На краю тени

23

— Вы как с Эленой, ладите? — спросила Ули.

Этим вечером они работали вместе: Ули подавала ингредиенты, а Кайлар готовил дозу лекарства, снижающего жар.

— Конечно. А что?

— Тетушка Меа говорит, здорово, что вы так часто ссоритесь. Говорит, если мне страшно, надо только прислушаться, и если после ссоры кровать заскрипит, значит, бояться нечего. Все будет хорошо. Она говорит, если заскрипит, значит, вы помирились. Но я никогда не слышала, чтобы кровать скрипела.

Кровь бросилась Кайлару в лицо.

— Я, ну… то есть я думаю… знаешь, этот вопрос ты должна задать Элене.

— Она велела спросить у тебя и тоже смутилась.

— Я не смутился! Дай мне майские ягоды.

— Тетушка Меа говорит, врать нехорошо. Я видела в замке, как спариваются лошади, но тетушка Меа говорит, что у людей все не так страшно.

— А вот и нет, — тихо сказал Кайлар, растирая майские ягоды пестом. — Страшно, только по-своему.

— Как это? — удивилась Ули.

— Ули, ты еще слишком маленькая, чтобы заводить с нами такие разговоры. Корень тысячелистника.

— Тетушка Меа сказала, что именно так, скорее всего, вы и ответите. Она сказала, что если будете очень стесняться, то сама поговорит со мной об этом. И заставила пообещать, что сначала спрошу у вас.

Ули вручила Кайлару коричневый шишковатый корень.

— Тетушка Меа, — заметил он, — слишком много думает об этом.

— Гм! — прозвучал чей-то голос за спиной Кайлара.

Тот вздрогнул.

— Я собираюсь проведать госпожу Ватсен, — сказала тетушка Меа. — Вам что-нибудь нужно?

— Мм, нет, — ответил он.

Наверняка, если бы слышала, вид у нее был бы не такой вежливый.

— Кайлар, ты не болен? — спросила она и потрогала его пылающую щеку. — Странно, весь горишь.

Тетушка порылась на заново обустроенных полках и что-то сунула себе в корзинку. Затем, проходя мимо Кайлара, который склонился над микстурой так, будто всецело поглощен процессом, ущипнула его за мягкое место.

Он подпрыгнул чуть не до потолка, хотя сумел сдержать вопль.

Ули недоуменно взглянула на него.

— Ты прав, — обронила тетушка Меа в дверях. — Но не строй иллюзий. Для тебя я слишком стара.

Кайлар покраснел еще больше, и тетушка рассмеялась. Он даже слышал, как она продолжала хохотать от души, идя по улице.

— Сумасбродная старуха, — бросил он. — Семена норантона.

Ули протянула ему пузырек с плоскими фиолетовыми семенами и поджала губки.

— Кайлар, если с Эленой ничего не выгорит, ты женишься на мне?

Он уронил пузырек в микстуру.

— Что-о-о?

— Я спросила Элену, сколько тебе лет. Она ответила, что двадцать. А тетушка Меа сказала, что ее муж был старше, чем она, на девять лет. Это даже больше, чем разница между нами. И я тебя люблю, и ты меня любишь, и Элена все время ссорится, а мы с тобой — никогда…

Сначала Кайлар смутился. Он не ссорился с Эленой уже неделю, даже больше. Затем до него дошло, что Ули проводила ночи в доме своей новой подружки. Не хотела расстраиваться, когда Кайлар и Элена затевали ссоры. Теперь нетерпеливый и напуганный вид Ули красноречиво говорил: от его ответа зависит, разобьет ли он ее сердце.

«Как я докатился до такого? Приходится быть первым отцом в Мидсайру, когда-либо объяснявшим дочери, что такое секс, когда сам еще девственник».

Что же сказать-то? «На самом деле я еще не женился на Элене, и поэтому когда мы ссоримся, то не можем помириться так, как мне хочется. Вот помирились бы так, как я хочу, получилось бы все равно что и вовсе не начинали ссориться». Так, что ли? Кайлар не мог дождаться, когда женится на Элене. Тогда все конфликты на почве секса будут позади. Какое облегчение!

Тем временем Ули не сводила с него широко раскрытых глаз. Взгляд неуверенный, полный ожидания. Губы трясутся. О нет! Только не это…

Его спас звук отворяющейся двери. В лавку шагнул хорошо одетый мужчина. Высокий, худощавый. Вытянутое лицо делало его похожим на грызуна. На тунике вышит родовой герб.

— Это лавка тетушки Меа? — спросил он.

— Да, — ответил Кайлар. — Только боюсь, что тетушка на время вышла.

— О, ничего страшного, — сказал гость. — Вы ее помощник, Кайле?

— Кайлар.

— Ах да. Вы моложе, чем я ожидал. Мне нужна ваша помощь.

— Моя?

— Вы ведь спасли лорда Аэвана. Он рассказал всем, у кого есть уши, что ваша микстура сотворила то, чего не могли сделать десяток целителей за месяцы лечения. Я главный распорядитель лорда Гаразула. Мой господин страдает подагрой.

Кайлар потер подбородок и уставился на склянки вдоль стен.

— Если хотите, могу вернуться позже, — предложил распорядитель.

— Нет-нет, вам не придется долго ждать, — ответил Кайлар.

Он начал давать указания Ули. Та была прекрасной помощницей, тихой и проворной. Вскоре Кайлар уже одновременно смешивал содержимое четырех чаш — две холодные, две нагретые. Через две минуты он закончил. Распорядитель был совершенно заворожен процессом. Это заставило Кайлара вспомнить о том, как грандмастер Хайлин обставлял в выгодном свете процесс творчества. Решено. Будет большая лавка, устроит все точно так же — люди в придачу к микстурам получат представление. Маленькая мечта странным образом тешила самолюбие Кайлара.

— Итак, что нужно сделать, — сказал он. — Давайте ему по две ложечки каждые четыре часа. Подозреваю, ваш господин толст, почти не выходит из дома? Любит выпить?

Распорядитель замялся:

— Ну… есть немного лишнего… да что там говорить! Огромный, как левиафан. И пьет соответственно…

— Микстура снимет боль в суставах и ногах, немного утихомирит подагру. Однако раз он толстый и пьет много вина, то не поправится никогда. При каждом обострении будет покупать ту же микстуру всю оставшуюся жизнь. Передайте ему: если хочет вылечить подагру, должен забыть об алкоголе. Если будет продолжать, а я готов спорить, что будет, начните добавлять по паре капель вот этого, — Кайлар вручил посетителю второй пузырек, — в каждый бокал вина. Дикая головная боль обеспечена. Не забывайте, добавляйте всегда. Вам и карты в руки. Можете давать микстуру каждый день, утром и вечером, от расстройства желудка. И меньше кормите. С каждым приемом пищи убавляйте порцию. Тогда он быстрее почувствует себя полноценным человеком.

— Откуда вы знаете, что у него больной желудок?

Кайлар загадочно улыбнулся.

— И прекратите все, что наказали целители, особенно кровопускания и пиявок. Через шесть недель вы его не узнаете, если заставите похудеть.

— Насколько? — спросил распорядитель.

— Зависит от того, какой он толстый, — ответил Кайлар.

Распорядитель засмеялся.

— Сколько я вам должен?

Кайлар призадумался. Он подсчитал стоимость ингредиентов и удвоил цену. Затем назвал ее.

Человек с мышиным лицом бросил на Кайлара удивленный взгляд.

— Один совет, юноша. Вы должны открыть лавку на северной стороне. Если микстура поможет, то там полно знатной клиентуры, и она ваша. И еще: если она помогает хоть чуть-чуть, вы должны увеличить цену вдвое. Если все так, как вы рассказали, то вдесятеро — иначе знатные люди не поверят, что настоящая.

Кайлар улыбнулся. Приятно слышать, когда кто-то говорит с ним как со знатоком своего дела.

— Ну, тогда вы должны мне вдесятеро больше названной цены.

Распорядитель засмеялся.

— Если лорду Гаразулу станет лучше, я даже переплачу. А пока — вот все, что у меня с собой. — Он швырнул Кайлару две новенькие серебряные монеты. — Доброго дня, юный господин.

Глядя ему вслед, Кайлар удивился, как все здорово. Может, лечить даже приятней, чем убивать? Ведь на душе хорошо только потому, что его оценили по достоинству. Каково же приходилось Дарзо? В череде веков он оставался героем под разными именами — дюжиной имен. Неужели ему никогда не хотелось открыться? Сказать всем людям, кто он такой? Пусть благоговейно трепещут. «Я перед вами, боготворите меня».

Однако Дарзо никогда не казался таким человеком. Кайлар вырос рядом с ним и даже не догадывался, что учитель был ночным ангелом, не говоря уже о других его личностях. В жизни Дарзо часто выглядел бесцеремонным. Свысока относился к большинству мокрушников и почти всему Са'каге. Тем не менее никогда не приравнивал себя к великим героям истории.

Горечь утраты снова остро резанула по сердцу. О боги! Дарзо мертв уже три месяца, а лучше Кайлару не становилось.

Кайлар вспомнил о маленькой коробочке в кармане.

«Он умер, зато я получил Элену».

Этой мыслью Кайлар попытался выкинуть Дарзо из головы.

«Вот отметим день рождения Ули, и попрошу Элену выйти за меня замуж. Тогда Ули услышит столько скрипов, что ей и не снилось».

— Кайлар, — сказала Ули, вырывая его из царства грез. — Ты собираешься мне отвечать?

О черт!

— Ули, — мягко начал он. — Я знаю, тебе этого еще не хочется. Да, ты гораздо умнее девочек и постарше, но ты все еще… — Кайлар наморщил лоб, понимая, что концовка пройдет не так гладко. — Ты все еще ребенок.

Это правда, черт возьми!

— Нет, не ребенок.

— Не спорь.

— На той неделе у меня были первые месячные. Тетушка Меа говорит, что теперь я женщина. Было очень больно, и поначалу я испугалась. Сильно жгло в животе, потом…

— Ах!.. — Кайлар замахал руками, пытаясь ее остановить.

— Что? Тетушка Меа сказала, что стесняться тут нечего.

— Она что, твой отец, эта тетушка Меа?!

— А кто мой отец? — мгновенно спросила Ули.

Кайлар промолчал.

— И кто моя мама? Ты ведь знаешь. Няни всегда обращались со мной не так, как с другими детьми. Последняя няня всегда приходила в ужас, когда бы я ни ушиблась. Однажды я порезала лицо, и няня до того испугалась — вдруг останется шрам? — что не спала потом неделями. Иногда какая-то женщина, всегда в плаще и капюшоне, наблюдала, как мы играем в саду. Это была моя мама?

Кайлар безмолвно кивнул. Именно так и поступила бы Мамочка К. Несомненно, ради безопасности Ули она держалась от дочери как можно дальше. Только время от времени любая защита дает слабину.

— Моя мама очень важная? — спросила Ули.

Мечта любого ребенка-сироты. Уж Кайлар-то знал. Он снова кивнул.

— Почему она меня оставила?

Кайлар тяжко вздохнул.

— Ты заслуживаешь ответа, Ули, но сказать я не могу. Это секрет. Только не мой, хоть я его и знаю. Обещаю рассказать, когда позволят.

— Ты тоже собираешься уйти? Если мы поженимся, я смогу остаться вместе с тобой.

Неужели кто-то всерьез думает, что дети не страдают так же сильно, как и взрослые? Кайлару хотелось, чтобы сейчас они видели глаза девочки. Хоть он и любил ее, но относился как к ребенку. Короткая жизнь Ули была чередой потерь: отца, матери. Одна за другой менялись няни. Ей просто хотелось постоянства. Чего-то надежного.

Кайлар крепко обнял ее.

— Я тебя не брошу, — поклялся он. — Никогда. Ни за что.

Ви Совари въехала в Кернавон на закате дня. За недели пути она выработала стратегию. Безусловно, местному Са'каге будет известно о Кайларе. Если он хоть в чем-то похож на Хью Висельника, значит, с убийствами не затянет. Если взялся за работу, шинга узнает. Трудно не заметить столь искусного мокрушника.

С другой стороны, если Кайлар и затаился, все равно имеются неплохие шансы, что глаза и уши Са'каге прознают о том, что он в городе. Ви слышала крайне мало похвального в адрес Са'каге Кернавона. Если Кайлар действительно решил спрятаться, она его никогда не найдет, но прошло уже три месяца. Преступники всегда берутся за старое, даже если полно денег, — только потому, что не знают, чем еще себя занять. Что за мокрушник без убийств?

Все лавки были закрыты. Порядочные семьи сидели по домам, готовясь ко сну, а таверны и бордели только начинали кипеть ночной жизнью. Ви проехала дальше, в южную часть города. На ней были бежевые брюки для верховой езды и свободная мужская туника из хлопка. Рыжие волосы зачесаны назад и собраны в плотный хвостик. В Сенарии начинался сезон дождей, однако здесь лето продолжалось, и Ви плевать хотела на моду — лишь бы чувствовать себя комфортно в дороге. Она беспокоилась о моде, лишь когда от этого что-то зависело. Тем не менее после двух тяжелых недель в седле хорошо бы принять ванну.

Ви проехала уже четвертую скверную улицу подряд, удивляясь, почему ее до сих пор не ограбили. Чтобы выглядеть полностью уязвимой, она спрятала оружие. Здесь что, все заболели?

Наконец минут через двадцать кто-то шагнул из тени.

— Хорошая ночка, — сказал парень.

Грязный и нечесаный, к тому же пьяный. Отлично. В одной руке он держал дубинку, в другой — мех с вином.

— Ты собрался меня грабить? — спросила Ви.

Из сумерек вышли еще полдесятка юнцов. Окружили.

— Ну, в общем… — Парень ухмыльнулся, обнажая два черных передних зуба. — Это платная дорога, и тебе придется…

— Если не грабишь, то прочь к чертям с дороги. Или ты круглый идиот?

Улыбка исчезла.

— Да, точно, — наконец выдавил он. — В смысле, грабим. Том Грей не убирается с пути какой-то сучки.

Затем он чуть не размозжил себе голову, когда, попытавшись отхлебнуть вина, перепутал мех с дубинкой. Мальчишки засмеялись, но один из них взял черную кобылу под уздцы.

— Мне нужно видеть шингу, — сказала она. — Можете отвести к нему или стоит поискать других, кто бы меня ограбил?

— Никуда ты не пойдешь, пока не дашь мне тринадцать…

Кто-то из мальчишек кашлянул.

— …то есть четырнадцать серебряных. — Взгляд парня скользнул по ее грудям, и он добавил: — А может, и еще чего-нибудь в придачу. Так, по мелочи.

— Как насчет того, чтобы отвести меня к шинге, и я оставлю как есть твое жалкое мужское достоинство? — сказала Ви.

Лицо Тома помрачнело. Он бросил мех одному из мальчишек и, поднимая дубинку, шагнул к Ви. Затем дернул ее за рукав, пытаясь сбросить с лошади.

Используя момент рывка, Ви прыгнула из седла и ударила парня ногой в лицо. Затем изящно приземлилась. Том Грей распластался в полете.

— Может ли кто-нибудь из вас отвести меня к шинге? — повторила она просьбу, не замечая главаря шайки.

Подростки явно смутились, глядя, как Том рухнул на другой стороне улицы, в кровь разбив нос. Однако вскоре подал голос костлявый юнец с большим носом:

— Шинга Снигл не разрешает нам приходить, когда вздумается. Но Том с ним дружит.

— Снигл? — с ухмылкой переспросила Ви. — Это ведь не настоящее имя?

Том сумел-таки подняться. Он зарычал и бросился на Ви. Не глядя, она подождала, пока Том окажется в двух шагах, и толкнула его ногой в бедро. Когда нога Тома не ступила, как ожидалось, на землю, он пошел юзом и грохнулся к ногам Ви на булыжную мостовую. Она продолжала смотреть на костлявого.

— Гм… ну да, Баруш Снигл, — сказал мальчишка, поглядывая на Тома. Казалось, ничего комичного он в этом не находил. — Ты кто такая?

Она сложила пальцы в воровской знак.

— У нас немного по-другому, — заметил юнец. — Откуда ты?

— Из Сенарии, — ответила Ви.

Все разом отшатнулись.

— Не врешь? — спросил он. — Са'каге Сенарии?

— Теперь ты! — рявкнула Ви, хватая Тома Грея за сальные волосы. — Собираешься отвести меня к шинге или мне надо что-нибудь сломать?

Он грязно выругался.

Она сломала ему нос.

Том сплюнул кровь и снова ругнулся.

— Медленно доходит?

Ви еще раз ударила его в сломанный нос, затем схватила голову. Воткнув пальцы глубоко в болевые точки за ушами, подняла Тома на ноги. Он вскрикнул с неожиданной силой. Зря ломала парню нос — всю забрызгал кровью. Да плевать. Нисос — бог таящей силу жидкости: крови, вина и спермы. Ви не приносила ему жертву уже несколько недель. Возможно, это его задобрит, прежде чем она найдет Кайлара.

Ви не отпускала пальцы с болевых точек. Пусть Том Грей кричит, пусть брызжет кровью ей на тунику и лицо. Остальные съежились, готовые в любую секунду дать деру.

— Хватит! — прозвучал голос из темноты.

Ви отпустила Тома, и он упал.

Вперед вышел низенький, коренастый человечек.

— Я шинга, — заявил он.

— Баруш Снигл? — уточнила Ви, окидывая его взглядом.

Брюшко, свинячьи глазки под челкой длинных светлых волос и безжалостный рот. Несмотря на скромную фигуру, шинга подошел очень важно. Видимо, этому способствовал громадный телохранитель рядом.

— Что хочешь, красотка? — спросил шинга.

— Я охочусь. Имя моей жертвы — лорд Кайлар Стерн. Лет двадцати, примерно с меня ростом, атлетически сложен. Светло-голубые глаза и темные волосы.

— Жертвы? — переспросил Снигл. — Ты что, мокрушник? Девушка?!

— Уж не того ли парня звали Кайларом, что недели две назад издевался над Томом? — спросил у приятеля носатый мальчишка.

— Вроде похож, — ответил тот. — Наверное, до сих пор живет у тетушки Меа. Только он не лорд.

— Заткнитесь! — рявкнул Баруш Снигл. — Больше чтоб ни слова, ясно? Том, поднимай с земли свою задницу и приведи сюда эту сучку.

Поразительно. Кайлар упростил все до смешного. Думал, что уехал слишком далеко, был уверен, что все считают его мертвым. Больше ей ничего не нужно. Теперь найти его не составит труда. Да и убить — тоже. Ви задрожала от возбуждения. На плече у нее от Кайлара до сих пор остался двухдюймовый шрам, несмотря на то что ее лечила одна из тех мерзких ведьм.

— Пойдешь со мной, — сказал Баруш Снигл. — Будем выяснять, что ты за мокрушница.

— Первый раз слышу, чтобы кто-то это выяснял, — заметила она.

Телохранитель держал ее за одну руку, ликующий Том Грей — за вторую.

— Горячая сучка, — сказал Том, хватая Ви за грудь.

— Не заставляй меня делать то, о чем пожалеешь, — бросила она шинге.

— Могу я с ней позабавиться после тебя? — спросил Том.

Он снова сжал ей грудь, затем погладил волосы.

— Не трогай мои волосы!!! — заорала Ви.

От неожиданного всплеска ярости и Том, и телохранитель вздрогнули. Спустя миг Баруш Снигл сдавленно хохотнул.

— Ах ты, канализационная пена! Дерьмо из сточной канавы! Тронешь еще мои волосы, разорву в клочья! — дрожа, зашипела Ви.

Том чертыхнулся и сорвал кожаный ремешок, державший хвостик. Впервые за многие годы волосы рассыпались по ее плечам. Она стояла, полуголая, и мужчины вокруг смеялись.

У Ви потемнело в глазах. Талант прошил ее электрической дугой так мощно, что тело изогнулось от боли. Руки разорвали двойной мужской захват, и кулаки одновременно врезались в ребра телохранителя и Тома Грея. Прежде чем Том сложился пополам, она одной рукой схватила его за волосы. Пальцы другой глубоко вонзила в уголки глазниц и одним движением вырвала глаза. Развернулась волчком. Противники бросились врассыпную, и Ви, в ярости от унижения, даже не знала, кого преследовать.

Потеряв счет времени, она вымещала стыд и гнев на двух оставшихся.

Когда Ви пришла в себя, она сидела на ступеньке. Волосы покрыты окровавленной тряпкой. На улице никого. Только невозмутимая кобыла, мирно стоявшая, пока ее не позвала хозяйка, да два холмика на земле, формой напоминавшие людей.

Нетвердой походкой идя к лошади, Ви миновала то, что осталось от Тома Грея и телохранителя шинги. Трупы представляли собой сплошное месиво. А ведь она — о, Нисос! — даже не вытащила оружия. Желудок свело, и Ви стошнило прямо на дорогу.

«Это заурядная работа, не более. Король-бог простит тебе, что не убила Джарла. Ты станешь учителем. Никогда больше не будешь прислуживать Хью Висельнику — ни в постели, ни где-либо еще. Кончено. Убьешь Кайлара, и свободна. Цель близка, Ви. Рукой подать. Ты сможешь».

Сестра Джесси аль'Гвайдин была мертва. Ариэль не сомневалась в этом. Жители деревни не видели ее уже два месяца, а лошадь по-прежнему стояла в конюшне хозяина таверны. На Джесси не похоже. Зато рисковать — это по ней. Глупая девчонка.

Дойдя до дубовой рощи, сестра Ариэль встала на колени. Не помолиться, а чтобы обострились чувства. На пути к лесу Эзры местные и шагу не ступали дальше этой рощицы. Жители Торрас-Бенда гордились своей практичностью. Они не видели ничего суеверного или глупого в том, чтобы, как и их предки, обходить стороной владения Охотника. Истории, что слышала от них Ариэль, не казались бредом сумасшедшего. Напротив, выглядели правдоподобно — из-за нехватки деталей.

Те, кто входил в лес, подробностей уже не сообщали. А посему жители деревни ловили рыбу в извилистой речушке Красной, собирали хворост и дрова. А дойдя до дубравы, останавливались. Эффект резал глаз. Вековые дубы упирались прямо в голые поля. В некоторых местах были срублены и молодые дубки, но как только деревца достигали определенного возраста, их уже не трогали. Дубовая роща медленно, век за веком разрасталась.

Ариэль ничего не ощущала. Ничего, кроме тишины леса и запаха чистого, сырого воздуха. Она поднялась и, держа чувства на взводе, стала медленно пробираться сквозь низкую поросль. Часто замирала. Если казалось, что воздух слегка дрожит, сразу останавливалась. Дело небыстрое, но Ариэль Вайант Са'фасти и была знаменита терпением, даже среди сестер. Кроме того, не исключено, что именно безрассудство погубило Джесси аль'Гвайдин.

Чтобы пересечь дубраву в милю шириной, потребовалось немало времени. Каждый день, отметив в роще место, до которого дошла, Ариэль возвращалась на постоялый двор и отсыпалась. Ела всего раз в день: вес, пропади он пропадом, хоть и медленно, но снижался. Каждую ночь сестра шла в дубраву, надеясь, что в заколдованном лесу магия действует только днем.

На третьи сутки Ариэль увидела сам лес, и границей между ним и дубовой рощей была пустошь — явно волшебная. Ариэль по-прежнему никуда не торопилась. Даже наоборот, стала идти еще медленней и осторожней. На пятые сутки ее терпение было вознаграждено.

Ариэль находилась в тридцати шагах от границы между лесом и дубравой, когда почувствовала охранный круг. Она резко остановилась. Затем села, невзирая на грязь, и скрестила ноги. Следующий час Ариэль, не прибегая к собственной магии, лишь трогала охранный круг, пытаясь прочувствовать его силу и текстуру.

Затем стала тихо читать нараспев, проверяя и перепроверяя все по нескольку раз. Узоры оказались просты. Один фиксировал, не человек ли пересек границу. Второй, чуть посложнее, помечал нарушителя. Этот слабый Узор прилипал к одежде или коже. Правда, затем исчезал, но только через несколько часов. Хитрый Эзра, решила Ариэль. Он расположил Узор так низко к земле, что тот помечал обувь нарушителя. Сколько магов, завидев явную границу в тридцати шагах, не глядя, пройдут по Узору?

Итак, зная о ловушке, обойти ее нетрудно. Сестра Ариэль записала о находке в журнал и вернулась в Торрас-Бенд. Стоит допустить хоть одну ошибку, и умрешь, прежде чем доберешься до постоялого двора. Душа горела при мысли о снятии древней магии Эзры, но Ариэль не поддалась искушению. Терпение и еще раз терпение!

Письма спикера становились все резче, требовали от нее найти Джесси, хоть как-то помочь предотвратить назревающий кризис с рабынями. Ариэль смотрела в оба, надеясь встретить женщину, которая бы служила целям ее сестры, однако жители Торрас-Бенда осмотрительно увозили всех детей, у которых замечали хоть малейший талант. Здесь нет того, что нужно Истариэль.

Она не отвечала на письма. Спешить не стоит. По крайней мере, не здесь и не сейчас.