Начало пути

Часть 25

Они собрались втроем на квартире у Макса. Встретились, что бы расстаться на пару недель. Ребята уезжали отдыхать. Макс с родителями уезжал в круиз по Средиземному морю, а Славка со своими на Алтай. Данька рассказывал друзьям о том, что делал на своем далеком Карибском море.

— Парни, я решил прикупить фазенду.

— Сколько соток? Шесть или побольше? — Посмеивался Славка.

— Побольше. Ронни будет где работать. Местным мужикам дело. Работы хватит.

— Ты у нас помещиком будешь. Холопам чубы драть. — Славка перевернул стул задом наперед и оседал его, облокотившись на спинку.

— А что? Помещики тоже люди. Я цилиндр на голову надену, сюртук. В петлицу цветок. Трость в руках. Извозчик. Тростью его по плечу бряк: поехали, милейший. Вам и не снилось. Не личный шофер, а кучер. Не внедорожник, а коляска. Мотор — две лошадиных силы. Круто. Красавицы из местных дарят мне томные взгляды. Украдкой посылают воздушные поцелуи. А если серьезно, буду ходить на "Скитальце" в море. В садовых делах я не мастер. Полоть грядки, малину по осени подвязывать не обучен.

— Редиску выращивай. — Ляпнул Макс.

— А ты знаешь, как она растет?

— На кустах, как вишня. Слышал. Мужик говорил, по весне редиску продаю, по пятьсот рублей в день имею, как с куста. На кустах она растет, ясно. — Макс прикалывается.

— Мне Леон поможет, Хуан. Даже капитан решил войти в долю. Грустно, думать о старости, но Свен и Леон может, потом там будут жить. Не знаю, как это будет, но планы на далекое будущее не помешают.

— Флинт и Черная борода в парке на скамейке о походах вспоминают. Рядом внуки бегают. Картина маслом.

— Зря вы так. Свен другой. Он не правильный пират.

— Не обижайся. Мы не со зла. Верим, что Свен настоящий мужик, честный.

— Данька, — вдруг Славке пришла в голову шальная мысль. — Тебе бы там пару тракторов завести.

— Как я их туда попру? На себе? А бензин? Запчасти?

— Может тебе для корабля что надо. Пара торпед. Им бензин не нужен.

— Фантазер. Ты Славик. Я, по твоему, лечь должен спать в обнимку с торпедой, что б ее прихватить с собой? Иначе не получается. И на "Скитальце", с какого боку торпедные аппараты прикажешь шнурками привязать.

Славка не сдавался. Идеи так и били из него фонтаном.

— А если вражеские корабли жечь при помощи зеркал, как в Сиракузах.

— Это только легенда. Сфокусировать зеркала, которые держат люди не реально. Точность наводки не та.

Бредовые идеи — вещь заразная, но увлекательная. Не удержался и Макс, такой рассудительный обычно.

— Греческий огонь. Это не легенда. Коктейли Молотова тому подтверждение. Греки такие снаряды огненные делали, историки пишут, смесь горела на воде. Думаю, что-то типа нефти или масла.

Мальчишки играют в войну. Мужчины до седых волос остаются детьми. Природа создала этот механизм. Забыть о риске, об опасности, о смерти. Открыть Америку. Идти нехожеными тропами. Спуститься на дно океана. Рваться в космос. Война — сбой в работе механизма. Придет наладчик, подкрутит гайки, и механизм будет работать без ошибок. Программа войны будет исключена.

— Будете поджигать вражеские корабли, — предлагал Макс.

— Захватить корабль и тут же его пожечь? Не знаю.

— Зачем сжигать? Можно при атаке использовать. За спиной врага пламя. У них паника. Бери их голыми руками, а пожар потушить потом.

— Фантазеры вы. — Данька взял из вазочки на столе печенье и задумчиво стал его жевать. — Ладно, там я разберусь. Давайте здесь создадим братство, единство. Дадим клятву, что не изменим нашей дружбе. На корабле мы братья, я и тут хочу, что б мы как братья были.

— Один за всех? — Спросил Славка.

— Можно и так. Заединщиной назовем. Слово такое было встарь.

— Будем! — Одобрил Макс.

Слова клятвы произнесены.

Пока корабли стояли в гавани, у Даньки было много свободного времени. Капитан по — прежнему проводил с ним тренировки. Иногда выпадала вахта на "Скитальце", но время оставалось. Данька не отбросил полностью мысль о греческих огнях. Он покупал на рынке маленькие глиняные горшочки. Такие лучше бьются. При ударе о палубу расколются. Горючая смесь быстро разольется. В горшки наливал масло, подбирал горючие смеси. Приделывал фитиль к своим снарядам. Подсыпал порох. Выезжал на пустыри и там пробовал. Получалось не все. Но труд увенчался успехом. Он сделал неплохой снаряд. Поджог фитиль, бросил, он разобьется или порох разорвет его. Горючая смесь разлетается в стороны, поджигает все вокруг. Кусты вспыхивают. Так и на вражеских солдатах может одежда загореть. Тут шпагой не помашешь.

На корабле он обдумывал мысль о единстве. Если с другими парнями объявить это на словах. Не только в сердцах, но в слове закрепить его. Не только в душе, но и мыслях.

Данька любил ходить на рынок. Он ходил туда за горшочками и просто понаблюдать за жизнью. Вон две женщины обсуждают то ли кулинарные рецепты, то ли своих подруг. Увлечены. Какая мимика, жесты. Смотришь, как в телевизоре, звук выключил. Вон покупатель торгуется. Готов броситься на торговца. Тот в долгу не остается. И на прохожих по дороге можно поглядеть. Пытался угадать, кто есть кто. Данька решил, что будет следователем, наблюдательность надо тренировать. Ему нравилось создавать воображаемые характеристики прохожих. Замечать характерные жесты, взгляд, внешний вид. Одежда то же о многом может рассказать. Однажды он приметил девчонку. Хрупкая. Невысокого роста. Тащит огромную корзинку. Пыхтит. С рынка идет. Не рассчитала, лишнее взяла. Не дотащит, решил он. Может, помочь. Красивая, главное. Не грех помочь. Будь страдалица с корзиной постарше, потолще, не было бы у нее таких озорных глаз и каштановых кудряшек, спал бы в тебе спасатель сном праведным. Храпел бы так, что стены соседних домов дрожали. Эка! Побежал. Башмаки на бегу не потеряй. Спасатель.

— Мадмуазель, позвольте вам помочь. У вас такая тяжелая корзина.

— Я сама справлюсь, сударь. — Голосок мелодичный. Как тут отказать в помощи?!

— Мне больно смотреть, как такая хрупкая девушка надрывается, такую тяжесть несет.

Он взял корзину, пошел рядом. Они болтали о пустяках.

— У вас чудесное платье. Оно вам очень идет.

— Это мой батюшка сшил. Он портной. У него многие женщины заказывают платья.

— Как я не догадался сразу. Только любящий отец мог сшить для своей прекрасной дочки такое платье. А как вас зовут?

— Анжелина. А вас?

— Дэн, матрос Дэн.

Он проводил девчонку до двери ее дома. Попрощался и побежал домой. Теперь у него появилась еще одна причина ходить на рынок. Снова увидеть Анжелину. И удача была на его стороне. Он часто встречал Анжелину. Забирал у нее корзину и провожал до дома. Так было несколько раз. Но однажды, когда они подошли к дому, она скала:

— Дэн, вам не следует провожать меня и приходить к нашему дому. Это не хорошо.

— Почему? Что случилось? Я вас обидел?

— Нет. Но больше мы не будем с вами встречаться. Я прошу вас. — Она забрала корзинку, зашла в дом и закрыла дверь.

Он стоял и не мог понять, от чего все так неожиданно закончилось. Матрос? Перекати-поле. Брайан говорил. Дэн, ты получил горький урок. Ступай домой.

Он шел, от обиды на жизнь хотелось кричать. Вспомнил грустного Хуана, когда тот боялся, что Свен запретит ему встречаться с соседской девчонкой. Он не хотел, что бы кто-то увидел его печаль. Никто не увидит, решил он. Подпрыгнул, насвистывая веселую мелодию, пошел домой. Прятать свою печаль.

Кому он нужен. Пират. Матрос. Ушел в море и не вернулся. Она поступила правильно. Не стоит обижаться. Будь счастлива, Анжелина. Весь вечер дома он был очень весел. Смеялся и шутил. Капитан смотрел на своего матроса с грустью. Не все у тебя в порядке, парень. Не твое это веселье. Но спрашивать не стал.

Во время вахты Дэн рассказал Брайану и Солу о греческих огнях.

— Мы можем вражеские корабли забрасывать огнями перед атакой, представляете.

— Не очень. Зачем нам это? — новинка им была не понятна. По старинке все проще. Но Данька уговорил ребят прихватить в одно из плаваний его горшочки. Они привезли их и упрятали в трюме. Может и пригодятся.

До Тортуги дошли слухи, испанцы объявили награду за голову капитана Свена. Они не могли простить ему захват города. Наглость пиратов встревожила и Мадрид. Охота объявлена. Три военных корабля ищут встречи с пиратом. Захватить живьем. Казнить в назидание другим. Пусть боятся.

Капитан зашел в комнату к Даньке.

— Дэн, я не стану отсиживается в порту. Не буду здесь отсиживаться. Ребятам я уже сказал, те, кто хочет, могут остаться на берегу. К тебе зашел, сказать о том же. Хочешь, оставайся.

— Капитан, вы что думаете, я смогу остаться. Что я спрячусь здесь? Никогда, капитан. Вы обидеть меня хотите?

— Нет, Дэн. Я зашел сказать тебе, что у тебя, как и у других ребят есть выбор.

— Капитан, я давно его сделал. Зачем возвращаться к этому снова.

— Как хочешь, Дэн. Как хочешь. — Капитан вышел.

Значит, они скоро выйдут в море. Надо сказать маме, решил Данька. И вечером на Тракторной улице, Даня отозвал Аркадия Аркадьевича в свою комнату.

— Аркадий Аркадьевич, на минутку можно.

— Да, Даня, конечно.

Они зашли в комнату Даньки. Парень прикрыл плотно дверь, прошел в глубь.

— Аркадий Аркадьевич, мы выходим в море. Очередной поход.

— Мы почти привыкли к этому, к твоим походам.

— Это не совсем обычный поход. Испанцы объявили на нас охоту. Свен не станет отсаживаться в порту. Мы выходим в море. Капитан предложил всем желающим остаться на берегу.

Аркадий только кивнул головой.

— Что ж, Даня, полагаю, нет смысла спрашивать останешься ли ты на берегу.

— Аркадий Аркадьевич, конечно, нет. Я не какая-нибудь крыса, что бы прятаться. Когда другие ребята рискуют, а я — отсиживаться в теплом доме Леона. За кого ты меня принимаешь. Ты только маме ничего не говори, обещаешь.

— Обещаю.

— Еще, дядя Аркадий, всякое может случиться. Если…. Если я не вернусь, ты о маме позаботься. Хорошо?

— Да, Даня. — Аркадий Аркадьевич подошел к пасынку, обнял его, — ты постарайся, постарайся там, будь осторожней.

— Попробую. У меня тут в шкафу рюкзак, там всякие безделушки. Это на всякий случай. Мало ли что. Вы, главное, не грустите обо мне. Не печальтесь. Не надо тосковать. Если совсем взгрустнется, вот мой стол, поставьте сюда вазу с четным числом цветов. Лучше желтых, таких как солнце, там на Тортуге. Я желтые цветы люблю. Такое солнце на моем острове.

Они вышли из комнаты. Мария Петровна спросила:

— О чем секретничали, мужчины?

— Мам, у нас свои маленькие мужские тайны. Хоть один секрет у нас может быть?

— Может. Секретничайте, коли вам приспичило.

— Мама, а мы завтра опять в море идем.

— Опять? Господи, ну что вам не сидится на месте.

— Мам, надоело нам сидеть на одном месте. На недельку. Поплаваем, а потом вернемся. Ты меня отпускаешь, мама?

— Отпускаю. Отпускаю, Дня. Даже пожелаю семь футов под килем. Благословляю, сынок. Что мне остается.

Вечером накануне перед выходом в море, Жанетта сама принесла Даньке фрукты. Вошла, поставила блюдо с фруктами на стол.

— Дэн, ты там осторожнее, береги себя. Мы будем тебя ждать. И капитана. Постарайтесь.

— Хорошо, Жанетта. Я обязательно вернусь. И капитан вернется. Все будет замечательно, Жанетта. Ты увидишь. Ты опять будешь жарить рыбу, он будет скворчать на сковороде, пытаться выпрыгнуть. "Скиталец" идет домой, это верная примета. Мы войдем в наш порт. Все так и будет. Жанетта, ты чувствуешь?

— Да, Дэн. Я так чувствую.

Жанетта повернулась и поспешила выйти из комнаты, пряча слезы. Позже вечером забежал Хуан.

— Дэн, я пришел пожелать удачи. Вы держитесь. Мы будем ждать.

— Спасибо, Хуан. Спасибо, парень.

И вот утром, чуть свет они отправились на свой корабль. Их провожал Леон. Обнял капитана. Обнял Дэна. Ни чего не скал, только покачал головой. "Скиталец" поднял паруса и вышел в море один. Пару дней они искали встречи с испанскими кораблями, но им не везло. Свен решил бить испанцев в море. На третий день впередсмотрящий увидел корабль. Это был испанский купец. Они бросились в погоню. Догнали. Заговорили пушки. "Скиталец" был удачливее. Огромная пробоина в борту купеческого корабля. Того и гляди, сейчас потонет. Свен предложил испанцам сложить оружие. Те сдались. Безоружные они стояли на борту "Скитальца". Свен подошел к испанскому капитану и сказал:

— Господин капитан, я капитан Свен. Я обещал вам жизнь. Я свои обещания выполняю.

— Благодарю. Капитан Свен.

— Вы и ваши люди пройдут в трюм. Я высажу вас на ближайшем берегу. Идите.

Испанцев закрыли в трюме, а "Скиталец" пошел в поисках ближайшего побережья. Вечером капитан сидел за столом. Развернул карты, задумчиво разглядывал их.

— Да, похоже удача не спешит к нам. Решила нас обойти. Вместо приличной добычи взяли на борт этот балласт. Теперь надо их высадить. Где могут быть эти испанские вояки. Вот уж не везет.

Данька сидел на крышке сундука и оттуда сказал:

— Может это не нам не везет. Испанцам везет, они нас не встретили. Нам повезет, и мы их найдем.

— Мне нравится твоя мысль, что встреча с нами не сулит ничего хорошего испанцам.

На следующий день они подошли к берегу. Спустили на воду лодки. Высадили пленников на берег. Оставили им воду и провизию. Лодки вернулись к кораблю. Их подняли на борт. Можно поднимать паруса. Они только успели поставить паруса. Даня и большинство ребят на палубе. В этот момент из-за мыса появились корабли. Испанцы. Два военных корабля. Мощные, хорошо оснащенные. Испанцы их то же увидели. Шли навстречу "Скитальцу" перекрывая выход. Обойти их не возможно. Проскочить мимо, прорваться. Испанцы пытались зажать корабль Свена в клещи. Заставить пройти в створе между кораблями. Опутать абордажными крючьями, захватить в плен. Им нужен капитан. Они подвергнут его позорной казни. Корабли сближаются. Совсем рядом. "Скиталец" не успел проскользнуть. Свистят абордажные крючья, втыкаются в борт "Скитальца". Сейчас солдаты бросятся на палубу. Дэн вспомнил о своих горшочках.

— Сол. Брайан. Горшки. Быстрее. Вы по тому боту, а я по этому.

Они поджигали фитили и бросали свои огненные снаряды на палубу испанских кораблей. Пламя вспыхивало за спинами испанских солдат. Горючая смесь разлеталась, брызги горели прямо на людях, на досках палубы. Загорелся парус. Кто-то из испанцев все же успел перебраться на борт "Скитальца". Короткая схватка. Большинство солдат занято пожаром на своих кораблях. Крики обожженных. Свен приказал рубить канаты. Они вырвутся. Разрублены канаты. Скиталец" освободился. Добыча уходила. Испанцы начали беспорядочную стрельбу из ружей. Данька стоял и смотрел. Радовался.

— Горите. Так вам и надо. Нас не взять.

Острая боль пронзила бок. Он не слышал выстрела, но шальная пуля нашла его. Она нашла его случайно. Дэн упал на палубу. Приподнялся на локте, что бы увидеть, они уходят. Испанцы горят. Кровь на рубашке расползается темным пятном. Он смотрел на вольное небо и плещущее на ветру полотнище паруса. Но свет померк. Темнота сковала тело. Он не чувствовал, как матросы подхватили его тело, принесли в каюту капитана. Положили на диван. Не видел, как Брайан разорвал рубашку у него на груди.

— Пуля, капитан. Ее надо вытащить.

— Вытаскивай, Брайан. Не медли. — приказал Свен.

— Сейчас. Дэн! Дэн, ты слышишь меня? — Тормошил Брайан друга.

Данька открыл глаза. Вот, Брайан рядышком. Над ним возвышается капитан Свен. Данька попытался улыбнуться.

— Мы ушли, капитан. Мы ушли от них. У вас все будет отлично, капитан. Выше голову! Все пустяки, капитан. Пусть темнота боится. Меня не испугать. Главное, вы ушли. Не надо, капитан, грустить. Дайте мне руку, Свен.

Капитан сжал руку своего матроса. Данька тихо говорил:

— Дэн, ты будешь жить. Ты не умрешь. Брайан, вытаскивай пулю.

— Да, капитан. Мне нужен нож. Нагрейте его на пламени. Дайте ему в зубы какую-нибудь деревяшку, что б зубы не сломал. Держите его, парни. Крепись, Дэн. Я быстро.

Брайан разрезал кожу, пытался найти пулю. Сразу не получалось. Дэн стонал, с силой сжимал зубами деревяшку. Предательские слезы потекли из глаз, текли по щекам.

— Вот пуля. Я достал. Сейчас зашью рану.

Капитан отошел к переборке, обеими кулаками ударил в стену. Потом со всего маху врезался в стенку лбом.

Данька еще чувствовал, как игла втыкается в тело. Как Брайан сшивает края раны. После спасительная тьма. В этой тьме он видел парус. Белый парус. Не тьма, а алая рубашка, которую подарила ему Жанетта. На груди вышит корабль, его корабль, на котором он уплывет в даль без возврата. Он идет в плаванье на своем корабле. Корабль качается на волнах. И все, для него все.