Нагибатор боярки. Том ХХХ

Глава 8 Долина Отзывов и ядовитые слова

Мир Аркании был пропитан магией слов, но не все слова несли свет. Некоторые из них были ядом, разъедающим душу, и Долина Отзывов, куда направлялись Макс «Бульдог» Стальнов и Лира, была их эпицентром. После стычки у Рейтинговых рек, где золотая вода текла, питаясь лайками и просмотрами, Лира упомянула древний артефакт — «Зеркало Правды», способное отражать магию Топов. Оно, по слухам, хранилось в Долине Отзывов, месте, где каждый шёпот превращался в обвинение, а каждый взгляд — в осуждение. Макс, как всегда, ворчал, но согласился, понимая, что без этого артефакта их шансы против Топов стремятся к нулю.

Макс шёл впереди, его тяжёлые ботинки хрустели по сухой, потрескавшейся земле, а в руках он сжимал обрез «Критик», готовый в любой момент разорвать очередное заклинание или штамп. Лира, с её тонким пером в руках, старалась не отставать, хотя её лицо было бледным от усталости. Они покинули Рейтинговые реки всего несколько часов назад, но воздух уже начал меняться. Если у рек он был сладковатым, пропитанным ложной похвалой и накрученными лайками, то здесь, на подходе к Долине Отзывов, он становился тяжёлым, горьким, словно кто-то разлил чернила и оставил их гнить под палящим солнцем.

— Чёрт, что за вонь? — пробормотал Макс, морща нос. Его грубый голос эхом отразился от низких холмов, окружавших тропу. — Как будто кто-то сжёг тонну дерьмовых книжонок.

Лира, смахнув пот со лба, нервно улыбнулась. Её пальцы теребили перо, словно она пыталась найти в нём опору.

— Это Долина Отзывов, Макс. Здесь слова… они не просто звучат. Они ранят. Каждый негативный комментарий, каждый хейт, который когда-либо был написан в Аркании, оседает тут. Воздух пропитан ядом, а земля — это обрывки текстов, полных оскорблений. Говорят, что даже Топы избегают этого места, потому что их магия тут искажается.

Макс хмыкнул, сплюнув на землю. Его плевок зашипел, словно попал на кислоту, и быстро исчез, оставив лишь чёрное пятно.

— Ну и дерьмо. Значит, тут каждый может обложить тебя трёхэтажным, и это ещё и в лицо прилетит? Отлично. Просто отлично.

Лира покачала головой, её глаза тревожно осматривали окрестности. Тропа, по которой они шли, становилась всё уже, а холмы вокруг начали покрываться странными узорами. Присмотревшись, Макс понял, что это не узоры, а слова, выжженные прямо в камне: «Бездарность!», «Ты никто!», «Твой текст — мусор!». Каждое слово, казалось, пульсировало, излучая слабое зелёное свечение, словно ядовитый газ.

— Нам нужно двигаться быстрее, — прошептала Лира, её голос дрожал. — Чем дольше мы здесь, тем сильнее слова будут на нас действовать. Они… они проникают в голову, заставляют сомневаться. Если мы не найдём Зеркало Правды, мы можем просто сломаться.

Макс закатил глаза, но ускорил шаг. Он не особо верил в эти «психологические атаки», как он сам их назвал, но видел, что Лира уже начала ёжиться, будто каждое слово на камнях было направлено лично на неё. Её пальцы, сжимающие перо, дрожали, а взгляд то и дело опускался к земле, словно она боялась встретиться глазами с этими ядовитыми надписями.

Они прошли ещё несколько сотен метров, когда тропа резко оборвалась, и перед ними открылась сама Долина Отзывов. Это было огромное, мрачное пространство, окружённое высокими скалами, которые, словно стены, возвышались над дном долины. Земля здесь была чёрной, как уголь, и усеяна клочками бумаги, на которых корявым почерком были выведены оскорбления и проклятия. Воздух был густым, почти осязаемым, и каждый вдох отдавался горечью во рту. Над долиной висел зелёный туман, который медленно клубился, формируя фигуры — смутные силуэты людей, указывающих пальцами и кривящихся в насмешке.

— Вот это место… — пробормотал Макс, оглядываясь. — Прям как форум, где все друг друга поливают грязью. Только тут, похоже, грязь живая.

Лира не ответила. Она стояла, вцепившись в своё перо, и смотрела на один из клочков бумаги, который ветер поднёс к её ногам. На нём было написано: «Ты никогда не напишешь ничего стоящего». Её лицо побледнело ещё сильнее, а губы задрожали.

— Эй, ты чего? — рявкнул Макс, заметив её состояние. Он шагнул к ней и пнул клочок бумаги в сторону. — Не читай эту хрень! Это просто слова! Они ничего не значат!

Но Лира покачала головой, её голос был едва слышен.

— Ты не понимаешь, Макс. В Аркании слова — это сила. А здесь они… они как ножи. Они режут не тело, а душу. Я… я уже слышу их. Они говорят, что я бесполезна, что мой «неформат» — это просто бред, который никто не примет.

Макс нахмурился, его грубое лицо исказилось от раздражения. Он не был человеком, который умел утешать, но видеть, как Лира, эта упрямая девчонка, которая всё время тащила его вперёд со своими идеями о свободе творчества, сейчас сгибается под тяжестью каких-то дурацких слов, было выше его сил.

— Слушай сюда, — прорычал он, схватив её за плечи и заставив посмотреть ему в глаза. — Эти слова — просто мусор. Они ничего не знают о тебе. Ты тащишь меня через этот чёртов мир, хотя я сто раз говорил, что мне [непечатное выражение] на всё это! Ты придумываешь свои странные истории, и даже если я их не понимаю, я вижу, что ты в них веришь. Так что соберись! Мы найдём это твоё зеркало и выберемся отсюда!

Лира моргнула, её глаза, полные слёз, на миг прояснились. Она слабо улыбнулась, кивнув.

— Спасибо, Макс… Я… я постараюсь.

Но их разговор был прерван низким, шипящим звуком, который разнёсся по долине. Зелёный туман вокруг начал сгущаться, формируя более чёткие фигуры. Это были существа, отдалённо похожие на людей, но их тела были скручены, словно сделаны из скомканной бумаги, а лица — это просто чёрные провалы, из которых вырывались слова. «Ты бездарность!», «Твой текст — мусор!», «Ты никто!» — шипели они, медленно окружая Макса и Лиру.

— Ну, вот и компания, — проворчал Макс, поднимая обрез «Критик». — Похоже, местные тролли решили нас поприветствовать.

Лира, всё ещё дрожа, подняла своё перо, пытаясь нацарапать что-то на клочке бумаги, который она вытащила из кармана.

— Это «Тролли Хейта», — прошептала она. — Они питаются сомнениями и страхами. Если поддаться их словам, они станут сильнее. Мы должны… мы должны сражаться!

Макс хмыкнул, наводя обрез на ближайшего тролля. Его фигура была высокой и тощей, а из его рта вырывались слова: «Ты даже не писатель, ты просто шут!». Макс, не долго думая, выстрелил. Громкий хлопок разорвал воздух, и сгусток энергии из обреза «Критик» ударил прямо в тролля, разрывая его тело на клочки бумаги. Но слова, которые он успел выплюнуть, всё равно долетели до Макса, и на миг он почувствовал странное давление в груди, словно кто-то действительно ткнул его пальцем в больное место.

— Чёрт, да что это за дерьмо? — прорычал он, потирая грудь. — Они реально бьют по мозгам!

Лира, тем временем, пыталась написать что-то на своём клочке бумаги. Её перо дрожало, но она упрямо выводила слова, пытаясь создать защитный текст. «Мы сильнее, чем ваши слова. Мы не сломаемся!» — гласила её строчка, но как только она закончила, из ближайшего тролля вырвался новый поток яда: «Твои слова пусты! Ты не можешь ничего изменить!» Её текст загорелся зелёным пламенем и сгорел прямо в руках, оставив лишь пепел.

— Нет! — вскрикнула Лира, отступая назад. Её лицо было полно отчаяния, а тролли, словно почуяв её слабость, начали сжимать кольцо вокруг них.

Макс, видя это, зарычал от ярости. Он не понимал всей этой магии слов, но понимал одно: если Лира сейчас сломается, они оба пропадут. Он шагнул вперёд, заслоняя её собой, и выстрелил ещё раз, разрывая очередного тролля на части.

— Эй, вы, бумажные уроды! — рявкнул он, его голос гремел над долиной. — Хотите слов? Вот вам мои слова: идите [непечатное выражение]! Я не писатель, я не начпис, мне вообще [непечатное выражение] на ваши тексты! И на это санное запиликивание! Но если вы думаете, что можете сломать нас своими погаными языками, то вы ошибаетесь! Давайте, подходите, я разорву вас всех!

Его слова, хотя и цензурированные, несли в себе такую ярость, что даже тролли на миг замерли. Их шипение стало тише, а зелёный туман вокруг слегка рассеялся. Лира, услышав его крик, подняла глаза. В её взгляде мелькнула искра надежды, и она снова схватила перо, на этот раз с большей решимостью.

— Ты прав, Макс, — прошептала она. — Мы не должны слушать их. Мы… мы напишем свою историю!

Она начала писать снова, но на этот раз её слова были проще, но полны силы: «Мы не боимся вас. Ваши слова не имеют власти над нами». Её текст не загорелся, а, наоборот, засветился слабым серебристым светом, отталкивая ближайших троллей. Они зашипели, отступая, но не сдавались, продолжая плеваться ядом.

Битва длилась долго. Макс стрелял из обреза, разрывая троллей одного за другим, а Лира писала защитные строки, которые, хотя и не могли уничтожить врагов, но ослабляли их атаки. Однако с каждым выстрелом и каждым словом давление на героев нарастало. Воздух становился всё тяжелее, а слова троллей — всё громче. «Ты провалишься!», «Ты ничтожество!», «Ты не достоин жить!» — их голоса сливались в один гул, который, казалось, разрывал разум.

Макс, несмотря на свою грубость и стойкость, начал чувствовать, как его собственные сомнения, которые он всегда гнал прочь, поднимаются на поверхность. Он вспомнил, как от него ушла Жена, из-а его вечного пьянства,как его погнали с работы и он стал дальнобойщиком, как его затоптала толпа школьников в его мире, как он оказался в этом дурацком месте, где всё строится на каких-то текстах и историях, которые он даже не понимает. «Может, я и правда никто?» — мелькнула мысль, и в тот же миг один из троллей ударил его потоком слов: «Ты даже не герой, ты просто ошибка!»

Макс зарычал, сжимая обрез так сильно, что костяшки побелели. Он выстрелил, разорвав тролля, но давление не исчезло. Он повернулся к Лире, которая уже сидела на коленях, закрыв уши руками, пытаясь отгородиться от голосов.

— Лира! Вставай! — рявкнул он, но его голос дрогнул. Впервые за всё время в этом мире он почувствовал, что может не справиться.

Но тут, среди гула и яда, Лира подняла голову. Её глаза были полны слёз, но в них горела искра упрямства. Она схватила перо и, не обращая внимания на дрожь в руках, начала писать. Её слова были неровными, но полными силы: «Мы не ошибки. Мы не ничтожества. Мы — те, кто борется за свободу. И вы, слова ненависти, не сломаете нас!»

Её текст засветился ярче, чем раньше, и внезапно волна серебристого света разошлась от неё, отталкивая троллей. Они зашипели, их тела начали растворяться, а зелёный туман рассеиваться. Макс, видя это, почувствовал, как давление в груди ослабло. Он ухмыльнулся, поднимая обрез.

— Вот так, неудачники,чье единственное достижение в жизни,строчить гневные комментарии под чужими работами! — рявкнул он, делая последний выстрел, который разнёс оставшихся троллей в клочья.

Когда туман окончательно рассеялся, герои стояли посреди Долины, тяжело дыша. Лира всё ещё сжимала перо, её лицо было мокрым от слёз, но она улыбалась. Макс, как всегда, выглядел раздражённым, но в его взгляде мелькнуло что-то похожее на уважение. Кстати несовсем понятно было по контексту куда делись остальные начписы, которые до этого путешествовали с ними, но когда будет нужно, они обязательно появятся, как будто всегда были с ними.

— Ну, ты даёшь, — проворчал он, убирая обрез. — Я думал, ты сейчас совсем раскиснешь, а ты вон как. Может, в твоих писульках и есть смысл.

Лира слабо рассмеялась, вытирая слёзы.

— Спасибо, Макс. Если бы ты не кричал на меня, я бы, наверное, не справилась.

— Да ладно, мне не привыкать кричать на женщин — буркнул он, отворачиваясь. — Пошли искать твоё чёртово зеркало, пока ещё какие-нибудь уроды не вылезли.

Они двинулись дальше вглубь Долины, обходя клочки бумаги с оскорблениями и стараясь не смотреть на них. Через некоторое время они вышли к центру Долины, где возвышался странный алтарь, сделанный из чёрного камня. На нём лежал небольшой предмет, излучающий слабое серебристое свечение. Это было Зеркало Правды — артефакт, который, по словам Лиры, мог отражать магию Топов и показывать их истинную суть.

Но, конечно, просто так взять его не получилось. Как только Макс шагнул к алтарю, земля вокруг задрожала, и из-под камней начали выползать новые существа. Это были не тролли, а что-то хуже — «Критики Разрушения», огромные фигуры, сделанные из скомканных листов, с руками, похожими на гигантские красные ручки, которые оставляли за собой следы исправлений. Их голоса были низкими, гулкими, и каждое слово звучало как приговор: «Твой сюжет нелогичен!», «Твои персонажи плоские!», «Твоя история недостойна существования!», " Пропустил мягкий знак!"

Макс зарычал, поднимая обрез. Он понимал, что эти твари сильнее, чем предыдущие, и их слова бьют ещё больнее. Один из Критиков махнул своей ручкой, и на земле перед Максом появилась красная линия, из которой вырвался поток слов: «Ты не способен на подвиг!» Макс почувствовал, как его ноги стали тяжёлыми, словно кто-то действительно переписал его способность двигаться.

— Да чтоб вас! — рявкнул он, выстреливая из обреза. Сгусток энергии разорвал красную линию, но Критик лишь хмыкнул, нанося новый удар: «Твоя борьба бессмысленна!»

Лира, тем временем, пыталась защититься, создавая новые тексты, но её слова снова и снова перечёркивались красными линиями Критиков. Она крикнула Максу, её голос был полон отчаяния:

— Макс, мы должны добраться до Зеркала! Оно может отразить их магию!

Макс, стиснув зубы, кивнул. Он понимал, что прямой бой с этими тварями может затянуться, а их слова уже начали проникать в его разум, заставляя сомневаться в себе. Он сделал рывок к алтарю, уклоняясь от ударов Критиков, и схватил Зеркало Правды. Оно было холодным на ощупь, но как только он поднял его, серебристый свет ослепил всех вокруг.

Критики взвыли, их красные ручки начали растворяться под светом Зеркала. Их слова: «Ты недостоин!», «Твоя история провал!» — отразились обратно, и сами Критики начали разрушаться, словно их собственные обвинения обернулись против них. «Ты толстый, одинокий тридцатилетний неудачник, из достижений у которого только гневные комментарии в интернете»! Через несколько секунд от них остались лишь клочки бумаги, которые ветер разнёс по Долине.

Макс, тяжело дыша, посмотрел на Зеркало в своих руках. Оно было небольшим, размером с ладонь, но его поверхность переливалась, словно в ней отражались тысячи историй.

— Ну, вот и всё, — проворчал он, протягивая артефакт Лире. — Забирай свою игрушку. Надеюсь, оно того стоило.

Лира, всё ещё дрожа, взяла Зеркало, её глаза сияли от восторга.

— Это… это невероятно, Макс. С ним мы сможем противостоять Топам. Оно отражает их магию, показывает их истинную суть. Мы… мы на шаг ближе к свободе.

Макс хмыкнул, убирая обрез за спину.

— Ну, если ты так говоришь. Только давай выбираться отсюда, пока ещё какие-нибудь уроды не вылезли из-под камней.

Они двинулись к выходу из Долины, но Лира вдруг остановилась, её взгляд упал на один из клочков бумаги, который лежал у её ног. На нём было написано: «Ты никогда не попадешь в топы». Она замерла, её пальцы сжали Зеркало Правды, но Макс, заметив это, шагнул к ней и пнул бумажку прочь.

— Хватит читать эту чушь, — рявкнул он. — Мы уже взяли, что нам нужно. Пошли.

Лира кивнула, но в её глазах всё ещё мелькала тень сомнения. Она знала, что Долина Отзывов оставила след в её душе, и этот след будет напоминать о себе ещё долго. Но она также знала, что с Зеркалом Правды у них появился шанс, которого раньше не было. И ради этого шанса она была готова идти дальше, даже если слова яда всё ещё эхом звучали в её голове, так же думали и все начписы которые словно появились из не откуда и шли рядом.

Когда они наконец выбрались из Долины, солнце уже садилось за горизонт, окрашивая небо в кроваво-красный цвет. Макс, как всегда, закурил сигару, которую каким-то чудом сохранил в этом безумном мире, и выпустил клуб дыма в воздух.

— Ну, куда теперь? — буркнул он, глядя на Лиру. — Надеюсь, не в очередную помойку, полную нытиков.

Лира улыбнулась, хотя улыбка вышла усталой.

— Нам нужно активировать Зеркало. Есть место, где это можно сделать — Обсуждаемые Пещеры. Там магия слов ещё сильнее, но если мы справимся, Зеркало станет нашим главным оружием.

Макс закатил глаза, но кивнул.

— Ладно. Веди. Только если там опять будут какие-то тролли, я за себя не ручаюсь.

И с этими словами они двинулись дальше, оставляя позади Долину Отзывов, но унося с собой не только Зеркало Правды, но и тень сомнений, которые слова яда посеяли в их душах. Путь к свободе был ещё долгим, и каждый шаг давался всё тяжелее. Но Макс и Лира знали, что отступать уже некуда.