Мозаика. Книга первая

12. Обратный отсчёт

Они сидели втроём — Хольте, сержант Тоэн и комиссар Тигарр. В кабинете комиссара. За окном лениво шелестел дождь, навевая спокойствие и сонливость, но спать сидящим в кабинете не хотелось.

— Сколько их всего? — комиссар с отвращением смотрел на кофейник. Ничего уже не лезло внутрь. Но хотелось пить, в горле пересохло. Три недели ушло на то, чтобы исследовать вырезки, взятые им в квартире покойного Альваина и изучить все обстоятельства тех событий. Тоэн собрал большую часть сведений — не забыть об очередном звании. Давно пора. Соображал бы быстрее — стал бы прекрасным аналитиком.

— Восемьсот шестьдесят, — отозвался Тоэн. Сержант сбросил с десяток килограммов, пока путешествовал по стране. — Думаю, мы обнаружим ещё.

Восемьсот шестьдесят человек, так или иначе контактировавших с эль-Неренн. Все они были или мертвы, или пребывали в психиатрических лечебницах. Пятеро таких, как Альваин, жили нелюдимо. Все они были столь же «сдвинуты», как и мировая знаменитость Альваин. Все до смерти боялись зеркал и отражений. Трое из них не согласились ни с кем разговаривать, остальные, после упоминания имени эль-Неренн, говорили о ней только хорошо, ссылались на плохую память. И боялись. Страшно боялись. При этом все пятеро купались в роскоши — источники дохода проследить пока не удалось (не было санкции проводить подобные расследования), но никто из пятерых себя счастливым не чувствовал.

Водитель «Стрижа», сбившего Альваина, выжил. Сообщил, что повернул в сторону тротуара, не осознавая, почему это делает. Сказал, что последнее, что помнит — взглянул в зеркало заднего вида. Потом — вспышка, медленно летящий по воздуху Альваин. Лужа крови. Дальше — только больница. Страховая компания выплатила водителю огромную сумму, в тот же день. Что также было странно — получать с компании страховку за подобные ДТП удавалось немногим.

И Хольте. В тот день, в день смерти Альваина, с ней что-то случилось. Но она наотрез отказывалась рассказывать, что произошло. Всё, что смог выяснить комиссар — Хольте ехала вместе с эль-Неренн. Сопровождающие не помнили ничего странного.

— Каждые два с половиной месяца, — Тигарр встал, потянулся, размял суставы. Печень болит. Слишком много кофе, табака, спиртного. — Каждые два с половиной месяца она меняла место работы, всё было тихо. Затем — новая волна. Заметили? Кругом одна и та же цикличность. Есть какие-нибудь идеи?

— Шеф, — Тоэн положил трубку на рычаг (заказал ещё кофе и бутербродов). — Давайте бросим это дело. Отдадим, кому положено, и бросим. Вы знаете, я никогда ничего не боялся, но… — сержант замялся. — Чую, не стоило связываться.

— Присоединяюсь, — Хольте допила остаток в своей чашке. Ей самой ничто не мерещилось из зеркал. Повысили оклад — в тот же день, по возвращении из Дворца Правосудия. Не объясняя, за что. Она вспоминала ртутный блеск глаз и слова. Ты никому не скажешь, Хольте. — Собрать оставшиеся ссылки и сдать в архив. Он прав, Тигарр.

— Что случилось, Хольте? — комиссар обвёл взглядом собеседников, посмотрел в глаза седовласой женщине. Хольте тратила огромные деньги, чтобы бороться с последствиями укола. Такого же, что сделали и эль-Неренн… и за последние две недели неожиданно пошла на поправку. Провела, с блеском, два сложных расследования — до назначения в Норвен. Что происходит? — В этой комнате нет зеркал, если вы боитесь.

— Идите вы! — неожиданно взорвалась Хольте, встала. — Вас не было в той машине, комиссар. А я была. У меня есть Лас-Тесан, понятно?

— Чем она вас напугала? — Тигарр встал. — Хорошо. Эль-Неренн была в трансе, Хольте? В беспамятстве? Скажите хоть это.

— Ничего не скажу, — Хольте потёрла виски ладонями. — Спросите у неё самой, Тигарр. Завтра она выезжает в Норвен. Просила меня проследить за одним из слуг. Пока он будет в городе. Вот вам прекрасная возможность.

— Сопровождающий говорит, что эль-Неренн заснула, — сержант пролистнул несколько страниц в одной из папок. — Они вышли из машины, подышать свежим воздухом и… — он замялся. — Странно. Стояли двадцать пять минут, но не могут вспомнить, о чём говорили.

— Хватит, Тоэн, — резко оборвала его Хольте. — Тигарр, надо принимать решение. Вы не сможете долго скрывать это, — она указала на пять толстых папок с бумагами. — Кстати, не забудьте сделать копии. Мне не нравится, что это хранится просто в вашем сейфе. Его только ленивый не вскроет.

— Прошло почти два месяца с момента событий в больнице, — Тигарр похлопал ладонями по столу. — Если в ближайшие две недели ничего не произойдёт, я сдам всё это в архив и забуду о существовании. Если что-то случится — я продолжу. Я понимаю, вас обоих. Не стану настаивать, чтобы вы помогали мне.

— Это самоубийство, — медленно проговорила Хольте. — Я помогаю вам, комиссар. До первого предупреждения.

— Предупреждения?

— Вы уже забыли? Все эти, — она указала на список имён, — получали три предупреждения. Потом — погибали. И они сами, и их родственники. Я с вами — до первого предупреждения.

— Я тоже, шеф, — Тоэн склонил голову. — По мне, в «зверинце» не так страшно.

Он тоже что-то видел или слышал, понял комиссар. Но назвать Хольте и Тоэна безумными или перепугавшимися не поворачивался язык. Служба в полиции развивала способность трезво оценивать опасность. Когда можно рискнуть и победить, а когда тебя просто раздавит — что бы ты ни делал.

— Один вопрос, Тоэн, — комиссар указал на подчёркнутое имя. — Грейвен. Тот, которого убили четыре с половиной года назад. Он не вписывается в общую схему. На нём ничего нет. Никакого криминала.

Сержант кивнул.

— Они встречались с эль-Неренн почти четыре месяца. Он обещал отыскать ей работу — в одном из магазинов. Его дом владеет сетью магазинов, в Альваретт и…

— Знаю, — Тигарр кивнул. «Неравин Сато», этой сети магазинов больше сотни лет.

— С эль-Неренн случилась истерика, — Тоэн добыл нужный лист, положил перед собой, — когда она увидела то, что осталось от Грейвена. Напала на полицейского, чуть не сломала ему шею. На допросе сказала, что ничего не помнит. Провела три дня в «клетке». Виккер её вытащил, ей светило полгода каторги.

— А неделю спустя комиссара сбила машина, — Тигарр потёр лоб. — Он отказался вести расследование убийства Грейвена?

— Почему, объявил, что убийца найден. Шеф, вы же знаете, как это делается. Повесил на первого попавшегося нарка… Думаю, это и был нарк — их там как грязи.

— Бросьте это, Тигарр, — Хольте взяла его за руку. — Мне завтра потребуется помощь. Нужны двое агентов, уроженцев Норвена, если возможно. Не меньше двух.

— Будут, — Тигарр встал. — Ладно. Спасибо вам обоим. Если за две недели ничего не происходит — мы забываем обо всём этом.

Красно-чёрные ленты над каждым дверным проёмом. Хозяйка дома встречает луну. Поместье стало тихим, не полагается никакого веселья — совместного. Конечно, Тери и Инни сегодня же вечером нарушат это правило — запрутся в комнате Тери и будут самозабвенно смотреть «живые» книги.

Веранно находится в «лунном доме». Привилегия хозяев. Делать почти нечего — всё убрано накануне, всё ждёт того момента, когда ночное светило отпустит Веранно.

Прислуга с нетерпением ждала, когда их отвезут в Норвен — в полдень. Там можно веселиться, пока не сядет солнце. Сегодня и завтра у всех отпуск. Веранно снимет красно-чёрные одежды только послезавтра…

Тимо сидела в общем зале — мрачная, как туча. Её легко можно было понять — ей выездов в город не полагалось, пока сама не встретит «первую луну». А когда это будет — никто не знает. Может, завтра. Может, через десять лет.

— Взять тебе что-нибудь в городе? — эль-Неренн подсела к ней. Тимо покосилась в её сторону, отрицательно покачала головой. — Подумай. Может, орехов?

Тимо оживилась.

— Можно, — разрешила она, снисходительно. — Разных. Побольше, — прошептала на ухо эль-Неренн. — Или… — посмотрела на полку с «живыми» книгами. Но те стоили не меньше двести руэн за штуку — даже самые «тощие».

— Я скоро вернусь, — пообещала эль-Неренн, прикоснулась к плечу девочки на прощание и ушла — туда, где собирались все остальные. Мегин обещала показать самые интересные места в Норвене — посмотрим, что она считает самым интересным. Для Тери это — кондитерские и кафе.

Эль-Неренн заметила Хольте издалека, на другом конце площади. Кивком — незамеченным её спутниками и спутницами — указала на Мейсте. Хольте кивнула в ответ и зашла в кафе. В то самое, где эль-Неренн говорила со Скорпионом.

— Иди, — эль-Неренн шепнула Мейсте. — Делай всё, как тебе прикажут. Получай телефон и всё остальное. Мы будем где-нибудь поблизости.

— Ньер, идём! — Мегин схватила её за рукав. — Сначала вон туда, — указала глазами на почтовое отделение.

— Туда-то зачем?

— Там банкоматы. Ты же обеща-а-а-ала…

Эль-Неренн расхохоталась, глядя на обиженное лицо «кошечки». Риккен покачала головой, подмигнула эль-Неренн и направилась, решительно, в сторону букинистического магазина. Тери и Инни помахали остальным и повернули в сторону кондитерской, как и ожидалось.

Проходя мимо кафе, эль-Неренн заметила внутри… Скорпиона! Он разговаривал с Хольте (та была в штатском). Это настолько удивило эль-Неренн, что она не смогла не повернуть голову. Скорпион встретился с ней взглядом.

Длилось это недолго, но показалось, что несколько часов. Скорпион, сохраняя на лице брезгливую мину, перевёл взгляд на Мегин (та о чём-то увлечённо говорила, не обращая ни на что внимания), вновь посмотрел в глаза эль-Неренн, слегка кивнул. Эль-Неренн всего лишь прищурилась и отвела взгляд.

— …самые интересные. Ньер, ты что, не слушаешь? — Мегин подёргала её за рукав. — Вон там, говорю. Кино. Ты любишь кино?

Эль-Неренн кивнула.

— Здорово! — глаза «кошечки» загорелись. — Я тоже. Пойдём? Всё равно тут нечем заняться.

— Нечем? — эль-Неренн остановилась, посмотрела Мегин в глаза.

— Нечем, — взгляд Мегин ненадолго стал стальным… и вновь она беззаботная и весёлая. — Это владения Львицы, — добавила «кошечка» вполголоса. — Клиенты везде найдутся… но тебя выдадут не позже, чем через час. Знаешь, что она делает с такими, как я… мы с тобой?

— И знать не хочу, — эль-Неренн перестала улыбаться. Мегин кивнула.

— Тебе она тоже запретила работать, — заметила «кошечка». — Я знаю, Ньер. Думаю, поместья нам хватит, правда?

Эль-Неренн рассмеялась, не сдержалась. Настолько вкрадчивым был голос Мегин, когда она произносила последние слова. Всё ещё смеясь, они направились по проспекту — в сторону кинотеатра.

Откуда Мегин узнала о запрете Львицы? Кто ей сказал? Леронн, подумала эль-Неренн. Больше некому.

День проходил незаметно. Мейсте отыскал их обеих в кафе, шепнул что-то на ухо эль-Неренн и ушёл, не оборачиваясь. Мегин прищурилась, но вслух ничего не сказала. Только посматривала иногда на эль-Неренн, сохраняя на лице улыбку.

Когда они вышли из кафе, до вечера всё ещё было далеко.

— Сюда, — эль-Неренн указала в сторону магазина Хейвена. — Если не интересно, подожди снаружи.

— Интересно, — Мегин скользнула вслед за эль-Неренн и тут же забыла о своей спутнице, принялась ходить между полками, рассматривать книги. На звон колокольчика появился хозяин.

— Здравствуйте, теарин! Прошу сюда… — он поднял взгляд. — Ваша подруга что-то ищет? Я могу подсказать.

— Нет, — Мегин возникла рядом с эль-Неренн. — Я просто смотрю. Я сегодня не при деньгах.

— Наш спор, теарин, — Хейвен посмотрел на Мегин, перевёл взгляд на эль-Неренн.

— Говорите, — кивнула альбиноска.

— Вы выиграли, — Хейвен медленно поклонился. — Книга действительно подлинная. Через неделю мне пришлют сертификат. Признаюсь честно, мне никогда не было так приятно проигрывать. Возьмите карточку, — вручил ей свою телефонную карту. — Как выберете время — заходите. Отметим. А пока что — наш уговор. Выбирайте любую книгу. — Он посмотрел на Мегин. — Выбирайте две. Себе и своей подруге.

Произошло чудо — Мегин смутилась. Правда, длилось это недолго.

— Можно, я выберу сама? — попросила Мегин, уже прежняя. Эль-Неренн кивнула. Хейвен с улыбкой кивнул, надел очки и уселся в кресло. Рядом с полкой с настоящими книгами.

— Везёт тебе, — вздохнула Мегин. У них обеих теперь были не очень удобные пакеты — книги оказались большими. Эль-Неренн взяла «Предания, легенды и мифы народов Архипелага» — Я читаю одно слово из пяти… научишь?

— Попробую. Тогда и ты меня научишь.

— Чему же?

— Придумай сама, — эль-Неренн остановилась, посмотрела в её глаза.

— Этому учить нельзя, — спокойно ответила Мегин. — Мне — нельзя. Но я сумею отблагодарить.

— Теарин эль-Неренн?

Хольте. Всё ещё в штатском. Достала удостоверение, показала.

— Криминальная полиция, теарин. Мне нужно с вами поговорить.

Мегин переводила взгляд с Хольте на эль-Неренн. Последняя ощущала, что «кошечка» напряглась, что чего-то боится. Боится до дрожи в ногах.

— У меня неприятности? — поинтересовалась эль-Неренн, сохраняя спокойное выражение лица.

— Пока нет, — последовал ответ. — Вы нужны как свидетель. Прошу, это недалеко.

— Я буду здесь, — шепнула Мегин, — подожду тебя.

Эль-Неренн кивнула и проследовала за Хольте.

— Ты давно с ней знакома? — спросила Хольте вполголоса, не поворачивая головы. Мегин была уже далеко и явно не стремилась идти следом. Эль-Неренн кивнула.

— Я её где-то видела, — Хольте повернулась лицом. — Как её зовут?

— Мегин.

— Надо будет выяснить. «Кошечка», верно?

Эль-Неренн вновь кивнула. — Как ты догадалась?

— Походка, голос, мимика… не в первый раз вижу таких. Она что, служанка? Работает в том же поместье?

Третий кивок. Хольте поморщилась.

— Осторожнее с ней, Ньер. Если она пошла в прислугу, значит, прячется. Вот, сюда.

Они вошли в полицейский участок. Хольте молча показала удостоверение, что-то шепнула дежурному. Тот кивнул, указал кивком направление. С любопытством посмотрел на эль-Неренн.

— Вот, — Хольте ввела спутницу в длинную комнату; левая стена оказалась прозрачной — тонированное стекло? По ту сторону — другая комната. Шёл допрос. Задержанный казался эль-Неренн смутно знакомым — черноволосый, среднего роста, шрамы на лице. Напомнил Скорпиона. Явно нервничал.

— Он нас не видит, — пояснила Хольте, понизив голос. — С той стороны — стена. Даже не зеркало. Но лучше говорить тихо.

Задержанный вздрогнул, покосился в сторону невидимых для него Хольте и эль-Неренн.

— Кто это? — поинтересовалась эль-Неренн, положив вещи на столик неподалёку. — Мне кажется, что я его где-то видела.

— Он передал тому парню — Мейсте? — телефон и записку.

— Вы его задержали?! — эль-Неренн почувствовала, что ей жарко. — Но зачем? За что?

Мейсте конец, подумала она. Если в поместье уже позвонили — конец. Ничего уже не успеть.

— Было за что. Он расплатился за обед по карте. Карта на предъявителя, со сбитым кодом, объявлена украденной. Там и денег-то было немного. Ньер, если ты его узнаешь — скажи. Думаю, его долго не продержат. По закону — ему грозит только штраф. Он ведь скажет, что нашёл карту в урне. Я сейчас.

Эль-Неренн смотрела на человека — связного — и ей казалось, что она вспоминает… но пока только казалось.

— Она знает, что мы её видим? — спросил Тигарр. Они смотрели на эль-Неренн сквозь такую же «одностороннюю» стену-стекло. Следующая комната, где шёл допрос, была видна лишь смутно. Хольте отрицательно покачала головой.

— Надо бы сказать ей, — Тигарр опустил взгляд. — Сейчас задержанного уведут. Возьмите материалы — я просмотрю. Потом поговорю с эль-Неренн.

Хольте кивнула и покинула комнату. Тигарр поднял взгляд и увидел, что эль-Неренн достала из кармана плоскую бутылочку — фляжку — открыла и отхлебнула из неё. Тут же спрятала назад. Комиссар хмыкнул. Что бы это могло быть? За эль-Неренн такого прежде не водилось — носить спиртное с собой.

Эль-Неренн слушала, ей становилось скучно. Нет, она не могла вспомнить, где именно видела этого человека.

Ей показалось, что она оступилась. Вытянула руки перед собой, чтобы не удариться лбом о стекло. Почувствовала во рту горечь — напомнившую об «эликсире». Оглянулась. На столике стоял графин с водой. Подошла, налила себе, выпила.

Горечь прошла.

Вернулась к стеклу, пристально посмотрела на задержанного. Да, видела. Давно, не в этом городе. Но кто он такой — не вспомнить.

Открылась дверь и в кабинет вошла Хольте. Следователь кивнул, указал в сторону стула — подождите. Тут всё и случилось.

Задержанный замолк на полуслове. Замер. Медленно повернул голову в сторону эль-Неренн (Хольте чуть поджала губы), обвёл взглядом комнату, в которой находился. Кровь отхлынула от его щёк.

— Я… — прошептал он, вновь поворачивая голову в сторону эль-Неренн. Та, стоя за стеклом, ощутила, как ей становится жарко, как кружится голова. Что с этим человеком? Чего он испугался? — Я скажу! — неожиданно крикнул задержанный, попытавшись вскочить на ноги. Хольте была уже у него за спиной, силой вернула его на место. — Я скажу, — губы его дрожали. Следователь смотрел на происходящее, явно не веря своим глазам. — Скажу, скажу… всё скажу… только уберите её! — крикнул задержанный, попытавшись вскочить на ноги. — Она здесь. Она рядом! Не позволяйте ей… не впускайте! Я скажу, скажу, всё скажу… — он явно не владел собой. Хольте схватила его, скрутила руки, придвинула стул ближе к столу — чтобы не смог вырваться. Через секунду в комнату вбежали двое рослых полицейских, схватили извивающегося, совершенно потерявшего голову от страха человека, увели.

— Что с ним? — поинтересовался следователь. — О ком он говорил, теарин?

— Понятия не имею, — пожала плечами Хольте. — Эль-Неренн рядом, за стеной, но он не мог её видеть. Отпустить её?

— Нет, пусть подождёт ещё немного, — следователь встал. — Сейчас этот малый немного успокоится и мы поговорим. Ему, похоже, не терпится в чём-то признаться. Всегда бы так.

— Твоя работа? — комиссар появился бесшумно. Эль-Неренн смотрела в сторону стула, на котором не так давно сидел задержанный, на лице её была улыбка. Девушка кивнула, не поворачивая головы.

Комиссару стало не по себе. Он сделал шаг в сторону эль-Неренн, остановился.

— Продолжайте расследование, комиссар, — эль-Неренн по-прежнему не поворачивала голову. — Найдите его.

Тигарр взмок. От голоса, который слышал. И в не меньшей степени — от слов.

— Кого, эль-Неренн?

Та повернула голову. Тигарр увидел серебристый, ртутный блеск её глаз. Ничего красного. Жидкий металл, переливающаяся ртуть.

— Того, кто убил Грейвена. Найдите его, комиссар. Вы ведь никому не скажете о расследовании?

Комиссар кивнул. Во все мышцы вонзались серебряные иголочки. Больше всего ему хотелось повернуться и броситься прочь отсюда, со всех ног. Но не было сил повернуться.

— Никому, теаренти.

— Спасибо, — эль-Неренн закрыла глаза… и рухнула на пол. Тигарр едва успел подхватить её. Его собственные ноги почти не слушались. Он осторожно дотащил девушку до стула, усадил. Уселся рядом. Попытался налить воды из графина, выронил стакан и разбил. Эль-Неренн вздрогнула и очнулась. Уселась прямо, поморгала.

— Инспектор! Какая встреча! Ой, — она смутилась, оглянулась. — Я заснула? Который час?

— Половина седьмого, — к Тигарру не сразу вернулся голос. Он отодвинул ботинком осколки, взял второй стакан. Этот удалось не разбить. Налил воды, протянул эль-Неренн. Та выпила, поблагодарила кивком. Налил себе и чуть не откусил краешек стакана — так стучали зубы.

— Что с вами, инспектор?

— Жара, — комиссар ощутил, что приходит в себя. Рассказать Хольте о состоявшемся разговоре… непонятно с кем? Тигарр ощутил, что его знобит. Нет. Надо подумать. Вначале надо хорошо подумать.

В комнату вошла Хольте.

— Никогда такого не видела, — сообщила она. — Он раскололся, комиссар. С такой скоростью рассказывает — не успеваем записывать. Сдал всю шайку, — она подошла поближе. От комиссара пахло страхом. Руки его дрожали — это было видно. Хольте молча посмотрела ему в глаза, перевела взгляд на эль-Неренн. — Мы уже сообщили госпоже ан Эверан. Брать будут немедленно — пока они ничего не подозревают. Нашего нового знакомого уже задерживали за украденные карты — вряд ли это их спугнуло.

— Я его видела, — эль-Неренн потрясла головой. — Видела, но не помню, где именно.

— Уже неважно, — махнула рукой Хольте. — Тебя вызовут — в другой раз. Здешней полиции есть, чем заняться. Довезти тебя до поместья?

— Нет, — покачала головой эль-Неренн. — Мегин ждёт меня. Она не знает, что мы знакомы. Думаю, ей лучше не знать.

Хольте кивнула.

— За тобой будут следить — не удивляйся. И не обращай внимания.

Проводив эль-Неренн, она уселась напротив Тигарра. Тот осунулся, смотрел в пространство перед собой. Иногда наливал себе ещё воды и выпивал.

— Что случилось, Тигарр?

— Хольте, — комиссар закрыл глаза. — Я не стану расспрашивать вас о том, что случилось в автомобиле. А вы не станете расспрашивать, что случилось здесь.

— Слушай, ты знаешь, что она заодно со Скорпионом? — прошептала Мегин. «Кошечка» терпеливо дожидалась эль-Неренн в том самом кафе. Машина должна была появиться минут через тридцать.

— Кто она? О каком Скорпионе ты говоришь?

— Та, которая тебя увела в участок. Седая. Помнишь, она говорила с таким… неприятным, со шрамом на лице? Утром, когда мы проходили мимо кафе.

Однако. Мегин видит и слышит намного больше, чем кажется. Эль-Неренн готова была поклясться, что «кошечка» даже не повернула головы в тот момент.

— Он встретил меня здесь. Предлагал сдать тебя Львице.

— И что ты сказала? — спокойно поинтересовалась эль-Неренн, встречаясь взглядом с «кошечкой». Ты выдержала взгляд.

— Выйдем на улицу — скажу. Здесь приличное заведение, Ньер, людям может не понравиться.

Эль-Неренн улыбнулась, не отводя взгляда.

— Я сестёр не сдаю, — Мегин оставалась спокойной, продолжала улыбаться. — Даже в обмен на очень большие деньги.

Эль-Неренн кивнула.

— Он хотел сдать меня ещё две недели назад, — она постучала пальцами по крышке стола. — Похоже на навязчивую идею.

Мегин кивнула, протянула руку, прикоснулась к щеке собеседницы. Та сделала то же самое. Окружающие начали оглядываться.

— Идём, — Мегин встала, оставила на столе деньги. — Подышим свежим воздухом.

Обратно в машине ехали почти все — в небольшом автобусе; эль-Неренн не раз видела, как в нём привозили в поместье всякую всячину. Машина шла легко; за рулём, к удивлению эль-Неренн, оказался привратник, дед Мейсте.

Мейсте в автобусе не было. Уехал раньше?

Под конец дороги уши стали уставать — Тери трещала без умолку. Хотя на душе было беспокойно, эль-Неренн продолжала улыбаться и старалась хоть как-то поддерживать беседу. Впрочем, у Мегин это получалось лучше.

Мейсте встретил её в доме, рядом со входом в женскую половину. Эль-Неренн дождалась, пока остальные пройдут мимо (все, кроме Риккен, задержались, проходя мимо них, подмигнули эль-Неренн), молча повела парня за собой, в сторону чёрного хода.

— Я звонил им, — голос Мейсте дрожал. — Они ничего не говорят. Снимают трубку и сразу же ложат. Что мне делать?

— Ничего, — эль-Неренн и сама не знала, что ответить. — Пока ничего. Успокойся, Мейсте. Вернись в комнату и проверь, что тебе ничего не подбросили. Запри комнату и жди, я тебя позову. Дай мне ключ от твоего сундучка.

Мейсте повиновался.

— Не бойся, — эль-Неренн прикоснулась ладонью к его щеке. — Главное, не бойся.

— Мегин, нужен ключ, — эль-Неренн поймала «кошечку» за локоть. — Я верну. Не хочу просить Лер…

— Правильно, что не хочешь, — «кошечка» оглянулась — не видит ли кто? — вручила ключ. — Вызвала меня. Вот мне делать нечего — петь ей колыбельную… Злая, как сто собак. Не ходи по дому, Ньер, пока я её не успокою.

Мегин скривилась, вздохнула, и направилась на второй этаж, в апартаменты старшей.

Эль-Неренн проверила «колокольчик» — на месте и включен — и через минуту была в входа в кладовую. Открыла дверь, скользнула внутрь.

В сундучке Мейсте вещей было немало, но осколков вазы нигде не было. Надеюсь, он простит мне, что перерыла все вещи, подумала эль-Неренн. Закрыла сундучок, заперла и сломала ключ в замке. Вот так. Теперь потребуется немало времени, чтоб что-нибудь подбросить.

Вышла, заперла дверь. Для разнообразия можно немного отдохнуть. Эль-Неренн стукнула себя по лбу. Тимо!

В общем зале девочки не было. В её комнате — тоже. Странно. Куда делась? Эль-Неренн зашла на кухню, спросила у Асетт. Кухарка пожала плечами.

— Госпожа часто даёт Тимо поручения, — заметила она. — Не ищи её, если её колокольчик не включен, всё равно не найдёшь.

Вот как. Действительно, почти каждый день были случаи, когда Тимо нельзя было найти — никак. Ну да ладно, это подождёт.

Эль-Неренн не успела выйти в парк, как её вызвал Мейсте. Голос его выдавал панику.

— Они сказали, что я им больше не нужен. Сказали, что мне лучше самому повеситься.

— Спокойно, Мейсте, — Ньер развернулась, быстрым шагом направилась в дом. — Запрись в комнате. Никуда не выходи, кто бы тебя ни вызывал. Понял?

— Да, теаренти.

— Успокойся. Просто сиди и жди. Я вызову тебя. Не делай глупостей.

Эль-Неренн добралась до кладовой. Заперто. Прислушалась — внутри никого. Мейсте твёрдо пообещали, что будут улики. Больше, вроде бы, их оставить негде. Так или не так? Если не так, у Мейсте и у неё самой будут неприятности.

Тихо. Никого. Кто может подбросить улики — сама Леронн? Мегин отправилась её успокаивать. Мегин? Нельзя сказать определённо. «Кошечка» прекрасно играет, она вполне может быть заодно со старшей.

Эль-Неренн прогнала мысли прочь, отыскала себе место за углом коридора. Всё прекрасно просматривается, главное — увидеть, кто это может быть. Уверенность, что кто-то непременно попытается войти в кладовую, росла с каждой минутой.

Десять минут. Двадцать минут. Полчаса. Ожил колокольчик, тихонько пискнул.

— Теаренти, — голос Мейсте. — Кто-то пытался войти ко мне. Не смог вставить ключ, ушёл. Я только что выглянул — никого нет.

— Сиди там, тихо, — отозвалась эль-Неренн шёпотом. — Жди моего сигнала.

Шаги. Кто-то крадётся по коридору.

Эль-Неренн успела проскользнуть мимо входа в кладовую, зашла за угол, затаила дыхание. Сейчас всё увидим…

Лёгкий скрип отпираемого замка. Дверь в кладовую открылась и закрылась.

— Мейсте, быстро ко мне, я у входа в кладовую, — приказала эль-Неренн громким шёпотом. — Как выйдешь, сломай ключ в замке.

— Что?!

— Сломай ключ. Чтобы дверь нельзя было отпереть. Быстро!

Тот, кто внутри кладовой, что-то копается. Отлично, сейчас увидим. Вызвать охрану? Нет, пока не станет ясно, кто внутри.

Лёгкий бег. Мейсте, запыхавшийся. Эль-Неренн поймала его за руку, прижала палец к губам. Молча потянула за собой. Указала, где встать. Сейчас дверь откроется…

Открылась. Когда эль-Неренн увидела, кто вышел оттуда, едва не подпрыгнула от неожиданности.

Инни. С матерчатым мешком в руке. С совершенно бессмысленными, ничего не выражающими глазами. Закрыла дверь и замерла.

Эль-Неренн осторожно приблизилась, взяла её за локоть.

— Инни?

Та вскрикнула, выронила мешок (глухой скрежет, что-то внутри разбилось). Толкнула эль-Неренн в грудь — так сильно, что альбиноска отлетела к стене, сильно ударилась затылком. Успела заметить, что Инни точно так же отшвырнула Мейсте и бросилась за угол.

Эль-Неренн с трудом поднялась на ноги, в ушах звенело. Бросилась вслед за Инни на непослушных ногах, чуть не упала вновь.

Она чуть не сбила Веранно с ног. Хозяйка дома была одета в красно-чёрное, как и положено в такое время. Инни лежала у её ног, неподвижно.

Эль-Неренн ту же опустилась на колени, прикрыла лицо ладонями.

— Встаньте, эль-Неренн, — Веранно прикоснулась к её плечу. — Помогите мне отвести её в кабинет.

Мейсте вышел из-за угла, бледный, перепуганный. Увидев госпожу, точно так же упал на колени, закрыл лицо.

— Мейсте, идём с нами, — Веранно была отчего-то очень спокойной. — Помоги эль-Неренн. Инни без сознания. Тихо. Не хочу, чтобы нас услышали. Не забудь взять мешок.

Веранно велела Мейсте ждать в коридоре.

Инни сидела напротив неё, в кабинете. Эль-Неренн стояла за спиной Инни. Горечь… горечь во рту. Эль-Неренн сглотнула. Вижу… сеточка точек. На лице Веранно. На шее и голове Инни. Странно — точки на голове Инни были не красноватыми, а ярко-синими. А вот эта крупная, вероятно, «точка грёз».

Инни всхлипывала. Не поднимая головы.

— Кто дал тебе ключ, Инни? — осведомилась Веранно. — Кто дал тебе осколки вазы? Кто приказал подбросить их?

— Я не знаю, — прошептала Инни. — Я ничего не помню, госпожа. Я пошла спать… я ничего не помню.

Точки на её голове. Наливаются синим, становятся ярче.

— Мейсте рассказал мне всё ещё сегодня днём, — Веранно посмотрела в глаза эль-Неренн. — Думаю, вы поступили правильно, эль-Неренн. У меня была беседа с комиссаром Тигарром, я успела подготовиться.

— Отпустите меня, — голос Инни был едва слышен. — Я не могу так.

Веранно придвинулась ближе.

— Кто говорил с тобой, Инни? — спросила она мягким голосом. — Просто скажи, где ты была. С кем говорила. Всё позади, Инни. Тебе ничего не будет.

Инни подняла голову. Её взгляд блуждал по столу. Эль-Неренн напряглась; свечение точек становилось непереносимо ярким. Взгляд Инни застыл на ноже, которым Веранно вскрывала письма. Эль-Неренн проследила её взгляд.

— Инни, — повторила госпожа. — Скажи, кто…

Эль-Неренн едва успела поймать Инни за руку. Казалось, что они разгромят весь кабинет — Инни стала необычайно сильной, отбивалась так, словно руки и ноги её были из стали. Веранно помогла скрутить Инни, прижать её к полу. Действуя скорее по наитию, эль-Неренн стянула зубами перчатки, прижала пальцы к «точке грёз», к шее Инни.

Точки казались раскалёнными. Жаркая волна накатила на эль-Неренн. Она смутно ощущала, что Веранно рядом, прижимает Инни к полу, так, чтобы не покалечить её. Инни прекратила сопротивляться — разом. В этот же миг эль-Неренн как будто ударило током. Она отскочила от Инни, тяжело дыша. Веранно смотрела на её лицо, в величайшем изумлении. Эль-Неренн глянула на свои руки — их обволок одной ей видимый ярко-оранжевый туман. Запах… странный запах исходит от ладоней. Не только Инни. Пахнет кем-то ещё. Точки на голове Инни стали оранжевыми, как и на лице Веранно.

— Она спит, — заметила Веранно с удивлением. — Что вы сделали, эль-Неренн? Где вы этому научились?

— Не знаю, госпожа, — язык с трудом слушался.

Вдвоём они перевернули Инни на спину. Спит. Обычный, глубокий сон — на вид. Точки гаснут, гаснут, становятся слабо рдеющими угольками.

— Покажите ваш левый локоть, — голос Веранно стал сухим.

Эль-Неренн молча повиновалась. Пять «коготков», как и прежде.

— Подойдите к окну, — Веранно отодвинула штору. — Да, чтобы луна освещала локоть.

Ничего особенного. Те же коготки.

Веранно вернулась за стол, уселась. Прижала ладони к лицу.

— Вы думали, что я «кошечка»? — эль-Неренн спросила, в нарушение правил. Но сколько их было нарушено за последние пять минут…

Веранно кивнула.

— Да, эль-Неренн. Поговорим об этом потом. Подождите, пусть врач осмотрит Инни.

Да. Врач. Асетт говорила, что в поместье теперь новый врач — личный врач самой Веранно, Сейгвер. Брюзгливый, полный, надменный. В нём не было и следа той жизнерадостности, что отличала Хантвина. Эль-Неренн встала рядом с Инни — на всякий случай — и дождалась появления врача. Тот быстро осмотрел девушку, проверил пульс, заглянул в глаза, посветил в них фонариком.

— Всё в порядке, — заключил он. — Скоро придёт в себя, теаренти. Ничего страшного, дам успокоительного. Она должна выспаться. Под присмотром.

— Перенесите её в «лунный дом», — приказала Веранно. — Обеспечьте охрану и наблюдение, теариан.

Сейгвер кивнул, коротко поклонился, и вскоре двое охранников принесли носилки. Когда дверь за ними закрылась, Веранно подняла взгляд.

— Позовите Мейсте, эль-Неренн, и подождите снаружи.

Мейсте появился минут через десять. Чем-то потрясённый.

— Всё в порядке? — тихо спросила эль-Неренн, подходя к нему. Парень кивнул. Похоже, он сам не вполне в это верил. Эль-Неренн прижала его к себе. Страх, радость и… благодарность. Она всё ещё видела «вторым зрением», точки на лице и шее Мейсте горели ярко-красным.

Мейсте кивнул и одними губами прошептал «спасибо». Тут же эль-Неренн позвали внутрь. Она успела прикоснуться ладонью к щеке Мейсте… возбуждён, страшно возбуждён. Не верит, что сумел выпутаться.

Веранно ждала её у входа. Заперла дверь, приказала следовать за ней, через соседнюю комнату. Уже знакомый эль-Неренн тайный проход — извилистый, тесный, душный. Веранно отворила невидимую до того дверь в стене, поманила за собой. И ещё дверь, и ещё. Они двигались медленно, поворачивали, поднимались и спускались…

Скрип двери. И знакомые запахи. Эль-Неренн, сама того не осознавая, уверенно подошла к стене и включила свет.

Они находились в её комнате, в комнате эль-Неренн. Потайная дверь! Кто бы мог подумать — после разговора с Мейсте эль-Неренн простучала стены собственной комнаты и была уверена, что ничего потайного нет.

— Ничего не понимаю, — призналась она. — Ничего не понимаю, госпожа.

— Нажмите, пожалуйста, на стену, вон там, — указала Веранно. — Нет, чуть правее. Сильнее. Изо всех сил.

Скрип. Слабый скрежет. Часть пола, возле самой кровати, приподнялась. Веранно подошла поближе, осторожно потянула поднявшуюся часть вверх, отвела в сторону.

Тайник.

Внутри — картины, статуэтки, серебряные безделушки. Много. Очень много.

— Я ходила здесь каждый день, — изумление эль-Неренн было искренним. — Как это возможно?

Она уселась на кровать, не отводя взгляда от сокровищ. Веранно присела рядом.

— Мне позвонили минут за тридцать до того, как мы поймали Инни. Сказали, кто из моих слуг обкрадывает меня.

— Мейсте и я, — предположила эль-Неренн, склоняя голову. В голове стало пусто, жить расхотелось, накатила усталость.

Веранно кивнула.

— Я хотела поговорить с вами здесь, эль-Неренн, потому что мой кабинет не кажется мне безопасным.

— Вы доверяете мне? — эль-Неренн подняла голову. — Вы думаете, я к этому не причастна? — она указала на тайник.

Веранно покачала головой.

— Нет, вы не причастны. Я давно наблюдаю за вами, эль-Неренн. Вы не крали, не распускали слухов — и не потому, что опасались, что это обнаружат. Да, вы действуете иногда слишком самостоятельно — но не пытаетесь скрыть это. Я буду с вами откровенной. Моя жизнь в опасности. Ваша, боюсь — тоже.

Эль-Неренн молчала.

— Меня долгое время поили ядом, — Веранно ненадолго прикрыла лицо ладонями. — Впереди — долгое лечение. По словам Сейгвера, мне оставался месяц, не более. Я догадываюсь, кто стоит за всем этим. Комиссар помог местной полиции взять тех, кто обкрадывал меня, уже почти полтора года. Но это ещё не всё, эль-Неренн. Всем этим управляют, очень аккуратно управляют, оставаясь в тени. Я предполагаю, что виновники происходящего здесь, в поместье.

Эль-Неренн вздрогнула.

— Вы кого-то подозреваете? — поинтересовалась Веранно.

— Нет, — эль-Неренн ответила не сразу. — Не могу сказать наверняка. У меня нет доказательств, госпожа. Инни заставили это сделать. Гипноз, или как это называется. Думаю, она ничего не будет помнить.

Веранно кивнула.

— Если хотите, эль-Неренн, я отпущу вас. Не беспокойтесь. Я успела поговорить с вашим адвокатом, высылка вам не грозит. Я перед вами в долгу — вы спасли мне жизнь. Я не вправе требовать, чтобы вы рисковали своей. Я могу только надеяться, что вы согласитесь — опасность грозит многим. У меня очень мало времени, чтобы принять меры. И я не знаю, кому ещё можно довериться — так, чтобы не спугнуть заговорщиков.

— Я останусь, — эль-Неренн тряхнула головой. — Не люблю, когда меня подставляют.

— Спасибо, — Веранно сжала её ладонь в своей. — Через месяц я устраиваю приём — здесь, в поместье. Очень важный для моего дома. На самом деле приём состоится через две недели, но об этом никто не должен знать. Я покидаю поместье послезавтра, эль-Неренн. Вам придётся действовать самостоятельно.

Эль-Неренн кивнула.

— Возьмите это, — Веранно протянула медальон — с гербом дома Эверан. — Это даёт полномочия действовать от моего имени. Вот телефон, — она протянула плоскую коробочку. — Связывайтесь со мной только по этому телефону. Только в крайнем случае. Я сменю охрану, она будет предупреждена. При необходимости, выполнит ваши указания — когда покажете знак.

Веранно встала. Эль-Неренн тоже поднялась.

— Всё должно идти, как обычно, — заметила Веранно. — Действуйте по обстановке. Комиссар Тигарр обещал мне помощь, я не очень-то доверяю местной полиции.

Эль-Неренн кивнула.

— Один вопрос, эль-Неренн, — Веранно вновь потёрла лицо ладонями. — Когда вы… усыпили Инни, вы действовали очень точно. Знали, куда нажать. Как это вам удалось?

— Я видела, госпожа. Извините. Я не смогу объяснить. Это началось недавно, я не знаю, отчего.

— Интересно, — Веранно остановилась в двух шагах от эль-Неренн. — Сейчас вы тоже… видите?

Эль-Неренн подошла к выключателю, погасила свет. Вернулась. Всмотрелась.

— Да, госпожа. Полагаю, у вас сейчас очень болит печень. И спина. Возможно, голова.

— Верно, — Веранно кивнула. — Что-нибудь ещё? Подходите, я разрешаю. Прикасайтесь, если нужно.

Эль-Неренн подошла вплотную и осмелилась, как Мегин, воспользоваться «верхним чутьём».

— Думаю, вы зря надели красно-чёрную одежду, госпожа, — заключила она. — Сейчас не ваше время.

Веранно тихо рассмеялась.

— В точку, эль-Неренн. Моё время кончилось два дня назад. Но это, как понимаете — прекрасная маскировка.

Она подошла к потайной двери.

— Сейчас придут два охранника, — пояснила Веранно. — Заберут вещи из тайника. Когда они уйдут, нажмите вон на ту часть стены, в углу. Нет, выше, на уровне ваших глаз. Дверь будет заперта, открыть её можно будет только изнутри комнаты.

Эль-Неренн проводила её взглядом и вновь уселась на кровать. Слишком много событий. Нужно всё обдумать.

Эль-Неренн показалось, что она проснулась. Стояла в просторной тёмной комнате. Не сразу поняла, что одета, что сейчас ночь, что находится в гостиной. Вон оно, «глиняное войско».

— Не спится? — шёпот за спиной.

Мегин. Чёрные круги вокруг глаз, видно даже в слабом лунном свете. «Кошечка» напугана, чего-то боится.

— Я ходила за тобой, — призналась Мегин. — Ты… словно во сне. Как привидение. Почти час ходишь по дому — что с тобой?

— Не знаю, — эль-Неренн припомнила «чужой» запах, смешанный с запахом Инни. Взяла Мегин за ладонь, наклонила голову, принюхалась.

Точно.

— Что такое? — Мегин отобрала ладонь — мягко, но настойчиво.

— Это ты, — заключила эль-Неренн. — Инни. Ты… внушила ей, что делать, верно? Подбросить осколки, а потом покончить с собой.

Мегин побледнела.

— Не я, сестра… это она. Она отдавала приказы. Я не знаю, что она внушила Инни. Я только… раскрыла её, усыпила её. Она выставила меня, велела молчать.

— Лер? — шёпотом спросила эль-Неренн.

Мегин кивнула.

— Ты сможешь подтвердить это при свидетелях?

Мегин затрясла головой.

— Нет, нет, ни за что!

— Ясно, — эль-Неренн развернулась и направилась. Сама не знала, куда. Сказать Веранно? Но чем это можно доказать?

Мегин поймала её за руку, потащила за собой. В угол гостиной. Обняла эль-Неренн, зашептала на ухо.

— Слово против слова, Ньер. Я никто. Ни дома, ни имени. Знаешь, что будет, если я попытаюсь её обвинить? Меня повесят. За ноги. Казнят всех родственников. Я не могу. Поверь, — взмолилась она. — Я не могла отказаться.

До эль-Неренн стало доходить.

— Она тебя шантажирует?

Мегин отпустила её, кивнула. По лицу «кошечки» текли слёзы.

— Ампула, — догадалась эль-Неренн. — Ампула… то, что Хантвин подсыпал в настой. То, что готовил для тебя. Верно?

— Откуда ты знаешь? — поразилась Мегин. — Да. Она узнала про ампулу. Сказала, что сдаст меня госпоже, если я хотя бы раз ослушаюсь.

— Госпожа знает про ампулу, — медленно проговорила эль-Неренн. — Хантвин всё рассказал, прежде чем уехать.

— И она меня не выгнала?!

— Хантвин всё взял на себя. Не знаю, почему.

— Откуда ты можешь это знать?

— Лер пыталась избавиться от меня, — уверенность в этом стала железной. — Пыталась меня подставить. Не могу сказать больше, Мегин. Не имею права.

«Кошечка» прижала ладони к лицу.

— Что же мне делать?

— Ничего, Мегин. Просто помни, что ей нечем тебе угрожать. На твоём месте я поговорила бы с госпожой. Лично. До того, как это сделает Лер.

Мегин кивнула, вытерла слёзы.

— Теперь я знаю, зачем ты здесь, — добавила она. — Помоги мне, Ньер. Я в долгу не останусь.

Эль-Неренн не сдержалась, глубоко вздохнула. Не было печали. Кивнула.

— Я иду спать, — она потёрла виски. — Если хочешь, поговорим завтра.

Эль-Неренн проснулась рано утром — только-только светало. После вчерашнего разговора на душе было тяжело. Итак, Леронн как-то связана с теми, кто пытался отравить Веранно. Но зачем ей это? Наследник поместья — Хейнрит, то ещё сокровище. Если это его работа — убедить Леронн поскорее избавиться от матери и вступить в право владения — то что получает сама Леронн? Леронн эс Тигген. Дома Эверан и Тигген пребывают в хороших отношениях, если Леронн изобличат, если будет малейший намёк на её участие в подобном заговоре — последствия для обоих домов будут разрушительными.

Да, на первый взгляд странно, почему дочь известного рода работает служанкой — пусть и главной. Но это легко объяснить — за провинность. Достаточно обычное наказание. Да и работа у Леронн не слишком пыльная. Ответственная, это точно, тут сказать нечего: Леронн прекрасно со всем справляется, знает своё дело. Но зачем, зачем ей вмешиваться в спор за наследство? Грязи не оберёшься.

История с кражей имущества дома кажется вполне понятной. Жадность. Захотелось поживиться, раз представился случай. Вполне возможно, что и Хейнрит причастен к этому. И тоже — никаких явных доказательств. В случае чего, достанется Мейсте, Мегин и Инни. Сговор слуг.

Эль-Неренн потрясла головой. Не надо было ввязываться. Мегин права: одна лишь попытка обвинить дочь известного рода в преступлении, не имея неопровержимых доказательств — и головы не снести. Даже если это не дом Рекенте.

Эль-Неренн потрогала «амулет» — знак, который оставила Веранно. Висит на шее. Полномочия выступать от её имени. Тоже странно — ведь всем в поместье заправляет старшая. Пойдёшь против её воли — невольно нарушишь волю хозяйки дома. Что, знак даёт право не обращать внимания на такие противоречия? Показать его Леронн, в случае чего, и послать старшую куда подальше?

Не связывается. Немного не связывается.

Шум. Эль-Неренн обнаружила, что стоит у чёрного хода, рядом с дорожкой, ведущей в парк.

Кесстер. Седовласый привратник-шофёр-сантехник — на все руки мастер закрыл дверь, ведущую в подвал. Рядом с ним на земле стояли две корзины.

В молодости должен был быть красавцем, подумала эль-Неренн. Если и сейчас выглядит настолько хорошо. Мейсте не настолько широкоплечий и широколицый, но сходство несомненное.

— Не спится, теаренти? — Кесстер коротко поклонился. — Сегодня будет хорошая погода.

— Почему вы так обращаетесь? Теарин Леронн будет недовольна.

— Кто из нас ей скажет? — Кесстер добродушно рассмеялся. — Я сразу вижу приличного человека, теаренти. С первого взгляда. Хотел поблагодарить вас за внука. Я знал, что он во что-то впутался, но Мейсте никогда ни в чём не признается.

Эль-Неренн поклонилась в ответ.

— Для чего это? — указала она на корзины.

— «Жёлуди» собрать. Пора уже. Хотите составить компанию?

Эль-Неренн кивнула, взяла одну из корзин — оказалась лёгкой — и направилась по узкой тропинке близ стены дома, к «электрическим деревьям». Наросты — «жёлуди», как их называли за сходство — постепенно образовывались на ветвях и в пазухах листьев. Как только достигали светло-оранжевого цвета, их можно было собирать.

Генетические эксперименты этого вида как-то быстро окончились — едва лишь были открыты фантомные структуры и управляемый термоядерный синтез. Эль-Неренн припомнила статью про «электрические деревья», но своими глазами увидела их впервые только в поместье Эверан. Одного «жёлудя» хватало, чтобы освещать комнату — по вечерам — несколько недель. Это был не главный источник энергии, которую производили деревья, но собирать «жёлуди» — необходимость, перезревшие «плоды» на пользу дереву не идут. Электричеством дом и так обеспечен.

— Одежда у вас не та, — покачал головой Кесстер, — на деревья я сам полезу. Собирайте то, что будет просыпаться.

Разговора особого не получилось. Не кричать же — охрана поблизости, да и окна комнат хозяев выходят на эту сторону. Эль-Неренн подбирала «жёлуди» — те были неожиданно тяжёлыми для плода (пусть и не были плодами), пахли приятно — чем-то смолистым — и на ощупь напоминали шёлк.

Минут через сорок «урожай» был собран.

— Спасибо, — Кесстер заговорил, едва они, с тяжёлыми корзинами за плечами, повернули за угол. — Наклоняться мне уже тяжело. Обращайтесь ко мне, теаренти, если потребуется. Я помогу.

— В чём именно поможете?

— В чём угодно. Госпожа предложила мне уйти, вчера вечером. Но я не уйду. Мои и Мейсте предки служили здесь триста лет.

Они остановились у двери в подвал.

— Она и вам предложила уйти, верно? — спросил Кесстер, вполголоса. — И вы тоже отказались.

Эль-Неренн кивнула.

— Я никому не скажу, теаренти, — Кесстер перенёс обе корзины вниз, вернулся, запер двери. — Что-то будет, это точно. Но я не боюсь. Ни за себя, ни за Мейсте. Он рассказал мне про… цветочную поляну. Спасибо, теаренти. Его словно подменили.

— У вас тоже есть любимые воспоминания? Сновидения?

Кесстер постоял, глядя в глаза эль-Неренн, и улыбнулся.

— Нет, теаренти. Я уже слишком стар. С меня достаточно того, что у меня есть.

Он достал из кармана и вручил эль-Неренн «жёлудь» — узор на макушке его напоминал солнце, с лучами — как рисуют дети.

— Возьмите, теаренти. На память. Только не бросайте в воду.

Старшая сегодня завтракала со всеми, в общем зале. Леронн носила красно-чёрную шапочку и была раздражительнее обычного. Прочие держались поодаль, хотя разговоры не прекращались.

Вот как. Понятно, почему Лер вчера была злой, как сто собак. Сегодня будет злой, как тысяча. С чего это она решила снизойти до общества остальной прислуги?

Асетт подозвала эль-Неренн, когда завтрак был окончен.

— Инни сегодня «под луной», — пояснила она. — Поможешь мне на кухне?

Кухарка умела приказывать так, что это не воспринималось, как приказ. Просьба, не более того. Эль-Неренн кивнула.

— Подойду минут через десять, — пообещала она. Подошла к Тимо (та уселась подальше от старшей и была, вновь, мрачной и неразговорчивой).

— Идём, — шепнула эль-Неренн ей на ухо. — У меня кое-что есть.

У себя в комнате эль-Неренн вручила девочке пакет. Та заглянула внутрь, восторженно взвизгнула и бросилась альбиноске на шею. Шесть пакетов орехов — разных — и две «живые» книги. Судя по тому, как Тимо себя вела, ей удалось угодить.

— Только не ешь всё сразу, — напомнила эль-Неренн. — Живот заболит у тебя, а достанется мне.

— Не буду, — кивнула Тимо и добавила снисходительно. — Что я, маленькая?

— Кесстер отвезёт тебя в город, попозже, — Асетт указала в сторону кухонного стола. — Не беспокойся. Я одна уже не успеваю.

Резать овощи, мясо для эль-Неренн было привычным. Начинала свою карьеру в республике именно так.

— У тебя хорошо получается, — заметила кухарка. — Эрви говорит, что из тебя выйдет хороший повар. Не хочешь поучиться?

Эль-Неренн улыбнулась.

— Не знаю. Пока — не очень. Да и куда меня возьмут учиться — без гражданства?

— Оставайся здесь, — Асетт вытерла руки, встала у плиты, глядя, как работает альбиноска. — Место неплохое. Года за два получишь гражданство — госпожа поможет. Она умеет награждать за хорошую службу.

Эль-Неренн пожала плечами.

— Вежливый ответ, — Асетт усмехнулась. — Кесстер говорил, что ты, должно быть, из известной семьи. Думаю, он прав. Ты прекрасно работаешь служанкой, но ты не служанка. Ты хочешь чего-то другого.

— Почему вы так думаете?

— Я видела, как ты гуляешь по парку. Как смотришь в окно. У тебя всё написано на лице, Ньер. Ты хочешь уехать отсюда, поскорее.

— Да, — согласилась эль-Неренн. — Есть несколько дел.

Асетт вернулась к плите, размешала содержимое кастрюли, вновь повернулась лицом к помощнице.

— Леронн чего-то боится, — сообщила она неожиданно. — Я видела, на кого и как она смотрит. Думаю, она боится тебя, Ньер.

Эль-Неренн чуть не отхватила себе палец ножом. Отделалась лёгкой царапинкой.

— Извини, что под руку, — Асетт отошла к одному из шкафов, вернулась с ваткой в руке. — Вот, прижги. Нет, не беспокойся, остальное я сделаю сама. Я никогда не видела её такой испуганной, Ньер. Она чего-то ждала. Продолжает ждать. Но ничего не происходит.

— Асетт, — эль-Неренн осенило. — Скажите… у дочерей госпожи… есть дети? Есть дочери?

— Сын у старшей, — ответила Асетт немедленно. — У младшей пока нет детей. Почему спрашиваешь?

— Хочу понять кое-что, — отозвалась эль-Неренн. Почти во всех домах на побережье право на управление домом получает ребёнок женского пола… тот из детей хозяйки дома, у кого первым появится дочь, так или иначе сможет претендовать на власть над всем домом. Так… так… Нет, непонятно — если Леронн собиралась бы произвести наследницу, для Хейнрита, почему об этом не было объявлено? Такие союзы никогда не держат в тайне. Наоборот, кровное родство между домами — дополнительная гарантия того, что дома предпочтут решать все вопросы мирно.

Не сходится. Что-то немного не сходится.

— Мой совет, — Асетт вытерла руки о полотенце, придвинулась к эль-Неренн, понизила голос. — Будь осторожнее. Я бы не стала перебегать дорогу Леронн, если бы за мной не было силы.

Эль-Неренн встала, долго смотрела в глаза кухарке. Та не отводила взгляда.

— Она предложила вам уйти, — медленно проговорила эль-Неренн. — Вам — тоже. Правда?

Асетт кивнула.

— Но вы отказались?

— Как видишь, — Асетт подмигнула. — Здесь не все боятся Леронн. Но будь осторожнее. Кесстер ждёт тебя во дворе. Отдохни, Ньер. Думаю, будет не вредно.

На этот раз они вновь пошли в кино, на другой фильм. Мегин выбрала детектив. Пока сидели в зале, она заметила порез на пальце у эль-Неренн.

— Ну-ка, — она осторожно взяла ладонь эль-Неренн, обхватила раненый палец, пальцами другой руки сжала запястье. — Не бойся, это не больно. Смотри мне в глаза.

Минуты через три порез стал чесаться. Невыносимо чесаться.

— Знаю, что чешется, — отозвалась Мегин. — Терпи, это недолго.

Она отпустила руку эль-Неренн — неожиданно. Эль-Неренн заметила, что Мегин дышит чаще, что на лбу «кошечки» выступили капельки пота. Посмотрела на порез.

Порез зажил.

Эль-Неренн не сразу поверила в то, что видит. Осторожно потрогала корочку запёкшейся крови… та легко отвалилась. Розоватая кожа там, где была рана. Всё ещё чешется, сильно, но можно терпеть.

— Этому вас тоже учат? — поинтересовалась она шёпотом. Мегин вытерла пот со лба, кивнула.

— Впечатляет, — эль-Неренн ещё раз потрогала недавний порез. — Научишь?

— Поговорим после, — шепнула Мегин. Сеанс уже начинался.

Она возобновила разговор уже ближе к вечеру, когда «культурная программа» подходила к завершению.

— Я не очень много умею, — призналась Мегин. — Так, справляюсь с царапинами. Мне ещё нужно учиться. Долго учиться.

Они стояли на площади, у фонтана. Прохожих поблизости было немного.

— Ньер, — Мегин пододвинулась поближе. — Если узнают, что я сделала с Инни…

— Я не собираюсь никому говорить, — отозвалась эль-Неренн.

— Меня выгонят. Запретят работать, запретят учиться. Я останусь судомойкой, до конца жизни.

— Я не стану выдавать тебя, — эль-Неренн взглянула в глаза «кошечки».

— Она меня выдаст, Ньер. Хейнрит поддержит её. Мне никто не поверит.

— Ты пыталась поговорить с госпожой?

— Я боюсь, — Мегин опустила голову. — За нами следят, Ньер. Я чувствую. Следят с самого утра.

— Я не желаю тебе зла, Мегин, — эль-Неренн оглянулась. Автомобиль, за рулём которого сидел Кесстер, уже появился на площади. — Если смогу, помогу.

Вечером Веранно вызвала эль-Неренн. К удивлению альбиноски, в кабинете хозяйки дома оказалась и Леронн. Эль-Неренн вначале напряглась, но Леронн, невзирая на красно-чёрную шапочку, выглядела спокойной. Кивнула эль-Неренн, когда та появилась. Что это с ней? Последнюю неделю старшая не видела эль-Неренн в упор.

— Человека лучше всего проверить, поручив ему что-нибудь ответственное, — Веранно выглядела больной, но держалась. — Я хочу назначить вас, эль-Неренн, старшей из прислуги. Завтра утром, в общем зале, вы примете Touan-es-Mithar и приступите к новым обязанностям. Насколько долго вы будете на новой должности, зависит от того, как хорошо вы будете справляться с обязанностями.

Леронн кивнула, как показалось эль-Неренн — с одобрением. Ей-то что радоваться?

— Как скажете, госпожа, — эль-Неренн поклонилась.

— Теарин Леронн передаст вам дела — завтра утром. Я надеюсь, что вы оправдаете мои ожидания, эль-Неренн. В моё отсутствие вам будут помогать, если попросите, мой сын и теарин Леронн.

Эль-Неренн чуть не содрогнулась, представив эту помощь.

— Вы свободны, — хозяйка дома встала. — Завтра, в шесть часов утра. Доброй ночи.

На обратном пути Леронн оставалась молчаливой, но неприязни или страха эль-Неренн не почувствовала. Словно то, что происходило, входит в планы Леронн. Впрочем, предстояло думать о другом — о новых обязанностях. А ещё лучше — лечь спать и не думать ни о чём.