Наше счастье украли цыгане. Роман

Воображаемое письмо матери

Дорогая мама!

Ты редкостная блядь и дура.

Как можно встречаться одновременно с тремя мужиками и каждому давать? Ну как, скажи мне на милость?

Ладно бы ещё они были твоими ровесниками, неженатыми интересными парнями. Но у них уже имелись дети! У двоих, по крайней мере. Они, едва оформив законные отношения со своими женщинами, едва народив на свет детей, убегали от жён к тебе, чтобы, уткнувшись в твою промежность, спрятаться от белого света и собственных страхов перед будущей жизнью. И ты для всех находила утешение, лишая себя тем самым последних крупиц гордости, которая даётся человеку не просто так, а с целью уберечь его от опрометчивых поступков и унижений.

Я знаю, я прекрасно знаю, что ты ответишь на эти упрёки. Я так и слышу эти набившие оскомину слова о творческой натуре, которой всегда необходим выход во что-то большее. Я слышу эти воспалённые бормотания о свободной любви, которая есть суть жизни и одна-единственная правит во вселенной, о том огне, что полыхал в твоей груди в те годы и продолжает гореть до сих пор. Так вот знай: я до чёртиков устала от этих нелепых объяснений, с которыми ты чрезвычайно умело уходишь от ответственности за жизнь своего ребёнка и свою собственную жизнь.

Почему, скажи мне на милость, я должна нести на себе проклятия твоей юности? Почему я должна выступать в роли этакой бастардки, неизвестно от кого рождённой, появившейся на свет по ошибке?

Ах, не было никаких проклятий! Ах, на кой мне сдался этот отец! Я понятия не имею, на кой он мне сдался, но я хочу знать, как его зовут и как он выглядит. Ты знаешь своего отца? Вот и я хочу знать своего! Просто чтобы успокоиться. Пусть я не буду с ним общаться – и даже скорей всего так – но я хочу заполнить пустующую нишу в своей душе, как бы громко и нелепо это ни звучало.

Ну почему ты не могла родить меня от какого-нибудь знаменитого режиссёра, чтобы я не занималась сейчас этими глупыми поисками и гарантированно могла поступить во ВГИК? Пусть бы он не жил с нами, пусть бы я встречалась с ним раз в неделю или даже раз в год, но чрезвычайно важное место, поверь мне, не пустовало бы ныне в душе моей.

Мама, я не хочу между нами вражды и непонимания. Несмотря на то, что ты похотливая дура, я продолжаю тебя любить и непременно выбью для тебя роль в фильме Феллини, когда тот возьмётся за экранизацию моего романа.