Глава 1

Погода нынешней весной оставляла желать. Чего-нибудь. Например, давно обещанного синоптиками потепления, которого в реальности пока не наблюдалось. Хорошо хоть дождей не было, но ледяной, до костей пронизывающий ветер стихать явно не собирался. От одной мысли, что скоро придётся выйти на улицу, пробирала дрожь.

— Нет, ну ты скажи, разве он не душка?

Я повернулась на голос. Хлоя, бросив протирать раму, приникла к стеклу и что-то там за окном усердно высматривала. Селена тут же подскочила и присоединилась к этому занятию. Лениво разогнувшись, я бросила в ведро тряпку, которой отмывала грязнущую витрину, и тоже подошла взглянуть, что же вызвало у девчонок такую реакцию.

— Душка, — мечтательно протянула Селена, ведя пальцем по до сих пор грязному стеклу.

— Молодой, красивый, богатый…

На крыльце стояли, о чём-то беседуя, двое мужчин. Собственно, я знала обоих, в лицо во всяком случае, так что сразу поняла, по ком так вздыхают девчонки. Но искушение подразнить оказалось непреодолимым.

— Кто, магистр Роадс? — поинтересовалась я. — Да, он ничего так.

— Да ну тебя! — сердито отмахнулась Хлоя. — Он же некромант!

Честное слово, она таким тоном это сказала, будто магистр был горбат или имел лишнюю ногу в самом неподобающем месте. Между прочим, нормальный мужик. Может, не писаный красавец, но очень даже симпатичный. И молодой, лет примерно немного за тридцать. Правда, богатый — это не про него, конечно, но уж явно и не бедный. Запрет на некромантию отменили совсем недавно, два года назад всего, а за два с лишним десятилетия его действия специалистов в этой области осталось — по пальцам пересчитать. Так что щедрых клиентов у магистра Роадса явно хватало с избытком.

— Ну некромант, и что? — продолжила дразнить я. — Ведь не некрофил же.

Это, конечно, как знать. Лично я ему ночами на кладбище свечку не держала, но вообще-то извращенцев в преподаватели старались не брать, проверяли всё-таки. С другой стороны, выбор некромантов был неширок, вряд ли ректор особо придирался, скорее порадовался, что хоть кого-то согласного преподавать отыскал. Но в любом случае доброй трети студенток специальность магистра Роадса совершенно не мешала напропалую строить ему глазки. С чего вдруг Хлое так привередничать?

— Да ну тебя! — поддержала подругу Селена. — Это с кем сравнивать.

— А ты с кем сравниваешь? — изобразила непонимание я.

— С Марино, конечно же, — надув губки, ответила мне Хлоя.

— Ага, — согласилась я. — Этот, конечно, лучше во всех отношениях. Кроме одного. Он уже женат, если вы вдруг запамятовали.

— Жена не стена, можно и подвинуть, — беспечно улыбнулась Селена, не отводя взгляда от стоящего на ступеньках крыльца мужчины.

Я скептически хмыкнула, отходя от окна. Селена, конечно, девчонка хорошенькая, но куда ей до этой «не стены»? Себя надо оценивать трезво. Таких молодых и симпатичных охотниц за богачами и аристократами в Форине столько, что цена им — пять грошей за десяток. И рассчитывать они могут самое большее на ночку-другую, да ещё, может, на побрякушку в подарок. Последнее — если повезёт.

Снова взявшись за тряпку, я сердито глянула на продолжающих таращиться в окно помощниц. Работы у нас ещё полно, а они нашли себе забаву, теперь за уши не оттащишь от созерцания. Хоть бы этот Марино свалил уже поскорее восвояси, честное слово. А то стоят тут, понимаешь, языками треплют битый час, будто делать им больше нечего. И ещё потом говорят, что женщины болтушки.

Я успела домыть витрину и взяться за следующую, последнюю из ещё грязных, прежде чем моё пожелание сбылось, и Хлоя с Селеной отлепились от окна с разочарованным стоном. Но к уборке вернулись не сразу, пришлось на них сурово прикрикнуть, напоминая о том, что обе они, вообще-то, наказаны, и магистр Шерон уже через час явится проверить, хорошо ли наказание отработано.

— Зануда ты, Софи, — надув губки, сообщила мне Хлоя. — Сидишь в этом музее как суслик в норке, вот и парня у тебя нет. И не будет.

— У тебя парня тоже нет, — потеряв терпение, язвительно сообщила я. — А если будешь продолжать за Марино бегать, то и не будет.

Следующий час прошёл под аккомпанемент шлёпанья тряпок, плеска воды и сердитого молчания. Чему я была, в сущности, очень даже рада. Девушки вроде Хлои и Селены всегда меня немного раздражали, потому общения с ними я старалась избегать. Они, впрочем, обычно платили мне той же монетой. Просто так уж сложилось, что одной мне с уборкой было к завтрашнему визиту комиссии никак не управиться, вот их и отрядили в помощь. Подумать над своим утренним поведением.

Утром состоялся скандал. На эпический масштаб не тянущий, конечно, но по университетским меркам заметный. Несколько девиц, в том числе обе мои недобровольные помощницы, задумали страшную месть своей одногруппнице. И перед лабораторной работой подлили в ёмкость с водой, которой обрызгивало не справившихся с защитным контуром студентов, чернил для принтера. Хороших, кстати, чернил, тут они не поскупились.

Девица, разозлившая их аж настолько, славилась красотой и глупостью. Ходили упорные слухи, что до сих пор не отчислили её исключительно потому, что вечерами она ублажает самого декана нашего славного факультета. Понятно, каким образом. Причиной для страшной мести, впрочем, стало не это, а то, что на прелестную, но безмозглую Ровену положил глаз первый красавец пятого курса, сам Даниэль Ромман.


Лично я в этом никакой трагедии не видела. Глаз свой этот красавец как положил, так бы и снял через недельку-другую. Семейка Ромманов богата только гербом да титулом, а вместо шелков у них долги. Так что никакой провинциальной богине на красивую сказку с Даниэлем рассчитывать не приходится. Если, конечно, её папа не миллионер, чего про Ровену сказать было никак нельзя.

Но так рассуждала я, зануда, склонная к осмыслению и анализу. А наш розарий, который я, чего уж там, предпочитала именовать террариумом, смотрел на вещи совершенно иначе. Их столь возмутительный факт не возмутить не мог никак. Что и привело к печальным последствиям.

Ровена как обычно мялась, что-то жалобно блеяла и смотрела на преподавателя прекрасными, полными слёз глазами, подаваясь ему навстречу своим роскошным декольте. И случилось невероятное. Сам ледяной профессор Лирс дрогнул под этим натиском.

Он честно попытался объяснить и показать так, чтобы дошло даже до Ровены. Но она, разумеется, мало того, что ничего не усвоила, так ещё и дёрнула контур, чисто случайно, заставив его сработать. Чернила осели на физиономии профессора.

Это событие, к слову, разом вывело факультет защитной магии на первое место в негласном университетском рейтинге скандальности, подвинув даже целителей. Их банальные узоры на физиономиях однокашников всем давно приелись, а синие профессора по коридорам не бегали ещё никогда. Делать объектами шуточек преподавателей обычно всё-таки побаивались.

Виновниц отыскали моментально, но их оказалось слишком много, да и шуточка была, если уж честно, не того калибра, чтобы кого-то отчислять. Дело ограничилось выговором и назначением всем этим милым, но колючим розочкам исправительных работ. Вроде бы наказали их, но после четырёх часов совместного труда на благо родного университета я начала стойко подозревать, что скорее уж меня.

— По-моему, всё, — первой подала голос Хлоя, выпрямляясь и оглядываясь.

— Ну да, — согласилась с ней Селена. — Всё.

Я не была склонна с ними соглашаться. По-хорошему, работы здесь был непочатый край. Целых два года магистр Шерон занимался музеем в одиночку, изредка вот так же привлекая наказанных студентов, работавших, само собой, спустя рукава. Только в этом году попечительский совет спохватился, увидев в каком ужасающем состоянии пребывает достопримечательность, и выделил деньги на помощника. Одного.

Обычно музей показывали первокурсникам, один раз в обязательном порядке. И больше никто из студентов сюда не возвращался. Я оказалась единственной, кто стал заглядывать просто так, добровольно, да ещё и частенько. Так что над выбором помощницы Шерону долго раздумывать не пришлось.

Я его предложение приняла с радостью. Историю вообще и историю магии в частности я обожала, а артефакты и вовсе были моей страстью. Идя в университет, я мечтала именно о специальности артефактора. К сожалению, во время приёмных испытаний выяснилось, что моего уровня магической чувствительности для такой работы недостаточно. Пришлось идти на защитную магию. Но любовь к артефактам никуда не делась, она-то и привела меня в музей, сперва как посетительницу, а потом и как сотрудницу.

Настоящих артефактов тут, разумеется, хранилось немного, и не слишком ценных. Преобладали муляжи. Но это не мешало мне изучать литературу, которой тут тоже хватало, и просто любоваться вещицами, выставленными в витринах.

— И почему нельзя было убраться с помощью магии? — недовольно наморщила носик Хлоя.

— Потому что хранить артефакты нужно в условиях магического покоя, — в сто первый раз объяснила я. — Иначе возможны выбросы. И это уж не говоря об искажениях самих заклинаний в этом месте. Стыдно такого не знать, доучившись до последнего курса.

— Ты точно зануда, — фыркнула Селена. — Где там твой магистр? Я домой хочу.

Я посмотрела на часы, потом на дверь. Вообще-то магистр Шерон должен был прийти уже минут пять как, но почему-то задерживался. Поди после сегодняшнего заседания Попечительского совета старался урвать свой кусок пожертвований. Это всегда занимало кучу времени. И редко приносило реальные результаты.

С другой стороны, девчонки наказаны, так что потерпят. А лично я не торопилась. Более того, охотно задержалась бы как можно дольше. Как раз сегодня от родственников вернулась мама, и это не сулило мне ничего хорошего.

Матушка моя была южанкой до мозга костей: яркой, порывистой, энергичной и зацикленной на семье. Последние четыре года главную трагедию её бытия составлял тот факт, что я не замужем и даже не выказываю намерений исправить эту ситуацию в самое ближайшее время.

Обычно папино спокойствие и нежелание поддерживать подобные претензии ко мне несколько охлаждали её пыл, но, побывав у родни, мама неизменно так заряжалась энтузиазмом устроить моё супружеское счастье прямо с завтрашнего дня, что временно пасовал даже папа. И как раз сегодня за завтраком он сдал позиции окончательно, согласившись, что в мои годы пора уже думать о семье всерьёз.

Мама немедленно возликовала и принялась обзванивать подруг на предмет подходящего для знакомства молодого человека. Чем это кончилось, я узнать не успела, торопилась на занятия. Но сильно подозревала, что ничего хорошего от сегодняшнего вечера ждать не стоит.

Только я было понадеялась, что смогу просидеть в музее допоздна, улизнув от очередной душеспасительной беседы, как открылась дверь и на пороге появился магистр Шерон. Мельком оглядев поле битвы за чистоту, где наша троица потерпела умеренно позорное поражение, он кивнул и объявил:

— Можете быть свободны.

— А я… — начала было я, глядя, как Хлоя и Селена со всех ног покидают помещение, но была перебита.

— И ты тоже, Софи, — серьёзно попросил магистр. — Сегодня сюда зайдут ректор и ещё кое-кто, не нужно им мешать.

Я чуть поморщилась. Наш дорогой ректор порой использовал музей как запасную переговорную, причём такую, где защита от любого прослушивания и подслушивания была идеальная. И надо же ему было решить сделать это в очередной раз именно сегодня!

Но спорить и возражать смысла не было. Я уныло кивнула, забрала с диванчика у дверей сумку и поплелась к лестнице, сладко надеясь, что все знакомые, соседи, племянники и прочие троюродные плетни двоюродным заборам маминых подруг уже успели благополучно пережениться. Но здравый смысл неумолимо напоминал, что подруг у мамы много, а все на свете парни от двадцати до тридцати женаты быть не могут. Так просто не бывает.

На втором этаже я увидела под дверью кабинета квартет изнывающих в ожидании девиц в полной боевой раскраске и экипировке: глаза, губы, короткие юбочки и открытые насколько это возможно кофточки. На пересдачу, что ли? Так вроде бы далеко ещё до сессии, пока можно и весело пожить.

Пока я перебирала эти размышления, дверь кабинета открылась, и на пороге показался собственной персоной магистр Роадс. Девицы немедленно оживились, метнулись к нему и что-то наперебой защебетали, не забывая принимать соблазнительные позы.

— Только для четвёртого и пятого курсов, — непреклонно объявил магистр, выслушав просительниц.

— Ну пожалуйста!

— В порядке исключения!

— Нам очень интересно!

Я не удержалась от язвительной усмешки. Да, вам очень интересно, и даже понятно, что именно. Точнее, кто. Судя по выражению лица магистра, ему тоже всё было понятно, но пути к отступлению были уже отрезаны.

— Только для четвёртого и пятого курсов, — повторил он и сделал попытку проскользнуть мимо девиц. Куда там!

— Ну магистр Роадс! — хором взвыли девы, смыкая строй. — Ну пожалуйста!

— Только с разрешения декана, — выкрутился магистр. — Письменного! Принесёте, возьму.

И пока девицы переваривали эту новость, прорвал-таки оцепление и быстрым шагом направился к лестнице. Я пожала плечами и продолжила неторопливо спускаться, мысленно сочувствуя бедняге декану. И размышляя о том, что профессор Дайес едва ли проявит аналогичную стойкость. Скорее подпишет требуемое разрешение просто чтобы его оставили в покое. Так что магистр получил только временную отсрочку, самое крутое ждёт его впереди.

— Простите, — неожиданно донеслось сзади. — Вы ведь София Ларгас, работаете в музее?

Я остановилась и обернулась. Магистр Роадс стоял на лестничной площадке и внимательно смотрел на меня. Этак изучающе и задумчиво, словно припоминая обстоятельства нашего знакомства. Хотя знакомы мы, в общем, не были.

— Да, — признала я. — Работаю. Если что, магистр Шерон сейчас как раз там, можете…

— Нет, — перебил магистр Роадс, — я по другому поводу. Меня весьма впечатлил ваш доклад по Сидарским артефактам на последней конференции. И я, признаться, удивился, не увидев вашего имени в списке на мой факультатив по ритуалистике.

— Ой… — вырвалось у меня.

Ведь всю неделю собиралась сходить и написать заявление, но так в итоге и не собралась. Вспоминала об этом каждый раз только поздно вечером, когда кафедра была уже закрыта.

— Так придёте? — уточнил магистр.

— Да, — выдавила я. — Обязательно. Завтра же зайду и напишу заявление.

— Это хорошо. Приятно будет видеть на занятиях хоть кого-то, по-настоящему интересующегося предметом.

Выдав эту не очень-то этически допустимую, зато предельно честную фразу, магистр Роадс отправился по лестнице вверх. А я побрела дальше вниз, в гардероб. Слегка сожалея, что сама не решилась сказать, как мне приятно, что хоть кто-то мой доклад действительно слушал.

* * *

Дом был буквально переполнен умопомрачительно вкусными запахами. Мой оставшийся сегодня пустым из-за возни с уборкой желудок немедленно возликовал. А вот мозг, пока ещё не отключившийся несмотря на усталость и четверть часа убаюкивающего путешествия в автобусе, запаниковал. Неспроста, ох неспроста мама так расстаралась!

Подозрения не замедлили подтвердиться целиком и полностью. В гостиной с отцом сидел незнакомый мне молодой человек. Даже из прихожей я разглядела, что он худ, высок, сутул и, судя по манере двигаться, близорук. Прямо полный набор достоинств, мечта любой девушки. Правда, костюм на нём был хороший, дорогой и явно сшитый на заказ. Значит, очередной банковский служащий. Не иначе, высококлассный маг-прогнозист. Что ж, если так, в разумности подхода к задаче моего замужества маме не откажешь — партия более чем выгодная.

— Иди, переоденься! — зашипела мама, коршуном спикировав на меня из кухни. — Видишь, гость у нас!

— Вижу, — обречённо кивнула я, стряхнула второй сапог и побрела в свою комнату.

Там я быстро разделась, открыла шкаф и задумчиво уставилась на свою коллекцию платьев. Половину из них я надевала всего один раз, когда в магазине примеряла. Вторую половину дважды: там же и на очередную встречу с подсунутым мамой кавалером. И только одно, облегающее чёрное с рукавами до локтей, носила довольно часто, на официальные университетские мероприятия. Его, что ли, выбрать?

— Не смей! — снова донеслось до меня мамино сердитое шипение. — Новое розовое надевай!

Я скривилась. Новое розовое мне совершенно не нравилось. Слишком открытое в области груди, которой природа наделить меня, скажем честно, поскупилась. Сама я этому была даже рада, большинство мужчин смотрели мне всё-таки в глаза. Для мамы это было ещё одним источником огорчения.

— И бельё надень новое!

— Мне что, сегодня же и раздеваться придётся? — не выдержав, вспылила я.

Мама гневно хлопнула дверью и умчалась в сторону кухни. Я тяжело вздохнула и полезла за тем самым новым комплектом, купленным специально к этому платью. Моделирующий бюстгальтер без всякой магии превращал мой скромный первый размер в чуть менее скромный второй. И заставлял меня хихикать, представляя себе физиономию того парня, которому доведётся его с меня снять. Досадно, поди, когда реальность оказывается вполовину меньше фантазии.

Но слишком уж упорно возражать маме не стоило. Честное слово, проще выполнить её пожелание. Поужинать — не замуж пойти, а этот парень не первый и не последний мною благополучно отваженный. Но в бельё и платье влезать всё равно неохота, да и зачем? Мама сама бы подумала: с такой близорукостью этот красавец бюст мой всё равно разве что на ощупь оценить сможет. А вот как раз щупать хитроумную поролоновую штуковинку и не стоит…

— Ты скоро там? — поторопила мама.

— Да, сейчас, — отозвалась я, сражаясь с молнией платья.

Победила довольно быстро, глянула на себя в зеркало. Ну что сказать? Волосы растрёпаны, с укладкой возиться некогда, да и не хочется. Значит, и так сойдёт за модную причёску, сейчас художественная небрежность как раз популярна. Вот ещё в рыжий перекрашусь, и будет совсем хорошо. А для сегодняшнего гостя и родной светло-русый сойдёт, от рыжего он ослепнет ещё окончательно, чего доброго.

Итак, подведём итоги. Рост средний, фигура тощая, волосы русые, глаза карие, губки почти бантиком, носик чуть курносый, прямо самую малость. Неудивительно, что мама выбрала мне близорукого парня, в её представлении красавицей я мягко говоря не являюсь. Ни кожи, ни рожи, ни гривы до попы — никаких шансов на брачном рынке.

— Софи!

— Иду я!

Идти действительно пришлось. Желудок радостно ныл, предвкушая пиршество, а мозг лихорадочно пытался выработать годную стратегию поведения. Прелесть какой дурочкой я уже бывала, ужас какой дурой — тоже. За хамку можно потом от мамы схлопотать, а в наивную дикарку парень банально не поверит. Ещё за кокетство, не дай бог, примет такое поведение. Собой, что ли, для разнообразия попробовать побыть?

— Добрый вечер, — вежливо поздоровалась я, переступив порог гостиной.

Парень тут же вскочил и уставился на меня, близоруко щурясь. Оглядев его ещё разок повнимательней, я выдавила из себя приветливую улыбку. Охотно верю, что он хороший, приличный и надёжный, тот, с кем можно строить будущее. Но ведь на лбу написано, что зануда и педант, с которым кроме как о колебаниях курса злотого и поговорить-то не о чем.

— Знакомьтесь, Рауль, — пропела мама, подталкивая меня вперёд, — моя дочка София. Софи, милая, это Рауль Эскан, племянник моей подруги детства Агаты.

— Очень приятно, — кивнула я, подходя ближе.

Рауль тут же склонился над моей протянутой рукой. Надо полагать, собирался галантно её поцеловать. Немного перестарался, ощутимо ткнувшись в мои пальцы длинным горбатым носом, мазнул по коже сухими губами и резко выпрямился, снова попытавшись разглядеть меня в подробностях.

Я занялась ровно тем же. Теперь, вблизи, стало заметно, что костюм хорош, но сидит не так уж безупречно, словно с тех пор, как его шили, парень слегка отощал и подрос на несколько сантиметров. Первое для холостяка нормально, но вот второе… Жилетка с вышивкой — последний писк моды, носить такие стали только прошлой осенью. А на растущего мальчишку этот Рауль похож не очень-то, лет ему скорее всего уже под тридцать.

Итак, что мы имеем? Длинный, тощий и нескладный тип, не слишком симпатичный на лицо, немного лысеющий. Всё это не аргументы, мама тут же скажет, что с лица не воду пить, главное, чтобы человек был хороший. А вот костюм с чужого плеча это более перспективно. Хотя, может я ошиблась, записав парня в банковские работники, и на самом деле он программист какой-нибудь? Тогда костюм, одолженный у приятеля, это как раз нормальное явление.

— Софи учится в Форинском Магическом, — продолжила вещать мама. — В этом году заканчивает факультет защитной магии.

— Это очень интересно, — как-то уныло согласился Рауль, косясь на накрытый стол.

— Милая, а Рауль работает в инвестиционном фонде «Инри».

Уборщиком, что ли? Чуть вслух этот вопрос не выпалила, еле успела поймать себя за язык. Нет, я не против уборщиков, если человек действительно хороший, мне плевать, кто он: хоть уборщик, хоть мусорщик, хоть герцог. Я против вранья и притворства. А этот парень, вот кожей чуяла, сейчас пытается выдать себя за того, кем вовсе не является.

— Идёмте уже к столу, — первым не выдержал папа, поднимаясь с дивана. — Лично я проголодался.

Ужин тянулся бесконечно. Я ела, осторожно наблюдая за парнем. Рауль тоже ел, так, словно голодал целую неделю. Мама непрерывно щебетала что-то о том, как рада познакомиться с племянником «драгоценной Агаточки», а вот отец подозрительности к гостю почти не скрывал.

Папа у меня ювелир. Наверное, моя страсть к артефактам — отголосок его любви к работе с камнями и металлами. Я и сама нередко помогала ему в мастерской, да и сейчас, когда бывает свободное время, люблю это делать. Один раз даже с совсем небольшой отцовской помощью сама изготовила брошь от эскиза до воплощения в золоте и сапфирах. Вещицу, кстати, приобрела потом одна баронесса, и была от неё прямо-таки в восторге.

Да, большинство клиентов отца — богачи и знать. Публика попроще предпочитает стандартные заводские изделия, а не частных мастеров. Серьёзность и платёжеспособность клиента отец легко определяет на глазок, и крайне редко когда ошибается. И раз он к этому Раулю относится с недоверием, на то есть причины.

— Скажите, юноша, — нарушил молчание папа, как только мама унеслась на кухню за десертом, — а чем конкретно вы занимаетесь?

— Оценкой надёжности акций, — мигом откликнулся Рауль, с затаённой тоской поглядывая на остатки утки.

— Интересно, интересно, — прищурился папа, допивая вино.

— Да ничего интересного, — вздохнул парень, опуская глаза. — Бумажки, циферки, формулы. Скука смертная на самом деле.

— А чем вы увлекаетесь, Рауль? — присоединилась к беседе я.

Может, не такой уж он безнадёжный, раз свою работу считает скучной? Предыдущий подсунутый мамой финансист замучил меня рассказами о том, что, как и почему рассчитывается. За целый вечер слова вставить не дал. А ещё хвалился, какой он отличный специалист и ценный кадр, и как много зарабатывает. Таскал меня при этом по парку зимой и даже вина горячего выпить не предложил, самой пришлось покупать, за свои деньги. И себе, и ему. Денег мне не жаль было, мелочь, но сам факт покоробил: хвастаться богатством, а выпивать за счёт девушки. Значит, парень либо скупердяй, либо лжец.

— Я это… ну… — замялся парень, сосредоточенно глядя на свои коленки. — В общем, играю в свободное время. В «Мир Теней».

Я мысленно застонала. Всякую нечисть мне мама подсовывала, но игроман попался впервые. Но хоть честно сознался, и на том спасибо. Связаться с «теневиком» может только такая же игроманка, никакая другая девушка не выдержит того, что её ладно если парень, а ведь не дай бог муж, всё свободное от работы время и практически все деньги тратит на игру. Живёт только игрой, говорит только об игре и ничего кроме игры не в состоянии замечать. Дома у компьютера я уж лучше кактус поставлю, возни меньше, а пользы больше, если, конечно, он правда вредные излучения поглощает. Если нет, то столько же.

— И как вам это нравится? — из вежливости поинтересовалась я.

И понеслось… За следующие полчаса я выслушала кучу слов, из которых поняла практически одни только предлоги. Впрочем, страстность изложения кое-как искупала его непонятность. Мама, вернувшаяся с кухни в середине этого увлекательного повествования, чуть торт не выронила от шока. Еле донесла до стола, поставила и молча села на своё место. В итоге про десерт все так и забыли.

Когда стихли последние просьбы передавать привет «дражайшей Агаточке», и за Раулем закрылась дверь, папа молча вернулся в гостиную, опустился в кресло перед камином, налил себе бренди, помолчал немного, глядя на огонь сквозь янтарный напиток, и негромко, но веско объявил:

— Этот юноша больше в нашем доме не появится.

— Ну разумеется нет! — всплеснула руками мама.

Я облегчённо выдохнула и отправилась в свою комнату, менять красивую одежду на удобную и готовиться к завтрашним занятиям. Без того бездарно потратила кучу времени. Одно радовало: эта история со знакомством закончилась быстро, можно сказать, даже и не начавшись. Впервые удалось так легко отделаться.

* * *

С магистром Шероном я повстречалась на крыльце. Приветственно махнув мне рукой, любимый начальник жестом попросил подойти. Помолчал немного, докуривая сигарету, и только потом сообщил, что сегодня у меня оплачиваемый отгул. В музее будет работать комиссия, проводить какую-то проверку, и мешать им не стоит.

Я кивнула. Самой, сказать по правде, не хотелось лишний раз сталкиваться с дотошными чиновниками. Пристанут ведь с каким-нибудь пустяком, раздуют из мелкой мушки целого слона и ещё уволят, чего доброго. Ну уж нет, чем дальше от начальства, тем ближе к печке.

— А в понедельник разгребать завалы будем, — вздохнул магистр. — Так что отдохни как следует в выходные.

— Вы тоже, — пожелала я в ответ и заторопилась на пару.

В эти выходные шанс отдохнуть как следует у меня действительно был. После такой неудачи, как вчерашняя, маме точно потребуется передышка. Сегодняшний день она потратит на то, чтобы по телефону обсудить и осудить с остальными подругами ту самую Агаточку, которая бессовестно попыталась подсунуть мне негодного парня. Завтра они будут сидеть в кафе и вздыхать, что мало осталось достойных парней, и что приличной девушке уже просто не с кем познакомиться.

А послезавтра поиски того самого «достойного» возобновятся, но теперь куда более придирчивые. Всяческие увлечения юноши будут проверены на предмет приличности и полезности для здоровья и семейной жизни, каждый его шаг и чих изучат под микроскопом, соберут все справки, сплетни и слухи, к вечеру мама разочаруется в мужчинах как таковых и сообщит об этом папе. После чего случится скандал.

Скандалы для мамы всегда были необходимостью. Раньше она жаловалась, что даже не чувствует себя замужней из-за того, что отец в ответ на всё её восклицания и заламывания рук только плечами пожимает и уходит работать в мастерскую. Это её безумно угнетало, потому со временем папа приучился ей подыгрывать. Не всегда удачно, но маме и не требовалась достоверность, важен был сам факт наличия реакции супруга.

После четверти часа патетических восклицаний в гостиной — на большее папы обычно не хватает — мама убежит в спальню, поплачет там минут пять, а потом пойдёт печь примирительный пирог. После чего случится обожаемый мной тихий семейный ужин со спокойной, приятной беседой. Этим и завершатся выходные. Замечательные выходные, на которых никто не будет выдавать меня замуж. Рай на земле, да и только. Всегда бы так. Правда, будь оно так всегда, я вряд ли умела бы ценить подобные моменты.

Занятия тянулись, как и всегда по пятницам, бесконечно. Профессор Лирс, брови которого, кажется, до сих пор имели лёгкий синий оттенок, занудствовал даже больше обычного, я чуть не заснула под конец лекции. Взбодрил только традиционный опрос. Повезло, что спросил Лирс не меня, а Селену. Из мстительных соображений, не иначе.

После последней, четвёртой пары я отправилась на кафедру некромантии. Постучала, дождалась разрешения секретаря входить, и объяснила, что хочу написать заявление на факультатив по ритуалистике. Мне тут же вручили лист бумаги и жестом указали на небольшой столик в углу.

Там уже расположилась очередная броско одетая девица, старательно переписывающая с образца текст заявления, одновременно то и дело метая хищные взгляды на дверь преподавательской. Я тоже туда поглядела, на всякий случай. Дверь как дверь. Но вот что за ней… точнее, кто.

Выводя на листе ставшие за годы учёбы привычными формулировки, я раздумывала над феноменом популярности магистра Роадса у студенток. Прежде ничего подобного вроде не наблюдалось. Нет, всегда были преподаватели, пользующиеся повышенным, так скажем, спросом. Но как-то не настолько повышенным.

Хоть тот же Лирс. Зануда, конечно, да и постарше лет на пять, но, как по мне, посимпатичнее будет. И побогаче, кстати. Его, по слухам, в своё время тоже осаждали, но быстро занесли в список неприступных и оставили в покое. Но ведь и магистр Роадс никаких поводов для надежд никому до сих пор не давал.

Не иначе, всё дело в специальности. Некромантия слишком долго была под запретом, разговоры ходили самые разные. И вот теперь вся эта ситуация обеспечила магистру такую ауру таинственности, запретности и даже опасности, что равнодушных, похоже, не осталось. Все расползлись по двум крайностям: обожанию или отвращению. Первая очевидно преобладала.

Быстро написав заявление, я покосилась на соседку. Она всё ещё выводила последнюю строчку. Вот это умение пользоваться случаем! Правда, что-то мне подсказывало, что пока девица не уйдёт, магистр Роадс и носа из комнаты не высунет, так что старания напрасны. Придушив ехидную улыбочку, я отдала своё заявление секретарю и пошла домой.

По пути заглянула в овощную лавку, бороться с весенним авитаминозом. Набрала целый пакет и потащила домой. За два дома до своего встретила соседку, поздоровалась и с некоторым удивлением увидела, как она мне лукаво подмигивает.

Причина этого поступка обнаружилась очень скоро. У нашего крыльца, прислонившись к ограде, стоял молодой человек с шикарным букетом роз. Полюбовавшись романтической картиной, я только плечами пожала. Вот уже два года, как мы переехали в этот дом, а соседи всё никак не привыкнут, что папа ювелир, потому молодые люди с цветами возле его мастерской — явление вполне рядовое. Небось, явился за заказанным колечком.

— Здравствуйте, — поприветствовала я парня, подойдя ближе. — Вы за заказом? Мастер Ларгас будет примерно через час, но я могу вам…

— О, так София Ларгас это вы?

— Да, — подтвердила я. — А что, вас предупредили? Это хорошо, идёмте.

Наверное, парень очень настаивал, что хочет забрать заказ пораньше, а папа менять свои планы не захотел, вот и велел обратиться сразу ко мне. Это прекрасно, конечно, но мог бы и предупреждать о таком, вдруг бы я в универе задержалась?

— Да я, собственно, к вам, — радостно объявил парень, протягивая мне букет.

Я опешила от такого неожиданного поворота. Настолько, что покорно приняла цветы и даже позволила забрать у себя тяжёлую сумку с продуктами. Только после этого созрела спросить:

— Так вы за заказом?

— Нет, — лучезарно улыбнулся парень. — Знакомиться. Я Рауль Эскан.

— О как, — кивнула я. — Второй Рауль Эскан за два дня. Это не перебор, как вы считаете?

— Первый и единственный, — ничуть не смутился парень, решительно направляясь к дверям. — Давайте я сначала сумку вашу отнесу, а потом всё объясню.

Я в ответ только усмехнулась. Ситуация становилась довольно интересной, по меньшей мере интригующей. Так что пускай заходит и излагает. На бандита или маньяка вроде бы не похож. То есть, всё может быть, конечно, но если что, разберусь. Специалист я по защитной магии или где, в конце концов? Поднявшись на крыльцо, я обошла парня, открыла дверь и широким жестом предложила входить.

— Кухня там. Но уж будьте любезны сначала разуться, мама терпеть не может грязных следов на полу.

— Разумеется.

По пути я заглянула в гостиную, прихватила там вазу и последовала за парнем на кухню. Набрала воды, пристроила букет на подоконник и принялась неторопливо разбирать купленные овощи.

— Давайте разберёмся, — предложила я, не отвлекаясь от этого занятия. — Вы утверждаете, что Рауль Эскан это вы. Тогда с кем, простите, я вчера имела удовольствие ужинать?

— С моим коллегой Уолтером.

— И к чему был этот маскарад? Чаю, кофе?

— Чаю, если вас не затруднит.

Парень уже расположился за столом. Я поставила чайник, засыпала свежую заварку, уселась напротив и принялась беззастенчиво рассматривать гостя. Надо признать, он был очень даже ничего. Одет просто, но почти элегантно: в светло-серый джемпер, голубую рубашку и тёмно-синие брюки. Безупречно выбрит, аккуратно и не слишком коротко подстрижен, как раз как мне нравится. Глаза и волосы почти одного глубокого коричневого цвета, нос прямой и аккуратный, подбородок волевой. Симпатичный, словом. И сложен хорошо, со вчерашним визитёром не сравнить.

— Так уж вышло, — продолжил парень, в свою очередь изучая меня. — Я очень люблю свою тетушку Агату. Она милейшая женщина, знаете ли. Но слишком уж горит желанием меня женить.

— Знакомая ситуация, — хмыкнула я.

— Неужели и вам так же повезло? Предлагаю по такому случаю перейти на «ты».

— Ладно, — согласилась я. — Что дальше?

— Тётушке трудно отказать. И за последние несколько месяцев я познакомился с дюжиной родственниц, соседок и коллег её бесчисленных подруг. Не могу сказать, что это доставило мне очень много удовольствия.

— Знаешь, — честно сообщила я, вставая, чтобы заварить чай, — меня вчерашний ужин с твоим… коллегой тоже не особенно осчастливил.

— Вот я и пришёл извиниться. Понимаешь, я устал. Мне не хотелось проводить вечер в компании очередной старой девы, с которой и поговорить-то не о чем. Строить из себя милого мальчика и истинного джентльмена, обдумывать каждое слово и каждый жест, и всё только ради того, чтобы тётушке не сказали потом, что я хам и негодяй. Это её ужасно огорчает.

— И ты попросил приятеля тебя подменить? — рассмеялась я.

— Ну да, — запросто согласился Рауль. — Ему хороший ужин, мне спокойный вечер.

— А что именно сподвигло тебя явиться с извинениями?

— Сегодня утром я узнал, что упустил возможность познакомиться с прекрасной девушкой. И почувствовал себя виноватым.

— И немного обманутым? — хмыкнула я.

— Я сам себя перехитрил, — развёл руками Рауль.

— Бывают в жизни огорчения.

— Но, может, не всё ещё потеряно?

Я разлила чай, села за стол и призадумалась. Почему бы и нет? Парень симпатичный, приятный в общении, находчивый и предприимчивый, этого не отнять. Опять же решительный, не каждый бы вот так запросто явился каяться и извиняться. Уверена, подавляющее большинство парней струсили бы.

— Может, и не всё, — ответила я вслух. — Только предлагаю на этот раз обойтись без тётушек и мамочек.

— Это уж обязательно, — с заметным облегчением рассмеялся Рауль. — Что ты делаешь сегодня вечером?

— А что ты можешь предложить?

— Как раз сегодня открывается сезон огненных шоу на набережной.

— Мне нравится эта идея, — кивнула я.

И это был совершенно честный ответ. Я обожала огненные шоу, только посмотреть их редко когда удавалось, компании не было. Поставив точку в отношениях с Ричи, я перестала общаться и с нашими общими друзьями. Никакие они мне оказались не друзья потому что. А новыми как-то не обзавелась до сих пор, просто не хотела. Вытащить же на подобное мероприятие родителей или братьев было почти невозможно.

— Тогда тебе стоит переодеться, — предложил Рауль. — Там же на набережной недавно открылся отличный ресторанчик. Сначала поужинаем, потом и шоу посмотрим.

— Пять минут, — улыбнулась я, поднимаясь. — Никуда не уходи.

* * *

Домой я кралась по всем правилам искусства конспирации. На цыпочках взбежала на крыльцо, медленно и осторожно открыла дверь, следя, чтобы замок не щёлкнул, а ключи не звякнули. Отработала на отлично, не допустив ни единого сколь-нибудь громкого звука. Но мама не оставила мне никаких шансов на успех, расположившись с книгой на моей кровати.

— С кем это ты гуляла? — незамедлительно поинтересовалась она, едва я вошла в комнату.

Я прислонилась к косяку и закрыла глаза. В голове плавал приятный туман, а губы против воли расплывались в совершенно дурацкой улыбке — последний стакан горячего вина определённо был лишним. Разумеется, мама это всё отлично разглядела, так что я решила сознаться:

— С Раулем Эсканом.

— Но он же…

— С настоящим Раулем, а не с его коллегой Уолтером, который у нас ужинал.

С минуту мама переваривала новость. Приоткрыв глаза, я сквозь ресницы рассматривала, как на её лице последовательно сменяют друг друга недоумение, изумление и негодование. Следовало ожидать…

— Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, — перебила я, — что когда мы знакомимся без всемерной помощи любящих родственников, получается куда лучше.

— Ты пошла на свидание с этим… с этим… с этим безответственным типом?! Который позволил себе неслыханную наглость обмануть нас всех и столь грубо тобой пренебречь?!

— Он извинился, — поморщилась я. — Хватит, мама. Безответственно заставлять парня знакомиться с дюжиной девиц, из которых Мэри Бент самая обаятельная и привлекательная.

Упоминание Мэри Бент сработало, мама поёжилась и вмиг растеряла весь свой пыл. С этой двоюродной племянницей маминой школьной подруги Норы однажды имел сомнительное удовольствие познакомиться мой средний брат Роджер. Мы с мамой сопровождали его на то с позволения сказать свидание, иначе сбежал бы. К слову, правильно бы сделал. Бесцветная хрупкая блондинка с несколько крысиным личиком и высоким истеричным голоском произвела на всех нас неизгладимое впечатление.

Она была бы неплохой пианисткой, если бы вкладывала в свою игру хоть немного души. Была бы довольно интересным человеком, если бы не обида на весь мир, не желающий признавать её исключительных талантов. Но и эти недостатки были бы сущими пустяками, не будь Мэри убеждена, что каждый мужчина мечтает её обесчестить. Родж хотел всего лишь галантно подвинуть для неё стул, а она подняла крик, словно он ей под юбку полез при всём честном народе.

— И как он тебе? — сдалась мама.

— Его утомили заботы тётушки. Как и меня твои, — не удержалась я. — Хороший парень, мы отлично погуляли сегодня. И завтра, может быть, ещё погуляем.

— Если бы не мои заботы, вы бы и не познакомились.

Точно, последний стакан был лишним, развязал мне язык, лишив всякой сдержанности. Мама, конечно же, обиделась. К счастью, не так сильно, как я опасалась, уже мысленно ругая себя за вырвавшуюся сердитую фразу. Видимо, папа что-то высказал ей с глазу на глаз по поводу последнего знакомства. Возможно, даже просил прекратить этот балаган.

— Да, прости, — покаянно кивнула я. — Спасибо. Я правда очень благодарна за твою заботу, но давай уж дальше сама разберусь, ладно?

— Разбирайся, — разрешила мама, закрывая книжку и поднимаясь. — Для начала раздевайся и спать ложись, ночь на дворе.

Наскоро ополоснувшись под душем и почистив зубы, я растянулась на кровати и улыбнулась темноте вокруг. Даже не ожидала, что будет так весело. Планов далеко идущих пока не строила, но, так скажем, возможности их строительства не исключала. Кое в чём мама права: нормальных парней нынче дефицит, и раз уж один попался, не стоит щёлкать клювом, упуская шанс.

Под эти приятные мысли я и заснула. А проснулась от трели телефона, привычно оставленного рядом с подушкой. Прочитала пожелание доброго утра и предложение сходить сегодня в оперный театр. Губы снова дрогнули в улыбке. Он запомнил, как я обмолвилась, что очень люблю оперу.

Завтракала я улыбаясь. Мама время от времени фыркала, но тоже то и дело улыбалась, когда, как она думала, я не вижу её лица. Отец сохранял безмятежное спокойствие, но был очевидно доволен тем, что в ближайшее время ему не придётся вечерами развлекать никаких незнакомых парней. В общем, в семье воцарился покой и мир.

— Сегодня опять уйдёшь? — поинтересовалась мама, убирая тарелки.

— Идём оперу слушать, — кивнула я.

— Культурный мальчик, — со смешком заметил папа. — Неужто добровольно согласился? Или ты пустила в ход пытки и угрозы?

Я даже слегка обиделась на это замечание. Да, я в семье белая ворона, честно и искренне любящая классическую музыку. К тому, что эту мою страсть почти никто не разделяет, я давно привыкла. Вполне может быть, что для Рауля поход в оперный будет немалой жертвой, принесённой с целью меня очаровать. В любом случае, это нельзя не оценить.

— Даже инициативу проявил, — ответила я спокойно. — Мало ли, вдруг мы нашли друг друга? Выясню вечером.

— Выясняй, — покладисто согласился папа. — Но чтобы к одиннадцати была дома.



***

Выходные пронеслись со скоростью курьерского поезда, я даже не заметила, как наступил вечер воскресенья. Только начав складывать в сумку тетради, нужные в понедельник, вспомнила о грядущей проверочной и схватилась за голову. Вот потому и не хотела никаких знакомств, пока учусь. Увлечёшься, всё себе испортишь перед самым дипломом, и потом вместо приличной компании придётся идти в какую-нибудь шарашкину контору за гроши и без карьерных перспектив.

У меня, у простой девушки, и так не очень-то много шансов привлечь внимание достойного работодателя. Часть мест всегда достаётся родне и знакомым начальства, а на остальные охотнее берут парней. Единственный, и то не гарантированный шанс — быть первой на курсе. Пока что мне это удавалось.

Плюхнувшись с конспектом на кровать, я тяжело вздохнула. Может, прав был папа, и мне стоило пойти в художественный, стать дизайнером украшений? В этой сфере у меня и связи, и знакомства, и отцу не помешает толковая помощница. Но нет, мечта стать магом оказалась важнее семейных традиций, и искать в жизни лёгких путей я не стала. Теперь вот буду полночи расплачиваться.

Так, носом в конспект, я и заснула. Повторять продолжила по дороге в универ, не только в автобусе, но и на ходу. Потому не сразу сообразила, что за мужчина в форме преградил мне путь к крыльцу. Пару раз недоумённо хлопнув глазами, я наконец осознала, что передо мной полицейский.

— Вход через второй корпус, — равнодушным басом сообщил он.

— А что случилось? — спросила я, не закрывая тетрадь.

— Кража. Идёт расследование. Идите через второй корпус.

— Что украли?

Не сказать, что мне было уж очень интересно это узнать. Не далее как в прошлом году, во время ремонта, из кабинета декана факультета целительства украли ноутбук с диссертацией. По этому поводу было довольно много шума, усилили пропускной режим, ничего, конечно же, не нашли, и кончилась история, в общем, ничем. Через каких-то полгода всё в универе вернулось на круги своя. Так чего, спрашивается, переживать и любопытствовать?

— Что-то там из музея, — неопределённо пожал плечами полицейский. — Проходите поскорее, девушка.

Стоило бы последовать этому совету, тем более что до начала пары осталось меньше десяти минут, а до второго корпуса топать было довольно прилично, но я застыла на месте, ошарашенная новостью. Кража в музее, с ума сойти! Да что оттуда можно украсть?

Конечно, там хранилось немало редких книг, но ценность они представляли скорее для историков, чем для практиков. В любом нынешнем учебнике сведения полнее и достовернее. И ни одна из них не была по-настоящему старинной, фотокопию как антиквариат не продашь. Та же история с артефактами: подлинников хватало, но все они были простенькими. Точно такие, даже лучше, современнее, предлагает любой торговец. Цена самому дорогому была сотня крон, значит, скупщик краденого не даст и полсотни. А все ценности и редкости были просто муляжами.

Итак, если воров заинтересовали не экспонаты, то что? Компьютеры в музее были тоже древние, давно заслужившие праведным трудом место в музее электроники. Только вот редкостью они пока не стали, хоть и успели устареть, на деньги от их продажи разве что в студенческой столовой пообедаешь. Один раз. Может, два, если повезёт найти любителя старой электроники. Слишком много хлопот и слишком мало выгоды.

Честное слово, если уж обворовывать университет, то почему не какой-нибудь начальственный кабинет? Система безопасности одна везде, а ценностей там не в пример больше. Да что там начальство, во многих аудиториях установлены проекторы, каждый из которых стоит как всё музейное имущество.

— А что украли? — всё-таки спросила я, когда полицейский как раз уже повернулся, чтобы уйти.

— Не знаю. Вы студентка, вот и идите учиться. Не мешайте полиции работать.

Спорить я не стала, тем более что уже опаздывала. Да и глупо было надеяться, что парень из оцепления так прямо мне и ответит. Даже если сам знает, что крайне сомнительно, делиться информацией со случайной мимо проходящей девчонкой не станет.

На протяжении трёх пар я то и дело возвращалась к размышлениям о случившемся. И ничего толкового мне в голову по-прежнему не приходило. Я не могла себе представить, что стоило бы красть из музея. Разве что мотивы воров были сугубо хулиганскими. Какие-нибудь студенты решили испытать себя и свои умения, скажем, на спор. Если бы расследование вела я, пожалуй, начала бы именно с такой версии. Может, и полиция начнёт. Как-никак, факультет защитной магии всегда был печально знаменит подобными сомнительными подвигами своих студентов.

На этом мне стоило бы и успокоиться, но почему-то никак не получалось. Потому после занятий я отправилась не домой, как планировала ещё с утра, а на поиски магистра Шерона. Он совершенно точно должен был быть в курсе подробностей случившегося, и я почти не сомневалась, что от него смогу их узнать.


Загрузка...