Мой опасный капитан

Глава 32. Холл

Мрак ухмылялся, а я изо всех сил удерживала своё лицо неподвижным. Ловко гад меня скрутил. Не дёрнусь теперь, пока сам не отпустит. Потанцевать, значит? С ним?

— В очередь, капитан, — приветливо улыбнулась я. — Мои танцы уже все распределены.

— Ты всем отказала, — его глаза сощурились сильнее.

— Значит тебе тоже отказываю, — прошипела я. — Пусти!

— Нет, Ада, — Мрак оскалился, крепче сжимая мой хвост, наклоняясь и приближая своё лицо к моему. — Ты потанцуешь со мной.

— Это приказ?

— Да.

— Засунь свои приказы… — я осеклась, почувствовав, как его хвост выстреливает жалом в конец моего хвоста, — твою мать, Эванс, ты!..

Прямо на глазах у всех он закидывает меня на плечо и размашисто шагает к выходу.

Охреневая от его наглости, я вишу головой вниз за широкой спиной Мрака, он держит меня за бёдра.

Жёсткая доза каудала, которую впрыснул мне этот ненормальный, течёт по венам, вызывая обжигающую похоть. И безумную, просто ослепляющую ярость. Мрак просто!

Он успевает вынести меня в холл. Решительно направляется к лифтам.

В этот момент я опомнилась. Меня кроет нахрен, крышняк слетает с мясом, всё спрессовывается в чёрно-дырный сгусток и взрывается квазаром.

Эванс. Клятый Эван! Да пошёл ты!!!

Выкручиваюсь, изгибаюсь, выстреливаю всем телом вверх, выскальзывая из его рук, вывинчиваюсь из витков его хвоста.

Толчок от его плеч, кувырок в воздухе, приземление в двух метрах от него в низком приседе — плевать, что платье задралось и можно видеть край кружевных чулков.

Мой хвост с выскочившим жалом в боевом режиме над плечом. Взгляд клятому Эвансу прямо в его клятые злобно-суженные раскрасивые глаза.

— Катись ты мраком, Эванс! — прошипела я, — тронь ещё хоть раз, бью насмерть. Плевать на трибунал. Терять мне нечего. Я предупредила.

Скидываю и отбрасываю туфли в сторону. Взгляд от него не отрываю.

— Тьма тебя подери, Ада, — рычит Эванс.

И тут же его молниеносный рывок ко мне. На грани видимости. За пределами мысленной скорости.

Я тебя предупреждала, Эванс. Предупреждала.

Взрываюсь пси-режимом на максимум. Проваливаюсь на самое дно всех своих резервов.

Задействую всё, чему училась, что умею, что могу. И чего не могу.

Я предупреждала, Эванс.

Жаль, что ты не услышал. Потому что… я… буду убивать.

Уклоняюсь от его атаки, проскальзываю между его рук, оказываюсь за его спиной.

Мой кулак летит в точку над его поясницей, в основание гребня.

Что? Как?!

Он уже лицом ко мне, перехватывает мой кулак, дёргает меня на себя.

Успеваю поймать его решительный взгляд, но мне плевать.

Снова выворачиваюсь, разрываю дистанцию, мгновенно оцениваю наши позиции и пространство.

Мой бросок к нему. Серия новых ударов — с разгонам по экстра линиям — по точкам, чтобы насмерть, чтобы наповал.

Мой противник играючи ставит блоки. Небрежно рассеивает всё моё экстра-пси. Гад!

Всё бесполезно, но я добилась главного: отбивая мою особенно яростную серию, самец закрылся сильнее, чем обычно, а мне только этого и надо было.

Выбираю момент, и на максимальной доступной скорости отпрыгиваю и сваливаю от него, бегу к выходу справа от лифтов.

Он перехватывает меня через два удара сердца. Прямо на бегу. Пытаюсь увернуться, но Эванс к этому готов.

Не удержавшись на повороте, мы падаем на пол, летим на огромной скорости и впечатываемся в стену. Задерживаю дыхание в ожидании вспышки боли — ведь снова не уберегу хвост — его ударит инерцией об угол.

Но нет — моего недолеченного красавца за мгновение до удара перехватывает чужой хвост — сбивая траекторию, уводя от угла, размазывая инерцию по стене, принимая боль на себя.

Замерли на боку. Пытаюсь отдышаться. Лежу в кольце жесткой хватки его хвоста и рук. Его член распирает его брюки, упираясь в мои ягодицы. Едва дышу в его захвате. Не дёргаюсь — из этой позиции ему так легко вывести на болевой.

— Ты пойдёшь со мной, Ада! — рычит Эванс над моим ухом.

— Хера с два! — огрызаюсь я.

Иду на боль, сустав хрустит, сломаю — плевать, но Эванс снова не позволяет мне навредить себе. Ослабляет хватку. Пользуюсь этим, освобождаюсь из захвата, вскакиваю.

И вот мы снова стоим друг напротив друга, в боевых стойках. Оглядываюсь: в дверях уже толпа. Даже маршал смотрит, приподняв бровь.

Я уже готова применить кое-что из запрещённого. Есть у меня методы. На глазах маршала — так совершенно точно под трибунал.

— Отвали, Эванс, — злобно выплевываю я.

В голове крутятся более крепкие выражения, но я сдерживаю себя. Холодная ярость помогает сохранить контроль.

— Не пойдёшь, значит понесу, — ухмыляется Мрак. — У тебя нет выбора, Колючка. Сегодня ты танцуешь только со мной.

Я перевожу взгляд ему за спину: к нам решительно направляются рихты из числа тех, кто клеился ко мне весь вечер.

И все как один останавливаются от резких недвусмысленных взмахов хвоста Эванса, сообщающего всем: Эванс присваивает меня, как свою самку, и поэтому уроет любого, кто вмешается в наши брачные разборки.

— Крейг, — обречённо хриплю я, наблюдая, как вытягиваются лица. — Ты совсем охренел.

— Давно и прочно, Ада, — мрачно подтверждает он и хлестким ударом хвоста по панели вызывает лифт.

Двери открываются сразу, Мрак, пользуясь моим замешательством, стремительно вталкивает меня внутрь, впечатывает своим огромным телом в стенку и с размаху бьёт хвостом по символу самого верхнего этажа.

Пока лифт закрывается, его губы уже на моих губах, язык у меня во рту, а его шипы уже вливают новую чудовищную порцию каудала в мой хвост.

Да и пошёл ты, Мрак! С твоими предъявлениями прав я потом разберусь, но сейчас я слишком зла. Даже хорошо, что предлагаешь секс — то что нужно, чтобы выплеснуть мою убийственную ярость.

— Эванс, ты бессмертный? — шиплю я, едва он отрывается от моих губ, чтобы впиться жестким поцелуем в шею, — я же зла дико просто. Я ж тебя нахер располосую. Замучаешься лечиться потом.

В его глазах мелькает что-то неуловимое… У меня дыхание перехватывает от того, как вспыхивают его глаза…

Нет, нет, Мрак, не говори, я не хочу, пожалуйста, нет, я не хочу, я не хочу ничего слышать, не хочу ничего знать!..

Он властно обхватывает моё лицо ладонями, заглядывает в мои глаза и произносит с неожиданной теплотой:

— Царапайся сколько хочешь, моя Колючка. Я знаю, что внутри ты у меня самая нежная и пушистая.

Шок отразился на моем лице. Его хвост массирует мой, затаившийся в полном ахере. Я в ступоре. Тотальном ступоре.

Мрак легко целует меня в уголок рта, резко разворачивает спиной к себе. Вдавливает меня своим мощным телом в прозрачную стенку лифта, чувствую его возбуждение: огромный бугор упирается между моих ягодиц.

Против воли я тоже возбуждаюсь. Сильно…

Его слова все еще гремят у меня в ушах.

Он задирает подол моего платья, проводит рукой по всей длине моего хвоста и осторожно наматывает его на кулак. Отодвигает нижнее бельё в сторону. Я все еще в полном ахере от его слов… действий. При всех объявил меня своей самкой! Это только Мрак так может.

— Потанцуем, моя Колючка. Сейчас. Иди ко мне, — хрипло шепчет он мне в висок.