На крыльях демона

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Время до вечера среды тянулось ужасно медленно. Ада была в школе днем, я все еще не работала, хотя я начинала испытывать от этого угрызения совести. Мне не нравилось прохлаждаться, но у меня был шанс стать хорошим работником только после очищения, когда все будет под контролем. И пока моя жизнь была на паузе.

К счастью, вся ненормальная активность вокруг меня притихла. Может, Эбби (или кто это был) знала, что грядет, и боялась. Или копила энергию для нападения. В общем, были лишь стуки с крыши, и все выглядело ярче. В прямом смысле. Казалось, что мои глаза привыкли везде видеть тени, а теперь все было свежим и чистым.

Я мало говорила с Максимусом и верила в то, что он затевал, хотя насторожилась, когда он позвонил мне поздно во вторник и попросил кое-что сделать.

— Что ты хочешь? — повторила я.

— Получи ногти и волосы своих родителей.

Я сидела на диване и смотрела с ними новости. Я скривилась от отвращения, но они не обратили внимания.

— Как… и зачем вообще, Максимус? — прошептала я.

— Знаю, звучит странно, но это часть ритуала изгнания. Радуйся, что тебе не нужно найти кровь дракона.

— Кровь дракона?

Теперь уже родители оторвали взгляды от телевизора и странно посмотрели на меня. Я вяло им улыбнулась и пошла в свою комнату.

— В Луизиане этого полно, но здесь найти сложно.

— Видимо, это выглядит нормальнее, чем звучит, — сказала я, поднимаясь по ступенькам. Я замерла в коридоре, оглянулась на лестницу и быстро и тихо пробралась в спальню родителей и в их большую желтую ванную, где было достаточно света, чтобы увидеть каждую пору на лице. — И что мне нужно делать с… частичками родителей? — спросила я, разглядывая полку. Я заметила расческу мамы, а папина нашлась в одном из шкафчиков.

— Найди стеклянный флакон, можно пластиковый, и оставь их в нем.

Я взяла пинцет и отцепила волос, держа его подальше от себя. Забавно, как мило выглядели волосы, как приятно их было касаться, пока они были на голове, и какими гадкими они были, когда падали с нее.

— Ммм, тебе стоило сказать об этом сразу, — сказала я, кривясь. — Где я возьму ногти?

— Думаю, это не так важно. Волос хватит. Но нам нужно такое же от тебя и Ады. И от меня.

— Это говорится в книге? — я быстро потушила свет в ванной и беззвучно прошла в свою комнату, пока меня не поймали с волосами в руке.

— Я точно не выдумываю, — ответил он. — У тебя есть колокольчик?

— Колокольчик? — я вспомнила звон из своих снов.

— Да. Знаешь, динь-динь.

— Я знаю, что это такое. Зачем он нам?

— А зачем нам святая вода? Просто надо. Если не найдем, написано, что можно заметить айподом.

Я рассмеялась.

— Нам нужна святая вода и кровь дракона, но если мы не найдем колокольчик, можно просто использовать айпод.

— Вот так.

— Да уж.

— Увидимся завтра, Перри. Выспись хорошенько.

— Удачи с драконом. Потребуется большая игла, — сказала я и закончила разговор.

Следующим вечером мы с Адой сидели в моей комнате, листали книгу по демонологии и несколько, которые она взяла из школьной библиотеки. Они были про ведьм, ничего слишком серьезного для школы, но было приятно знать, что она тоже восприняла это серьезно.

— Вот это ад, — сказала она, замерев на странице.

— Ада, — возмутилась я, такие слова меня нынче задевали. Я заглянула в книгу. Она была старой, дополненной черно-белыми рисунками гадких существ в отвратительных позах. Я смотрела на рисунок вверх ногами, но он все еще был понятен, и это говорило о многом.

Она посмотрела на меня с болью.

— Ужасные художники.

— Они в это верили, — сказала я.

— Представь, если они такое видели?

Теперь мне стало не по себе.

— Я не хочу думать об этом.

Она смотрела на меня своими большими голубыми глазами. А потом она сказала:

— Думаешь, это с тобой происходит? Серьезно?

— Не знаю, — призналась я. — Максимус так не думает. Он говорит, что такое бывает редко, и если это было бы… связано с демонами, мы бы точно поняли. Посмотри на происходящее. Похоже на призрака, и он сосредоточен на мне. Кроме свиньи, все касалось меня.

— Но ты взяла эту книгу.

Я посмотрела на свои ногти. Коралловый лак облетел, они снова были нормальными.

— Просто у меня странное ощущение. Здесь, — я прижала ладонь к животу. А потом приложила к голове. — И здесь.

Она кивнула.

— Ты так сильно веришь своим инстинктам. Ты можешь ошибаться. Но я думаю, что дополнительная осторожность не помешает.

Я вспомнила предупреждения Максимуса об опасности экзорцизма для тех, кто не одержим. Я надеялась, что до такого не дойдет.

Вскоре родители были у моей двери, Ада тут же спрятала книги под подушку. Они выглядели неплохо. Папа был в костюме, хотя синий пиджак натянулся на его животе, мама была безупречна, как всегда, в лавандовом платье и с черным жемчугом.

— Ада, оставь сестру, — возмутилась мама. — Иди, иди.

— Меня заберет Рейчел через десять минут, — соврала она с солнечной улыбкой.

— Хорошо, — сказала ей мама и перевела бледные глаза на меня. — Повеселись, Перри. Не сожги кухню. И остальное.

— И никаких шалостей, — строго сказал папа, мама шлепнула его по руке. — Эй, ты тоже так говорила.

Они покинули комнату, мама крикнула:

— Мы сообщим, когда будем возвращаться. Не позднее полдесятого!

Они ушли, и мы остались дома. Я посмотрела на Аду. Максимус должен был прийти в 18:30, и времени было не так много, как я надеялась.

— Надеюсь, они не нагрянут посреди этого, потому что будет неловко.

— Тогда твоему рыжему лучше знать быстрое очищение… — хмуро сказала она.

Я подозревала, что он и общее очищение делать не умел. Но не было смысла думать об этом. Все было готово, и нам оставалось лишь действовать.

В 18:30 Максимус подъехал на своем грузовике, подошел к входной двери с дюжиной пакетов. Царапины на его лице стали страшнее, стали черно-красными.

— Нам нужно все это? — спросила я, открыв дверь и впустив его.

— К сожалению, — сказал он и склонился, чтобы поцеловать меня в щеку. Он посмотрел на Аду за мной, она свысока смотрела на него.

— Фу, что с твоим лицом?! — сказала она.

Он улыбнулся и с любовью погладил щеку.

— Дикая кошка.

Я покраснела и посмотрела на сестру, мысленно прося ее вести себя хорошо, на ее лице появилось смирение.

— О. Мы рады, что ты пришел, — с неохотой сказала она.

— Спасибо, блонди, — сказал он. И протянул ей один из пакетов. — Ты будешь отвечать за материал для очищения.

Она с опаской взяла его и заглянула внутрь, пока он повернулся ко мне.

— Бутылочку ведьмы сделала? Получилось?

— Что? — сказала Ада, но я его поняла. Я быстро взбежала по ступенькам в свою комнату за флаконом на своей тумбочке. Как он и просил, бутылочка была стеклянной, и на дне были волосы всех членов семьи, и наши с Адой ногти. Выглядело как крысиное гнездо из черных и светлых волос.

Я принесла флакон на кухню, где они собрались, вытаскивали предметы из пакетов на стол.

— Вот, — я протянула ему. Мы скривились при виде флакона.

— Мило, — сказал он. — И дом?

Я сказала ему, что выкопала ямку на заднем дворе, где это можно будет закопать без свидетелей, если только родители не решат потом выкопать там пруд.

— Ага, пруд. Зарплаты папы для этого не хватит, — сказала тихо Ада.

Никто это делать и не стал бы.

Мы посмотрели на все перед нами. Там был медный колокольчик, бутылочка ведьмы, два стеклянных флакона с прозрачной жидкостью (видимо, святая вода), коробочка соли, две небольшие миски, пакеты специй красного и желтого цвета, бутылочка красного масла и черная и белая свеча.

— Ты ведь будешь все объяснять? — спросила я.

Максимус улыбнулся и подошел к чулану. Он вышел с метлой, которую вручил мне, и шваброй, которую отдал Аде.

— Да. Но сначала нам нужно вымыть дом.

— Перри! Ты обещала, что ручного труда не будет! — закричала Ада, в ужасе глядя на швабру.

— Я не знала! — парировала я и посмотрела на Максимуса.

— Нужно убедиться, что все поврежденные места вымыты, — спокойно сказал он. — Пыль и грязь задерживают негативную энергию.

— Ладно тебе, — сказала Ада.

— Эй, не я это придумал, — сказал Максимус, подняв руки, сдаваясь. — И упрощать их не мне. Я буду вытирать пыль.

Я посмотрела на часы. Придется поспешить.

Мы начали с первого этажа и пошли по дому, Максимус вытирал труднодоступные места, следом шла я с метлой и мусорным мешком, а потом Ада со шваброй и ведром. Наш дом не был поместьем, но был довольно большим, и было очень много закоулков. Почти час мы занимались этим. Мои родители точно удивятся, когда вернутся в сверкающе чистый дом, но я надеялась, что тогда уже будет все равно, что говорить им, ведь наши проблемы закончатся.

Потом мы собрались на кухне, которую Максимус нарек сердцем дома (наверное, потому там и спрятали тушу свиньи). Он расставил все особые предметы на голубом полотенце мамы, и стало похоже на алтарь. А потом он вытащил щипцы и небольшие ножницы из кармана черной рубашки, отцепил пару кусочков ногтей, попросил меня отрезать немного его волос сзади. Потом он сунул их в бутылочку к остальным и запечатал ее скотчем.

— Теперь, — сказал он, подняв коробочку соли, — мы очищаем.

Он вышел из кухни и дошел до входной двери. Мы с Адой следовали за ним, держась позади, не зная, что он собирался делать.

Он присел и провел широкую полосу соли вдоль двери.

— Очищающая соль, — сказал он громким гулким голосом, что эхом отражался от потолка и стен, — позволяет впустить позитивную энергию и выгнать негативную. Позволяет нежелательной энергии и сущностям покинуть дом и больше не вернуться.

Часть меня хотела смеяться, потому что это звучало в стиле Гарри Поттера, всяких трюков, и звучало смешно. Другая часть напряглась, словно в его словах была сила.

Ада придвинулась ко мне. Она тоже это ощущала.

Он встал и слабо улыбнулся нам.

— Теперь мы обойдем дом по часовой стрелке, сделаем так со всеми дверями, ведущими наружу.

Мы с Адой переглянулись, но пошли к дверям сзади дома. Когда мы закончили с этой дверью, то пошли к проходу в гараж, и Максимус повторил действия.

— Хорошо, что это не наша соль, — прошептала я, было ощущение, что стоит говорить тише. — Мама бы задалась вопросом, что я готовила.

— Она подумала бы, что ты перепутала соль с сахаром, как в тот раз с пирогом, — рассмеялась Ада, я присоединилась, смутившись, это была моя первая попытка готовить.

— Дамы, — резко сказал Максимус. Мы удивленно посмотрели на него. Я никогда не слышала его таким, мы замолчали. — Простите, но пора быть серьезнее. Перри? Особенно ты. Это твой призрак. Если ты не будешь собрана на сто процентов, не поверишь в это, то все будет напрасно. Или хуже.

Я беспомощно посмотрела на Аду, а потом на пол.

— Прости, — пробормотала я.

Он опустил ладонь на мое плечо и сжал его. Его лицо все еще было строгим, губы — поджаты, но он кивнул.

— Все хорошо. Правда. Теперь время святой воды.

Я возвращалась на кухню так, словно поджимала хвост, он взял флакон святой воды и снова пошел по часовой стрелке, мы оказались у каждого окна в доме.

Он брызгал туда водой, капли оставались и мерцали в свете комнаты, он просил, чтобы мы с Адой представляли, как из дома уходит негативная энергия, соль и вода создавали невидимый щит.

Мы вернулись на кухню, и Максимус громко произнес:

— Я пришел этой ночью, чтобы очистить этот дом. Этот дом принадлежит Паломино, негатив и сущности не должны быть здесь. Они хотят, чтобы вы ушли. Уходите!

Дом молчал. Тишина была неприятной. Я задержала дыхание, Ада, похоже, тоже, ее лицо лишилось цвета. Мы боялись двигаться. Максимус тоже замер, разглядывая воздух вокруг нас.

Наконец, я прошептала:

— Это все?

— Нет, — сказал он, тряхнув головой. — Я просто подумал, что что-то произойдет. Нам нужно обойти еще раз и окропить водой каждый угол дома.

Ада выдохнула и проскулила:

— Опять? Я устала.

Я ткнула ее локтем.

— Терпи.

Не знаю, бывали ли вы в каждом углу своего дома, но их там больше, чем вы думаете. И нам нужно было пройти везде, даже в ванные и под лестницей, где была паутина. Вместе мы скандировали:

— Мы очищаем это место, негатив покинь это место, — и медленно это превратилось из детского стишка в нечто сильнее. Я ощущала это. Воздух кружился вокруг меня, словно добро и зло пытались перетянуть меня.

Когда все закончилось, мы вернулись на кухню, и Максимус поднял флакон ведьмы высоко в воздух. Свет озарял его огненные волосы и позу, он словно делал подношение богам. Так, в принципе, и было.

Он заявил, что весь негатив затянет в бутылочку, где он и останется и больше не сможет навредить.

После этого он произнес речь:

— Так тому и быть! — и наступил мой черед. Я подняла колокольчик и начала звенеть им. Звон был легким и приятным, а не яростным громом, как во сне.

Я все время звенела, мы ходили по дому, и я утомленно тихо повторяла:

— Как звон наполняет дом, пусть его наполняет свет. Зло и тьма уходите, пусть вернется добро и свет, — мы снова обошли каждую комнату. Звучало глупо и странно. Но каждая комната стала светлее, словно лампочки очистились от пыли.

Очистив комнаты, мы вернулись на кухню, где Максимус произнес последние слова.

Он смотрел нам в глаза, а потом скользнул взглядом по стенам, выражение решимости не менялось.

— Этот дом очищен. Негатив изгнан. Свет и добро, заполните место. Теперь в доме можно жить.

Мы вышли из дома через заднюю дверь, стараясь не нарушить полоску соли на пороге, и шагнули во тьму заднего двора, чтобы закопать бутылочку ведьмы. Я опустилась на холодную траву у ямки, которую выкопала ложкой, которая еще лежала рядом. Я выбрала это место, почти у края двора, потому что оно его не трогала мама, там не стриг газон по выходным садовник, которого вызывал отец. Там никто не подумал бы искать. Никто и не догадался бы, что там предмет со всем негативом дома. Я там росла, так что это знала.

— Может, стоило выкопать ямку глубже, — сказала я, боясь, что этого мало.

Максимус вручил мне бутылочку, она была холодной и странно пульсировала в моих руках.

— Это подойдет.

— Надеюсь, — я осторожно опустила бутылочку в неглубокую могилу и посмотрела на Максимуса и Аду. Датчик движения на доме озарял их спины, они возвышались надо мной, как безликие статуи. Прохладный ветер трепал их волосы, пряди развевались, как сияющие нити шелка.

Я руками перемещала холодную землю, траву и камни на бутылочку, пока не заполнила ямку и не пригладила горку ладонями, прижимая с силой, словно это запечатало бы ее там навеки.

— Осторожно, не сломай ее, — предупредил Максимус.

Я подняла голову, чтобы согласно улыбнуться, но движение у дверей за ними отвлекло меня.

Я едва видела, что там, потому что свет отражался от стекла дверей. Но в свете из коридора было видно большой широкий силуэт, стоявший там. Он был футов в восемь ростом, крупнее Максимуса.

У черной массы не было деталей, кроме пары горящих красных глаз у вершины. Они мерцали, как рубиновые угольки в печи. И они смотрели на нас.

Я хотела кричать, вопить, а не пялиться, но я застыла от ужаса, была лишена дыхания, кости замерзли и не давали двигаться.

Максимус и Ада заметили выражение моего лица. Они повернули головы.

И тоже видели.

— Что это такое?!

— Ох, блин, — Максимус схватил Аду за руку и слепо потянулся за моей.

Мы в ужасе смотрели, а существо у дверей медленно уменьшалось, словно уходило в коридор. Его глаза стали черными, и мы больше его не видели.

Я сглотнула с силой. Не хотелось подниматься. Я хотела сидеть во дворе, ближе к земле. А потом захотела убежать далеко-далеко.

— Ты… мы… мы все это сделали, — сказала Ада слабым дрожащим голосом. — Максимус, ты сказал… что мы будем в безопасности. Боже, Перри, что это было?

Я нашла силы двигать языком, но смогла лишь сказать:

— Не знаю.

Сильные руки Максимуса подхватили меня под руками, и он легко поднял меня на ноги. Он не был испуган так, как я. Ада побелела и дрожала.

— Все хорошо, — сказал он.

— Хорошо? — пропищала я. Я лишилась дара речи, рот раскрылся, чтобы что-то произнести, но ничего не получалось.

— Да, — сказал он резким тоном. Он схватил Аду, придвинул ее ко мне, взялся руками за наши плечи и склонился. — Это был только первый шаг. У нас есть порошки, кровь дракона. Нужна еще одна чистка. Изгнание. Он только показывает нам свою силу. Он дразнится.

— Он? — спросила Ада. — Я думала, это все Эбби?

— Дамы, порой все не так просто.

Нет. Во сне Эбби намекала, что она не одна. Там был он или оно. Я все еще не знала, был ли это просто сон, или пророческое послание из загробного мира, но я не могла игнорировать это. То, что мы видели, не было Эбби.

Может, ее тут и не было. И я поняла Максимуса. Это мог быть кто угодно, но он был мертв, и нам нужно было избавиться от него. Даже если нужен был еще один ритуал, даже если нужно было вернуться в дом, где было это существо.

— Ладно, — выдавила я. — Я готова. Сделаем это.

Я не знала, откуда взялась сила. Максимус улыбнулся мне с восхищением. Я взяла Аду за руку и крепко сжала.

— Мы избавимся от этого, — сказала я ей. — Сейчас.

Максимус вел, мы с Адой держались за руки, уходя от бутылочки, закопанной за нами. Мы прошли в дом.