Наномашины, Король Чудовищ! Том 12

Глава 14

К сожалению, необходимость захватывать мир приводила к потребности участвовать в душных взрослых разговорах.

Ме, отстой.

— Наконец вырвался из поднятой суматохи, — заходит Тесей, — Извините за столь долгую задержку. Теперь наконец можем поговорить.

— Не переживайте, Тесей, — говорит Вильгельм, — Рад видеть вас в здравии.

— Взаимно. Господа, — кивает он всем остальным, а затем замечает выбивающееся из общего крутого вида недоразумение, — А Михаэль чего такой недовольный?..

— Он… всегда в последнее время такой.

Я стоял в углу и, скрестив руки на груди, и правда недовольно смотрел на зашедшего киборга.

Не, безусловно, рад видеть старого железного приятеля, но далеко не рад заниматься всей этой политотой! Духота на духоте! Месяц прошёл, а я до сих пор из кабинета с репетиторами не вылезаю!

С каждой неделей я всё больше и больше понимал, что снова теряю детство, теряю молодость. Мне казалось, с Академией я только от этого избавился! Только зажил!

Но меня снова запирают делать вещи, которые подросток в гробу вертел.

«Стану повелителем мира — точно на кого-нибудь всё это скину…», — хмурюсь ещё сильнее, — «На Катю и Лунасетту. Да.».

— Заранее вынужден просить прощения, но многое ни о ДНК, ни о Сёгунате вы не узнаете, — приступил Тесей, — Информация, что вы ждёте, все её частности — были стёрты из моего модуля памяти в черепе. Увы, за это отвечала отдельная система, которая же и пыталась взорвать моё ядро. И если от головы до ядра было… далековато, то вот память хранилась в бекапах и модуле. Бекап, опять же, уничтожен Михаэлем, модуль стёрт.

Все нахмурились.

— Но основную же память ты не потерял? — пытается докопаться Виктор.

— Технологии Коалиции… не настолько совершенны, — зрачки киборга сужаются, — Мой мозг не создан с ноля. Учёные не властны над всей памятью, а вот над отдельным небольшим модулем, который легко расплавить — да. И на нём… — и машина механически вздыхает, — На нём и была информация про ДНК, «Банк» и Сёгунат. Простите, но подробностей я не знаю, как бы не хотелось ими поделиться.

Мы все переглянулись. Не явно, а так, бросив друг на друга взгляды.

Да, конечно, я рассказал им про то, что подслушал в самолёте. И Тесей обещал дальше всё пояснить! Но увы, киборг оказался хитрее, и пояснять ему, в принципе, почти нечего.

Сволочь!

— А кто эти модули делал?.., — хмурится Вильгельм.

— Отдел технологического развития.

— Достанем?

— Нет. После восстания и прихода сначала меня, затем Максимуса, а потом Мейсона Хоппера к высоким позициям, уходящие с должностей люди быстро и заметно что-то за собой подтёрли. Сами модули-то есть. Что на них было записано — нет.

— Но об этом же должны были знать обычные люди! Не только же киборгам поручали эту…

— Господин Вильгельм… а почему, по-вашему, даже иностранные умы не приглашают в Америку, а лишь воскрешают, как меня? — покачал головой Тесей, — То, что происходит за кулисами Америки и Сёгуната — знают только те, чью память можно подтереть. А если хочет живой — соглашается на кибернетизацию.

Повисла тишина.

Ладно, беру слова назад, вот сейчас политика прикольная. Пусть Катя бумажки подписывает, с киборгами я буду воевать!

Блин, интересная технология у этих Американцев! И как будто специально сделанная для создания лишнего конфликта и напряжения в моей жизни. Будто мне и так приключений не хватает!

Думаю, все уже смирились, что моя финальная цель перед большим отпуском — это буквально захват мира. Это сходится со всеми моими ценностями! Я смогу навязать свою волю, смогу контролировать уровень зла, чтобы котят не обежали, щенят кормили, работу каждому дам, чтобы хернёй не страдали от безделья! И кто знает, может и инопланетянам покажу, где лучшая раса зимует!

Вот только есть проблема — Землю надо захватить. И на эту цель надо бросать основные силы.

Поэтому… увы, но на таких сборах мне присутствовать обязательно.

— Стало быть, ушедшая верхушка Американской Коалиции участвовала в некой программе, включающей сбор ДНК сильнейших людей мира… и всё это вместе с Японским Сёгунатом — мастерами в генной инженерии, — подытожил Виктор, задумчиво поднимая на нас глаза, — Интересно…

— И ты об этом не знал? — задираю бровь, — Ой, да не поверю!

— Я хитрый дьявол, а не всезнающий бог. Если бы я мог всё так легко узнавать — давно бы придушил тебя в люльке, — фыркнул он, а затем его голос погрубел, — И говори со мной на «вы»! Я тебе не друг. Я твой партнёр и отец невесты, Михаэль!

— Ещё не невесты… — пробурчал я, — Душнила… вы.

Он закатил глаза. Но долго, однако, не молчал — компанию других сильных людей он не любит, поэтому предпочитает делать то, за чем пришёл. Он в целом мало кого любит. Он же не человек!

— Стало быть, нужно провести масштабный шпионаж для выяснения деталей по крупицам, — кивнул Князев, — Тесей, подсобите? От вас понадобятся…

— Нет, — резко отвечает он, а его зрачки снова сужаются, — При всём уважении и желании выяснить самому, на текущий момент программа по «ДНК» закрыта, а ваше активное вмешательство поставит под угрозу и без того шаткий строй Америки. И это будет МОЯ вина. Так что нет, никаких операций на текущий момент.

— Во времена смуты и хаоса затеряться проще всего, Тесей, — медленно переводит дьявол свои алые глаза, — Когда если не сейчас?

— Когда я буду иметь больше контроля, — прямо отвечает киборг, явно не пасуя перед бесчеловечным чудовищем.

— Вам было бы легче, если бы я сделал это тайно? Когда бы вы спали спокойнее: зная, что у вас шпионы, или не ведая об этом?

Я начинаю переживать. Мужики, вы чего. А ну не драться!

— Мне легче от того, что вы меня предупредили и честно предложили! — снова прямой ответ от киборга, — И я буду безмерно благодарен, если так оно и останется, и это потом не вскроется. Этот жест будет тяжело недооценить, и он покажет, что с вашей страной можно действительно дружить на равных правах.

И Князев…

— Хорошие слова, — улыбается брюнет, а затем пожимает плечами, — Хорошо, дело ваше. Обещаю не лезть. Не при текущих условиях. Но от этого худо может быть всем — Японцы ведь далеко не слабая нация…

— Благодарю, — искренне кивает Тесей.

Я внимательно следил за деловой перепалкой двух правителей. Да, пусть Тесей и не правит страной, но будем честны, его компашка из Максимуса и Мейсона сейчас диктуют всё настроение политики. Больше чем уверен, что его кибермозг метит ещё выше! Ну, собственно, поэтому и попросил не расшатывать лодку — наверняка у него уже есть план.

И жест от Князева действительно благородный, с учётом, что он дьявол! Если правда тайно не полезет — ну значит правда можно дружить! Юху, новый друг у америкосов!

Но чёрт возьми…

Как же филигранно он развёл Тесея на благодарность!

Ну какой подонок! Ну какая сволочь! Сам же создал проблему из пустого места, сам создал потребность, да ещё и одолжение сделал! И ему ещё и благодарны!

Гр-р-р, зубы скрипят! Насколько я считаю его крутым и пафосным мужиком, настолько же он меня и бесит. Это когда тебе человек лично не нравится, но не признать его крутость ты просто не можешь, а от этого злишься ещё больше!

Да, я сертифицированный хейтер Князева, задавайте вопросы. Как из такого создания вышли такие красивые дочки — уму непостижимо!

Хотя… они обе тоже с приветом, ладно.

— Ну хоть на вторжение в Сёгунат ты возражать не будешь? — спрашивает он.

— У нас нет прямых контактов. Меня их дела не касаются, — пожимает Тесей плечами.

— Ну вот и здорово, — улыбается Князев.

Стало быть, у нас есть шанс подружиться с Америкой, и все силы сейчас надо направить на Японию, да? Конечно, вряд ли американцы согласятся стать частью моей империи, но будем честны, мне порабощать их волю и не надо — главное чтобы не рыпались и в целом подчинялись.

А вот японцы сами себе на уме. И вот ВООБЩЕ чёрт его знает, что там!

«Пу-у-у…», — я прикусил верхнюю губу, начиная вспоминать об одном интересном фактике.

Важные правительственные мужики в это время обсуждали свои правительственные штуки. Тесей, конечно, не знал о наших глобальных планах, и вряд ли бы с ними согласился, но вот дед и тесть не против, поэтому потихоньку обрабатывают американца на: «Ну а чо, вместе всяко веселее! Темка есть — сто процентный верняк! Нынче надо дружить, даааа… а там Япония ещё злая, у-у-у…».

И вот в этом не участвовал мой батя. И он единственный заметил мои перемены в лице.

Он сделал вид что наливает воды, незаметно подошёл и…

— О чём думаешь? Что не так? Лицо будто в штаны наложил, — пробормотал он, вставая рядом.

Я поднял на него глаза. И тут наши переглядывания заметили уже остальные и остановили диалог, понимая, что я вообще-то ключевая фигура, и вот за мной как раз нужен глаз да глаз, ибо я могу разрушить ВСЕ наши страны. Да я переворот в Америке совершил вообще без подсказок!

— Ну-у-у… что касаемо Японии… — протянул я, — Есть один фактик, который возмоооожно стоило бы уточнить…

Тесей сконцентрировал всё внимание, Вильгельма схватил инфаркт, а Князев уже начинал улыбаться от творящегося вокруг моей жопы хаоса и абсурда.

— Н-но мне сначала надо спросить разрешения!

Ну не выдам же я такое без обсуждения?

Квон Сунг устало на меня смотрел.

— Что?.., — тихо уточнил он.

— Мир захватить надо. Ну туда-сюда, потом нормально будет.

— … что?..

— П-позвольте объясню, господин Сунг, — встревает в диалог батяня.

Сидящий за столом азиат медленно переводит глаза на нынешнего европейского принца. А о том, что Марк именно принц, Сунг узнал… да вот прямо сейчас и узнаёт!

Лишь только сейчас он понимает, с кем на самом деле гуляет его дочка.

Он внимательно выслушал, и даже не задал ни одного вопроса! Просто слушал Марка будто рассказчика в трактире, будто аудиокнигу!

Затем, когда отец закончил, Квон медленно кивнул и с минуту просидел в тишине. Затем вздохнул, потянулся к выдвижному ящичку в столе и достал… пачку сигарет.

— В молодости я много курил, — тихо сказал он, — И увы, так как не пробуждённый, лечить лёгкие сам не мог, и потому решил бросить. Успешно. Но порой я делаю исключения, и они очень… очень редки, — он достаёт сигарету, — Я закурил перед свадьбой — волновался, ведь даже родителей не любил, а жену — обожал. Я курил, когда Сумин рожала. Дым согревал лёгкие, когда мою дочь возвращали к жизни на операционном столе. Я курил, когда смотрел на пытки убийцы, что заказал покушение.

И он сладко затягивается, задирая голову к потолку.

Мы с батей переглянулись.

Пу-пу-пу…

— Стало быть вы оба наследники всей Европы, и пришли ко мне с планом захвата мира. А моя дочь без пяти минут в вашей семье, — Сунг снова затягивается, — Интересно…

Как-то… больно уж сладко он курит. Прям с удовольствием. С отдушиной так! Будто вымещает всё накопившееся на этой несчастной сигаретке!

Мда… и впрямь «пу-пу-пу».

Блин, ну мне теперь неловко!

Какая будет реакция, когда я раскрою правду о Наномашинах? Всех кондратий хватит? За сердце схватятся и попадают сразу в могилки. А там и Барон довольный будет — работа появилась. Уж этот от шока явно не помрёт — только повод выпить появится. «Ну, за Наномашины, сынок!», — и бахнет рюмашку.

Вот тебе и додержался тайн! Не, порой надо совесть иметь, чтобы вот такие вот Квон Сунги не закуривали от ОДНОГО диалога.

— Что-ж, это многое меняет, — докуривает он, туша сигарету о роскошную пепельницу из чьей-то кости, — Вы же понимаете, что из простого замужества это превращается в отказ от дочери?

— Это ещё почему?.., — хмурюсь и напрягаюсь.

Отец вот не среагировал. Видать понимает.

А я правда напрягся. Нехорошее предчувствие — ведь это напрямую касается самой комфортной булочки во всей пекарни, и я не посмею её обидеть.

— Потому что ты, оказывается, не просто сильный талантливый перерождённый. Ты в будущем — Император. А моя дочь станет твоей женой. С учётом моего положения это означает полностью передать её тебе. Но это мелочи, в сравнении с планом использовать её для захвата Сёгуната. Ведь если она выдаст себя за наследницу Сёгуна… для мира это значит, что отец-то — не я, — и он закуривает вторую, — И в мировой истории, во всех учебниках Суви так и останется приёмной дочерью Квон Сунга, узурпировавшей власть в Сёгунате для её мужа — Императора Человечества. А я?.. Для всех я просто опекун, растивший чужую незаконную дочь. Вот и всё.

Я поджимаю губы от задумчивости, не зная, что и ответить.

А ведь правда. С моей стороны всё хорошо и идеально, но ведь… у Суви есть родители. Любимые папа и мама! И если мы захватываем Японию через неё — это значит, что для всех она и правда станет внебрачным отпрыском Сёгуна, а не родной доченькой Квон.

— Кто ещё в этой схеме? — прямо спрашивает он.

— Германская и Российская Империя, — говорю я, — Потенциально — Индия и Коалиция.

— Тогда мы назначаем встречу с Вильгельмом и Виктором, — тушит он сигарету, — Из обычной женитьбы это превратилось в выдачу принцессы. А значит и торговаться мы будем как короли. Мне нужны гарантии, и я их из вас достану, уж поверьте.

— А если не сойдёмся? — прямолинейным стал уже я, — Что, запретите дочери любить?

— Лучше рассчитывай, чтобы договорились. Всегда лучше иметь лояльных родственников жены, Михаэль.

Я посмотрел на грудь азиата. Даже глубже — в само сердце. И увидел лишь две ниточки, каждая разного цвета и состава.

В сердце Квон Сунга есть место только для двух. И одну я собираюсь забрать.

«Пу-пу-пу».

Очень тяжёлый месяц. С каждым днём всё накаляется лишь сильнее. Я… просто начинаю теряться.

— Пу-пу-пу… — я вышел из кабинета, где продолжились дебаты.

Не могу. Устал. Уши болят. С темы Суви там быстро сместилось на политику, и четыре мужика начали не о любви детей говорить, а сраться какие законы нужны, а какие нет.

Была бы тут Суви — она бы очень расстроилась и поникла, думая, что ругаются из-за неё.

— Устали, мой господин? — подошла Мари с подносом напитков.

— Да так… терпимо, — устало вздыхаю, беря прохладительный коктейль, — Ты откуда? Маме же помогала.

— Госпожа Анна наелась и отдыхает. У неё такой хороший и непредсказуемый аппетит! — Мари прям светилась, идя рядом со мной по коридору, — Только беременная женщина может дать мне хоть какой-то челлендж!

— Наконец твои таланты пригодились, — хмыкаю я в ответ.

— Ну-ну, я неплохо организовала начало нашего бордельного дела в Коалиции! А ещё напомню, вы обещали меня похвалить и подарить ношенную футболку, если всё выйдет хорошо!

— Да помню я, помню…

И ведь мама даже не знает, какой фрик готовит ей вкуснейшие салатики. Говорю же, Мари в жизни абсолютно тот же человек — она никак не выдаёт своей отбитости. Только если кто-то меня прямо оскорбит… чего ещё не было, и реакцию на это страшно представить.

Ей многое-то и не надо, она уже на многое и не претендует… ей бы простого… человеческого… моей зубной щётки и воды из ванны.

Мама находилась в одном из залов, и во всю наслаждалась жизнью во дворце. Как-то быстро, блин, она вошла во вкус императрицы! Ну мать, ну забавная! Сначала нос воротила, мол нафиг ей эти богемы, эти служанки, а теперь недовольно ворчит, что виноградик задержали уже на пять минут, ведь он такой вкусный!

А ещё у неё уже ну прям пузяк. Его и раньше было видно, но спустя более месяца — ну прям надулся. Как шарик! Аж страшно его касаться.

И где-то там мой братик. Или сестричка. Пол мы не знаем — решили, пусть будет сюрприз.

— Как дела мамуль? Пинается? — тепло улыбаюсь я, когда Мари тактично оставляет нас двоих.

— Почти нет! — сидела она на диване, отдыхая от ужина, — А вот ты чуть ли не кулаками дрался в это же время…

— В-всё хорошо? Он должен драться?

— Замечательно. Просто в этот раз спокойненький, — улыбается она, поглаживая живот, — Хоть бы таким и остался… в этой семье такие так нужны…

— Эм, не понял, — упираю руки в бока.

Мне в Академию возвращаться через месяц полтора, если не один — сойду за чуть уменьшенного, но того же Михаэля. И маме с Аурой рожать примерно в этот же период.

Да. Уже вот-вот, и у меня появится… кто-то! Честно, хочу сестричку. Чтобы ухажёров её шугать, косички ей крутить, от Луны отбивать, чтобы весёлой нарезке овощей не учила. Ну… или… м-м-м… да и братишка пойдёт! Научу охмурять ухажёрок, косички дёргать, и весело резать плохишей!

Да, наверное, всё же лучше братика. Научусь как быть старшим — там и сестрёнку можно! Помереть своей семье против воли я всё равно не дам, так что времени у родителей настругать новых головастиков будет полно.

И вместе с тем, с каждой такой мыслью, я всё больше задумываюсь о том…

— Что на душе, сына? — тихо спросила мама.

— М? Ничего.

— Да говори уже, не заставляй маму нервничать… — вздыхает он.

— Так заметно, да?.., — сдаюсь.

— Те, кто не сводят с тебя глаз, всегда такое заметят. А я не свожу их вот уже тринадцать лет.

И услышав это я могу лишь тепло и грустно улыбнуться, понимая… что вместе с родителями, изменения на моей душе так же видят друзья, Суви, Катя и обе Луны.

И от того ещё сложнее.

Может правда высказаться? Только что же жизнь показала не держать всё в себе. Не буду же я глупцом, повторяя эту ошибку?

— Порой я думаю… как бы было проще, найдя я силы со всеми порвать и пойти в одиночку, — прошептал я, устало садясь на кресло, — Катя, Суви, Луны. Их трое, или считай, что четыре. Я желаю им всего лучшего, я хочу для них только счастья… — сжимаю кулак, и вся планета начинает дрожать от моей мощи, — Которое я просто боюсь отобрать или недодать.

Мама так и продолжила смотреть вперёд, на камин.

— Когда всё это закрутилось я… — пытаюсь подбирать слова, понимая, что они даются тяжело, — Я всё чаще думаю… может нужно чуть больше пострадать лично мне, а, мам? Мне. Просто уйти, исчезнуть, сделать дело и, если меня не забудут — вернуться?

— И какая логика за этим решением?.., — её тон упал.

— Я ведь мир захватываю. Я — чудовище, и масштабы зла, которое я творил и натворю — даже близко неизвестны. И если со вторым решать уже остальным, принимать меня или нет, то первое… они ведь в опасности, мам, — разжимаю кулак, ощущая отклик Мирового Древа между пространством и материей, — Они сильные девочки. Умные. Но куда им до проблем, в которых я погряз?

Я вздыхаю. Это тяжелая тема, которая меня съедает вот уже месяц. Катя, Суви, Луны. Именно они.

И последним камнем стал разговор с Сунгом — как я просто навсегда вычёркиваю их родство и отбираю дочь, в обмен на нашу с ней любовь и мои личные цели.

Все они мне начали нравиться ещё до правды, что одна влияет на Америку, другая на Японию, третьи на Россию. Мне было плевать, чьи они там наследницы, запали в душу они не за это!

Но ведь когда всё это закручивалось, и я не знал, что моя участь — жрать Богов и захватывать мир.

Да кто, чёрт возьми сказал, что они заслуживают жить в ВЕЧНОЙ опасности?

Спросить их самих? Да они дети! Они влюблённые девчонки, и я достаточно взрослый, чтобы понять, что они хоть на край света готовы сейчас пойти! И я бы пошёл за ними, пусть из-за Роя и Грехов не так обезумел от всяких чувств. Но пошёл бы, если бы понадобилось!

Но вот надо ли им идти за мной? Стоять у пропасти, гадать, когда начну тянуть за собой, а когда можно выдохнуть?

Вот я не знаю.

— И вот думаю… может их безопасность будет важнее? — спрашиваю скорее сам себя, — Может… стоит просто никого не спрашивать и сделать всё…

— Не смей.

— А? — задираю голову.

— Просто… не смей, — едва не процедила она, при этом боясь на меня посмотреть, — Это будет… очень стыдный и трусливый поступок, сын. Это не то, чем бы ты потом гордился.

— Но я уже давно не в детской лиге! Это точно не их война, мам! Они же просто…

— Но исчезнуть? Просто исчезнуть? Даже не поговорив? Ну Миша, какой это будет трусливый поступок! — наконец повернулась она, и далеко не с дружелюбной улыбкой, — Только трусы так уходят! Как женщина тебе говорю, ты сейчас совершенно не понимаешь, кем окажешься и что с ними сделаешь, если так просто исчезнешь! Я понимаю твои переживания, но поговорить ты обязан.

— Ой да мам, им тринадцать обычных лет! Ну они же только-только станут хотя бы подростками! — махнул я руками, — Единственная, с кем это можно хоть как-то обсудить — Луна, и то…

— А теперь вспомни, как тебя злило, что к твоим словам не прислушиваются из-за возраста. Как ты из-за этого не любил взрослых, — покачала она головой, — У девочек будет то же самое. Только ты им ещё и сердце разбиваешь — здесь ты им скидку на возраст, Миша, почему-то не делаешь.

Я уже было открыл рот, чтобы возразить, чтобы ответить хоть что-нибудь!..

Но не нашёл что.

— Ты красивый, сильный и харизматичный мальчик. Ты покоряешь сердца, Мишенька. И у них покорил. И это твоя ответственность — не только безопасность, но и все их маленькие, пока ещё целые и счастливые сердца.

Я просто опустил протянутую мной руку и сел обратно в кресло, с которого в порыве эмоций чуть привстал.

А ведь правда. Что ответить?..

Сколько не пытаюсь сейчас найти логическое возражение, но я просто понимаю, что… да, мама права. Двулично и трусливо. А переживал и загонялся я так весь месяц, потому что понимал, что это именно трусливо и двулично, просто прикрывался ещё и благими намерениями.

Они ведь правда дети. Что они там решат⁈ Но отобрать этот выбор… это пойти против всего, что я отвоёвывал у Судьбы и души.

У меня отбирали, и я был недоволен. И что, просто сам начну так же отбирать?

Да ну что я буду тогда за ничтожество.

*Т-тик. Т-тик. Т-т-тик*

— Нет. Не буду так поступать, — снова хмурюсь, сжимая кулак, но теперь уже без дрожи Земли.

— Поговоришь? — спрашивает мама.

— Нет. Просто похороню эту мысль и всё, — выдыхаю, — Дал слабину от всего этого… хаоса и сумбура вокруг. Всё как-то резко стало серьёзно. Надо просто собраться! Вху! Собраться! Да!

— Похоже даже для тебя есть предел сумбуру, — хихикнула моя милая мать, приставив ладошку ко рту, а затем подошла, села рядом и обняла, — Я уже не лезу в твои решения, Мишенька. Ты… эх… ты слишком быстро вырос. Да ты сразу был умный. Судьба такая. Всё что я могу — просто тебе помогать.

— Помогла, — киваю я, чувствуя буквально теплоту искренней Любви.

— Ну вот и славно, — улыбается Анна, — Тебе бы отдохнуть. Устала тыковка твоя. Скоро задымится!

— Надо бы… — бормочу, — Давно никого не убивал, уже руки чешутся… только за книжками сижу дурацкими…

— Ну-у… ам… парочку каких-то злодеев и можно… наверное… — искренне растерялась мать.

Я встал, разрывая объятья, протяжно выдохнул и потянулся, разминая мышцы. Ощущение, будто затёк весь! Аж… аж вон, какие-то трусливые мысли допустил!

Пха!

Да ни в жизнь!

— Я — не сдамся! А всё почему⁈ — сжимаю я кулак, — Потому что Любовь — не сдаётся! А значит…

*Бабах*!

Грохот, удары, взрывы! Потолок проломило! Бам!

Я абсолютно честно чуть какнул от неожиданности, пригнулся и прикрыл голову, потому что прекрасно услышал, что это где-то сверху! Бомбят? Нас бомбят⁈

Я быстро осматриваюсь, и вижу что пыль поднимается возле камина. Выдыхаю — не со стороны мамы, в неё не попало. Да ни в кого не попало! Ведь стоило поднять голову, увидеть обвалившийся кусок потолка, а затем опустить на сам объект падения, как я понял…

— Бингус, сука! — тычу я в него пальцем.

— Муа-а-а! — мяукнул он, пронёсся мимо моих ног словно общипанный цыплёнок под стимуляторами, и запрыгнул на диван рядом с мамой!

Честно? Уже хотел схватить за хвост прямо в полёте! Ну какой-то он бешенный в последние дни! Мало ли что найдёт? Но… нет. Я перед ним извинюсь позже за свои скверные мысли.

Он просто прыгнул поближе к Анне. А она же… не дёрнулась от страха, как обычно. Она и на грохот почти не среагировала.

Её лицо побледнело, а рука, лежащая на животе, дрогнула. Сама же мама стояла.

Она медленно переводит на меня взгляд и…

— С-срочно зови папу.

— Х-ха? — тупенький мозг соображает не сразу, — Ты о…

— МИИИЯУ! — заорал кошак.

— Срочно зови отца, Миша! — жмурится она.

— Д-да! Сейчас!

— МУИИИИЯИЯИЯИЯИЯИЯИУИУИУИУИУИУУУУУУ!!!!!!!!!! — вопило лысое воплощение адской бездны.

— Зови быстрее! Миша, зови отца! М-м-м! — жмурится она.

— Да, я бегу! Уа-а-а, я бегу! — заверещал я на пару с Бингусом.

— МРРРЯУ Ш̴̺̆Ш̧̭̽Ш͕̃͞Ш̶̩̂!̠ͪ́

И лысая тварь со всей силы вцепилась мне в жопу для ускорения, начиная на ней висеть!

Схватки. Начало схваток.

В то же время. Космос. Нигде и всюду.

Концепций нельзя назвать друзьями. Их нельзя назвать личностями в целом. То, что видел Михаэль — не более чем интерпретация его человеческого разума перед явлением столь масштабным, что никакой мозг не способен его осознать в принципе.

Муравей, птица, паук, человек, дельфин — все увидят Концепцию по-своему, ибо мозг разный у всех.

Именно поэтому друзьями их и не назвать — пусть оно так и не кажется, но личностей у них нет. Это силы мироздания, сформированные для поддержания бесконечного цикла. Цикла существования, зарождения и разрушения.

Бесконечного цикла жизни.

Однако, всё же, некоторые концепции со стороны могут показаться достаточно близки. Например: Порядок и Знание. Наверное потому, что оба они тяготеют к предсказаниям и логическим цепочкам, и оба воплощают собой инфрмацию в том или ином роде.

И порой они между собой говорят.

— Ребёнок. Терра. Запечатанный. Разрывает последние предписанные характеристики, — механический глаз Знания горел алым, собирая всю информацию вселенной по невидимым проводам и каналам.

— Он не должен. Его судьба не должна меняться. Я не просто её предписал — я слежу. Но с каждым разом… всё что предписано — рушится. Я теряю над ним власть. Я теряю контроль над его тюрьмой. Судьба — его клетка. И я перестаю быть в ней хозяином, — Порядок, собирающий из Судьбы целых миров, смотрел на один конкретный.

Сама концепция… сам вселенский Порядок…

Боялся.

Не того, что вырвется, не своего «собрата». А того, что кто-то смог перекроить выстроенную им прочнейшую судьбу.

— Ты ведь знаешь в чём причина? — обратилась концепция Порядка.

— Пытаюсь понять. Данных мало. Вероятность нахождения истины — высока. Предугадываю скорое обращение к моим знаниям. Обменяю на кусочек пазла. Рекомендация — наблюдение, — его алый глаз сузился и сфокусировался на бегущем ребёнке, — Но понимаю беспокойство. Вижу боль в его ягодицах. Не вижу причины. Нужно больше данных. Не понимаю. Мы не способны видеть факты. Причины неизвестны. Есть нечто выше нас? Неизвестно. Вопрос. Ошибка. Ответа нет.

— Думаю, скоро всё станет очевидно, — существо с осколками Судеб на руках так же всмотрелось на открывшуюся картину.

Они оба знали этот сценарий. Этот исход. Эти двое — главные составители плана по запечатыванию того, что сидит глубоко в Михаэле. Бесконечность испытаний. Бесконечность симуляций. Бесконечность предсказаний.

Они знают, что будет далее. Вот только сейчас… они не знают исход всего этого.

— Скоро появится его антипод. И если мы ошиблись и здесь…, — сущности пропадали, — То значит одна ошибочная симуляция и оказалась Истиной…