Начало пути

Часть 17

Оглянуться не успела, как зима катит в глаза. Данька то же не успевал оглянуться, время неслось стремительно. Для него зима пришла нежданно, негаданно. Снег. Зима. Может, время в двух его мирах идет по иным законам. Все внезапно изменилось. Объяснить себе он этого не мог.

Конечно, время течет по-разному, — говорил Сеятель-Жнец, — На придумывали себе. Живете в воображаемом мире. Две вселенных, разное время. Кто говорил вам, что время должно течь с постоянной скоростью. Вам этого не понять. Ваш мудрец говорил: успокойся смертный и не требуй правды той, что не нужна тебе. Даня, тебе говорили, потерпи. Свен то же говорил. Все в свое время. Потерпи, может, когда и узнаешь.

Ему Сеятелю пришлось заняться временем. Он двигал ткань миров в пяльцах Всего-Ничто, что бы удобнее вышивать. Что бы не сломать иглу, которой являешься ты, Даня. Вселенным не нравится игла. Им не нравится уколы в бок. Потерпят. Сеятель любил использовать один и то же, проверенный, инструмент. Он не мог позволить сломать иглу.

Данька вышел на улицу, было еще раннее утро. Под ногами скрипел снег. Улицы освещены фонарями. Люди спешат на работу, а он идет к троллейбусной остановке, где ждут его Славик и Максим. Данька радовался зимнему утру, напевал себе под нос: и дворник, маленький таджик, с лопатой по двору кружит. В этот момент дворник не лопатой, а метлой подбросил комья снега прямо ему под ноги. Дворик извинился, Дэн махнул рукой и пошел дальше. Пустяк, а хорошее настроение исчезло. Смотреть надо. Люди на работу идут, — ворчал на ходу. Остановился, снял с руки перчатку, подставил ладонь падающим снежинкам. Поймал несколько хрупких мотыльков зимы, зажал в руке на счастье, а счастье там растаяло, превратившись в капельки воды. Данька засунул руку в перчатку, так и е стряхнул эти капельки счастья с ладони. Счастьем не разбрасываются. Не торопясь, пошел к друзьям. Славик и Максим его уже ждали.

— Идет в вразвалочку, а мы его ждем, — ворчит Славка.

— Я, в самом деле, опоздал? — Данька посмотрел на часы. — Я на пять минут раньше пришел.

— Ты давно поверял, дергаются ли стрелки на твоих часах. Лучше выбрось их. — Раньше Славка бы и не подумал ворчать на своих друзей. Мог получить втык. Сейчас для него все было иначе. Они были на равных. Для него новые отношения стали естественными.

— Ты успокойся, — сказал Максим, — У Славика сегодня настроение такое. Часы у тебя в порядке. Мы раньше подошли.

— Идем тогда. — Тут Данька увидел, что у Славки кроме сумки большой пакет в руке. — Что у тебя в мешочке?

Данька собрался рукой проверить содержимое.

— Не тронь. Там кондитерские трубочки. У матери сегодня выходной. Она вчера весь вечер их пекла. Раздавишь. Как двину! — Славка кулаком ткнул в бок Даньке.

— Научили на свою голову. Воспитали бандюгана. — воскликнул Дэн. Они вместе с Максом учили Савика приемам рукопашного боя. В прежние времена Славка не посмел бы даже в шутку замахнуться на кого-то. Это был другой парень.

— Вот, ребро мне сломал, — заявил Данька.

— Меня он то же почем зря мордует. Я весь в синяках. Он из меня баклажан сделал.

— Терпи. Как лягушку скальпелем порежу! — Славка скорчил забавную рожу уличного бандита.

— Мы могли в гости к тебе прийти. Там бы и отведали, таскать не надо. — Сказал Макс. Последнее время они часто после уроков собирались в квартире Славы. У того была большая музыкальная коллекция. Уроки они делали под музыку. Мать Славки любила печь кексы и печенюжки. Как не засунуть в рот десяток, решая задачки? Дело совсем иное. Дома в одиночестве сверлить глазами учебник, борясь с желанием забросить его в дальний угол. В компании дело другое.

— Потом можно ко мне. Мать все равно дома. Она обязательно еще напечет. Отец обещал ей запирать кухню. Она иначе не может. Для нее это отдых. Придет из больницы — и к плите.

— Она у тебя хорошо готовит. — Согласились ребята.

В фойе школы ребята стряхнули снег, сдали одежду — и в класс. Устроились за партами.

— Славик, ты мешок береги, а то сам все подавишь. Поставь его в сторонке, а то будем есть дну крошку, — подсказывал Данька.

— Я осторожно. Поставлю вниз. Мы их на большой перемене съедим.

— А что ждать. Может сейчас, — предлагал Макс. Такой соблазн рядом. Сила воли не выдерживает. Не в ладу с холодной волей кипяток сердечных струй. А путь к сердцу мужчины лежит через желудок.

— С утра вредно. Дождешься перемены, — заявил Славка.

— Жмот. По одной выдай. — Не унимался Максим.

Славка нахохлился. Ясно, придется ждать.

— Макс, выполняй, что доктор прописал. — Сказал Даня.

— Ну, по одной. — Еще одна попытка.

— Нет, — твердо отрезал Слава. — Только на большой перемене.

Доктор был не преклонен.

В этот день предпоследним уроком была физика. Раиса Федоровна, Рейсфедер, в простонародье, вошла, чуть опоздав, на урок. Раскрасневшаяся с мороза.

— Какой снег сегодня, ребята. Садитесь.

Сама то же села за стол, раскрыла классный журнал.

— На пришлом уроке мы рассматривали термоядерную реакцию. Может кто-то сам хочет рассказать о делении ядер?

Раньше Слава мог только робко понять руку, надеясь, что на него обратят внимание. Что его заметят. Сейчас он вытянул руку и громко сказал:

— Раиса Федоровна, можно мне?

— Давай, Славик, иди отвечать.

Славка пошел к доске. Особой любовью Раиса Федоровна пользовалась за свою мимику. Если ученик говорил не то, что следовало, она морщилась. Можно было исправить ответ. Если ответ правильный, она улыбалась. Надо только внимательно следить за ее лицом. На ее лице отражалось буквально все. Когда отвечал Славик, она улыбалась. Лишь один раз сморщилась. Славка понял, исправился. Рейсфедер сияла вновь. Ответ закончен.

— Отлично, Слава. Садись. Перейдем к следующей теме.

После урока физики была большая перемена. Славка торжественно извлек свой мешок с трубочками. Оттуда он доставал мешочки поменьше.

— Мама разложила их, что бы меньше кололись, — пояснил он.

Максим первым ухватил трубочку и стал жевать это хрустящее лакомство. Печаль их была безмерна — закончились трубочки. Славка достал салфетки.

— Трубочки жирные. Вытирайте руки.

— Ты у нас запасливый, доктор.

— Требование гигиены. — будущий врач строго посмотрел на будущих пациентов.

Ребята разобрали салфетки, вытерли руки.

— Ой, — закричал Максим, — все, мне конец.

Макс смотрел на свои ладони. Трагедия скрывалась там. Руки были чистыми.

— Что случилось? — Даня и Славик не могли понять.

— Что?! Что? Сейчас английский. Я на руке шпору написал. Стихотворение не доучил. Стер все. Если Белла Иосифовна меня вызовет — катастрофа.

— А друзья зачем? — Спросил Данька. — Мы тебя выручим. Я прикрою.

Белла Иосифовна, учитель английского языка, женщина, претендующая на звание школьной Афродиты, лет сорока. Очень забавная порой. Как-то трое друзей шли по коридору, опаздывали на урок. Белла Иосифовна пробежала мимо. На высоких каблуках. Ребята, возможно. Не обратили бы внимания, но она окликнула одного из преподавателей:

— Смотрите, как Белла Иосифовна спешит на урок.

Картина была интересной. Белла Иосифовна изогнулась, грудь далеко впереди, то что ниже пояса далеко отстало. Буква зю прыгает по коридору на высоких каблуках.

— Вот это да! — Воскликнул Данька.

Парни посмотрели на свою "англичанку" и еле сдержали смех.

— Как прыгает!

Сейчас Белла Иосифовна должна была прийти в класс. Вот Афродита явила себя. Разрешила ученикам сесть. Гордо сама воссела на стул. Положила перед собой классный журнал. Две книги. Отложила в сторону верхнюю. Грамматика.

— Ребята, повторим фонетическое упражнение. У вас этот звук не очень чисто получается. Кончик языка между зубами и произносим: веза. Зе веза. Ту геза. Все вместе.

Ученики старались. Белла Иосифовна дирижировала рукой.

— Наше фонетическое упражнение закончено, — сжалилась она над учениками. — Сейчас я попрошу вас рассказать стихотворение английского поэта, которое вы подготовили.

Она разрешила выбрать стихотворение самостоятельно, каждый мог выбрать сам.

Максим сжался за партой, авось не увидит его. Руку поднял Даня.

— Белла Иосифовна, я!

— Хорошо, Даня.

Данька встал и по дороге к доске начал по-английски.

— Я хочу прочитать вам стихотворение Эдгара Алена По "Ворон". В этом произведении лирический герой в смятении пытается одолеть отчаяние. Ворон олицетворяет темную сторону души, потерю надежды. На все вопросы ворон отвечает: никогда более, невер мор.

Данька начал читать. Читал выразительно, особо подчеркивая крик ворона. Его невер мор звучало зловещим криком птицы.

— Чудесно, Даня.

Данька понимал, что надо тянуть время. Что делать?

— Мне еще нравятся сонеты Шекспира. — Он начал читать, не дожидаясь разрешения.

Даня закончил. Белла Иосифовна спросила:

— Даня, ты дополнительно занимаешься английским языком? У тебя отличное произношение. Чувствуется акцент уроженца Уэллса.

Даня перешел на французский.

— Да, мадам. Я занимаюсь на языковых курсах. Если вы позволите, я прочту еще одно стихотворение Франсуа Вийона "Молитва". Для аудитории позволю несколько строк на русском.

Читал он, приложив правую руку к сердцу, словно подчеркивал, что молитва идет из глубины души.

— Великолепно, Даня!

Пока он декламировал стихи, заметил на столе книгу. Джозеф Конрад. Схватился за это, как за спасение. Тянуть время — спасать друга. Он без спросу взял со стола книгу. Перешел на английскую речь.

— Вам нравится Джозеф Конрад? Юзеф Корженевский, поляк по происхождению. Родной язык — польский. Классик английской литературы. Непревзойденный стиль. Он, как и я, любил море. Он говорил: я попытался почти что с сыновним чувством передать пульс жизни, бьющийся в безбрежном океане, в сердцах простых людей, которые от века бороздят морские просторы, а также живую природу кораблей — создание их рук и предмет их неустанной заботы. — Даня раскрыл книгу на произвольной странице. Книга на русском, перевод. Данька сходу делал обратный перевод. Задерживался на мгновение, что бы подобрать лучшее выражение. Оба языка для него органично сливались в один. Тот и другой были родными. Он прочитал пару страниц и отложил книгу.

— Даня, у тебя способности. Ты обязан посвятить себя изучению языков.

— Я постараюсь, Белла Иосифовна. Я могу сесть?

— Да, садись. Перейдем к следующей теме.

Главное — Максим спасен.

После уроков отправились к Славке. Не расстраивать же Лидию Павловну, мать Славы. Она печет, а они воздадут должное и ее способностям, и своему молодому аппетиту. Ребята по дороге смеялись:

— Как ты ее припечатал, нашу Беллу Иосифовну. Английским, французским.

— Я не стал ее добивать. Мог бы Гарсиа Лорку на испанском, или Генриха Гейне на немецком.

— Ты и на испанском? — Друзья удивлялись способностям своего пирата.

— А вы как думаете? Я в том мире разговариваю на разных языках. Сам не понимаю, как это происходит. Словно тумблер переключается.

— Тебе в международные отношения надо поступать. Будешь дипломатом. — Предложил Максим. Такие способности.

— Я буду следаком, это решено. — Данька не изменит решение.

— Даня, а в том стихотворении, что ты читал, Каину зачем раскаяние? Или это для рифмы? — спросил Славка.

— Каин, по библейской легенде, убил своего брата Авеля за то, что богу жертвы Авеля были более угодны. Бог спросил у Каина: где брат твой, Авель? Грубиян ответил: Я не сторож брату моему. С той поры и бродит Каин не найдя прощения. — Тут Данька подмигнул друзьям, — Один эпизод евангелисты упустили. А я знаю.

— Даня, ты опять по-своему все видишь, так? — Максим обожал байки, что Даня придумывал сходу. Как ту басню Эзопа.

— Вот, слушайте. И были угодны жертвы Авеля Богу. Авель радовался и всем твердил: угодил, угодил. Услыхав это, Каин зло сплюнул и сказал: Братец, не угодил ты, не угодил. Ты, мужик, попал. По полной. И Каин убил брата своего, Авеля. Бог проклял братоубийцу, и тот обречен ходить по свету до страшного суда. Бродит Каин из города в город, из села в село и твердит: мужик, ты попал, по полной попал.

— Выдумщик, ты Данька, — одобрил рассказ Максим. — Здорово врешь! Только не пойму, кто из братьев попал по полной.

— Э! Полагаю, оба. Весь мир — попаданцы. Как родились, так и попали. Мы не исключение.

Увы, Даня, ты почти прав. И ты попал в эту историю. И я не исключение.

— Мы с отцом в гараже решали полки сделать, — вдруг вспомнил Славка.

— Ты ему с машиной помогаешь? — Максим сам любил покопаться в двигателе отцовской машины. Помочь бате.

— Не много. Я особо не разбираюсь. Так, иногда. — Славка пожал плечами.

— А полки зачем? — Это уже Данька спросил.

— Мать по осени варенье, соленья консервирует. В доме прохода нет от банок. В гараже поставить — мешать будут. Если там полки сделать, можно разместить. Надо несколько кусков арматуры, не нужной. Обрезков. В стену вобьем, доски настелем — готовы полки. Надо арматуру найти. Парни, а вы меня подождете, я а стройку загляну, где отель строят, по дороге.

— В чем вопрос. Мы не торопимся. — Зимний день клонится к закату. Неторопливость свою стелет под ноги снежинками.

Ребята прокрались на стройплощадку. Нашли лаз в заборе.

— На, держи, — Слава отдал свою сумку Максиму, — я осмотрюсь.

Он залез на невысокую насыпь, где уложены подкрановые пути. Оттуда лучше видно. Стал выглядывать, где могут лежать выброшенные обрезки. Сварочный пост. Где-то здесь могли бросить. Кран еле-еле двигался, скрипел, тужился под тяжестью груза. Данька заглядывал наверх, на кабину крановщика. Она напомнила ему корзину впередсмотрящего на мачте корабля, воронье гнездо. Плывет грот- мачта над морем. Не хватает упругих парусов. Крановщик, наверно, такой же впередсмотрящий. Кран еще раз скрипнул, стрела дернулась. Данька всем телом почувствовал опасность. Так учил его Свен, чувствовать все вокруг, как рыба в воде чувствует всей кожей любое колебание. Веревка, удерживающая груз, не выдержала, оборвалась. Груз вначале медленно, нехотя пошел вниз, а потом все быстрее шел вниз, падал. Данька понял, груз упадет на то место, где стоит Славка. Поддон летел на Славку, миг — и раздавит. Дэн бросил сумку, рванул вперед, пихнул Славку, и они кувырком летят в кучу мусора за насыпью. Груз рухнул. Недовольно крякнул. Словно обиделся, жертва ушла от него.

Ребята поднялись. Оба в грязи. Грязные куртки и лица. Они глядели друг на друга и смеялись. Подбежал мужик с криками. Во отсюда! Убирайтесь! — вперемежку с ругательствами. Даня со Славиком бросились бежать. Подхватили сумки и втроем, Макс с ними, покинули строй площадку. Они шли к дому Славы и смеялись.

— Славка, какой ты чумазый! — Даня тыкал пальцем в грязную рожицу друга.

— А ты? Сам вылез из мусорного бака.

Максу было не до смеха.

— Чего ржете, как кони. Ты, Слава, не понял? Одна минута и мы доставали твои останки из-под завала. Из-под кирпичей.

— Что? — До Славки медленно доходило случившееся. Он не мог представить, могло случиться не поправимое. Этот мир не существует без нас. Миг, и угаснет Вселенная.

— Твой труп лежал бы там сейчас! — Крикну Максим.

— Я — труп?

— А кто? Не я же.

Смех сразу оборвался. Только теперь до сознания доходил смысл происшествия.

— Попали, парни. По полной попали, пападанцы. — Вздохнул Дэн.

Они позвонили в дверь Славкиной квартиры. Открыла Лидия Павловна.

— Господи, — с порога воскликнула она. — Где вы так выпачкались? Такие грязные! Живо в ванную! Иначе в дом не пущу.

Она отправила грязнуль чиститься и пригласила Максима в комнату.

— Максим, где они так испачкались? Ты нормальный, чистый. Куда их понесло?

Макс понимал. Надо сознаваться.

— Славке нужна была арматура. Обрезки. Он с отцом полки в гараже хотел сделать. Мы зашли на стройку, рядом. Там кран. Груз сорвался со стрелы. Славка под ним стоял. Данька увидел раньше всех. Бросился и оттолкнул Славу. Они в кучу мусора упали. Груз рухнул на то место, где Славка стоял. Лучше в грязи вываляться, чем под поддон кирпичей попасть. Лидия Павловна, они не нарочно. Так получилось.

Лидия Павловна поняла, несколько минут тому назад могла произойти трагедия. Ее сын мог погибнуть. В лучшем случае попасть на операционный стол. Она врач и видела такие случаи. Ужасные. Видела бессилие врачей, слезы родных. Она сама могла сейчас оказаться на месте несчастных матерей. Она прижала ладонь к виску, где пульсировала боль.

— Что вас туда понесло? — Спрашивала она, не понимая, о чем говорит.

Славик с Даней оттирались в ванной с помощью щетки и губки. Немного стряхнув грязь, вошли в комнату. У Лидии Павловны не было сил, чтобы их ругать. Слезы наворачивались на глаза. Она тихо сказала:

— Слава, Даня, вы больше не ходите на эту стройку. Бог с ней. С арматурой и этой полкой. Без нее проживем. Не пойдете?

— Нет, — заявили парни в два голоса. — Мы больше не пойдем. Нам мужик там сказал, что если поймает, то убьет.

— Давайте, я вас чаем с пирогами напою, партизаны.

Дрожь во всем теле. Потерять единственного ребенка. Молодец Даня, не испугался, бросился на выручку, а не в сторону.

После чая, ребята пошли готовить уроки. Как обычно, под музыку. Провозились долго.

— Время-то уже сколько, — заметил Савка, — Отец скоро придет. Может еще пирога? Я приексу, у мамы еще есть.

Максим быстро сообразил: пора уходить.

— Нет, спасибо. Времени много. Мы с Данькой по домам.

Они спешно собрались и ушли.

— Ты чего так заторопился, Макс? — Не спроста Максим отказался от пирога. Служение Мамоне, своему желудку, почитал первейшей обязанностью гражданина. Калории пусть рассчитывают девчонки. Смотрите и завидуйте, я — гражданин, а не гражданка.

— Ты прикинь, Даня. Отец Славкин придет, нам вломит. Лидия Петровна — женщина, а мужик — вломит. Славку жалко, но тут никуда не денешься. Придется принести его в жертву. Родного сына хирург может в живых оставит. Мой бы узнал, порвал бы меня, как Тузик грелку. Ноги бы выдернул, что б не ходил, куда не надо.

— Дэн. Дэн, — услышал он совсем рядом со своим ухом. Кто-то тряс его за плечо. Открыл глаза. Рядом стоит Хуан.

— Пора вставать? — Дэн продирал глаза.

— Жанетта ждет тебя на кухне завтракать. Я окно у тебя открою?

— Открой. А на кухне почему? — Данька еще зевал. Умывался.

— У капитана совещание. Там все капитаны, Колин, Брин и Леон.

— Что они там обсуждают? — Глупый вопрос. Новый поход. Вдруг Хуан услышал, что решили вожди.

— Не знаю. — Испанцу разговоры капитанов не интересны.

— Ты позавтракал, Хуан? — Вздохнул. Чего с него взять.

— Да. Иди, Жанетта ждет.

— Бегу. — Данька бросился на кухню.

— Доброе утро, Дэн — встретила его кухарка.

— Доброе утро. А у капитана собрались обсудить новый поход?

— Садись. Вначале поешь. Я для тебя приготовила. Свежего молока налью.

Данька ел, но любопытство терзало душу.

— Жанетта, что они там делают?

— Они с раннего утра собрались. Капитаны и старпом там. Что-то обсуждают.

Обсуждают. Без него. Втайне. Свинство, настоящее свинство. Сидишь, а рядом происходит самое интересное. А ты не при чем.

— Раз им некогда. Я то же в город пойду.

— Иди, прогуляйся. Передохнешь не много. Капитан тебя совсем загонял.

Даня ушел к себе, что бы нарядится для выхода на прогулку. Надел шляпу, пристегнул шпагу. Посмотрел на себя в зеркало. Он был недоволен. Не своим внешним видом, а капитаном Свеном. Собрались. Обсуждают. Местные авторитеты. Воры в законе. А его не пригласили. Не очень и хотелось!

Поначалу он не знал, куда деться. Потом решил: Славке подарок присмотреть. Максу он подарил кинжал. Что подойдет Славке? Будущий доктор. Купить что-то для врача. Что? Где? В своем мире он пошел бы в медтехнику. А здесь? Такого не сыскать. Что можно прикупить медицинского здесь? Он увидел надпись: практикующий доктор. Вот, где можно поинтересоваться. Врач знает, где берут такие вещи. Он постучал в дверь. Открыла служанка.

— Вы на прием к доктору?

— Да, к доктору.

Служанка проводила его. Доктор готовился вести прием.

— Прошу в кабинет.

Даня вошел. Доктор, пожилой мужчина сидел за столом, разглядывал книгу.

— Здравствуйте, доктор.

— Здравствуйте, молодой человек. Проходите. Присаживайтесь. На что жалуетесь? Что вас беспокоит?

— Доктор, меня не совсем беспокоит….

— Тогда, чем я могу помочь?

— Доктор. Дело вот в чем. У меня лучший друг собирается стать врачом. Я хотел подарить ему что-нибудь из медицинских принадлежностей. А где здесь это можно купить медицинские инструменты? Я не знаю. Может, вы посоветуете?

— Сложный вопрос. Сложный вопрос, молодой человек. Здесь купить не возможно. Надо заказывать. Это и дорого и долго. Боюсь, вы ничего не купите.

— Жаль, доктор. — Данька был расстроен. Встал. Хотел уйти.

— Погодите. Возможно, я помогу вам. Мне недавно привезли новые инструменты. Старые у меня остались. Я могу вам уступить их. Не дорого. Таким образом. Я помогу вам и верну часть своих денег, что потратил на новые инструменты. Согласны?

— Согласен. Благодарю, доктор. — Удача. Хорошо, что додумался заглянуть на прием.

— Погодите. Погодите, молодой человек, — доктор подошел к шкафу и достал саквояж. Заглянул внутрь. — Это то, что может пригодиться. Держите. Еще могу предложить вам анатомический атлас. Не новый, разумеется, но в отличном состоянии. Могу вас заверить.

— Спасибо, доктор, — Данька обрадовался. Он сможет Славке подарить.

Данька потом со своим сокровищем отправился домой. Спрятал в своей комнате в сундуке. Он захватит это для друга.

Встреча капитанов у Свена закончилась далеко после обеда. Сразу после того, как гости разошлись, он предложил Дэну размяться. Они вышли во двор. Данька не смог удержаться.

— Господин капитан, что вы решили? Что решили капитаны? Мы скоро отправимся в поход?

— Дэн, терпение, терпение. Главою терпение. — Шпага Свена коснулась матроса. — Вот, главное- терпение и выдержка. Ты пропустил удар.

— Я буду внимательнее.

— Ты матрос, только бредущие по суше не обладают даром терпения. Они не могут научиться этому. Море огромное и спокойное — вот символ терпения. Когда же ты станешь по-настоящему матросом?

— Капитан, я стараюсь. Я очень стараюсь.

— Вот и старайся. Учись у моря. Все узнаешь, когда придет время. Мы еще ничего не решили. Мы думаем.

Данька понял, Свен не расскажет о своих замыслах. Когда пришло время ложиться спать, Данька расправил постель. В комнате горели свечи, постучал Хуан. Он принес вечерний, второй, ужин от Жанетты. Она полагала, что мальчику нужно подкрепить силы. Он растет, и съесть на ночь кусочек мяса не лишнее.

— Дэн, Жанетта прислала. Куда поставить?

— Поставь на стол. Хуан, ты, случайно, не слышал о чем говорили у Свена?

— Подслушивать, Дэн, не хорошо.

— Я не говорю, подслушивать. Может, случайно услышал. Это другое дело. Краем уха услышал? — допытывался Дэн.

Хуан смутился. Слышал, точно, слышал. Говорить не хочет, хитрый испанец.

— Ты скажи мне. Я никому не разболтаю. По секрету мне, как другу. — Святое слово "друг", по дружбе многое можно.

— Дэн, ты только никому. Я не много слышал. Они хотят какой-то город взять.

— Город? — Воображение рисовало картины боя. Штурм Измаила. Он, Даня, по штурмовой лестнице взбирается на крепостную стену. О колено ломает древко вражеского знамени. Ликующие крики армии победителей.

— Да, на побережье. — Продолжает докладывать лазутчик. — Не знаю, какой. Я им еду приносил. Я вошел, они тут же замолкли.

— Спасибо, Хуан. Я никому не скажу. Спокойной ночи.

Хуан ушел. Данька задул свечи и лег спать.

Хитрый капитан Свен. Город решил взять. Целый город. Наполеон. Стратег. Сходу. Взять штурмом город. Большое дело. В такой компании приходит известность, слава. Все поставлено на карту. Либо пан, либо пропал. И он будет участником эпохального сражения.