Мытарь

Глава 16. Еще один капитан

Собрались и ушли быстро, профессионально.

Пираты отнесли тела убитых солдат в канаву за ближайшим домом, разделили между собой поклажу, набросили на машину маскировочный, найденный в багажнике тент. И двинулись через огороды, не спуская с прицелов Андрея, разоруженную Яну и пленного солдата, уже пришедшего в себя окончательно.

Михалыч молчал, изредка бросая на Андрея внимательные, изучающие взгляды, а длинный, которого Яна едва не изрезала, ни на шаг не отходил от девушки, все что-то ей нашептывая, гнусно посмеиваясь и матерясь. Бить пленных Михалыч не позволял, но взвалил на каждого из них по дополнительному тюку с поклажей.

Шли быстро, через известные пиратам лазейки в заборах и плотной стене домиков. Через полчаса, когда они уже почти достигли пиратского убежища, на северо-востоке пролетел вертолет.

Андрей молчал, посматривая то на Михалыча, то на Янку, и потел, таща завернутые в полиэтилен автоматы. Первый страх прошел, уступив место пустоте, бессилию и обреченности. Наступила даже секунда, когда Андрей решил, что, если пираты будут казнить виновницу, сделать это попросится он сам. Яна глаз на него не поднимала, виновато волочась впереди.

Их оружие, кроме оставленного Андрею ножа, капитан взял себе, долго и задумчиво вертя в руках пистолет полицейского. Нож Яны сломали. Это сделал длинный, перед самым уходом, демонстративно и эффектно. И добавил, что Фига подарит ей новый...

Дело, как понял Андрей из бесконечных возгласов длинного и редких реплик капитана, обстояло так. Три, или около того, дня назад Яна шла через эти земли. В поселках встретила отряд пиратов. Бандиты, их было около десяти человек, направлялись от Оби (где оставили свои суда в надежном месте и под охраной) на восток, к деревням фермеров, чтобы обменять награбленную электронику и кое-какой ненужный мусор на соляру, выпивку и свежую, незараженную пищу. Девушку не обидели, приветливо встретили и даже накормили. А потом предложили остаться на ночлег. И она согласилась.

Потом пили самогон. Дальше, как по расписанию. Один из пиратов – Фига, положивший на общительную, смелую и самостоятельную искательницу приключений глаз, после очередного влияния и откровенного флирта девушки, собрался положить на нее еще кое-что. Зашедшая несколько дальше необходимого девушка ясно и откровенно отшила пирата. Молодая кровь взбурлила, и началась разборка, результатом которой стало бегство Яны через перепившийся лагерь и роковой выстрел в чересчур прыткого Фигу.

Результатом выстрела было ранение пирата в пах. А так как в команде Михалыча бросать своих принято не было, команда осталась на месте ожидать если не полного выздоровления пирата, то хотя бы возвращения его способности ходить. Фига валялся на топчане с перебинтованным тазом, матерясь и скуля от боли, а Михалыч, отобрав часть людей, уже два дня патрулировал местность, отводя армейских от основного убежища.

И тут Яна вернулась.

Отряд свернул, а Андрея, полностью погруженного в невеселые мысли, несильно, но чувствительно ткнули в плечо прикладом арбалета. Михалыч снова покосился на полицейского, приотстал. Пропустил остальных на измятый тропинками огород, в дальнем конце которого виднелся завешенный маскировочными сетками одноэтажный дом, и неторопливо закурил, придержав рукой калитку, когда мимо собирался пройти Андрей.

Тот остановился, сваливая на траву гремящий железом мешок, и ухмыльнулся, невольно наблюдая за огоньком подожженной сигареты.

– А вдруг автоматы расчехлю?

Но пират не ухмыльнулся в ответ.

– Тогда тебе точно конец, – сказал он, затягиваясь дымом, осмотрелся, поморщившись на серые тучи, – а магазины все равно в другом мешке. Ты лучше вот послушай, че скажу... Ты нам никто и не сделал нам ничего, ясно? Так че совет– не дергайся, глупостей не делай, и все путем будет. Пойдешь себе дальше, словно ниче-то и не было. Понял?

Капитан внимательно посмотрел на Андрея, затянулся снова, нервно, торопливо.

– А с девушкой что будет?

На лице капитана появилась недобрая усмешка.

– А не все ли равно, а? Ты ж не спрашиваешь, че с солдатиком будет. – И он снова улыбнулся, через плечо Андрея разглядывая пинками подгоняемого по огороду пленного солдата. – Ты об этой потаскушке печешься, че ли?! Нашел себе геморрой...

– Она со мной, капитан...

– Ты понял меня, – тот более не интересовался текущим разговором, пропустив ответ Андрея мимо, – так че не дергайся... и... как звать-то тебя, горемычный?

– Андрей.

– Хорошее имя. – Капитан быстро, в несколько жадных затяжек дотянул окурок, сплюнул его в кусты и прошел в калитку, поправляя шляпу. – Доброе.

Андрей поднял мешок и зашел следом.

Пришедшие из рейда пираты, Яна и солдат уже были на крыльце, где их встречали еще двое бандитов, того же возраста, так же одеты. Встречающие с одинаковым интересом разглядывали как трофеи, так и пленных. Один из них, крепкий жилистый парень в разгрузочной армейской жилетке, одетой прямо на красное от морозца голое тело, попытался пощупать Яну, но мгновенно отскочил, потирая отбитое пинком бедро, и схватился за длинный нож. Девушка пригнулась, отбрасывая приставленный к ноге рюкзак, но тут к крыльцу подошел Михалыч, и пират мгновенно отвалил.

Как уже успел понять Андрей, капитан пользовался у остальных бандитов неподдельным и глубоким уважением и приказы его, даже если они были и не очень приятными, выполнялись быстро и решительно. Например, подумал Андрей, если он прикажет вскрыть шею полицейского, вон тот длинный урод со шрамом просто с великим удовольствием...

– Че встал столбом?! – рявкнул на него этот самый длинный, выводя из задумчивого транса. – А ну при сюда свой мешок, говно!

Андрей подбросил мешок на крыльцо, поднялся следом, сбрасывая к деревянным перилам рюкзак. И выпрямился, оборачиваясь к пирату.

– Еще раз назовешь меня говном, урод, и я доделаю то, чего не успела сделать моя подруга! – Он в упор посмотрел на пирата, невольно поднося руку к поясу, где остался висеть нож.

– Да мы тебя и твою су... – Шрам его снова побелел, пират открыто схватился за свой клинок.

– Молчать! – Михалыч, казалось, видит и замечает все. – Федор, в дом, трофеи в сарай, солдата на цепь, девку сразу Фиге отдайте. Быстро!

Длинный Федор убрал руку с оружия, плюнул Андрею под ноги и отвернулся, поднимая мешок.

– А с этим... че делать? – Он мотнул головой на Андрея. Капитан прищурился:

– А ничего. Артур посмотрит, да? А ты, мил-человек, как дома будь, да не забывайся...

Капитан взял Яну, упорно не поднимающую на Андрея глаз, под локоть, перебросил свой «Калашников» длинному Федору, и они вместе вошли в дом. Двое пиратов, встречавших их на крыльце, шустро таскали трофеи куда-то за угол, на бегу рассказывая друг другу древние матерщинные анекдоты. Парень, практически в одиночку взявший их в плен, неторопливо приблизился, поправляя аккуратно повязанную на шее бандану и лениво покачивая вздремнувшим на сгибе локтя неразлучным «Вепрем». Подошел, приветливо улыбнулся.

– Я – Артур, – сказал он, но ладони не протянул. – Располагайся. – Провел рукой вдоль просторной веранды и добавил: – Побежишь – убью.

Негромко так, просто предупредил. Андрей кивнул. Артур был моложе его года на четыре, пожалуй. Симпатичный, лицо открытое, молодое такое, прическа аккуратная, выбрит. Полицейский зашел на веранду, укутанную сверху пятнистой сетью, и осторожно присел в старое, приветливо скрипнувшее плетеное кресло. Артур сел рядом в такое же.

Андрей осмотрелся. Пираты неплохо устроились, выбрав в качестве убежища на эти несколько дней просторный, стоящий в стороне от основных дорог поселка дом. Превратив его в готовый к обороне форт, скрыв кресла, шезлонги, раскладушки и стоящий на веранде мангал сетью, а окна заставив мебелью и плотно заколотив досками. В случае чего, полагал Андрей, каждый из них прекрасно знает свое место на огневой позиции.

Андрей обернулся на вход. Яна уже внутри, и нужно срочно что-то делать. Пиратов семеро, наверняка внутри есть еще. А даже если и нет... на героя боевика Андрей явно не походил. Хотя стоило бы... Что они с ней сделают? Выволокут наружу или прирежут внутри? Андрей поерзал в кресле, невольно перехватил внимательный взгляд Артура. Пират придвинулся поближе.

– Я мог убить вас обоих, – неожиданно поделился он, наклоняясь к Андрею, так же вежливо и осторожно.

Андрей не слушал, то и дело оглядываясь на молчащий до поры дом. Солдатика приковали на цепь возле старой собачьей конуры, а двое пиратов, что таскали трофеи в сарай, сейчас стояли рядом с ним во дворе, разглядывая пленного и отпуская в его адрес грязные шуточки. Артур наклонился еще ближе, перехватывая внимание Андрея.

– Мог убить из ружья, – продолжил он, ловя взгляд, – мог сделать это ножом. Капитан ничего не рассказывал про меня?

И только сейчас Андрей разглядел, как неестественно блестят глаза парня.

– Я делал это не один раз и не два. Тихо, незаметно, профессионально. Знаешь, как меня называют ребята? Умелый. А знаешь почему? Я могу подкрасться к отряду на биваке, перерезать половину, а прежде чем вторая половина опомнится, перестрелять ее. Однажды, – речь Артура все убыстрялась, но глаза неотрывно удерживали взгляд Андрея. В доме раздались крики, кто-то сматерился, а пират все повышал голос, не давая Андрею прислушаться, – я взял на абордаж государственный буксир. Везли зерно, охраняли. Один, на катере! Просто так, не для наживы. Ты что думаешь, что Михалычу нужно зерно?! Ха! Я вырезал их всех, а тела сбросил в Обь! Мы потопили потом этот буксир...

Внутри что-то разбилось, Андрей невольно попробовал встать, но Артур подался еще ближе, дыхнув в лицо запахом жеваной конопли, преграждая путь к дому, и продолжал говорить:

– В другой раз мы совершили налет на прибрежную деревню к северу от Новосибирска. Ее охраняли казачьи отряды ополчения! Ха! – Его лицо искривилось. – Я убил четверых прямо во сне, а еще троих расстрелял на подходе. – Он больше не вглядывался в лицо Андрея, унесясь в воспоминания и совершенно не обращая внимания, как сжимаются губы и на скулах полицейского начинают ходить желваки. – Затем мы вырезали деревню, а сопротивляющихся мужиков я убивал руками. Ты когда-нибудь убивал руками, а? Странно, что Михалыч ничего тебе обо мне не рассказал! – Что-то хлопнуло внутри, закричала девушка. – Я многое могу. Ножом, ружьем, рукой. Однажды я убил женщину так, что ее спящий рядом муждаже не проснулся, а потом убил и мужа! – Андрей сидел уже на одном краешке кресла, готовый сорваться, но Артур наклонился в упор. – Ха! Да если бы я тогда трахнул ее, он тоже наверняка бы не проснулся...

– Значит, – Андрей доверительно положил руку на плечо пирата и сам поймал взгляд блестящих, широко распахнутых глаз, – ты считаешь, что можно одному убить семерых и уцелеть?

Пират осекся, посмотрел на Андрея, как на способного ученика смотрит пожилой учитель, и улыбнулся, кивая:

– О да! Конечно! – Костин в ответ благодарно сжал его плечо и по-дружески притянул лицо пирата к своему. – Ты уловил, друг!

– О да! – повторил Андрей, стараясь не выдать себя голосом, закипающим от ненависти и злобы. – Еще как!

Яна внутри завизжала снова, пираты у собачьей будки захохотали, Артур улыбнулся, продолжая кивать, а Андрей ударил. Снизу вверх, большим пальцем сжатой на плече Артура руки резко приподнимая подбородок пирата. В кадык, вбивая его как можно глубже, а затем сразу еще, не выпуская ослабевающее на глазах хрипящее тело матерого убийцы, кромсающего за раз по десять спящих женщин. Артур закатил глаза, вцепился в руку Андрея и сполз с кресла, навсегда разучившись дышать.

Этому их в Управлении учили. И Андрей, последние полгода усердно пропускавший занятия по рукопашному бою, вспомнил. И сумел.

Вскочил, подхватывая едва не рухнувший на пол карабин. Это, конечно, не «Волкодав», но... Пираты, пинками загонявшие солдата в собачью будку, неохотно обернулись на шум падающего тела. Замерли, ошарашенно глядя на мертвого собрата, а затем умерли. Андрей стрелял от бедра, одиночными, без чувств наблюдая, как разлетаются грудины и отваливаются отстреленные охотничьим калибром руки.

Стремительно обернулся, стараясь как можно меньше думать и как можно больше замечать, и отшатнулся к краю веранды, уходя от двери. К выходу и окнам бросились, было видно, что капитан отлично подготовил своих людей. С глухим стуком одновременно отвалились две заслонки, и выходящие на веранду окна ощетинились стволами ружей и арбалетов. Но одно пиратам было на этот раз никак не учесть. Противник уже находился у дома...

Он прислонился к подоконнику, резко забрасывая ствол карабина в бойницу, и нажал на спуск. Крик, кто-то упал, сбивая стулья, а Андрей уже перебегал к следующему отверстию, целиком превратившись в слух и скорость, торопящуюся убивать. Война возвращалась... Один из пиратов все-таки не выдержал, прицелился в огород, выстрелил вслепую, следом щелкнула еще и тетива, раздался гневный рык Михалыча.

Андрей отскочил, встал на подоконник, подтянулся и с одной руки забросил ствол в новую, высокую бойницу. Грохот выстрела, руку отшвыривает отдачей, крики, снова вопль, захлебнувшийся густым бульканьем. Топот ботинок по гнилым доскам пола, и на веранду вываливается новый пират, один из тех, что повязали Яну и полицейского. Вывалился, чтобы повернуться не в ту сторону, дать время Андрею соскочить с заколоченного окна и разрядить в живот бандита очередной патрон. Его изодранное «жаканом» тело мгновенно снесло к краю веранды, ломая перила и отшвыривая плетеные кресла.

Костин скользнул к двери, пригнулся, резко выглядывая из-за косяка, и отшатнулся. Стоящий в дверях арбалетчик запоздало вскрикнул, опустил оружие, и через миг в досках веранды росла толстая, туго звенящая стрела. Андрей шагнул в проем, бросаясь за исчезающим в комнатах стрелком, и выстрелил тому в спину. Падение, грохот ломаемой мебели и стон, вопль, крик Яны в глубине дома и неразборчивые команды Михалыча.

Он прыгнул влево, плечом высаживая хлипкую дверку и проваливаясь в стрелковую комнатенку, приник к косяку, переводя дыхание. Так: Артур, двое на улице, двое через бойницы, неудачно вывалившийся на веранду пират, арбалетчик... Михалыч, раненый этот, Фига, и Федор внутри, вместе с Яной. Десять. Возможно, есть еще.

Полицейский наклонился, стараясь не обращать внимания на скомканного в неестественной позе у простреленной им бойницы пирата с разгрузкой на голое тело. Того самого, что четверть часа назад Янку пытался пощупать. Поднял с пола оброненное стрелком, заляпанное от приклада до стволов еще теплой кровью, двуствольное ружье. Сел на корточки, целясь из двустволки в дверь, и проверил магазин «Вепря». Один патрон. Лучше, чем ничего. Оба ствола нового трофейного ружья были заряжены. Они что, пираты эти, армейские автоматы набирают, чтобы потом ими гвозди забивать? Андрей подхватил по ружью в каждую руку и встал, целясь в дверь. Больная левая тут же дала о себе знать, тупо заныв, и он упер приклад «Вепря» в бок. А тут еще отдачей неловко рвануло...

– Эй, Андрюша! Это ты хулиганишь?! – Голос Михалыча звенел от сдерживаемой злости, эхом гуляя по дому. – Че ж ты делаешь-то, дурачок! Я ж тебя предупредил!

– Выходи, говно, – заорал Федор, – а то твоей девке вторую дырку щас прорежу!

– Подождите, – Андрей набрал в грудь побольше воздуха, – капитан, спокойно, я иду!

Конечно, он рисковал. Находись в комнате хоть еще один пират, и весь план бы рухнул, оставив Андрея валяться посреди комнаты с истекающей кровью раной в голове. Но еще одного пирата не было.

В комнате был капитан, бледный как смерть, длинный Федор, держащий нож у горла привязанной к стулу в развратной позе голой Яны, и раненый Фига, в окровавленных простынях возлегающий на койке в углу комнаты. Немая сцена. Входит Андрей. Неподвижный Михалыч все понимает, но его автомат остался снаружи, и он лишь смотрит, в тщетной попытке что-то сказать; Федор скалится, клинком опасно выписывая восьмерку под кадыком девушки, предвкушая кровь; Янка просто закрыла глаза, она привязана, раздавлена, обречена; а Фига просто дебил. Он вообще ничего не понял, поудобнее устроился на ложе в предвкушении шоу, а пистолет под его подушкой даже не тронут.

Затем все происходит. В одну секунду. Андрей зашел в комнату, стреляя из карабина в скрытый простынями живот Фиги, а стволы ружья разряжая в сторону Федора. Оглушительный грохот слившихся воедино выстрелов заложил уши, а комнату заволокло едким пороховым дымом, и полицейский шагнул внутрь.

Тело Федора отвалилось от стула девушки и с глухим стуком грохнулось об пол. Михалыч закрыл рот, так ничего и не сказав. Покачал головой. Андрей отбросил разряженное ружье и прицелился из не менее разряженного карабина в капитана пиратов. Тот медленно поднял руки.

– Чего звали, кэп? – Он прищурился, внимательно глядя капитану в глаза. Дым рассеивался. – Я же сказал, что девушка со мной...

Удерживая оружие левой, свободной рукой, Андрей подобрал оброненный Федором нож и осторожно взрезал сдерживающие Яну веревки.

– Нехорошо вы с девушкой, капитан, не по-джентельменски... Это из-за него все? – Он качнул стволом карабина на скорчившегося в ошметках собственной плоти Фигу. – И всего-то забот, – он фыркнул, подражая Яне, – где его претензии, Михалыч, а? Молчишь... Ага.

Андрей уронил нож и потряс девушку за плечо:

– Ян, Ян, слышишь меня? Вставай, одежда за спиной, одевайся быстро. Давай, миленькая. – Он не сводил глаз с капитана, боковым зрением наблюдая за дверью. – Уходим, давай вставай!

Девушка очнулась, невидящим взглядом обвела комнату, но встала, потирая передавленные веревками запястья. Отошла за стул, подбирая одежду. Федор застонал, переворачиваясь на бок в луже собственной крови, и Андрей поставил ногу на его развороченное дробью плечо.

– Я же просил меня больше не обзывать, а, Длинный? Не слушал ты меня. – Он наклонился, и в этот момент Михалыч выхватил из-за пояса андреевский «Тигр». Мужчины замерли, целясь друг в друга через комнату, а Яна, словно не замечая этого, продолжала одеваться.

Андрей молча разглядывал стволы собственного пистолета, направленные в лицо. Когда знаешь силу, становится страшнее. Он осторожно, чтобы не заметил капитан, сглотнул.

– Так и будем стоять, да, кэп? – спросил он хриплым голосом.

– А варианты есть, родной ты мой, да?! – Михалыч был спокоен. Казалось, он уже приготовился умереть, речной волк и гроза грузовых «ракет», умереть, забрав с собой и ненавистного теперь чужака.

– Я дам тебе совет, капитан, – Андрей чувствовал, как с каждой секундой сохнут губы, – как ты дал мне. Ты позволь нам уйти, а мы тебе жизнь оставим и ребят твоих раненых. А если передумал, так тогда конец твоей карьере пирата... Я ведь не за тобой пришел. Я за ней.

Яна окончила одеваться, пригладила волосы, оправила одежду, не глядя на мужчин – прямо через пересеченные прицелы, – прошла сквозь комнату и вышла прочь.

– Уйдем мы, и точка, капитан, – шептал Андрей, – новых парней наберешь, да не таких отмороженных, как Артур твой... Ты подумай, важно это...

Они стояли так несколько минут, и потом Андрей долго размышлял, что было бы, нажми капитан на спуск. Но тот наконец опустил оружие.

– Если не за мной пришел, так уходи... – Он сдвинул шляпу на затылок. – Нет больше спора.

Андрей кивнул:

– Оружие наше отдай.

– Зачем вам развалюхи эти? Тут же новенькие армейские! Бери, сколь хочешь, дарю!

– Нет, – полицейский усмехнулся, – любо нам из нашего стрелять, капитан...

Они помедлили, осторожно передали друг другу стволы, и Андрей побледнел, заглядывая в пустой магазин пистолета, а Михалыч тихо, сквозь зубы сматерился, опуская карабин. Глаза встретились, как прицелы.

– Так ты меня на понт взял, крыса сухопутная?!

– Той же картой, капитан, где обойма?

– На столе. – Михалыч, казалось, постарел на глазах. – Разобраться я хотел в игрушке твоей... – Он отбросил разряженное оружие на пол. – Вот гаденыш... и верь после этого людям.

– Я не стану спрашивать тебя, капитан, что было бы, если бы в карабине были патроны, – Андрей в пол оборота повернулся к столу, выгребая из-под пустых консервных жестянок, шприцев и бутылок обойму и обрез Янки, – я просто уйду.

Проверив заряды в обрезе, Андрей захлопнул стволы, сунул «Тигр» в кобуру и спиной вперед вышел из комнаты, держа капитана под прицелом ружья.

– Бывайте, капитан! Семь футов под килем. – Михалыч отвернулся и сел на увешенный обрывками веревок стул. В соседней комнате громко стонал раненый.

Яна уже была снаружи, под рюкзаком. Стояла рядом с развороченными телами пиратов возле собачьей будки и смотрела в небо, не обращая ни малейшего внимания на причитания и просьбы посаженного на цепь солдата. Андрей подошел, остановился рядом, крякнул, влезая под собственный рюкзак.

– Ребята, ну пожалуйста... ну пожалуйста, брат, освободи, а, брат? – Солдат тянул короткую цепь, пытаясь прикоснуться к ноге Андрея.

Тот обернулся на дом, носком ботинка подтолкнул к будке автомат одного из убитых пиратов:

– Уходи, солдат, там еще живые остались...

Тот не ответил, схватил оружие, отвернулся, приставил дуло к замку и выстрелил, со звоном перерубая цепь.

– Спасибо, брат! Спасибо. – Он поднялся на ноги, сжимая автомат. – Век не забуду...

– Забудь лучше. – Андрей, все еще косясь на дом, осторожно положил руку на плечо девушки. – Ян, пора нам. Пошли, родная, пошли отсюда...

Девушка, все еще бледная и молчащая, медленно кивнула. Поправила шапочку, рюкзак и уверенно, хоть и немного пошатываясь, зашагала через грядки, на ходу натягивая перчатки.