Наперегонки с ветром. Буря (СИ)

Глава 12

— Нечистый же побери!.. — убедившись в том, что для Альфреда все действительно кончилось, я выпрямилась и с досадой пнула его бедро мыском ботинка.

Младший Готтингс нужен был мне в качестве как минимум свидетеля.

Как максимум — в качестве предмета для обсуждения с мэром.

Однако тело лежало бездыханным и выглядело не лучшим образом. Даже при всем желании нельзя было предположить, что бедолага просто подвернул ногу во время прогулки и неудачно упал — шея осталась неестественно вывернутой, из приоткрытого рта все еще стекала кровь, а на запястье красовался большой ожог в форме моей ладони.

Последнего точно не должно было быть, но если Альфред не был человеком, такие сильные повреждения были объяснимы.

Оглядевшись вокруг, я обнаружила, что лес притих и стало уже совсем темно, как будто толстые ветки заслонили остатки света.

Мой плащ валялся в трех шагах, и, натягивая его на ходу, я пошла обратно к городу.

Час был еще не поздний, и на то, чтобы разобраться со всем этим в моем распоряжении была целая ночь.

Если он, — или оно, — сказал правду, в лес никто из местных до утра не сунется.

Земля под ногами продолжала едва ощутимо гудеть, зато в теле собственном я чувствовала почти забытую легкость.

Историю о том, что я не собиралась убивать Альфреда, он просто дернулся слишком отчаянно и неудачно, можно было и стоило приберечь для отчета, если не письменного, то устного.

Ее даже можно было попробовать рассказать Кайлу, чтобы объяснить всё, не вдаваясь в подробности.

Но правда состояла в том, что мне хотелось это сделать — не потому что он угрожал лично мне, и не для того, чтобы сбросить накопившееся напряжение таким образом или убедиться в том, что мои возможности не изменились.

Прикончить Альфреда хотелось от омерзения, от того, что я совершенно точно не была первой, кто, по его мнению, должен был оплатить благосклонность Хозяина.

Такое, как он, было просто лишним и не заслуживало права ходить среди людей.

Дыхание срывалось, пальцы подрагивали, но мне всё равно было лучше, чем за все последние дни, если не недели.

Ветер в лесу был легким и лишь чуть шевелил листву, и дышалось при нам хорошо и свободно.

В какой-то момент мне даже показалось, что я начинаю его обгонять, а потом я остановилась.

По моим подсчётам, прошло не меньше четверти часа, и за это время я уже должна была добраться до дороги, но дороги не было.

Были только деревья и запах сырости, и первая ночная прохлада.

Оглядевшись по сторонам, я всё же обернулась.

Поляны, на которой я оставила мёртвого Альфреда, не было тоже, как не было вокруг и ничего, что показалось бы знакомым.

Даже такой густой и старый лес не мог быть одинаковым.

Особенно такой.

И заблудиться в нём я точноне могла.

Земля загудела сильнее, и в очередном дуновении ветра мне послышались голоса.

Они шептали, смеялись и ворчали недовольно, — с приходом ночи тут всё оживало, сбрасывали морок, который проходил днём.

Стоя среди деревьев и прислушиваясь к лесу, я понимала, насколько он удивителен и как сильно, оказывается, устала я сама.

То ли восприятие обманывало, то ли время, показавшееся мне четвертью часа, тянулось много дольше. Как будто я шла целую вечность.

Смех тем временем стал отчётливее, а в спину ввинтился пристальный взгляд.

Я знала, что никого не увижу, даже если обернусь, как знала и причину такого внимания.

Смогу или нет?

Лес позволил мне убить на своей территории.

Теперь ему предстояло решить, стою ли я того, чтобы меня отпустить.

Над головой закричала незнакомым голосом ночная птица, ветки ближайшей ели качнулись.

Меня передёрнуло, как если бы до меня уже попытались дотронуться, а сердце забилось чаще.

Нужно было сделать глубокий вдох.

Медленно выдохнуть.

Выбившиеся из причёски волосы полезли в лицо, и ото всего этого в совокупности должно было стать страшно.

Я посмотрела на густую траву и мох под ногами, а потом подняла голову.

— Мне нужно домой.

У меня был только один шанс произнести это правильно — не как просьбу, тем более не как мольбу.

Как простую, очевидную и неоспоримую истину: мне требовалась была дорога.

Это слово, — «дом» — вдруг отдалось странным теплом в животе. Как бы там ни было, сейчас там был Кайл, и я не могла пропасть просто так.

Лес шевельнулся.

Краем глаза я заметила, как пространство вокруг меня сдвинулось, а потом резкость в глазах вернулась, словно со взгляда спала пелена.

Трава слева от меня оказалась немного, но притоптана, и я совершенно точно знала, что мне туда.

Меньше десяти минут быстрым шагом, и впереди показались действительно огни вечернего Фьельдена.

Самуэль Готтингс заботился о своём городе не только в плане дорог. И, в отличие от его брата, городу это было впрок.

Выбравшись из леса, я огляделась и с удивлением обнаружила, что от дома, — нашего, Нечистый бы его побрал, дома, — меня отделяет только уже знакомый пустырь.

Лес не просто счёл мою просьбу правильной, он вывел меня прямиком к нужному месту.

Лёгкие горели, как будто я бежала уже очень долго, но я могла позволить не вдумываться. Просто миновать эти несколько ярдов я дёрнуть боковую дверь.

Если она окажется заперта…

Дверь поддалась.

Дом встретил меня мягкими бликами от свечей в холле и таким теплом, что меня пробрал озноб.

Колени задрожали, окончательно убеждая в том, что что-то из моей памяти всё-таки стёрлись.

Как долго я на самом деле плутала по этому лесу?

Кайл вышел из кабинета и остановился в трёх шагах, разглядывая меня нечитаемо, но так, что не секунду захотелось втянуть голову в плечи.

Порванное платье и растрёпанные волосы должны были смотреться более чем красноречиво.

Он не спрашивал, но ждал объяснений, и я испытала короткое сомнение у том, что его стоит во всё это впутывать.

А потом медленно выдохнула и встретилась с ним глазами.

— Ты видел в этом доме лопату?

От того, что осталось от Альфреда, было лучше избавиться, и сделать это стоило побыстрее. Как минимум в конюшне лопата была нужна, но я не помнила, чтобы она попадалась мне на глаза, когда я приходила к Искре.

Взгляд Кайла сделался темнее.

Габриэль говорил, что это место может благотворно влиять на людей вроде него.

— Сама справишься или помочь?

Он, понимал, конечно же. Не мог не почувствовать на мне запах чужой смерти, но не двинулся с места, только сложил руки на груди и прислонился к стене, продолжая меня разглядывать.

Я засмеялась, качая головой.

В таком контексте и правда звучало и выглядело глупо.

Откуда-то изнутри поднялась мелкая дрожь, но в одну секунду мне стало по-настоящему спокойно.

— Альфред Готтингс.

Услышав имя, Кайл вскинул бровь, но не удивился. Скорее, он размышлял.

— Судя по всему, он этого заслуживал.

Его тон прозвучал странно, а я поморщилась, при держав порванный воротник.

— Сполна. Сволочь, мне нравилось это платье.

— Это многое объясняет, — Кайл кивнул, и только потом оторвался от стены. — Приведите себя в порядок.

Он прошёл куда-то мимо меня в сторону кладовой, а я растерла ладони, вдруг оказавшиеся холодными.

Это спокойствие было знакомо мне боли под сердцем хорошо. Кайл точно знал, что со мной ничего не случилось, но Альфреду определённо повезло сдохнуть раньше.

В том, что сумею найти обратную дорогу до поляны, у меня не было никаких сомнений, но для ночного похода в лес всё равно больше подходили брюки.

Одевшись и скрутив волосы в узел, я сбежала по лестнице так быстро, как могла, но Кайл уже ждал меня на том же месте.

Простые брюки, короткая куртка.

В таком виде было уместно закапывать незапланированный труп или делать ещё массу интересных и разжигающих кровь жел, но к графу Нильсону это точно не было имело ни малейшего отношения.

Рядом с ним стояла пристроенная к стене лопата, и, увидев меня, Кайл перехватил её удобнее.

— Тебя кто-нибудь видел?

Всё тот же спокойный на грани равнодушия голос и не читаемая интонация, но вопрос был по существу.

— Миголь с женой и ещё какая-то женщина.

Он кивнул, провёл ладонью над горящими на столике свечами, чтобы пламя стало ярче и было заметно любопытствующим с улицы.

Мы вышли так же, как я вошла, через вторую дверь, и, стоило оказаться на улице, по спине и плечам пробежал лёгкий холодок, — Кайл набросил сорок настолько плотный, что его должно было хватить даже от взглядов местных умельцев и мастеров.

Ясность восприятия и острота зрения, пришедшие в лесу, никуда не делись. Более того, я в самом деле знала, куда нам идти, хотя с младшим Готтингс лм мы пришли на поляну с противоположной стороны.

По пути я рассказывала, а Кайл слушал. Казалось, чуть рассеянно, не придавая особого значения тому, что я говорила, но я знала, что это не так. Он запоминал детали, но не забывал смотреть по сторонам и прислушиваться к лесу.

— Ты уверена?

Когда я закончила, он поинтересовался только этим, и я не сдержала выразительный, хотя и тихий смешок.

— Разумеется, нет. Мне просто хотелось, чтобы ты побегал по лесу в темноте. Раз уж ты всё равно не ночуешь дома, это достойное занятие.

Он посмотрел коротко, но так пристально, что я пожалела о сказанном раньше, чем успела закрыть рот.

Это было не моё дело.

Тысячу раз: теперь — не моё.

Впереди показался уже знакомый кустарник, и я толкнула ветки сильнее, чем следовало, сделала ещё несколько шагов вперёд и остановилась.

Альфреда, ни мёртвого, ни живого, ни какого-либо другого, на поляне не было.

— Какого?..

Кайл не ответил, но обогнал меня и встал в самый центр.

Туда, где лежало тело, когда я уходила.

Сама не зная, зачем, я посмотрела под ноги и по сторонам, как будто это могло дать хоть малейшую подсказку.

— Нечистым клянусь, Кайл, я не сумасшедшая! Он был здесь, и был абсолютно мертв.

— Сомнительный аргумент, но сейчас очень кстати, — он отозвался чуть невпопад, посмотрел себе под ноги, а после в небо.

Лес молчал, не предлагал мне даже намёка, но это вовсе не значило, что Кайл не мог общаться с ним.

И всё равно дыхание перехватило от внезапно накатившей злости.

— По-твоему, это смешно?

Он наконец удостоил меня взглядом, осмотрел с ног до головы, и только потом кивнул:

— Немного.

От той сдержанности, что была в замке Совета, а потом и здесь, не осталось даже тени. Он включился в работу, и этот азарт был похож на тот, что я испытала, допрашивая Готтиннса.

— Если бы его тащили, остались бы следы.

— Да. Но его не тащили, — Кайл отвернулся и, помедлив секунду, направился к противоположному краю поляны.

Он собирался углубиться в лес, но шел так уверенно, словно двигался по отчетливому следу.

Следу, которого я не видела.

Куст, над которым он склонился, оказался примят. Ветки были сломаны, как будто тут пробирался кто-то очень полный или человек споткнулся и задел их.

Отломив край уже мёртвой ветки, Кайл поднёс его к лицу, а потом бросил в траву и молча двинулся дальше.

Впереди была только темнота и причудливые тени, которые бросали зелёные, жёлтые и красные листья.

Лес пропускал нас спокойно.

Более того, он почти что красовался, демонстрировал себя во всей своей мощи, и, несмотря на неопределённость момента, я вдохнула его ароматы полной грудью.

Хвоя, сырость, зелень и свобода.

Если этот лес решил помочь нам избавиться от тела, окрестности Фьельдена и правда были удивительны.

Кайл шёл впереди всё так же молча и не оглядываясь на меня, а я смотрела ему в спину, отстранённо думая о том, что какие-то вещи, по всей видимости, неисправимы. Мне абсурдно сильно хотелось до него дотронуться. Не мимолётно и якобы случайно, а спокойно положить ладонь на спину и просто подышать, пока туман в голове окончательно не рассеется.

Случившееся с младшим Готтингсом не было ни плодом моего воображения, ни видением — ощущения в теле оставались более чем красноречивыми, да и Кайл понял по мне правильно.

За нами совершенно точно никто не шёл. Некому было видеть, да и сориентироваться, чтобы спрятать тело, нужно было очень быстро.

Деревья впереди встали сплошной стеной, и Кайл без предупреждения свернул влево.

Пробираясь через очередные заросли, он придержал для меня длинную ветку с теми самыми острыми алыми листьями, названия которых я не знала.

Темноте стала почти осязаемой, густой и особенно холодной.

Ничего опасного или подозрительного видно не было, но Кайл перехватил лопату удобнее, и я сгруппировались, на всякий случай готовясь к чему угодно.

А потом поняла.

Это не ночь, которая, по сути, ещё даже не наступила, была глухой.

Просто впереди начинались горы.

Мы забрели так далеко, что очутились почти у самого подножия.

Одинокая небольшая скала или просто огромный камень, некогда скатившихся сверху, горло возвышался посреди небольшого подобия поляны. Деревья здесь стояли редко и, как ни странно, преимущественно были молодыми, с тонкими стволами и уже побагровевшей листвой.

Кайл остановился.

Не оглядываясь, он всё так же молча отвёл назад руку, и я забрала лопату, чувствуя, как волосы на затылку начинают становиться дыбом от того, что правило здесь.

Ледяная, беспощадная и дурно пахнущая смерть.

В ней не было ничего красивого или романтичного, только безысходность.

Кайл начал обходить камень медленно и держать на некотором расстоянии от него, как если бы ожидал нападения.

Я же осталась стоять, на уровне инстинктов зная, что сейчас за ним идти не следует, но нужно быть готовой ко всеми.

Когда он скрылся из виду, мне на долю секунды показалось, что это навсегда.

— Элис.

Окликнул он совсем тихо и коротко, но спокойно.

Положив лопату, которая прямо сейчас точно не была никому из нас нужна, я прошла тем же путем, и остановилась, глядя на открывшуюся моим глазам картину со смесью удивления, злости и почти что дрожи.

Альфред Готтингс сидел на земле, привалившись к огромному камню спиной, и по-прежнему был безоговорочно мертв.

Однако выглядел он совсем иначе, чем час или два назад.

Даже в темноте ночного леса было видно, что кожа его пожелтела и обвисла, закрытые глаза ввалились, а на руках проступили характерные синие пятна.

Кайл поднял голову, словно желая проверить мою реакцию, а я шагнула ближе и тоже опустилась на корточки, разглядывая мертвеца.

— Выглядит так, будто он мертв, по меньшей мере, несколько дней.

Прежде мне не доводилось видеть ничего подобного.

Живое тело без души было большой редкостью, и в свое время нам пришлось уехать достаточно далеко, чтобы обнаружить такое.

Кайл тогда видел его точно так же впервые, как и я, и порядком вымотался, на практике обучаясь общаться с тем существом и управлять им.

Но то, что сидело перед нами теперь, было явлением совсем другого порядка.

— Взгляни сюда, — оперевшись коленом о землю, Кайл наклонился, и я последовала его примеру.

Край штанины мертвого Альфреда был задран и порван, а за карман сюртука зацепились мелкие ветки из того куста, который был сломан на поляне.

— Твою мать…

Это было лучшее, что я могла сказать или подумать.

— Похоже, господин Готтингс даже после смерти любит гулять по лесу, — хмыкнув, Кайл вытащил из внутреннего кармана платок, через него поднял руку Альфреда.

Та тяжело и безвольно упала вниз — никакого окоченения.

Никаких следов, что кто-то помог ему сюда переместиться.

Выходило, что мертвый Готтингс просто встал и ушел, — что-то увело это тело, спрятало его подальше от людских глаз.

Я снова посмотрела на Кайла, надеясь на какие-то объяснения, потому что мне самой ничего складного в голову не приходило.

Кроме разве что простой мысли о том, что мы совершенно точно имели дело не с проклятым предметом и не со взбесившимся перекормленным духом.

Если только не впадать в крайности и не предполагать, что свихнулся сам Фьельден.

— Отойди, — на меня Кайл больше не смотрел, но голос его звучал задумчиво.

Выпрямившись и сделав два шага назад, я молча наблюдала за тем, как он убирает платок, а после ведет раскрытой ладонью над мертвым лицом Альфреда.

Не имеющий ничего общего с осенью, ночью и ветром холод стал настолько ощутим, что захотелось поежиться, но Кайл совершенно точно не собирался поднимать это тело.

Сделав вдох и настроившись, я в полной мере ощутила то, что он делал — он стирал информацию.

Даже оставленный мной ожог расплылся, превращаясь в характерное, но бесформенное пятно. Любая частичка кожи или крошечный волосок, — ничего этого не должно было остаться на теле.

Такое рвение наводило на вполне определенные подозрения, и я едва дождалась момента, когда он закончит.

— Хочешь сказать, лопата нам не понадобится?

— Тебе же не пришло в голову бояться Бюля? — он выпрямился и отряхнул руки.

Теперь мне приходилось задирать голову, чтобы продолжать смотреть ему в лицо.

— Разумеется, нет. Но я пока не понимаю, чего от этого ожидать.

— Ну вот и посмотрим, — взяв за плечи, он развернул меня обратно к лесу и слегка подтолкнул вперед. — Пошли. Утром его найдут, и лучше, чтобы это случилось без нас.

Его ладонь ощущалась холодной даже через одежду, и мне пришлось мысленно одернуть себя, чтобы в нее не вцепиться.

Не потому что было страшно, и не потому, что я верила в то, что могу согреть.

Просто это прикосновение отдалось в теле хорошо знакомым жаром — в такие моменты он всегда был особенно… собой.

Обратная дорога далась легче и оказалась короче пути сюда.

Возвращаться на поляну, где умерло то, что звалось Альфредом, мы не стали, но очень быстро вышли к краю леса и какое-то время шли в тени деревьев вдоль уже знакомого пустыря.

Будучи благосклонен ко мне, лес буквально открывался перед Кайлом.

С этим можно было только смириться и напомнить себе о разнице, которая существовала между нами.

Свечи в доме все еще горели.

Более того, они почти не оплавились, и, снимая куртку, я улыбнулась им как старым знакомым.

— Будешь ужинать? — Кайл оставил лопату под лестницей и спросил так буднично, что захотелось улыбнуться снова.

Старшему специалисту полагалось хотя бы для порядка устроить младшему выволочку за подобное, но, на очередную мою удачу, в Устав он, похоже, и правда не заглядывал.

— Нет, не хочется. Тебе нужно еще кое на что взглянуть.

— Еще один труп? — он направился было к кухне, но развернулся. — Оказывается, и правда неосмотрительно было не ночевать дома. Кто на этот раз?

Проще оказалось выразительно покачать головой, обращая всё в шутку.

Хотя и глупо было ожидать, что он не обратит внимания.

— Моё терпение, но вы с ним точно не знакомы.

Поднявшись настолько быстро, насколько это было возможно на такой крутой лестнице, я достала записку Сесиль, и, вернулась вместе с ней.

— Это в некотором роде тебе.

Кайл ждал меня в кухне. От кружки с травяным чаем поднимался дымок, но об ужине и ему, по всей видимости думать не хотелось.

Развернув листок, он прочитал написанное, а потом свернул его снова.

— Как я понимаю, ты получила это перед тем, как отправилась на романтическую прогулку с любезным Альфредом?

Наивное предупреждение запуганной вдовы его предсказуемо позабавило, но я всё равно начала абсурдно злиться.

— Для неё и старшей леди Мерц это более чем серьёзно. А Йозеф, как бы там ни было, мёртв. Габриэль говорит, что он в буквальном смысле умер от страха.

Кайл кивнул так, будто именно теперь ему что-то стало ясно, и эта абсурдная злость стала почти удушающей.

Он не был настроен слушать, тем более, воспринимать мои слова всерьез.

Либо и без меня уже прекрасно знал о том, что я хотела рассказать.

— Я пойду спать. Дождись меня утром, это важно.

Не дожидаясь от него ответа, я развернулась к выходу, намеренно оставив записку лежать на столе на случай, если он передумает, но спустя два шага остановилась.

— Кайл.

Зажечь даже одну свечу никто из нас не додумался, и на фоне окна его профиль показался мне почти незнакомым.

Когда он поднял голову и поставил обратно кружку, к которой потянулся, мне показалось, что я вовсе говорю с кем-то другим.

Или, наоборот, он остался собой, но это была уже не я.

Закономерные последствия взаимодействия с таким сильным лесом.

Их можно было смыть обычной водой и здоровым сном, но слабость вдруг навалилась такая, что даже необходимость подержать ладонь над чаном с водой, чтобы согреть ее, казалась чем-то непосильным.

В конце концов, можно обойтись и холодной, но чуть позже.

— Спасибо.

За такое не было бы нужды благодарить когда-то, но сегодня он был не обязан. Даже с учетом того, что в случае разбирательств в расследование окажется втянут Совет, а он, как Старший специалист, нес ответственность за подобные проколы…

Ему плевать было на Совет и его репутацию.

И он в самом деле был не обязан.

Моя благодарность была неловкой, хотя и вполне искренней, но в ответ на нее последовал тихий глухой смешок:

— Всегда пожалуйста. Но если меня не окажется дома, лопаты в кладовой и за денником Норда.