Мститель

Когда-то много лет назад – совсем в другой жизни, которая временами казалась ему далеким, наполовину призрачным сном – Пао абсолютно добровольно дал свое согласие на то, чтобы его использовали в качестве подопытного кролика и превратили в существо со странным названием киборг. В те времена он был самым обычным человеком и служил в подземной лаборатории уборщиком, то есть, выполнял – правда, очень добросовестно – чисто техническую работу, потому что ни на что другое был просто не способен. Не отличаясь особым умом и не получив сколько-нибудь серьезного образования, он абсолютно не понимал смысла того, что ему предстояло, и в глубине души полагал, что, скорее всего, просто умрет. Так, как неоднократно на его глазах умирали белые мыши, кролики, обезьяны и даже люди, над которыми ученые ставили свои опыты. Пао внутренне был готов к такому исходу и пошел на это совершенно сознательно, потому что ему позарез нужны были деньги, очень большие деньги, не сопоставимые с теми, которые он мог заработать другими способами, даже если бы трудился все двадцать четыре часа в сутки.

Эти деньги должны были вернуть здоровье его младшей сестре Цысе, которую Пао вырастил и ради которой был готов принести любую жертву. Их отец, очень тихий человек, добросовестный мелкий служащий, однажды вдруг посреди белого дня ни с того, ни с сего оставил работу, вернулся домой и зарезал свою жену. После чего сам вызвал полицию и признался в содеянном. Как установило следствие, он совершил убийство из ревности, для которой не было ни малейших оснований. Это произошло, когда сестре Пао было пять лет, а ему самому семнадцать. Отец из тюрьмы не вышел. Немного не дотянув до конца срока, он угас так же тихо и незаметно, как и жил. Хотя, кто знает? Может, и в неволе под внешним безразличием и покорностью бушевали те же страсти, которые заставили его всадить нож прямо в сердце своей горячо любимой жены?

Цыся росла умненькой и красивой девочкой. Но когда ей было пятнадцать лет, террористы взорвал к супермаркет, куда она заглянула, выбирая Пао подарок ко дню рождения. Начался пожар, девочка сильно обгорела и почти потеряла зрение – видел только один глаз, и то совсем немного. Уровень развития медицины в то время позволял практически полностью устранить последствия этого несчастного случая, но на операции требовались бешеные деньги.

Их Пао и заработал, продав себя. И не зря. К Цысе вернулось все, и здоровье, и красота. Впоследствии она очень удачно вышла замуж, родила двоих детей, и все вместе они покинули Землю, когда стало ясно, что надвигается катастрофа. А Пао остался – потому что так решили его хозяева, в чьих руках после трансформации в киборга целиком и полностью находилась его судьба. Вопреки своим ожиданиям, он не только не погиб в результате того, что с ним сделали, но стал гораздо сильнее, сообразительнее и приобрел массу удивительных свойств, о которых раньше и понятия не имел. Поскольку слово «киборг» ему по-прежнему ни о чем не говорило, он стал называть себя Другой.

Его организм оказался полностью перестроен, и все же он стал киборгом, созданным на основе человеке, а не какого-нибудь другого существа. В целом все черты личности сохранились, хотя и претерпели некоторые изменения.

Телепатические способности стали гораздо сильнее. Правда, с точки зрения Пао правильнее было бы сказать, что они у него только теперь и объявились. Обладая ими с самого рождения и иногда даже неосознанно применяя их, он отдал себе в этом отчет лишь после того, как стал Другим. Кстати, именно вот это сочетание телепатических способностей с абсолютной невинностью в отношении их наличия было одним из факторов, побудивших ученых привлечь Пао к участию в эксперименте.

Уровень эмоционального отклика, и без того не слишком высокий, понизился у него еще больше. Вообще-то в той или иной степени это происходило со всеми киборгами, но Пао после превращения в Другого на многих производил впечатление существа почти бесчувственного.

Хотя киборги внешне не отличались от людей – во всяком случае, на первый, неискушенный взгляд – многие считали, что они утрачивают все человеческое и превращаются в «машины». В целом это не соответствовало действителъности, но вот как раз поведение Пао в значительной степени подтверждало подобные подозрения. Казалось, его чувства уснули; а может быть, даже умерли.

Установились новые приоритеты, что казалось ему совершенно естественным и единственно возможным, поскольку в большинстве своем они были заложены на уровне подсознания и срабатывали как инстинкты.

Произошло и еще одно существенное изменение; а именно, став Другим, Пао утратил не только право, но и естественное для всякого человека желание распоряжаться своей судьбой, как-то строить ее, стремиться к чему-то для себя лично. Отныне смысл его существования состоял в том, чтобы служить людям. Обычным людям.

Поскольку всем людям сразу служить трудно или даже практически невозможно, Пао прежде всего полагалось неукоснительно выполнять приказания того человека, который был поставлен над ним в качестве господина.

Если такого человека нет, или он отсутствует и недоступен для связи, Пао должен был подчиняться тому Другому, у которого более высокий номер модификации. Скажем, Адамсу, поскольку у того это был номер 9, в то время как у самого Пао 3.

Если нет ни господина, ни замещающего его Другого, Пао должен был действовать в интересах любого человека, находящегося рядом.

Ни при каких обстоятельствах Пао не мог убить человека, даже если тот угрожал жизни его господина или самого Пао. Приказ сделать это, от кого бы он ни исходил, в восприятии Пао трансформировался в приказ блокировать, для чего в его арсенале имелось множество самых разных средств и способов.

Лучше всего Пао функционировал при наличии господина, но это отнюдь не означало, что ему требовались указания по поводу всякой мелочи.

Как и обычный человек, он мог принимать самостоятельные решения, лишь бы они не входили в противоречие с основополагающими принципами.

Перед тем, как улететь, Адамс сказал: «Помоги Дереку». Значит, Пао мог и должен был делать все, что способствовало бы осуществлению планов Дерека и что, по представлениям Пао, было бы Дереком одобрено.

Большинство естественных человеческих реакций у него сохранились. Собственно говоря, так и было задумано. Вопреки мнению рядовых обывателей, создатели киборгов вовсе не стремились превратить людей в машины. Они замахивались на большее: усиливая хорошее и ослабляя плохое, хотели создать человека совершенного, так они это называли. И у них почти получилось. К чести этих ученых, они никогда не отказывались признавать факт наличия этого самого «почти».

А что может быть естественнее реакции – прийти на помощь ребенку, попавшему в беду? В особенности, для создания, вся жизнь которого была посвящена служению людям. Вот почему Пао вскочил и бросился к сараю, как только услышал душераздирающий крик Инес. Зная Дерека, он не сомневался, что тот одобрил бы это его решение.

Пао остановился у входа, вглядываясь в темноту, и тут… Что это было? Возникло ощущение ослепительной кратковременной вспышки, но не снаружи, а как бы внутри головы. И тут же он понял, что это такое. Эрритен воздействовал на его сознание, но так мощно, так… яростно, что на ум приходило сравнение разве что с ударом кулака или даже, скорее, кувалды. На одно крохотное мгновение Пао потерял ориентацию, а восстановив ее, увидел в глубине сарая… Нет, не Эрритена. Урода, как называл их Дерек, вот кого. И этот Урод держал в лапах Инес.

Эрритена не было.

Это несказанно удивило Пао. Во-первых, он имел основания полагать, что Инес отправилась на встречу именно с Эрритеном. А во-вторых, откуда тут взяться Уроду? Ведь все они покинули город, а впоследствии в подавляющем большинстве погибли в результате взрыва на лесной дороге. Неужели у кого-то из уцелевших хватило безрассудства вернуться?

И еще кое-что показалось Пао странным. В целом этот небольшой сарай выглядел вполне обычно – вдоль стен, увешанных пучками сухих трав, стояли корзины с припасами и всякие мелкие хозяйственные предметы. Однако в самом центре гладкого, утоптанного земляного пола то появлялось, то исчезало прямоугольное пятно.

Оно как будто пульсировало, становясь попеременно то темным, то светлым, а то и вовсе пропадая, но все эти изменения происходили так быстро, что Пао никак не удавалось разглядеть, что же это такое на самом деле.

На всякий случай он чуть-чуть изменил вектор своего движения, намереваясь оставить это непонятное пятно слева от себя, а потом резко развернуться и попытаться освободить девочку. Никаких внутренних запретов на убийство нелюдей у Пао не существовало, и ради спасения жизни ребенка он, не задумываясь, уничтожил бы Урода; правда, только в том случае, если не было бы никакого другого выхода. Однако, миновав пятно и оглянувшись, он увидел, что никакого Урода нет и в помине, а Инес, как и предполагалось, удерживает Эрритен, одной рукой вцепившись ей в волосы.

Последовала новая вспышка внутри головы, и Эрритен опять исчез, сменившись Уродом. Потом еще одна и Эрритен снова появился. Эти образы с невероятной скоростью сменяли друг друга. Желая проверить свои ощущения, Пао протянул руку, коснулся плеча Эрритена и больше уже не сомневался, кто перед ним. Однако краткого мгновения его замешательства оказалось достаточно, чтобы Эрритен резким движением своей ноги подцепил ногу Пао и с такой силой дернул его на себя, что тот упал. И, уже падая, он внезапно увидел совершенно отчетливо, что представляло собой это странное прямоугольное пятно, рядом с которым он только что стоял. Отверстие ямы, куда он и провалился.

Да, такого с ним еще не бывало. Без сомнения, этот Эрритен человек очень необычный.

На дне ямы Пао столкнулся с еще одной неожиданностью. Оказывается, там находилась женщина! Она стояла на четвереньках немного в стороне от отверстия ямы, подняв голову и опираясь на руки, в одной из которых был зажат нож острием вверх. Пао свалился прямо на нее, а лезвие полоснуло его по руке; правда, всего лишь прорвало ткань костюма и срезало лоскут кожи вместе с небольшой «подкладкой» из плоти, как выяснилось чуть позже. Женщина вскрикнула, а он тут же откатился в сторону.

Наверху послышался шум, что-то упало, и снова жалобно заплакала девочка. Несколько небольших круглых предметов скатились в яму. Пао поднял один из них – это был орех.

– Заткнись! – отрывисто бросил Эрритен Инес, наклонился над ямой и крикнул в ее темную глубину. Ну что, вдвоем-то веселее, а? Жаль, я не… узнаю, кто из вас… кого… съест.

С этими словами он захлопнул крышку подпола и, судя по звуку, подтащил к этому месту что-то тяжелое. Пао и неизвестная женщина остались в полной темноте. Хотя, конечно, для Пао это была не темнота, а, скорее, полумрак. И тут ожил «малютка», маленький круглый наушник которого был закреплен в ухе Пао.

– Пао, с тобой все в порядке? – спросил знакомый голос.

Звук был такой громкий, точно Дерек находился здесь же, всего в двух шагах. Женщина, скорее всего, услышала голос, но никак на это не среагировала. Микрофон был встроен в маленькую металлическую пластину, висевшую на шее Пао.

– Да. Вот только… – начал было он и замолчал.

Обычно, говоря в микрофон, он ощущал еле заметное искажение собственного голоса, но сейчас этот эффект отсутствовал. Звуки уходили в мертвую пустоту. Пао пощелкал по микрофону пальцем, повертел его, каждый раз для проверки говоря «да», «да», и в конце концов почувствовал слабый отклик.

– Похоже, «малютка» немного пострадал при падении, – сказал он.

Женщина по-прежнему не двигалась и молчала, не сводя с Пао пристального взгляда блестящих светлых глаз.

– При падении? Где ты? – тут же спросил Дерек.

Как и в прошлый раз, Пао слышал его отлично, хотя звук стал чуть-чуть слабее. – В яме. Что-то вроде подпола, только очень глубокого, – ответил он. Тут со мной еще какая-то женщина.

– Женщина? Что за женщина? – в голосе Дерека отчетливо прозвучало недоумение.

– Не знаю.

Удивительно, но, даже слушая разговор Пао с его невидимым собеседником, женщина не проявляла никаких признаков испуга. Как, впрочем, и интереса. Может, она глухая, подумал Пао?

– Я пока не могу тебе помочь, – сказал Дерек после небольшой паузы. Этот тип сидит на крыльце… Пао, ты меня слышишь?

Понятно. Этот тип сидит на крыльце, не давая Дереку возможности проникнуть в сарай и открыть крышку подпола. Ну, что же, придется выбираться самому, подумал Пао. Эта перспектива ничуть не взволновала его. Если он о чем и сожалел, так это о том, что на некоторое время Дереку придется обходиться без его помощи.

– Слышу хорошо, – ответил он.

Так оно и было; правда, голос Дерека звучал теперь совсем слабо, но по-прежнему отчетливо.

– Ты сможешь сам выбраться оттуда? – спросил Дерек.

Эти слова Пао разобрал уже с трудом.

– Конечно, – ответил он и почувствовал, что «малютка» окончательно «сдох».

Ну, что же, пора заняться делом.

Словно внезапно очнувшись, женщина отползла в дальний угол пещеры и уселась, прислонившись к стене и по-прежнему сжимая в руке нож. Чтобы получше разглядеть свою соседку, свою рану и свою временную тюрьму, Пао достал из нагрудного кармана мини-ракетницу, заряженную «живым огнем». Светящиеся шарики взмыли вверх, залив пещеру феерическим голубоватым светом. Пао закатал промокший от крови рукав и осмотрел рану. Ничего страшного, совсем. Он подхватил полусодранный лоскут кожи, положил его на место, расправил и сильно прижал. Женщина наклонилась к нему, разглядывая раненую руку, но тут же снова отшатнулась, как только Пао поднял голову.

– Еще не затупился, надо же, – произнесла женщина странно надтреснутым, ломким голосом и помахала ножом. Так что не вздумай лезть, а не то… Может, стоит перевязать? – неожиданно добавила она, кивнув на его руку.

Пао лишь покачал головой.

Рукав он опускать не стал, зная, что для заживления его ран ничего не нужно, кроме внутренних ресурсов и доступа свежего воздуха. Потом он уже более внимательно посмотрел на женщину. Она выглядела… ужасно. То есть, не вызывало сомнений, что она довольно молода, несмотря на седые пряди и мелко подрагивающую голову. И даже красива или, точнее говоря, была когда-то красива. Однако сейчас лицо ее больше всего напоминало физиономию самой заурядной пьянчужки – нездоровое, одутловатое, все в каких-то неравномерных выпуклостях и… Да, синяках и ссадинах. Немытые, нечесаные волосы свисали неопрятными лохмами, одежда была несвежая и рваная, и от женщины так разило… Словно она не мылась целую вечность. Может, Эрритен вообще не выпускал ее из этой ямы?

Пао разглядывал женщину, а она его. Он еще раз подивился тому, что в ее глазах, искрящихся в тусклом свете шариков, не было страха. Что, по его мнению, в сложившейся ситуации выглядело несколько неестественно. Вместо этого ему даже почудилась в них… улыбка, но с чего бы бедной женщине веселиться? Если, конечно, она не сошла с ума, сидя в этой яме.

Ладно, пока ему нужно выбраться отсюда и как можно скорее, вот что главное. Только так он сможет помочь Дереку, девочке, а заодно и этой женщине. Пао встал и пошел вдоль стен, исследуя пещеру. Она была совершенно пустая, довольно большая в ширину и длину, но, за исключением той небольшой части, над которой находилось отверстие ямы, такая низкая, что Пао пришлось пригнуться, хотя для мужчины он был даже немного ниже среднего роста. И воняло здесь на редкость отвратно. Ничего удивительного, если Эрритен и впрямь держал тут свою пленницу постоянно или хотя бы подолгу. Самое скверное, однако, состояло в том, что от пола до крышки наверху было метра три или даже чуть больше, а умение летать среди многочисленных способностей Пао не значилось.

Внезапно женщина заговорила, тихо и не очень разборчиво. Задавая вопросы, она тут же и отвечала на них, словно обращалась к самой себе.

– Ты колдун, да? – она перевела взгляд на медленно плавающие в воздухе голубовато-серебряные шарики. Вижу, что колдун, меня не обманешь. Такой же, как «он»? – она сделала заметное ударение на последнем слове и в дальнейшем все время говорила об Эрритене исключительно в третьем лице, не называя его по имени. Нет, не такой, иначе «он» не скинул бы тебя сюда. Слушай. Скажи-ка мне, что «он» сделал с девочкой, а? «Он» ее не?..

Пао остановился и посмотрел на женщину. Вот теперь она выглядела по-настоящему встревоженной. Он понял, что она имела в виду, но ответа на этот вопрос не знал и поэтому просто пожал плечами.

– Я, когда увидела ее в первый раз… – продолжала она сбивчиво. Вчера… Или третьего дня? Неважно. Ну, я подумала, что «он» хочет… теперь ее… Ну, сам понимаешь… А от меня решил избавиться… Хотя она ведь еще совсем ребенок, но «ему» – то какая разница? «Ему» все нипочем… Ой, боюсь, я оказалась права… Видишь? Я тут, и это совсем, совсем не так, как всегда. Мне конец, «он» больше не выпустит меня отсюда. Я знаю, чувствую. Я ведь сразу почувствовала, что это неспроста, когда Хив ушел из дома и не вернулся. Почему он не вернулся, не знаешь?

– Кто такой Хив? – спросил Пао.

Он только что подпрыгнул, проверяя, сможет ли дотянуться до крышки подпола. Просто чуть-чуть присел и взвился вверх, используя мышцы ног, точно пружины. Хотя он не достал до крышки совсем немного и, наверно, сумел бы сделать это, если бы очень постарался, стало ясно, что открыть в прыжке крышку, заставленную чем-то очень тяжелым, ему не удастся.

– Не знаешь, кто такой Хив? – удивилась женщина. То-то я смотрю, одежда на тебе какая-то странная. Ты не из наших, да? Хив – Паук, но «он» называл его Братом.

Эрритен называл паука братом? Странно.

– Разве вы не знаете, что все пауки покинули город? – спросил Пао.

Может быть, если бы женщина встала в полный рост, а он взгромоздился ей на плечи… Пао посмотрел на нее и покачал головой. Нет, ничего не получится. Похоже, сил у нее осталось совсем немного.

– Да ну, правда? – удивленно сказала женщина. Теперь что же, без них жить будем? Хотя… Кто будет, а кто и нет, – добавила она и вдруг с силой стукнула себя кулаком по колену. Эх, жалко, что я этого не увижу. Да и ты тоже, бедолага. Хватит прыгать-то, все равно нам отсюда не выбраться. Сядь лучше, расскажи, кто ты и откуда. Я сто лет ни с кем не разговаривала. Мне даже казалось, я разучилась, а выходит, нет. Знаешь, как приятно… ну, просто молоть языком, безо всякого толку? Хоть перед смертью наговорюсь. Меня зовут Криста, а тебя?

– Пао.

– Пао? Пао… Пао… – повторила она с таким видом, словно ей доставляло удовольствие произносить его имя. Чудно. А почему ты, Пао, называешь меня на «вы»? – она помолчала, но, не дождавшись ответа, заговорила снова. Знаешь, ты это брось. Какие между нами могут быть церемонии? Мы с тобой будем умирать вместе. Это, может, поважнее, чем вместе жить.

Хорошо, что можно было не отвечать на ее вопросы. Пао не хотелось сейчас пускаться в объяснения, а некоторые вещи женщине вообще ни к чему было знать. Но если бы она настаивала, ему бы пришлось…

Нет, она не настаивала.

Остается одно, решил Пао. Нарыть побольше земли, из стены хотя бы. Столько, чтобы хватило дотянуться до крышки. Только вот чем? При необходимости он смог бы работать и руками, но с инструментом дело, конечно, пошло бы быстрее. Он посмотрел на нож, который Криста по-прежнему сжимала в руке. Хороший нож, широкий и длинный.

– Вы не дадите мне свой нож? – спросил Пао.

– Зачем это? – в ее голосе послышались настороженные нотки.

– Им удобнее копать землю, чем руками.

– Копать землю? Копать? Ха! – смех Кристы больше походил на хриплое карканье. Да успокойся ты, дурачок, все равно ничего не получится, сколько раз тебе повторять? Не успеем, сдохнем раньше. Думаешь, зачем у меня нож? Я тоже копала, но за три года вырыла только половину. За три года, понимаешь? Сначала я ни о чем таком не думала, а потом… подумала и скинула в яму нож. Заранее. И с тех пор копала каждый раз, как «он» сажал меня сюда. Считать-то умеешь?

– Конечно, – ответил Пао, удивившись такому вопросу.

– Вот и хорошо. Тогда прикинь. Я, наверно, из этих трех лет половину здесь провела. Значит, сколько нам понадобится времени, чтобы выкопать остальное, даже если мы станем трудиться вдвоем? Хотя, признаюсь тебе, у меня на это уже больше нет сил. Но если бы и были, все равно. Согласись, столько мы не выдержим, без еды-то.

– Вы копали? – снова удивился Пао. – А где же земля?

– У тебя под ногами, умник. Я ее утаптывала.

Пао наклонился к женщине, стараясь уловить выражение ее блестящих глаз. Нет, она не в своем уме, это точно.

– А где же отверстие? – спросил он и еще раз обежал пещеру взглядом.

Криста тяжело приподнялась и передвинулась. Всего на полметра; чувствовалось, что даже такое небольшое перемещение далось ей с трудом. И на том месте, где она до этого сидела, Пао и впрямь увидел дыру в стене. Небольшую, но человек в нее мог пролезть, без сомнения. Он заглянул туда. Ход уходил вверх под небольшим утлом.

– Вы сказали, что вырыли половину? – спросил он и добавил, удивляясь собственным словам. Вы – очень мужественная женщина.

– Да. Точно, – ответила Криста и снова засмеялась своим хриплым, каркающим смехом. Только это у меня и осталось, а больше нет ничего.

Он нырнул в дыру, полез по ходу и спустя некоторое время уперся в тупик. За то время, пока он полз, его мозг сопоставил все: расстояние от пола сарая до дна пещеры, угол наклона хода и его длину, примерную плотность почвы. Получалось, что Криста прорыла больше половины! Ему осталось удлинить ход чуть больше чем на метр.

О чем он ей и сообщил, когда вылез обратно. На Кристу, однако, это не произвело никакого впечатления. Метр, не метр – какая разница? Это глина, твердая, как камень. В лучшем случае за целый день мне удавалось отколупнуть не больше миски, а в худшем и вовсе горсточку. И ты, как я погляжу, тоже не силач. Сядь, говорю же, успокойся, – она хлопнула ладонью рядом с собой. Пао, ты ведь колдун, правда? Наверно, не очень сильный, иначе тебе не пришлось бы копать землю, чтобы выбраться отсюда. Но все-таки немножечко колдун, это сразу видно, – она протянула руку и попыталась схватить шарик «живого огня», который, естественно, тут же увернулся от ее пальцев. Слушай, я хочу тебя попросить. Если это тебе по силам, конечно. Преврати меня в дерево, а?

– Я не колдун, – сказал Пао, но она недоверчиво покачала головой. А почему именно в дерево? Хотя; извините, сейчас, конечно, не время для таких разговоров. Но вы мне объясните, когда мы выберемся отсюда? Пока же… Прошу вас, дайте, пожалуйста, нож.

Криста положила нож на землю, а потом неожиданно протянула руку и коснулась лица Пао.

– Бедный ты, бедный. Пойми, мы никогда не выберемся отсюда.

Он снова полез в нагрудный карман, достал оттуда кусок шнура и мешок из тончайшей, но очень прочной пленки, сложенный до размеров игральной карты. Развернул мешок, проделал в нем ножом дырку и привязал к ней шнур. Криста, как завороженная, следила за его действиями.

– Вы очень помогли бы мне, если бы вытряхивали землю из мешка, когда я буду опускать его на шнуре, – сказал он. Сделаете?

– Ну-ну, – голос у нее звучал устало, а голова задергалась – вверх-вниз, вверх-вниз; это выглядело ужасно. Не веришь мне? Что же, попробуй.

Пао осмотрел свою рану. Собственно говоря, никакой раны уже не было, лишь по краю оторванной кожи шла тонкая бледная полоса, а участок внутри очерченного ею контура при нажатии проявлял неприятную чувствительность; однако Пао знал, что очень скоро исчезнет и это. Он опустил закатанный рукав, взял нож, мешок и сказал, прежде чем нырнуть в темную глубину:

– Два часа. Мне понадобится всего два часа. Держитесь.

– Два… чего? – спросила Криста, удивленно глядя на него. Что это значит?

– Ну, примерно вдвое меньше времени, чем от завтрака до обеда.

Ничего другого сходу не пришло Пао в голову. Он полез в дыру и услышал, как она снова засмеялась. И заговорила, монотонно, негромко, словно ей было все равно, слышит он ее или нет:

– Ты сошел с ума, Пао, ты сошел с ума. Но это не страшно. Поверь мне, я знаю, что говорю. Ладно, так и быть, я расскажу тебе прямо сейчас, почему хочу, чтобы ты превратил меня в дерево. Потому что они такие спокойные, такие счастливые. Стоят себе, никого не трогают и просто радуются жизни. Дождь ли, хорошая ли погода, ночь ли, день – им все по душе. Птички вьют в их ветвях гнезда, щебечут целыми днями, а они смотрят по сторонам, слушают и думают… Интересно, о чем? Есть у меня одна мысль, знаешь ли. По-моему, все деревья когда-то были людьми, а потом, когда становятся деревьями, то смотрят на нас и улыбаются про себя. Ну, потому что мы не догадываемся, кто они такие. И еще удивляются – что мы так суетимся из-за всякой ерунды? Но все это по-хорошему, конечно, по-доброму. Как мать, которая смотрит на свое неразумное дитя. Думаю, я скоро узнаю, правда ли это, даже без твоей помощи. Потому что, Пао, когда мы с тобой умрем здесь, в этой поганой яме, сквозь наши тела тоже прорастет что-нибудь, может быть, даже дерево. Думаю, именно так люди деревьями и становятся…

Криста все говорила, говорила и замолчала только после того, как к ней опустился первой мешок. Пао набил его лишь наполовину, чтобы он легче проходил сквозь узкий лаз, большую часть которого занимало его тело, и чтобы Кристе было не слишком тяжело вытряхивать плотную, комкастую глинистую массу. Вот начиная с этого момента она больше не произнесла ни слова, но исправно опорожняла мешок. Правда, с каждым разом все медленнее, но в процессе работы он не обращал на это внимания.

Пао немного ошибся; ему понадобилось даже чуть меньше двух часов, чтобы закончить работу, начатую Кристой.

Ход вывел его во двор, и под конец, уже расширяя отверстие, он просто выбрасывал землю наружу. Закончив, вылез и огляделся. Дом стоял тихий, темный, во дворе тоже никого не было. Пао тут же скользнул обратно, и только сейчас ему вдруг стало не по себе оттого, что в яме так тихо. Криста по-прежнему сидела, привалившись к стене, но глаза у нее были закрыты, а рот, напротив, открыт. Как-то неестественно, почти оскален. В первое мгновенье Пао показалось, что она мертва. Однако, приложив пальцы к ее виску, он почувствовал слабое биение пульса.

Жива, просто потеряла сознание, подумал он. Ничего удивительного; Пао догадывался, что ей пришлось перенести. И вдобавок, она уже смирилась с мыслью о скорой гибели на дне этой зловонной ямы. Когда же впереди внезапно замаячила надежда на жизнь и свободу… Да, это, наверно, и стало последней каплей. Иногда нежданная радость может свалить с ног с тем же успехом, что и внезапно обрушившееся горе.

Пао попытался привести Кристу в чувство, но безрезультатно. Опасаясь за ее жизнь, он не стал подвергать женщину мучительному процессу протаскивания через узкий ход. Вылез через него сам, вошел в сарай, отодвинул корзину с камнями, открыл крышку подпола, поискал и нашел деревянную лестницу. Спустился по ней в яму, осторожно взял Кристу на руки и вынес ее наружу. Она все еще не пришла в себя. Пао понимал, что женщине требуется срочная помощь, да и оставлять ее здесь одну было небезопасно.

Так, с Кристой на руках, он и появился во дворе Антара. Все эти связанные с ней хлопоты задержали его еще почти на полчаса, но Пао не сомневался, что Дерек одобрит его действия.

И он не ошибся.