Мозаика мертвого короля

Глава вторая

Небо оставалось чистым, и миллионы звезд неспешно дрейфовали над огромным миром в своем загадочном круговороте. Вернее, плыли, и слегка цеплялись за зубцы частокола. Налюбовавшись небосводом, Аша с не меньшим одобрением обозрела ограду. Частокол возвели надежный, а надежные вещи молодая хозяйка хутора весьма и весьма одобряла.

Вообще весна пришла как-то внезапно, и оказалось, что зимы не хватило, чтобы доделать уйму запланированных дел. Ну, ладно, так всегда и бывает. Аша глубоко вдохнула запахи молодой травы и свежих стружек. Прислушалась — стояла замечательная весенняя тишина, полная обыденных, почти неразличимых привычному уху звуков. Ветерок шелестел ветвями тоненьких берез, посаженных два года назад, едва слышно позвякивал криво повешенный у колодца черпак. Тявкнула и умолкла лиса на опушке у дороги. Айка, сидящая у ног хозяйки, навострила уши.

«Тебе б только без толку гонять», - укоризненно подумала Аша.

Хаски согласилась: «Мне ж нужно. Лапы ломит, и вообще невмоготу. Я ж бегливая собака».

«Завтра прискачут твои кавалеры замковые. Отпущу» — пообещала Аша.

«Мы только кружочек», - воодушевлено заерзала Айка.

«Вот-вот. И повнимательнее. Они-то воображалы, а ты серьезная хуторская собака».

Вообще-то Айка особо серьезной не была. Слишком жизнерадостная и чересчур молоденькая. Но свои обязанности помнила строго.

Аша потянулась мыслью к свинарнику. Подопечные мирно дремали, лишь юного Рудольфа одолевали пока неопределенные, но сугубо самцовые мысли. Уж годик хряку исполнился, за двести кг перевалил, возмужал.

Свиноводством леди Аша занималась давно и весьма успешно. Лучшая ферма в королевстве Ворона, а может быть, и на всем Севере. Даже из столицы письма шлют с просьбами прислать на племя пару, а лучше две. Славы Аша не жаждала, но было лестно, чего тут скрывать. И прибыль от свинок очевидна. Главное, всерьез делом заниматься и хорошо понимать подопечных.

Хозяева фермы «Вас-Вас» были людьми молодыми, чрезвычайно независимыми, и умели ценить каждую серебряную «корону».

Аша еще раз глянула на пару скользящих друг за другом лун и продекламировала:

Поживем — помрем, посмотрим, как

Обращается мир к весне.

И однажды днем полетим пройтись

И увидим весь этот мир

Глазами рыб, глазами птиц,

Как систему озер и дыр.

Айка, к поэзии относящаяся снисходительно, сейчас одобрительно высунула язык — настроение хозяйки хаски улавливала отлично.

За спиной тихо открылась дверь, на крыльцо упал слабый свет.

— Сейчас иду, — не оглядываясь, пообещала Аша мужу.

Крепкие руки обняли за талию, и знатную свиноводку поцеловали в ухо. Аша жмурилась и не возражала. Весь мир спит, самое время…

Аша была женщиной маленькой, даже хрупкой. Когда-то девушка искренне считала себя «мышью серой». Даже светлые глаза, что некоторые именовали «лифляндскими», по сути, особой прелестью не отличались. Но привлекательной была Аша, и знала это абсолютно точно. Муж виноват. Любит. Он и сам-то раньше был обманчиво нелепым: костлявый, долговязый, с упрямыми лохмами на голове. По сути, бандит городской. Собственно, безо всяких оговорок, бандюк. Даже шайку под своим началом имел. Потом все как-то запуталось, и Аша понять не успела, как в чужом мире друзья появились. Эле, строгая и добрая, под свою опеку приняла и названой мамой стала, Мин, партизанский воитель, жутко сложного происхождения, Док — образованный врач из старинных времен. Ну и Костяк, конечно. Муж, любимый и единственный.

— Ой! — шепотом сказала Аша. Любимый и единственный откровенно, хотя и крайне нежно, хулиганил. — Ой, не здесь же! — прошептала Аша. — Мы чему собаку научим?

Проснулась Аша внезапно. Муж не спал, вслушивался. Аша схватила его за руку:

— Что?!

— Не знаю, — одними губами прошептал Костяк. — На крыше. Птица, наверное. Стая птиц. Пусти.

Аша опомнилась, отпустила руку мужа. Он уже тянулся к оружию. Аша села, нащупала рубашку и пояс с ножом.

Просторную двухэтажную усадьбу почти достроили. Первое время основное внимание уделяли частоколу, свинарнику, прочим хозяйственным постройкам. Жилой дом возводили не торопясь, с чувством и фантазией. Недурно получилось. Большая гостиная с лучшим в Медвежьей долине очагом, гостевая спальня, кладовые. Широкая лестница уводила наверх, к хозяйской спальне, детской и оружейной. Летом планировали основательно перекрыть крышу и довести до ума галерею — ту, что с видом на реку. Красотища…

Во дворе неуверенно гавкнула Айка.

— Сиди! — прошипел Костяк жене, скатываясь на ковер. В одной руке сверкнул клинок длинного прямого кинжала, другая уже сняла с нижних крючьев на стене копье.

Муж выскользнул в дверь. Торопливо натягивая сапожки, Аша прислушалась: ни звука. Вот еще, птицы какие-то дурацкие, бессонные. И не чувствуются они абсолютно.

Сидеть и тупо ждать она, конечно, не собиралась. Стряхнула ножны с привычного ножа. Потянулась к стене…

Снять топорик с острым шипом-клевцом на обухе юная женщина едва успела. Прямо за дверью затрещало, захлопало, что-то с грохотом рухнуло. Сквозь этот дикий шум донесся злобный возглас Костяка.

Аша рванула дверь и задохнулась в волне ужасающего смрада. В темноте что-то бурлило, клокотало и шлепало-хлопало каким-то тряпьем. Где-то там, в середине удушающего водоворота, дрался Костяк.

— Пропусти, б…! — завопила потрясенная Аша вонючему вихрю. Тут же что-то острое рвануло за локоть, одновременно боль обожгла икру.

Сжав зубы, Аша ударила топориком. На ругань силы тратить не следовало. Топор кого-то рубил, нож полосовал то, что непрерывно вертелось под ногами. Опознать врага было невозможно. Что-то обхватило под коленями, другое врезалось в грудь, раздирая рубашку. Аша удачно заехала топориком по твердому, вероятно, по черепу врага, но на ногах не удержалась. Брякнулась прямо на трепыхающееся создание, всадила нож. Враг безмолвно вывернулся, обдав уж вовсе невыносимым зловонием. Задыхаясь, Аша ударила топориком с такой силой, что охнули дубовые доски пола. Один из врагов задергался на полу — в падающем из спальни лунном свете молодая женщина успела заметить какие-то широкие крылья, вытянутую морду с мелкими зубами. Дворняга? Павиан? А крылья откуда? В детскую нужно… Напугают…

Одна из тварей плюхнулась хозяйке дома на спину, попыталась укусить в затылок. Аша с яростью откинулась, ударила головой. Хрустнуло. Наверное, зубы врага, а не собственная голова. Встать… По лицу били крылья, хлестали, словно полы кожаного гнилого плаща. Аша вогнала клюв топорика в тело крылатой твари, отшвырнула непонятного врага…

— Дети! Дети! — кричал где-то среди топота и шороха крыльев Костяк.

— Иди! — Аша стряхнула со спины очередную тварь. Поймав за липкую голову, резко, как в старые времена, полоснула ножом по горлу. Крылатый собако-обезьян вроде обмяк, но не упал, упрыгал куда-то в сторону…

Сквозь адский шум Аша расслышала плач мальчишек. Рыча от отчаяния, двинулась прямиком в кожистую, бьющую крыльями и щелкающую зубами, стену. Ноги спотыкались о неподвижные и бьющие крыльями тела. В своем доме Аша могла ходить и с закрытыми глазами, сейчас мешала не тьма, а густое месиво немых омерзительных тварей…

У лестницы раздался вибрирующий боевой клич.

— Мы здесь, Мин! — Аша задохнулась, получив по зубам концом крыла. Сжав челюсти, вырвала клок перепонки — получи, сука!

Помощь шла снизу — пробивался Мин, боевой дарк-полукровка. Устрашающие завывания и звуки ударов вдохновили Ашу. Бросив нож, она двумя руками работала топориком, рубя и расшвыривая собако-обезьян. Вот она, детская…

— Осторожнее! — прорычал сражающийся во тьме Костяк.

— Мы идем! — отозвался Мин и, кажется, обвалился вместе с лестницей.

Аша в ярости развалила очередного крылатого, и супруги бок обок ввалились в детскую. Аша споткнулась об опрокинутый стульчик, упала, успев прихватить одного из собако-обезьян. Над головой творилось что-то невообразимое: сплошной клубок крылатых разом покатился к двери. Рухнул сбитый с ног Костяк… Затрещала стена, дрогнули бревна… Уже за дверью захлопали сотни крыльев. Возмущенно завопил Мин… Сквозь шелест и треск Аша слышала детские крики, но оглушенная, не могла понять — Санечка кричит или Николка?

Вдруг стало свободнее. Еще скреблись когти, хлопали крылья, но это уже на крыше…

Аша поползла к кроваткам. Разбросанные кубики, клочья детской одежды и липкой гнилой кожи. Костяк ударом кинжала пришпилил к полу ползущего к двери изломанного обезьяна. В дверь впрыгнул Мин, ударом ноги свернул шею еще одной твари.

Аша сунулась под кровать, вышвырнула дряблую гадскую лапу и с великим облегчением нащупала забившегося к стене ребенка. Ой, один есть!

Выволокла. Колька. Ошалевшие глаза. Плечи и живот расцарапаны. В ручонке сжимает коническую деревянную башенку из набора кубиков. Оружие…

— Цел?! Где Сашик?

— Ма… мы сражались… По… по… — из глаз мальчика хлынули слезы.

— Спокойнее, Коля, спокойнее, — Костяк присел рядом, обнял сына. — Где Са-Са?

— По… потащили. Я де… держал, — мальчишку затрясло.

Аша заползла под вторую кровать, потом перекатилась к шкафу с игрушками. И уловила жуткую мысль Мина…

На широкой мордочке полукровки отразилось страшное отчаянье:

— Аша, я видел, но не успел. Они сразу на галерею. Вот таким клубком. А он в самой середке. Кричит мне «Держите!».

— Держите, — повторила Аша и потерла свободной рукой лицо. Скользко. Ага, кровь. Как же так? Что-то нужно делать.

В спальне стало светлей. В дверях стояла Хели, полуодетая, но с фонарем и дротиком в руках:

— О, боги! Что это за падаль?

— Потом, — пробормотала Аша. — Сигнал нужно. Замок…

— Я сигнал подожгла, — пролепетала служанка. — Сразу же. О боги!

Не выпуская из руки топорик, Аша тупо взглянула в окно — сквозь стекло сиял и трепетал высокий огонь сигнального костра.

Помощь. Нужна помощь…

Рассвет пришел серый, влажный. Три десятка тварей выложили на траве в длинный ряд. Еще имелась кучка отделенных конечностей и голов: конкретное количество особей, их растерявших, пока не было установлено. Поверженного противника пришлось оттащить на сотню шагов от частокола. Ближе было никак нельзя — смердели трупы ужасно. Сейчас над ними стояла группа людей и сумрачный, как туча, Мин.

— Ну, и что мы имеем? — сказала, морщась, высокая светловолосая женщина.

— Крылатые приматы. Стайные, — сообщил солидный мужчина и пригладил свои великолепные бакенбарды. — Я немедленно проведу вскрытие, но уверен…

— Я не о морфологии, — мягко прервала женщина. — Твари крайне любопытные. Обязательно заспиртуйте парочку, отправим презент в Тинтадж. Но всё это несколько позже. Пока о происшествии.

— Украли. Мальчика, — прошелестела стройная женщина в плаще с низко накинутым капюшоном.

Светловолосая покосилась на капюшон:

— Блоод, как всегда, предельно лаконична. Энгус, что скажешь?

— Нападение. Оголодавшие хищники налетели, получили отпор, но успели сцапать беднягу, — предположил молодой мужчина в кольчуге. Оглянувшись на хутор, вполголоса добавил: — Боюсь, спасать мальчика уже поздно. Мы, конечно, найдем стаю, но…

Старший мужчина яростно дернул бакенбарды:

— Рано отчаиваться. Раз они обезьяноподобны, возможно, у них было на уме и что-то, кроме пищи. Сочли, что малыш похож на них…

— Взяли поиграть? — пробормотала светловолосая. — Не слишком-то правдоподобно. Я шаловливых обезьянок несколько по-иному представляла.

Светловолосая красивая женщина была хозяйкой Медвежьей долины и всех окружающих земель. На вид ей было 25–26 лет, хотя на самом деле она была чуть старше. Высокие сапоги, брюки и куртка с капюшоном, опушенным великолепным иссиня-черным мехом, отнюдь не превращали её в мужеподобную амазонку: одежда была безупречно сшита, дорогая ткань и мех делали наряд весьма эффектным. Даже оружие, оттягивающее широкий ремень, казалось почти декоративным. Но клинки были вполне боевыми. Собственно, сама блондинка выглядела бы истинно красивой в любом тряпье. Несколько портило впечатление мрачное выражение её лица. Леди Медвежьей долины подозревала, что в скором будущем придется принимать решение, и оно, решение, в любом случае будет не слишком приятным.

— Надо искать, — в отчаянии прогнусавил Мин. — Это я виноват. Обязательно искать.

— Ага, сейчас пойдем, — леди посмотрела в физиономию дарка, украшенную двумя дырочками-ноздрями. — Ты артиллерист или куда? Думать не нужно?

— Нужно, — согласился коротышка и поскреб шерстистый затылок. — Мне думается, это нарочно. В смысле, это похищение. Лезли воровать специально. Прямиком в детскую, падлы.

Женщина в капюшоне едва слышно фыркнула.

Маленький дарк спохватился:

— Я извиняюсь, леди.

— Ладно-ладно, все свои, — машинально пробормотала леди-хозяйка. — Что-то многовато вопросов возникает. Куда? Зачем? И вообще, что это за летучий бред?

— Маракаки, — не очень уверенно сообщил Мин. — Живут стаями. Бездельничают и воруют. Я про них слышал.

— По видовой классификации, весьма похоже на правду, — согласилась леди-хозяйка. — Насчет стай, тоже понятно. Вот где они этими стаями обитают, попрошу изложить поподробнее.

— Далеко обитают, — пояснил коротышка. — Сказывают, к востоку от Калатера есть пустыня. Вот за ней и живут. Большущими такими стаями. Прямо тысячными.

Все посмотрели на маленького дарка. Тот несколько смутился:

— А что я? Так слышал. В детстве. У нас в норах рассказывали. Эти маракаки летают и все подряд жрут. Сады остаются ободранные, ни яблочка, ни огурца.

— Хрен с ними, — пробурчала леди-хозяйка. — Пусть огурцы, пусть пустыня. Док, вы слышали о подобном виде? Вы, вроде бы тоже в тех краях немало прожили.

— Видеть подобную живность не приходилось, — доктор на миг оставил в покое свои бакенбарды. — О пустыне слышал. На вегетарианцев эти крылатые вполне похожи. Взгляните на зубы — явно не хищники. Хотя… Но позвольте, до Калатера чудовищно далеко. Э-э, я даже затрудняюсь сказать…

— Я тоже затрудняюсь, — мрачно согласилась леди-хозяйка. — Приспичило мартышкам, хм… И скажите, они там, в сказках и прочих легендах местных натуралистов, всегда в дохлом виде мигрируют?

Все снова принялись разглядывать шеренгу трупов. Летучие твари были мертвы, и весьма несвежи. Иные потеряли почти всю плоть, у других процесс разложения был в самом разгаре. Лишь кожистые крылья почти у всех особей сохранились в относительной целости, хотя и порядком ссохлись.

— Возможно, стая носит с собой своих мертвых, — предположил Энгус. — Начался бой, напугались, удирая, бросили.

— Да. Обычай их рода, — согласилась дама в плаще. — Закопать их быстрей?

Леди-хозяйка глянула в сторону фермы. У ворот собралась уже небольшая толпа: оказавшиеся поблизости деревенские, несколько рыбаков, с утра вышедших к реке, замковые стражники и егеря, прибывшие с госпожой ночью по тревоге. Слухи пойдут, только держись.

— Глупо, — пробурчала леди-хозяйка, собираясь с мыслями. — Дохлые перелетные мартышки, груженные покойными родственниками, налетают с другого континента, плюхаются на хутор и меняют дохлых соплеменников на нашего мальчика. Я правильно излагаю рабочую версию?

— Нет, моя леди. Они ж дохлыми не были, — опомнился Мин. — Вот этой образине лапу Аша отрубила. Я сам видел. Вон она, лапа. А вот этому гаду я сам башку пробил, — полукровка попытался воткнуть палец в треугольную дыру в облезлом черепе летучего создания.

Леди-хозяйку передернуло:

— Не трогай вещественное доказательство! Они двигались, когда лезли в дом, это очевидно. Так же очевидно, что они, хм, частично истлевшие. Или мумифицированные. Тьфу! Я в этом не разбираюсь, но раз эта дохлятина двигалась, не подумать ли нам о вмешательстве некого неизвестного нам некроманта?

— О! Такая мысль. У меня, — поддержала дама в плаще. — Рататоск нет. Жаль.

— Вечно девчонки нет, когда она нужна, — пробурчала леди-хозяйка. — У них все семейство такое. Но наша Рата по человеческой некромантии специализируется. А, это… зоологическая какая-то… Совсем уж извращенная.

— Аша идет, — испуганно прервал научную дискуссию Мин.

Аша шагала быстро, лицо её, несмотря на десятки царапин, было бледно. В мужских, видавших виды брюках, походной куртке, увешанная оружием. Следом, кусая яркие губы, шла крупная черноволосая женщина — названая мама Аши.

Леди-хозяйка глянула на ворота фермы, — оттуда выводили лошадей. Хозяйка Медвежьей долины подавила вздох: ну, начинается.

— Моя леди, могу ли я просить у вас помощи егерей? — довольно спокойно начала Аша. — Расходы мы готовы возместить.

Леди-хозяйка мельком глянула на юную фермершу — глаза у девчонки были сумасшедшие, и вернулась к осмотру длинного ряда дохлятины. Наконец, сухо сказала:

— Егерей не дам.

Аша напряглась, от ненависти даже дыхание перехватило. Мама мягко стиснула её локти.

Леди-хозяйка, не обращая внимания на напряженно застывшую девушку, холодно пояснила:

— Во-первых, егеря заняты делом. Во-вторых, что ты с ними будешь делать? Извини, мои бойцы не кабаньего рода-племени, к ним иной подход нужен.

Аша с трудом перевела дыханье:

— Искать нужно. Сашик маленький. Он там один с этими… Он живой!

— Будем надеяться, — леди-хозяйка отстраненно взглянула на юную фермершу. — Там твой Костя лошадей выводит. Имеете определенный план действий? Если нет, займитесь его подготовкой. Хозяйство на Хели оставляете? Найди ей помощника из приходящих. Ну, сама знаешь что делать.

— Быстрее искать нужно, — прохрипела Аша.

— Быстро только кошки рожают, — процедила леди-хозяйка. — Вечером ко мне в замок. Выработаем общий план.

— Сашик мне как сын. Он сын наш! Нельзя ждать! Он же погибнет!

— Тебе нужно «быстрее»? Или нужно мальчишку найти? Определись с приоритетами, — леди-хозяйка пошла к лошадям. — Вечером. В замке, — леди оглянулась. — Док, с истерикой как-нибудь сами справитесь?

С обедом припозднились, но аппетита всё равно не было. Леди-хозяйка прекратила ковырять салат и довольно уныло сказала:

— Жили, жили… Как чувствовала.

— Ну-ну, — Флоранс, подруга, советница, опора, и вообще половина от жизни хозяйки Медвежьей долины, подцепила изящной вилочкой соленый огурец, подсунула. — Кое-что у нас уже есть.

— Кое-что? Ха, тухлые следы, ведущие на юг? А если егеря и на западе эту падаль отыщут? Блин, проклятые мартышки. Кто знал, что нам и систему ПВО необходимо создавать? — леди-хозяйка сняла с вилки огурчик и меланхолично захрустела.

— Не бурчи, — мягко сказала подруга. — Есть за что зацепиться. Был бы только жив малыш.

— Да уж. Я бы мигом сдохла, оказавшись в лапах у этих, — хозяйка передернула плечами. — Будем надеяться, дети к таким вещам гибче относятся. Кстати, как они могут его нести? Они же и сами весом примерно с шестилетнего ребенка.

— Александру пять лет, — уточнила Флоранс. — Твари явно действуют в команде. Только не гадай. Сейчас перед нами одни неизвестные. Давай шаг за шагом.

— Не могу, — мрачно сообщила хозяйка. — Если к вечеру не предпримем чего-то конкретного, Дашку мне не удержать. Связать её, что ли? Тогда и Костика нужно. Хм, и Мин опять же…

— Перестань. Аша стойкая девушка.

— Это точно. Если еще потянуть, она меня ножом ткнуть попытается. Я её знаю.

— Кэт, что за дурацкие предположения? — рассердилась подруга. — Ты здесь старшая, изволь сосредоточиться. У меня есть кое-какие мысли.

— Мысли… Мысли у меня тоже есть. Обрывочные. Во-первых, дождаться Ква. Что за наказание — почему до зарезу нужный человек вечно где-то бродит?

— Да они сегодня должны вернутся. Всего-то в Дубник ездили.

— Будем надеяться, появятся. Одноглазый про южные нравы много знает. Он вообще на редкость любознательный ворюга.

— Катрин, он уже давно не ворюга.

Хозяйка хмыкнула:

— Ладно, он феноменально образованный лорд-шпион с широчайшим кругозором. Совет выдаст дельный, тут можно не сомневаться. Теа тоже со счетов сбрасывать не будем — она-то южанка по крови. Дальше… Необходима связь с нашей главной специалисткой по загробной жизни.

— Бло сделает, — сказала Флоранс. — Заодно лично их поведает.

— Угу, младшее поколение уж несомненно нас какой-нибудь гадостной идеей угостит. Хотя у меня и у самой есть некоторые подозрения.

Подруги посмотрели друг на друга. Флоранс прошептала:

— Думаешь не случайно, именно Са-Са утащили? Ну, та легенда о его отце, она ведь не очень убедительная, правда?

— Знаешь, я была бы рада еще сто лет не уточнять всякие там детали, — пробормотала Катрин. — Пятна на ауре, тени мертвецов, злой рок и внебрачные дети — черт бы все это побрал. Я, может, комсомолкой была. Мне все эти предрассудки вообще претят.

— Ты была фальшивой комсомолкой и весьма кратковременной, — заметила подруга. — Давай по сути. Следы ведут к югу. Наши неопределенные и неподтвержденные подозрения, направляет туда же…

— От столь внезапно падшей в наших холмах дохлятины даже до Глорского берега почти три месяца пути водой или семь месяцев лошадьми, — с тоской проныла леди-хозяйка. — Не может же быть, чтобы эти мерзопакостные летучие твари…

— Все факты и версии требуют уточнения, — заметила Флоранс. — Не изводись.

— Как не изводись? Тут без стакана не разберешься.

Подруга смотрела скептически.

— Да что я, пить собираюсь? — возмутилась леди-хозяйка. — Возможно немножко никотина…

Из заветной шкатулки появилась сигара. Хозяйка Медвежьей долины вдумчиво раскурила ароматную отраву. Взглянула на подругу.

— Не буду, — сказала Флоранс. — Я обещала тебе бросить курить, бросила, и все эти годы чувствую себя просто прекрасно.

— А я слабохарактерная, — вздохнула леди-хозяйка.

— Ладно, расслабься.

Светловолосая красавица отстраненно попыхивала сигарой, медноволосая перебирала бумаги. Было слышно, как в замковой кузне стучат молотки. Потом кто-то зашептался у двери. Флоранс легко выскользнула из кресла, вышла за дверь. Слушая приглушенный разговор, Катрин поспешно затушила сигару и бережно спрятала окурок в футляр.

Флоранс вернулась слегка улыбаясь.

— Дурной пример, — виновато признала леди-хозяйка, разгоняя ладонью ароматный дым.

— Кое у кого чуткое обоняние. Они, кстати, знают что случилось и требуют дать им поручение. Прочесывать лес или еще что-нибудь в этом роде.

— Написать сотню объявлений и оклеить деревья в округе, — пробормотала Катрин.

— У нас неплохие дети, — заметила подруга.

— В общем-то, ничего себе, — согласилась леди-хозяйка. — Если бы еще не пропадали.

Подруга сзади склонилась к креслу и обняла за плечи:

— Я, между прочим, эгоистично рада. По-крайней мере, ты здесь в момент форс-мажора.

— Действительно, — с некоторым удивлением согласилась леди-хозяйка. — Я на месте. И мы начинаем войну с какими-то летающими бабуинами.

— Начинаем?

— Несомненно. По трезвому размышлению, выбора нет. Дело даже не в том, что Дашка нам не чужая и её страшно жалко. И не в том, что Сашок нам всем нравился. Пропал наш человек. Мальчишка из Медвежьей долины. И оставить это преступление безнаказанным мы не можем. Списать на дохлых макак, на глупую случайность никак не выйдет. Стоит раз дать слабину и это заведет нас… далеко.

— Не стесняйся.

— Чего уж там. Это заведет нас в глубокую задницу.

— Какая ты стала воспитанная, — Флоранс улыбаясь, чмокнула подругу в макушку. — Истинная леди.

— Попрошу без тонкой иронии. Есть у меня предчувствие, что в ближайшее время мне придется много и грязно ругаться…

— М-мм, я знал что эта дрянь когда-нибудь всплывет, — Квазимодо барабанил пальцами по крышке стола.

— Отдаю должное твоему дару предвиденья, — сказала Катрин. — Не будем обсуждать, могли ли мы предупредить несчастье, сосредоточимся на том, что необходимо предпринять сейчас. Вы кушайте, кушайте.

Одноглазый и его рыжеволосая остроносая супруга сидели за столом, так и не успев снять походной одежды. Во дворе стояли возы, только что пришедшие из Дубника.

— Что-то не хочется есть, моя леди, — Теа отодвинула тарелку с жарким. — А эти… летучие, они не могут гнездиться где-то неподалеку? Например, в Голубиных скалах?

— Егеря ищут. Пока никаких новостей. Понимаешь, Теа, эти летучие, — они совершенно дохлые. Можешь взглянуть, Док сохранил двух посимпатичнее.

— Верю, — Теа глянула на мужа. — Значит, кто-то знает?

— Будь оно все проклято! — одноглазый потер щеку покрытую тончайшей сеткой шрамов. — Тогда, в самом начале, когда малыш только появился, у меня была мыслишка предупредить любые последствий. Такая, знаете, грубая мыслишка…

— Не развивай, я догадываюсь, — Катрин налила друзьям морса. — Сейчас здравые идеи есть?

— Нужно связаться с Дженни и её муженьком. Лит об этой истории знает очень много. Вероятно, больше всех.

— Сообщить королевской ведьме? — осторожно уточнила Флоранс. — Стоит ли впутывать короля?

— Придется, моя леди, — одноглазый тяжело вздохнул. — Дело может напрямую затрагивать интересы Короны Ворона.

— Даже так? — откровенно удивилась Катрин.

— Ну, нас-то оно затрагивает куда острее, — шпион замялся. — Но если что-то завязывается в Глоре…

— Ладно, известим Его Величество, привлечем ведьму — все-таки она наш человек. Что дальше?

— Нужно спросить. Лит знает место, а Дженни может задать вопрос.

— У кого спросить? — не уловила Флоранс.

— У матери мальчика, — тихо сказал Квазимодо.

— О! — Флоранс побледнела. Несмотря на женитьбу сына на некромантке, общение с мертвыми по-прежнему нагоняли на излишне цивилизованную даму суеверный ужас.

— В принципе, понятно, — сказала Катрин. — Не исключено, что мы идем по ложному следу, а все гораздо проще. Просто стая непоседливых дохлых обезьян. Парадоксальная игра шутницы-природы. Хотя в подобном случае у Сашика крайне мало шансов остаться в живых. Ладно, нам немедленно нужна Бло. Связь придется обеспечивать ей.

— Я помогу если нужно, — заверила Теа.

Катрин кивнула:

— В крайнем случае. Лучники нам тоже нужны. Возможно, нам придется действовать раздельно.

Блоод появилась сама:

— Внизу Аша. С мужем. Уйма оружия. На пределе.

— Мама-Эле с ней? — сумрачно поинтересовалась Катрин. — Давайте так. Ква, иди к Косте, вы старые друзья. Обсудите детали нападения. Эле и девчонку в наш кабинет, — леди-хозяйка посмотрела на подругу. — Фло, мы сами, ладно?

— Только без рукоприкладства, — с тревогой попросила Флоранс.

— Моя леди, мы с Доком сделаем все, чтобы найти малыша, — Эле держала руку на плече дочери. — Впрочем, вы это и так знаете. А сейчас вам лучше поговорить наедине. Аша немного пришла в себя. Простите её за утро.

— Пустое. Я понимаю. Спасибо, Эле, ты истинная леди, — Катрин взяла девушку за рукав и втянула в кабинет:

— Дарья, ты как?

Услышав родной язык, Аша подняла глаза — маленькая худенькая, разом постаревшая тетка, залепленная полосками бинта-пластыря. Почти старушка.

— Леди… Екатерина Георгиевна, целый день прошел. Что ж я так, а?

— Без церемоний, Дашка, — с досадой пробормотала Катрин. — Присядь. Дело серьезное. Махать клинками начнем, когда до цели дотянемся.

— Кать, что делать-то, а?

Не будет девочка садится. Она почти и не слышит ничего.

— Есть план. Пока в самых общих очертаниях. Сейчас изложу, но сначала на пару вопросов ответь. Сын как?

— Плачет. Они же…

— Знаю. Братья и все такое. Давай без дураков, Дашка. Если я вот сейчас выделю тебе два десятка бойцов, дам лошадей, припасы — что будет?

— Мы пойдем…

— Пойдете. Сама сдохнешь, парней уморишь, мужа загонишь. На сто процентов выполните свой родительский долг. Результат? Еще один мальчишка сиротой станет. Я такое видела. Херня это, говорю тебе прямо. Ты кто? Девчонка очень хорошая, жена и мать замечательная. Свиновед-животновод, талантливее которого эти земли еще не видывали. Драться умеешь. Но не профи. Профи здесь я. Вопрос конкретный: ты мне доверяешь?

— Да, — глухо сказала Дашка. — Утром я… Извини.

— В жопу утро. Сейчас я тебе пообещаю, что мы приложим все силы чтобы найти твоего Сашку. Собственно, он и наш немножко. Клянусь, найдем. Живого или мертвого.

У Дашки прыгали губы:

— Не надо… клясться. Твое слово… я знаю. Но я же не могу… сидеть. Ты ведь к этому ведешь…

— Вот сидеть тебе как раз не придется. Искать буду я и люди, которые это умеют. Твоего Мина, извини, мобилизуем. А ты, займешься тем что здорово умеешь.

— Чем?

— Нет, свиноводство пока отставим. Детьми займешься.

Дашка застонала:

— Так у меня один теперь…

— Эгоизм тоже отставим. Детей много. Наши оболтусы, например. Охрану усилим, но и разумный присмотр нужен. Ты строгая и понятие имеешь.

— Вы своих оставите? — Дашка открыла рот.

— Возможна и такая ситуация, — нервно сказала Катрин. — Тут, похоже, всё сразу и везде завертится. Все будут бегать, шнырять, скакать туда-сюда. Малые без присмотра. Не только на тебя одну детвору оставим, естественно. Вероятно, и вам двигаться придется. Всё возможно. Но руки нам нужны свободные. Мысль тебе ясна? О ходе расследования будешь сразу после меня узнавать.

— Да, — Даша изуверски комкала свою косынку. — Найди его, Кать. Пожалуйста.

— Найдем. Сын внизу? Сейчас вместе пойдете к малышне. Расскажешь что у вас приключилось. Они шебаршатся, волнуются. Пусть из первых рук знают. Не чужие, небось.

— Да.

— Стой. Рожу эту черную свою убери. Малых окончательно перепугаешь. И еще… — Катрин внезапно ухватила хуторянку за ухо, — Дашка невольно взвыла, а леди-хозяйка зашептала в мигом посиневшее ухо: — Вот закончим всё, я тебе вообще уши оборву. Вот за те самые «расходы мы готовы возместить». Вот ты дрянь, Дарья. Найдем малыша, я тебе задам. Уяснила?

— Ой, да! — Дашка, наконец, заревела.

Леди-хозяйка отпустила несчастное ухо и, мягко подталкивая рыдающую хуторянку, выпроводила за дверь, где сдала в руки названной мамы. Подмигнула невесело:

— Задача на вечер поставлена. Дальше разберемся.

В доме кто-то был. В последние дни в Тинтадже было неспокойно, ловили шайку грабителей, осмелившихся обосноваться прямо в столице. Дженни помогла нащупать одно из гнезд у Южных ворот. Может, кто-то из уцелевших решил отомстить?

Лит соскользнул с постели, стараясь не разбудить жену. Дженни сердито повернулась на другой бок, метнулась густая грива иссиня-черных волос и королевская ведьма пробормотала:

— Не лезь, распутник… Покоя не дадут.

Лит пожал плечами. Женат он был на ведьме почти три года, но распутником его величали редко. Еще заслужить нужно такой комплемент. Сниться ей что-то. Вчера вернулись поздно, да еще малый раскапризничался…

Снова раздался шорох. Это в кабинете. Лит, неслышно ступая босыми ступнями прокрался к двери, расчетливым рывком распахнул. Темная фигура, стоящая перед шкафом и рассматривающая новое платье Дженни, не оглядываясь, прошелестела:

— Привет. Проснулись?

— В общем, да, — в некотором ошеломлении пробормотал Лит. Гостья была потрясающе хороша. Нет, если точнее: нечеловечески прекрасна. Её плащ лежал на кресле, и лунный свет, льющийся в узкое окно, подчеркивал великолепие бледно-желтой кожи точеного лица, буйные кудри, падающие на приоткрытые сдержанным декольте гладкие плечи. Длинная блуза, широкие свободные брюки, но если смотреть — все равно, что обнаженная — малейший изгиб тела угадывается. Бывают же такие существа…

Лит подумал, что Дженни могла бы сделать себе подобные локоны, и устыдился. Вот, дело-поганка, никакое это не обольстительное привидение, а госпожа Блоод собственной персоной. Неприличные мысли нужно срочно оставить, организму тоже того, расслабиться… Ишь, встрепенулся… Подумаешь, ланон-ши пожаловала. Ведь хорошо знакомая даркша, друг семьи, можно сказать.

— Хорошее. Платье. Рукава? Сейчас так? — прошелестела Блоод.

— Такие рукава только в моду входят. Королева изобрела, — объяснил Лит.

— Видела. Выкройки.

За спиной зашаркали мягкие тапочки Дженни. Ведьма сдержала судорожный зевок:

— Привет, Блоод. Слушай, муж, топор-то убери. Или железо холодное к чему-то приложить требуется?

Лит несколько смутился. Не из-за уже схлынувшей волны возбуждения, а из-за оружия. Ночь, понятное дело. Дженни могла бы яда и поубавить.

— Он спокоен. Как пень. Не распутник, — заверила ланон-ши.

Теперь Дженни слегка смутилась:

— Ну и слух у тебя. Я мужа на всякий случай дергаю, а то он иногда соображает не быстрее барсука. Что-то стряслось?

— Да. Форс-мажорные обстоятельства. Извините. За внезапный визит, — Блоод оставила в покое платье.

«У нас всегда эти самые форсы», - подумал Лит. «То мы скачем, то вот, — гостьи являются прекрасные-незваные».

Видимо, колдовские чары близости ланон-ши еще действовали, потому что с первого раза Лит не понял, что сказала гостья. Среагировал на то, как вздрогнула Дженни.

— Малый!? Са-Са пропал?!

— Похищен. Прошлой ночью, — сумрачно подтвердила ланон-ши. — Поможете?

Собрались быстро. Дженни разбудила домоправителя, написала записку и озабоченный дарк убежал в замок. Лит пытался прийти в себя. Малого украли какие-то летучие дохляки?! Кошмар нелепый. Аша, должно быть, с ума сходит.

Дженни вернулась из детской, перекинула через плечо сумку, поправила нож у пояса. Лит пристроил за спиной арбалет, проверил мешочек с болтами.

— Король? Возмущение будет? — поинтересовалась Блоод.

— Напряжется и сообразит что к чему, — ляпнул Лит.

Супруга пихнула его локтем:

— Его Величество в подобных делах нам доверяет. Кроме того, столь злодейское похищение напрямую затрагивает интересы Короны Ворона.

— Король знает? О крови Са-Са? — осторожно спросила ланон-ши.

— В общих чертах, — пробормотала Дженни. — Мы ведь сами почти ничего не знаем.

Лит кивнул. Кое-что о тайне Малого знали всего несколько человек. И, как ни странно, как раз сам Лит знал, возможно, больше всех. Так уж получилось. Три года назад именно юный углежог подобрал мальчика в лесу. Ну, не совсем подобрал. Был вынужден принять. Не очень-то приятные воспоминания. Выслушал последние слова умирающей матери и исполнил её волю. Как было не исполнить? Видят боги, Малый, — то есть, Са-Са, — оказался славным сопляком. Когда общими усилиями доставили его к тетке, Аша решила, что у мальчика теперь имеется двое приемных отцов: Костяк и Лит. Кто б возражал? Даже Дженни, тогда еще не жена, а, хм, подруга, восприняла, как должное. Ох, совсем дело-поганка. Два месяца назад гостили в Медвежьей, варили с Костяком брагу, Аша пироги пекла. Гостей каждый день был полон дом, Леди-хозяйка древние истории рассказывала, Теа-лиска на флейте играла, детвора по снегу носилась, вопила. Малый с братиком такие шустрые были. О темной тени за спиной все забыли.

Была тень, была. Она за спиной Са-Са от рождения стояла, тянулась за ним с юга дикого, зловещего. Кто был отцом Малого, так и не узнали. Были подозрения, но рыть не решились. Даже Ква, шпион королевский всезнающий, копаться не рискнул. Дело такое… не трогаешь, и запаха нет.

Ох, зря не рискнули. Ладно, теперь точно придется рисковать и прыгать. До памятного места четыре дня пути по тракту, да почти день лесом вдоль реки. Столько времени, понятно, терять никак нельзя. Ничего, обратно своим ходом можно двинуться. На тракте лошадей раздобыть труда не составит. Вот только справится ли Дженни с делом? Некромантскую магию она не очень любит, да и опыта мало.

Лес, еще светлый, весенний, жизнерадостно шелестел, утешал. Лит сдерживал шаг — дамам бежать ни к чему. Двигались вдоль ручья. Блоод низко надвинула капюшон, под ним защищала глаза черная шелковая повязка — янтарные очи ланон-ши лишь к ночной темноте приспособлены, солнца не выносят. Есть у Блоод такая штука, из легенького гладкого материала с двумя темными стеклами — на нос одевается. Вещь дорогая, для особых боевых и рисковых случаев. Пока и без нее можно. Лит вел уверенно, лес ему помнился хорошо. Да и когда бывший углежог лес, хоть раз пройденный, забывал? Главное, прыгнули точно. Блоод в этой хитрой науке великий специалист, а вдвоем с Дженни они, наверное, способны и точнехонько в каминный зал «Двух лап» угодить. Впрочем, такой фокус — дело рискованное и бессмысленное.

Так, здесь нужно взять восточнее, излучину ручья срезать…

— Почти пришли, — сказал Лит, глядя на обрывчик. — На той стороне ручья все и случилось.

Дженни молча обхватила за шею, и Лит перенес жену через журчащий поток. Вернулся, не позволяя себе думать, обхватил гибкую талию. Ничего, организм напрягся, но в пределах приличий. Лит осторожно поставил волшебный груз на влажный песок. Кажется, обе дамы глянули с одобрением. За полузакрытую ланон-ши поручился трудно, но жена точно не думала злиться. Лит помог женщинам взобраться на скользкий берег, — открылась поляна. Несколько отдельно стоящих деревьев, два больших, размытых дождями кострищ: все что осталось от сожженных фургонов.

— Там много народу. В углях, значит, — пробормотал Лит. — А леди, которая его мама, и две служанки вон там, — под деревьями.

— Я помню твой рассказ, — кивнула Дженни. — Покажи точно.

Подошли к деревьям. Могилы разглядеть было трудно — совсем холмики сгладились.

— Средняя, — Лит старался не смотреть на левую могилку — там лежала хорошая женщина. Добрая. Та, что помогла неуклюжему углежогу мужчиной стать.

— Понятно, — Дженни глянула исподлобья. — Вы, наверное, отойдите подальше. Водички попейте, перекусите. Не знаю, сколько это времени займет. Если у меня вообще получится…

Сидели на опушке. Лит подстелил плащ на ствол поваленной сосенки. Ветер шелестел в кронах, вольнее разгонял прозрачную легкую весну. Лит старался не смотреть на поляну, на маленькую фигурку Дженни, замершую у могил. Ланон-ши водой не побрезговала, вежливо сделала несколько глотков из горла баклаги. От пирога с творогом и яйцами отказалась, — ну, да, янтарноглазая чаще иной пищей питается.

Тени медленно ползли по верхушкам деревьев. И холодок по спине полз. Происходит что, или кажется только? Нет, дрянная наука некромантия. Хотя иной раз без неё не обойдешься.

— Слушай. Она какая была? — тихо спросила Блоод. — На сестру? Похожа?

— Сходство имелось. Но… Я Ашу обидеть не хочу, но покойница покрасивей была. Красавица, если честно. Манящая. Несколько на вашу милость похожа, хотя и блондинка.

— Не обижай, углежог.

Лит вздохнул:

— Ты извини. К тебе каждый раз заново привыкнуть нужно.

— Пошустрее.

— Да вроде уже пришел в себя. А про покойницу определенно говорю — похожи вы. Видно, в ней тоже частичка магии была. Глянешь, и дуреешь. Но Малый не в нее — нормальный мальчишка. Разве что глазами на маму похож.

— И хорошо. Мы, красивые, всегда забытыми лежим. В лесах. Болотах. Подвалах.

— Это ты брось, — сердито сказал Лит. — Если что, у тебя вон сколько друзей. Муж любящий, дети. И вообще, ты вечная.

— Не вечная. Долгоживущая. Порода такая. Но если что. Спасибо.

— Да не за что, — пробурчал Лит.

Тоже, нашла подходящую тему красавица желтоглазая.

С поляны повеяло холодом. Лит боролся с желанием взглянуть и пониманием, что делать этого не нужно. Дженни справится. Она сильная. Подумаешь, с покойником поговорить.

— Жуть, — прошелестела ланон-ши.

Лит осознал что держит её за руку. Безо всякого вожделения. Кисть у Блоод оказалась очень узкой, четырехпалой. Длинные пальцы с треугольными ногтями-когтями, похожими на птичьи. Два десятка перстней. Вроде вздрагивает рука.

— Слушай, — едва слышно выдохнула ланон-ши. — Вы своего маленького? Как закаляете?

Про закалку детей Лит кое-что знал и с облегчением прошептал:

— Да, немножко закаляем. Вообще-то, мы оба холода не боимся. Наш малый в нас пошел. Ну, купаем в холодной воде.

— У меня старшая мерзлявая, — пожаловалась Блоод. — Я с Катрин советовалась…

Дженни шла от могил, и пошатывало её не слишком. Видно, колдовство среднее по трудам вышло. Лит подхватил жену под руку.

— Да я больше от волнения, — призналась Дженни. — И так, и этак, еле подступилась. Вообще новости дурные. Высокой крови отец у Малого. Королевской, если говорить прямо. Она, то есть, Мари покойная, очень сожалеет. Безумен король. И имя дикое — Эшенба. Очень она жалеет. Успокаивала я, успокаивала.

— Дурно, — прошептала Блоод. — Но мы. Предполагали.

— Вот всегда самое плохое и выходит, — с горечью сказала Дженни. — Ты сразу пойдешь?

— Да. На юг теперь.

— Ты поосторожнее, — Дженни обняла гостью.

— Да, внимательнее. И сразу нам передайте, что дальше делать нужно, — Лит с некоторым удивлением сообразил, что обнимает прекрасную кровопийцу. Очень даже просто, если подруга, и не первый год её знаешь.

— Найду. Сразу новости.

Ланон-ши ушла, должно быть, прямиком на тот юг дикарский. Впрочем, там тоже свои, надежные люди имеются.

Дженни вяло жевала пирог. Лит подсунул баклагу.

— Нужно спокойно умирать, — задумчиво сказала жена. — И лежать спокойно. Чтобы никто не лез.

— Мы постараемся, — пообещал Лит.

Королевская ведьма тихонько фыркнула:

— О чем же ты здесь шептался с моей честнейшей подругой?

— Женщин обсуждали. И о воспитании наших малых беседовали.

— И что я тупому углежогу верю? — Дженни отложила пирог и попыталась свернуться на плаще. — Мне немножко полежать нужно.

Заснула она мгновенно. Лит перенес её на нарубленный лапник. Ничего, к вечеру отдохнет.

Катрин проснулась до рассвета. Блоод еще не вернулась, но полученный от неё сон был отчетлив и детален. Флоранс тоже спешно чиркала карандашиком в своей записной книжке.

— Факс приняла? — поинтересовалась Катрин.

— Ты же знаешь, через пять минут я половину забуду.

— Пиши-пиши. Интересно, и что нашим природным приемникам приглючилось?

Катрин не успела натянуть брюки, как донеслись голоса от замковых ворот — Теа уже заводила свою лошадь. Чуть позже прискакал взмокший от волнения Мин. Его сон был, как всегда, растрепан и полон неприличных подробностей, которые полукровка в пересказе пытался обойти. Впрочем, общий смысл послания был ясен.

— И что мы решим? — спросила Флоранс, причесываясь перед завтраком.

— Нужно ехать, — без всякого воодушевления признала Катрин. — Полагаю, необходима агентурная и следственная работа на месте, а при необходимости — и силовое воздействие.

— Ну как же: ты, и вдруг без силового воздействия? — невинно заметила подруга. — Но это не война?

— На войну пока не похоже. И не надо так требовательно на меня смотреть. Двигаемся вместе. Полагаю, придется прыгнуть. Уж в Глор-то мы должны попасть без осложнений. Основные силы подтянутся позже. Возможно… возможно, и детям стоит прогуляться.

Флоранс вздрогнула:

— Без нас?! Этим чудовищным водным путем?

— Охрана с судами будет не хуже замковой. Речная прогулка весьма развивающее занятие. К тому же специфика момента…

— Кэт, ты нормально себя чувствуешь?

— Не совсем. Я нервничаю. Мне не нравится, что до нас так легко дотянулись. Замок, так или иначе, будет ослаблен. Можно запереть пацанву в подвале и ввести осадное положение. Но что, если в следующий раз к нам наведаются подземные черви, гнилые слизни или еще какая-то пакость? Нет уж. Насколько я понимаю, выследить магическими средствами движущийся объект гораздо сложнее. Пусть наши двигаются не торопясь, удят рыбку и разглядывают берега. А мы с тобой позаботимся, чтобы к их прибытию в Глор проблема рассосалась. К тому же в случае непредвиденных осложнений, что нам мешает прыгнуть к оболтусам?

— Основным препятствием является твоё патологическое неприятие мгновенных перемещений. Я тебя вполне понимаю, но…

— Придется мне пересилить себя, — пробурчала леди-хозяйка. — В борьбе с мертвецами подобный козырь упускать нельзя.

— Кэт, как вообще бороться с мертвецами? Тактика? Стратегия?

— Мой скромный опыт подсказывает, что нормальным приличным мертвецам заботы живых индифферентны. Очевидно, этот паршивый королек не совсем мертв. Или за ним кто-то стоит. В любом случае нужно отыскать то, что осталось от его бренной оболочки и… окончательно развоплотить.

— Мясорубкой?

— Как вариант. Наша обожаемая невестка подскажет. Нужна будет мясорубка, наша вторая, не менее обожаемая, невестка запросто сконструирует подходящий агрегат.

— Да, в этом отношении мы неплохо устроились, — с некоторой горечью согласилась Флоранс, так до конца и не смирившаяся с неестественной женитьбой старшего сына. — Ты случайно не забыла о первопричине этой кутерьмы?

Катрин вздохнула:

— Малыш отыщется. Боюсь только, что его останки уже лежат где-то в горах. Эти дохлые макаки довольно ненадежное средство передвижения.