащего метрах в десяти еще одного беспокойника.

— Это точно?

— Ты сама подумай — если бы нет, стал бы он в нас стрелять?

— Нет, наверное…

— Ну уехали — и слава богу. Надеюсь, мстить мы им не будем? — Иринка расставляет приоритеты.

— Мстить — нет…

— А что — да?

— А поучить бы стоило… Чтоб не было привычки такой — по живым стрелять, — Дима просидел весь эпизод живым грузом, и ему это сильно не нравится. А кому бы понравилось?

— Не стоит все же. Хрен их знает, сколько там их и с чем. Если снайпер на девятиэтажке — перещелкает всех…

— А к нам они не приедут?

— Могут… И не только они. Сейчас вся сволота повылезет — то они попрятались от зомби, а сейчас первый ужас прошел…

— И что делать?

— Не знаю…

— Может, к военным? Вроде люди нормальные… А докторше ты и вовсе глазки строил…

— Я?

— Ну не я же.

— Солнышка, мне б с двумя женщинами не пропасть, а ты уже о третьей… но в целом ход твоих мыслей мне нравится!

— Ну, разошлись, — резюмирует Машка, — какой пример с вас брать, старшие?

— Хороший — бери. А плохой — не бери, — я трогаю машину: нечего нам тут прохлаждаться.

Надо б выйти машину осмотреть — куда он нам попал-то, урод, — но здесь не стоит: не так далеко мы уехали. Да и мертвяков тут порядочно, район смешанной застройки. Кстати, отсюда и оружейный недалеко — два дня назад мы там покатушками на бульдозере развлекались, а кажется, неделя уже прошла… Впрочем, так и так нам туда не надо, по крайней мере, пока. Хотя подумав, решил я, что должно там быть еще хранилище: ружей мы много нагрузили, а патронов — не так чтоб очень, в магазине же торгуют прямо наоборот — на одно ружье патронов с тысячу, наверное… Наведаемся мы еще сюда, но позже.

А сейчас что, домой? Или все же доехать до спецодежды? Темнеет уже, да пока доберемся… Позвонить надо, вот что. Прямо отсюда — благо трубку свою боевую, на проводе с «крокодилами», я в машину кинул — как раз на такой вот случай. Раз проводные телефоны работают еще — надо это использовать. Жалко, люк в крыше не переделали — иначе прямо с машины бы к проводам на столбе прицепился… А так — придется искать зомбобезопасный пятачок… Или куда-нибудь вламываться — благо и пустых квартир, и разных контор и конторок полным-полно. И большинство с телефонами…

За решетчатым забором какой-то ведомственной территории размеренно, как часовые, расхаживали три беспокойника. Так, туда мы, пожалуй, не пойдем… Двор ДОСААФ весь истоптан и изрыт — вывозили ценное имущество, исправное и не очень. Отсюда и та БРДМ, которая нас в привокзальном районе посетила… Вряд ли что ценное осталось, а вот телефон вполне может быть. И скорее всего, не заперто — что беречь-то после выноса, и мертвяков нет — если и были, то зачищены, а новым там зачем появляться?

Перед выходом беру новый, блестящий ППШ. Сашка, вся гордая, учит меня, как им пользоваться. Дисковых магазинов нам не досталось — к каждому автомату прилагается по три узких изогнутых рожка. Зато заряжать проще — была, помнится, какая-то проблема там с пружиной… Или это к дегтяревскому пулемету? В любом случае барабанные магазины из моды вышли во всем мире — и, наверное, неспроста… Так что не стоит жалеть об утрате того, чего не имел, — есть такая пушка, и хорошо. Патронов к ней много, но все равно надо поучиться одиночными стрелять — сам-то ППШ такого режима не имеет… Оказывается он неожиданно большим — почему-то казалось, что он заметно меньше «Калашникова», — наверное, потому что патрон более слабый. Однако размеры почти такие же, только больше приходится на приклад, и ствол весь вверху, не торчит на нем высокая мушка и газоотвод. А в руках приятно лежит, правда, скорее как ружье, чем как поливалка «для перестрелки в лифтах и сортирах». Ну так он и делался для войны, а не гангстерских разборок…

Кручу новый ствол в руках — теперь буду умный, чтоб не думать в бою, так оно работает или иначе, как с тем ружьем, что оставили на всякий случай отмокать под бензиновой тряпкой после ковыряния в пасти бармаглота. А что это за пимпочка на спусковой скобе? Предохранитель такой? Ну-ка, если вот так попробовать… Магазин снять, оттянуть затвор, отпустить, еще раз оттянуть, ага, щелкает, опять вручную затвором туда-сюда, только вперед медленно… щелкает, ага… А теперь пимпочку эту потрогаем — щелкает? Щелкает… А второй раз? Ага! Есть, значит, переключатель, можно одиночными стрелять. А что дергается при спуске — это не беда, пневматика тоже дергается, и даже посильнее, тут-то пружина — только чтоб патрон загнать, а там — вся энергия в ней…

С длинным МЦ 21–12, которое я взял взамен покусанного бармаглотом МП-154, в помещении делать нечего, пусть в машине полежит пока. Беру ППШ и на всякий случай ТОЗ-106 оно же «смерть председателя» — законно продававшийся в качестве охотничьего ружья девайс, подозрительно напоминающий кулацкий обрез винтовки Мосина, только под двадцатый калибр. Лишнюю деталь, блокирующую спуск при сложенном прикладе, я из него уже выковырял — там оно проще, чем с «сайгой»… Обрез за спину, а ППШ в руки. Пока так попробую, а потом, может, приклад отрежу, если с рук нормально из него стрелять будет… Идем все в том же составе — Сашка остается Иринке тыл прикрывать в машине.

Беглый осмотр задней полусферы показывает, что нам крупно повезло. Ружье было заряжено картечью, причем не просто фабричной картечью — свинцовыми шариками, а вязанкой — когда эти шарики надрезают и пропускают через них тонкую проволоку. Такой снаряд режет живое мясо в буквальном смысле на лоскуты. И неживое, наверное, тоже. А вот стальной лист, даже тонкий, — наоборот, плохо берет. Картечины его проминают, а проволока их тормозит, в результате вместо сквозного пробития — куча вмятин и паутинный узор между ними. Прямо аэрография… Была бы там пуля — все могло быть гораздо печальнее. А если пуля не свинцовая, а бронзовая или стальная… В общем, не будем о грустном. Видел я тракторное колесо с аккуратно просеченными кружочками — это в почти сантиметровой толщины железяке… Траекторию прикидывать не буду. Во избежание. На себе не показывают. И на своей машине — тоже. Кстати, машине обещан ПХД и полный техосмотр. Благо и масло, и куча разных баночек автохимии у нас есть. И паутинку эту закрасим. Ну и мозги животрупьи с капота смоем обязательно — на сервисе «керхер» наверняка есть, а если и нет — не беда, прокатимся специально.

На этот раз оружие нам не потребовалось. В здании действительно оказалось пусто — дверь примотана проволокой, и рядом на стене глубоко процарапано «Выходя — запри, как было», а проволоку разматывать ни один зомби не сподобится. Впрочем, и люди бывают те еще бармаглоты, блин… и бармалеи. Но сюда бармалеи пока что не добрались, да и что собака в кузнице украдет? На столике дежурного телефона не было, но кусок провода откуда-то из-под плинтуса тянулся. Цепляемся — так, зуммер есть, пик-пик-пик кнопки… гудит. Понятно, АТС древняя, только пульсом. На сей раз набирает долго, с достоинством… гудок, другой гудок, соединение, значит, есть… Ну бери же трубку…

— Алло.

— Привет. Живая?

— Как видишь.

Я вдавил кнопку рации, передал для Сашки: «Все в порядке, мама дома».

— Это ты Сашке? Вы где вообще? Я сервиса телефон нашла, звонила-звонила — не берет никто.

— По городу катаемся, полезные вещи собираем. А под жилье коттеджик присмотрели в Басово.

— Пустой?

— Ну не совсем. Но живых там не было.

— Сашка как, не сильно боится всего этого?

— Сашка молодец. Уже меня учит.

— Чему это?

— Новый автомат изучила, пока я машиной рулил, а потом рассказала.

— У вас уже и автоматы есть? Ну вот, а я похвалиться хотела.

— Тоже получила?

— Ну да. И себе, и ей.

— Хитрая какая. У нас ей не дали — мала, говорят.

— А я сказала — для мужа.

— И правильно. А основная добыча у тебя как?

— Есть и основная… Разболтала все-таки?

— Еле выдавил. И то по делу. Про новых монстров слышала? Стекла у машин разбивают…

— Нет…

— В общем, не выходи никуда, мы за тобой приедем.

— И что, в одном коттедже всем вместе жить? Самому-то не страшно?

— Страшно. Поэтому я присмотрел два коттеджа. Только один еще проверить надо, на предмет скелетов в клозетах.

— Ты что, серьезно?

— Вполне.

— Иринка знает?

— Все знают.

— Ну вы даете…

— Как можем. У тебя-то планы есть какие-нибудь?

— Да не особо…

— Ну у нас тоже не очень. С мертвыми разберемся, не вопрос. Не дождутся. А вот с живыми — хуже. И дальше еще хуже будет. Но — не завтра еще. Так что посидим, подумаем. Может, придумаем чего.

— А дом проверять, как ты говоришь, на скелеты — это долго?

— Недолго, но дело нервное… Так что это уже утром.

— Тогда тем более без меня не надо.

— Ну я думал, Сашка тебя увидеть хочет.

— А может, ты ее привезешь?

— Просто привезти, чтоб потом обратно? Не стоит, наверное. Не мирное время все-таки.

— Ну как знаешь. Она вообще далеко?

— В машине сидит, по рации доступна. А мы тут в бывший ДОСААФ залезли, к телефону.

— Ну ладно, до завтра тогда. Темнеет уже, не болтайтесь на улице. Особенно раз новые монстры появились.

— Вообще-то у нас в машине решетки на окнах. Но болтаться не будем, да. И ты не гусарствуй смотри, на верхних этажах пока неопасно. Если не заведется еще и альпинист…

— Какой альпинист?

— Ну боксер завелся — который машинные стекла бьет. Прыгуны вообще первыми появились. Штангиста мы вчера подстрелили — решетки оконные вырывал. Мутируют, суки, только хруст стоит…

— М-да, весело…

— Ты дверь в комнату с балконом закрой и гвоздями забей. Будет ломать — услышишь, возьмешь автомат и прямо через дверь его, на уровне головы.

— Да уж… А вы в этом коттедже как? Сашка на каком этаже живет?

— Все на втором. И решетки на окне — сразу не сломает. Так что за нее не бойся.

— Ну ладно, пока. Завтра приезжайте, только, чур, дом без меня не зачищать.

— Договорились.

Фу, гора с плеч. И не только что жива-здорова, но и что, в общем, получается договориться. Конечно, хрен его знает, как дальше пойдет, но в соседнем доме — это все же не в соседней кровати. Можно и не видеться, если не хочется. А Сашка ко всему этому относится правильно — вы, предки, своей фигней сами страдайте, а у меня своей хватает… Ну и молодец, умница. Что ж у взрослых так не получается, а? Хотя и у детей не лучше, только у них проблемы свои, у нас — свои… Хорошо еще, Сашка не задумывается пока, что с ее одноклассниками стало, да и вообще не сильно к ним привязана… И парнем (или пока что — мальчиком?) по юности лет не обзавелась еще… А то в эти готические лета… Только гляди за ними, романтиками, чтоб не выпили йаду какого… А сейчас тем более — оружия-то полно… Может, отбирать, когда без присмотра? Прошлую ночь дрыхла, как все мы, с «сайгой» под кроватью. Или куда она ружье клала — не знаю, не спрашивал. На предохранитель ставить не забывает, и куда ствол смотрит — следит, значит, можно уже, большая. Отбирать — только хуже будет, наверное… Вот так и приключился в России всеобщий и полный легалайз… Хочешь — на танке катайся (не хочу), хочешь — детей несовершеннолетних вооружай (а это — уже)… Только что-то не радует эта свобода. Как фальшивые елочные игрушки… Потому что свободы как раз больше не стало. Меньше ее стало, и ох как намного. Вообще, можно сказать, никакой свободы, а только сплошная непродыхаемая необходимость, осознавай ее или не осознавай… Ладно, хорош философствовать, поехали домой. И жрать уже хочется, да и действительно темнеет уже…

На обратном пути за руль посадили Сашку. Она смущалась и отнекивалась, но вполне уверенно разогналась до сороковника и проехала до конца улицы. Дальше опять начинался частный сектор с возможными скоплениями мертвяков, и за руль посадили дипломированного водителя. Которой тоже учиться и учиться, хотя бы до моего уровня, да и я в общем-то не Шумахер… Все, завтра все на сервис, я делаю ТО броненосцу, а остальные по двору катаются. Как могут. Вот только бочку бензиновую надо полную налить уже сегодня. Прямо здесь.

Заправились без приключений. Семь штук отстрелянных беспокойников за приключение уже не катят — скинув на молодежь (им ведь завтра кататься) слив бензина, я почти уже развлекался, стараясь подстрелить зомби с максимальной дистанции первым выстрелом, из всех четырех новых ППШ, на пробу. Выяснилось, что штатные их прицелы — полное дерьмо и к нормальному бою не приводятся. Надо будет озаботиться крепежом для коллиматорных — благо у нас восемь штук белорусских ПК-А, как раз на все наши автоматы — я уже даже прикинул форму детали и как ее удобнее выпиливать на доступном нам станке. На АКСУ планку можно просто винтами привернуть или даже подварить аккуратно, а вот с ППШ придется помудрить — там к железу особо не забазируешься, а на дереве точное позиционирование хрен получишь… Или хватит и так? Ставят же на газовую трубку у АК прицелы — и вроде не жалуются… А она болтается всяко больше, чем сушеная березовая деревяшка, плотно притянутая к ствольной коробке ППШ… Ладно, сделаю на шурупах, дополнительно проклею, а там и посмотрим. И пора уже оптику на карабины привернуть… И определить проживание «тигра» в машине, предварительно опробовав его где-нибудь подалее от гнезда. Шуметь в гнезде становится уже небезопасно: винтовочный выстрел вполне можно услышать от базы «трамвайной братвы»…

А вот ППШ как оружие зачистки меня порадовали — было у меня недоверие к точности стреляющих «по пулеметной схеме» систем, но ничего, если стрелок не облажался — пуля приходила куда надо, а не «по площади», как у пулемета, и двух близко стоящих зомби одной очередью с рук положить вполне получилось. Так что приклад можно отпилить, как вариант — приделать от ТОЗ-106, обрезу приклад точно не нужен, он и сделан-то, чтобы пролезть в кастратский «закон об оружии»… Еще доспехи — вот с доспехами мы опять пролетели… Просто плотные куртки — не очень-то помогают, видели утром погибших в автомагазине: у обоих укус в руку. Нужен скорее не доспех даже, а местная защита — перчатки с крагами, воротник-стойка и шлем с забралом. Заодно чтоб башкой не долбануться где-нибудь. А также наколенники, но не такие жесткие и сковывающие, как у роллеров, а более свободные. И фонари на шлем. Не шахтерские подслеповатые «коногонки», а что-то на уровне фары от скутера.

— Не заглянуть ли нам по дороге в «Спорттовары»?

— А где тут они?

— Возле стадиона ближайший. Еще один мы проехали, большой, но к базару близко, да и трамвайная братва тоже рядом.

— Какая еще братва?

— Которые в нас стреляли.

— Тогда ну их, поехали к стадиону. Или гам тюрьма рядом?

— Тюрьма рядом, но там и проспект рядом, а проспект военные чистили. Скорее всего, по площади у стадиона тоже прошлись…

У ворот стадиона, на небольшой площади, обнаружилось с десяток побитых пулями машин и под сотню покойников. Похоже, сюда докатилась бойня из тюрьмы — значит, зомбозэки пробились и через основной вход. А вот живых зомби, если можно, конечно, так выразиться, оказалось немного, и те были заняты — глодали трупы. У дверей магазина стоял, как забытый часовой, беспокойник в разодранной милицейской форме. Увы, ни кобуры, ни автомата при нем не было, да и ремня он тоже где-то лишился… Снесли его машиной, чтобы не мешался, и никаких, панима-ашь, проблем… Гложущие на нас внимания не обратили — машину поставили к ним передом, а вышли через заднюю дверь, чтоб не светиться лишний раз: неудобно через сиденья лазить — зато прямо в магазин. Стеклянные его двери уже кто-то разбил, а может, выстрелами — отметин и пробоин вокруг было в количестве. И свет не горел — пришлось взять фонари, которых было только два, не считая маленьких ручных. Но тут не супермаркет с огромными этажами, тут один торговый зал в полсотни квадратных метров и подсобка, в которую мы просто не пойдем.

Добыча была легка — и в переносном (что хорошо), и в прямом (а вот это уже хуже) смысле. Отыскались только роллерская защита и хоккейные шлемы. Чтоб не зря ходить, прихватили, сколько под руку попалось, всякого тряпья — увы, термобелье тут то ли не водилось, то ли уже кем-то приватизировано, нашлось только банальное х/б — и полный рюкзак всякой обуви. Обувь — пригодится наверняка, а сделать ее без нужного инструмента и немалого умения сложно. Но в целом поход за одеждой можно считать неудачным. Ничего, наверстаем. Главное — у нас все дома, и мы встречаем новый вечер лучше, чем прошлый… Больше ничто нас в городе не задерживало. Вот разве что машину помыть… На горячем капоте останки сбитых на большой скорости мертвяков достигли уже нужной степени разложения — иначе говоря, воняло так, что никакая рециркуляция и салонные фильтры не спасали. Пришлось устроить сеанс самообслуживания в автомойке — благо была по пути и никого в ней не было. Сашка так увлеклась поливанием машины, что пришлось на сиденье стелить полиэтилен и ехать к дому побыстрее, где прямо в одежде и отправлять ее в баню.