На краю миров

Биксби закончила заполнять бланки и отнесла их к прилавку. Никто не подошел, чтобы забрать их, а она не могла увидеть офис из под уступа. Она прочистила горло, затем снова его прочистила, но теперь громче.

Наконец-то, Пэнни Ландер заметила и подошла к окну.

— Благодарю, принцесса Биксби.

Она вздохнула.

— Ох, прошу, не называйте меня так. Просто «Биксби» достаточно.

— Как пожелаете. Я сделаю об этом заметку в документах, которые будут распределены на факультет.

— Нельзя ли просто не упоминать об этом?

— Ну, это бы не особо бы повлияло на что-либо. Ваша мать известна своими навыками, поэтому вас легко бы вычислили. Дитя, твое имя было занесено в наши книги сразу как только ты родилась. — Пэнни привстала на цыпочки и наклонилась над стойкой, чтобы посмотреть на Биксби. — Вы унаследовали ее способности?

У Биксби уже был готов ответ на этот вопрос. Вопрос, который был ей настолько же хорошо знаком, как и ее собственная кожа.

— Моя мама говорит, что это проявится со зрелостью. Другими словами, время покажет, какие способности я могу в себе развить.

— Понимаю.

Пэнни выпрямилась и прижала бумагу из тонкого пергамента к подбородку.

Тотоби-Родолов подошла, чтобы посмотреть Пэнни в глаза. Драгоценные камни, имплантированные на лице драконихи, вспыхнули в свете заходящего солнца. Нет… они засветились. Бикби с увлечением наблюдала за происходящим. Сияние исходило не от солнца, а от каждого драгоценного камня. И оно все увеличивалось.

Тотоби-Родолов шепотом заговорила с Пэнни Ландер, равномерно разделяя произносимые слова.

— Не преувеличивай, Пэнни Ландер. Девушка средненькая, возможно, даже не особо блещущая талантами. Нет ничего примечательного.

Мерцание драгоценных камней затухало, пока вовсе не исчезло.

Пэнни Ландер посмотрела на дракониху без какого-либо выражения на лице, затем встрепенулась, будто ото сна.

— Ах, да. О чем я говорила?

— Ты хотела дать Биксби расписание мероприятий на следующую неделю.

— Верно, вот оно. — В ее улыбке не было тепла, а слова звучали формально. — Надеюсь, ваша первая неделя пройдет успешно.

— Ты очень добра. Хорошего тебе вечера, дорогая Пэнни.

Тотоби-Родолов проводила Биксби до выхода из здания.

Биксби едва дождалась, пока они не пересекли массивные двери, и она смогла бы начать задавать вопросы.

— Пэнни Ландер выглядела намного дружелюбнее, когда мы впервые с ней говорили. Ты что-то сделала с ней?

— Любой, кто хочет добыть информацию, сначала допросит Пэнни Ландер. Она знает, когда кто-то из членов Совета приходит или уходит, а также в ее распоряжении все записи. К тому же, она обожает быть в курсе событий и наслаждается сплетнями. — Тотоби-Родолов легонько подтолкнула Биксби, чтобы та продолжила путь вниз по улице. — Если не считать этого, то она очень приятный человек.

— Но ты ее усмирила. Как?

— Очень много лет назад я была знакома с волшебником.

— Серьезно? Это был Чомонтин?

— Нет, но один из его командующих. Он обучил меня силе внушения.

— Ты меня научишь?

Тотоби-Родолов сурово посмотрела на нее.

— Может быть. Это не так просто, как кажется. А мышление некоторых людей изменить вообще невозможно.

— А твои драгоценные камни имеют к этому непосредственное отношение, не так ли? Интересно, есть ли у меня диадема, которая сможет заменить твои драгоценные камни?

Тотоби-Родолов ускорила темп.

— Пойдем, дорогая. Наша следующая остановка будет намного интереснее.

Биксби старалась не отставать, поэтому больше не прогуливалась, а почти бежала. У нее было мало времени для осмотра домов, магазинов, людей и транспортных средств, мимо которых они проходили. Однако она заметила, что несколько драконов шли по улице рядом с людьми, имеющими важный вид. Она тоже могла бы выглядеть важной, если бы не бежала, чтобы не отставать от элегантной, величавой драконихи.

Пытаясь побороть одышку, она спросила:

— Куда мы идем?

— Кушать.

— Почему мы так спешим?

— Мы направляемся в «Небесный Мир», очень знаменитый ресторан. Надо пробиться через толпу и занять хороший столик.

У Биксби было мало опыта пребывания в местах, где надо было платить за еду. Она представила себе одни столы, которые выглядели элегантно, и другие столы по-проще, но это казалось маловероятным.

— Там есть столики, которые лучше других?

— Конечно же, нет, дорогая. Некоторые столики расположены так, что можно видеть всех остальных в комнате. Некоторые расставлены немного по бокам, поэтому там можно покушать, не будучи в поле зрения. А некоторые столики находятся рядом с дорожками, по которым ходят официанты и клиенты, когда хотят заняться своим делом. Досадно быть там, где мало людей, только если не хочешь уклониться от кого-то, кого ожидаешь встретить в «Небесном Мире».

Биксби отчаялась догонять Тотоби-Родолов и ухватилась за ее лапу. Дракониха едва ли заметила это. Биксби смогла парить, едва соприкасаясь ногами с брусчаткой. Ее родители не отнеслись бы благосклонно к этой ее способности парить. Возможно причина была в том, что ее мать не обладала этой способностью и предвзято относилась к этому. Биксби не видела в незаметном парении над землей ничего опасного, но ее мать думала, что это может привлечь к ее дочери ненужное внимание. А отец был того мнения, что при выполнении королевских обязанностей нужно быть неприметным.

Она знала, что если кто-то обратит внимание на двух бегущих по улице, то подумает, что девушка необычайно изящна. Если бы у нее было время, тогда Биксби могла бы удлинить некоторые из своих юбок и воспарить выше. Но она не могла допустить, чтобы кто-нибудь заметил пространство между ее ступнями и тротуаром.

Биксби перевела дыхание и смогла засыпать Тотоби-Родолов большим количеством вопросов.

— Настоящего «Небесного Мира» не существует, не так ли? Я никогда о таком не слышала.

— Нет, в нашей планетарной системе есть только девять плоскостей. У нашего солнца есть другой набор планет, но ни одна из них не называется Небесным Миром.

Это была одной из любимых академических тем Биксби.

— Я учила это в школе. Не то, чтобы я по-настоящему посещала школу. Но мои преподаватели предоставили уроки по географии, астрологии и общей науке.

— Когда тебе было два года?

Биксби услышала в голосе Тотоби-Родолов сарказм. Дракониха знала намного больше о воспитании Биксби, чем та рассказывала. Ей было интересно, сколько же информации дракониха вытащила из ее мыслей, и сколько узнала из других источников. Сохранять секреты стало затруднительным, но Биксби верила, что Тотоби-Родолов не будет их раскрывать.

Бикби понизила голос.

— Мне было пять, когда я закончила обучение. Я помню, как злилась, потому что мама брала меня только на те плоскости, которые были в нашем стеке.

— А ты хотела повидать их все?

— Точно.

Они повернули за угол. Дракониха так быстро это сделала, что Биксби закачалась, как шарик на веревке. Ее коллекция кружевных юбок развевалась, как множество флагов. Ей удалось снова приобрести положение перпендикулярное к тротуару, она огляделась вокруг, чтобы убедиться, что никто не заметил эту неудачу.

Когда она вновь посмотрела прямо, ее челюсть отвисла.

— На этой улице, должно быть, тысяча людей. Как далеко еще до ресторана?

— Примерно двадцать два шага. И, дорогая, в нашем поле зрении здесь их не больше двухсот. Вот в торговом центре, внизу, их наверняка больше.

— Торговом центре?

— Лучшем! Может быть, завтра.

Тотоби-Родолов остановилась перед красивым резным входом. Тропические деревья изгибались над аркой, созданной стеклянными дверьми. Обе стороны были украшены кустами и птицами. Под одним из листьев у основания резьбы сидела огромная лягушка. Роскошные зеленые тона подчеркивали угнетенные области, в то время как фигуры были отполированы медовым золотом. От вершины входа до крыши все было покрытой блестящими золотыми плитами, толстая синяя краска обрамляла внешнюю сторону здания. Несколько более легких областей были похожи на облака, а птицы в полете пересекали окна.

Швейцар открыл одну стеклянную дверь и жестом пригласил леди войти.

Внезапно он поднял вперед руку.

— Прошу прощения, — сказал он, когда они остановились. Он внимательно всмотрелся в лицо драконихи. — Простите меня за наглость, но может ли быть так, что вы — Тотоби-Родолов?

26. Видящий, но невидимый

По одному взгляду на Тотоби-Родолов было ясно, что спокойствие драконихи не пошатнулось. Биксби затаилась, подавив желание убежать.

Неужто кто-то из Эффрама послал шпионов, чтобы найти их и не дать им доложить о несправедливости происходящей на этой плоскости? Совет мог бы свергнуть безнравственного правителя. Исторические книги повествовали о более ранних временах, в которые ни один из правящих классов не осмеливался игнорировать мандаты Совета. Хотя, за произошедшие годы Совет стал основой злых режимов, поддерживая коррупцию вместо того, чтобы бороться с ней.

Тотоби-Родолов любезно улыбнулась и кивнула:

— Да

Он шагнул ближе и спросил спокойным тоном.

— Мадам, это я, Кларарт. Вы помните меня?

— Помню, любовь моя. — Она положила руку на его плечо. — Вы все еще дороги мне. Мы должны поговорить. — Она осмотрелась по сторонам, погладила его руку и отпустила. — Мы будем осторожны. Вы дежурите сегодня ночью?

— Да, мадам.

Она озарила его улыбкой, и Биксби снова заметила, что в ее зубастой улыбке не было обычной драконьей жесткости.

— Вы продвинулись по службе с тех пор, как я вас видела. Чудесно. Я так рада за вас. Я оставлю вам записку, когда мы исчезнем, чтобы завтра мы смогли подольше пообщаться. Вы должны посвятить меня в детали, которые мне стоит знать.

— Почту за честь, мадам.

Биксби потащилась вслед за Тотоби-Родолов в ресторан, теперь ступая по отполированному деревянному полу, вместо того, чтобы парить. Метрдотель тоже распознала свою подругу-дракониху и засуетилась из-за ее долгого отсутствия.

— Мы так рады, что вы вернулись к нам. Давайте я проведу вас к вашему любимому столику и, возможно, вы захотите немного вина из долины Дирогн.

— Благодарю, Финнри. Я уже несколько лет не пригубляла этот божественный нектар. Наверно, с тех пор, как в последний раз здесь была.

Появился официант, который должен был провести их к столику, но у них заняло минут десять, чтобы пересечь комнату. Многие останавливали их, чтобы поговорить с временной константой Биксби. Тотоби-Родолов мило улыбалась, похоже помня каждого человека, и представляла Биксби Д'Мазелин в качестве своей подруги. Она увиливала от всех расспросов о том, вернулась ли она окончательно или же только навещает их.

Биксби часто сглатывала и мало разговаривала. Она посещала дома общественные собрания, но стандарты поведения у этих незнакомцев, похоже, были даже выше, чем у ее матери. Она сожалела, что не особо внимательно слушала, когда мать рассказывала об этикете в городе Совета. Все это больше походило на позерство и выстраивание больших стен.

Наконец, они добрались до столика, Тотоби-Родолов указала ей на стул сзади, который больше всего находился в тени высокого папоротника. Биксби подобрала под себя ноги, чтобы не выглядеть за столом как ребенок. Она очень не любила, когда подбородок чуть ли не касался тарелки.

Дракониха опустилась в специальное кресло на той же стороне, но на свету. Ее чешуя засияла павлиньими красками. У глаз на ее морде появились густые ресницы. Обычно у драконов не было ни ресниц, ни бровей. Видимо, Тотоби-Родолов поняла, что это было ошибкой, поскольку много раз их меняла. В качестве бровей, она использовала полоску темных чешуек. В довершение к своему модному образу, она заставила хвост элегантно обернуться вокруг основания стола.

Официант поклонился.

— Я принесу вам вино, мадам.

— Благодарю.

Как только он оказался вне зоне слышимости, Биксби прошептала Тотоби-Родолов.

— Я не пью алкоголь. Из-за него мои способности слабеют.

— Я тоже не пью, дорогая.

— Но..

— Это такой шифр, дорогая. Они хотят поднести нам шампанское, чистый напиток с божественным вкусом и не содержащий ни капли алкоголя. Это опасный город, маленький и поэтому очень опасный, если не использовать смекалку. — Она погладила Биксби по руке. — А теперь, найдется ли в твоей замечательной сумке-складе тиар и корон, подходящее головное украшение, которое скроет твое присутствие?

— Да.

— Что ж, доставай и надевай, дорогая. Я хочу, чтобы ты посмотрела на людей, на которых я тебе укажу и запомнила их, но не хочу, чтобы они хоть как-то тебя заметили.

Биксби надела две диадемы, одну золотую и одну серебряную. Они обе были простыми и украшены лишь несколькими изящными листочками и крошечными цветами. Серебряная диадема поможет ей запомнить все, что скажет Тотоби-Родолов.

Официант вернулся держа бутылку и два бокала. Когда он ставил на стол второй бокал, то какое-то мгновение выглядел так, будто это было по ошибке.

Тотоби-Родолов кивком указала в сторону Биксби.

— Моя подруга.

— Ах, да.

Ему потребовалось время, чтобы осознать это.

Биксби подумала, что плотный график, возможно, творил чудеса с его фигурой. Мышцы его живота, должно быть, были крепкими. На ее взгляд, у него было необычайно спортивное телосложение, несмотря на то, что он разносил бутылки и блюда. А у нее не было особо много мышц. Ну, у нее была какая-то плоть на тонких костях, но было смешно назвать это мышцами.

Возможно, ей стоило бы попробовать поработать официанткой. Она умела готовить, но разносить блюда могло бы открыть перед ней другие перспективы. Что ж, после этого приключения у нее будет достаточно времени, чтобы попробовать что-то новое.

Официант откупорил бутылку и налил жидкость в стакан Тотоби-Родолов. Она сделала глоток и кивнула. Он едва не отошел от стола, когда дракониха напомнила ему, что он должен налить шампанское и для Биксби. Вот настолько быстро он забыл о ее присутствии.

Подошел другой официант и озвучил список блюд, которые подавались этим вечером. Когда Тотоби-Родолов заказала две закуски, он выглядел немного сбитым с толку.

— Мадам, наши порции для драконов достаточно большие по размеру. Мне сказали, что несколько лет назад вы были частым гостем «Небесного Мира». Наше качество и услуги такие же, как и тогда.

Тотоби-Родолов мягко рассмеялась. Ее смех звучал подобно крошечным колокольчикам.

— Вы не заметили мою подругу?

Она снова кивнула в сторону Биксби.

Биксби улыбнулась и помахала рукой ошеломленному парню.

— Ох, прошу прощения, мисс. Не понимаю, как я…

— Мы не обижаемся, — ответила дракониха. — Идите. Мы голодны, а я обещала мисс Д'Мазелин угостить ее замечательной трапезой.

Пока они ожидали, Тотоби-Родолов указывала на разных чиновников, дипломатов, членов Совета, с использованием юмористических анекдотов на некоторых эксцентричных личностях.

Она помахала драконихе в драпированном шифоне и воспользовалась моментов, чтобы обучить Биксби.

— Перевоплощающиеся драконы, такие, как Саллитайм-Эффинлов, посещают все торжественные мероприятия и по кусочкам собирают информацию. Они собирают и сплетни. Обычно, такие шпионы общественности, в конце концов, получают довольно четкое представление о том, что кроется за пропагандой, распространяемой властями.

— Разве это не опасно?

— Да, очень опасно. Но согласно их страховым полюсам, в случае их неожиданной смерти в свет выплывут все документы.

— Не понимаю.

— Перевоплощающиеся драконы записывают все, что узнают и прячут. Пока они живы, информация остается скрытой. Если какой-то негодяй захочет убить их, то его остановит от этого знание того, что в случае смерти Перевоплощающегося дракона, все его злодеяния станут достоянием общественности. В их же интересах оставлять Перевоплощающихся драконов в живых, поэтому такую скрытую информацию называют «страховкой».

Глаза драконихи заблестели.

— Смотри, кто только что вошел.

Биксби встрепенулась и немного приподнялась, чтобы по-лучше видеть.

— Тот человек в белом пальто и желтовато-коричневых брюках?

— Здесь коварное освещение, дорогая. Пальто, на самом деле, светло-желтого цвета, а брюки — темно-желтого. Этого мужчину зовут Крогерилл Сэндселло (Песочно-желтый). Он утверждает, что является перевоплощающимся драконом-полукровкой. Это невозможно, но думаю, что после всех этих лет лжи, он и сам в это поверил. Не беспокойся о нем. Он совершенно безвреден, просто нуждается во внимании.

Прибыл их заказ. На этот раз его принес уже другой официант. Тотоби-Родолов пришлось указать на то, что рядом с ней сидит подруга и хочет, чтобы тарелки были размещены соответственно.

Биксби добродушно улыбнулась мужчине, надеясь ослабить его смущение. Раньше, когда она носила скрывающую тиару, она не пыталась привлечь к себе чье-то внимание.

Еда напоминала Биксби о кухне в ее родительском доме. Их талантливый повар готовил нежное мясо, тушеные овощи, сочные фрукты и восхитительные десерты. Тотоби-Родолов любезно заказала еду, которой так не хватало Биксби, блюда, популярные на ее родине.

Вошли трое мужчин и дама в унылом одеянии и уселись на сцене. Они вытащили огромные инструменты из небольших сумок-складов и тихо заиграли, как раз тогда, когда ресторан был полон посетителей в приподнятом настроении. Тотоби-Родолов продолжала указывать на людей и драконов, которых она узнавала.

— Очень жаль, что я не могу назвать тебе всех, кто присутствует в этом помещении, дорогая. Я давно здесь не была. Но завтра Кларарт предоставит нам самую свежую информацию. — Она замерла, глядя на входную дверь. — Ах, наконец-то. Вот и человек, который знает как связаться с Дакми.

— Ты пошлешь за ним? Или помашешь ему, когда он посмотрит в нашу сторону? Может, мне стоит подойти к нему и поговорить?

Тотоби-Родолов утихомирила ее пыл.

— Нет, нет, нет, дорогая. В этом нет необходимости. Он сам заметит, что мы здесь и расскажет об этом Дакми. А тот свяжется с нами завтра или послезавтра.

— Но ведь на мне скрывающая тиара. Он может не заметить меня.

— Только не он. Он увидит тебя, даже несмотря на тень, которая тебя скрывает. Он очень велик.

— Как его имя?

— На данный момент? — Дракониха улыбнулась, ее губы скривились, голова чуть наклонилась, и в глазах появился мечтательный взгляд. — Не имею ни малейшего понятия, каково его имя на данный момент.

— Раз мы не собираемся разговаривать с ним, тогда может пойдем? Я очень устала.

— О, нет, дорогая. Так не пойдет. Если мы уйдем сразу после его прибытия, тогда люди, которые замечают подобные вещи, могут предположить, что здесь есть какая-то связь. Мы не должны позволить им сплетничать. — Она жестом призвала официанта. — Будьте добры подать нам десерт, а затем мы уйдем.

Биксби тихо покусывала десерт, состоящий из восхитительного пирога мокко, сменяющегося пудинговыми слоями, и покрытого горячим шоколадным соусом. Ее желудок запротестовал, и она отложила ложку в сторону. Тотоби-Родолов продолжала наслаждаться порцией. На мгновение Биксби удивилась количеству съеденной драконихой пищи. Затем она обратила внимание на толпу в комнате.

Количество прибывающих посетителей уменьшилось, а некоторые из раннее прибывших ушли. Биксби вспомнила имена и информацию, которую она получила о каждом оставшемся человеке. Она заметила как несколько людей смотрели на Тотоби-Родолов, но ее так никто и не замечал, пока ее взгляд не остановился на человеке без имени.

Он носил красивую одежду на среднестатическом, коренастом телосложении. Биксби предположила, что массу составляли мышцы, поскольку на лице не было никаких признаков жира. Его темные прямые волосы были разделены посередине пробором и доходили до воротника. Ровные брови, прямой нос, строгие щеки, губы, готовые улыбнуться, и упрямый подбородок — все это делало его очень привлекательным на вид человеком. Несмотря на то, что она даже не могла разглядеть цвет его глаз, они завоевали все ее внимание.

Он смотрел прямо на нее. Их глаза встретились, и она попыталась соединиться с его мыслями. Также как и с Дакми, но наткнулась на непроницаемую стену.

Он улыбнулся, подмигнул, затем отвел взгляд. Она чувствовала себя так, будто ее вежливо отшили. Ее усталость исчезла, сменившись тягой к движению, быстрому движению. В венах бурлила решимость стать ходоком и решать проблемы во всех мирах.

Лапа Тотоби-Родолов опустилась на ее руку.

— Успокойся, дорогая. Его воздействие заставит тебя спешить от одного доброго дела к другому, если ты это допустишь. Сделай глубокий вдох и восстанови в своей душе спокойствие. Ты будешь лучшим ходоком, если решишь работать сконцентрировавшись на мире. Бешеные добродетели наносят большой вред.

— Откуда ты его знаешь?

— В прошлом он освободил меня от обязанности быть константой.

27. Восходящее солнце

Бриджер крепко спал. Кантор понял это, потому что наблюдал за драконом… всю ночь. Огромное существо дышало медленно, глубоко вдыхало, лишь изредка фыркая, в то время как Кантор всю ночь ворочался из стороны в сторону. Он несколько раз мешал Йеше отдыхать. Когда он перевернулся и хмыкнул, кошка окинула его раздраженным взглядом. С явным презрением к отсутствию манер у Кантора, она встала, потянулась и снова уселась на спину Бриджера, как раз позади сложенных крыльев.

Он пылся направить свои мысли в полезное русло, составить план по поиску Ахмы, отказываясь верить в то, что в обломках найдутся ее останки. Но его внимание переметалось с миссии на воспоминания, как листок на весеннем ветру.

Из своего многолетнего опыта он знал, что когда рано утром взойдет солнце, оно омоет весь дом, предоставив им достаточное количество света, чтобы поискать следы, которые могли поведать о теперешнем пребывании Ахмы. Эти приятные ранние солнечные лучи согревали хижину после многих холодных ночей.

Ему вспомнилось, как он больше сотни дней просыпался от яркого света, просачивающегося сквозь окна, вспомнил запах кофе и бекона. Ахма иногда напевала что-то по утрам, и он присоединялся к ней даже еще до того, как выползал из постели.

Она говорила, что его имя означает «певец, особенный певец». В молитвенных домах Кантор вел общественную хвалебную молитву посвященную Примену. Парень никогда не видел подобного дома, но Ахма уверяла его, что он увидит их в Гилеаде.

Солнце разбудило его и этим утром, поэтому, должно быть, он все-таки задремал. Он сел и осмотрел двор и здания, которые были ему домом на протяжении многих лет. Без Ахмы и животных, со сожженной хижиной и обрушившимся сараем, никакие нежные чувства не могли побудить его здесь остаться.

В то время, как Бриджер готовил завтрак, Кантор осматривал дом. Он искал улики, которые бы указали на то, из-за чего начался пожар. Он снова выглянул наружу, чтобы поискать какие-то следы или записку от Ахмы. Внимательней всего он искал кости.

Но ничего не нашел.

Испытав облегчение и разочарование одновременно, он вновь зашел в дом. Возможно, он мог бы найти один из списков Ахмы, еще нетронутый… все, что могло бы подсказать ему, чем она занималась в день пожара. На какой-то момент он замер, позволяя своей антипатии к письменным принадлежностям подвести его к упавшим полкам, радуясь, что его странная слабость смогла пригодится. В частично расплавленной жестяной чаше лежал пепел от письменных принадлежностей Ахмы. Он обыскал это место, но почерневшая бумага сразу же распалась в его руках.

Затем, он поворошил пепел, используя носок ботинка, чтобы выбить большие куски древесины. Он нашел сильно искривленный от жары оловянный ковш. В середине нескольких книг виднелись пару невредимых глав, окруженные поврежденными страницами. Он заглянул в чулан, где некогда стояла его кровать, которая теперь больше походила на давно остывший огромный костер, оставивший после себя лишь кусочки древесного угля, свидетельствовавших о пламени.

Отбросив назад несколько маленьких балок, он улыбнулся, увидев относительно невредимое квадратное сечение на полу.

Кантор громко позвал своего приятеля-дракона.

— Бриджер, ты не мог бы отвлечься на пару минут и помочь мне с этой перекладиной?

Дракон перестал склоняться над горшком на огне и выпрямился. В руке он держал деревянную ложку.

— Это зависит от того, что там внизу.

— Дыра в полу. Ахма хранила там свои ценности. Половые доски в этом месте обгорели, но похоже, что они не сгорели насквозь.

Бриджер положил ложку и подошел к дому. Каждый его шаг отпечатывался в слое пепла. Он растоптал что-то похожее на кусок стула, а когда расплющил блюдо, оно раскололось издав взрывной хлопок. Подпрыгнув из-за неожиданного звука, Бриджер не особо аккуратно выбрал следующее место для своей ступни. Пальцы его лап угодили в стропила, и он приземлился рядом с Кантором.

Поднялось облако пепла и накрыло их обоих. Кашляя, Кантор протянул своему приятелю-дракону руку, помогая подняться. Когда воздух немного очистился, он указал на найденную им квадратную секцию в полу.

— Я возьмусь за этот край. — Кантор наклонился над краем почерневшей перекладины. — А ты возьмешься за другой. Если нам удастся переместить ее на несколько сантиментов в твою сторону, тогда я смогу найти люк.

Бриджер вздохнул.

— Думаешь, Ахма там?

— Там слишком узко, чтобы она смогла пролезть. Я уверен, что она выбралась из дома, а когда он сгорел дотла, решила, что пришло время уходить.

— Что ж, это очень разумно. Наверно, все так и произошло.

— Ты готов? На счет три. Раз, два, три!

Они оба вздохнули, когда убрали перекладину, Кантор вернулся, чтобы отодвинуть небольшие куски древесины. Бриджер подошел по ближе, чтобы понаблюдать за тем, как Кантор возился у края доски, пока не нашел шаткую опору. Он снял крышку от убежища и отложил ее в сторону.

— Вот она. — Он вытащил бесформенный мешочек и поднял его вверх. — Это сумка-склад Ахмы.

Он встал, чтобы выбраться из-под обломков разрушенной хижины.

Бриджер последовал за ним.

— Ты знаешь, что внутри?

— Наши запасы золота и серебра. Она всегда откладывала больше, чем я, но я никогда не понимал, что она обменивала, чтобы получить столько добра. Возможно, травы и советы. Поверь, у нее было много советов. А я зарабатывал трапы тем, что исполнял странные поручения для других людей. Сильная спина и ловкие пальцы были очень полезны.

Он прощупал ткань мягкой сумки.

— Ахма, всегда заботилась о деньгах. Иногда я даже думал, что трапы размножаются, как кролики. Я не уверен, как работает эта сумка-склад. Теоретически, трапы находятся в уютной пространственной пустоте. Жара от костра не должна была повредить золото. Но если это все же произошло, тогда они будут расплавлены друг в друге. Это сделает их неудобными в использовании.

Он опустился на колени в траву и потянул за шнурок, фыркнул и закашлял.

— Пахнет дымом.

— Это хранилище? Ты можешь засунуть туда руку и не пораниться?

— Я не знал о хранилищах, пока Биксби не рассказала мне о них. Да, я могу забрать трапы.

— Замечательно, вытаскивай! Мне никогда не доводилось видеть одновременно больше нескольких трапов.

Кантор поднял глаза на дракона, прикрываясь рукой от лучей солнца.

— Ты же не собираешься ограбить меня, не так ли?

Бриджер был возмущен.

— Что? Я? Я твоя константа. Все твое мое и все мое твое, поэтому воровство будет абсолютно ненужным действием.

Кантор рассмеялся.

— Успокойся. Я просто пошутил. И ты лишь моя временная константа.

— Хорошо. Давай посмотрим на золото.

Кантор засунул внутрь руку и вытащил сжатый кулак. Перевернув руку, он раскрыл пальцы, чтобы показать кучу золотых трапов. Кружочки были, в основном, размером с горошек, но некоторые были размером со стеклянные шарики, а один даже со скорлупу грецкого ореха. Кантор наклонил ладонь и позволил золоту влиться обратно в сумку. Он снова набрал полную горсть и повторил.

— Ох. — Бриджер смотрел на золото с довольным блеском в глазах. — Оно так прекрасно, ослепительно, такое блестящее и такого красивого оттенка. Длинный фиолетово-черный язык дракона выскользнул из-за ряда острых зубов и прошелся сначала по верхней губе, затем по нижней. Потом он сглотнул и причмокнул губами, будто это было чем-то вкусным. — У Ахмы есть драгоценные камни?

— Несколько. — Кантор снова фыркнул. — Ты знаешь, этот горелый запах усиливается. Не думаю, что он исходит от хижины.

Бриджер подпрыгнул.

— Наш завтрак!

Он бросился спасать все, что осталось от их еды.

Кантор засунул сумку, выглядящую пустой, за пазуху. Он найдет Ахму и отдаст ее ей. Она не могла копаться в тлеющих руинах. По какой-то причине, ей нужно было уходить, и когда он найдет ее, то все ей объяснит.

***

— Ты ищешь старика?

Кантор обернулся на голос. По узкой деревенской дорожке не спеша шел молодой человек, одетый в рыбацкую одежду. Горизонт позади него разделился пополам. Его голова и плечи выделялись на фоне океана, а выгоревшие брюки — на фоне изогнутого ряда домов. Он выглядел так, словно сошел с лодки всего несколько минут назад. Волосы взъерошены от ветра, молодая кожа загорела и казалась старой, белые зубы, голубые глаза и дерзкая ухмылка. Через плечо был перекинут плащ, который он придерживал пальцем.

Кантор поднял руку, чтобы поприветствовать его.

— Я ищу Одема.

— Это его дом. Я живу за следующим домом. Его не было четыре месяца, но для него это в порядке вещей. Я присматриваю за имуществом, пока его нет.

— Значит, вы — Бенрит Бассон. Он часто упоминал о вас. — Кантор протянул руку для пожатия. — Меня зовут Кантор Д'Ахма.

Бенрит кивнул, протягивая руку в ответ.

— А он упоминал о тебе больше одного раза.

Кантора накрыла волна разочарования. Он надеялся, что Одем поможет ему найти Ахму. Или, может, Ахма была бы у него.

— Вы его не видели и ничего не слышали о нем на протяжении этих четырех месяцев?

— Верно.

— Часть этого времени он провел с нами в нашем доме. Он ушел незадолго до того, как я и сам отправился в путешествие.

— Он никогда не присылал сообщений во время своего отсутствия, поэтому я никогда не ждал их. Он возвращается в день своего возвращения домой, и ни днем раньше.

Позади Кантора раздалось веселое ржание.

— Что это было?

Бенрит наклонился в сторону, чтобы взглянуть на спокойно стоящую лошадь позади него.

Он посмотрел на животное, затем снова на Кантора.

— Твоя лошадь только что смеялась?

— Нет. — Кантор обернулся, чтобы посмотреть на Бриджера в форме лошади. — Конечно, нет. Его пучит. Возможно, газы.

Лошадь вздохнула и покачала головой.

Бенрит почесал подбородок и потерял интерес к лошади, не важно, смеялась ли она, или у нее были проблемы с пищеварением.

— Ты хочешь остаться в доме Одема? Он не был бы против. Мне еще нужно сделать несколько починок после последнего шторма, и мне бы пригодилась дополнительная пара рук и сильная спина.

Кантор посмотрел на небо, пронизанное оранжевыми и фиолетовыми оттенками, простирающимися над темным океаном. Гилеад был близко, но не настолько, чтобы достичь его за эту ночь. Кроме того, он был уставшим и голодным. Утром он мог бы помочь Бенриту по хозяйству в доме Одема и спланировать, как подойти к городу завтра.

— Хорошо.

Бенрит похлопал его по плечу.

— Позади есть сарай. Ты можешь оставить там свою лошадь. Затем приходи ко мне. — Он указал на следующий дом в переулке. Сквозь окна виднелись огни. — Познакомишься с моей семьей и поужинаешь с нами.

— Мне нужно покормить лошадь.

— У меня есть немного сена и овес, которые предназначались для осла Одема. Ты моешь их взять.

— Замечательно. Спасибо.

Бенрит прошел мимо него и поспешил к своей собственной входной двери. Кантор взялся за поводья Бриджера и пошел по дорожке между домами.

— Замечательно? — Бриджер выпустил воздух сквозь губы, издавая презрительный шум. — Сено? Овес? Не овсянка с патокой, а просто овес? И это замечательно?

Сарай был слишком мал для Бриджера, но боковой выступ обеспечивал достаточное укрытие. Расширение крыши вышло более двух метров. С двух сторон были только половины стен, а многочисленные опоры поддерживали заднюю и боковую части. Кантор завел Бриджера через передний вход, открытое пространство, у которого даже не было ворот.

— Бриджер, я знаю, что ты голоден. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Ты можешь купить мне курочку или двоих. Я могу приготовить их по своему вкусу.

— Хорошо, посмотрим, что смогу раздобыть. Ничего не делай пока я не вернусь.

— Как я могу что-либо натворить в этой полуразрухе?

— Ты мог бы ее снести.

— Это привлечет ко мне внимание. Думаю, будет лучше соблюдать осторожность.

— Именно. — И Кантор пошел к дому, который он видел по пути. Если верить табличке на заборе, там продавали кур и яйца. Он купил пару птиц, продавец тут же свернул им шеи и подал их за лапки Кантору. Кантор вернулся на задний двор Одема. Все предприятие не заняло и десяти минут.

Бриджер снова принял свой обычный драконий вид. Он взял добычу Кантора и внимательно ее оглядел:

— Идеально.

— Как ты собираешься их готовить?

— Воспользуюсь проверенным рецептом диких драконов и зажарю их собственным пламенем. Кожа вместе с перьями превратится в угли и отвалится сама, а мясо я съем прямо с костями.

Кантор поморщился:

— И что, даже потрошить не будешь? Фу, мерзость какая.

— О, зачем! Внутренности — такой деликатес.

— Я рад, что не увижу этого.

— А вот и обманул, — громогласно возвестил Бриджер, чтобы подчеркнуть радость от своей же шутки он даже пару раз хрюкнул. Его плечи задрожали, он захлопал в ладоши, все еще держа за лапки куриные тушки.

Тушки подпрыгивали в такт его смеху. Вид болтающихся кур нанес сокрушительный удар по серьезности Кантора. Не скоро дракон и человек смогли успокоиться. А когда громкое ржание сменилось хихиканием, они вновь принялись смеяться до слез как дурные.

С трудом Кантор придал своему лицу серьезное выражение:

— Ты, кажется, начал делиться рецептом приготовления кур.

— Ах да. Ну так вот, когда мясо готово, я раскрою каждую тушку, вычищу все внутренности, в которых могут содержаться паразиты. Потом еще раз своим пламенем поджариваю половинки до корочки. Была бы еще и соль, так вообще сказка!

Кантор глянул в сторону дома Бенрита.

— Кажется время есть, сейчас поищу у Одема.

Он подошел к задней двери и подергал ручку — заперто. Потер руки, чтобы создать поток энергии, потом приложил ладони к месту, где был замок, чтобы выбить механизм. Опасаясь, что Бенрит может увидеть, как он заходит в дом без ключа, он метнулся внутрь и вернулся к Бриджеру с солонкой.

— Спасибо тебе, друг мой.

Дракон облизнул губы.

— Ладно, мне, пожалуй, пора, — сказал Кантор. Он уже пошел в дом, но повернулся к Бриджеру и, не останавливаясь, продолжил, — вернусь к тебе перед сном. Или ты бы лучше в доме спать лег?

— Я не могу думать на пустой желудок, спроси меня, когда вернешься.

— Я оставил заднюю дверь открытой. Ты можешь войти, если захочешь.

— Спасибо. Теперь иди. Ты задерживаешь мою трапезу.

Кантор хмыкнул и небрежно махнул дракону рукой. Как только он отвернулся и направился к передней части дома Бенрита, веселость покинула его. Исчезновение Ахмы и невозможность найти Одема еще больше пошатнули его уверенность в себе. Он всегда мечтал, что эти двое ближайших соратников всегда будут рядом, с готовностью придут на помощь и помогут стать настоящим ходоком. А вот преодоление этого пути в одиночку никакого энтузиазма не вселяло. Это как есть свою собственную стряпню вместо блюд Ахмы — никакой приятной сытости, одна тяжесть в желудке.

Хотя, до сих пор он был не одинок.

Сначала его подкараулил сумасшедший дракон, чья непревзойденная способность к перевоплощению дополнялась стихийной неуклюжестью. Однако Бриджер доказал, что не был трусом. Кантор не сомневался, что у него есть и другие важные качества, такие как преданность, настойчивость и честность. Как ни странно в компании этого свалившегося как снег на голову, несуразного существа, Кантор чувствовал себя спокойно и уверенно.

Потом в ветвях деревьев он столкнулся с Биксби. Такая загадочная, он ее совсем не понимал, но с ней было хорошо. Уровень ее интеллекта явно превосходил его собственный, а таланты приумножались с каждым днем. Он, Кантор, вырос на склоне горы вдали от цивилизации. Биксби же родилась в культурной семье, получила великолепное образование… Да уж, на ее фоне он выглядел жалким. Одежду она тоже носила странную, но почему-то, по какой-то непонятной причине, этот умопомрачительный нелепый стиль казался ему милым и притягательным. Эта загадочная особа состояла из противоречий. Выглядела хрупкой, но действовала как боец. Порой казалось глуповатой, но поступала подобно мудрецу.

И Дакми! Кто он такой? Целитель? Наверняка нечто больше. Дакми пришел им на помощь.

Нет, теперь Кантор был уверен. Он не был один.

И еще их и без того разношерстная компания дополнилась Тотоби-Родолов. Старшая сестра Бриджера играла в жизнь, с этим ее диковинным акцентом и тягой к утрированной красоте. Ему не доводилось слышать, чтобы шкура перевоплощающихся драконов могла так переливаться и включать в себя украшения. Она вела себя театрально-напыщенно, но Кантор был уверен, что на самом деле она хитра, мудра и дальновидна. Какая же из них с Бриджером, все же, удивительная парочка!

Так что, судя по всему Примен послал ему достойных компаньонов, которые помогут ему пройти путь и стать достойным ходоком. Ну и, конечно, искать Ахму и Одема с ними тоже будет легче. Поэтому он глубоко вдохнул, выдохнул, постарался расслабить плечи и решил надеяться на лучшее. Ахма, ведь, учила его, что не стоит заранее хоронить возможности в сомнениях.

Ахмы здесь нет, но он будет следовать ее советам, пока не найдет ее.

28. В город

Кантор отлично провел утро с Бенритом, его женой и тремя детьми. Жена со старшей дочерью отправились в дом Одема наводить уборку, а мужчины принялись чинить разные мелочи снаружи.

— Так, приберемся по-быстрому, — сказала она Кантору, — беспорядка особого нет, ведь никто в доме не живет. Но пыль смести стоит. Да и всегда посматриваю, чтобы всякое зверье, типа лис, внутрь не забралось.

Кантор постарался сдержать ухмылку. Бриджер как раз забрался в дом, в поисках уютного ночлега. О настырном драконе он частенько и думал как о назойливой животине, которая лезет куда не просят.

Йеша сидела на карнизе, внимательно наблюдая то за мужчинами с молотками, то за играющими детьми.

Рукой Бенрит стер пот со лба:

— А чья это кошка, а?

Кантор глянул на Бриджеровского питомца и хмыкнул. Йеша неподвижно сидела с закрытыми глазами под ярким солнцем, будто статуя.

— Разве не твоя?

Бенрит покачал головой:

— Может, соседская. Хотя, вижу ее впервые.

— Говорят, иметь кошку в доме — добрый знак.

— Только детям не говори. Выставят блюдце с молоком, и вот у нас уже и кот в доме живет.

Двое сыновей Бенрита все утро мучили Бриджера, принявшего форму лошади. Они его почистили, объездили верхом на нем весь двор, туда-сюда по улице. Потом снова почистили, заставили есть овес. На многочисленные предложения Кантора придержать маленьких безобразников, Бриджер уклончиво отвечал, что если они все-таки надоедят, он примет обычную свою форму и слопает их, и дело с концом.

В ответ Кантор хихикнул, но потом рассмеялся, ведь встречная волна драконьей радости увеличила его собственную.

Однако, приятные чувства поулеглись, когда он осознал, насколько способен сблизить смех над общими шутками. Похоже он разделяет с Бриджером не только мысли, но и чувства. Надо быть осторожнее с этим коварным партнером, а не то однажды этот дракон станет его постоянной константой.

Бриджер вмешался в его размышления:

— Да, не сомневайся, Кантор, связь между нами укрепляется. Мы были рождены, чтобы стать друг другу константами. Подвиги всех героев померкнут на фоне нашей карьеры. Все дети будут читать о похождениях Кантора и Бриджера.

И тут же Бриджер влетел в кабачковую грядку, раздавив часть плодов Бенрита, от чего Кантор прыснул.

Бенрит вместе с Кантором принялись чинить крышу. Кантор чуть не попросил Бриджера помочь, ведь нужно было поднимать кровельную плитку по лестнице вверх, но вовремя остановился. Довольно неосмотрительным было бы Бриджеру принимать свою обычную форму. Ведь даже здесь, в пригороде Гилеада, люди крайне редко видели драконов на улицах. Это бы означало, что произошло, либо вот-вот приключится что-то страшное.

Одем обожал вырезать фигурки из дерева. В детстве Кантор частенько сидел у него в ногах и гадал, что же выйдет из-под острого ножа. Пожилой ходок любил рассказывать о чем-нибудь за работой, а Кантор впитывал все как губка.

Под умелой рукой на деревянной голове появился глаз.

— Да, сейчас для драконов не лучшее время. Чем меньше люди встречаются с ними в живую, тем больше они верят россказням разных умельцев. Есть довольно много старых историй, хранящих истину. От рассказчиков есть толк, когда они придерживаются старых легенд. Однако, современные певцы и поэты без всяких угрызений совести пичкают слушателей небылицами. Послушаешь такого, и думаешь: и зачем же так очернять этих существ? А распевать басни об ужасных чудищах просто-напросто очень прибыльно, и вся загадка. Ведь их и зовут на разные торжества из-за их способности превращать истину в увлекательный ужастик. Каждый рассказчик так и норовит уделать другого, придумывая все более и более страшные небылицы.

Нечасто Одем говорил о совете, но вот за вырезанием нередко забывался.

— И вот, в грехах совета обвиняют драконов. А как думаешь, кому выгодны такие слухи? Драконов обвинять безопаснее, нежели даже допустить мысль о вероломстве членов совета. Критика правителей может дорого обойтись.

Одем взмахнул ножом, будто рисуя в воздухе врагов.

— Гляди, мальчик, вон дракон. Иди сражайся с ним. Но по-настоящему ответственных за злодеяния, творимые от лица совета, разыскать не так легко. В коррупционных схемах может быть замешан любой. Однажды твой сосед окажется предателем. По сему неудивительно, что горожане стали воздерживаться от публичных осуждений действий совета. Слишком многие сгинули на веки, когда их слова дошли до тех, кого они критиковали.

А слова пожилого ходока часто оказывались правдой. Кантору нужно будет вести себя осторожно в Гилеаде.

Пообедав, Кантор попрощался с новыми друзьями, сел верхом на Бриджера и отправился в путь. За деревней, где никто их не мог видеть, они спрятались за огромным амбаром. Бриджер принял свой обычный драконий вид. Йеша удобно устроилась на его голове между рогов.

— А облик кошки ты часто меняешь, когда перевоплощаешься сам?

Бриджер поднял маленькое животное с головы и аккуратно взял в лапы.

— Нет, она начинает капризничать, если из-за меня ей приходится часто перевоплощаться.

Кантор покачал головой:

— А ты сам-то не устаешь от постоянного изменения форм?

— Напротив. Частые перевоплощения только увеличивают мою гибкость. Если долгое время остаюсь в одной и той же форме, я закостениваю. Так что обычно я превращаюсь во что-нибудь новое по три, а то и четыре раза в день. Люблю поэкспериментировать. Да и от скуки спасает.

Кантор искоса взглянул на дракона. Тот, ведь, не шутил и не иронизировал, когда сказал, что развлекается постоянными экспериментами. И благодаря этой привычке добился невероятных высот в перевоплощении. Удивительно, тем более что Бриджер, судя по всему, не принадлежал к семейству элитных драконов. И все же, он был чрезвычайно одарен.

— Но у твоей сестры нет того же таланта?

— Весь его она использует на красоту. Беспрестанно меняет цвет, форму и текстуру чешуек. Она подобна скульптору вечно ваяет свое тело. Даже драгоценные камни, которыми она себя украшает, служат этой цели.

В сознании Кантора тут же всплыли все образы, в которых он видел Тотоби-Родолов. Однажды она походила на холеную скаковую лошадь, позднее она показалась ему какой-то неимоверно яркой диковиной птицей. А в другой раз он не мог отделаться от ощущения, что перед ним не дракониха, а огромных размеров женщина. Да, сестра Бриджера — та еще загадка.

— Откуда у нее такой акцент?

— От нашей матери. Она была не из Эффрама.

Они вышли из переулка и направились в центр города. С каждым кварталом народу становилось все больше. В основном все прохожие были одеты модно. Здесь даже у дворника были опрятные штаны, обувь и чистая рубашка. Так что Кантор мысленно благодарил Биксби, Тотоби-Родолов и госпожу Голден за красивую и удобную одежду.

Вскоре они доберутся до зала заседаний Совета Путешественников по Мирам. Кантор удивился, когда осознал, что с нетерпением ждет встречи с Биксби. После исчезновения Ахмы и Одема он начал думать о своих знакомых как о важных и надежных спутниках, ведь рассчитывать больше не на кого.

А еще в Гилеаде он надеялся узнать что-нибудь о судьбе Ахмы и Одема. Его пугало, что он ничего не знал об их местонахождении. При одном воспоминании о пепелище на месте дома Ахмы, и маленьком, опрятном, но таком одиноком доме Одема, его сердце сжималось, а на душе делалось неспокойно.

И тут вдруг на очередном многолюдном перекрестке Бриджер остановился как вкопанный. По инерции Кантор начал переходить на другую сторону, но понял, что дракона рядом нет, обернулся и поспешил обратно на тротуар.

— Что не так?

Бриджер уставился на одну из боковых улочек:

— Думаю, нам нужно туда.

— Но ты же сказал, что мы идем по кратчайшему пути в зал заседаний совета. Зачем делать крюк?

— Потому что у меня что-то типа предчувствия, что на этой улочке мы увидим что-то важное.

— И часто тебя такие предчувствия посещают?

Бриджер покачал головой:

— Нет, никогда. — Он плотно сжал губы, всем своим видом показывая, что не очень-то рад внезапному озарению, и двинулся по выбранному направлению.

Кантору тоже не нравилось изменение маршрута, но он последовал за драконом.

— А ведь сейчас уже довольно поздно, зал заседаний может оказаться закрытым, когда мы туда, все же, придем.

В знак понимания Бриджер кивнул, но перейдя очередную дорогу на восток, свернул на еще более узкую улочку.

Если бы Кантор точно знал как дойти до здания зала заседаний, он бы со спокойным сердцем оставил Бриджера блуждать, сколько влезет. Но ведь он тут впервые, и дороги не знал. А расспрашивать какого-нибудь суетливого горожанина — последнее, чего ему хотелось.

А заявиться на регистрацию без дракона — серьезное нарушение протокола. Это Кантор знал четко. Еще его беспокоило то, что он придет с Бриджером. Опозорит ли его этот дракон? Получится ли так, что он навсегда станет его константой? Не иметь дракона-константы или потерпеть временное присутствие Бриджера? Ответ очевиден — второе, так что деваться некуда.

Кантору пришлось ускорить шаг, чтобы догнать Бриджера.

— Кто-то попал в беду?

— Не думаю.

Они прошли еще квартал и перешли на менее загруженную улицу.

— Глянь, Бриджер, часы на том доме показывают десять минут пятого. Нам нужно побыстрей разворачиваться и идти к зданию совета.

— Уже недалеко.

— Что недалеко?

— Не знаю.

Йеша поднялась по груди Бриджера, устроилась на его плече и жалобно мяукнула. Видимо кошка разделяла обеспокоенность Кантора.

На следующем перекрестке Бриджер вдруг остановился. Они довольно далеко ушли от шумного центра города. Народу тут почти не было, вечерний ветер гонял по сточным канавам скомканные бумажки и разный мусор. С бряканьем откуда-то выкатилась жестяная банка.

Бриджер огляделся по сторонам. Похоже он только сейчас заметил, где они.

— Что мы здесь делаем? — спросил он Кантора.

— Ты сказал, здесь есть что-то, что нам надо увидеть.

— А. - сказал Бриджер. — Похоже его уже тут нет.

Кантор напрягся, разочарованный возглас сам собой вылетел изо рта:

— Ааа, Бриджер! Из-за тебя мы ушли черт знает куда, впустую потратив целых полчаса!

— Ну не то, чтобы впустую, — ответил вместо Бриджера голос из переулка.

Всем корпусом Кантор повернулся на голос. На них смотрел худощавый парень, опиравшийся о кирпичную стену дома.

В свою очередь Бриджер неуклюже поклонился:

— О, это вы, сэр. Рад вас снова видеть. — Он указал рукой на Кантора.

— Познакомьтесь, Кантор Д'Ахма, моя константа. Мы идем в зал заседаний.

— Да, — благодушно улыбнулся незнакомец, — Прошу прощения, что вынужден ненадолго оторвать вас от дел.

По драконьей лапе Йеша переместилась поближе к молодому человеку. Тот подошел, взял ее в руки. Она удобно устроилась в его ладонях и замурлыкала.

Бриджер затоптался на месте.

— Всегда рад придти на ваш зов, эээм… сэр, — он глянул на Кантора, а потом опять на парня. — Эээм… Как вас зовут в этот раз?

— Феймар, Бриджер. И сейчас я — целитель, — он взял дракона за плечо. — Мне очень нужно поговорить с твоей сестрой. Передай ей, пожалуйста, чтобы завтра в полвторого она ждала меня на мосту Коникати.

— Конечно, сэр.

— Спасибо, — он последний раз погладил Йешу и передал ее дракону. — Вам пора, — взгляд улыбающихся глаз скользнул на Кантора. — Вы не опоздаете.

Внезапный порыв ветра поднял грязь и сор с земли. Кантор зажмурился и прижался к дракону. Через пару секунд ветер так же внезапно стих, он открыл глаза и обнаружил, что вместе с драконом и его кошкой стоит уже совсем на другой улице.

— О, пришли, — сказал Бриджер и начал подниматься по лестнице, занимающей всю ширину здания. Невероятно широкие лестничные пролеты, над ними плоская крыша, поддерживаемая колоннами.

— Погоди, — Кантор догнал и придержал Бриджера. — А как мы сюда попали?

Бриджер окинул взглядом людей и драконов, ходивших вверх-вниз, приблизился к Кантору и в самое ухо шепнул:

— Благодаря доктору Феймару.

— Как он это сделал?

Бриджер пожал плечами.

— Пойдем. Надо заполнить бумаги и получить номер, — он направился вверх, — К тому же, узнаем, где Тотоби-Родолов и Биксби. Возможно, сегодня же вечером с ними и встретимся.

— Откуда ты знаешь все эти вещи о Совете Путешественников по Мирам?

— Когда она еще была константой Хиларилла, Тотоби-Родолов в письмах описывала нам все их приключения.

Волшебное слово дивным колокольчиком прозвонило в сердце Кантора. Еще совсем немного, и он наконец-то станет полноценным ходоком и сам погрузиться в приключения.

Они открыли дверь и оказались в тускло освещенном огромном зале. Массивные часы, висевшие на противоположной стене, задавали тон всему пространству. Луч света из окна на западной стене освещал белый круглый циферблат, на котором две изящные стрелки показывали время.

Пять минут пятого.

29. Пенни Ландер

Глаза у Кантора разбежались. Никогда он не видал столь большого помещения, а с таким высоким потолком — особенно. Да сюда половина его родной деревни поместится, а если поставить дома один на другой, то и вся. Стены были украшены рисунками с изображениями людей и целых событий. Так и хотелось остановиться, внимательно разглядеть каждую картину и флаг под ней.

Однако он постоянно поглядывал на здоровенный круглый циферблат. В холле они с драконом простояли три минуты, сейчас уже восемь минут пятого. Каким-то чудесным образом, потраченное на внезапное Бриджеровское озарение время пропало, будто и не было получасовой прогулки по неизвестным улицам. Как учила Ахма, он постарался распознать эмоции: заинтригованность, но в то же время недоверие к своим наблюдениям. Может, он в спешке неправильно истолковал время? А что если часы эти просто-напросто спешат, опаздывают или вообще стоят? Нужно обязательно спросить Бриджера, Тотоби-Родолов или Биксби. Кто-нибудь из них точно знает, в чем дело.

Пожилая леди за внушительной стойкой ресепшна заметила вновь прибывших. Она жестом подозвала их и приготовила стопку бланков.

Дракон весь вытянулся в струнку. Видок у него был немного пафосный. Он заговорил первым:

— Наши имена, Кантор Д'Ахма и Бриджер-Бигелов. Мы хотим поступить на первый курс обучения ходоков. Если не ошибаюсь, вас зовут Пенни Ландер? Моя сестра Тотоби-Родолов рассказывала о вас.

— Она приехала как раз на этой неделе. Желаете узнать адрес и номер комнаты, в которой она остановилась?

Разговор его временной константы и старой хранительницы регистрационного зала почти не достигал сознания юноши. Его донимал до боли знакомый тик где-то между лопатками, что означало близкое присутствие множества письменных принадлежностей. Он тихонько, бочком отошел от стойки. И дюжины карандашей хватило бы, чтобы посеять беспорядок в его организме, а в регистрационном зале было, наверное, больше сотни ручек и карандашей. Колени задрожали, и он присел на скамейку.

— Возьмите эти бумаги, — сказала Пенни Ландер. — Заполните и принесите завтра, время есть. В мои обязанности, которыми я чаще всего наслаждаюсь, входит помогать вам во время обучения. Я позабочусь, чтобы вы знали какие занятия посещать, и где они будут проходить; буду вносить информацию о всех пройденных вами курсах. Также я буду снабжать вас всем необходимым: могу достать все, что угодно, кроме денег. — Она хихикнула, в ответ Бриджер нервно заржал.

Кантор с трудом справился с рвотой, которую вызывали окружавшие его приборы для письма, и постарался вести себя, будто ничего его не беспокоит. Он уверил Бриджера:

— Расслабься, насчет последнего она пошутила.

Подошел Бриджер и настойчиво сказал:

— Вообще-то улаживать эти дела должен ты. Иди и поговори с Пенни Ландер.

Он с неохотой встал, засунул сжатые в кулаки руки в карманы и, будто на каторгу, вернулся к стойке. Он вынул руки, положил их на гладкую поверхность и подался вперед. Пенни Ландер обратила внимание на серьезность его позы.

— Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

— Меня воспитала Ахма. Уверен вам знакомо это имя.

— О да. Она одна из самых прославленных.

— Когда я вернулся с Эффрама, от нашего дома остался лишь пепел. В ближайшей деревне никто ничего сказать мне так и не смог.

Пенни Ландер отрывисто вдохнула:

— Она пропала?

Кантор кивнул.

— Не слышала никаких слухов об этом, — сказала она и мельком глянула на часы. — Сегодня уже поздновато, приходите завтра, я обязательно направлю вас к протоколисту. Если кому-нибудь известно ее местонахождение, эта информация будет у него.

— Благодарю вас, — его руки опять затряслись. Ему хотелось побыстрее улизнуть отсюда.

Она подала ему ключ и расписание, которые он побыстрее запихнул под тунику и убрал руки обратно в карманы. Секретарь напомнила, что комнаты Кантора и Бриджера расположены в восточном крыле Мура. А апартаменты Биксби и Тотоби-Родолов в западном крыле того же здания.

— А разве Бриджеру ключ не полагается? — спросил Кантор.

— Перевоплощающиеся драконы, в большинстве своем, способны превратить палец в любой ключ. Этот навык они приобретают в совсем раннем возрасте. — Пенни Ландер улыбнулась Бриджеру. Тот согласно кивнул в ответ.

Узнав как добраться до их жилья, парочка вышла.

Кантор шел по многочисленным ступенькам. Его радовало, что они уже на улице, и ему удалось избежать тлетворного влияния столь ненавистных письменных принадлежностей и иже с ними, но в то же время огорчало, что так и не удалось тщательно изучить живопись.

— А это не заняло много времени, — на улице было шумно, поэтому Кантор боялся, что Бриджер не услышит слов. — Думаю Пенни Ландер хотела побыстрее покончить с делами и уйти домой.

Бриджер согласился.

— И она довольно серьезно отнеслась к твоему вопросу об Ахме.

— Это да.

— Но… — Бриджер оборвал мысль.

— Но что? — вслух спросил Кантор.

— Думаю Феймар найдет ее быстрей.

— Это еще почему?

Дракон снова переключился на мысленный разговор. Похоже он не хотел, чтобы кто-нибудь подслушал их беседу.

— Потому что он не такой как мы. В отличие от нас он не привязан к одному миру, одной системе плоскостей или одной вселенной. Он даже существует вне времени.

— Так вот почему ему удалось доставить нас к зданию совета на пять минут раньше последнего раза, когда я на часы смотрел?

— Именно.

— Что же он тогда такое?

— Воин Примена.

Кантор шел, не останавливаясь, но его сознание уже не замечало ни улиц, ни множества людей, ни шума, ни запахов еды, которую готовили в сотнях кухонь по соседству. Слова Бриджера пошатнули его мир.

Воины Примена упоминались в Книгах Преданий, выше и важнее которых были лишь заповеди, данные самим Применом. Одни люди верили, что все написанное в этих книгах правда; по мнению других — это всего лишь легенды, о событиях, которые может происходили, а может и нет. В Книгах Преданий воинов Примена называли посланниками самого Примена. Они передавали простым людям его напутствия, защищали, всячески помогали, а также временно даровали им способности, чтобы противостоять врагам. Однако активность чудесных гонцов постепенно снижалась и сошла на нет в то же время, когда перестал существовать и Чомонтин, великий волшебник Примена.

— Эй, смотри куда прешь!

Бриджер оттолкнул Кантора как раз вовремя. Тяжеленная тележка с грохотом ударилась о бордюр.

Кантор упал, чье-то тело придавило его сверху. Тележка, доверху нагруженная кабачками и арбузами, накренилась, и плоды с оглушительным стуком загрохотали по мостовой. Кантор умудрился вовремя прикрыть голову руками — здоровенный арбуз больно ударил его и разбился, сок заструился по щекам.

Где-то сверху загрохотал Бриджер:

— Не вздумайте воровать, лучше помогите человеку собрать то, что еще можно спасти!

Кто-то снял человека, лежавшего на нем, Кантор поднялся на локтях. Разбитый арбуз свалился с головы и плюхнулся на тротуар.

Дракон прорычал:

— А ну, верните все обратно в тележку, я сказал! Вы не настолько бедны, чтобы воровать еду!

А Кантор встал на четвереньки.

— Поставьте меня, — жалобно попросил кто-то.

Кантор наконец-то встал.

— Бриджер, ты до сих пор держишь этого мужчину в лапе.

Только теперь дракон обратил внимание на извивающегося пленника.

— Ой, простите, совсем о вас забыл, — он опустил человека и продолжил приставать к прохожим. — Тут еще много целых фруктов!

Мужчина сел на тротуар, обхватив голову руками. Кантор подошел к нему:

— Сэр, вы в порядке?

Он поднял голову и, увидев, кто с ним говорит, занервничал, вскочил на ноги и постоянно запинаясь, затрещал. Голос его дрожал:

— Я в порядке, а вы? Если бы не ваш констант, моя тележка придавила бы вас. Повозка с металлоломом вон того негодяя перевернула мою тележку, а тот бровью не повел и даже не остановился. — Мужчина схватил Кантора за рукав. Он еще не отошел от шока. — Вы точно целы?

— Да, да, не переживайте так.

Торговец заломил руки:

— Вы же не станете жаловаться на меня, сэр? Я никогда не делал ничего, что могло бы оскорбить ходока.

Кантор внимательно его оглядел. Бедняга был не то, чтобы испуган. Его обуял дикий ужас.

Кантор покачал головой:

— Нет, нет, по такому случаю не за чем составлять жалобу.

— О, спасибо, спасибо вам! Мой прилавок находится на рынке Блинесс Вэй, — с этими словами он указал рукой на свою тележку, борт которой украшала ярко-оранжевая надпись, подведенная зеленым «Рынок Блинесс Вэй». — Если окажетесь поблизости и пожелаете освежиться, я с радостью выберу для вас самые лучшие фрукты. В любое время, сэр, в любое время. Я друг ходокам, настоящий друг.

— Да, уверен так и есть.

Под чутким руководством Бриджера уличные мальчишки собрали разлетевшиеся куски фруктов. Лопнувшие плоды он позволил забрать домой. Проходившим мимо людям и драконам, все же, приходилось преодолевать липкие лужи, но в основном тротуар уже был чист.

Мужчина с тележкой поспешил как можно скорее убраться с места происшествия. До Кантора долетел его облегченный вздох, когда тот оказался в потоке людей.

— Как странно, Бриджер. — Кантор все еще смотрел в спину стремительно удалявшемуся торговцу.

— Что именно?

К этому моменту бурный человеческий водоворот проглотил спешащего мужчину.

Кантор повернулся к другу:

— Этот торговец был в неописуемом ужасе, потому что признал в нас ходоков.

Бриджер внимательно изучил свои липкие лапы.

— Мне нужно в ванную. Да и тебе тоже.

Кантор рассмеялся. Арбузный сок стекал по его волосам за шиворот и по всей спине.

— А ты прав!

Они двинулись дальше.

На ходу Кантор по-дружески ударил дракона кулаком по лапе:

— Спасибо, что спас мне жизнь.

— О, не думаю, что спас твою жизнь. Хотя, благодаря моим действиям ты не стал на всю жизнь безногим инвалидом. Ну или если удар пришелся бы в область грудной клетки, то тебе переломало бы ребра и, скорее всего, руки. Да даже и со сломанной спиной, ты, как и большинство людей, выжил бы. Правда о карьере ходока можно было бы позабыть навечно.

— Ну, знаешь, сначала я собирался сказать еще, что ты прекрасно организовал людей и сделал все, чтобы никто ничего не украл, но, пожалуй, воздержусь. А то ты опять закидаешь меня витиеватыми мыслями.

— А тебе знакома песнь о вьющейся розе?

— Кажется ты ее уже пел прошлой ночью.

— Скорее всего, да. Знаешь, нам стоит разложить ее на голоса. Например, я возьму басовую, а ты можешь спеть партию тенора. Или наоборот. Хотя, честно говоря, я устаю от пения фальцетом, да и звучит это, мягко говоря, не очень.

— Бриджер, думаю, это Мур.

Бриджер оглядел белое длинное здание и кивнул:

— А, да, дом. Как минимум на несколько недель. Надеюсь, мы тут и найдем Тотоби-Родолов и Биксби.

«Дом» и «найдем» — от этих двух слов, да еще и в одной фразе… Благодушие Кантора махом улетучилось. Ахма. Дом. Одем. Пропали. Но они точно живы. Кантор был уверен, что точно почувствовал бы, если бы Ахма перешла в мир мертвых. И он без сомнения узнал бы, если бы Одем был мертв. Он просто обязан их найти.

Завтра. Завтра он узнает больше.

30. Встречи в прекрасных местах

Биксби сидела, скрестив ноги. Освещение в комнате оставляло желать лучшего, поэтому она устроилась на краешке кровати, поближе к окну. Она усердно работала над кружевом. Вскоре этот кусочек простенькой ткани превратится в изящный браслетик, который идеально подойдет к разным нарядам. Под ее руками один за другим появлялись причудливые цветочки и листики.

Вот уже третий день подряд в компании Тотоби-Родолов она исследовала местные ярмарки. За это время она приобрела столько всего — ткани, бусины, ленточки и, наконец, пластины тонкого метала, которые, при желании, можно переплавить во что угодно. Дракониха сказала, что завтра они пойдут изучать последний оставшийся рынок. Вы даже представить не можете, каково это — жить в городе аж с четырьмя крупными рыночными площадями!

Обычно после рейдов Тотоби-Родолов заходила к ней, чтобы еще разок вместе как следует все разглядеть и насладиться добычей. Сегодня же она отправилась в главное здание, проверить нет ли для них новых сообщений. Это могло бы занять минут пятнадцать. Но почему-то дракониха опаздывала.

Внезапно от звука голосов в коридоре она вскочила. Подлетела к двери, распахнула ее и, увидев Тотоби-Родолов, в сопровождении таких знакомых лиц, молнией выбежала в коридор. Как ветер она пронеслась по богатому ковровому покрытию и с размаха прыгнула на Кантора. Пока обалдевший парень не начал сопротивляться, она его отпустила и обняла за шею Бриджера.

— Я так рада вас видеть! — она чмокнула дракона в чешуйчатую щеку и гневно уставилась на Кантора. — Почему так долго, а? Мы в стольких удивительных местах в городе побывали. Хотя вряд ли тебе они показались бы интересными. Мы начинаем вылазки с понедельника. Дакми мы еще не встречали. Но зато я столько невероятной, вкуснейшей еды перепробовала, — она глянула на свое худенькое изящное тельце, — И все равно, несмотря ни на что меня с удочкой можно перепутать.

Она отпустила шею дракона и еще раз обняла Кантора. Отстранилась, понюхала и заметила:

— А ты приятно пахнешь. Мылом и арбузом.

Он облегченно вздохнул, когда его отпустили, однако Биксби предпочла не замечать этого. Кантор жалобно глянул на Бриджера, потом ответил:

— Я чуть не попал под тележку с фруктами. Бриджер вовремя меня оттолкнул, но все же меня забросало арбузами. Так что какое-то время волосы точно будут ими пахнуть.

Йеша потерлась о ноги Биксби, тихонько мяукая. Видимо что-то рассказывала или жаловалась. Та подняла кошку, погладила и прижала к себе.

— По тебе, милая киса, я тоже скучала. Вот, понюхай Кантора. Приятно он пахнет, так ведь?

Биксби снова приблизилась к Кантору и понюхала еще раз, только теперь она вдохнула воздух медленно, наслаждаясь ароматом.

Она повернула кошку мордочкой к себе.

— О, нет. Мне наоборот больше нравится, что он пахнет арбузом. Не думаю, что запах рыбы ему подойдет.

Щеки Кантора залил румянец, и он поскорее отвернулся от Биксби и кошки к Тотоби-Родолов:

— Мы с Бриджером с голоду помираем. Вот, пришли спросить, знаете ли вы хорошее место пообедать и составите ли вы нам компанию.

— О, превосходно, дорогой! Разумеется мы отведем вас обоих в лучший поблизости ресторан. Вы экономите?

— Нет, у меня с собой предостаточно трапов. — Его голос стих, а голова поникла.

От этого Биксби нахмурилась:

— Почему деньги делают тебя несчастным?

Его серьезное выражение лица определенно вызывала беспокойство.

— Трапы из запасов Ахмы. Мы обнаружили, что ее хижина сгорела дотла. И не следа ни ее, ни животных мы не нашли.

Бриджер подхватил рассказ:

— Кантор спустился в деревню, но даже там никто ничего сказать не смог. Его Ахма хранила деньги в сумке-складе под половицами, поэтому огонь до них не добрался.

Сердце Биксби сжалось от этих новостей.

— А ты спрашивал в регистрационном зале?

Молодой человек по-прежнему молчал, поэтому за него ответил его дракон:

— Да, но Пенни Ландер ни смогла помочь. Зато она посоветовала завтра же обратиться к протоколисту.

— Обязательно, — сказала Тотоби-Родолов. — Но у меня есть и свои источники.

Биксби вспомнила всех знакомых Тотоби-Родолов. На следующий день после прибытия, в маленьком уличном кафе, они пообедали с Кларартом — портье ресторана. В перерывах между веселыми историями и анекдотами о поступках разных известных представителей города, задававших тон всей верхушке общественной жизни Гилеада, он многое поведал о кознях и интригах — эта информация могла сильно пригодиться.

Где бы они с Тотоби-Родолов не появлялись, всюду встречали ее старых знакомых, которые искренне радовались встрече и с удовольствием делились с драконихой всей информацией, которая, по их мнению, могла ее заинтересовать. Чем дальше, тем больше Биксби восторгалась своей удивительной спутницей.

— Например, снова поговорим с Кларартом? — спросила она.

Но не успела Тотоби-Родолов и рта раскрыть, как ее брат подскочил как ужаленный:

— Ой, совсем забыл. На одной из тихих улочек мы повстречали Феймара. Он хочет с тобой встретиться. Завтра. Полвторого. Мост Коникати.

— Феймар? — та приподняла бровь.

Бриджер лишь, молча, посмотрел сестре в глаза.

— Аа, вон оно что, — ее губы медленно растянулись в довольной улыбке, — тогда завтра нас ожидает очень интересная встреча, — она повернулась к остальным и продолжила. — Но это завтра. Сегодня же мы свободны, поэтому можем преспокойно наслаждаться жизнью и вкусным ужином. А то завтра всем нам, возможно, придется быть такими серьезными.

***

Мост Коникати пересекал реку Алтейн, на которой располагался город. Один берег реки плавно перетекал в красивейший парк, с продуманным ландшафтом. На другом берегу находились особняки обеспеченных горожан.

В основном мост предназначался для пешеходов. Маленькие повозки тоже могли им пользоваться, но это не приветствовалось. Планировка парка приводила Биксби в восторг: довольно большое пространство отводилось под пастбище кустов, искусно подстриженных под животных; неподалеку, заманивал своих посетителей большой лабиринт; а на опрятно подстриженном лугу, в окружении группы статуй, возвышался трех ярусный фонтан.

В парк можно было попасть по многочисленным, извилисто разбегающимся во все стороны, тропинкам. В любой момент посетители могли присесть на удобные, расставленные тут и там, уютные скамеечки и насладиться видами. А над головами отдыхающих птички с яркими перышками прыгали с ветки на ветку, распевая чудесные песенки.

Бриджер шагал бок о бок с Кантором среди идеально подстриженных кустов. Тотоби-Родолов шла рядом с Биксби, которая с трудом удерживалась, чтобы не крутиться во все стороны, или не убежать исследовать этот чудесный парк. Во-первых приличие, а во-вторых — ее смущали напряженные плечи Кантора. Он точно не был расположен к бурному веселью, ведь утром побывал у протоколиста, который оказался неспособен помочь в поисках Ахмы и Одема. Она очень сочувствовала Кантору. Потерялись бы ее родители, она точно так же была бы не в форме.

На каждом пересечении дорожек были причудливые указатели, которые помогали лучше ориентироваться. И вот, вдалеке показался мост. Даже с далекого расстояния Биксби с легкостью узнала того самого особенного мужчину из ресторана. Странно, почему все остальные не останавливаются, чтобы посмотреть на него? Ведь с первого взгляда видно, что он больше, чем человек.

— Дорогая, это потому, что они просто не видят, кто он на самом деле, — вслух ответила на ее мысли Тотоби-Родолов. — Если они его и замечают вообще, то максимум думают, что он привлекательный мужчина и все.

— На нем скрывающая диадема?

— Нет, для поддержания иллюзий ему не нужны никакие дополнительные приспособления.

Он повернулся к ним, помахал и двинулся навстречу. По пути остановился у ближайшей скамейки и что-то сказал сидевшему на ней мужчине. Когда тот встал во весь рост, Биксби сразу же узнала этого долговязого человека.

— Дакми! Бриджер, Кантор, смотрите! Это же Дакми!

На Дакми был всT тот же чTрный плащ целителя. Волосы его показались ей длиннее, они походили на торчащий во все стороны чTрный куст. И он, был так бледен… Интересно, он болеет или просто редко выходит на солнце? Вообще-то целитель не должен болеть.

Кантор повернулся к Биксби:

— А сумка-склад с его вещами у тебя? Может, ему прямо сейчас и вернуть все.

Она погладила правую сторону юбки.

— Она под вторым слоем кружев, который под шелковой сорочкой. — Затем повернулась к драконихе и пояснила, — слой с объемным кружевом отлично помещается под сорочкой, потому что она со складками, в которых можно спрятать что угодно. Так что я надела еще три наряда. Одни из самых любимых, между прочим.

Выражение на лице Кантора от нее не ускользнуло. Хоть он и спокойно относился к ее сумасшедшему увлечению модой, но подколоть, все же мог. Так что она уже была готова к какому-нибудь его комментарию, но он повернулся и без лишних слов двинулся вперед.

И вот, наконец, шумная встреча. К ним подошел один из многочисленных патрульных парка и попросил подвинуться на обочину, ведь они мешали движению. Рядом оказалась уютная зона отдыха, со столами и скамеечками, где места хватило всем.

Первым делом, когда они уселись, Тотоби-Родолов рассказала о пропаже Ахмы и Одема.

Феймар слушал внимательно. По окончании рассказа он повернулся к Кантору:

— Мне, разумеется, доводилось встречаться с Ахмой. Но чаще, все же, дела я имел с Одемом. Впервые слышу об их пропаже, но, скорее всего, если что-то и случилось, об этом известно кому-нибудь из нашего легиона. Поэтому первым делом я инициирую расследование, чтобы выяснить все детали, после чего на их поиски кого-нибудь направят.

— Благодарю вас. — Кантор слегка склонил голову, как если бы говорил со старшим.

Биксби внимательно изучала напряженное лицо Кантора. Стало ли ему легче? Верил ли он в способность Феймара что-нибудь сделать? Пока что она видела, что он слишком опечален, чтобы поверить в чудо. Да, они совсем не знали Феймара, но Тотоби-Родолов и Бриджер ни на мгновение не сомневались в его способностях. И тут ее посетила мысль, от которой она вздрогнула: ведь Чомонтина уже годами никто не видел, а Воинам Примена, похоже, так и не удалось его разыскать.

— А для вас у меня тоже есть задание, — он кивком указал на целителя. — Дакми уже рассказал мне о том, что творится на Эффраме. Нужно, чтобы вы сообщили все детали протоколисту. Но сначала я хочу, чтобы вы рассказали все одному журналисту.

Тотоби-Родолов отрывисто вдохнула:

— Никак Саймону Тулукнауту из Ежедневного Журнала.

— Верно, — улыбнулся Феймар. — Как я понимаю — один из твоих многочисленных друзей.

Дракониха улыбнулась и кивнула:

— Давно его не видела.

Феймар взглянул сначала на Биксби, потом на Кантору и затем и на Бриджера.

— Тем временем вы трое начинайте занятия в тренировочном центре ходоков. Однако не теряйте бдительности, внимательно за всем наблюдайте. Ведь всего трое из девяносто девяти членов совета не замешаны в коррупции. Так что постарайтесь разузнать, что сможете. Я вернусь за вами.

— Когда? — спросил Бриджер.

Феймар пожал плечами:

— Примерно через неделю или в течение трех месяцев. Не отчаивайтесь, я обязательно вернусь, — он похлопал Кантора по плечу. — Поиски Ахмы и Одема — моя первоочередная задача. Если что-то выяснится, обязательно дам тебе знать.

31. Пролить свет на скрытое

Биксби вдруг резко остановилась прямо посреди многолюдной улицы.

— Совсем забыла вернуть Дакми его вещи.

Тотоби-Родолов взяла ее под локоть и слегка подтолкнула вперед:

— Не переживай, дорогая, мы скорее всего вскоре увидим его снова, когда пойдем ужинать с Бриджером и Кантором.

Биксби не успевала за стремительной походкой драконихи, так что она парила над землей, позволив Тотоби-Родолов тащить себя за собой.

Дракониха вела ее по какому-то странному маршруту: улицы становились все более неприглядными и разбитыми.

— Мы что, свернули куда-то не туда, Тотоби-Родолов?

— Доверься мне, дорогуша, я точно знаю куда идти.

Спустя двадцать минут и около дюжины поворотов, они очутились на таких грязных улицах, среди таких заброшенных домов, каких Биксби еще не доводилось видеть в Гилеаде. Обитатели этих мрачных мест отступали назад, пропуская дракониху и миниатюрную девушку, но они беспрестанно пялились на них, от чего Биксби становилось все больше не по себе.

— У меня мурашки от этого района.

— Имей терпение, дорогая, почти пришли.

Тотоби-Родолов наконец остановилась у входа в узкий сумрачный переулок. Здания располагались так тесно друг к другу, что дневной свет сюда слабо проникал.

— О нет! — ноги Биксби тут же оказались на земле. — Только не говори, что нам туда!

— Но тот, кто нам нужен сейчас там.

— Если он обитает тут, возможно нам не стоит с ним иметь дело.

— О, в чем проблема, малышка?

— Там темно. А еще лужи, грязные лужи. А вон за теми ящиками, возможно, притаились грабители, готовые в любой момент наброситься на нас. И еще там воняет.

— Дорогая, думаю тебе стоит поискать в своей сумке-складе подходящую диадему, которая придаст тебе уверенности.

В руках Биксби тут же появилась сумка-склад с тиарами и диадемами.

— Подходящее украшение придаст тебе уверенности. Добавь еще и улыбку, и мы без сомнения осветим этот злосчастный уголок мира.

Биксби достала диадему с причудливыми бронзовыми цветами.

— Может эту?

— А что она делает, дорогая?

— Обостряет слух.

Тотоби-Родолов вгляделась в полумрак переулка.

— Нет, вряд ли это пригодится.

— Тогда эту? Позволяет видеть ауру человека. Так никто не сможет скрыть настоящие чувства. И я без труда замечу недружелюбного или нервного человека.

— Нервного?

— Ну, который готов атаковать.

— Нет, нет. Не совсем подходящий выбор. — Тотоби-Родолов внимательно ее оглядела. — А есть ли у тебя тиара, придающая мужество?

Плечи Биксби опустились:

— А мне всегда казалось, что у меня достаточно мужества.

— Без сомнения, дорогая. По моим наблюдениям, ты с любой ситуацией справляешься на раз. Как думаешь, в чем тогда проблема?

— Видимо я неправильно одета, — с этими словами она провела рукой по своему прелестному платью с ручной вышивкой, — луж я точно не ожидала.

— О, ну уж это мы с легкостью исправим. Я как никто понимаю, насколько в трудной ситуации важен правильный наряд. Жаль ты не умеешь перевоплощаться как я, но ты и без того прекрасно подготовлена. Давай сделаем так: я немного увеличусь в размере, чтобы тебя с улицы никто не увидел, и чтобы тебе было еще комфортнее, закрою крылом. А ты приспокойно переоденешься.

Биксби зашла за увеличившуюся дракониху, которая встала на входе в переулок.

— О, спасибо, Тотоби-Родолов, как прекрасно иметь такое взаимопонимание с константой.

От нее не ускользнуло, что вопреки обыкновению дракониха не сказала, что это лишь на время. И тут же приступила к переодеванию.

— Все, я могу прикрыть тебя, — с этими словами Тотоби-Родолов вытянула правое крыло.

Без промедлений Биксби принялась растегивать многочисленные пряжки, ремни, слой за слоем снимая различные наряды. Одни юбки и блузки она тут же прятала в сумку-склад, а другие вешала на согнутое правое колено драконихи, что было очень удобно. Раздевшись почти донога, она принялась одеваться снова. Поверх более светлых и изысканных нарядов она надевала более темные, из более прочных тканей. Затем убедилась, что ничто не сковывало движения — ведь в случае непредвиденных ситуаций нужно быть в состоянии быстро двигаться.

Наконец, засунула два последних наряда в сумку, тщательно закрепила ее под вторым слоем, и удовлетворенно сообщила:

— Все, я готова.

Крыло-ширма шевельнулось и дракониха глянула вниз:

— Ну что, чувствуешь себя более уверенно? Ты выглядишь как всегда изящно, дорогая!

Биксби сделала реверанс:

— Да, теперь я подготовилась лучше.

— А какую тиару ты, все же, надела?

— Улучшающую ясновидение.

— Умница! Есть ли что-нибудь еще, о чем нам стоит позаботиться?

Биксби прищурилась, размышляя о возможных неожиданностях во время предстоящего визита.

— А мне стоит иметь оружие наготове?

— Дорогая, запомни, оружие всегда должно быть под рукой, но, — она погладила ее по плечу, — острый язык способен остановить злой умысел. Остроумным ответом можно завести в тупик оппонента. А недруга легко охладить и доброжелательной речью.

Пока Тотоби-Родолов все еще говорила, Биксби поудобнее устроила под одеждой маленький клинок, нож, рогатку и трубку для метания дротиков.

— Ну вот, теперь точно готова!

— Тогда вперед!

Тотоби-Родолов двинулась первой, Биксби следовала за ней, перелетая лужи, чтобы не замочить ног. Она внимательно оглядывалась по сторонам, особенно в местах, где, по ее мнению, можно было ожидать засады.

Почти в самом конце, где грязная улочка заворачивала за угол, дракониха остановилась перед серой дверью, испещренной какими-то каракулями. Она приникла ухом к ней, прислушалась, а потом костяшками громко отбила какой-то замысловатый ритм по металлической поверхности. Когда дракониха повторила тот же рисунок, Биксби поняла, что это, наверное, условный сигнал.

— Старый код, дорогая, — заверила дракониха, — Уверена, с тех пор, когда я последний раз таким пользовалась, они меняли шифры много раз, но старый Саймон Тулунаут, без сомнения меня узнает.

Послышался скрежет металла по металлу, дверь неохотно приоткрылась на скрипучих петлях, которые, видимо, никогда не смазывались. Суетливый маленький человечек высунул голову наружу, оглядел подворотню и жестом молча пригласил их войти. Дверь еще раз пожаловалась на тяжкую жизнь, низенький мужчина запер скрежещущиие замки и засовы. Он заломил руки и, прежде чем пригласить посетителей следовать за собой, принялся бормотать:

— Я Понак. Тулунаут ожидает вас. Вы, ведь, осознаете, что здесь опасно? — и, не давая возможности ответить, продолжил, — Ооо, то, чем мы занимаемся каждый день — опасно, но это? Это просто гибельно. Так и есть. Опасный бизнес. Кругом полно предателей. Ненадежное время. Приходить и уходить уже рискованно. И несмотря на это Тулунаут все не прекращает.

Вслед за беспрестанно жалующимся человеком они повернули за угол и стали подниматься по длинной, узкой, шатающейся металлической лестнице. Каблуки цокали по железным ступеням, хлипкие перильца грозили вот-вот обвалиться.

Их провожатый сказал через плечо:

— Нет нужды так крепко вцепляться в перила, милочка. Если лестница и обвалится, они тоже грохнутся вниз. Так что не стоит надеяться, что если сильно держаться за них, то вы спасетесь. Можете как угодно сильно хвататься, но знайте: в случае чего они полетят к земле с той же скоростью, что и вы. Так что не стоит доверять ржавым железкам.

Биксби и Тотоби-Родолов переглянулись. Брови обеих дам поднялись, а Биксби чуть не расхохоталась. Искуственные брови драконихи, казалось, вот-вот выйдут за границы лба, и окажутся где-то на спине.

Ступени окончились на платформе, от которой вдоль внешней стены отходил карниз. Все из того же ржавого метала, конструкция шаталась и скрипела при каждом шаге. Сквозь щели между планками далеко внизу виднелся пол.

Они следовали за своим беспрестанно болтающим и нервно потряхивающимся провожатым. И тут Биксби, вдруг, поняла, что они не на внешней стене — двери, мимо которых они проходили, явно вели в офисы. Ей удалось наскоро заглянуть внутрь нескольких открытых комнат, но все, что она увидела — это старая офисная мебель, и запущенные пыльные кабинеты, в которых, по-видимому, уже давно никого не было. Она глянула вперед и влево: ненадежный, качающийся карниз заканчивался. Несколько секций вообще обвалились. Она надеялась, что Понак откроет одну из оставшихся дверей.

Будто почуяв ее нетерпение, тот резко остановился перед дверью, аккуратно постучал и, просунув голову внутрь, сообщил:

— Тулунаут, они пришли.

Биксби не разобрала ответа, но Понак распахнул перед ними дверь, поклонился Тотоби-Родолов и жестом пригласил дам войти. Стоило им переступить порог, как громкий хлопок возвестил о том, что они с драконихой остались наедине с Тулунаутом. От поднятого ветра ленточки на платье Биксби дрогнули.

Пожилой мужчина выскочил из-за своего стола и с распростертыми объятиями бросился к Тотоби-Родолов.

— О, как я рад вновь видеть тебя! Ты выглядишь лучше прежнего! — с радостной гримасой воскликнул он.

Биксби заметила, что Тотоби-Родолов уменьшилась в размере и была ненамного выше Тулунаута. И, разумеется, она выглядела восхитительно, особенно рядом с мужчиной, одетым в старую помятую одежду, которая, к тому же, на пару размеров была больше нужного.

— Разумеется, дорогой. Ведь именно благодаря красоте я достигла успехов в обществе. — потом хмыкнула, покачала головой и продолжила, — Но радость от встреч со старыми друзьями омрачена состоянием совета, — она слегка повернулась, показывая на Биксби, — Это Биксби Д'Мазелин. Надеюсь более молодое поколение продолжит наше дело.

Тулунаут приветственно кивнул, но внимание его почти полностью было устремлено на дракониху.

— Не стоит уклоняться от своего долга, Тотоби-Родолов. Хоть у молодых и много энергии, но без напутствий умудренных опытом, они растратят ее понапрасну.

— Дорогой, но ведь сегодня я здесь, поэтому давай же приступим к делам.

— Да, конечно, — с этими словами он пододвинул пару стульев ближе к столу, предлагая гостям сесть, — Не желаете ли чего-нибудь выпить? Могу предложить застоявшуюся воду из старых труб. Еще есть чай из старых пакетиков и… Думаю все.

Тотоби-Родолов подняла бровь и искоса глянула на Биксби.

— О, — вскочила Биксби, прочитав мысли драконихи, — Это я возьму на себя. Прошу прощения за медлительность, — повернулась к Тулунауту, — Желаете горячий или холодный напиток?

— Горячий. Благодарю Вас, принцесса Биксби.

— Здесь я не принцесса.

Он сцепил руки и медленно кивнул:

— О, я понимаю.

Биксби не знала, что он там понял.

— Пирожные, печенье, или, может, выпечку?

— А есть у вас что-нибудь с корицей?

— Да. И печенье и выпечка.

Тотоби-Родолов махнула рукой:

— Биксби, ну перестань! Давай побыстрее доставай, что есть.

Тон драконихи ее раздосадовал, но тут в голове зазвучал ее голос:

«Просто в любую минуту нам могут грубо помешать те, кому не угодно, чтобы мы рассказывали Тулунауту то, что собираемся.»

После этого Биксби принялась вытаскивать спрятанные в многочисленных складках и карманах, сумки-склады. На столе постепенно появились тарелки, чашки, блюдечки и салфетки. Через минуту на саморазогревающейся плитке уже вскипела вода. Она добавила в нее специальный порошок, который, растворяясь, превращался в чай. Затем она аккуратно разложила печенье, выпечку и пирожные на сервировочном подносе.

Тулунаут благодарно кивнул, когда Биксби предложила ему напиток. По выражению его лица видно было, что человеческого чая он не пил давно. Тем временем Тотоби-Родолов излагала происходящее на Эффраме, а он то записывал, то прихлебывал чай, закусывая сладкими угощениями.

Она пожалела старика и очистила часть стола от мусора, чтобы он смог нормально писать. Он кивком вновь поблагодарил ее. Теперь его карандаш заскользил по бумаге куда быстрей. Она подлила ему еще чаю, и раза два подкладывала на тарелочку угощения, а дракониха все продолжала рассказ.

Список получался неимоверно длинным. Лицо Тулунаута становилось то искренне заинтересованным, то возмущенным. Иногда он злорадно ликовал. Видно было, ему чрезвычайно важно написать эту статью. Да и общественный резонанс, который она, без сомнения, вызовет, приводил его в восторг.

Наконец Тотоби-Родолов окончила рассказ и попивала свой чай, а старик, будто забыв о гостях, принялся проверять записи.

— Все, готово! — наконец сказал он, закрыл блокнот на котором писал, и любовно погладил его, — Это определенно наведет шумиху. — в его глазах засверкал вызов, — Здесь, в Гилеаде, институт ходоков исполняет как раз ту функцию, ради которой и был создан. Однако, когда речь доходит до обсуждения дел в пределах форума, двери тут же закрываются, и написать доклад об их решениях становится практически невозможным.

Огонь в его глазах погас и взгляд погрустнел:

— Очень часто до нас доходят слухи о возмутительном поведении в местах, куда ради сохранения мира направляют ходоков. Разврат. Подкупы. Двуличие. Предательство. Граждане страдают. Давно пора очистить Совет.

Биксби кое-что знала о придворных интригах: не забывайте, ее родители — король и королева.

— А как же тогда искоренить зло, если все продажны?

Тулунаут поднял палец вверх:

— Не все, девочка. В троих из девяносто девяти, кажется, еще теплится честность.

— Вероятно, нам надо пойти к ним и предложить свою помощь.

Старик покачал головой и взял еще одно печенье.

— Их имена нам неизвестны.

Биксби нахмурилась:

— Ну, а откуда тогда известно, что их три, а не тридцать три?

— Потому что каждый раз при тайном голосовании трое и всегда только трое голосуют против коррумпированного большинства.

Скрежет двери оповестил о прибытии Понака.

— Гонец с новостями, сэр. Полиция Совета приближается. Они ищут печатную прессу.

— Ну так ее они не найдут, — Тулунаут встал, — Скорее они наткнутся на меня. Мы должны спуститься вниз.

Он запихнул блокнот и еще какие-то бумажки в огромные карманы. Огорченно глянул на поднос с угощением и двинулся к двери.

Но тут же вернулся и поклонился Тотоби-Родолов.

— Вы тоже должны уходить.

— Обязательно, обязательно, дорогой. Не переживай за нас.

Тулунаут кивнул и Биксби. И, не теряя времени, сгреб несколько печений и ссыпал их в карман.

— Берегите себя, — уже через плечо проговорил он, — Без сомнения Понак уже сказал вам, что это опасное предприятие.

32. Раунды

Кантор постучал в дверь Биксби. В руке он держал немного скомканую газету. Грядущий день представлялся ему удачнее. Под теплым натиском внимания Дакми, Феймара и Тотоби-Родолов, вчерашние проблемы отступили. Первую половину ночи он много думал. Мысли были тяжелые и вязкие. Думал, ха, как бы не так! На самом деле он беспрестанно волновался, а не думал. Но, наконец, на помощь пришли уроки Ахмы, и его сознание успокоилось. Она часто говорила:

— Беспокойство — это порочный круг, подобно тому, как собака гоняется за своим хвостом. Сколько бы ты не думал, толку не будет. Собака, может, и поймает кончик хвоста, ничего не изменится. Так что мысли принесут лишь усталость.

А теперь в руке он сжимал прямое доказательство того, что Примен вездесущ. К тому же, сегодня они отправятся в самое большое святилище на плоскости Дайрин.

— Биксби, если до храма хочешь успеть позавтракать, придется поторопиться.

Дверь открылась, и Биксби приветливо улыбнулась ему.

— Вообще-то Тотоби-Родолов раньше одиннадцати не встает. — Откуда-то она достала сумочку, а затем тихонько закрыла комнату.

— А что это у тебя в руке?

Кантор разгладил бумагу и подал ей. Оставалось только наблюдать и наслаждаться ее реакцией на статью о событиях на Эффраме.

Ее большие голубые глаза стали еще больше, а губы растянулись в недоверчивую улыбку, будто она поверить не могла, в то, что увидела.

— У него получилось. У Тулунаута таки получилось.

Она тут же принялась читать статью. Кантору хотелось побыстрее уже встретиться с Дакми, поэтому он взял ее под руку и потащил за собой. А Биксби, уставившись в бумажку, послушно семенила рядом.

У двери на лестницу он притормозил: не хватало еще, чтобы она со ступенек грохнулась. Он открыл дверь и аккуратно подвел ее к лестнице.

— Нас ожидает завтрак с Дакми.

Эта фраза привлекла ее внимание.

— Дакми? Чудно! Ты же завтракал с ним вчера.

Они побежали вниз. Звук шагов отражался от стен.

Она не отставала от него.

— А зачем?

— Зачем что?

— Зачем мы встречаемся с Дакми?

Кантор приложил палец к губам, шикнул на нее, и подмигнул, чтобы это не выглядело как приказ. Они отворили наружнюю дверь, он приобнял ее за плечи и притянул к себе.

Его шепот потревожил несколько золотистых волосинок у ее уха:

— Будем сидеть в уличном кафе и подслушивать разговоры тех, кто это прочитал. — он постучал пальцем по бумаге.

Через пять минут они уже шагали по оживленной улице. В многочисленных уличных кафе и закусочных завтракали толпы людей, а в воздухе витали соблазнительные запахи свежего кофе и выпечки.

Она отдала листочек, он тут же запихал его в тунику.

— А ты сегодня, на удивление, веселый.

Он ухмыльнулся, протягивая руку, чтобы ущипнуть одну из ее непослушных кудряшек.

— Я начал обращать больше внимания на вещи, которые идут нам на пользу, вместо того, чтобы беспокоиться о проблемах. Феймар поможет найти Ахму и Одема. Люди хотят поддержать того, кто сможет вернуть Совет на путь заветов Примена. Тотоби-Родолов знает как их найти. И… - он на мгновение остановился, держа палец в воздухе, — Мы те, кому они будут помогать.

Кантор посмотрел вперед, сквозь толпу людей, наслаждающихся светскими беседами воскресным утром. Пока что он не видел то кафе, о котором ему рассказывал Дакми.

— И Дакми, Биксби. Дакми принимает нас всеръез. Мы не одни. Мы часть общей картины.

Она привстала на цыпочки, чтобы оглядеться.

— Видишь его?

— Нет, но знаю, что Бриджер отправился сюда, пока я заходил за тобой. Скоро найдем их обоих.

До них донесся грохот разбивающихся тарелок. Мужчины кричали, собака лаяла. К шуму присоединились женские визги и протесты.

Биксби и Кантор переглянулись.

Биксби ухмыльнулась:

— Бьюсь об заклад, Бриджер где-то в эпицентре.

— Пойдем разберемся во всем и наведем порядок? Или просто прошмыгнем мимо и сделаем вид, что не знаем его, а?

— Дакми точно справится, что бы не происходило.

Кантор сжал губы и покачал головой:

— Не, это для трусов. А мы ведь не трусы, верно?.

Она рассмеялась:

— Нет, трусость в списке наших личных качеств не значится.

— Верно.

Кантор снова взял ее за руку и повел сквозь толпу людей и драконов, наблюдающих за тем, что происходило вереди. Когда они прошли во внутренний круг, то увидели, как Бриджер моет лицо растрепанного человека. Потерпевший сидел на стуле из кованого железа с чем-то на голове, что было похоже на ведро из которого на грудь стекали взбитые сливки. Йеша сидела у его ног слизывая капли. Дакми стоял напротив внешней стены кафе и наблюдал.

Вышли сотрудники неся с собой швабры, кухонные полотенца и метлы. Кантор посмотрел на пол и увидел розовую пенистую жидкость, растекающуюся под столами. Посетители вставали из-за столов и отходили прочь, как только жидкость приближалась к ним слишком близко.

Биксби прикоснулась к его плечу и указала на источник хаоса. На полу, вокруг перевернутой сервировочной тележки лежали осколки разбитого стекла. Огромный цилиндр с патрубком внизу лежал на боку, сверху выскивали последние струи розового напитка и стекали по асфальту. Стопка бумажных салфеток развевалась на ветру. С каждым порывом одна из них отрывалась и поднималась вверх уносимая ветром.

Менеджер ресторана подменил Бриджера. Он очищал мужчину с помощью ткани большого размера и произносил успокаивающие слова, в то время как другие сотрудники принялись за мытье и уборку.

Мужчина открыл глаза и прошептал:

— Он ушел?

— Нет, — ответил менеджер, оглянулся и одобрительно кивнул своей команде уборщиков. Теперь придорожное кафе больше походило на место, где можно перекусить, чем на заведение опустошенное приливной волной. Когда его взгляд остановился на Бриджере, он нахмурился. Дакми подбежал к дракону и оттащил его от беды подальше. Кантор и Биксби поши следом.

Биксби высвободила руку.

— Минутку.

Она развернулась и нырнула обратно в толпу. Через несколько мгновений она снова появилась с Йешей на руках.

— Не думаю, что она последовала бы за нами, пока хоть что-то остается от взбитых сливок.

Она принюхалась.

— Разве у этого напитка не чудесный запах? Могу поспорить, что это фрукты с высокой концентрацией мякоти звездного цветка.

Кантор улыбнулся.

— Хочешь остаться и купить один?

— О, нет! Как-нибудь в другой раз. — Она оглянулась на расстроенного менеджера, и в ее голосе прозвучало легкая веселость. — Через много, много дней. А сейчас я хочу встретиться с Дакми и Бриджером и выяснить, что же произошло.

Несколько шагов вывели их из густой толпы на местность, из которой они могли лучше разглядеть что находиться впереди. Целитель и дракон стояли в углу и разговаривали. Кантор ускорил шаг. Он оглянулся назад, уже готовый схватить Биксби за руку и потянуть за собой, как раньше, но ее руки были заняты кошкой. Приступ разочарования удивил его, но он с печальным смешком отмахнулся от него. Возможно, он почувствовал это потому, что так мог направить ее туда, куда хотел. Он воспользовался бы любой силой, которой смог бы, потому что она часто заставляла его чувствовать себя бессильным.

— Почему ты смеешься?

Он оглянулся. Она была лишь на шаг позади него.

— Я сражался со своим зловещим «я», которое всплывает на поверхность в странных ситуациях.

Она нагнала его, чтобы идти рядом с ним.

— Ты же не собираешься отругать Бриджера? Я уверена, что он и так чувствует себя ужасно из-за того, что произошло.

Кантор хмыкнул. Он даже не подумал о том, какую роль в этом происшествии мог сыграть Бриджер.

— А ты не спешишь с выводами? Это могло начаться по вине кого-то другого.

Биксби некоторое время изучающе смотрела на него, затем усмехнулась.

— Нет, это был Бриджер.

Кантор улыбнулся в ответ.

— Возможно.

Впереди Дакми и Бриджер исчезли за углом. Когда Кантор, Биксби и Йеша догнали их, те сидели в другом придорожном кафе.

Кантор отодвинул для Биксби стул рядом с Бриджером, затем занял последнее кресло.

— Что это с людьми в Гилеаде и едой на открытом воздухе?

Дакми засмеялся.

— Погода всегда приятная. Время от времени идет дождь, но в основном здесь солнечно с умеренными температурами. Я полагаю, именно поэтому советники решили основать здесь центр своих операций.

Бриджер уставился в край стола. Кантор заметил, что его форма стала постепенно уменьшатся. Биксби вытянула руку и дотронулась до его плеча. Дракон даже не посмотрел на нее.

— Что случилось? — спросила она.

— Я встал. Йеша нежилась на солнышке и хотела вздремнуть. Но она лежала именно там, где ходили люди, и я подумал, что на нее могут наступить или кто-то о нее споткнется. Я поднялся. На нее наступил мужчина. Он споткнулся. Официант толкнул тележку с напитками в проход. Человек упал прямо на нее. Ведро со взбитыми сливками подбросило в воздух. Человек и телега упали. Ведро упало.

Кантору не нравились отрывистые предложения, исходящие из уст Бриджера. Тот потерял свое красноречие, что несомненно, было признаком отчаяния. Дракон, вероятно, думал, что был слишком неуклюжим, чтобы быть константой ходока. Что был неподходящим.

Биксби похлопала Бриджера по лапе.

— Мне очень жаль, но это могло произойти с каждым.

Кантор никогда прежде не видел, чтобы Бриджер настолько расстраивался из-за своих неудач.

Заговорил Дакми, его глаза радостно сверкали.

— Как я уже тебе говорил, Бриджер, все в порядке. Никто не пострадал. А эта розовая пушистая штука, скорее, сделала то место более привлекательным и усилила атмосферу. Весь дизайн кафе из железа, кирпича и бетона смягчился от ощущения сдержанного веселья.

Похоже, они не преуспели в успокаивании Бриджера. Кантору не нравилось видеть его таким мрачным.

— Эй, Бридж.

Бриджер поднял глаза и встретился взглядом с Кантором.

Кантор сжал губы, стараясь не сказать того, что прикует его к этому дракону до конца его жизни.

— Завтра начинаются раунды. И мы не хотим, чтобы кто-то думал, что у нас ненормальные партнерские отношения. Тебе нужно будет сделать вид, что между нами нет никаких трений. Я ничего не буду говорить о своем намерении когда-нибудь в будущем вернуться на Эффрам. Ну, чтобы искать мою константу. А ты должен запомнить не говорить мне тех вещей, которые ты мне обычно говоришь, чтобы заставить передумать. Тренировки уже сами по себе будут тяжелыми. Мы не хотим волноваться о том, что кто-то из представителей власти может понять, что мы только притворяемся константами. Мы будем так хорошо работать, притворяясь командой, что на самом деле станем хорошей командой — пока что.

Печаль в глазах Бриджера исчезла. В них не было и прежнего рвения, но он выглядел лучше. Кантор улыбнулся ему и был вознагражден огромной зубастой улыбкой, которая всегда придавала дракону счастливо-злобный вид.

Пришел официант, чтобы принять их заказ. Как только они разобрались с этим делом, Дакми обвел их взглядом, будто оценивая каждого.

— Раз уж зашла речь о раундах. — Дакми сложил вместе ладони, соприкасаясь кончиками указательных пальцев. — У меня для вас новости.

Кантор и остальные повернулись к нему.

— Мне сказали, кто будет вашим наставником.

Биксби подпрыгнула в кресле.

— У меня и Кантора будет один наставник?

— Верно.

— Почему? — спросил Кантор. — Мур, в основном, пуст. Наверняка есть достаточно наставников, которые могут индивидуально заняться двумя дополнительными учениками.

— Не думаю, что это имеет какое-то отношение к цифрам.

Биксби снова подскочила. Ленты и кружева затанцевали на ее крошечной фигурке.

— Кто же это?

Дакми выдержал паузу, чтобы посмотреть каждому из них в глаза.

— Я.

Если он хотел услышать вздохи удивления, то получил их сразу тройном размере.

Кантор первый вышел из состояния оцепенения.

— Как это возможно? Ты ведь не член Совета, верно? И вчера в офисе протоколиста у меня сложилось такое впечатление, что они были не особо благодарны за наше вмешательство в дело на Эффраме.

Дакми кивнул.

— Мне намекнули о их презрении. — Он улыбнулся. — Это может быть одной из причин, по которой они назначили вам меня. Они надеются занять меня настолько, что я не смогу продолжить расследование заговора в гильдии. К тому же, мы будем вынуждены пользоваться удобствами за пределами основного зала.

Он поднял вверх палец, чтобы подчеркнуть нечто важное.

— Чтобы я постоянно был с вами. Я считаю, что они не хотят, чтобы вы двое постоянно путались у них под ногами. А Тотоби-Родолов известна своими умом и честностью. Ее острой наблюдательности и дедуктивному мастерству они тоже не будут рады.

Было похоже на то, что Бриджер хотел что-то сказать, но его глаза метнулись в другую сторону.

— А вот и наш завтрак.

Официант раздавал своим клиентам яйца, бекон, маффины и сок. После того, как его спросили есть ли что-то еще, для нужд вечеринки, он ушел, чтобы позаботиться о других.

Дакми наклонился к Биксби и прошептал:

— Пришло время надеть подслушивающую тиару, Биксби. Ты можешь подслушать, пока мы молчим и едим. Разузнай, что другие говорят о статье Тулукнаута об Эффраме.

В поисках подходящей сумки-склада, она выглядела обеспокоенной.

— Ты тоже можете их слышать, не так ли?

— Да, могу. Мы сравним информацию позже.

Она вытащила сумку-склад и вскоре надела привлекательную и ненавязчивую бронзовую корону. Она приложила палец к губам и хихикнула.

33. Святилище

После завтрака друзьям пришлось поторопиться, чтобы вовремя добраться до святилища. Биксби проскользнула в дамскую комнату, чтобы переодеться. На ней было довольно разнообразное сочетание одежды, но она почти всегда надевала радостные наряды, чтобы посещать богослужение Примену. Она вышла, завернутая в красные, оранжевые, зеленые цвета и немного черного для контраста. Она надела свою самую изысканную корону, украшенную блестящими драгоценными камнями, которая совсем чуть-чуть, но все же напоминала ей быть скромной и уважительной во время службы.

Она обнаружила Кантора и Бриджера у входа. Йеша пряталась под одним из драконьих крыльев. Было слышно ее мурлыканье.

— А где Дакми?

Кантор использовал большой палец, чтобы указать в сторону святилища.

— Пришла Тотоби-Родолов, и он сел вместе с ней.

— О, я надеюсь, что мы сможем протиснуться к их скамье. Я бы хотела сидеть рядом с ними.

Кантор приподнял бровь.

— Не думаю, что это будет проблемой.

Вскоре после того как они вошли, Биксби поняла, что он имел ввиду. В святилище, в котором могло быть тысячи верующих, на красиво расписанных и полированных скамейках, сидели менее сотни.

Кантор наклонился к ней.

— Я считаю, что в нашем крошечном святилище на моей родине было больше посетителей, чем здесь.

Бикси краем глаза уловила какое-то движение. Она посмотрела в ту сторону и увидела Феймара стоящего между двумя колоннами. Когда она моргнула, его уже не было, лишь только бронзовая статуя одного из миротворцев, упомянутых в книге Примена, находилась на том же месте. Виня во всем тусклый свет, она повернулась, чтобы изучить стены по обе стороны от скамеек. Многие статуи в натуральную величину заполнили нишу. Некоторые были легко узнаваемыми, но она не знала имен всех изображенных людей.

Кантор по-джентльменски предложил ей руку. Она мысленно рассмеялась над тем, что он, деревенский парень, так быстро подхватывал городские манеры. Бриджер последовал за ними к скамье, где сидели Тотоби-Родолов и Дакми. Флейта и скрипка играли мелодию из «Созерцательного мгновения». Биксби узнала некоторые кусочки из фрагментов в игравшей мелодии «Созерцательного мгновения», которые доносились из святилища рядом с дворцом. Когда только два инструмента играли, то мелодия звучала более меланхолично.

Два регента в мантиях вышли на помост. Повернувшись лицом к прихожанам, они открыли свои книги. Ясными голосами они начали петь. После первой строфы к ним присоединились еще двадцать регентов. Когда они запели, у Биксби побежали мурашки по коже. Она провела ладонями по предплечьям и посмотрела на Кантора, чье выражение лица показывало его увлечение музыкой. Она вспомнила слова Ахмы о том, что его дар, как ходока — участвовать в такой священной форме поклонения.

Их пребывание в святилище, натолкнуло ее на воспоминания о детстве. Все ее наставники брали ее на службу, но глубина поклонения вызывала у нее сомнения. По прошествии часа, она все больше разочаровывалась. Проповедь, которую давал мужчина в искусных одежда не говорила ни о чем другом, кроме как о попытках думать о хорошем. Согласно тому, что он говорил, эта практика, думать о хорошем, должна придать тебе отдых в жизни. Как будто, если думать о возвышенном, то это решит проблему с канализацией.

Чувствуя отвращение, она позволила мыслям и глазам свободно блуждать. Свет свечей и солнца никак не согревал большую комнату. Биксби посмотрела в потолок с двенадцатью мансардными окнами. Несмотря на то, что солнце сияло на улице, немного света проходило через купола на крыше. Какое-то время она пыталась понять как это работало — ведь это было не логично. Полуденное солнце должно было наполнять все святилище золотыми лучами.

Не в силах придумать объяснение, она вскоре сдалась и попыталась заинтересоваться художественными работами, окружающими ее. Тени скрывали большинство статуй на стенах. Она задавалась вопросом, кто же по ошибке поставил скульптуры у стен, а колонн между статуями на два фута вперед. Конечно, на высоких деревянных колоннах можно было увидеть и осмотреть богато украшенную резьбу. Сначала она подумала, что это пиктограммы из знакомых ей историй. Но изучив одну из них поближе, она поняла, что ни одна из них не соответствует рассказам из Книги.

Напрежение в ее глазах усилилось и она решила просто закрыть их. Молясь, чтобы не уснуть, она наклонила голову так, чтобы никто не мог увидеть, что ей не интересно.

Она с радостью встала, когда канторы пропели благословение, тем самым закончив службу. Пока канторы продолжали упоминать последние слова, люди отвечали.

Правда таиться в сердце Примена

Так же и с нами

Сердце Примена сильное

И вместит меня

Сердце Примена великое

И укрепит меня

Сердце Примена доброе

И поддержит меня

Сердце Примена мудрое

И успокоит меня

Сердце Примена осторожное

И подготовит меня

Сердце Примена обладает смекалкой

И выкует меня

Сердце Примена верное

И обновит меня

Сердце Примена заботливое

И утешит меня

Сердце Примена, защищающее тебя, никогда не предаст

Сердце Примена, защищающее меня, никогда не предаст

Поэтому верь

Поэтому верь

Неси правду

Неси правду

И будет так

И будет так во веки веков

Следующее часть включала в себя торжественную просьбу регентов о праведности и слегка перефразированный ответ прихожан.

Бикси всегда любила ответное пение. Пение благословения придавало ей чувство важности. Она и другие прихожане согласились ответить на этот призыв.

Голоса регентов звучали правдоподобно, и единство тона наполнило воздух богатым пьянящим чувством. У Кантора и Бриджера были сильные голоса, и они выделялись среди всех, как лидеры отвечающих прихожан.

Когда последняя нота завершилась, в комнате эхом донесся фыркающий и громкий храп.

Возможно, все остальные не ответили на призыв.

Дакми взял Биксби за руку и крепко ухватился за нее. Друзья пошли к дверям.

Бриджер вертел головой вперед-назад, будто искал что-то.

— Разве кто-то не должен стоять у двери? Знаете, человек, который пожимает нам руки и говорит, как он рад нас видеть.

Кантор покачал головой.

— Думаю, в некоторых святилищах нет такого человека.

Биксби прищурилась из-за яркого полуденного света. Ее глаза быстро привыкли, и она заметила, что на улице стало больше горожан, чем за час до этого.

Дакми поклонился друзьям.

— Приходите в мою вильту. Я сказал Минке Наф приготовить для нас обед. Это длинная прогулка, и к тому времени ваш аппетит будет готов к ее удивительным блюдам.

Они миновали кафе, которое посетили тем утром. Биксби не узнала никого из людей, сидящих за столами под открытым небом. Официанты подавали обед.

Когда они шли по очень малолюдным улицам, Биксби задавала вопросы, которые ее беспокоили.

— Почему они поставили статуи за деревянными колоннами? Какие истории стоят за резными фигурками?

Дакми повернулся, пристально посмотрел на нее, а затем ответил.

— Ты очень наблюдательна, но допустила ошибку. Статуи являются частью оригинальной архитектуры. Каждая из них служит опорным лучом, а также дополняет представление о том, как Примен создал наш мир и связан с ним. Колонны были добавлены только сто шестьдесят лет назад. Они не выполняют никакой функции. Пиктограммы славных достижений людей и драконов. Каждое заметное событие с начала истории было отмечено в полированной древесине.

Биксби почувствовала озноб и не от холодного ветра. Еще сидя на коленях у своей матери она научилась почитать Примена и держать его в качестве главного приоритета в своей жизни. Резные колонны пренебрегали порядком праведности и преувеличивали роль людей и драконов.

Ее отец смеялся над примером, который мать привела в отношении мужчин, которые слишком высоко ценили себя. Маленькая Биксби прыгала вокруг трона отца и танцевала между родителями, пока они разговаривали.

Он сказал:

— Они раздули эго, и мы все знаем судьбу преувеличенных вещей.

Биксби внезапно остановилась и посмотрела на отца.