Наше счастье украли цыгане. Роман

Плеть и ярость

«Я ищу правды, господин мэр, – ответила Мария. – Всего лишь правды – и ничего более. Вы поможете мне?

Мэр Лазарус не издал ни слова, лишь откинулся на спинку высокого, обитого тёмно-синей парчой кресла с деревянными головами псов на подлокотниках и негромко хлопнул в ладони. Тут же в комнате возникли двое быстрых слуг, молодые мулаты, которые стремительно задёрнули окна плотными тёмными шторами, зажгли на расставленных по просторной комнате подсвечниках покрытые копотью, наполовину использованные свечи, а затем, ни слова не говоря, схватили девушку и стремительно связали ей руки. Дар речи словно покинул Марию – от неожиданности она не могла произнести ни слова. Её подвели к мраморному столбу, что обнаружился в углу, заставили поднять связанные руки и закрепили их бечёвкой к крюку, торчавшему из столба.

Потом они сорвали с неё платье и нижнее бельё.

В следующее мгновение испуганная девушка почувствовала спиной стремительный и болезненный удар хлыстом. Вскрикнув, она обернулась и увидела полуголую девушку с пронзительным взглядом: коварно улыбаясь, та заносила хлыст для очередного удара.

Продолжавший восседать в кресле мэр вдруг громко засмеялся и непонятно чему зааплодировал.

– Птичка в клетке! – крикнул он сиплым, неприятным голосом. – Птичка распрощалась со свободой!

А затем добавил, уже мрачно:

– Покажи ей, что такое ад, дочка…»