Моя Фиалковая Зависимость

Муки совести

Предупреждение! Данная глава содержит в себе сцены насилия и жестокости!

* * *

Пламя:

Осенний Санктос редко радовал хорошей погодой. Дождь превращал улицы в серые бескрайние пики построек, уныло понуривших свои крыши под тяготами вод, что беспрестанным потоком обливал здания и каменные дороги.

Именно сегодня я, Йен и мои верные псы вышли на охоту. Уже прошло достаточно времени с тех пор, как мы находили какое-либо скрытое убежище людей с магическими способностями, а значит, пришёл час тряхнуть улицы вновь. И я уже знал сколько крови прольётся.

Градос особенно трепетно относился к очищению столицы Королевства, хотя в остальных городах тоже успешно господствовала Инквизиция.

Поморщившись от того, что снова придётся вершить своими руками злодеяния, набросил на голову широкий капюшон кожаного плаща и вышел из экипажа. Портовая часть города выглядела ещё более уныло, чем остальной город, но дождь очищал эти злачные места хотя бы от вони.

Ветхие дома с прохудившимися крышами утопали в лужах с помоями, которые всегда успешно находили пристанище прямо на дорогах. Стало безлюдно и пустынно, как только мой экипаж, увенчанный знаком золотого лотоса въехал в часть города, где обычно прятались маги и ведьмы.

Иногда мы находили и в богатых семьях, ещё детьми, людей с магическими способностями, но, чаще приходилось очищать именно захудалые, бедные части города. Именно тут легче всего было найти убежище и цветы абракуса подавляющие магию в людях. Многие из людей наживались на несчастьях их собратьев, продавая поддельное зелье и обещая вывезти их за пределы Королевства Нортс. Чаще всего все попытки сберечь себе жизнь у магов и ведьм завершались ещё здесь. Их попросту грабили местные проходимцы, коих развелось множество, наобещав многое и заманив в тихое место, а затем убивали. Таким образом, работы для Инквизиции становилось с каждым годом меньше, но, тем не менее, каждый месяц или два, я и моя чёрная свора неизменно выходила на охоту. И, к несчастью, мы всегда находили новое логово, которое уничтожалось, словно гнездо крыс.

Сегодня меня вновь ждало зрелище в центре города от которого, возможно, застынет окончательно кровь в венах, а чувства угаснут навсегда. Я мечтал об этом, жаждал больше всего на свете. Из мыслей, что кружили в голове, образуя тяжесть в груди, вырвал голос одного из подчинённых Инквизиторов:

— Ваша Светлость, предлагаю поступить так, как вы это планировали в прошлый раз, — не отрывая глаз от грязи под ногами сказал он, — Разойдёмся и обшарим каждую лачугу этой дыры порознь, затем, соберёмся здесь с плодами.

Я заметил порочную ухмылку на губах охотника со светлыми волосами, доходящими ему до плеч, серые глаза блеснули азартом, когда он их поднял на меня. В прошлый раз именно группа во главе с Авелем, наткнулась на дом, где вся семья обладала магией. Пришлось отдать на казнь даже маленького младенца, которого, я бы смог спасти, как и его мать, если бы пришёл туда первым. Мужчину же, в любом случае, пришлось бы казнить. Я не мог спасти всех, кто-то должен был украсить и костры, заранее подготовленные в центре города. И, всё же, многих направлял к Аваларду для переправы. Нет. Не старался унять воющую во мне годами совесть, её не спасти, это знал. Но для брата это было важно, а значит и для меня.

— Авель, в этот раз пойдём вместе. Если действовать всегда одинаково, мы рискуем стать предсказуемыми, а это увеличит их шансы скрыться.

С этими словами я положил руку на большой револьвер в кобуре под плащом и шагнул вперёд. Лужи под ногами хлюпали, но высокие сапоги надёжно защищали от влаги. Йен послушно и необычайно молчаливо шёл за мной, он тоже ненавидел «охоту», все помощники инквизиторов, если быть точным, не любили это дело, но и они безмолвно шли за своими хозяевами исполняя волю чистокровного короля фейри.

Первый дом встретил нас перепуганными стариками, что грелись у старого каменного камина. Они быстро показали свои глаза и вскоре были свободны. Так мы обошли несколько десятков жилищ и заведений, не находя в них ни капли магии, что с одной стороны радовало, а с другой, насылало нехорошее предчувствие.

Было ясно, если в самом городе обнаруживалось слишком мало магов и ведьм, значит где-то существует укрытие. И судя по тому, что обнаружить нам не удалось абсолютно никого, это укрытие было весьма обширным и надёжным.

Йен глянул на меня с напряжением, он тоже понял к чему такая «чистота». Зато губы Авеля расплылись в противной ухмылке.

— Пора искать в порту. Кто-то снова бросил там старое судно. И, судя по всему, довольно большое.

На слова полукровного фейца, я лишь одобрительно качнул головой. Людям стоило бы поумнеть, не держаться вместе, не сбиваться в группы, это всегда их выдаёт.

Сегодня будет кровавая бойня.

Добравшись до старого захудалого порта, который служил только для того, чтобы кормить чаек и бездомных животных рыбными потрохами, оставленными тут местными жителями, мы сразу наткнулись взглядами на большое унылое судно, что накренилось в одну сторону и наверняка имело в себе пробоину.

— Слишком очевидно, это может быть ловушка. Осторожнее.

— Люди очень глупы, Самюэль. Не впервой нам чистить подобные места, — уверенно сказал Аарон, опытный и весьма самоуверенный боец. Он выхватил из своих ножен пару острых кинжалов и двинулся вперёд, ведя за собой, по меньшей мере с два десятка Инквизиторов, что чёрными силуэтами быстро заполнили узкую деревянную пристань. Этого охотника порой остановить вовремя было сложно, он давал волю своим товарищам творить зверства любого характера. Юные ведьмы славились красотой, а одичавшим от безнаказанности полукровкам, только это и требовалось, чтобы позволить себе не только убить, но и позабавиться жертвами перед их неминуемой кончиной.

Тяжело вздохнув, я переглянулся с Йеном и пошёл за остальными, отмечая про себя, что Инквизиторы тоже были весьма глупы, их наверняка ждала порция пороха на этом судне. «Ловушка» — звучало беспрестанно в голове.

Взяв лодку у берега, мы группами стали переправляться к кораблю. Пробрались внутрь прямо через широкую пробоину, которая только и приглашала посетить обитель мёртвого, пустынного судна. Скрежет дерева и тихие шаги заполнили пространство, перемешиваясь с запахами людской кожи. Тихо выругавшись, я быстро прошёл вперёд, уверяясь в том, что Аарон, в коем то веке, оказался прав… Люди. Тут пахло множеством людей.

— Держимся позади меня, — строго приказал и все замерли, не смея перечить. Инквизиторы меня ненавидели, многие завидовали и желали занять место подле короля, но слишком боялись, чтобы открыто заявить об этом. Стоило ожидать нож в спину в любой момент, а поэтому, я был очень осторожен, спасая часть людей с магическими способностями.

Если укрыть кого-то без абсолютных подозрений со стороны других охотников не удавалось, я убивал их.

Почуяв чёткий аромат страха, уверился окончательно, что множество людей, которые прячутся на корабле, обладают магией. И они уже знали, что их обнаружили.

Обшарив пустую палубу, мы принялись открывать хлипкие дощатые двери в каюты, коих было немного.

Именно я наткнулся на темную комнатушку в которой смердело страхом и плесенью. Она была пуста, но в полу, под ковром я знал, что найду дверь в потайное помещение для вина. И я знал — там найду множество магов и ведьм, которые наивно полагали, что им удастся укрыться. В моих ушах уже барабанило от частоты ударов их сердец. «Люди… До чего же они мало знали о способностях фейри» — пронеслась последняя безрадостная мысль в голове, ещё прежде, чем я отбросил старый грязный ковёр и открыл дверцу в полу.

— Выходите, если не хотите быть расстрелянным прямо в этой дыре. — Рука легла на рукоятку револьвера и вытащила оружие, подготавливая к выстрелу. Два щелчка напомнили и людям о том, что им пора решить где умереть.

Вторую руку вытянул и пустил по воздуху змеями свет фейской магии для лучшего обзора.

Первой ко мне вышла из дальней темной части помещения черноволосая девушка. Она была красива, как и все ведьмы, а в её ярких глазах, цвета чистой лазури, сияли ненависть и боль. Но осмотрев юную ведьму я обнаружил ещё кое-что. Уши. Её уши были заострены и в глазах не читалось и капли магии.

— Смешанное дитя… — практически с ужасом прошептал и яркое свечение магии фейри, сочетающее в себе убийственную силу ведьм, опалило зрение и часть лица.

В этот момент, Йен и несколько охотников, стоявших позади меня, как им и было приказано, бросились в бой, нашпиговывая дыру в полу ударами магией и пулями. Я тоже без тени сомнения присоединился к ним, когда зрение немного восстановилось. Крики и плач заполнили скрытое темное помещение, их было множество, но вскоре все они стихли.

— Нам нужны живые для показательного сожжения, — напомнил я, останавливая казнь вовремя и спрыгнул вниз, уже чувствуя запах пролившейся крови и утихающее сердцебиение немногих, кто ещё не скончался. За мной спустились ещё трое инквизиторов и Йен. Я выпустил свет из руки и он скользнул по стенам частично затопленного помещения. После этого я понял, что именно эта картина, что предстала перед нами, навсегда останется в моих самых ужасных кошмарах.

Девушка, которая носила в себе магию фейри и силы ведьм, лежала на полу, вода трепала её черные волосы, которые сильно контрастировали с бледной кожей. Её живот был прострелен, но она ещё дышала. В дальней же части комнаты, склонив головы и обнявшись, словно спящие, сидели на полу дети, старики и женщины. Лишь двое мужчин было среди пятнадцати человек. Кто-то из них ещё бился в предсмертных конвульсиях, а кто-то получил пулю и скончался на месте. Авель быстро склонился к умирающей фейке и исцелил её для того, чтобы она стала зрелищем сегодня вечером, затем влил в рот пару капель зелья из цветов абракуса, смешанным детям оно не вредило, как это случилось с фейри, но лишало магии на какое-то время.

— Исцелить ещё этого мужчину и ту женщину, — указал я на взрослых людей. — Они, кажется, пострадали меньше остальных. Остальных пристрелить.

В этот момент Йен резко развернулся и выбрался наружу, не имея сил смотреть на то, как выживших станут добивать. Исцелённую девушку, вместе с ведьмой и магом связали и вытащили наружу, хотя она билась в руках Авеля и кричала. Её крики стихли лишь когда череда выстрелов пронеслась по каморке внизу.

«Может сейчас сердце окончательно остановится и перестанет сочувствовать этим людям?» — задал вопрос сам себе. Но тщетно, оно продолжало обливаться кровью, пока троих пленников вели на площадь и продолжало скорбеть, когда их привязали к толстым, деревянным столбам в центре большого костра.

В такие моменты людей на улицах города невозможно было сыскать, даже полукровным фейри было неприятно наблюдать расправу над магами и ведьмами. Все они сидели в домах, крепко закрыв двери и окна, чтобы не слышать предсмертного рёва сожжённых заживо. Но я знал — многие наблюдают из окон. И Градос это знал, потому и приказал совершать показательные казни в обязательном порядке. Они учили не помогать магам и ведьмам, ведь содействие и помощь людям магическими способностями каралась ровно так же, как и обладание ими. А именно — сожжением.

— Ты думаешь, что бессмертен? — внезапно обратилась ко мне девушка, которая своим внешним видом так напоминала полукровную фейку. Светло-голубые глаза её полыхнули счастьем. — Когда-то ты будешь смотреть как твою любимую так же бесчестно убивают Са-мю-эль Алахосский, — медленно проговорила она, смакуя каждое слово, пока священники, присоединившиеся к казни зажигали просыревший костёр, состоящий из хвороста и толстых брёвен. Их молитвы тихим бормотанием понеслись по воздуху вместе с едким дымом, а пламя принялось за работу, пожирая нечисть.

— Зря стараешься, ведьма, разве не видно по моим деяниям, что я не умею любить и никогда этому не научусь?

— Не разговаривайте с ней, — боязливо перекрестившись, предостерёг юноша в рясе, наверняка один из монахов. — Она не просто ведьма.

Но смех, вырвавшийся из самого горла девушки, снова заставил посмотреть на её красивое лицо, объятое счастьем и болью одновременно.

— Будь я проклята, если это не правда, Инквизитор! — Заревела девушка, когда костёр резко вспыхнул, наконец-то разгораясь как положено и стал облизывать её тело, уничтожая одежду и заставляя кожу пузыриться. Маг и ведьма, привязанные рядом в этом круге ада, тоже зверски закричали. — Ты будешь смотреть на любимую и её страдания, пока её жизнь не прекратится! Ты будешь мечтать умереть вместе с ней, но никто не даст тебе освободиться от этого горя! Будь ты проклят! Будь проклят величайшей любовью в твоей жизни!

Бормотания священников и монахов усилились, когда полукровная фейка, помесь ведьмы и мага громко рассмеялась, глядя на небо, словно видя в нём отражение правдивости своих слов. Даже многочисленные ряды собравшихся вокруг Инквизиторов замерли, наблюдая, как сгорая, человек радостно смеётся, вместо того, чтобы утопать в страданиях.

* * *

Разлепив тяжёлые веки, первое что ощутил, это боль в спине. Солнце беспощадно пекло, раздражая свежие шрамы. Но она не шла ни в какое сравнение с муками души, когда вспомнил, как оказался в городе дивного народа.

Меня бросили, изрядно избив перед этим, прямо на улицах Аластриса, приказав горожанам не прикасаться к предателю короля. После этого я не помнил как отключился, не знал и того, сколько пробыл без сознания. Иногда мимо проходили местные, стараясь даже не смотреть в мою сторону, прекрасно осознавая, что приказ короля — закон. Некоторые же смотрели с жалостью на меня и это ещё больше злило. Таким жалким себя не знал. Без магии, без сил на то, чтобы просто встать, я смог лишь отползти с каменистой дороги в тень рядом растущего кустарника. Меня нещадно мучила жажда и голод, но более всего страх за Миллиору.

В глазах любимой перед расставанием я не увидел надежды, когда покидал темницы, она готовилась к смерти. В голове снова закружили слова проклятия полукровной фейки и одновременно ведьмы, которую когда-то убил своими руками. Руками, которые умыты кровью сотен невинных. Вспомнились и её обещания, что смерти буду желать, но не получу и этого. А более всего, меня беспокоило то, что любимую я потеряю в конце концов.

«Может, ведьма обладала даром предвидеть грядущее? Может, действительно прокляла?» — мысли, что кружили в голове не помогали, но возникали сами собой, пока сознание вновь ускользало, погружаясь в новый кошмар прошлого.