Мозаика мертвого короля

Глава шестая

На комоде, полках уже лежал тончайший слой пыли. Или это только кажется? Неоткуда здесь пыли взяться. Аша в последний раз окинула взглядом спальню. Следы обезьяньего нападения кое-как убрали, но всё равно, комната уже никогда не станет прежней. Аша закрыла дверь. На второй этаж никто ходить не станет. И парни-работники, и Хели внизу обоснуются. За фермой они, конечно, присмотрят, но все планы на сезон…

Какие уж планы? Аша уже и сама с трудом могла вспомнить, что задумывали на весну и лето. В последние дни окончательно переселились с фермы в замок. Вчера пришел драккар южан. Впервые за последние годы праздника не было. Даже из деревень пришли лишь помочь с разгрузкой-погрузкой. Хотели прямо на следующий день отправляться, но Энгус настоял, что гребцам надо хотя бы двое суток отдохнуть. Это, конечно, правильно. Малышня рвётся в путешествие, все такие взбудораженные, — уверены, что прямо на войну плывут. Не дай бог…

Даша прихватила маленький свёрток с носками, — до жаркого юга ещё далеко, мало ли какая погода в пути приключится, — и спустилась вниз.

Ой, гости, ни с того, ни с сего.

За пустым, и от этого кажущимся огромным столом, сидели Теа и Блоод. Лиска уже не снимала походного вооружения, — даже колчан висел за плечами. Блоод оставалась в замке, может, поэтому гуляла в самом затрапезном виде: свободные брюки и рубашка навыпуск, и, удивительно, — никаких драгоценностей. Впрочем, зачем вообще ей, божественной, побрякушки?

— Привет, — сказала Теа. — Вот зашли незваные.

— Да какие церемонии, сейчас чай поставлю, — Даша двинулась к очагу.

— Без чая. Поговорить нужно, — прошипела Блоод.

— Так я же в замок как раз иду…

— Мы специально сюда, — объяснила Теа. — Ты в замке все время с детьми занята. И вообще там шумно. К тому же Док наказал Блоод гулять побольше. В смысле, просто так гулять. Днём.

— Ой, а что с тобой такое? — забеспокоилась Даша, в последнее время кроме детей ничего не видевшая.

— Утомление, — с несвойственной ей досадой прошипела Блоод. — Не мне вопрос. Тебе. Сны видишь?

Вопросу Даша не слишком удивилась. Самой схожие мысли в голову приходили.

— Редко я сны вижу. И обрывочно. Сейчас всё ерунду какую-то.

Блоод стянула с глаз шелковую защитную повязку:

— Са-Са видела? Хоть раз?

Даша покачала головой:

— Ни разу. Я старалась. Очень старалась.

Гостьи переглянулись.

— Плохо, — сказала Теа. — Если не ты, то кто же? Ты самая близкая. Мужчины глухие. Их считать нечего.

— Я тоже глухая. Не получается, хоть убей.

— Ты с мужем? Когда? — прошелестела Блоод, не спуская с Даши взгляда своих пугающих жёлтых, с вертикальными щелями зрачков, глаз.

— Костика утром видела, вот перед тем как сюда идти.

— Бло не это имеет в виду, — смущённо пояснила лиска. — Ты когда с ним… Ну, любовью когда занималась?

— Сексом, — поправила продвинутая в избранных областях науки Блоод.

Даша почувствовала, что краснеет:

— Э-э… давно. А что, по мне заметно?

— Нет, — успокоила суккуб. — Но плохо. Напряжённость. Тебе нужно. И ему. Я чувствую.

— Знаешь, это наше личное дело и… — у Даши на языке вертелись словечки на родном языке.

— Не посылай, — остановила Блоод, тоже, пусть и в гораздо меньшей степени, знакомая с табуированной лексикой великого и могучего. — Я обещала. Костяка не трогать. Никогда. Не в этом дело.

— Действительно, — Теа в замешательстве поправила оружие. — Ты уж меня, дикого дарка с Холмов, прости за прямоту, но вам потрахаться нужно. Собственно, не обязательно с Костяком, но мы же с тобой женщины замужние, с мозгами скучно устроенными, — предпочитаем с мужьями. Давай. Расслабишься полностью, сны могут придти. Может, и о малом что узнаешь.

— Психологическая релак-сация, — прошипела Блоод. — Помощь всем.

— Правда, что ли, поможет? — довольно глупо спросила Даша.

— У Дока можешь спросить, — Теа поднялась. — Ну, мы пойдём. Извини, что с таким вопросом…

— Да я понимаю. Только вот со снами едва ли…

— А не для снов? Не любишь? — суккуб смотрела с искренним сочувствием.

— Люблю, — мрачно заверила Даша. — И кое-что умею. Не так, как ланон-ши, естественно, но всё-таки. Но настроение неподходящее.

— Преодолей, — посоветовала Блоод, выскальзывая из-за стола. — Надо.

— Попробуй, — поддержала лиска. — Только уж так, чтобы языки вывалились у обоих.

Даша шагала к замку с полупустой сумкой на плече. Прошла уже порядочно, а уши продолжали гореть. Докатилась. Приходят дарки, советуют супружеский долг тщательнее выполнять. И от кого такое слышишь? От живой шубы отъявленно пуританского воспитания и от красавицы жёлтоглазой, по которой все окрестные мужики ночами стонут. Кошмар какой.

Темно, тесно. Зато тепло. Нога болит. Рука тоже, но нога сильнее. Вот поджила бы нога, можно было б снова попробовать удрать. Съест. Никакой он не отец, а дарк непонятный. У, шкура. Удрать бы…

Тусклый светильник, копоть. Мальчик свернулся под плащами-одеялами. Ногу отдельно укутывает. Низкий свод, голоса за стеной.

Съест. Живым сожрёт или кровь сначала выпустит?

Даша очнулась от собственного вопля. Подскочила, — Костя обнял, отложил оружие. Утыкаясь в родное плечо, Даша судорожно выговорила:

— Живой он. В подвале. Только у него нога и съесть его хотят.

— Тихо, тихо. Толком расскажи.

— Водички дай, — губы у Даши распухли и несколько потеряли чувствительность. Не от сна, конечно, а от того, что с Костей перед сном вытворяли.

Ничего, главное, живой. Снам верить глупо, но таким явным сновидениям куда глупее не верить. Живой. Найдём. Еще посмотрим, кто кого съест…

Штаб-квартиру пришлось перенести в «Померанцевый лотос». Делать это не слишком-то хотелось, — у Катрин сохранились былые предубеждения против борделей, да и Фло сомневалось, но соображения целесообразности победили. Всё равно приходилось вести в основном штабную и координационную работу, а визиты агентов в уединённый дом в Сливовом тупике излишне привлекали внимание соседей. Ну и конечно, Несс, — хозяйка «Померанцевого лотоса», взяла на себя львиную долю расследования. Все сведения, проверенные и непроверенные, слухи, сплетни, враки, копии донесений городской стражи, стекались сюда, — в дом-лабиринт, прячущийся за глухими заборами в тени садов и садиков, прудов, заросших лилиями и редкостной лиловой осокой. Надёжная охрана, пропускной режим, немногословный персонал, — идеальные условия для работы спецслужбы. По вечерам большая часть привлечённых к расследованию сотрудников возвращалась к рутинному обслуживанию и развлечению гостей. Катрин и Фло та вечерняя жизнь практически не касалась, — гостьям были отведены комнаты рядом с кабинетом и покоями самой леди Несс, — здесь всякие эротические безобразия не практиковались. Ну, кроме особых случаев.

В общем, здесь было удобно. По вечерам подруги ходили к Син, узнавали новости с торгового фронта. Отдельное и практически независимое следствие вёл Ква, — предложение обитать в «Померанце» он вежливо отклонил. Несс не настаивала, супругу одноглазого она имела честь знать лично и вполне понимала лискино неприятие злачных людских заведений.

Следствие шло в разных направлениях, прорабатывался десяток версий, вот только результатов практически не было.

— Чтобы стать мисс Марпл, нужно выйти на пенсию, — глубокомысленно заметила Катрин.

Флоранс хмыкнула, а Несс подняла великолепную бровь:

— Тоже ищущая женщина? Начальник стражи?

— Угу. Дама известная, но выдуманная. Как эти, — Катрин с отвращением кивнула на кипу бумаг.

Врать в Глоре любили, врали много и с удовольствием. Некоторым выдумкам предавалась прямо-таки документальная достоверность. Чего стоила расписка короля Эшенбы по поводу изъятия груза с когга «Тёмная Сестра». Да, подлог, да, сговор капитана, команды и страхового агента. Не очень-то правдоподобную версию отстаивали злоумышленники, но как твёрдо держались, подлецы. Шесть дней ушло на выжимание правды. Ведь после афёры почти два года прошло, уже и страховку получили, сукины дети. И всё время возникает нечто подобное, — вчера вернулись агенты, снаряженные в Новый Конгер. Крылатая обезьяна, которую показывали на ярмарке у рыбного порта, на поверку оказалась совершенно опустившимся и подсевшим на нутт никсом. Хозяева аттракциона оклеивали несчастного дарка пухом и привязывали крылья, искусно сделанные из крашенных куриных перьев. Безобразие прекратили, хозяев балагана власти подвергли сокрушительному штрафу, никса отправили в приют для «жевунов», но это нисколько не приблизило детективов к следам Сашика.

— Что вы думаете о происшествии в Цитадели? — спросила Несс.

Катрин поморщилась. Скандальные события в Цитадели, с многочисленными убийствами, пропажей половины сокровищницы, и малоправдоподобными слухами о поголовном изнасиловании всех особ женского пола, здорово осложнили работу. Зверствовала городская стража, лорд Адальберт приказал досматривать все уходящие из порта суда, включая рыбацкие лодки. Циркулировали упорные слухи о похищении общего любимца двора, доверенного астролога известнейших людей королевства, некоего Эмруозаса. Собственно, не некоего, а вполне определённого, — Катрин пару раз видела улыбчивого красавчика в Цитадели. Интересный такой метросексуальчик, с виду беззлобный. Говорят, что с ним спит «сам» Адальберт. Ну и пусть говорят. Кто нынче без греха?

— Да, новости потрясающие, — сказала Флоранс, по старой памяти следящая за светской хроникой. — Надо бы отделить зерно от плевел. Интересно, астролог действительно пропал, или это рекламный трюк?

— Трюк или нет, к нашему делу это никакого отношения не имеет. Скорее всего, просто совпадение. Предлагаю вернуться к нашим баранам. То есть, обезьянам, — призвала подруг Катрин.

— Одно мгновение, — Несс вертела на пальце один из многочисленных перстней. — Некий милый молодой человек вчера вечером мне подтвердил, что слухи о происшествии имеют под собой основания.

«Некий милый молодой человек», - это какой-то старый хрыч, получивший выволочку от милейшего лорда Адальберта и приползший утешиться в объятьях профессиональных гурий «Померанца». Несс излишне полагается на свои доверительные отношения с клиентами.

— Что, и действительно обесчестили всех дам? — заинтересовалась Флоранс. — Прямо 13-й подвиг Геракла.

— Нет, негодяи попутно развлеклись с одной из горничных. Еще одну молодую особу связали и избили, но развлечься то ли не успели, то ли предпочли горничную. Убито двое стражников и один злоумышленник. Пропал милейший Эмруозас. Лорд Адальберт действительно безутешен.

— Что ж, рассмотрим происшествие в свете нашего дела, — Катрин играла замысловатым ножичком для бумаги. — Этот Эмруозас — маг? Или прорицатель? Или астролог? Или шарлатан с сексуальным уклоном?

— Сомневаюсь, что мы можем четко разделить эти редкие профессии, — заметила Несс.

— Он мог пригнать на север эскадру дохлых крылатых приматов?

— Едва ли. Но он неглупый молодой человек и неординарный любовник.

— Бисексуал? Эка невидаль. Если с дохлыми обезьянками работать не способен, — пошёл на фиг.

— Этажи твоих логических построений возведены на весьма рыхлой почве, — заметила Флоранс. — Положи, пожалуйста, нож. У Несс есть некие мысли.

Знойная красавица-хозяйка кивнула:

— Пока лишь одна мысль. Всё это провернули отчаянные проходимцы. Пока совершенно не ясна их цель. Но то, что они не взяли многочисленные украшения астролога и его кошелёк, настораживает. Довольно безумное преступление. Весьма подозрительна эта череда необъяснимых сумасшествий.

— Угу, а раз наш потусторонний король тоже был неадекватен, то… — Катрин покачала головой. — Мы не можем притягивать к делу все подряд безумные происшествия.

Подруги молча смотрели на Катрин.

— Считаете, можем? — хозяйка Медвежьей долины поправила свои светлые волосы, ныне безупречно ровно подстриженные чуть ниже плеч. — Ладно, я не настаиваю. Давайте покрутим это похищение. Всё равно ничего интереснее пока не всплыло.

Целый день бессмысленных прогулок и болтовни, а результаты самые незначительные. В растревоженную Цитадель соваться не было смысла, а обход дорогих лавок, престижных таверн и посещение нескольких страховых агентств, специализирующихся по обслуживанию аристократической верхушки Глора, порадовал изрядной долей новых слухов. Ну, ещё неплохой отрез шёлка купили. Вела дознание Фло, — поболтать с глорскими дамами у неё получалось куда естественнее. Катрин играла «вторым номером», - когда отвлекающий вопрос, когда наводящий. Фло подбадривала подругу мыслью, что новые знакомства и связи пригодятся в будущем. Справедливо, конечно, но всякие великосветские ниточки можно дёргать и через Несс. Катрин почувствовала себя полезной лишь при посещении оружейной лавки у Старого рынка, — там торговали штучным товаром и сохранилось хорошее знакомство с прежних времён.

Ноги слегка ныли, — Катрин задрала их на крышку стола. Тут же вошла Фло, и пришлось оправдываться:

— Не хамства ради, а в целях расслабления икроножной мускулатуры.

— Сиди, расслабляйся, — Флоранс обняла сзади, поцеловала в ухо. — Перекусим, потом будет готова ванна. Потом посидим с Несс и выпьем по стаканчику.

— Просто посидим? — хмуро уточнила Катрин.

От «посиделок» этот месяц воздерживались. Несс проявила неожиданную сдержанность. Никаких искушений. Просто поразительно для сластолюбивой хозяйки «Померанца».

— Кэт, мы сейчас не на поле боя, — тихо сказала Флоранс. — Нет смысла бежать, рубить кого попало и питаться сухарями. Считаешь, мы где-то недоработали?

— В общем-то, нет. Понятия не имею, что ещё можно предпринять.

— Будем думать. Нужна ясная голова, нужны свежие мысли. Незачем себя изводить. Какие грехи ты хочешь искупить воздержанием? Тем более, спортивную форму ты не поддерживаешь по объективным причинам.

Катрин фыркнула. Это называется «зайти со стороны солнца». Действительно, обходиться без утренних пробежек было трудновато. Многолетняя привычка — минимум пять километров до завтрака. Но нарезать круги вокруг «Померанца» глупо. Явная дискредитация гламурного гнезда разврата. Отжимания и краткое «избиение тени» не слишком помогают. Организм привык к большему.

— Тебе необходимо расслабиться, — сказала Флоранс.

— Может быть. Но едва ли выйдет. Меня, знаешь ли, страшно угнетает предстоящая встреча с Дашкой и её семейством. Что мы им скажем? Да и просто мальчика жалко. Жизнерадостный такой карапуз был.

— Мы работаем, — мягко напомнила Фло. — Время ещё есть и нужно его потратить с толком.

— О, групповая медитация?

— Не язви, — Флоранс улыбнулась. — Мы целый день лицемерили. Втянулась? Мальчика в оружейной лавке ты заметила?

— Заметила. Привлекательный.

— Значит, сексуальная искра в суровом теле воительницы не окончательно угасла?

— Слушай, мы вроде и так не слишком-то постимся, — неуверенно заметила Катрин.

— Ещё чего не хватало! — Флоранс легко села на колени подруге. — Но мы же невозможно распутные извращенки. Нужно соответствовать имиджу.

Это точно. Катрин, жмурясь, обнимала подругу. Ладонь, сама собой, скользила по стройной спине.

— Убью! — прошептала Фло, не раскрывая глаз.

В дверь опять поскреблись.

Катрин, привычно стоя сбоку от входа, шепотом поинтересовалась у филёнки:

— Ну и какого?

— Покорнейше прошу извинить, леди. Вас спрашивают.

— Меня?

— Да, леди. Вас или леди Несс. Поскольку хозяйка спит, осмелился вас побеспокоить.

— Да кто там припёрся?

— Мальчик и девочка, леди. Весьма настойчивы. Я на всякий случай провёл их в сад, — в голосе ночного управляющего слышалась мольба, — он явно не был уверен, что поступил правильно.

— С ума сойти, — Катрин глянула в узкое окно, — ещё была ночь, небо между ветвями слив и барбариса только-только начало сереть. — Ладно. Заинтриговал. Сейчас иду.

— Я с тобой, — Флоранс села, сонно глядя на знаменитый кукри в руках подруги.

— Пойдём. Если я вздумаю вышибить дух из шутника, удержишь, — Катрин начала искать в груде одежды что-нибудь попроще.

В беседке, увитой плющом, на изящной софе сидели двое. Флоранс ахнула, — фигурка покрупнее оказалась Бомом, младшим, сводным братом Ква. Другая — Кэтти, дочерью Блоод.

— У меня галлюцинации? — ошеломлённо поинтересовалась Катрин. — Что вы здесь делаете? В «Двух лапах» что-то стряслось? С мамой?

— С мамочкой всё в порядке, — заверила девочка. — Ей просто нужно немного отдохнуть, так Док сказал. Но у нас появились новости о Са-Са. Мамочка сказала, что я обязательно справлюсь. Мне переходить не сложно, и…

— Подожди. Насчет «переходить не сложно» я с твоей мамой потом поговорю. Бом, ты зачем её ночью по улицам вёл? До утра потерпеть не могли?

— Кэтти сказала, что срочно, — пробормотал мальчишка. — А дома ни Син, ни Ква…

— Бом настоящий воин. Не наказывайте его, пожалуйста, — как-то очень по-домашнему попросила Кэтти. — С нами ничего не могло случиться.

Катрин смотрела в до неприличия хорошенькое личико десятилетней девочки. Чёрт знает, для кого ночные улицы опаснее — для мальчишки-подростка или для дочурки суккуба?

— Всё равно, нужно было подождать до утра, — твёрдо сказала Флоранс, которую посетила схожая мысль.

— Утром мы отплываем дальше по реке, — объяснила Кэтти. — Не нужно, чтобы все знали, что я пропадала.

— О, боги! Одно к одному. Ладно, что за новости?

Кэтти «перешла» обратно прямо из сада.

— Хм, уверенности у малышки побольше, чем у нас с Бло вместе взятых, — задумчиво сказала Катрин.

— Ужасно. Я с Блоод здорово поругаюсь, — сердито сказала Флоранс. — Это уже ни в какие ворота.

— У нас есть некоторые различия в э… конституции и мировоззрении, — заметила Катрин.

— Большие различия, — неожиданно прошептал Бом. — Я первый раз околдованный. Прямо как деревянный.

— Ничего, — Катрин обняла его за плечи, — это проходящее ощущение. Пойдём, выпьем чего-нибудь протрезвляющего, например, сока. Домой мы тебя проводим.

…- Кто приходил? Или забыл, дрищ тугой?

Кончик ножа в третий раз проколол подбородок, но хозяин дома молчал. Крепкий тип, хлебнул лиха за Океаном, будет держаться.

Ква глянул на Утбурда — тот отрицательно качнул головой. Нет, не скажет ничего хозяин. Если сразу смог язык придержать, то уж дотерпит. Главное, и правильного вопроса ему не задашь. Ну, навещал старого моряка знакомый, так даже день точно не подсказали.

Ква сунул хозяина рожей в осколки кувшина:

— Поразмысли. Заглянем на днях. Скажешь, куда ты денешься.

Утбурд уже скользнул в дверь, в проходе перепрыгнул через лежащего парня, — зять хозяина. Этот вообще случайно подвернулся, — хозяин должен был в одиночестве дома быть. Шляются туда-сюда, вместо того чтобы у себя в Цитадели служить. Сам, короче, виноват.

Переулок был пуст. Теперь подальше отсюда. Сзади, в домике среди зелени, тишина. Не орут, — надо думать, хозяин родственничка в себя приводит. Отойдёт зятёк, — парень крепкий, пару дней башка поболит, и всё.

— Пустышка, — заметил Утбурд, резво перебирая своими короткими ногами.

— Не совсем. Ждал он. Не нас, а вопросов подобных. Изумление липовое.

— Мне тоже так показалось. Но не уверен, — Утбурд оглянулся. — Может, парней приставить? Проследят.

— Не лох же он. Заметит, да и выждет время. Кроме того, у него и иные дела могут быть, с нашим не пересекающиеся.

— Да, тут у многих рыльце в пушку, — согласился коротышка. — Это надо же, из-за какого-то мальчишки мы такую ливерную стрёмь развели.

— Важный мальчишка, — угрюмо заметил Ква.

Вообще-то Утбурд был напарником дельным. Прошлое у коротконогого парня было темноватое, да у кого оно прозрачное? Родом Утбурд был с Жёлтого берега, из города Каннута, которого теперь уж нет — сожгли. Вместе с Костяком Утбурд работал. Потом перебрались на север. Костяк после женитьбы на Аше завязал. Утбурд тоже от опасных делишек отошёл, скопил деньжат на крошечную лавочку, но связи с «деловыми» благоразумно обрывать не стал, барыжничал, но в меру. Оказывал и некоторые услуги Син, когда возникали щекотливые проблемы с возчиками или грузчиками. В общем, приличный человек. Костяка с Ашей не забывает, письма регулярно передаёт, — Аша от таких каракулей чуть не плачет, но тут уж такое дело, — человек как может, так и карябает. Сам грамоту постиг, что не может не вызывать уважения. Забавно, но Мину пишет отдельно, что и понятно, — с виду прямо родные братья.

Вот, собаку тебе на хвост, как любит говаривать Рыжая, — домой хочется. Надоело бегать по Глору. Ладно, не будем о грустном.

— Ну, и что мы имеем?

— Да почти ничего, — откликнулся Утбурд. — Кто-то работает. Знать мы его не знаем, ну так что? Кто-то новенький мог появиться. Насчёт сдутого хабара с кораблей, — всплывает кое-что, это точно. Но ниточка тоненькая. Только про тот меч точно знаем. Могли и с утопленника снять.

— Могли, — согласился Ква. — Демон с ним, с галчным хабаром. Людей многовато сгинуло. Купцы солидные, я бы таких на серебро по весу один к одному менял. Похоже, не пираты, что-то иное.

— Нет, берёт корабли кто-то, — уверенно возразил Утбурд. — Товар мелькает. Это мы насчёт клинка точно дорылись, но есть и другое. Но стоит ли сюда копать? Это точно не Эшенба. Про него ни словечка никто не скозлил. Только байки пустые.

— А кому козлить да палить? — пробурчал Ква. — Некому. Пропадают корабли. Ни единого спасшегося. Странно.

— Ну, мало ли странностей в мире?

— Встречаются. Например, нашествие дохлых обезьян. Они, знаешь ли, весьма странные твари. Я их на юге ни разу не видел, а тут у нас в Медвежьей. Да ещё мальчишку утащили.

— Я тоже не видел этих поганых макаксов-маракукутов. Случай странный, что и говорить. Но то, что Эшенба мёртвый, но живой, ещё страннее. Всё думаю, как такое может быть?

— Понятия не имею. Но те свидетельства из надёжных источников. Слушай, пойдём пива выпьем. Целый день шныряем.

С пивом день казался гораздо приветливее.

— Нет следов Эшенбы, — задумчиво сказал Ква, очищая орешек. — В Глоре нет, в Конгере не слыхали, в Краснохолмье уже забыли. Между прочим, странно. Уйма народа видела, как он геройски пошёл ко дну. А дальше?

— Дальше ожил, — предположил Утбурд, во всю хрустя орехами.

Ква посмотрел на него с завистью, — вот зубы, так зубы. Ростом не удался, плечи широкие, но перекошенные. Рожа — ежели макаксу оторвать крылья, но приставить бакенбарды Дока, — самое то получится. Но пасть… Чудо, а не пасть.

— Что такое? — Утбурд на всякий случай оглянулся.

— Нет, я просто удивляюсь. Король утонул, но никто даже не заикается о его могиле. У него же были преданные бойцы? Я их, головорезов, помню.

— Бойцы его там же. Их чернопёрки с крабами давно съели.

— Не скажи. В таком деле чернопёркам доверять нельзя. Давай странности подсчитаем. Где король? Куда обезьяны делись?

— Ква, ты же не дитя. Бухт не счесть, сам знаешь. Посёлки мёртвые: Энсель, Мохнатое, Большой Клин, Куриц. Мало ли? Если нужно спрятаться…

— Спрятаться, это конечно. Но Эшенба вечно прятаться не будет. Я его по Флоту помню. Безумец он. И не думаю, что он после смерти поспокойнее стал.

— Тебе виднее. Я не из героев Глора. На Флоте не был, — с некоторой печалью заметил Утбурд.

— Ты из героев Каннута, только об этом мало кто знает, — пробормотал Ква. — Ладно, возвращаемся к странностям. Что ещё?

— Пропажа кораблей. Цены на рыбу…

— Цены — это не странность. Это спекуляция.

— Ладно. Тогда — «деловые», которых никто из наших не знает. Пропажа колдуна из Цитадели…

— Вот здесь можно понюхать. Насчёт красотки слух верный?

— Я сам перепроверил. Чужая. В городе с полгода. Живёт… Ну, сам знаешь, каким местом молодой да одинокой девке жить.

— Хм, ловкая. Полгода и уже в Цитадели постели греет.

— Уже не греет. Вышвырнули. Лорд Адальберт чуть её в тюрьму не сунул.

— Что, и стража про неё сообразила?

— Нет. Ребята мои случайно догадались. Её с Бычком с верфи когда-то видели, а он с тем пропавшим стражником дела вёл…

— Надо бы поболтать с девкой. Только не верится, что у неё «крыши» нет.

Утбурд поскреб растительность на голове:

— Да, девица редкой интересности.

Хвалёная красавица на Ква впечатления не произвела. Миловидная, молоденькая, а так — ничего особенного. Возможно, её портили белые, жёстко завитые шлюховатые волосы и распухшая бровь. Да ещё сам Ква добавил, случайно разбив деве нос. Сказано было — сидеть, так сиди. За стилет-дешёвку она хвататься будет. Упрямая.

— Скажи, кто колдуна заказал, и всё. Мы страже тебя отдавать не будем.

— Не знаю никакого колдуна, — гнусаво огрызнулась девка, запрокидывая голову.

Утбурд, добрая душа, сунул шлюшке носовой платок.

— Так, давай сначала, — сказал Ква, озирая стены комнатки. — Только без визга. Хозяйка проснётся, и отсюда тебя выкинет. И так покои не слишком-то благородные…

— Я визжать не умею, — пробубнила девка, — кровь, яркая даже в тусклом свете свечи, капала на полукружья молодых белых грудей. Утбурд смотрел на эти пятнышки с какой-то тоской — прямо натуральный кровосос.

Ква украдкой пнул товарища ногой и сказал девчонке:

— Визжать ты, конечно, можешь. Я такие голоса звонкие знаю. Но толку не будет. Я тебе дело объясняю, а ты вникнуть не хочешь. Ты, вообще, откуда родом?

— Какая тебе разница? Пытай, я всё равно ничего не скажу. Не знаю. Я вообще никаких колдунов сроду не видела.

— Плохо. У тебя со зрением что-то. В одной постели были. Щупала, сосала, но не видела?

— Это тебе, чтоб сосать, присматриваться нужно, — огрызнулась девка.

Ква тряхнул рукой, из рукава выскользнул узкий кинжал:

— Вот что, красавица, недосуг мне болтать. Я человек семейный, я шлюх вообще не уважаю. Сейчас обрежу тебе нос, потом щёки, потом глаза выколю. От клиентов отбою не будет, — столько дырок на выбор.

— Чтоб тебя вечно прибой по камням яйцами таскал, — с ненавистью пробормотала девчонка. — Режь. Я всё равно без глаз и щёк разом сдохну.

Поигрывая кинжалом, Ква дружелюбно возразил:

— Почему сдохнешь? Живут люди без глаз и щёк. Колдуны сейчас что угодно сделать могут. Вот я мага Эмруозаса из благодарности выручить хочу. Великий волшебник. Я без глаз, без ушей остался, а он помог. Великодушный человек.

Девчонка презрительно фыркнула:

— Маг-то? Великий. Шлюха подешевле меня. Сам до девок падок, а задницу старикашке Адальберту подставляет.

— Речи у тебя глупые, опасные и невоспитанные, — укоризненно сказал Ква. — Задница — дело тёмное и ночное. Кому хочет, тому и подставляет. А маг он чудодейственный. Я без глаз и ушей уж как мучился. Люди шарахались. Хочешь глянуть?

Лорд-шпион воткнул кинжал в крышку стола, поднёс руку к лицу, скорчил рожу и с протяжным стоном вынул стеклянный глаз. Получилось весьма выразительно. Девка с ужасом открыла рот. Утбурд и тот отшатнулся.

— Вот так и ты будешь, — придушенно сказал Ква. — Сейчас второй выну…

— Не надо, — пролепетала девушка, глядя на жуткую дыру глазной впадины.

— И уши…

— Не надо! — слёзы хлынули ручьём, девчонка попыталась выскочить из-за стола.

Ква успел ухватить за руки и, приблизив ужасное лицо так, чтобы были видны следы старых шрамов, зловеще потребовал:

— Где он? Где мой благодетель?

Девчонка придушенно пискнула:

— Увели. Трое. Должны были четверо. Ой, ой!

— Куда? Кто такие?

— Ой, пустите! Приезжие. Не глорские. Сразу из города ушли, — она рискнула взглянуть в лицо Ква и взвыла.

Утбурд зажал девчонке рот. Она трепыхалась, слёзы так и брызгали.

Ква вздохнул и потянулся за стоящим у низкой кровати кувшином с водой.

Успокоить девчонку удалось, только вернув стеклянное око на место.

— Запасной глаз. Не всё видит, зато спит меньше.

— Мне… такой… не над-до… — девица неудержимо икала.

— Да не буду я тебе ничего вырезать. Ты и так на хитку похожа.

— На хи… хи… хитку? — девчонка зажимала лицо мокрым от крови и слёз платком.

Ква разозлился:

— Тьфу, тебе, шлюхе многоопытной, сколько лет-то? Откуда вас в Глор несёт только?

— С Ре… с Редро я.

Королевский шпион растерянно почесал щеку:

— Врёшь. Там черноволосые.

— Кра… крашеная.

— Всё равно врёшь. Татуировка на пузе есть?

— Почему на пу… Я не королевского рода. Просто бл… благородного. На спине.

Проверять Ква не стал. И так порода видна. Упрямая и визгливая.

— И что же у вас там, на Редро, приключилось, что ныне благородные особы на чужбине ноги раздвигают?

— Вым… вымерли. Мор был.

Всхлипывала она долго. Утбурд придерживал за плечи, отпаивал попахивающей каналом водичкой.

— Да, вот она жизнь, — пробормотал Ква. — В смысле, смерть. Бойцы у вас на Редро были, — упаси боги. Довелось как-то подраться. Злющие бойцы были, что правда, то правда.

Девчонка, которую как выяснилось, звали Уоли, закивала.

— Ладно, значит, не знаешь, кто колдуна уволок?

— С Флота они. Плавали много, — девушка шумно сморкнулась. — Верёвку вязали узлом хитрым, «тунцовым хвостом» зовётся. И сразу из города ушли, я так поняла. Они не местные, иначе колдуна в лицо знали бы. Его многие знали. Ох, удавят меня теперь.

— Может, и не удавят. Денежки у тебя есть, мы отбирать не будем. Утром садись на первый корабль, да плыви куда глаза глядят.

— Куда?

— Тебе виднее. Только не позорила бы ты Редро. Там умели и любили кровь пускать, а не задом служить, — Ква поднялся. — Пойдём, друг, что ли?

— Так я это… платок подсушу, — смущённо пробормотал Утбурд.

Ква кивнул и вышел. Ну, пусть утешает, утешитель бесплатный. Значит, ловцы колдуна не местными были? Хотя это ещё перепроверить нужно.

Следующий день Ква провёл в порту. Утбурд прислал записку, что занят в лавке и придёт к вечеру. Спит, небось. Наутешался вдоволь. Впрочем, в порту у Ква имелись свои знакомые и знакомые знакомых. Удалось узнать много чего полезного, но не относящегося к делу. Колдуна, похоже, вытащили из города не морем. Большая часть ветеранов Флота в порту друг друга знала, новых бы отметили. На верфи тоже никакие случайные люди не появлялись, и никто не пропадал. Ква поболтал про корабли, — на верфи сейчас ремонтировали два когга и дромон, — знаменитый «Клинок Севера». Интересно, кому сейчас понадобился боевой корабль? Оказалось, какой-то конгерский купец ремонт оплачивает. Какого демона конгерцам «Клинок Севера» понадобился? Отделиться от Глора задумали?

Утбурд так и не объявился, и Ква отправился домой. В Сливовом тупике было хорошо, — тихо, спокойно, прямо хоть не ходи отсюда никуда. Син ещё не вернулась из конторы. Сидели со сводным братом, — мальчишка подрос, поумнел, — говорили о делах морских, океанских. Зимой пришло письмо от старшего брата, — тот служил в новом форте у устья реки Она. Женился, уже сын есть. Да, идёт время. Ква смотрел на племянника, — тот играл старым деревянным конём, — пытался отгрызть ухо. Ква смутно помнил, как сам жевал заманчивую деревяшку. Внуки с конём точно справятся. Эх, скорей бы Рыжая с малышней приезжала.

Пришла Син, обругала служанку и мужчин, что не удосужились на ребёнке штанишки поменять. Суровая тётенька.

Сидели за столом, не торопясь ужинали. Ква глянул на племянника, сидящего на коленях Син:

— Слушай, а у него что-то от Ныра есть?

— Есть, — сердито сказала Син. — Мелкий, юркий и вечно в воду бежит. Раз шесть уже из канала вылавливали.

— Вообще-то, я про перепонки.

— Ещё чего не хватало! Ты ешь, а не глупости говори.

— Глупости не буду, — пообещал Ква, улыбаясь. — Ты знаешь, что на верфи «Клинок Севера» ремонтируют? А кто заказчик, знаешь?

Ква назвал имя, и Син удивилась:

— Он? Да у него единственный склад в Конгере. Мой агент пытался договор на поставку масла им предложить. Отказались. Дорого, говорят.

— Может этот тип подрядчик?

— Скорее уж, посредник.

Ещё одна странность. Будущая война Глора с Новым Конгером? Кому оно нужно? Такую войну разве что король Рутр одобрит, да и то вряд ли. Землям Ворона на юге покой нужен, а не свара. Победит кто-то, усилится, начнет по сторонам поглядывать, приключений искать…

Спать почему-то не хотелось. С канала тянул ветерок, шумели ветви сада, — как в детстве. Ква постоял у окна, потом, неожиданно для себя, зацепился рукой за знакомый выступ и, как был босиком, скользнул в полутьму. Шорохи сада, шелест тростника. Всё как раньше. Тогда ещё мама была жива…

Когда из-за угла вынырнула тень, королевский шпион ещё не вернулся из прошлого. Хорошо, что тело здесь оставалась, — машинально отбил чужую руку с оружием. Свой кинжал выхватывать было некогда, — Ква ударил левой, целя в горло. Не очень удачно, — пришелец был выше ростом. Но он тоже не ожидал встречи, — отшатнулся. Ква отпрыгнул сам и оказался схвачен сзади. Крепкая рука обхватила за горло, стараясь удержать. Ква, уже предчувствуя, как сталь входит в печень, изо всей силы дёрнулся назад, прижимаясь к врагу. Правый бок действительно обожгло болью, но нож задел лишь вскользь. Ква перехватил кисть, изо всей силы ударил о колено. Нож негромко звякнул о землю, ночной гость охнул больше от удивления, чем от боли. Вдоль стены качнулась тень первого визитера. Ква упал на колено, продолжая удерживать уже пустую руку врага, — тот частично заслонил от своего напарника.

Внутри дома что-то удивлённо сказал Бом.

— Запрись! — рявкнул Ква, подхватывая гостя под колено. Спина захрустела от тяжести, но королевский шпион поднял здоровенного мужчину и кинул на ноги соучастника. Вышло не очень-то полезно, зато противников заметно смутила странность невиданных приёмов. Ну, это пусть Катрин претензии выставляют, — она показывала баловство с пустыми руками.

Ква наконец выхватил из поясных ножен кинжал. Успокоился, но тут же в голову ударила ярость, — в доме дрались. Завизжала Син. Ква метнулся вперёд, — кинжал коротко и глубоко ужалил в спину одного из незнакомцев. Этот не опасен. Второй пятился в тени сада, выставив два ножа. Ква, тоже с двумя клинками, — когда поднял выбитый нож, и сам не понял, угрожающе зарычал. Тень пришельца метнулась за деревья. Ква нырнул под ветви старого абрикосового дерева, — силуэт врага впереди чётко выделился в просвете дорожки. Ква метнул кинжал и, чувствуя, что попал, развернулся. В дом!

Орали у кладовой, что у кухни. Громыхали горшки, визжали на два голоса Син и служанка. Завопил ребёнок. Ква пролетел мимо дверей. На полу слабо шевелился чужой человек, — опираясь локтями, пытался ползти. Шеун на полу, брызги на стене, светильник перекосило на оборванной цепочке. С грохотом разлетелся горшок. Кухня. Прямо на Ква пятился долговязый мужчина, — отступал под напором превосходящих сил. На злоумышленника прыгал Бом, размахивая длинным молотком, которым вечно чинили старенькие мостки у канала. Рядом с братом визжала и размахивала тесаком Син. Из-за их спин швырялась посудой служанка. Самый мелкий участник боевых действий забился под стол и поддерживал атаку отчаянным рёвом.

— Клинок брось! — приказал Ква, ощутимо вдавливая остриё ножа в спину гостю. Тощий замер, его пальцы, сжимающие тонкое воровское «перо», начали разжиматься. В этот миг Бом двинул незваного гостя по лбу молотком, а Син рубанула широким тесаком по горлу. Ох, словно всю жизнь в паре дрались. Тощий начал валиться назад, прямо на нож Ква. Королевский шпион поспешно отдернул руку с оружием и хотел было выразить удивление боевой резвостью родственничков, но тут прилетела тяжёлая глиняная кружка и так врезала по уху, что Ква сам чуть не рухнул на пол.

— Здорово бьётесь, — качаясь и пересиливая звон в голове, выдавил Ква. — Особенно ты, — он ткнул пальцем в служанку. Та в ужасе зажала себе рот.

— Мы тебя не видели, — агрессивно пояснила Син, помахивая матросским тесаком.

— Я маленький, — согласился Ква, не без труда наклоняясь к лежащему телу. Кажется, готов, — и череп проломлен, и горло разрублено.

Готовы оказались все четверо, только тот, что в коридоре, еще немного помучился, — лицо у него оказалось всмятку, вместо переносицы вмятина. Этот испустил дух, едва Ква попытался добиться хоть какого-то ответа или знака, — кто такой гость и откуда?

Весьма неудачно. Хоть бы одного разговорчивого оставили.

— У тебя ухо в крови, — сказала Син, всхлипывая.

— Ерунда, — сказал Ква.

Звон из головы пропал, в основном потому, что сестра взяла сына на руки и малый перестал завывать, как банши-недоросток.

— Дай тряпку какую-нибудь почище. Что-то лихо вы воюете. Кто дяденьку в коридоре рожи лишил?

— Я, — растерянно сказал Бом. — Мне Син говорит: убери инструмент, или утром я опять споткнусь. Я взял, несу, а тут этот, откуда не возьмись. Я думал, к тебе, спрашиваю, а он так с улыбочкой нож тянет… Я и стукнул. Раза три, кажется…

— Насчет инструмента я правильно сказала. Бросаешь, а потом вот что выходит, — прохлюпала Син, норовя замотать голову Ква.

— Да не здесь, сестричка, — королевский шпион задрал промокшую рубаху.

Син, увидев порез, зарыдала.

— Тихо, тихо. Давай, накладывай, — пробормотал Ква. — Здесь только шкуру прорезало… Чтоб жирок не скапливался.

Вот, — одари их боги немотой, — опять все завывают: сестрица, малый на руках у служанки, сама служанка. Бом молчит, но дёргается.

— Джин есть? — строго поинтересовался Ква. — Себе налей, братцу и этому… метательному орудию. Малому — чего-то полегче плесни. Бом, глотни каплю успокаивающего и уборкой займись. Если валить можешь, значит, и таскать. В сад их пока. Потом запрётесь надёжно. Я скоро вернусь…

— Куда ты сам полезешь? — заскулила Син. — Катрин скажи, она…

Ква бежал по тёмной улице. Если к Катрин в «Померанец» — крюк большой. Сейчас мгновения по счёту идут. Кто навёл? Кыдра крашеная, скорее всего. Пожалел, дурень. Она не Ратка. По другую сторону работает, шлюшка дешёвая. Как выследили? Впрочем, одноглазого только слепой не вычислит. Только бы не исчезла островитянка хитроумная. Но одному соваться неразумно. Там тоже ждать могут. Придётся Утбурда взять. Ему бы, сладострастцу укороченному, рожу разбить. Ладно, с этим успеем, пока дело. Хорошо, лавка его недалеко.

Ква с разбегу грохнул в дверь ногой:

— Хозяин! Отпусти, горит всё! Живей отмыкай!

Утбурд открыл на удивление быстро, видно, не спал:

— Ты чего? Дверь снесёшь.

Ква пихнул его вовнутрь:

— Моих сейчас чуть не вырезали. Навела твоя фоска. Пошли, за жабры возьмём, блоху белобрысую. Я из неё потроха-то вытрясу.

— Постой, зачем её трясти? Никого она не наводила. Я ручаюсь.

Ква прижал товарища к заваленному товаром прилавку:

— Ручаешься? Ты что, её сутки напролет барабанил?

— Да не барабанил я её! — с каким-то отчаяньем прошипел Утбурд.

За занавеской, отделяющей тесную лавку от крошечной жилой комнаты, послышался шорох. Ква выхватил кинжал. Короткие пальцы Утбурда предостерегающе ухватили за плечо…

В дешёвеньком платье и косынке, туго схватывающей волосы, островитянку было не узнать.

— Не барабанил меня никто, — хмуро сказала девица. — Разговаривали мы. За щеками пришел, что ли?

— Нет, подожду, пока откормишься, — пробурчал Ква, убирая оружие. — Вообще-то, извиняюсь. Значит, не ты? Хорошо, а то я уж расстроиться вздумал. Меня тут здорово по башке двинули, соображаю туго.

— Так что стряслось-то? — пробурчал Утбурд. — Домой к вам залезли, да?

Ква поправил пересаженный вьюнок:

— Ничего, это временно.

Син горестно покачала головой.

Двоих из ночных налетчиков, тех, что на вид казались попредставительнее, закопали в конце сада. Вторую парочку, попроще, уже унесла мутная вода канала.

— Ты, Син, не волнуйся. Ратка появится, побеседует, и спровадим гостей. А рыхлая земля саду только на пользу, — Катрин, с подоткнутым подолом богатого платья, опирающаяся на лопату, выглядела странно.

— Нам-то что сейчас делать? — жалобно поинтересовалась Син.

— Ребёнка собирай и временно в контору переселяйся, — сказал Ква. — Там и сторожа, и вообще спокойнее будет.

— Можно и в «Померанец». Не хотите? — спросила Катрин.

Син отчаянно замотала головой.

Она ушла собираться, а Катрин, очищая лопату, сказала:

— В каждой неприятности имеется и свой позитивный момент. Установлен контакт с противником. Есть за что ухватиться. Возможно, след ложный, но хоть что-то. Ну, разрабатываем пенсионера Флота? С девкой тоже стоит поговорить серьёзно.

— Кэт, она родственница, — пробормотал Ква.

— Наш карлик криминальный успел оформить отношения? — удивилась Катрин.

— Нет. Она твоя родственница. Дальняя. В смысле, родственница Ратки, следовательно, и наша общая.

— Ну, это очень отдалённое родство, — неуверенно сказала Катрин. — Да я и не предлагаю ей пальцы ломать. Просто поговорим серьёзно.

— Не поможет. Ещё упрямее Белки.

— Ну, это уже из области фантастики. Чёрт знает что. «Квадро» непонятно где. Блоод давно не появляется. Теряем координацию. И время теряем. Эту… родственницу нам без жёстких мер никак не разговорить?

— Разговорим. По-моему, Утбурду она и так всё, что знает, скажет. Он, кажется, того. Влюбился.

Катрин хмыкнула:

— Вот он, истинный героизм. Раз нужно, на всё человек готов пойти. Ладно, работаем. Где всё-таки «Квадро»? Имеется у нас в семье некромантка или нет? Этак мы ваш сад не только взрыхлим, но и основательно удобрим…

Сиге, относящийся к несвежему мясу со свойственной тюленям брезгливостью, придерживал нежданный улов концом ласта. Остальная команда «Квадро» морщилась, но рассматривала труп. Требовалось как-то отцепить ловушку для креветок, — сетка была новая, уловистая. Даже чересчур, как теперь оказалось.

Голос мертвеца Рата старалась не слушать. Начнешь открываться, человека почувствуешь, расстроишься. А так кусок распухшей плоти. Дней пятнадцать плавает. Лицо обглодано, ноги вообще кто-то начисто откусил.

— Визуальное патологоанатомическое посмотрение вызывает удивление, — заявила Лот-Та. — Его откусывал стурворм или акула, но горло чисто перерезано?

— Не обязательно, — заметил Жо. — Возможно, потом за что-то зацепился. Посмертно.

Из белесой бахромы под подбородком того, что некогда было человеком, вынырнула крошечная чернопёрка. Увидела селка и испуганно юркнула обратно.

— С ловушкой-то чего? — держа на руках ребёнка, с кокпита поинтересовался Ныр, мертвецов откровенно не любивший.

— Фал обрежем и заберём, — сказал Жо. — Да убери ты ребёнка. Не для маленьких зрелище.

— Всё равно привыкнет, — пробормотала Рата.

Мертвец неслышно жаловался, просил. Долетали и ещё какие-то обрывки иных неупокоенных мыслей и голосов. Дурное место.

— Белка, если смерть насильственная, может, узнаешь? — сказал Жо. — В некотором смысле наш долг, как моряков…

Рате хотелось послать любимого. Туда, куда Катрин в сердцах посылает. Работать абсолютно не хотелось. Но Жо, дурень такой, кроме того, что муж, ещё и командир. И ему самому с мертвецом возиться совершенно не хочется. Долг… тьфу, чтоб ему, этому долгу.

— Делом займитесь, что ли. Не спектакль…

Все принялись за немедленно появившиеся неотложные дела. Присутствовать при некромантии ни у кого не было особого желания. Даже Витамин взмыл с мачты и полетел к берегу. Рата вздохнула и подпустила безногого.

…Несправедливо… в Глоре ждали… девушка… пушистые волосы… за что… не честно… стурворм… зарезали всех…как баранов.

— Кто зарезал? — не поняла Рата. — Змеи?

…Змей жрал… обжирался… они хуже… на колени… по горлу… хуже дарков… чудовища…король-чудовище…

— Какой ещё король? — изумилась некромантка.

В этот момент Рату отвлекли, — на мачту бухнулся внезапно вернувшийся Витамин, истерично захлопал крыльями. Вот работай в такой обстановке…

— Внимание! — заорал Жо, глянувший на монитор радара. — Стурворм или крупная акула!

Отпихнув мысли мертвеца, Рата выхватила нож и отсекла фал. На трап слетела Лот-Та, вместе подхватили под ласты увесистого и скользкого Сиге. Селк ударил хвостом, окатил всех брызгами и оказался на кормовой площадке. «Квадро» уже набирал ход. Девушки помогли перевалиться ластоногому шкиперу в кокпит, и Лот-Та бросилась помогать Ныру расчехлять стоящий на турели эвфитон. На полпути к ящику с карро Рата успела увидеть змея, — тянул из воды длинную шею. На редкость уродливый гад…

Заныли снасти, ветер наполнил парус. Палуба под ногами едва ощутимо дрожала, — Жо включил двигатели. Ничего, уйдём, не в первый раз.