Мой опасный капитан

Глава 7.2 Первый раз

— Пошёл ты н…

Не получается договорить. Он сметает поцелуем мои губы. Вгрызается в них голодным зверем.

А я… Эванс, сволочь!

Я отвечаю.

Отвечаю на поцелуй. Кровь еще кипит. Я же никогда не уклоняюсь от схваток с ним. Просто сейчас наш поединок переходит в новую плоскость.

Яростно сплетаю свой язык с его, кусаю его губы в ответ, урчу дикой самкой, слизывая его и свою кровь, и… я не знаю, как и почему это происходит. Неопытность моя, похоже, сказывается. Или инстинкты рихтов неожиданно сыграли — под сильным, одолевшим меня в схватке самцом.

В общем, мой хвост сдается инстинктам, выстреливает шипами, впрыскивая в его хвост каудал.

Эванс отрывается от моих губ. Смотрит в глаза. Я вижу в них свой приговор.

Его жало беспощадно впивается в мой хвост, и теперь уже его шипы выстреливают, щедро вливая в меня каудал — рихтов коктейль с запредельным числом гормонов, вызывающих чистую похоть. Вот га-а-ад…

Да он, оказывается, возбудился от этой драки не меньше меня.

Эванс! Какая же ты сволочь!

Отпускает мои запястья, хватает за майку и разрывает тонкую ткань до пояса. Жадно обхватывает твердыми губами мою грудь, больно прикусывает сосок. А я зарываюсь обеими руками в его волосы, выгибаясь навстречу с глухим стоном.

Гаа-ад!

Новый треск одежды — на этот раз он рвет на мне шорты вместе с трусами. Эванс, это же мои любимые! Трижды гад! Зачем рвать?!

Не успеваю возмутиться, он одним властным движением разводит мои колени максимально широко, сдавливает бёдра и впивается жадным ртом в мои половые губы.

Раздвигает их языком, скользит, вонзается им глубже.

Меня с криком выгибает от острейших ощущений. Он вылизывает, прикусывает, играет с клитором, так, что меня очень скоро срывает в бурный, яростный оргазм.

Не успеваю утихнуть. Он снова на мне. Вспарывает на себе костюм, обнажаясь. Накрывает меня своим мощным рельефным телом. Подминает под себя. Прижимает головку члена между мокрых складок и с размаху всаживается в меня до конца.

Рычит так, что все мое тело вибрирует.

Мой новый ураганный оргазм. С мстительным наслаждением впиваюсь зубами в его плечо. Урчу…

Он снова рычит и начинает вбиваться своим каменным членом. Размашисто, глубоко, на всю длину. До дна, так, что у меня искры из глаз, и я ору ему «Ещё! Гад! Эванс! Глубже! Ненавижу! Ещё! Да! Так, быстрее! Сволочь, гад! Да! О…»

Мой очередной оргазм накатывает очень быстро, ещё мощнее и беспощаднее. Пульсирую вокруг его члена влагалищем. Тело выгибает, хвост дрожит крупной дрожью. Гребень раскрывается на всю ширь. Колет обидчика.

Уши довольны, расслышав его сдавленное шипение.

И я бы его располосовала жалом эту скотину всего, если бы он не сжимал мой хвост так надёжно и монолитно своим хвостом.

Новый удар шипов. Ещё одна порция каудала по венам. Рихто-коктейль отменный, Эванс не скупится, мощный самец. Образцовый… Моя самка заходится в экстазе и требует ещё.

Эванс не разочаровывает. Разворачивает меня к тросам, прежде чем успеваю опомниться, обвязывает ими мои запястья и снова разворачивает к себе задом. Уверенно нажимает что-то на пояснице — мой поднявшийся было гребень тут же прячется назад.

Брыкаюсь, как взбесившийся андроид, пытаюсь высвободиться — бесполезно. Тихий злой смешок. Эванс наматывает мой хвост на кулак, и уверенным точным движением снова заполняет собой.

Выстреливаю шипами в его ладонь, слышу, как он матерится, но я не собираюсь его щадить, умудряюсь высвободить хвост и всадить жало в его предплечье.

Он не остаётся в долгу. Нажимает какую-то точку у основания моего хвоста и меня срывает в новый совершенно сумасшедший оргазм.

Хриплю и бьюсь всем телом, насаженная на его член, как букашка проткнутая иглой. Похоже, он решил отомстить мне за всё, причём очень странным способом — оргазмическим.

Потому что следом за этим, этот гад поднимает мой хвост, и, обхватив меня за бёдра, медленно проникает под него… уррр…. там же все дико-чувствительные рихто-точки.

Оргазм такой силы, что я взрываюсь сверхновой. Вою на весь зал.

Кажется, я вылетаю напрочь из сознания, потому что прихожу в себя от плеска воды. Мы с Эвансом полностью голые, в душе, сверху льётся вода, а он держит меня на руках.

Утыкаюсь лбом в его плечо. Совершенно обессилена. Раздавлена этой близостью.

Эванс ставит меня на пол, разворачивает спиной к себе, я опираюсь руками о стену, чтобы не упасть. Он выключает воду и начинает медленно и тщательно меня намыливать. Порезы от воды саднит, но мы же рихты, ещё десяток минут и всё затянется, учитывая, какая концентрация каудала у него и у меня в крови.

Он моет меня всю, не пропускает ни миллиметра. Разворачивает к себе, молча берёт мою ладонь, выливает на неё жидкое мыло с заживляющим эффектом и прижимает мою руку к своей груди. Там все исколото моими шипами. Живого места нет.

Резко втягиваю воздух. Красивый гад! Медленно провожу ладонью по его коже. Прикасаюсь второй рукой. Он тяжело дышит, а я намыливаю его дальше. До ужаса приятные ощущения. Как же я тебя ненавижу, Эванс!

Он словно мысли мои читает: усмехается своей презрительно насмешливой ухмылкой, вот только в глазах какое-то странное выражение. Потом поворачивается спиной, и я вздрагиваю от вида израненой кожи — исполосовала я его неслабо.

После того, как мы оба намылены… Он берёт мою ладонь и кладет на свой член. Вскидываю глаза. На его лице все та же усмешка. Скалюсь в ответ. Намыливаю его, резко двигаю рукой и смотрю ему прямо в глаза.

— Ненавижу тебя, — искренне сообщаю ему я.

— Взаимно, — ухмыляется шире он.

Стискивает мою ладонь на своём члене, сдавливает другой рукой мою шею и впечатывает меня спиной в стену. Впивается в мои губы яростным поцелуем. Я стискиваю его рукой, и он кончает бурно, с глухим рыком прижимаясь губами к моим губам.

Смываем мыло в молчании. Также молча вытираемся.

Выхожу в тренажёрный зал, замотанная в полотенце. Кажется у меня там была запасная одежда…

Но до раздевалки дойти у меня не получается — Эванс молниеносно сокращает дистанцию, хватает меня за талию и роняет животом на ближайший тренажёр.

— Не так быстро, заучка, — мрачно сообщает он. — Раз уж начали, давай продолжать. Или трусишь?

Ну вот, все спарринги у нас с этого и начинались, когда он спрашивал меня, боюсь ли я его.

— Да пошёл ты, Эванс! — этой фразой они и продолжались.

Он грубо раздвигает ногами мои ноги, и наш спарринг переходит на новый уровень, в этот раз в классической позе случки рихтов.

Сначала на этом тренажёре. Потом на ещё одном. И на другом.

Сидя. Стоя. Лёжа. Навесу. Боком.

Я охрипла от криков и оргазмов. Эванс, кстати, тоже уже рычал как-то хрипловато.

Мы отжигали всю ночь. Полноценный гон, мать его, только вот чипы были в порядке.

Под утро мы снова дошли до тросов. К этому моменту всё было уже чуть медленнее, но не менее интенсивно. А я… Позволяла ему связывать меня тросами, подвешивать, вертеть мною, как ему хотелось.

И даже почти не колола его шипами. Так. Во время очередного оргазма. Слегка. По инерции…

Наш секс-спарринг длиною в ночь закончился, когда в стенах зала у пола открылись ниши и из них, шурша, выползли роботы-уборщики. Без слов распутав меня из тросов, Эванс напоследок прикусил мою шею, а я одарила его прощальным уколом своих шипов.

Мы оделись в запасную форму молча. Вышли из зала вместе. Тоже молча. Избегая смотреть друг другу в глаза. Он пошёл в свой корпус, а я пошла в свой. Не прощаясь…

Через день Эванс подкараулил меня у лестницы в подвальный тренажёрный зал в совершенно другом корпусе, который, как я считала, точно никто не посещает. Ждал меня, гад. И трахнул второй раз. А потом его перевели.

Я не видела его семь или восемь лет.

И сейчас он мой капитан. А я боец на его эсминце.

Ведь я помню каждую минуту и первого, и второго раза.

И сейчас, в навороченном тренажёрном зале на эсминце капитана Мрака, я смотрю в глаза Крейга Эванса и думаю. Ну уж нет. Третьего раза я не допущу.