Нас немного

- То, как ты ходишь, - сказала воительница-шин, пристраиваясь рядом с ней. - Это немного изменилось, но не сильно.

- Отлично, - сказала Депро. - Я думала, все мы, люди, кажемся тебе одинаковыми?

- Но не друзья, - ответила Пиди, неловко поерзав спиной, и задумчиво посмотрела на сержанта. - Ты выглядишь так, как будто на четвертом месяце беременности, но не с той стороны. И ты потеряла двух из своего выводка. Мне жаль.

- Это не волдыри от беременности, - натянуто сказала Депро. - Это сиськи.

- Они были у тебя раньше, но они были... меньше.

- Я знаю.

- И твои волосы изменили цвет. Они даже светлее, чем мои рога.

- Знаю.

- И они длиннее.

- Знаю!

- Это плохо? - спросила Пиди. - Это уродливо для людей?

- Нет, - немного рассеянно сказала Депро. Она была занята тем, что пристально смотрела на одного из проходящих гражданских добровольцев... который довольно долго этого не замечал, потому что не смотрел ей в глаза. Когда он все-таки заметил, у него хватило порядочности выглядеть либо пристыженным, либо обеспокоенным.

- Так в чем проблема? - спросила Пиди, когда штатский умчался немного быстрее, чем появился.

- О... черт. - Ноздри Депро раздулись, а затем она резко тряхнула головой.

- Ладно, - сказала она затем, указывая на свою грудь, - это как басик для атула. Мужчины, кажется, не могут наглядеться на них. Раньше у меня был... средний, даже малый размер. Наверное, тоже немного чересчур симпатично, честно говоря, но я могла бы с этим смириться. Однако эти, - она снова ткнула пальцем себе в грудь, - не средние и не маленькие, и проблемы, с которыми я столкнулась сейчас, выходят далеко за рамки "слишком хорошенькая". Просто заставить парня посмотреть мне в глаза чертовски сложно. И цвет волос!.. Есть анекдоты о девушках с такими волосами. О том, какие они глупые. Я выбрала их сама, да поможет мне Бог. У меня случился припадок, когда Добреску показал мне профиль тела, но он поклялся, что это лучшая личность из доступных. Ублюдок. Я выгляжу как... Боже, это слишком трудно объяснить.

Пиди обдумывала это, пока они шли по коридору, затем пожала плечами.

- Ну, на самом деле есть только одна вещь, которая имеет значение, - наконец сказала она.

- Что?

- Что думает об этом Роджер.

- О, Боже милостивый.

Глаза Роджера опустились - один раз, - а затем решительно остановились на ее лице.

- А ты что думаешь? - сердито спросила Депро.

Она выглядела так, словно могла бы позировать в качестве центральной фигуры сцены. Длинные ноги были данностью, которую слишком трудно было изменить. Маленькие бедра и талия, переходящие в... действительно широкую грудную клетку и плечи. Тонкая шея, великолепное лицо - во всяком случае, даже более красивое, чем она была раньше. Яркие, почти фиолетовые глаза. Волосы, которые, вероятно, были лучше, чем у него раньше. Красивые уши. И...

- Господи, они огромные, - вот что он выпалил.

- Они уже убивают мою спину, - сказала ему Депро.

- Это... так же хорошо, как ты была раньше, просто совершенно по-другому... - сказал Роджер, затем сделал паузу. - Господи, они просто огромные.

- И все это время я думала, что ты любитель ножек, - язвительно сказала Депро.

- Мне жаль. Я стараюсь не смотреть. - Он покачал головой. - Им должно быть больно. Тем не менее, весь пакет фантастичен.

- Ты же не хочешь, чтобы я оставалась такой, не так ли? - в отчаянии воскликнула Депро.

- Эрррр... - Роджер вырос с почти страстной неспособностью общаться с женщинами, что не раз ставило его в очень затруднительное положение. И что бы он ни чувствовал в тот момент, он понял, что это был один из тех случаев, когда ему следует быть очень осторожным с тем, что он говорит.

- Нет, - сказал он наконец и твердо. - Нет, определенно нет. Во-первых, упаковка не имеет значения. Я влюбился в тебя за то, кто ты есть, а не за то, как ты выглядишь.

- Правильно. - Депро саркастически усмехнулась. - Но упаковка была неплохой.

- Неплохой, - признал Роджер. - Совсем неплохой. Не думаю, что меня бы это привлекло так сильно, если бы у тебя был серьезный избыточный вес и ты была не в форме. Но я люблю тебя за то, что ты есть. В какой бы упаковке ты ни пришла.

- Итак, ты говоришь, что я должна оставить эту упаковку?

Роджер начал говорить "нет", задумался, должен ли он сказать "да", а затем остановился, покачав головой.

- Это что, из разряда "в этом платье я выгляжу толстой"?

- Нет, - сказала Депро. - Это честный вопрос.

- В таком случае, они обе мне нравятся, - признался он. - Они совершенно разные, и они обе мне нравятся. Я всегда был неравнодушен к брюнеткам, особенно длинноногим, так что волосы нужно вымыть. Но мне нравится грудь приличного размера так же сильно, как и любому натуралу. Они, честно говоря, немного великоваты. - Ладно, значит, это была маленькая ложь во спасение. - С другой стороны, выйдешь ты за меня замуж или нет, твое тело - это твое тело, и я не собираюсь говорить тебе - или просить тебя - что-либо с ним делать. Что предпочитаешь ты?

- Как ты думаешь? - саркастически спросила она.

- Я задал честный вопрос, - спокойно ответил Роджер.

- Мое настоящее тело. Конечно. Дело в том, что... Думаю, вопрос, который я бы задала, если бы пыталась заманить тебя в ловушку, звучит так: "Это тело делает меня толстой?"

- Нет, - сказал Роджер, и настала его очередь усмехнуться. - Но ты ведь знаешь старую шутку, верно?

- Нет, - угрожающе сказала Депро. - Я не знаю старого анекдота.

- Как заставить парней найти килограмм жира привлекательным? - сказал он, рискуя вызвать ее гнев. Она свирепо посмотрела на него, и он ухмыльнулся. - Приложи к нему сосок. Поверь мне, ты не выглядишь толстой. Ты действительно чертовски хорошо выглядишь. Полагаю, я тоже, но я буду рад вернуть свое старое тело. Такое ощущение, что я управляю гравитационным танком.

- А у меня такое ощущение, что я управляю двумя дирижаблями перед собой, - сказала она и наконец улыбнулась. - Хорошо, когда это закончится, мы вернемся в наши собственные тела.

- Согласен. И ты выходишь за меня замуж.

- Нет, - сказала она. Но она улыбнулась, когда сказала это.

- Мистер Чанг, - сказала Бич, кивая, когда Роджер поднялся на мостик.

- Капитан Бич.

Роджер посмотрел на график репитера. Они были в нормальном пространстве, набирали заряд и перенастраивались для следующего прыжка. Этот был бы на краю территории святош.

- Итак, вы нашли кого-нибудь, чтобы перепроверить меня? - небрежно спросила Бич.

- Да, - ответил Роджер так же небрежно.

- Хорошо, - рассмеялась Бич. - Если бы вы этого не сделали, я бы развернула этот проклятый корабль и высадила вас обратно на вашу жалкую грязевую планету.

- Я рад, что мы сходимся во мнениях, - сказал Роджер, слегка улыбнувшись.

- Не знаю, сходимся или нет. - Бич мгновение смотрела на него, затем мотнула головой в сторону люка. - Пройдемте в мой офис.

Роджер последовал за ней в ее каюту, которая находилась дальше по коридору от мостика. Во время штурма она получила некоторые повреждения, но большая их часть была устранена. Он схватил стационарный стул и сел, удивляясь, почему "разговору" потребовалось так много времени.

- Мы в четырнадцати световых годах от границы того, что святоши считают своим пространством, - сказала Бич, садясь и закидывая ноги на открытый ящик. - Мы в глубоком космосе. На этом корабле есть ровно один астрогатор: я. Так что давайте внесем ясность: все карты на руках у меня.

- У вас на руках много карт, - спокойно ответил Роджер. - Но позвольте мне также внести ясность. За последние девять месяцев я стал несколько менее цивилизованным, чем стандартный дворянин вашей империи. И я очень заинтересован в успехе этой миссии. Стать абсолютно непримиримой в это время было бы, по меньшей мере, чрезвычайно болезненно для вас. Я бы принял вас за союзника, а не за конкурента, хотя я даже готов иметь дело с конкурентом, если мы сможем вести переговоры добросовестно. Но провал переговоров поставит вас в положение, которое вам действительно не понравится.

Бич приподняла бровь. Теперь она опустила ее.

- Вы серьезно, - сказала она.

- Как сердечный приступ. - Новоиспеченные карие глаза Роджера замечательно имитировали глаза василиска. - Но, как я уже сказал, - продолжил он через мгновение, - мы можем вести переговоры добросовестно. Я надеюсь, что вы союзник, но это еще предстоит выяснить. Чего вы хотите, капитан Бич?

- Большую часть того, чего я хочу, вы не можете мне дать. И я воспитывалась в суровой школе. Если дело дойдет до применения силы, вам тоже не понравятся результаты.

- Согласен. Так чего же вы хотите от меня?

- Что вы собираетесь получить от альфан? - задала встречный вопрос Бич.

- Мы не знаем, - признался Роджер. - Вполне возможно, что нас ждет тюремная камера и быстрая поездка в имперскую тюрьму. Я так не думаю, но это возможно. В ином случае мы будем вести переговоры. Вам нужны деньги? Мы можем договориться с вами о более чем справедливой плате за ваши услуги, при условии, что все пройдет хорошо. Если мы полностью преуспеем, а я верю, что так и будет, мы освободим мою мать, и я стану первым наследником трона. Следующим императором Человечества. В таком случае, капитан, предел - только небо. Мы в долгу перед вами - я в долгу перед вами. Вы хотите свою собственную планету? - закончил он с улыбкой.

- Вы ведь знаете, как вести переговоры, не так ли? - улыбнулась Бич в свою очередь.

- Ну, на самом деле мне следовало бы позволить Поэртене разобраться с этим, но вам бы это не понравилось, - сказал ей Роджер. - Но, серьезно, капитан, я действительно у вас в долгу. Я полностью намерен выплатить этот долг, и поскольку он открытый, вы можете извлечь из него огромную пользу. Прямо сейчас у меня практически нет ничего, чего вы могли бы пожелать. Даже с этим кораблем придется расстаться - вы это знаете?

- О, да. Вы не сможете доставить эту штуку близко к Солнцу. Мы могли бы болтаться только на окраинах, где легко подкупить таможенников.

- Итак, мы не можем отдать вам корабль; он понадобится нам для торговли с альфанами.

- Но вы собираетесь на Старую Землю?

- Да.

- Ну... - Бич поджала губы, затем пожала плечами. - То, чего я хочу, как я уже сказала, вы не можете мне дать. Сейчас. Может быть, когда-нибудь. - Она сделала паузу и поморщилась. - Как... Кого вы собираетесь использовать в качестве капитана в путешествии на Старую Землю?

- Не знаю. У альфан, несомненно, будет по крайней мере один... сдержанный капитан, которого мы сможем использовать. Но он или она будет одним из их людей. Вы вызываетесь быть капитаном корабля на Сол? И если да, то почему?

- Мне понадобятся деньги, - сказала Бич, выжидая. - Если вы полностью преуспеете, то получите много денег.

- Сделано. - Роджер пожал плечами. - Миллиард здесь, миллиард там, и рано или поздно вы заговорите о реальных деньгах.

- Не настолько много, - побледнела Бич. - Но... скажем... пять миллионов кредитов.

- Согласен.

- На счете с номером ОВМ.

- Согласен.

- И... - Она скорчила гримасу и покачала головой. - Если... что вы собираетесь делать с Каваза?

- Святошами? - Роджер откинулся на спинку стула с натянутой улыбкой. - Капитан, прямо сейчас мы задаемся вопросом, сможем ли мы добраться до территории альфан целыми и невредимыми! После этого у нас возникнет небольшая проблема - вытащить кое-кого из укрепленного защищенного дворца и каким-то образом помешать флоту убить нас. Я не в том положении, чтобы обсуждать что-либо о святошах, кроме того, как мы собираемся проскользнуть мимо них.

- Но в долгосрочной перспективе, - сказала Бич наполовину в отчаянии. - Если вы станете императором.

- Я не собираюсь в одностороннем порядке начинать войну против империи Каваза, если вы это имеете в виду, - ответил Роджер через мгновение. - У меня есть... много причин, по которым они мне не нравятся, но они бледнеют по сравнению с ущербом, который нанесла бы такая война. - Роджер нахмурился. - Что вы имеете против святош? Вы были одной из них.

- Вот поэтому у меня зуб против них, - с горечью сказала Бич. - Итак, я попрошу вас об этом. Если вы увидите возможность, единственное, о чем я попрошу - к черту деньги! - единственное, о чем я прошу, это чтобы вы убрали их. Со всех путей. Завоюйте всю эту чертову штуковину и убейте лидеров.

- Не всех из них, - сказал Роджер. - Это делается не так. - Он пристально смотрел на нее в течение нескольких секунд, выражение его лица было почти удивленным, и она непоколебимо посмотрела на него в ответ.

- Так вот в чем дело, не так ли? - спросил он наконец. - За то, что вы были капитаном корабля, за то, что отключили самоликвидацию, вы хотите, чтобы я вторгся в империю Каваза?

- Если придет время, - сказала Бич. - Если время будет верным. Пожалуйста. Не сомневайтесь. Не... делайте это половинчатыми мерами. Возьмите все это целиком. Это правильный поступок. Это место - выгребная яма, жуткая яма. Никто не должен жить под властью святош. Пожалуйста.

Роджер откинулся назад и на мгновение сцепил пальцы, затем кивнул.

- Если мы добьемся успеха, если я стану императором, если начнется война со святошами - а я, заметьте, не буду к ней стремиться - тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы это была война на ножах. Чтобы ни один член руководства святош не остался у власти даже над одной планетой. Что вся их империя либо переходит к более рациональной форме правления, либо поглощается империей Человека или другими менее иррациональными политиями. Во всяком случае, что-то близкое к этому. Настолько близко, насколько я могу это сделать. Вас это удовлетворяет, капитан?

- Полностью. - Голос Бич был хриплым, а ее глаза блестели от непролитых слез. - И я сделаю все, что вам нужно, чтобы этот день настал. Я клянусь.

- Хорошо, - сказал Роджер и улыбнулся. - Я рад, что мне не пришлось выламывать винты с накаткой.

- Привет, Шара, - сказала старший сержант Косутич, просунув голову в каюту Депро. - Идем. Нам нужно поговорить.

Косутич теперь тоже была блондинкой, хотя и не такой эффектной, как Депро. Она также была своего обычного роста, с такими же короткими волосами и более скромной грудью. Она была более коренастой, чем раньше - и выглядела как тяжелоатлетка, что было на самом деле более или менее так, как она выглядела раньше, - но ее походка теперь была немного более... женственной. Депро подозревала, что дело было в более широких бедрах. Трансформация не изменила ее тазовые кости, но добавила мышц с обеих сторон.

- Что Джулиан думает о новом образе? - спросила Депро.

- Ты имеешь в виду "Том"? - сказала старший сержант тоном легкого неодобрения. - Вероятно, то же, что Роджер думает о твоем. Но "Тому" не достались большие базуки. Я уловила лишь намек на ревность по этому поводу.

- Что такого для мужчин в светлых волосах и сиськах? - сердито спросила Депро.

- Сатана, девочка, ты действительно хочешь знать? - рассмеялась Косутич. - Серьезно, объяснения расходятся и достаточно причудливы, чтобы сторонники теории заговора десятилетиями счастливо болтали сами с собой. Самой ранней была фиксация на "мамочке" - мужчины хотят вернуться к грудному вскармливанию. Это просуществовало недолго, но в свое время было популярно. Мое личное мнение связано с различием между шимпанзе и людьми.

- Какое отношение к чему-либо имеют шимпанзе?

- Ну, ДНК шимпанзе и человека действительно близки. По сути, люди - это всего лишь ответвление шимпанзе. Даже после всех незначительных мутаций, которые произошли с тех пор, как мы покинули планету, у людей все еще меньше изменчивости, чем у шимпанзе, и на диаграмме ДНК мы просто попадаем как довольно незначительная модификация.

- Я этого не знала, - сказала Депро. - Почему ты знаешь?

- Признаюсь, что церковь Армы должна объяснять это по ходу дела, - пожала плечами Косутич. - Понимание истинных мотивов людей делает это намного проще. Взять сиськи.

- Пожалуйста! - сказала Депро.

- Согласна, - улыбнулась Косутич. - У шимпанзе их нет. Человек, по сути, единственное наземное животное с ярко выраженными молочными железами, которые большей частью не функционируют. Посмотрите на корову - это впечатляющее вымя почти полностью функционально и служит для выработки молока. Сиськи? Ха! Их... визуальный аспект, скажем так, не имеет почти ничего общего с производством молока как таковым. Это означает, что в нашей эволюционной истории для них есть какая-то другая причина, и одна из теорий заключается в том, что они развились исключительно для того, чтобы удержать самца рядом. Человеческие самки не проявляют признаков своей фертильности, а человеческим детям требуется, условно говоря, много времени, чтобы достичь зрелости. Постоянное присутствие мужчины рядом помогало ранним человеческим и дочеловеческим женщинам в воспитании детей. Самцы, вероятно, приносили какую-то пищу, но их основной целью была защита территории, чтобы можно было приносить пищу. Кроме того, человеческие самки также являются одним из немногих видов, испытывающих оргазм...

- Если нам повезет, - заметила Депро.

- Ты хочешь услышать дальше или нет?

- Прости. Продолжай.

- Итак, это была причина для самки не слишком расстраиваться, если самец постоянно хорошо проводил с ней время. И это была еще одна причина для мужчин оставаться рядом. Сиськи были визуальным знаком, который говорил: "Трахни меня, оставайся здесь и защищай эту территорию". Конечно, это не может быть доказано, но это соответствует всем реакциям самцов на них.

- Да, - кисло сказала Депро. - Все эти реакции. Они все еще заноза в... спине.

- Конечно, и в наши дни они практически так же полезны, как аппендикс, - сказала старший сержант. - С другой стороны, они по-прежнему отлично подходят для того, чтобы делать парней глупыми. И это то, о чем мы собираемся поговорить.

- О? - тон Депро стал явно настороженным. Они добрались до каюты старшего сержанта, и она была удивлена, увидев ожидающую их Элеонору. Начальница штаба тоже подверглась модификации и теперь была довольно тощей рыжеволосой девушкой.

- О, - подтвердила Косутич. Она закрыла люк и махнула Депро на сложенную кровать рядом с Элеонорой, которая посмотрела на нее с выражением, в котором задумчивость и решимость смешались с чем-то, что Депро не совсем хотела бы видеть.

- Нимашет, я буду откровенна, - сказала начальница штаба через минуту. - Ты должна выйти замуж за Роджера.

- Нет. - Сержант быстро встала, сверкая глазами. - Если это то, о чем ты хотела поговорить, ты можешь...

- Сядьте, сержант, - резко сказала Косутич.

- Вам лучше не использовать мое звание, когда говорите о чем-то подобном, старший сержант! - сердито огрызнулась в ответ Депро.

- Я сделаю это, если оно влияет на безопасность империи, - ледяным тоном ответила Косутич. - Садись. Давай. Сейчас же.

Депро села, свирепо глядя на старшего сержанта.

- Я собираюсь изложить это очень тщательно, - сказала ей Элеонора. - И ты собираешься выслушать. Тогда мы это обсудим. Но сначала выслушай меня.

Депро перевела сердитый взгляд на начальницу штаба. Но она также скрестила руки на груди - осторожно, учитывая некоторые недавние изменения - и чопорно откинулась на спинку кровати.

- Кое-что из этого остается в силе - или имеет значение - только в том случае, если мы добьемся успеха, - сказала Элеонора. - И кое-что из этого, возможно, имеет непосредственное отношение к нашей надежде вообще выполнить миссию. Первый пункт касается всего - как текущей миссии, так и долгосрочных соображений. И этот момент заключается в том, что прямо сейчас на плечах Роджера в буквальном смысле лежит тяжесть империи. И он любит тебя. И я думаю, ты любишь его. И его снедает мысль о том, что он может потерять тебя, что порождает всевозможные пугающие варианты.

Удивление Депро, должно быть, было заметно, потому что начальница штаба поморщилась и помахала рукой в воздухе.

- Если он потерпит неудачу, - сказала она, - если мы примем программу правительства в изгнании, и он станет просто каким-то парнем, который был почти императором, ты выйдешь за него замуж, не так ли?

Депро смотрела на нее каменным взглядом в течение двух или трех ударов сердца, затем вздохнула.

- Да, - призналась она. - Черт. Я бы сделала это за секунду, если бы он был "просто каким-то парнем". И, чтобы можно было сделать именно это, я настраиваю его на неудачу, не так ли?

- Ты обрекаешь его на неудачу, - согласилась Элеонора, кивнув. - Не говоря уже о том, что это усугубляет душевные страдания, в которых он сейчас находится. Конечно, не то чтобы я хоть на мгновение подумала, что ты намеренно делала что-то такое. Иногда ты недостаточно манипулируешь для своего же блага, и ты, конечно, так не думаешь. Но эффект один и тот же, намеренно это или нет. Прямо сейчас он, должно быть, задается вопросом, в глубине ночи, действительно ли быть императором - что, как он знает, он ненавидит - стоит того, чтобы потерять тебя. Я представила альтернативный план правительства в изгнании, потому что подумала, что это хороший план, на который следует смотреть как на альтернативу. Именно Джулиан и старший сержант впоследствии указали на последствия этого плана. Ты хочешь, чтобы на трон воссел принц Джексон? Или, что более вероятно, шестистороннюю войну?

- Нет, - тихо сказала Депро. - Боже, что бы это сделало с Мидгардом!

- Вот именно, - сказала Косутич. - И с полусотней других миров. Если Эйдула займет трон, все внешние миры станут не чем иным, как источниками материалов и рабочей силы - пушечным мясом - потому что он и его приспешники обескровят их досуха. Если только во время войн их мимоходом не остановит ядерная бомба.

- Итак, на его плечах тяжесть империи, - повторила Элеонора, - и он теряет тебя. И есть лазейка, в которую он может спрятаться и которая избавит его от обеих этих проблем. Получается, что это убежище означало бы очень плохие вещи для империи, но мужчины не рациональны в отношении женщин.

- Это еще одна вещь, которую я могу изложить черно-белым, - сказала Косутич. - Об этом много исследований. Рациональное долгосрочное планирование выходит из-под контроля, когда мужчины думают о женщинах. Это то, как они устроены. Конечно, иногда мы тоже не очень рационально относимся к ним.

- Теперь давайте поговорим о том, что произойдет, если мы добьемся успеха, - мягко и спокойно продолжила Элеонора. - Роджер собирается стать императором - вероятно, раньше, чем он ожидает. Я не знаю, насколько серьезными будут остаточные эффекты любых лекарств, которые они применяют к его матери, но точно знаю, что они не принесут ничего хорошего. И после того, как то, что происходит прямо сейчас, выйдет наружу, уверенность общественности в ее пригодности для правления неизбежно упадет. Если действие лекарств будет заметным, оно упадет еще больше. Нимашет, Роджер вполне может оказаться на троне в течение года или меньше, если мы провернем это дело.

- О, боже, - тихо сказала Депро. Ее руки больше не были скрещены, а пальцы переплелись на коленях. - Боже, ему это действительно не понравится.

- Да, это так. Но есть вещи гораздо хуже, - сказала Элеонора. - Люди не являются в полной мере продуктом ни своей генетики, ни своего опыта, но... травматические переживания могут... по-разному корректировать их личность. И особенно когда они еще довольно молоды и несформированы. Довольно молоды. Роджер довольно молод, и, откровенно говоря, он также был довольно несформированным, когда мы приземлились на Мардуке. Не думаю, что кто-то был бы настолько глуп, чтобы назвать его сейчас "неоформленным", но формой, по которой он был вылеплен, стал наш марш на полпути вокруг Мардука. Фактически, Роджер Макклинток провел практически все свое "взросление" в течение восьми месяцев постоянных, жестоких боевых операций без какого-либо облегчения. Подумай об этом.

- Не раз он заканчивал серьезные политические переговоры, просто расстреливая людей, с которыми вел переговоры. Конечно, он это делал, когда они вели переговоры недобросовестно. У него никогда не было выбора. Но это стало... чем-то вроде привычки. Так же как и уничтожение любого препятствия, вставшего на его пути. Опять же, потому что у него не было выбора. Потому что это были препятствия, с которыми он не мог справиться никаким другим способом, и потому что так много зависело от того, насколько эффективно они будут устранены... и навсегда. Но это означает, что у него есть... очень мало эмпирических причин не использовать все доступные средства огневой мощи для устранения любых возникающих проблем. И если мы добьемся успеха, этот молодой человек станет императором.

- Вероятно, будет гражданская война, что бы мы ни делали. На самом деле, я практически гарантирую, что она будет. Сползание в эту сторону было несомненным - во всяком случае, ускорялось - когда мы покинули Старую Землю, и дела, очевидно, лучше не стали. Учитывая проблемы дома, я была бы удивлена, если бы не разразилась довольно крупная война - в ближайшее время - и если это произойдет, человек, у которого есть огромный опыт в убийстве людей для достижения того, что он считает необходимыми целями, будет сидеть на троне Человека. Я хочу, чтобы ты тоже подумала об этом на мгновение.

- Нехорошо, - сказала Депро, облизывая губы.

- Совсем не хорошо, - согласилась Элеонора. - Его советники, - добавила она, дотронувшись до собственной груди, - могут до некоторой степени смягчить его склонность к насилию. Но только если он будет сговорчив. Суть в том, что император обычно может получить то, что он хочет, тем или иным способом. Например, если ему не понравятся наши советы, он может просто уволить нас.

- Вас поняла... я бы этого не сделала, - уверенно заявила Депро. - Никто из тех, кто был на марше, никогда не станет тем, кого он уволил бы. Или не выслушал бы. Хотя он может и не последовать совету.

- И вооруженные силы приносят присягу Конституции и императору. Он их главнокомандующий. Он может немного повоевать даже без объявления войны, и если нам удастся преуспеть в этой... в этой...

- Этой безнадежной надежде, - подсказала Косутич.

- Да, - начальница штаба тонко улыбнулась, узнав древний военный термин, обозначающий небольшую группу войск, отправленную с еще меньшей надеждой на успех. - Если мы преуспеем в этой жалкой надежде, автоматически будет введено чрезвычайное положение. Если разразится гражданская война, Конституция в равной степени автоматически ограничивает права граждан и увеличивает власть действующего главы государства. Мы могли бы остаться с... Роджером, в его нынешнем ментальном воплощении, обладающим такой властью, как ни один другой человек в истории человеческой расы.

- Ты говоришь так, как будто он какой-то кровожадный убийца! - Депро покачала головой. - Это не так. Он хороший человек. Ты говоришь о нем как об одном из повелителей кинжалов!

- Он не такой, - сказала Косутич. - Но то, чем он является, чертовски близко к реинкарнации Миранды Макклинток. Так получилось, что она была политическим философом с сильно развитым чувством ответственности и долга, которым, я согласен, обладает и Роджер. Но если ты помнишь свою историю, она также уничтожила повелителей кинжалов, будучи кровожадной сукой, по крайней мере, такой же безжалостной, как и они.

- Он на самом деле такой, - продолжила Элеонора тем же мягким голосом, - это тиран-неоварвар. Возможно, "хороший" тиран и чертовски харизматичный - возможно, даже по образу Александра Македонского, - но все же тиран. И если он не сможет вырваться из сложившейся ситуации, посадка его на трон будет так же плоха для империи, как и ее распад.

- К чему ты клонишь? - резко спросила Депро.

- К тебе, - сказал Косутич. - Когда ты присоединялась к полку, и я в процессе проводила с тобой собеседование, то чуть не занесла тебя в черный список.

- Ты никогда мне этого не говорила. - Депро нахмурилась, глядя на старшего сержанта. - Почему?

- Ты прошла все психологические тесты, - ответила Косутич, пожимая плечами. - Ты прошла тест на устойчивость, хотя и не с блестящими результатами. Мы знали, что ты была верна. Мы знали, что ты хороший телохранитель. Но чего-то не хватало, чего-то, на что я не могла точно указать пальцем. В то время я называла это "жесткостью", но дело не в этом. Ты чертовски тверда.

- Нет, - сказала Депро. - Я не такая. Ты была права.

- Может быть. Но твердость все равно была неправильным словом. - Косутич нахмурилась. - Ты всегда делала свою работу. Даже когда ты перешла грань и больше не могла сражаться, ты вносила свой вклад и потела вместе с нами остальными. Ты просто не...

- Порочна, - сказала Депро. - Я не убийца.

- Да, - кивнула в знак согласия Косутич. - И я почувствовала это. Это было то, что чуть не заставило меня занести тебя в черный список. Но, в конце концов, я этого не сделала.

- Возможно, тебе следовало это сделать.

- Чушь собачья. Ты сделала свою работу - больше, чем просто свою работу. Ты сделала это, и ты - ключ к тому, что нам нужно. Так что перестань ныть, солдат.

- Да, старший сержант. - Депро выдавила мимолетную улыбку, хотя было ясно, что ее сердце не лежало к этому. - С другой стороны, если бы вы занесли меня в черный список, я бы избежала нашей маленькой увеселительной прогулки.

- И ты никогда не смогла бы стать императрицей, - сказала Элеонора.

Потемневшие от страха новые глаза цвета индиго Депро снова метнулись к начальнице штаба, и Элеонора положила руку ей на колено.

- Послушай меня, Нимашет. То, что ты есть, - это нечто противоположное порочности. Я бы назвала это "воспитанием", но это тоже не совсем правильно. Ты такая же упрямая - во многих отношениях - как и все остальные, даже Роджер. Или ты можешь вспомнить кого-нибудь еще в нашей маленькой счастливой группе, кто мог бы поставить его в тупик, как только он по-настоящему вцепится зубами?

Элеонора смотрела ей в глаза до тех пор, пока врожденная честность Депро не заставила ее покачать головой, затем продолжила.

- Но как бы нам ни следовало называть тебя, суть в том, что когда ты рядом с Роджером, он спокойнее. Менее склонен просто набрасываться и гораздо более склонен все обдумывать. И это важно - важно для империи.

- Я не хочу быть императрицей, - в отчаянии сказала Депро.

- Сатана, девочка, - засмеялась Косутич. - Я понимаю, но послушай, что ты только что сказала!

- Я деревенская девушка, - запротестовала Депро. - Фермерша из Мидгарда! Я не гожусь и никогда не была хороша в такого рода мелочных, злословящих распрях, которые происходят при дворе. - Она покачала головой. - У меня для этого неподходящий настрой.

- И что? Сколько людей делают это, для начала? - потребовала Косутич.

- Их при дворе чертовски много больше, чем одна я! - выпалила Депро в ответ, затем снова покачала головой, почти конвульсивно. - Я не знаю, как быть дворянкой, не говоря уже о гребаной императрице, и если я попытаюсь, то все испорчу. Разве вы не понимаете? - Она переводила взгляд с одной на другую, ее глаза были темнее, чем когда-либо. - Если я попытаюсь выполнить эту работу, я все испорчу. Я буду не в своей лиге. Я сделаю не то, скажу не то в неподходящее время, дам Роджеру не тот совет - хоть что-нибудь! И когда я это сделаю, вся империя провалится из-за меня!

- Ты думаешь, Роджер не думает точно так же? - Косутич бросила вызов более мягко. - Сатана, Нимашет! Ему приходится просыпаться каждое божье утро с перепугу при одной мысли о предстоящей работе.

- Но, по крайней мере, он вырос, зная, что это произойдет. У него есть опыт, подготовка для этого. Я не хочу!

- Тренинг? - Элеонора махнула рукой в пренебрежительном жесте. - Чтобы стать императором? - Она фыркнула. - Пока Джин не рассказал нам, что происходит на Старой Земле, ему ни разу даже в голову не приходило, что он когда-нибудь может стать императором, Нимашет! И, честно говоря, недоверие его матери к нему означало, что все, включая меня, всегда были очень осторожны, чтобы никогда, ни за что не намекать ему на такую возможность. Честно говоря, только недавно мне пришло в голову, насколько это, возможно, способствовало его отказу - или неспособности - признать тот факт, что он действительно был близок к престолонаследию.

Она снова покачала головой, ее глаза погрустнели, когда она подумала о том, как ужасно изменилась жизнь ее бывшего подопечного, затем снова посмотрела на Депро.

- По общему признанию, он вырос в придворных кругах, и у него, возможно, больше подготовки для этого, чем у тебя, но поверь мне, до нашей маленькой прогулки ему этого было недостаточно. Я знаю; я была той, кто должен был проводить с ним это обучение, и я не добилась большого успеха.

- Но недавно он был гораздо более решительно... мотивирован в этом отношении, и ты тоже можешь быть мотивирована. Ты видела, насколько он вырос за последние полгода, возможно, лучше, чем кто-либо другой, кроме меня и Армана Панера. Но никто не рождается с таким "мышлением"; они усваивают его, точно так же, как Роджер, и ты уже довольно убедительно продемонстрировала свою способность овладевать боевыми приемами. Это всего лишь еще один набор боевых навыков. И помни, если мы добьемся успеха, ты станешь императрицей. Нужно быть либо очень глупым человеком, либо очень опасным, чтобы перейти тебе дорогу.

- Наши дети росли бы в клетке!

- Все дети такие, - возразила Элеонора. - Вот почему ни один здравомыслящий взрослый никогда бы по-настоящему не захотел снова стать ребенком. Но клетка ваших детей была бы самой защищенной в галактике.

- Скажи это детям Джона! - взорвалась Депро. - Когда я думаю о...

- Тогда думай и о детях, которые просто встают и исчезают каждый год, - сказала Косутич. - Или закончат тем, что их тело найдут в канаве. Или изнасилованных их дядей, или лучшим другом их отца. Подумай и об этом. Это единственная вещь, о которой тебе никогда не придется беспокоиться, когда три тысячи крутых ублюдков, как ротвейлеры, наблюдают за каждым, кто приближается к ним. Каждый родитель беспокоится о своем ребенке; это приходит вместе с работой. Но у ваших детей будут три тысячи самых опасных нянек - и ты знаешь, что это мы - в известной галактике.

- Конечно, они добрались до Джона и его детей. Но они сделали это, убив всех в собственных силах императрицы, Нимашет. Каждый из них - любящая мать. На случай, если ты не заметила, нас осталось ровно двенадцать во всей чертовой Галактике, потому что единственный способ, которым они могли добраться до детей, или Джона, или императрицы, был через нас - через трупы наших людей, сложенные перед чертовой дверью! И было одно - посчитай, всего одно - успешное нападение на императорскую семью за пятьсот гребаных лет! Не говори мне, что твои дети не были бы "в безопасности"!

Старший сержант впилась в нее взглядом, и через мгновение взгляд Депро опустился.

- Я не хочу быть императрицей, - повторила она тихо, но упрямо. - Я поклялась ему, что не выйду за него замуж, если он собирается стать императором. Кем бы я была, если бы взяла свои слова обратно?

- Женщина, - ухмыльнулась Косутич. - Разве ты не знала, что нам позволено менять свое мнение по прихоти? Это прилагается к сиськам.

- Большое спасибо, - язвительно сказала Депро и снова скрестила руки на груди. Ее плечи ссутулились. - Я не хочу быть императрицей.

- Может быть, и нет, - сказала Элеонора. - Но ты действительно хочешь выйти замуж за Роджера. Ты хочешь иметь от него детей. Ты хочешь удержать кровожадного тирана подальше от трона, и он будет гораздо менее кровожаден, если захочет сохранить в памяти твое одобрение. Единственное, чего ты не хочешь, - это быть императрицей.

- Это довольно большое "только", - отметила Депро.

- То, чего ты хочешь, на самом деле не имеет отношения к делу, - сказала Косутич. - Единственное, что имеет значение, - это то, что хорошо для империи. Меня не волнует, если ты считаешь каждый день своей оставшейся жизни живой жертвой империи. Ты дала клятву; ты взяла плату.

- И это никогда не входило в должностные инструкции! - сердито огрызнулась в ответ Депро.

- Тогда считай, что это очень необычные обязанности, если тебе так нужно! - так же сердито сказала Косутич.

- Успокойтесь - вы обе! - резко сказала Элеонора. Она переводила взгляд с одной на другую, затем сосредоточилась на Депро. - Нимашет, просто подумай об этом. Тебе не обязательно говорить "да" сейчас. Но, ради Бога, подумай о том, что будет означать отказ выйти замуж за Роджера. Для всех нас. Для империи. Для твоей родной планеты. Черт возьми, для каждого государства в галактике.

- Совесть человека принадлежит только ему, - упрямо сказала Депро.

- Если это так, то тебе звонят небесные колокола, - едко заметила Косутич. - Мы проводим большую часть нашей жизни, делая что-то, потому что знаем, что в глазах других людей это правильные поступки. Особенно в глазах людей, о которых мы заботимся. Это то, что делает нас людьми. Если он потеряет тебя, он сделает все, что ему заблагорассудится. Он знает, что большинству из нас будет наплевать. Если бы он приказал нам собрать всех рыжих левшей и запечь их в духовке, я бы так и сделала, потому что он Роджер. Если бы он приказал Джулиану сбросить ядерную бомбу на планету, Джулиан бы это сделал. Потому что он Роджер. И даже если бы мы этого не сделали, он нашел бы кого-нибудь другого, кто сделал бы это - из-за власти, или потому, что у него есть законные полномочия приказывать им, или потому, что они хотят совершить поступок. Единственным человеком, который мог бы держать его под контролем, был Панер, а Панер мертв, девочка. Единственный оставшийся, к кому он будет обращаться за... совестью, - это ты.

- Я не говорю, что он плохой человек, Нимашет - мы все согласны с этим. Я просто говорю тебе, что сам он будет в одном из райских уголков, но, куда бы он ни посмотрел, не увидит ничего, кроме новых ударов сапогами по людям, за защиту которых отвечает император. Точно так же, как он был ответственен за нас на Мардуке. И неужели ты хоть на мгновение думаешь, что он не убил бы все остальные живые существа на этой планете, чтобы сохранить нам жизнь?

Она впилась взглядом в глаза Депро, призывая ее отвести взгляд, и, наконец, после небольшой, напряженной вечности, молодая женщина медленно покачала головой.

- Элеонора объяснила это по буквам, - продолжила Косутич более мягким голосом. - Роджер выучил набор реакций, которые работают . И он узнал об ответственности, узнал на собственном горьком опыте. Он сделает все, чтобы выполнить этот долг, но как только он начнет клониться в сторону целесообразности, каждый дополнительный шаг туда будет даваться все легче и легче. Если только кто-нибудь не встанет у него на пути. Кто-то, кто мешает ему сделать эти шаги, потому что его ответственность перед ней - быть тем человеком, которым он должен быть для нее, - является таким же мощным мотиватором, как и его ответственность перед всей остальной вселенной, вместе взятой. И этот человек - ты. Ты - это оно, девочка. Ты уходишь, и между ним и вселенной нет ничего, кроме волчьего разума.

Депро опустила голову на руки и покачала ею из стороны в сторону.

- Я действительно не хочу быть императрицей, - сказала она. - А как насчет династических браков? - добавила она из-за своих рук.

- По шкале от одного до десяти, с твоим стабилизирующим воздействием на него на уровне десяти, важность поддержания династического брака оценивается примерно в минус шестьдесят, - сухо сказала Элеонора. - Внешне это спорный вопрос. В большинстве других человеческих политий нет нашей системы, или же они настолько незначительны, что в любом случае их кандидатки не собираются выходить замуж за императора. Внутри почти то же самое. Есть несколько членов двора, которые могут думать иначе, но большинство из них будут смещены вместе с Эйдулой. У меня есть список, и мы их никогда не пропустим.

- Но это поднимает еще один момент, который ты, возможно, захочешь рассмотреть, - сказала Косутич.

Депро подняла голову, чтобы еще раз настороженно взглянуть на старшего сержанта, и армаганка криво улыбнулась.

- Давайте признаем, что с дерьмовой бурей, надвигающейся на галактику или, по крайней мере, на империю, возможно, даже есть некоторые преимущества в том, чтобы иметь волка на троне. Кого-то, кого историки назовут "Ужасным". По крайней мере, мы чертовски хорошо знаем, что он сделает все, что нужно, и я думаю, мы все в значительной степени согласны с тем, что он сделает это по верным причинам, какими бы ужасными они ни были. Но когда-нибудь один из его детей унаследует трон. Только кто будет воспитывать этого ребенка, сержант? Одна из тех злоречивых придворных сучек, с которыми ты не хочешь связываться? Каким будет суждение ребенка, растущего с папой, крушащим все, что встает у него на пути, и мамой, которую интересует только власть и ее преимущества?

- Тоже важное соображение, - поддержала Элеонора, - хотя и более дальнодействующее. - Настала ее очередь на мгновение заглянуть в глаза Депро, затем она пожала плечами. - Тем не менее, это то, что тебе придется добавить в список, когда начнешь думать об этом.

- Хорошо. - Депро подняла руку, чтобы предотвратить что-либо еще от Косутич. - Я подумаю об этом. Я подумаю об этом, - повторила она. - Только этом.

- Прекрасно, - сказала Элеонора. - Я добавлю еще только одну вещь.

- Что теперь? - устало спросила Депро.

- Ты любишь Роджера?

Тихий вопрос повис в каюте Косутич, и Депро посмотрела вниз на руки, которые каким-то образом снова сомкнулись у нее на коленях.

- Да, - ответила она после долгой паузы. - Да, люблю.

- Тогда подумай вот о чем. Давление, связанное с тем, чтобы быть императором, огромно. Это свело с ума не одного человека, и если ты уйдешь, ты оставишь мужчину, которого любишь, сталкиваться с этим давлением в полном одиночестве. Как его жена, ты можешь помочь. Да, у него будут советники, но в конце концов именно ты не дашь этому напряжению стать невыносимым.

- А как насчет давления на императрицу? - спросила Депро. - Его протез совести?

- Жертва Роджера - это вся его жизнь. - мягко сказала ей Косутич. - А твоя? Твоя - наблюдать, как мужчина, которого ты любишь, приносит эту жертву... и маршировать каждый метр пути прямо рядом с ним. Это твоя истинная жертва, Нимашет Депро. Так же верно, как ты была бы принесена в жертву на том алтаре в Кирсти, если бы этому не помешал Роджер.

- К этому нужно немного привыкнуть.

Джулиан потеребил свой подбородок. Его волосы были светло-каштановыми, а не черными, а подбородок гораздо более округлым. В остальном у него были в целом европейские черты лица, вместо слегка средиземноморских, с которыми он родился.

- Каждый день, - согласился Роджер, глядя на Тему Джина, единственного человека на борту "Эмерэлд доун", который не изменился. У агента ИБР были совершенно законные документы, свидетельствующие о том, что он был уволен со своего поста на Мардуке с хорошими рекомендациями и теперь возвращался на Старую Землю несколько окольным путем.

- Где мы находимся? - спросил Роджер.

- Еще один прыжок, и мы будем в Торалло, - сказал Джин. - Это точка маршрута, которую обычно используют святоши. Они достигли взаимопонимания с тамошними таможенниками.

- Это довольно необычно для альфан, - заметил Роджер.

- И это одна из вещей, на которые мы собираемся им указать, - ответил Джулиан. - Это не единственный пункт, где у них также есть некоторые проблемы с безопасностью границ. Возможно, это и близко не так плохо, как проблемы империи, но они будут удивлены, узнав, что они у них есть.

- Это "взаимопонимание" с людьми? - спросил Роджер.

- Да, с некоторыми людьми, - сказал Джин. - Но командир поста и другие, кто должен быть в курсе, - это альтари.

- Я думал, они неподкупны, - нахмурившись, сказал Роджер.

- Так, по-видимому, поступают альтари, - ответил Джин. - Они не такие, и фенуры тоже. Поверьте мне, я видел секретные отчеты. Я собираюсь избежать этого конкретного момента, и, слава Гху, у меня нет никаких имен наших агентов. Но у нас есть агенты как среди альтари, так и среди фенуров. Однако давайте не будем делать это очевидным.

- Не буду, - сказал Роджер. - Но пока мы ходим вокруг да около, не делая этого очевидным, что еще происходит?

- Наше первоначальное прикрытие заключается в том, что мы артисты бродячего цирка, чтобы объяснить всех тварей в трюмах, - сказал Джулиан. - Мы отправимся на Альтар Четыре, а затем установим контакт. Как у нас это получится, мы не узнаем до самого прибытия туда.

- Разве тамошние фенуры не... почувствуют, что мы лжем?

- Да, почувствуют, - сказал Джин. - Это будет то, чего следует ожидать. У нас нет никаких предварительных контактов. Тут мы должны играть полностью на слух.

Альфаны были именно такими, какими их описывали.

Офицер службы безопасности альтари на пересадочной станции - мужчина - был не таким высоким, как мардуканец, но по крайней мере в два раза шире, не говоря уже о том, что он был покрыт длинным шелковистым мехом с полосами по бокам. Фенур, стоявший рядом с ним, был намного меньше, настолько мал, что выглядел как какое-то домашнее животное, которое должно было сидеть на плече альтари. Но он был старшим из них двоих.

Вход в пространство альфан прошел гладко. Хотя "Эмерэлд доун" несколько раз посещал Торалло, дружелюбные к святошам таможенники в Торалло едва взглянули на его документы, несмотря на то, что теперь они идентифицировали его как имперское грузовое судно "Шериданс прайд". Они просто поставили свою обычную отметку, не проведя ничего, кроме беглого осмотра, который даже не отметил очевидных боевых повреждений, и корабль продолжил движение вперед.

То же самое нельзя было сказать два прыжка спустя, в столичной системе Альянса альфан,. Стыковка прошла гладко, и они предъявили свои карантинные и въездные пропуска официальному лицу, человеку, посланному к ним на борт. Но после этого они были прикованы к кораблю в течение двух изматывающих нервы часов, пока "мистера Чанга" не вызвали для беседы с некоторыми "высокопоставленными таможенными чиновниками".

Они встретились в перегрузочном отсеке пересадочной станции, космической станции, расположенной недалеко от границы Цукаямы Альтара, звезды G-класса. Он выглядел почти как любой другой погрузочный отсек, который Роджер когда-либо видел, с потертостями по бокам и полу, помеченный предупреждающими знаками на нескольких языках. Большим отличием был комитет по приему, в который, помимо двух "старших таможенных чиновников", входила группа охранниц альтари в боевых доспехах.

- Мистер Чанг, - сказала альтари. - Вы мало что знаете об альтари, не так ли?

- На самом деле я знаю довольно много, - ответил Роджер.

- Одна из вещей, о которых вы, очевидно, не знаете, заключается в том, что мы очень серьезно относимся к нашей безопасности, - продолжила альтари, игнорируя его ответ. - И что мы не позволяем людям лгать нам. Вас зовут не Огастес Чанг.

- Да, это так. И этот корабль не "Шериданс прайд".

- Кто вы? - угрожающе спросила альтари.

- Я не могу вам сказать. - Роджер поднял руку, чтобы предотвратить любой ответ. - Вам не обязательно знать. Но мне нужно - вам нужно, - чтобы я поговорил с кем-то в вашем правительстве на политическом уровне, и вам нужно, чтобы этот разговор был очень конфиденциальным.

- Истина, - сказал фенур свистящим шипением. - Абсолютная вера.

- Почему? - спросила альтари, все еще сосредоточив внимание на Роджере.

- Опять же, вам не обязательно знать, - ответил Роджер. - Мы даже не должны были вести этот разговор перед вашими людьми, потому что одна из вещей, которые я могу вам сказать, это то, что существуют проникновения в вашу систему безопасности. А времени очень мало. Что ж, для меня важно, чтобы мы быстро вышли на следующий уровень, и это имеет определенное значение для Альянса альфан. Сколько - зависит от того, кто намного выше вас по уровню допуска. Извините.

Альтари посмотрела на фенура, который сделал странный тычок головой.

- Снова правда, - сказал ящероподобный инопланетянин своему партнеру, затем снова посмотрел на Роджера. - Нам нужно связаться с нашими руководителями, - говорилось в нем. - Пожалуйста, на время вернитесь на свой корабль. У вас есть какие-нибудь неотложные потребности?

- Не совсем, - сказал Роджер. - За исключением некоторых ремонтных работ. И они не так уж важны; мы не планируем улетать на этом корабле.

- Мистер Чанг, - сказала Депро, изображение которой появилось поверх голограммы императорского дворца, которую изучали Роджер и Элеонора О'Кейси. - Фенур Сралл хочет поговорить с вами.

Голограмма растворилась, превратившись в лицо фенура. Роджер не был уверен, был ли это тот же самый индивид, с которым он разговаривал. Они не были представлены друг другу, и все они казались ему одинаковыми.

- Мистер Чанг, - сказал фенур, - вашему кораблю разрешен переход на пятую станцию. Вы отправитесь туда по отмеченному маршруту. Любое отклонение от предписанного курса приведет к тому, что ваше судно будет обстреляно подразделениями системной обороны. Вы упомянули о необходимости ремонта; способно ли ваше судно совершить это путешествие без таких работ?

- Да, - сказал Роджер, улыбаясь. - Нам просто было бы трудно выбраться из системы.

- Любая попытка приблизиться к границе Цукаямы также приведет к обстрелу вашего судна, - предупредил фенур. - Вас встретят высокопоставленные представители моего правительства.

Экран отключился.

- Не слишком склонны к любезностям, не так ли? - сказал Роджер.

- Да, если ты им не нравишься, - ответила Элеонора. - Они знают, что это выводит нас из себя. Они могут быть очень грубыми в подобных вещах.

- Что ж, нам просто нужно посмотреть, насколько тонко мы сможем их убедить.

Роджер стоял во главе стола в кают-компании, когда внутрь вошла альфанская делегация. Там был фенур, который, опять же, был главным, две альтари и человек. Одна из альтари была охранницей - неуклюжей фигурой в несиловой боевой броне, которая заняла позицию у задней переборки. На другой была офицерская униформа с четырьмя кластерами адмирала флота планеты.

Сотрудники Роджера собрались вокруг стола, и когда прибывшая троица уселась, он жестом пригласил остальных занять свои места. На этот раз Хонал отсутствовал; его непомерно большое место заняла адмирал альтари.

- Я Сриетот, - сказал фенур. - Я глава таможенного контроля Альянса альфан, что чуть ниже должности в кабинете министров. Как таковой, я настолько близок к "политическому деятелю", насколько вы можете убедиться без дополнительной информации. Мои спутники - адмирал Чок Рал, командующая флотом Метрополии Альтара, и мистер Мордас Дрен, начальник инженерного управления системы Альтар. Итак, кто ты такой? Говори честно.

- Я принц Роджер Рамиус Сергей Александр Чанг Макклинток, - официально ответил Роджер. - В течение последних десяти месяцев я был на планете Мардук или в пути к этой звездной системе, и не имел никакого отношения ни к какому перевороту. Мою мать держат в плену, и я пришел к вам за помощью.

Человек откинулся на спинку стула, оглядывая группу в безумном предположении. Альтари выглядела... нечитаемой. Сриетот склонил голову набок странным движением насекомого и оглядел отсек.

- Правда. Все это правда, - сказал фенур через мгновение. - Предчувствие, страх настолько сильный, что его можно было бы разрезать лезвием... за исключением мардуканцев и принца. И большая нужда. Большая нужда.

- И почему, в своих самых смелых мечтах, ты веришь, что мы могли бы положить наши шеи на плаху ради тебя? - прогрохотала альтари подземно-глубоким голосом.

- По нескольким причинам, - сказал Роджер. - Во-первых, у нас есть необходимая вам информация. Во-вторых, если нам удастся свергнуть узурпаторов, которые используют мою мать в качестве марионетки, мой Дом будет в долгу перед вашим Альянсом, что вы сможете использовать до предела. И в-третьих, альфаны требуют правды. Мы расскажем вам правду. Вам будет трудно получить хотя бы грамм этого от кого-либо, связанного с Эйдулой.

- Опять правда, - сказал фенур. - Некоторые придирки по поводу долга, но я полагаю, что это простой вопрос признания того, что потребности его империи могут превалировать над его собственными желаниями. Но я все еще не уверен, что мы решим помочь вам, принц Роджер. Вы стремитесь свергнуть свое правительство?

- Нет. Чтобы восстановить его; оно уже было свергнуто... в какой-то степени. На этот момент положение Эйдулы по-прежнему ограничено нашими законами и Конституцией. На данный момент... но ненадолго. Мы считаем, что у нас есть время до рождения вынашиваемого ребенка, чтобы спасти мою мать; после этого она станет препятствием для планов Эйдулы. Так что она, несомненно, назначит его премьер-министром, и он или граф Нью-Мадрид, - голос Роджера ни разу не дрогнул, несмотря на твердость в его глазах, когда он произносил титул своего отца, - будет назначен регентом для ребенка. И тогда она умрет... и переворот Эйдулы будет завершен.

- Это все предположения, - сказал Сриетот.

- Да, - признал Роджер. - Но это обоснованные предположения. Мать никогда бы не вступила в союз с Эйдулой, и я определенно не был замешан в перевороте. На самом деле, я был полностью лишен связи с внешним миром, когда это произошло. Она также ненавидела и поносила моего биологического отца... который теперь всегда рядом с ней, и который также является биологическим отцом ее будущего ребенка. Учитывая все это, психологический контроль - единственный разумный ответ. Согласны?

- Ты веришь, что это так, - сказал фенур. - И я согласен, что логика внутренне обоснована. Это ничего не доказывает, но...

- Это правда, - пророкотала Чок Рал. - Мы осознаем это.

- Я вляпался по уши, - пылко сказал Мордас Дрен. - Я знаю, вы, ребята, думали, что здесь вам нужен человек, но это настолько не в моей лиге, что я хотел бы провести чистку мозгов и промыть это. Иисус! - Его лицо на мгновение исказилось, и он крепко зажмурился. - Эйдула - это змея. Его пальцы есть в каждой корпорации, которая пытается выбить наши двери. Если он станет императором... Это то, о чем ты говоришь, верно?

- В конце концов, - сказал Роджер. - Что еще хуже, мы не думаем, что это сработает. Более вероятно, что империя распадется на конкурирующие фракции. И без императрицы, чтобы стабилизировать это...

- И насколько это было бы плохо? - спросила адмирал альтари. Затем она дернула своей массивной головой в человеческом стиле. - Да. Я согласна, это было бы плохо. Святоши захватили бы территорию, увеличив свою и без того огромную ресурсную базу. Если бы им удалось заполучить и часть вашего флота, мы бы столкнулись с серьезными обязательствами по обороне на другой границе. И это мое профессиональное мнение, что империя действительно распалась бы. В таком случае, хаос - это слишком мягкое слово.

- Влияние на торговлю было бы... неоптимальным, - сказал Сриетот. - Но если ты попытаешься вернуть свою мать на трон и потерпишь неудачу, результаты будут теми же. Или, возможно, еще хуже.

- Не... точно. - Роджер переводил взгляд с одного представителя Альянса на другого. - Если мы попытаемся и потерпим неудачу, и обнаружится, что мы те, кто мы есть, тогда следы Эйдулы будут полностью заметены. Очевидно, что все это время это был я, и в этом случае у него было бы гораздо больше шансов удержать ситуацию под контролем. Репутации дома Макклинток был бы нанесен серьезный ущерб, и эта репутация была бы одной из тех вещей, которые противостояли бы ему. Если на меня официально возложат ответственность за все, то на самом деле он будет в лучшем положении, чтобы заменить мой Дом с точки зрения легитимности и общественной поддержки.

- Только в том случае, если наружу никогда не просочится ни слова о том, где вы были на самом деле во время первоначальной попытки переворота, - указал фенур.

- Да.

Чок Рал наклонилась вперед и долго смотрела на Роджера.

- Ты хочешь сказать нам, что в случае неудачи ты намерен скрыть тот факт, что не виновен в организации первого государственного переворота? - сказала альтари. - Что ты скорее запятнаешь репутацию своего Дома на все времена, чем позволишь обнародовать эту информацию.

- Да, - повторил Роджер. - Обнародование этого привело бы к разрушению империи. Я бы предпочел, чтобы мой Дом, с тысячелетним почетным служением человечеству, запомнился только моим позором, чем позволил случиться этому. Более того, вашему Альянсу - вам троим и тем, кто еще будет посвящен в тайну, - придется хранить ее, если не вечно, то очень долго. В противном случае...

- Хаос на границе, - сказал Дрен. - Иисус Христос, ваше высочество.

- Я не зря попросил старших политиков, - сказал Роджер, пожимая плечами инженеру. - Добро пожаловать в джунгли.

- Как ты собираешься скрывать правду? - спросил Сриетот. - Если тебя схватят? Некоторые из вас, что бы ни случилось, будут схвачены, если вы потерпите неудачу.

- Потребовались бы согласованные усилия, чтобы распространить информацию в любой форме, которой можно было бы поверить, за пределы экрана безопасности, который выставит Эйдула, если мы потерпим неудачу, - подхватил Роджер. - Мы просто избежим согласованных усилий.

- А твои люди? - спросила альтари, указывая на персонал. - Ты действительно доверяешь им следовать этому безумному приказу?

Роджер напряг челюстную мышцу и был вознагражден приземлением каблуков на обе свои ноги. У Депро давление было немного больше, чем у О'Кейси, но они наступили практически одновременно. Он закрыл глаза и на мгновение перевел дыхание, затем откинул руку назад и собрал каждую прядь волос в линию.

- Адмирал Чок Рал, - сказал он, глядя альтари в глаза. - Вы воин, да?

Элеонора была слишком опытным дипломатом, чтобы поморщиться; Депро и Джулиан - нет.

- Да, - прорычала адмирал. - Знай, человек, что даже задавать этот вопрос - оскорбление.

- Адмирал, - спокойно сказал Роджер, встречая ее гневный взгляд за взглядом, - по сравнению с самым последним морским пехотинцем, который у меня есть, вы не знаете значения этого слова.

Огромная альтари поднялась со своего кресла с рычанием, похожим на крошащиеся гранитные валуны, и охранница в углу выпрямилась. Но Роджер просто указал пальцем на Сриетота.

- Скажи ей! - рявкнул он, и фенур ткнул одной рукой в резком, повелительном жесте, который оборвал яростный ответ альтари, как гильотина.

- Правда, - прошипел он. - Истина, и вера в эту истину настолько сильна, что она подобна огню в комнате.

Ящероподобное существо полностью повернулось к похожей на медведя альтари и помахало такой же маленькой ручкой своей гораздо более крупной коллеге.

- Садись, Чок Рал, садись. Принц горит правдой. Его солдаты - даже женщина, которая ненавидит быть одной из них - все они горят правдой этого заявления. - Он оглянулся на Роджера. - Ты ступаешь на опасный путь, человек. Известно, что при такого рода оскорблениях альтари впадают в то, что у вас называется неистовством.

- Это не было оскорблением, - сказал Роджер. Он пристально посмотрел на троицу посетителей. - Ты хотел бы знать, почему оскорбления не было?

- Да, - сказал фенур. - И я думаю, что желание Чок Рал узнать горит даже сильнее, чем мое собственное.

- Это займет некоторое время.

На самом деле, это заняло чуть больше четырех часов.

Роджер никогда по-настоящему не садился и не рассказывал историю, даже самому себе, пока они не разработали презентацию, и он был поражен, когда впервые по-настоящему осознал все, что они сделали. В интеллектуальном смысле, он знал, все это время. Но он был так погружен в работу, так сосредоточен на каждом ужасном шаге марша, который они фактически предприняли, что по-настоящему никогда не рассматривал его целиком. Не раньше, чем они сели, чтобы собрать все это воедино.

Даже за четыре часа это были голые кости, только самые яркие моменты - или слабый отсвет, как выразился Джулиан, - всей поездки.

Там были данные о нападении зомби на "Деглоппер"; загруженные данные датчиков о жестокой, жертвенной битве транспорта с крейсерами святош и его окончательном самоуничтожении, чтобы забрать второй крейсер с собой, после того, как тот взял его на абордаж. Там были записанные на шлемы виды сражений и вопящих волн варваров, мардукских хищников, болот, грязи и вечных проливных дождей, пока хрупкие системы шлемов не поддались гниению джунглей. Там были карты сражений, описания оружия, анализ тактики, данные о битве за "Эмерэлд доун" из тактических систем святош, количество убитых врагов... и душераздирающая перекличка их собственных мертвецов.

Это был отчет о событиях в боях в аду.

И когда это было сделано, они показали делегации альфан корабль. Адмирал и ее охрана отметили боевые повреждения и потрогали шрамы Пэтти. Инженер кудахтал над повреждениями, совал голову в дыры, которые все еще не были залатаны, и восклицал по поводу того факта, что корабль вообще ходил. Циван чуть не оторвал адмиралу руку - что, по-видимому, показалось ей восхитительным, - и им показали атулов и басиков в клетках. После этого Растар с каменным лицом, каким мог быть только мардуканец, показал им испачканный в боях флаг собственных сил басика. Адмирал и ее охрана подумали, что это великий флаг, и, увидев настоящего басика, сразу поняли шутку.

Наконец, они вернулись в кают-компанию. Каждый член командной группы принимал участие в презентации, точно так же, как каждый из них принимал участие в их выживании. Но оставалось показать одну последнюю записанную визуальную последовательность.

Адмирал альтари откинулась на спинку большого кресла и издала кудахчущий звук и странное атональное мурлыканье, от которого по телу каждого слушателя пробежала дрожь, когда Роджер запустил видеозапись с внутренних визуальных датчиков мостика, и они наблюдали за финальными действиями Армана Панера. Принц наблюдал за этим вместе с ними, и его карие глаза потемнели, словно барьеры, охраняющие его душу, когда последние угольки жизни угасли в разбитом, закованном в броню теле, зажатом в его руках.

И тогда это было сделано. Все это.

Тишина повисла на бесконечные секунды, которые казались часами. А затем лицо и ладони Чок Рал поднялись вверх.

- Они пройдут маршем за Хрустальные горы, - сказала она низким, почти музыкальным тоном. - Они будут подняты на плечи гигантов. Их песни будут петь в их домах, и они будут покоиться с миром, чему послужит подсчет их убитых. Сама Чрорр Кай будет стоять рядом с ними в битве целую вечность, ибо они действительно вошли в царство Воительницы.

Она опустила лицо и посмотрела на Роджера, покачивая головой по кругу, что не было ни кивком, ни покачиванием головой, а чем-то другим, чем-то чисто альтарским.

- Я стираю пятно оскорбления с наших отношений. Вам была оказана великая честь знать таких воинов и руководить ими. Они самые достойные. Я бы с радостью сделала их врагами.

- Да, - сказал Роджер, глядя на стоп-кадр на голограмме. Самого себя, держащего тело своего отца-наставника в своих объятиях, закованных в броню руках, которые, несмотря на всю их силу, были неспособны удержать жизнь в этой искалеченной плоти. - Да, но я бы отдал все это за еще одну взбучку от Старика. Я бы все отдал за еще один шанс понаблюдать, как подшучивают над Гроннингеном за его прямодушие. Видеть, как улыбается в утреннем свете Доккум, вдыхая окружающий нас горный воздух. Услышать странный смех Аймы.

- Айма не очень-то смеялась, - тихо заметил Джулиан. Просмотр поверг всех людей в мрачное настроение.

- Она сделала это в первый раз, когда я упал с Пэтти, - напомнил ему Роджер.

- Да. Да, она это сделала, - согласился Джулиан.

- Принц, я не знаю, какими будут действия моего правительства, - сказала Чок Рал. - То, о чем ты просишь, подвергнет Альянс альфан немалой опасности, и благо клана должно быть уравновешено этим. Но ты и твои солдаты можете отдыхать в моих залах до тех пор, пока не будет принято решение. В моих чертогах мы можем спрятать тебя, даже под твоим настоящим именем, потому что моим людям можно доверять. И если решение будет против вас, вы можете покоиться в них всю вечность, если захотите. Приютить тех, кто совершает такие поступки, навеки прославило бы мой Дом, - закончила она, сложив обе лапы на груди и низко поклонившись через них.

- Я благодарю вас, - сказал Роджер. - Не за себя, а за честь, которую ты оказываешь моим погибшим.

- Вам, вероятно, придется провести эту презентацию еще раз, - сказал Сриетот, еще раз покачав головой. - Мне понадобятся копии всех ваших исходных данных. И если вы останетесь в доме Чок Рал, вам придется рассказывать свои истории весь день и ночь, так что имейте в виду.

- И что бы ни случилось, ты не поведешь этот корабль к Солнцу, - вставил Мордас Дрен. Инженер покачал головой. - Он не пройдет через сканирование империи, это точно. И даже если бы это было так, я бы не хотел доверять этому туннельному приводу ни на один прыжок. Хотя бы потому, что я видел место, где какой-то слабоумный примитив колотил по одному из конденсаторов.

- Да, - согласился Роджер. - Чтобы это сработало, нам понадобится другое грузовое судно - чистое, немного экипажа и совсем немного денег. Кроме того, доступ к текущим разведданным, - добавил он. Он был очарован тем фактом, что адмирал знала о контроле над его матерью.

- Если мы решим поддержать тебя, все это можно устроить, - прошипел фенур. - Но на данный момент мы должны доложить об этом нашему начальству. То есть некоторым из наших начальников, - добавил он, глядя на инженера.

- Министр захочет знать, в чем дело, - неловко сказал Дрен.

- Теперь это связано соображениями безопасности, - ответила адмирал. - Скажи ей это. И только это. Также никаких посторонних техников на корабле, пока не будет принято решение! И любой, кто в конце концов попадет на его борт, будет из технической службы военного флота. Думаю, Мордас, что ты останешься наедине с досужими домыслами.

- Нет, - сказал фенур. - Будут приняты другие меры. Такие условия трудны для людей, а тем более для такого, как Мордас. Мордас, ты бы пошел на флот?

- Я отвечаю за техническое обслуживание всей звездной системы, Сриетот, - указал Дрен, - и я немного слишком стар, чтобы держать гаечный ключ. Мне нравится держать гаечный ключ, вы понимаете, но уверен, что не собираюсь соглашаться на сокращение зарплаты.

- Мы все устроим, - сказала адмирал, вставая. - Юный принц, мистер Чанг, я надеюсь скоро увидеть вас в моем доме. Я отправлю приглашение вашей начальнице штаба, как только будут приняты решения.

- Я с нетерпением жду этого, - сказал Роджер и понял, что это была правда.

- И, конечно, захвати свой меч, - сказала Чок Рал с низким гулом, который, как узнал Роджер, был смехом альтари.

Люди произошли по существу от древесного вида. Как следствие, дома людей, когда это экономически возможно, как правило, ставятся рядом с деревьями и растущими растениями. Они также имеют тенденцию немного подниматься вверх, но не очень далеко - примерно на высоту дерева.

Альтари, несмотря на то, что выглядели как медведи-коалы, были кем угодно, только не потомками древесных жителей. Это стало совершенно очевидным для Роджера, когда он впервые увидел "залы" адмирала.

Дома альтари находились почти полностью под землей, и когда позволяла экономика, они группировались в количествах, связанных с родством. Адмиральские "залы" представляли собой ряд невысоких холмов, каждый около километра в поперечнике и увенчанный небольшим блокгаузом из местного известняка, добытого в карьере... и с четкими полями огня, простирающимися в радиусе четырех километров. Между ними были проложены асфальтированные дороги для наземных автомобилей и несколько посадочных площадок, в том числе одна длиной почти двести метров, для аэрокаров и шаттлов. Но самый большой сюрприз был, когда они вошли в самый первый блокгауз.

Пандусы спускались вниз, в помещения с высокими потолками. А потом вниз, и вниз... и вниз. Среди альтари ранг определялся глубиной личных покоев, и Роджер обнаружил, что его ввели в комнату около двадцати метров в поперечнике и шести метров в высоту, погребенную почти под тремя сотнями метров земли.

Он был рад, что у него не было и следа клаустрофобии.

Под поверхностью все стандартные дома были соединены системой туннелей. В громадном лабиринте были склады, пути отступления, оружейные - это была огромная подземная крепость, и живущие в ней альтари были хорошо обученным ополчением. И это был всего лишь один из тысяч на планете. Альтари, которые не жили в своих собственных клановых домах, жили в похожих местных сообществах, часть которых, судя по тому, что говорили приезжим имперцам, были гораздо более обширными, фактически подземными городами. Неудивительно, что альтари считались непобедимыми.

Имперцы прибыли прошлой ночью, более или менее тайно, и их проводили в их апартаменты. Эти помещения были в некоторой степени приспособлены для людей, так что там были, по крайней мере, человеческие туалеты, построенные по человеческим размерам. Но кровать была сделана для альтари, и Роджеру пришлось фактически подпрыгнуть, чтобы забраться в нее. В целом, это были неплохие помещения - до тех пор, пока вы не обращали внимания на тяжесть камня, бетона и грязи, нависающих над головой. Тем не менее, Роджер по-прежнему предпочитал находиться на поверхности, где они были сейчас.

Небо над головой было такого глубокого синего цвета, что граничило с фиолетовым. Атмосфера Альтара IV была немного разреженнее, чем на Старой Земле, хотя более высокое парциальное давление кислорода создавало ощущение легкого головокружения, а влажность была очень низкой. В данный момент облаков не было, и после вечного облачного покрова Мардука Роджер обнаружил, что жадно пьет чистое небо.

Залы Чок Рал располагались примерно в центре длинной, широкой долины на небольшом плато. На востоке, севере и юге высокие горы сверкали снегом; на западе открывался простор. Большая часть долины была отдана другим поселениям, фермам и небольшому городу, в основном населенному альтари. Город виднелся прямо на западном горизонте, где несколько чуть более высоких бугорков обозначали низкие многоэтажные здания.

Около тысячи альтари, все морские пехотинцы и половина мардуканцев либо смотрели соревнования, которые адмирал назначила в честь своих гостей, готовили пир на открытом воздухе, либо просто бродили вокруг и разговаривали.

День начался с простого завтрака из готовых сушеных человеческих продуктов. С тех пор, в течение последних двух часов, они смотрели спарринги альтари - в основном, как подозревал Роджер, для того, чтобы люди и мардуканцы могли увидеть традиционные методы борьбы альтари. После окончания спарринг-матчей пришло время показать свое мастерство людям и мардуканцам.

Растар спарринговал с молодой женщиной-альтари. Они были примерно одного возраста и одинаково вооружены. Вместо заточенной стали каждый был вооружен утяжеленными тренировочными клинками с затупленными краями. Альтари держала два, по одному в каждой медвежьей лапе, в то время как Растар держал их четыре. Растар был единственным встреченным Роджером мардуканцем, который был по-настоящему четырехруким. В то время как большинство мардуканцев предпочитали сражаться двумя руками только с одной стороны, если не одной рукой, Растар мог сражаться всеми четырьмя руками одновременно. В данный момент в каждой из его рук было по ножу, которые для человека были бы короткими палашами, и они мелькали взад и вперед, как молнии.

Каждый участник носил сбрую, которая отмечала удары и контролировала подсчет очков. Кроме того, Растар был одет в экологический костюм, оставлявший открытым только его лицо, поскольку Мардук был чрезвычайно жарким миром, в то время как Альтар IV находился на прохладной стороне температурного диапазона, который люди сочли бы приемлемым. Для холоднокровных мардуканцев это был эквивалент ледяной планеты, и они считали необходимым носить защитные костюмы везде, за исключением отведенных для них специально отапливаемых помещений.

Однако климатологические соображения, казалось, не замедлили его, поскольку все четыре руки ловко двигались туда и сюда. Без сомнения, альтари была хороша, но Растар смог блокировать ее обеими верхними руками, в то время как его нижние руки - гораздо более мощная пара - замахнулись для удара, и он ловко переиграл ее.

- Очко! - крикнула Чок Рал, когда нижний левый клинок Растара снова коснулся живота альтари. - Адейн!

Адейн означало команду разойтись и приготовиться к следующему раунду, но вместо того, чтобы опустить оружие и отступить, женщина-альтари издала хриплый рев и бросилась в атаку, как раз в тот момент, когда Растар отступал. Роджер видел, как та же самая альтари выиграла два других боя, так что он мог представить, почему она была так огорчена, и, как предупредил его Сриетот на борту "Эмерэлд доун", ни одна альтари никогда не отличалась спокойным нравом.

Растар был слегка выведен из равновесия, отступив от своей противницы, как того требовала команда, но он проворно развернулся в сторону и позволил ей проскочить мимо. Все четыре его клинка вспыхивали и гасли серебряными вспышками, окрашивая боевую броню альтари фиолетовыми голограммами при каждом успешном ударе. Альтари взревела от ярости, разворачиваясь и яростно бросаясь за ним. Но Растар рассеялся от ее атаки, как дым, его собственные клинки щелкали, щелкали, щелкали с безжалостной точностью, отчего на ее боках, спине и шее появились фиолетовые пятна.

- Адейн! - крикнула Рал, и при втором крике противница Растара остановилась, дрожа.

- Приношу извинения за это нарушение протокола, принц Растар, - сказала адмирал. - Тошок, отойди в сторону и поразмышляй о бесчестии, которое ты только что навлекла на наш дом!

- Возможно, для нее было бы лучше поразмыслить о том, что означали бы настоящие клинки, - предположил Растар. Мардуканец к этому времени превосходно говорил на имперском, и альтари, с их собственными эквивалентами имплантированных компьютеров, прекрасно понимали его. Не то чтобы это сильно улучшило ситуацию.

- Если ты хочешь встретиться со мной лицом к лицу с живыми клинками... - выдавила Тошок на том же языке.

- Ты была бы окровавленной развалиной на земле, - сказала Рал. - Посмотри на метки, ты, юная дура!

Тошок закрыла рот и сердито посмотрела на голографическое табло рядом с зоной для спарринга. Ее глаза расширились, когда она увидела цифры под своим именем и именем Растара, а затем она повернула свою медвежью голову из стороны в сторону, глядя вниз на яркие отметины фиолетового цвета, украшающие ее сбрую для подсчета очков.

- Это ерунда! - сердито огрызнулась она. - Он едва прикоснулся ко мне!

- Это потому, что в поножовщине цель состоит в том, чтобы пустить противнику кровь, а не воткнуть свой нож в его мясо, - сказал ей Растар. - Не могли бы мы провести еще один раунд с подкладкой и использовать мечи, - он одновременно взмахнул всеми четырьмя лезвиями, - вместо этого?

- Думаю, что нет, - сказала Рал, прежде чем Тошок смогла ответить. - Я не хочу, чтобы были сломаны кости. - Адмирал негромко рассмеялась, затем подозвала другую альтари. - Тшар! Ты встала.

Альтари, которая выкатилась вперед по зову Рал, была массивным гигантом из мускулов и меха, огромной даже по стандартам альтари, и адмирал посмотрела на Роджера.

- Это дочь двоюродного брата моей сестры по браку, лейтенант Тшар Крот. Она наша чемпионка по бою без оружия. Выбери своего чемпиона, принц Роджер.

Роджер покачал головой, размышляя об огромных размерах альтари, но не колебался. Был только один выбор.

- Сержант Пол, - сказал он.

Эркум шагнул вперед при звуке своего имени. Увидев, что альтари обнажена, он снял свою сбрую и килт, но остался в своем защитном костюме и терпеливо ждал.

- Каковы правила? - спросил Роджер.

- В бою без оружия есть правила? - ответила Рал еще одним взрывом смеха.

- По крайней мере, никаких царапин?

- Ну, конечно, нет, - сказала адмирал.

- Думаю, нам нужно убедиться, что Эркум знает это, - сухо прокомментировал Роджер, глядя на возвышающуюся тень Кринди Фейна. - Эркум, - строго сказал он на диаспранском, - никаких царапин.

- Да, ваше высочество, - сказал диаспранец, сжимая все четыре кулака вместе, оценивая свою противницу. Альтари была почти такого же роста, как он, и даже шире в плечах. - Я также постараюсь не сломать ни одной кости, - пообещал Эркум.

- Гатан! - рявкнула адмирал, начиная матч, и все морские пехотинцы и мардуканцы начали подбадривать его криками.

- Заломай ее, Эркум! Заломай!

- Преврати ее в медвежий паштет!

Два бойца на мгновение закружились друг вокруг друга, а затем Тшар метнулась вперед, схватив верхнюю часть запястья и перекатившись для броска бедром. Но Эркум сбросил свой вес, и обе его нижние руки схватили альтари за бедра и подняли ее. Это был трудный подъем, даже для большого мардуканца, поскольку альтари, должно быть, весила пятьсот килограммов, и она одной рукой держалась за защитный костюм. Но Эркуму все же удалось перевернуть ее вверх ногами, затем он резко выпрямился и отправил ее кружиться в воздухе.

Тшар ударилась спиной, ловко перекатилась и увернулась в сторону, когда мардуканец подступил к ней. Затем она снова встала на ноги и опять бросилась вперед, на этот раз подняв Эркума в воздух, и в свою очередь бросила его на землю. Но, падая, он ухватился одной рукой за одно из ее колен и сбил ее с ног.

Оба они отскочили назад, как будто были сделаны из резины, и, как будто спланировали это заранее, атаковали одновременно. Раздался странный, неприятный звук, когда рога мардуканца встретились со лбом альтари, а затем Тшар оказалась на спине, ошеломленно качая головой. Из ее морды текла струйка крови.

- Адейн, - сказала адмирал, немного излишне, затем повела головой в другом сложном жесте, который, по мнению импланта Роджера, анализировавшего язык тела альтари, указывал на кривое веселье. - Важный урок безопасности, - заметила она. - Никогда не пытайся боднуть мардуканца головой.

Эркум держал руки у основания каждого рога и качал собственной головой из стороны в сторону.

- У нее твердая голова, - пробормотал он и с глухим стуком сел.

- Тогда я предлагаю считать это ничьей, - предложил Роджер, когда док Добреску и мужчина альтари бросились вперед.

Альтари провел сканером по Тшар и сделал ей укол, затем подошел к адмиралу.

- Ничего не сломано, и серьезной гематомы нет, - сказал он. - Но у нее легкое сотрясение мозга. Больше никаких схваток по крайней мере на два дня.

- А мардуканец? - спросила Рал.

- У него болит голова, но это все, - сказал док Добреску и хлопнул все еще сидящего Пола по плечу, чтобы тот встал. - У них есть губчатая подкладка под рогами, которая поглощает подобные удары. Все еще болит, но с ним все в порядке.

- В таком случае, ваше высочество, не думаю, что мы можем назвать это честной ничьей, - отметила адмирал.

- Конечно, оценивайте это так, как вам больше нравится, - ответил Роджер.

Адмирал помахала правой рукой Полу, формально отдавая ему победу, затем снова повернулась к Роджеру.

- Твои товарищи говорят, что ты ловко владеешь мечом, - заметила она.

- Я в порядке. Это пару раз помогло мне выжить.

- Пока с моим кланом соперничали ваши мардуканцы, - небрежно сказала адмирал. - Не хотите попробовать?

- У меня нет тренировочного клинка, - отметил Роджер.

- Ваш меч был измерен дистанционно, - сказала Рал и указала на одного из парящих альтари. Мужчина выставил вперед меч, который был очень похож на меч Роджера, за исключением того, что лезвие было затуплено и, казалось, было сделано из углеродного волокна.

Роджер встал и взвесил его в руке. Баланс был правильным, как и форма - около полутора метров в длину, слегка изогнутый, с тонким, но прочным лезвием. Масса тоже ощущалась очень близкой, хотя, возможно, была немного больше.

Пока он рассматривал клинок, появилась молодая женщина-альтари, неся защитное снаряжение и меч. Оружие, которое она носила, для человека было бы двуручным клинком, чем-то вроде клеймора по дизайну, но с прямым лезвием и широкой поперечной гардой. Альтари была немного старше двух предыдущих участниц, полностью взрослая, с широкой черной полосой, идущей вверх и по плечам. Она держала меч с уверенностью, которую Роджер находил несколько пугающей. Большая часть его схваток протекала в скоротечных режимах, где формальные способности имели меньшее значение, чем просто уверенность в смерти другого парня.

- Это коммандер Томольк Шарл, двоюродная сестра мужа сестры моего мужа, - сказала адмирал. Отношения были одним словом на альтари, но имплант Роджера умело перевел. - У нее есть некоторые знания о тшуне, нашем традиционном искусстве владения мечом.

- Я постараюсь сделать все, что в моих силах, - сказал Роджер, качая головой, когда было предложено защитное снаряжение. - Это мне не сильно поможет, - сухо заметил он, глядя на свою огромную противницу. Однако он взял шлем после убийственного взгляда Депро. Это было что-то вроде шлема для игры в мяч при невесомости, из углеродного волокна, с подкладкой и маской с прорезями. И он надел сбрую для фиксации ударов, мысленно отметив, что если чудовищная альтари действительно попадет, это будет довольно очевидно.

Там были две отметки, примерно в четырех метрах друг от друга, и Роджер двинулся к одной из них, взяв меч из углеродного волокна двумя руками и расправив плечи.

- Гатан, - сказала адмирал и снова села в свое кресло.

Роджер и альтари осторожно приблизились друг к другу, протягивая руки, чтобы коснуться клинками, а затем отступая. Затем альтари начала поединок, прыгнув вперед и быстро нанеся удар с четверти в грудь Роджера.

Роджер парировал несильный удар и отступил в сторону, оценивая скорость своей противницы. Альтари быстро последовала за ним, наседая на него, и он снова повернулся в сторону, отводя ее клинок от своего и прыгнув влево и назад.

Она снова развернулась, опустив клинок в ударе справа. Но на этот раз он принял удар на свой меч, ловко парировав его и переместившись внутрь клинка, быстрым, как у змеи, движением пронесся мимо нее к ее незащищенному животу. Затем он оказался позади нее и нанес удар по подколенному сухожилию. Оба удара были нанесены менее чем за секунду.

- Адейн, - сказала адмирал, и Роджер плавно вернулся в защитную позицию. Коммандер потирала ногу и качала головой.

- В тшуне это не является законным ударом, - сказала она.

- Мне жаль. Я этого не знал, - признался Роджер. - Я не участвовал ни в каких столкновениях, где термин "юридически законный удар" имел бы значение.

- Думаю, тебе повезло в этом, - сказала альтари. - У меня никогда не было возможности сразиться с мечом по-настоящему. Или, если уж на то пошло, сражаться любым оружием с кем угодно, кроме случайного пирата. Войн в наши дни немного. - Она издала звук, который Роджер истолковал как вздох зависти, затем издала смешок альтари. - Ты быстрый. Очень быстрый.

- Я должен быть таким. - Роджер ухмыльнулся. - Ты огромна. Но, опять же, как и большинство мардуканцев. Мне пришлось научиться быть быстрым.

Они заняли свои места, и адмирал дала сигнал к возобновлению. На этот раз альтари постаралась удержать Роджера снаружи, используя свою превосходящую длину рук против его скорости. Снова и снова Роджер пытался прорваться сквозь вращающееся лезвие, но у него ничего не получалось. Наконец, альтари попала ему в руку. Он частично блокировал удар, но она слегка закрылась, и этого рычага было достаточно, чтобы взломать его защиту. Удар был относительно легким, но это было чертовски больно.

- Адейн, - сказала адмирал. - По одному очку у каждой стороны.

Она поманила их обратно к их отметкам.

- Гатан.

Они снова сомкнулись, на этот раз альтари толкнула Роджера. Ему пришлось отступить, крутанувшись, чтобы остаться внутри боевого круга. Они вернулись к центру, а затем коммандер сделала ложный выпад, остановила его на середине удара и вместо этого прыгнула вперед в колющем ударе острием.

Этот финт полностью одурачил Роджера. Он был настроен блокировать удар, но вместо этого внезапно обнаружил, что вынужден неуклюже парировать неожиданный выпад. Он упал навзничь, затем снова подпрыгнул, как пружина, используя массу своего меча для равновесия. Это был отчаянный шаг, но он поставил его под защиту от атаки альтари. Он поднялся на одно колено, затем нанес удар вверх и поперек. Это движение оставило жирный фиолетовый разрез на животе командира.

- Адейн, - сказала адмирал. - Очень мило.

- К черту славу, - ответил Роджер, потирая спину и что-то там вытаскивая. - На поле боя я был бы мертв, если бы у меня не было кого-то за спиной.

- Вам очень повезло в этом отношении, - отметила Рал, указывая на собственные силы басика.

- У меня много друзей, это правда, - признался Роджер.

- Что является заслугой вашего руководства, - отметила адмирал. - Не сбрасывайте себя со счетов.

- Большая часть этого была связана с капитаном Панером, - печально ответил Роджер. Затем он повернул голову. С дальней стороны поселения приближались три наземные машины. Роджер уже заметил посадку большого шаттла, но в течение утра было довольно много прилетов и отлетов, так что он мало думал об этом. Однако этот караван, казалось, был направлен в их сторону.

- Кажется, у нас гости, - заметил он.

- Сриетот, - согласилась адмирал, вставая. - И другие.

Роджер просто кивнул головой и посмотрел на Элеонору. Начальница штаба пожала плечами.

Наверху все еще продолжалась вечеринка, но собрание перенесли в один из подземных конференц-залов. Он имел неопределимый вид защищенного помещения. По общему признанию, занести жучка в любую из комнат альтари было бы непросто, но эта выглядела так, как будто стены были заключены в клетку Фарадея, а дверь была запечатана, как воздушный шлюз.

Поверхность стола внутри регулировалась на трех разных уровнях, и кресла вокруг него также были разной высоты, с контурами, которые изменялись при нажатии на пульт управления, очевидно, предназначенные для людей, альтари и фенуров. Другая альтари, не адмирал, заняла кресло во главе, в то время как фенур, которого Роджер еще не встречал, занял возвышенное, похожее на подушку "кресло" в дальнем конце. Сриетот сидел рядом с новым фенуром, а Чок Рал - слева от новой альтари.

- Я Срондей, министр внешней безопасности, - сказал фенур в конце стола. - Сриетота, начальника таможни, вы знаете. Моя коллега - Црон Идок, военный министр. Мы приносим извинения за... неформальную манеру, в которой вас приветствовали, ваше высочество, но...

Роджер поднял руку и покачал головой.

- В моем приветствии не может быть ничего формального, министр, учитывая обстоятельства, - сказал он. - И я благодарю вас за снисхождение к этой встрече.

- Это больше, чем снисходительность, - сказала Црон Идок, наклоняясь вперед. - Империя Человека была конкурентом на протяжении всего существования Альянса альфан. Но это был дружественный конкурент. Нам не нужно размещать военные флоты на ее границе с нами, что делает ее единственной границей, которую нам не нужно защищать. Мы поддерживаем с ней честные и равноправные торговые отношения. Все это пройдет, если в ней разразится междоусобная война или если святоши смогут совершить крупные набеги на ее территорию. Мы всегда рассматривали ее как союзника против святош, но при нынешних обстоятельствах...

Она посмотрела на фенура и сделала жест головой.

- У каждого есть источники информации, - свистящим тоном произнес фенур. - Да?

- Да, - ответил Роджер. - Хотя к альфанам, как известно, трудно проникнуть.

- Это так, - признал Срондей. - И имперская внутренняя безопасность тоже довольно хороша. Но у нас есть источники информации... включая источники во фракции Эйдулы.

- А, - кивнула Элеонора. - И вам не нравится то, что вы слышите оттуда.

- Да, - сказал министр внешней безопасности. - Нам это не нравится. Наш источник очень хорош. Мы знали задолго до вашего приезда, что предполагаемый переворот был делом рук принца Джексона. И, да, вашу мать держат под принуждением, ваше высочество. Комбинация контроля над ее имплантом и психометрических препаратов. А также другие вещи...

Голос Срондея неловко затих. Роджер просто сидел там, его карие глаза были похожи на камни, и через мгновение фенур продолжил.

- Мнения среди заговорщиков относительно долгосрочной судьбы императрицы разделились. Большинство, да, желают, чтобы с ней произошел смертельный исход, как только родится наследник. Нью-Мадрид хочет сохранить ей жизнь, но наши аналитики полагают, что это потому, что она - его единственная надежда на власть. Более того, наш источник сообщает нам, что Эйдула намеревается... изменить отношения между империей и Альянсом альфан. В частности, он намерен вторгнуться в Альянс.

- Он что, спятил? - выпалил Роджер.

- У нас прекрасный флот, - сказала военный министр, взглянув на адмирала Рал. - Империя, однако, располагает шестью довольно прекрасными флотами, самый малый из которых равен размеру всего нашего флота. Мы могли бы погибнуть с боями, но нам, вероятно, предложат своего рода местную автономию, как отдельной сатрапии империи.

- И как это скажется на альтари? - спросил Роджер.

- Не очень хорошо, - сердито сказала Чок Рал. - Я этого не знала. Мой клан не будет рабами империи. Не до тех пор, пока хоть один Тшроу остается в живых.

- Никто из нас этого не допустит, - сказала Идок. - Альтари можно уничтожить, но не завоевать.

- У фенуров несколько более философский подход, - прошипел Срондей. - Но учитывая, что основную часть наших вооруженных сил составляют альтари, и что мы и наши жилища смешаны с ними, наш философский подход будет малопригоден. Захват одного из наших миров потребует достаточной огневой мощи, чтобы гарантировать, что выживших будет так мало, что...

- Эйдула должен это понять, - вмешалась Элеонора. - Я имею в виду, это известный факт в любой разведывательной оценке Альянса альфан. Его можно уничтожить, но нельзя просто поглотить его. Все, что он получил бы на войне, - это куча боевых потерь и двенадцать разрушенных планет.

- Принц Джексон полностью осведомлен об оценках, - сказал фенур. - И не верит им.

- Это безумие, - категорически сказал Роджер.

- Возможно, - ответил Срондей. - Возможно, что он плохо понимает нас из-за отсутствия у него собственного многовидового мировоззрения. В то время как все три вида-члена Альянса были вынуждены прийти к пониманию сильных и слабых сторон и фундаментальных различий, которые делают всех нас такими, какие мы есть, принц Джексон этого не сделал. Что еще более важно, он видит это как часть сделки. Он считает, что после того, как наши орбитали будут захвачены, он сможет "заключить сделку" с нами, тем самым добавив к империи нашу немалую экономическую базу и поставив империю Каваза между двумя врагами. Его долгосрочная цель - заставить Каваза... отступить. Чтобы стать менее угрожающими. Он считает, что может достичь этого, создав баланс сил, который в подавляющем большинстве случаев направлен против них.

- Но чтобы достичь этого, он должен покорить нас, а этого не произойдет, пока весь Альянс альфан не превратится в дымящиеся руины. Это довольно убедительно напоминает одну из ваших собственных народных сказок - кажется, о золотой птице. К сожалению, он, по-видимому, незнаком с моралью этой конкретной истории. И таким образом, принц Роджер, - заключил фенур, - мы кровно заинтересованы в рассмотрении вопроса о поддержке вашего начинания. Если вы сможете убедить нас, что у него есть хотя бы отдаленная вероятность успеха.

- Нам нужен доступ к текущим разведданным, - сказал Роджер. - Настолько актуальным, насколько это возможно. И нам понадобится корабль и довольно много наличных. Нам также нужно немного почитать о... надежности подразделений военного флота. Наш план, возможно, слишком сильно зависит от... непослушности Шестого флота. Есть ли у вас какая-либо текущая информация по этому поводу?

- Замена адмиралу Хельмуту была отправлена месяц назад, - сказала Идок, странно передернув плечами. - Перевозивший его авианосец, по-видимому, испытал серьезные механические проблемы и был вынужден зайти в док в системе Сирта. Он остается там пришвартованным, поскольку в его туннельном приводе дважды были обнаружены серьезные неисправности. Абсолютно допустимые ошибки, как это бывает, которые, по-видимому, появились довольно внезапно и неприятно. В одном случае, казалось бы, из-за пары килограммов удачно размещенной взрывчатки. Направленный на замену Хельмуту адмирал Гаррити, к сожалению, больше не обеспокоен задержками. Согласно нашим отчетам, шаттл доброго адмирала пострадал от серьезной неисправности при входе в атмосферу Сирта III вскоре после второй неисправности туннельного двигателя. Выживших не было.

- Не стоит долбиться с Темным Лордом Шестого, - сказал Джулиан.

- Это должно прекратиться, - запротестовала Депро. - Понимаю, почему это происходит, но убийство командующих флотом - законно назначенных командующих флотом...

- Есть вопрос о законности назначения, - мрачно ответила Косутич. - Но я должна согласиться с общим мнением.

- К сожалению, это неотъемлемая часть того, как империя развивалась в течение долгого времени, - сказала Элеонора, пожимая плечами. - Тот факт, что адмирал Хельмут, вероятно, не задумается дважды о том, чтобы зайти так далеко - конечно, не при данных обстоятельствах - и что другие подразделения военного флота поддерживают в этом перевороте Эйдулу, является симптомом, а не болезнью. Болезнь называется фракционностью, и уровень внутренних раздоров достигает точки прямой гражданской войны. Эта болезнь - то, от чего пыталась избавиться ваша мать, Роджер. Как оказалось, безуспешно.

- Все не так уж плохо, - сказала Депро. - Конечно, здесь много политических распрей, но...

- Это настолько плохо, - твердо ответила Элеонора. - На самом деле, во многом благодаря дедушке Роджера.

- Империя сейчас переживает очень тяжелый период, Нимашет, и, к сожалению, это недостаточно очевидно для большинства людей, чтобы они обеспокоились сделать что-то для предотвращения этого.

- Мы полностью избавились от психологических, экономических и физических последствий войн повелителей кинжалов. Прошло пятьсот девяносто лет с тех пор, как Миранда Великая надрала им задницы, и с тех пор у нас ни с кем больше не было настоящей войны, несмотря на наши периодические приступы... неприятностей со святошами. И даже они все относятся к внешним мирам. Так что в центральных мирах нет никого живого, кто помнил бы время реальной опасности. Последний серьезный экономический кризис у нас тоже был более поколения назад, и политика в центральных мирах вращалась вокруг борьбы между промышленниками и социалистами более семидесяти лет.

- Промышленники, по большому счету, действительно участвуют в этом исключительно ради власти. Были времена, когда корпорации несправедливо выставлялись как великие, злые империи жадности отдельными лицами, которые были просто введены в заблуждение или намеренно использовали их в качестве подставных лиц - как искусственных людоедов, созданных в их собственных пропагандистских целях. Но команда Эйдулы на самом деле занимается поиском личной власти и богатства для себя и своих приближенных любой ценой. О, Эйдула испытывает дополнительное беспокойство из-за того, что его родной сектор находится прямо на границе со святошами. Вот почему он концентрируется на том, что раньше называлось "военно-промышленным комплексом". Но, хотя он, возможно, и пытается наращивать военную мощь, то, как он это делает, в высшей степени контрпродуктивно. То, как взорвались блоки питания на ваших плазменных пушках, ваше высочество, является ярким примером, и он и его сторонники зашли слишком далеко, чтобы понять, что зарабатывание денег за счет сокращения расходов на каждом шагу, даже если это означает взрыв бомбы смертника в руках солдата, на самом деле снижает их собственную безопасность., прямо как и в остальной части империи.

- Социалисты пытаются противостоять промышленникам, но, опять же, выбранные ими методы контрпродуктивны. Они покупают голоса среди более бедных миров ядра, обещая все больше и больше социальной роскоши, но налоговой базы никогда не хватит, чтобы поддерживать единообразную социальную роскошь. Они собирают налоги, которые до сих пор поддерживали систему, поджимая внешние миры, потому что промышленники имеют достаточный контроль в парламенте и экономиках центральных миров, чтобы добиваться налоговых льгот, которые позволяют им не платить ничего подобного налогам, которые они могли бы понести, если бы приютом не управляли сумасшедшие. В то же время, если социалистам когда-нибудь удастся ввести все налоги, которые, по их мнению, должны быть выплачены корпорациями для оплаты своих социальных пособий и всех других льгот работникам - таких как увеличение оплачиваемых отпусков и сокращение рабочей недели - это действительно нанесет ущерб экономике.

- Те, кого притесняют, - это внешние миры, и именно оттуда поступает большая часть новой экономической и производственной мощи империи. Все новые устройства и искусства приходят оттуда. По той же причине они поставляют основную часть вооруженных сил, площадки для всех новых военных баз и исследовательских центров, а также все больше и больше производственных мощностей. Этот сдвиг происходит уже несколько десятилетий, и он неуклонно ускоряется по мере того, как местные предельные налоги на бизнес в основных мирах все растут и растут.

- Но у внешних миров все еще нет большого населения, чтобы избрать достаточное количество членов парламента и защитить себя от изнасилования внутренними мирами. У них также нет такой образовательной инфраструктуры, как в мирах ядра, и именно поэтому ядро по-прежнему поставляет элитные исследовательские и бизнес-мозги. Внешние миры растут - быстро, но недостаточно быстро - и, вдобавок ко всем остальным их проблемам, они больше всего подвержены риску со стороны окружающих империй, особенно святош и Райден-Винтерхоу.

- Это была бы нестабильная ситуация при самых благоприятных обстоятельствах, а у нас их нет. Члены парламента, избранные от миров ядра, все больше и больше происходят из очень богатых или наследственных политических семей. К настоящему времени представительство в палате общин от ядра почти неотличимо от членства в палате лордов. У них много общих точек зрения, и по мере того, как растет представительство внешних миров в палате общин, политики внутренних миров видят постоянно растущую угрозу уютным маленьким механизмам власти, которые они разработали. Чтобы этого не произошло, они используют различные уловки, такие как референдум о присвоении Контайну статуса полноправного мира, чтобы предотвратить потерю своей власти. Политика становится все более и более жестокой, все более и более узкоспециализированной и все меньше и меньше ориентированной на благо империи. На самом деле, единственные люди, которых вы видите прогуливающимися по аллее "блага империи", - это несколько членов парламента из внешних миров. Эйдула говорит о благе империи, но то, что он говорит на самом деле, - это все о благе Эйдулы.

- И настоящая ирония этого заключается в том, что если бы кто-нибудь из них был способен на по-настоящему просвещенный личный интерес, они бы поняли, насколько глупа на самом деле их беспощадная тактика. Внутренние миры, внешние миры, социалисты, промышленники и традиционалисты - все они нуждаются друг в друге, но они слишком заняты тем, что перегрызают друг другу глотки, чтобы видеть это. Мы в затруднительном положении, ваше высочество, и, честно говоря, мы созрели для действительно ужасной гражданской войны. Симптом, а не болезнь.

- Так что же нам с этим делать? - спросил Роджер.

- Вы имеете в виду, если мы спасем вашу мать и выживем? - улыбнулась Элеонора. - Мы усердно работаем над тем, чтобы все стороны в первую очередь рассматривали себя как членов империи, а политических противников - далеко на втором плане. Твой дедушка решил, будто проблема в том, что во внутренних мирах слишком много людей, которые слишком мало что могут получить. Итак, помимо того, что он перешел на сторону социалистов и положил начало тенденции к высокому налогообложению внешних миров, он пытался организовать программы колонизации. Это сработало не очень хорошо. Во-первых, условия на основных мирах, даже на более бедных, слишком комфортны, и горе тому политику, который попытается отнять любую из привилегий, которые уже были введены в действие.

- Твой дедушка не хотел сокращать там расходы, но у него была романтическая идея, что он мог бы породить своего рода "дух границы", если бы просто выделил достаточно средств Бюро колонизации и потратил их на стимулы для колонизации. Но способ, которым он заплатил за одновременное поддержание существующих программ социальной поддержки, вливая деньги в схемы колонизации, которые не сработали, состоял в том, чтобы сократить все другие расходы - например, на военный флот - и закрутить гайки на внешних мирах. И чтобы заручиться поддержкой в парламенте, в которой нуждались его фантазии о колонизации, он заключил сделки с промышленниками и аристократией, которые только усилили их власть и сделали положение еще хуже.

- Он, казалось, никогда не осознавал, что даже если бы он смог убедить людей захотеть переселиться из центральных миров в дикие места во внешних мирах, для перемещения достаточного их количества, чтобы значительно сократить население центральных миров, просто не хватит кораблей. А затем, когда у него случился момент разочарования в обещаниях святош о "мирном сосуществовании", и он начал пытаться восстановить военный флот до уровня, близкого к его утвержденной численности, это еще больше ухудшило финансовое положение трона. Что, конечно, создало еще большую напряженность. Если быть до конца честными, некоторые из людей, которые сейчас поддерживают Эйдулу, вероятно, встали на путь измены в немалой степени потому, что они могли видеть, что к чему. Многие из них, очевидно, хотели порыбачить в неспокойных водах, но другие искали любой порт во время шторма. И, по крайней мере, до смерти старого императора некоторые из них, вероятно, думали, что даже такой человек, как Эйдула, был бы улучшением.

- Ваша мать наблюдала за всем, что происходило, ваше высочество. Я надеюсь, вы простите меня за эти слова, но одной из самых больших трагедий правления вашего деда было то, как долго он прожил. У него было так много времени, чтобы нанести ущерб, что к тому времени, когда ваша мать взошла на трон, ситуация приобрела ужасающий характер.

- Она решила, что единственным решением было разорвать мертвую хватку как промышленников, так и скупщиков голосов. Если вы сделаете это, вы можете начать делать вещи в основных мирах настолько "плохими", что по крайней мере самые мотивированные уйдут из системы. И вы можете начать сокращать налоговое насилие над внешними мирами и перекладывать часть финансового бремени на отрасли основных миров, которые так долго не платили свою долю. И как только население внешних миров начнет расти, вы сможете привлечь больше миров в качестве ассоциированных членов, что привнесет новую кровь во всю политическую систему на всех уровнях. Но это довольно сложно выполнить, когда социалисты и промышленники сплочены в своей решимости сохранить существующую систему, в то время как они сами ведут смертельную дуэль за контроль над нею.

- Этого не будет, когда я поставлю половину из них к стенке, - прорычал Роджер.

- Это... может быть контрпродуктивно, - осторожно сказала Элеонора.

- Любой, кто связан с этим... проклятым заговором, - решительно сказал Роджер, - будь то по недосмотру или по поручению, столкнется с довольно урезанным правосудием. Так же, как и любой, кто, по моим данным, решил, что лучший способ заработать деньги - это срезать углы на военной экипировке. Кто угодно. Я в долгу перед слишком многими бронзовыми варварами, чтобы когда-либо забывать об этом, Элеонора.

- Мы... обсудим это, - сказала она, глядя на фенура.

- Это ваша империя, но я согласна с принцем, - сказала Чок Рал. - Наказание за такие вещи в нашем Альянсе - смерть. Согласиться на любое меньшее наказание означало бы предать души наших погибших.

- Но царство террора имеет свои собственные неприятные последствия, - заметила Элеонора. - Прямо сейчас на самом высоком уровне наказание за неудачу уже настолько строгое, что людям приходится отчаянно рисковать. Или, что еще хуже, самые лучшие и сообразительные просто избегают достижения этого уровня. Они... скорее откажутся, чем подвергнут себя и свои семьи нынешней опасной версии имперской политики. Только самые беспринципные стремятся к высоким должностям, как сейчас; установите режим террора, и эта тенденция будет только усиливаться.

Она покачала головой, подыскивая аргумент, который Роджер мог бы принять.

- Послушайте, рассматривайте это как что-то вроде партизанской войны, - сказала она.

- Думаю, ты преувеличиваешь, - ответил Роджер. - Это еще не на том уровне.

- Пока, - сказала она. - Пока нет. Но есть поговорка о контрпартизанских операциях: это все равно что есть суп ножом. Если вы попытаетесь просто разорвать политические союзы, обрезав очевидные части, тогда вы проиграете, и проиграете сильно. Вы должны не просто разорвать старые союзы; вы должны создать новые, а для этого вам нужен неизменный политический шаблон и люди, которые заставят его работать. Вы должны убедить людей, управляющих системой, внести изменения, которые, по вашему мнению, необходимы, и вы никогда не сможете убедить тех, в чьей поддержке нуждаетесь, в необходимости сотрудничества с вами, если они считают, что их пристрелят, когда они не будут делать именно то, что вы хотите. Нет, если только вы не готовы установить полное господство террора, превратить ИБР в тайную полицию, чтобы следить за действиями каждого и подавлять любого, кто с вами не согласен. Превратить нас в святош.

- ИБР было бы... устойчиво к этому, - сказал Тему Джин. - Во всяком случае, по большей части; полагаю, всегда могли бы найтись несколько человек, которые втайне мечтали поиграть в штурмовиков, - неохотно добавил он.

- И если бы вы действительно нашли их и смогли бы установить свое правление террора, империя, за которую вы сражаетесь - империя, за которую они погибли, - она указала на морских пехотинцев, - исчезла бы. Там было бы что-то с таким же названием, но это была бы не империя, которой служил Арман Панер.

- Я понимаю, к чему ты пытаешься подвести, - сказал Роджер с явной неохотой. - И я буду иметь это в виду. Но я повторяю: любой, кто связан с этим заговором, по недосмотру или поручению, и любой, кто связан с принятием, созданием или поддержкой дефектного военного снаряжения - со знанием дела и ради прибыли - будет поставлен к стенке. Пойми это, Элеонора. Я не буду вводить режим террора, но точка будет поставлена, и поставлена жестко. Я положу конец этой... злобной гнили. Возможно, нам придется есть суп ножом, но мы съедим всю миску. До дна, Элеонора. До дна.

Эти глаза из полированного коричневого камня окинули всех сидящих вокруг стола для совещаний, как прицельный радар, и на несколько хрупких секунд воцарилась тишина.

- Мы сделаем это, если победим, - сказал Джулиан через мгновение, нарушая тишину.

- Когда мы победим, - категорично поправил Роджер. - Я зашел так далеко не для того, чтобы проиграть.

- Так как же именно ты предлагаешь поступить, чтобы не проиграть? - спросил Срондей.

Встреча продолжалась далеко за полдень, с коротким перерывом на угощение, поданное на стол членами семьи адмирала. "Министр внешней безопасности" был буквальным эквивалентом главы их операций внешней разведки, и это принесло с собой огромное количество информации. Самым важным, с точки зрения Роджера, был характер недавно реформированных "собственных сил императрицы".

- Домашние войска? - ошеломленно спросил Роджер.

- Ну, в конце концов, это то, чем всегда были собственные силы императрицы, - сказала Элеонора.

- Но это наемные головорезы Эйдулы, - указала Косутич. - Они из его подразделений промышленной безопасности, или же прямо нанятые наемники. - Она покачала головой. - От кого-то на месте Эйдулы я ожидала чертовски многого лучшего. Большинство из них вообще не имеют реальной военной подготовки. По сути, это высококвалифицированные наемные полицейские, привыкшие держать рабочих в узде, подавлять трудовые бунты и предотвращать взломы. Личный состав императрицы состоял из лучших бойцов, которых мы смогли найти во всем корпусе морской пехоты. Войска, обученные вести ожесточенные бои, а затем обученные мыслить категориями сил безопасности, которым дали немного полировки и красивую форму.

- Согласна, - сказала адмирал Рал с альтарийским эквивалентом кивка.

- Либо мы переоцениваем его военные способности, - сказала Элеонора, - либо его влияние на армию еще слабее, чем мы смели надеяться.

- Обоснования? - спросил Роджер. Она посмотрела на него, и он пожал плечами. - Я не говорю, что я не согласен. Я просто хочу посмотреть, мыслим ли мы в одном направлении.

- Возможно. - Начальница штаба слегка откинула свой стул назад и чуть покачала его по дуге из стороны в сторону. - Если Эйдула действительно думает, что силы, которые он собрал, хотя бы отдаленно не уступают собственным силам императрицы, тогда он настоящий сумасшедший, - лаконично сказала она. - По общему признанию, я действительно не знала разницы между солдатом и наемным полицейским до того, как мы попали в Мардук, но теперь я определенно знаю. И кто-то с его опытом уже должен обладать этими знаниями. Но если он это понимает, и если все равно решил создать те силы, которые у него есть, это сильно подталкивает меня к мысли, что он не верит, будто сможет собрать достаточное количество войск, готовых быть лояльными ему - или закрыть глаза на нарушения того, что происходит во дворце - со стороны регулярных военных. Что, в свою очередь, означает, что его контроль над тем, что вы могли бы назвать низовыми военными, по крайней мере, решительно слаб.

- Примерно то, о чем я думал, - согласился Роджер.

- И в любом случае, это первая хорошая новость, которую мы получили, - сказала Рал.

- Верно. Но дворец по-прежнему остается крепостью, - заметила Элеонора. - Одна только автоматизированная оборона могла бы сдержать целый полк.

- Тогда мы не позволяем автоматической защите включаться, - сказал Роджер.

- И как нам ее остановить? - бросила вызов Элеонора.

- Понятия не имею, - ответил Роджер, затем постучал по лицевой стороне печатной голограммы из одного из пакетов данных, которые принес министр. - Но я готов поспорить на что угодно, что он сделает.