Мой обольстительный босс

ГЛАВА 8

До того, как женился на самой красивой делфе во вселенной, Рой больше всего любил работать по утрам. Он всегда вставал рано и успевал в сравнительной тишине разобрать довольно много дел. Затем наступало время передислоцироваться в офис и спокойной, вдумчивой работе приходил конец, так как к нему начинали бегать то Даутцен, то Блад, то изредка Энтони. Утро наполнялось суетой, торопливостью и переставало быть таким продуктивным.

Следующим по расписанию наступал обед, который Рой никогда не проводил в одиночестве. Всегда находился тот, с кем можно обсудить что-то важное, поедая бифштекс, или партнер, который хотел утрясти деловые вопросы. И до конца дня в его ежедневнике были только встречи, встречи, встречи.

Ночь, как правило, Рой проводил в дома, в пустой постели, и больше всего ненавидел это время суток за гнетущее, снедающее изнутри одиночество.

С появлением Хелены в его жизни все изменилось.

Ночь превратилась в самое любимое время суток, и если бы это было в его власти, Рой добавил бы ей пару часов, забрав их у треклятого утра! А день… день проходил хорошо. В смысле, проходил — и хорошо. Потому, что в те дни, когда Рой появлялся на работе, толку от него было мало. Мысли были с парой, с их пока не рожденным малышом и сосредоточиться на текущей проблеме получалось только с помощью Блада и Даутцен.

Это утро Рой проводил в офисе, ощущая подзабытое уже чувство напряжения, чувство вовлеченности в рабочий процесс. И ему это нравилось! Быть с Хеленой не просто хорошо — это лучшее из того, что с ним было. Но до этого момента Рой и не представлял, как скучал по работе, по сложным задачам, решить которые можно только основательно выкрутив себе мозги, и по ощущению эйфории, растекающемуся по всему телу, когда придумываешь решение.

Задача номер один, стоявшая перед Роем, Бладом и Даутцен, когда они вечером уходили по домам — придумать, как вычислить крота. К собственному стыду. Ни один из мужчин так и не додумался до того, как это сделать. Кого бы к ним не приставили, но этот кто-то хорошо знал свое дело и прекрасно заметал следы. Энтони проверил и перепроверил биографии всех, кто сейчас работал на холдинг. Но это ничего не дало.

Очень простое и от этого не менее эффективное решение придумала Даутцен. Уж чем они там с Энтони занимались в тот момент, когда на нее снизошло озарение, пусть себе умалчивает история. Главное — они заставили Альбу разбудить Роя под утро, и Даутцен срывающимся от волнения и возбуждения голосом, рассказала о своем плане:

— Не нужно придумывать, как вычислить крота! Нужно поймать его в ловушку! — Энтони успокаивающе массировал венси плечи и та начала говорить немного спокойнее. — Есть такая программка, которую мы используем для учета рабочего времени стажеров. Ты еще помнишь, что мы не делаем им собственный идентификатор? Ну, так вот! Чтобы отследить, сколько времени они провели на рабочем месте, в их голографические бейджи подсаживают небольшой файл шпион, который маркирует каждое место, в котором бывает его носитель каждые десять минут. Мы пустим по офису слух, что всю информацию по «Сильнее», в целях безопасности объединили в один файл и дадим шпиону его скачать, воспользовавшись твоим старым идентификатором. Ну, или моим. Не важно, — она возбужденно махнула руками. — Пусть шпион скачает файл, а дальше мы его отследим!

— Это… — задумчиво протянул Рой, — действительно может сработать. Если шпион не вычислит подсаженный файл.

Даутцен закатила глаза:

— Стажеры — самые большие любители халявы во вселенной — даже зная, что там есть этот файл не смогли его найти, — авторитетно заявила она. — Ты думаешь, его найдет какой-то там шпион?

— В отличие от стажеров, шпиона обучали искать такие вещи, — привел резонный довод Рой, но Даутцен лишь посмеялась.

— У шпионов, как и у стажеров — одна беда, — снисходительно ответила она. — Все ищут сложный системный вирус, или что-то очень хитрое, покрытое слоями маскировки. В то время как этот файлик самый простенький и примитивный, да и лежит на видном месте. Никто не обращает на него внимание. А он себе маркирует путь носителя.

После некоторого раздумья, Рой кивнул, соглашаясь:

— Это пока наш лучший план, — и добавил: — Дайте мне минут тридцать на сборы и ждите меня в моем кабинете. Будем работать над файлом обманкой.

Энтони и Даутцен переглянулись и венси заискивающе протянула:

— Через час?

Рой не стал спорить:

— Через час, так через час, — и отключился первым. У него под боком была самая красивая делфа во вселенной. Кто он такой, чтобы отказаться, если вселенная дарит ему лишних полчаса с нею?

Аврил на несколько часов забылась тихим сном, сном того, у кого закончились жизненные и эмоциональные силы. Блад успел принять поставку еды и одежды. Слава вселенной за современные технологии! Дверь в шкаф, спрятанный в стене, открывалась с двух сторон, поэтому Аврил никто не побеспокоил, когда развешивали одежду. А кухня и вовсе находилась в другом помещении. Оставить свою пару в такой период, когда он только что ее пометил — это настоящая пытка. И все же Блад должен был о ней позаботиться.

Когда посыльные ушли, разложив все по местам, Блад вернулся в спальню. Аврил все еще спала и он, осторожно устроившись рядом, привлек девушку к себе. Раньше после секса он всегда уходил. Почему он пренебрегал этим простым удовольствием — держать любимую женщину в объятиях? Все просто. Раньше он не любил. А сейчас он смотрел на Аврил, тихо спящую на кровати, умудряясь выглядеть при этом такой беззащитной и умиротворенной, и чувствовал, как сердца сжимают тиски страха. Сэфэра его не оттолкнула, но и не приняла. Блад открыл ей душу, но Аврил ему не верила. Впрочем, не ему ее упрекать в этом.

Как он мог раньше не искать свою пару? Просто Блад не понимал, что без нее настолько неполноценен, что лишен самого главного — вдохновения на каждый грядущий день, наполненности каждого дня, часа, мгновенья. Что ему сделать, чтобы Аврил осталась? Если она решит уйти, то он даже с помощью ребенка не сможет ее удержать.

Как же быть?

Закончив с приготовлениями, Блад занял свое место возле пары, осторожно, чтобы не потревожить ее сон, заключив в объятия. Аврил проснулась где-то через полчаса. В этот раз не от жары. Ей видимо тоже понравилось лежать в объятиях Блада, потому, что она не попыталась вырваться и вывернуться. По молчаливому согласию оба наслаждались этими минутами в тишине.

Идиллию нарушило урчание ее живота. Прошла секунда и этому звуку вторил другой звук, более утробный, прозвучавший из его живота. Мгновенье — и оба расхохотались. Ничего более абсурдного в этих обстоятельствах придумать было бы нельзя!

— Мне тут как раз привезли недельный запас еды. Как ты смотришь на то, что мы не дадим ему испортиться? — заглянув ей в глаза, и по-мальчишески открыто улыбнувшись, предложил Блад.

От такой улыбки сердце Аврил пропустило удар. Она вспомнила, почему этот роугг казался ей таким неотразимым даже на голограмме основного сайта компании. В отличие от других сотрудников, он был живой. Настолько живой, что даже голограмма несла отпечаток этой жизненной силы. Больше чем невероятная жажда жизни роугга была только его самоуверенность. И невозможно было не признать — самоуверенность невероятно шла этому мужчине.

Блад Массиано напоминал ветер. В нем была легкость, скорость, стремительность и жажда жизни. В то же время, он мог быть таким нежным и любящим… Его слова ласкали, как легкий бриз, его касания были подобны урагану. И помоги ей вселенная, Блад смотрел на Аврил, так, как будто не видел мира вокруг, только ее!

Аврил захотелось протянуть руку и коснуться его лица. Он вел себя с нею так, словно у нее есть неограниченная власть над ним. И в то же время она ощутила себя такой уязвимой перед ним, что это пугало!

Отвернувшись, и прочистив горло, чтобы не слышно было, каким хриплым стал голос, Аврил спросила:

— Где у тебя ванна? Хотелось бы привести себя в порядок.

Блад сел на кровати и взлохматил себе волосы, прежде чем ответить с той же улыбкой:

— Дальше по коридору. Там есть все, что может тебе потребоваться.

В два движения он встал с пропахшей сексом кровати, еще хранящей тепло их тел, и прошел к стене слева, нажав на небольшую панель в виде картины, перетекающей из одной части стены в другую. Он совершенно не стеснялся своей наготы, как будто у себя дома только так и ходил. Аврил же, несмотря на недавнюю, весьма жаркую близость, не могла преодолеть природную стеснительность, поэтому лежала, прикрыв тело простыней.

Треть стены сдвинулась в сторону, обнажив встроенный шкаф. Аврил не удержалась и ахнула — там было столько женской одежды, сколько ей не доводилось видеть за всю свою жизнь. Как будто роугг приторговывал в свободное от работы в холдинге Нолти время.

Блад снова улыбнулся — в этот раз немного смущенно:

— Я не знал, что тебе нравится, поэтому выбрал на свой вкус. Здесь есть все, что может тебе потребоваться, даже шляпки и перчатки. Если что-то не понравится — выбрось. Если захочешь что-то еще — только скажи!

Он так старался ей понравиться, что у Аврил снова закололо сердце. Последним, кто проявлял к ней хоть какую-то заботу, была ее мать. Несмотря на то, что не защищала ее от побоев, унижений и насильников, мать все равно проявляла заботу и любовь, как могла, как умела: Аврил не жила на улице и не голодала, и у нее есть образование, позволяющее найти работу лучше, чем чернорабочий или посудомойка на забытой богом колонии, где не хватает денег на автоматизированную установку. Уже очень и очень давно никто не старался угодить ей.

Как же Аврил хотелось верить в чувства и намеренья Блада! Что это место могло бы быть ей домом… Нет! Не место! Этот мужчина!

Аврил тряхнула головой, чтобы вернуться в реальность:

— Мне не нужно столько одежды, — стараясь говорить, спокойно ответила она. — Пока я здесь мне хватит одного халата. Во время жары и этого будет многовато. А после жары надену какое-нибудь белье, самое простое платье и уйду. Остальное можешь вернуть в магазин.

— Не могу, — обезоруживающе улыбнулся Блад и развел руками. — Это твоя одежда. Если она тебе не нужна, то выброси ее, сожги, раздай бедным. Делай с нею что хочешь.

Аврил только собралась возразить ему, что это слишком дорогой подарок, но Блад уже повернулся и зашагал в сторону кухни, насвистывая себе под нос какую-то песенку фривольного содержания. Сэфэра никогда прежде не слышала этот мотив и точно не знала слов. Но в фривольности песни почему-то не сомневалась. Какой еще могла быть песенка, напеваемая голым и очень сексуальным мужчиной?

Вздохнув, Аврил надела халат и побрела в указанном направлении. После секса в жару ходить то еще удовольствие. В этом плане ее квартира была бы предпочтительнее, ведь там дверь в ванную находиться прямо в спальне, и для того, чтобы принять душ не нужно преодолевать коридор, по размеру больше, чем все жилье Аврил вместе взятое.

Наконец, она проковыляла по казавшемуся бесконечным коридору до ванной, где облокотилась о выехавшую из стены раковину и посмотрела в зеркало, которое при ее появлении проступило на стене. Собственное отражение пугало: бледно-желтая кожа стала еще бледнее, взлохмаченные волосы, мутный взгляд, и нездоровый румянец на щеках. На шее были два отчетливых следа от укусов. Странное дело — они совершенно не болели и не выглядели как рана. Ощущение от них было сродни тому, как ощущалась бы татуировка, или какой-нибудь штрихкод из тех, которые ставят на сотрудниках некоторые фирмы, чтобы отслеживать их местонахождение и рабочие часы.

Впрочем, ничего не обычного она перед собою не видела! Бывало, в жару она выглядела и хуже.

Со своим внешним видом можно было бы примириться, если бы не то как она ощущала себя внутри. Сказывались годы одиночества, сказывалась постоянная нужда, не столько в еде, сколько в общении и положительных эмоциях. Парочка добрых слов и красивых жестов со стороны роугга, которого Аврил несколько недель назад даже не знала — и вот она уже задумывается над тем, чтобы завести постоянные отношения с ним.

Аврил в принципе была бы не против отношений. Но не с кем-то вроде Блада Массиано!

Ах, Аврил, Аврил! Разве жизнь тебя так ничему и не научила после стольких лет?

Похоже, что нет.

Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Поэтому, когда жара закончится, она пойдет домой. И у обоих останутся хорошие воспоминания об этом времени, проведенном вместе. Это было бы правильно. Разумно и практично. Аврил и Бладу не быть вместе. Во что бы он там не верил.

Аврил так и не приняла душ. Она просто стояла, упершись руками в раковину и не имея сил сдвинуться с места. По щекам текли слезы, сердце разрывалось на части.

Все так несправедливо! Почему она не достойна счастья? Почему она родилась сэфэрой?

То ли Блад вошел слишком тихо, то ли Аврил так погрузилась в собственные мысли, но его появление она заметила только тогда, когда сильное, вылепленное из мускулов тело прижалось к ее спине и прижало к раковине.

— Поговори со мной, Аврил, — тихо попросил Блад. — Твои слезы разбивают мне сердце. Что бы тебя не мучило, мы сможем с этим разобраться.

Сэфэра попыталась вывернуться из объятий. Ей хотелось уединиться. Но его ладони уперлись в стену по обеим сторонам от нее, лишая возможности маневрировать и как-то выбраться из этой ловушки.

— Нет никаких «нас», — тихо ответила Аврил, не зная, что еще ему сказать. У нее больше не оставалось душевных сил сопротивляться. Блад был так близко! Такой настойчивый, такой чуткий, такой внимательный… Какой женщине не хотелось бы оказаться в этой сказке, созданной персонально для нее? И пусть разум, вместе с доводами уезжает в далекий отпуск. Желательно навсегда.

— Я чувствую, что ты сама не веришь в эти слова, — одной рукой Блад обнял Аврил за талию и прижал к себе, другой скользнул под халат и обхватил грудь, лаская. — Почему ты не разрешаешь себе быть счастливой?

Аврил откинулась на его тело, устроив голову на его плече. Чем Блад тут же и воспользовался, проложив серию коротких поцелуев до своей метки и запечатлев на ней долгий поцелуй.

— Эти отношения обречены, — сэфэре пришлось призвать всю силу воли, чтобы сказать это вслух. — Лучше мы расстанемся сейчас, когда оба получили то, что хотели. Расстанемся, прежде чем все усложнится.

— Мне этого мало, Аврил, — Блад чуть согнул колени и потерся твердым членом об ее зад, чтобы она чувствовала каждый миллиметр его возбуждения. — Мне мало просто ночи с тобой!

— Блад… — всхлипнула сэфэра, не зная, что хотела этим сказать: «остановись, пока не поздно» или «никогда меня не отпускай». Его умелые руки быстро развязали халат.

Аврил ощущала себя более чем возбужденной, но это была не «жара». Это был он — самый красивый и беззаботный роугг на свете. И лучший любовник из тех, что у нее были.

— Мне мало недели или года, — его рука продолжала ласкать грудь. — Мне мало целой жизни. Я требую вечность, не меньше.

Его вторая рука опустилась вниз, мягким нажатием заставляя ее раздвинуть ножки. Сэфэра повиновалась и он тут же начал ласкать небольшую чувствительную горошинку.

— Я хочу не только секса с тобой, — продолжал говорить Блад, умело разжигая желание в Аврил. — Мне нужны объятия и разговоры, мне нужны закаты и рассветы. Мне нужны все твои улыбки и взгляды.

Аврил тяжело дышала и постанывала. Умелые движения и слова роугга почти довели ее до кульминации. Почувствовав это, Блад перестал ласкать грудь, и вместо этого задрал халат и сжал его в кулаке, чтобы не мешал.

Все это он делал торопливо, будто боялся, что она передумает и оттолкнет его. Аврил знала, что Блад не станет держать ее против воли, не применит к ней силу, что бы не случилось. Нужно лишь твердо дать понять, что она не хочет близости с ним. Но у нее не было ни сил, ни желания вырываться.

Блад прижался к ней и заговорил у самого уха:

— Ведь ты же тоже хочешь этого? — его голос был тихий, спокойный, уверенный, и все же, она не могла отделаться от ощущения, что он уговаривает ее. — Хочешь, чтобы тебя любили.

Его приоткрытый рот прижался к ее горлу.

— Хочешь, чтобы о тебе заботились, — снова прошептал он ей в ухо, облизав мочку, от чего сэфэра вздрогнула. — Так почему бы не позволить этого мне?

Аврил едва могла думать, пока его вторая рука продолжала ласкать ставшую сверхчувствительной горошинку: мягко и легко касаясь, затем нажимая, потирая, дразня, растягивая удовольствие, но не давая ей достигнуть разрядки.

— Блад, — закрыв глаза, тихо простонала Аврил. Она была влажной, желание почти причиняло боль. И еще больше, чем желание ощутить его член внутри, было желание сказать ему да, поддаться на уговоры.

— Ведь ты тоже хочешь меня, — продолжил он, и, оставив клитор, скользнул двумя пальцами внутрь, глубоко двигаясь в ней вперед-назад. — Ты, а не жара.

Блад почувствовал тот момент, когда почти потерял Аврил. Связь, возникающая между двумя в паре очень сильна. Как близнецы ощущают сильные эмоции друг друга, так и двое соединенные в паре ощущают отголоски сильных эмоций: любовь, страсть … страх. Жара отступила, и Блад понимал, что если сейчас не сможет удержать Аврил рядом, то не сможет добиться ее никогда. Если нужно уговорить — он уговорит. Если нужно подкупить — подкупит. Если соблазнить — то он испытает на Аврил все имеющиеся в его арсенала методы обольщения.

Блад пойдет на все, ведь на кону стоит так много!

— Наклонись, — грубо сказал он.

Когда его пальцы покинули ее, Аврил тихо протестующе застонала.

— Мы с тобой созданы друг для друга, — продолжал уговаривать он, мягко толкая, пока девушка не наклонилась, упершись руками в стену. — Не только я не смогу быть счастлив с кем-то другим, но и ты. Никто не сможет любить тебя так же сильно, так неистово, как я!

Вкинув подол халата в раковину, чтобы не мешал, Блад взялся за бедра Аврил и скользнул в нее, практически сразу войдя по самое основание.

— О, да! — воскликнула Аврил, срывающимся от удовольствия голосом, и пальцами царапая гладкие стены. От ее касаний голографические стены начали менять свой цвет и текстуру, перенося любовников то к водопадам, то в горы, то в другие экзотические места.

Впрочем, ни Аврил, ни Блад этого не заметили — так их поглотили страсть и вожделение.

— Как ты можешь хотеть отказаться от этого? — с отчаяньем почти прорычал он.

Он медленно вышел из нее, оставив внутри лишь кончик, и снова толкнулся до упора. Еще один стон Аврил, преисполненный нужды, потребности в нем, затронул его инстинкт. Движимый им и желанием успокоить свою пару, сделать ее счастливой, Блад прижался к Аврил и переплел свои пальцы с ее, прижав руки к телу, как бы обняв сэфэру. Не в силах больше сдерживаться, он начал двигаться короткими, неглубокими толчками.

Прислонившись щекой к ее плечу, он сказал:

— Вместе мы сильнее всего мира.

Аврил не ответила ему. Она хотела кончить и раздвинула шире ноги, чтобы он мог войти глубже. Блад начал погружаться в нее длинными глубокими ударами, заставив Аврил беспомощно стонать, и он почти слетел с катушек. Он отпустил ее руки, и снова схватившись за бедра, начал двигаться сильнее, быстрее, жестче.

— Дай мне шанс, — прорычал он, разрываясь между желанием кончить и необходимостью держать свою пару на краю, пока та не передумает.

— Блад! — простонала Аврил, и ее рука уперлась в стену. Она не могла больше терпеть эту сладостную пытку.

Не мучая дольше ни ее, ни себя, Блад снова впился зубами в свою метку и вошел по самые яйца. Аврил кончила так сильно, что в глазах на несколько мгновений потемнело. Когда она снова пришла в себя, то увидела своего любовника сидящего на полу и прижимающего ее к себе. Вид у него был усталый, изможденный и нездоровый. Кажется, его оргазм был не менее сильным, чем у нее.

— Дай нам шанс, Аврил, — попросил он, слегка покачиваясь вместе с нею.

Будто поняв, что она пришла в себя, и слушает его, роугг посмотрел на нее, повторив, как молитву:

— Дай нам шанс, — в его словах, его взгляде, в том, как он прижимал ее к себе, было столько отчаянья, словно Блад боялся, что Аврил просто испариться. Нужно было быть кем-то совершенно бессердечным, чтобы в этот момент продолжать говорить "Нет".

Ее «Да» было тихим, но он услышал его.

После очередной встречи с Гуго Энн больше всего хотелось отлежаться дома, хотя бы недельку. Но сделать это, не привлекая к себе ненужного внимания, она не могла. Поэтому накачав себя обезболивающим по самое не могу, сэйтоу мужественно пришла на работу. И тут же забыла обо всех своих болячках.

Стоило перешагнуть порог скоростного лифта, и ее окутала атмосфера хаоса. Офис лихорадило!

Перехватив пробегающую мимо по своим делам Даутцен, Энн прямо спросила:

— Что здесь происходит?

— Ты не поверишь! — слегка устало, но очень взбудоражено ответила венси. — Ядро главного компьютера исследовательского центра приказало долго жить, и чтобы не потерять данные их срочно перекачали в компьютер нашего главного офиса. Он оказался единственным сопоставимым по мощности и объему выполняемых задач за раз.

Тут Даутцен радостно улыбнулась и потерла руки:

— К счастью, он оказался не настолько хорош, как компьютер исследовательского корпуса. Поэтому, большую часть дня сегодня работать никто не будет — чтобы от перегрузки не «померло» еще и это ядро. Но на самом деле…

Тут венси наклонилась вперед и тихо, с заговорщицким видом сообщила:

— На самом деле данных оказалось слишком много и места не хватило. Поэтому информацию по какому-то архиважному проекту пришлось поместить в компьютер Блада. Энтони … в смысле господин Ригз боится утечки, а Рой… э-э-э… в смысле господин Нолти прислушивается к его мнению. Поэтому всему персоналу запретили даже приближаться к любому устройству, с которого можно зайти в общую корпоративную сеть. Никто, кроме высших чинов компании, как минимум до полудня не имеет доступа ни к каким данным. Так что если у тебя есть планы — можешь идти по магазинам или в кафе. Никто не заметит.

Энн фыркнула, всем своим видом давая понять, насколько ей все это не интересно, и ушла на кухню. Заказав себе тонизирующий горячий напиток, с которого обычно начинала свой день, сэйтоу с невозмутимым видом ушла в свой кабинет, ждать, пока его доставят.

Даже там, сидя в кресле и обдумывая сложившуюся ситуацию, она не давала волю чувствам. Со скучающим выражением лица, красавица дождалась свой напиток, и начала его прихлебывать.

Энн нутром чуяла, что с этим переносом было что-то не так. Уж очень удачно все складывалось. Месяцами Энн охотилась за этими данными, но не могла к ним подступиться, потому, что они хранились в компьютере исследовательского центра. А у этого компьютера нет выхода в общую сеть. Поэтому даже имея идентификатор Роя Нолти добраться до них было невозможно. Ей приходилось собирать данные по крупицам из отчетов Блада, из схем или проектных данных, присылаемых ему на утверждение.

И тут такая удача.

С одной стороны, Энн могла бы забрать эти данные и, наконец, оставить работу в холдинге «Нолти». Рейфу Тьери этого будет достаточно. С другой стороны — это все могло быть большой ловушкой.

Энн чувствовала себя, как зверек Киу, живущий на вулканической планете Бадеран. Этот маленький и хитрый проныра, всегда находит себе еду и почти не показывается на поверхности, прячась в лабиринте нор под землей. Киу зверек всеядный и не брезгливый. Самки без мук совести бросают детенышей, если речь идет о выживании или потомство слишком слабое. Также они поступают и с больными, старыми и слабыми. Но и у них есть слабость — ягоды фит. Этим и пользуются хищники. Они приносят в пасти ягоды за несколько миль и кладут перед норкой. А сами прячутся в засаде. Рано или поздно запах привлекает сюда киу. Они подолгу сидят перед выходом, не решаясь ни выйти, чтобы забрать ягоду, ни уйти. Скорее всего, эти пушистые проныры понимают, что это засада. Но в то же время — видят ягоду, чувствуют запах… Стоит лишь протянуть лапку и она будет у тебя в руках.

Одни киу находят в себе силы уйти от соблазна. Другие поддаются ему.

Энн несколько часов к ряду мучительно перебирала в голове последствия того, что она воспользуется этой внезапной возможностью или если проигнорирует ее. Если киу не поддастся соблазну, то будет жить еще довольно долго. Счастливо или нет — это уже риторический вопрос. Если Энн не поддастся соблазну и окажется, что она упустила возможность, которой больше не представиться, Рейф Тьери ее убьет. С другой стороны — если она украдет эти данные и тем самым себя выдаст, а данные окажутся фальшивкой, то Рейф Тьери ее убьет.

Решив пройтись, чтобы принять решение на свежую голову Энн встала и тут же болезненно поморщилась. Последствия вчерашней бурной ночи напомнили о себе. Будь проклят этот сраный Гуго Мордекай! Горите с ним в пламени солнца и Рейф Тьери, и Рой Нолти, и Блад Массиано и эта шлюшка сэфэра!

Энн решилась. Пора менять это существование на обеспеченную жизнь, обещанную Рейфом Тьери. А для этого нужно украсть те данные, которые сейчас хранятся у Роя Нолти на компьютере.

К сожалению, как минимум до обеда доступ в общую сеть для нее и большинства других сотрудников будет закрыт. К счастью, у Энн есть идентификаторы тех, для кого доступ открыт всегда.

Мысленно улыбнувшись, Энн взяла сумочку и со скучающим видом вышла из кабинета. Скоро настанет время обеда и в офисе никого не будет. Нужно успеть до того, как сотрудники скопом повалят из офисов в близлежащие кафешечки. Так она сможет слиться с толпой и уйти, не привлекая внимания.

Перед уходом Энн зашла в туалет. Оттуда, с помощью вентиляции пробралась в пустующий кабинет Блада и вошла в общую сеть. Это получилось не с первой попытки. Как и следовало ожидать, идентификаторы Роя Нолти и Даутцен уже заменили. Идентификатором Блада можно даже не пытаться пользоваться. Но оставался еще один идентификатор, который не успели или даже не подумали сменить, и этот код подошел просто идеально.

Оказавшись в сети, Энн быстро нашла нужные файлы и также быстро их скачала. Хорошо, что на Рейфа Тьери работают лучшие преступные умы. Именно они придумали записывающее устройство в виде сережки. Маленькое, компактное, но достаточно вместительное, чтобы туда влезло то, что не влезло на главный компьютер. Энн видели в этих сережках каждый божий день, поэтому никто не заподозрит, что именно в них выносится из холдинга информация, на которую затратили столько денег и трудовых ресурсов, что эту цифру даже вслух произносить страшно.

Справившись, Энн вернулась в туалет тем же путем, что и пришла в кабинет. Тут она быстро привела себя в порядок и спокойным шагом вышла. Уходя она спокойно, даже лениво бросила кому-то из сотрудников:

— Я на обед, — и царственной походкой покинула этаж. В скоростном лифте, чтобы унять дрожь в руках, Энн поправила и так идеально сидящую на ней одежду и заправила в прическу несуществующий выбившийся локон.

Всех, кто выходил из здания холдинга тщательно обыскивали. Этот раз не стал исключением. И Энн приложила массу усилий, чтобы выглядеть как всегда, не нервничать и не вызывать подозрений. В то же время она следила за тем, что и как делает охранник. Судя по некоторой небрежности в его движениях — пропажи еще не хватились. Это хорошо! У Энн появилась небольшая фора.

Воистину удача любит плохишей!

Наконец, с обыском было покончено, и она вышла из здания холдинга в последний раз. Никогда еще воздух не был таким свежим, а солнце не светило так ярко! Даже копошащиеся вокруг служащие не казались такими жалкими, как всегда!

Упиваясь этой победой и обретенной благодаря ей свободе, Энн быстрым шагом прошла к своему болиду и сев в него, покинула территорию холдинга. Больше никогда и ни при каких обстоятельствах она сюда не вернется.

Воплощение плана по поимке вражеского лазутчика легло на плечи Энтони и Даутцен. Как говориться, инициатива любит инициаторов.

Вынужденный утренний простой дорого обошелся холдингу, и если бы не острая необходимость, Рой не позволил бы воплотить в жизнь план, придуманный ими.

В итоге все утро Энтони следил за файлом из своего кабинета, пока Даутцен распространяла слухи среди работников. И до самого полудня никакого движения не было. Он уже начал серьезно опасаться, что ловушка не сработает.

В кабинет вошла Даутцен и с мученическим стоном упала в кресло:

— Как же я устала!

Вытянув ноги и сбросив туфли, девушка облегченно вздохнула и спросила:

— Ну, как? Есть подвижки?

В ответ Энтони лишь покачал головой. В мгновенье ока, забыв про усталость, Даутцен выпрямилась в кресле и раздосадовано воскликнула:

— Да как так-то! — ее хвостик тут же начал беспокойно дергаться со стороны в сторону, а вытянутые ушки подрагивать.

— Знаю, — устало потянулся Энтони. — Я тоже надеялся, что к этому моменту предатель в нашей компании уже выдаст себя.

— А что если наш шпион так и не проявится? — Даутцен поджала под себя ноги, устраиваясь поудобнее, и взяв в руки свой хвост, начала массировать его кончик, чтобы успокоиться.

Энтони откинулся в своем кресле и скрестил руки на груди:

— Мы подкинули ему самую жирную приманку из всех возможных. Если он на нее не клюнет, то не клюнет уже ни на что.

— Прошу прощения, — вмешался в их беседу механический голос Альбы. — Вы просили дать знать, когда кто-то запросит доступ к файлу NN855693211289.

— Да! И? — одновременно подались вперед Энтони и Даутцен.

— Только что доступ к файлу запросил Энтони Ригз — начальник службы безопасности.

Энтони и Даутцен недоуменно переглянулись.

— Началось, — взволнованно сказала венси и заправила локон за ухо.

Прочистив горло, Энтони уверенно приказал:

— Разрешить доступ и покажи мне голограмму передвижения файла.

Прошло несколько мучительно долгих секунд, прежде чем перед ними вспыхнула голограмма, и Альба лишенным эмоций голосом прокомментировала:

— Файл был скачан и в данный момент вы можете следить за его передвижением внутри здания холдинга.

Сначала красная мигающая точка быстро переместилась из кабинета Блада в женский туалет, затем движение замедлилось, и Энтони приказал:

— Открой еще один экран и покажи, кто на данный момент находится в женском туалете.

— Невозможно выполнить, — ответила отказом Альба. — В женском туалете камеры не установлены.

— Покажи выход из женского туалета, — не растерялся Энтони.

Рядом вспыхнул еще один голографический экран, и они с Даутцен уставились на него, боясь моргнуть и пропустить явление шпиона миру. Прошло не меньше минуты, прежде чем дверь распахнулась и оттуда вышла затянутая в латекс сэйтоу с, как всегда, идеально уложенными волосами и слишком кричащим макияжем на грани вульгарности.

— Ха, — воскликнула Даутцен. — Я не удивлена!

— Да уж, — покачал головой Энтони. — Блад не умеет выбирать женщин.

Венси фыркнула в ответ:

— Зато теперь понятно как у этой прошмандовки оказались наши идентификаторы.

Энтони укоризненно посмотрел на Даутцен — он не любил, когда она употребляла бранные словечки — но вслух ничего не сказал, сосредоточив все свое внимание на происходящем и отдавая приказы искусственному разуму, временно предоставленному ему в полное пользование:

— Альба, передай приказ моей личной охране быть наготове и ждать команды выдвигаться, — повернувшись к Даутцен, он с легкой улыбкой сказал: — Энн сама приведет нас к своим сообщникам.

Болид рассекал воздух с легкостью раскаленного ножа разрезающего масло. Вокруг Энн в кабине были лишь экраны и таблицы, рассказывающие о том, с какой скоростью и в каком направлении она мчится, какая температура внутри и за бортом, и, конечно, насколько исправно работает система. А ей хотелось ощущать, как ветер треплет волосы и ласкает кожу, даря ни с чем не сравнимое ощущение свободы! Хотелось лететь не в логово проклятого Мордекая, а куда-то в даль, за горизонт. Туда, где начинается что-то неизведанное. Туда, где нет ни Рейфа Тьери, ни Блада Массиано с его шлюшкой…

Нет такого слова, которым можно было бы описать то, как Энн от всего этого устала.

Но чем ближе было логово Мордекая, тем меньше становился первоначальный восторг. Экстаз и эйфория сошли на нет, уступив место трезвому рассудку и беспокойству. Разум подсказывал, что что-то тут не так. Уж слишком легко все прошло, слишком гладко. Не было ни поднятой тревоги, ни погони… Энн, конечно, профессионал, но не до такой же степени!

Разум говорил — нет! — просто кричал об опасности, о том, что по ее следу уже идут спецы из службы безопасности. А если еще не идут, то скоро уже пойдут. А раз Энн не прятала лицо и не принимала никаких мер безопасности, то ее вычисление — лишь вопрос времени.

Но она старательно игнорировала его, надеясь на то, что пока погоня приблизиться к ней достаточно близко для того, чтобы протянуть руку и поймать, Энн будет уже далеко. Так далеко, что руки Роя Нолти до нее не дотянуться. Этот роугг бывает жестким и устрашающим, если нужно. Но Рейф Тьери… Своего босса сэйтоу не просто боялась. Это чудовище завернутое в цивилизованную обертку наводило неподдельный ужас. Лучше умереть, чем подвести его и попасться ему в руки живой. У этого монстра богатая фантазия. Богатая и извращенная. И достаточно денег, чтобы воплотить в жизнь любой, даже самый извращенный замысел. При мысли о том, что он с нею сделает, если разочаруется, Энн всегда начинала бить крупная дрожь.

Она снова коснулась рукой сережки, словно проверяя на месте ли та. Это — ее страховка. За эти данные Рейф Тьери как минимум озолотит! Нужно лишь убедить Гуго увезти ее с территории Нолти да поживее.

Энн постоянно следила по монитору за потоком болидов вокруг. Не было ни одного признака погони. И все же она долго петляла по астероиду, чтобы наверняка избавиться от гипотетического хвоста. Все знания, приобретенные на поприще шпионской деятельности, пошли в ход. Учителя гордились бы ею!

Только наверняка удостоверившись в том, что хвоста нет, Энн свернула в облюбованный Гуго квартал и, соблюдая все предосторожности, припарковала болид позади дома. Прежде, чем идти в дом к Мордекаю, сэйтоу перестраховалась в последний раз, положив в сумочку пустой накопитель в виде флакона для духов. Она была почти уверенна в том, что этот сволочной нойт выкинет какой-нибудь номер. А Энн сейчас была так близко к свободе, что не собиралась рисковать!

Подойдя к дому, она нажала кнопку видеовызова и назвала пароль. Прошло несколько секунд, и дверь отъехала в сторону, впуская гостью в дом. Внутри ждал все тот же парнишка роугг, с которым она встречалась немного раньше. Он был избит и выглядел даже хуже, чем перед этим. Впрочем, Энн было глубоко наплевать на него.

— Я пришла к Гуго и это срочно, — коротко обозначила причину своего визита она.

Молча кивнув, роугг жестом приказал идти за собой и повел ее знакомой дорогой к подвалу. Что-то в его походке показалось смутно знакомым, и Энн не сразу поняла что. А когда поняла — даже улыбнулась. Судя по этой походке не так давно либо Гуго, либо кто-то другой из его банды пользовал парнишку, как и ее вчера. Только бедняге не вкололи мышечный релаксант. А еще у него не было доступа к нанитам, способным излечить все повреждения изнутри. Судя по роже пацана — сей акт не был добровольным.

Ей по-прежнему было плевать, поэтому она, молча пошла следом. Внутри царил тот же полумрак, что и вчера. Чем ближе была дверь подвала, тем явственнее ощущался дивный аромат, состоящий из запаха дыма, перегара и блевотины, с которым не справлялись даже очистители воздуха. Энн все время поглядывала себе под ноги, боясь вступить во что-нибудь.

Спустившись по лестнице, они подошли к двери. Снова условный стук, снова несколько секунд ожидания и в этот раз дверь открылась также быстро, как и прошлый раз. Для разнообразия открыл сам Гуго. Вид у него был еще менее приветливый, чем голос:

— Какого тебя сюда принесло?

— У меня срочное дело, — толкнув Гуго, Энн протиснулась внутрь.

— Мне сегодня не до тебя, — поморщился нойт. — Найди кого-то другого, чтобы тебя перегнул через стол.

Сэйтоу закатила глаза, но не стала отклоняться от темы беседы:

— Гуго, я, наконец, раздобыла то, что ищет Рейф Тьери и мне срочно нужно сваливать с астероида. Служба безопасности холдинга Нолти идет за мной по пятам. Я буквально ощущаю зловонное дыхание службы безопасности Роя Нолти у себя на шее…

— А я причем? — холодно перебил Гуго.

— Как причем? — сделала удивленные глаза сэйтоу, хотя на самом деле совершенно не удивилась такому поведению. — Ты должен прикрывать мой отход и обеспечить эвакуацию в нужный момент. Эту работу тебе поручил Рейф…

— Да, — не стал отрицать очевидное нойт и добавил: — И я бы выполнил эту работу. Но ты ко мне так и не явилась.

Энн презрительно улыбнулась:

— Ты думаешь, он поверит тебе, а не мне?

— Конечно, — ухмыльнулся Гуго.

Сложив руки на груди, Энн все также презрительно покачала головой:

— В этом весь ты Гуго — сначала делаешь, потом думаешь, — и пояснила ласково, как если бы говорила с умалишенным или маленьким ребенком: — Ты же понимаешь, что свидетели не станут тебя выгораживать? Своя шкура всем дороже.

— Какие свидетели? — невинно захлопал глазами Гуго, достал из-за пояса бластер и, не сводя глаз с сэйтоу, одним выстрелом снес голову все еще стоявшему в комнате парнишке-роуггу.

Это было так неожиданно, что Энн невольно подпрыгнула от испуга.

— Хвоста за тобой не было, — нойт выглядел довольным собою, — это точно. Ты всегда осторожничаешь даже сверх меры. Поэтому будь хорошей девочкой — отдай мне данные и… — тут он окинул Энн оценивающим взглядом, — может, я поимею тебя прежде, чем убить.

Если бы взглядом можно было испепелить, Энн сделал бы это с ним в одно мгновенье. Как она и подозревала, этот говнюк не собирался просто выполнить свою часть работы. Его жадность можно считать легендарной, а Рейф Тьери пообещал невероятно большие деньги за эти сведенья. Но сэйтоу не думала, что Гуго решит избавиться от нее тут же. Она рассчитывала добраться до какого-нибудь небольшого шаттла, с помощью которого можно свалить с астероида хотя бы до ближайшей планеты, а там уже связаться с Рейфом, чтобы запросить эвакуацию. Сейчас же нужно было думать о том, как не разделить судьбу того доходяги в углу.

— Думаешь, я позволю тебе притронуться к себе? — огрызнулась Энн, просто чтобы хоть как-то потянуть время.

— Могу и в обратном порядке, — расплылся в похабной улыбке нойт. — Я не брезгливый.

Драгоценные мгновенья истекали, а Энн не могла ничего придумать.

— Мое терпение на исходе, — перестал улыбаться Гуго.

Не зная, что еще предпринять, Энн достала из сумочки псевдо-флакон с духами.

— Как ты собираешься объяснить Рейфу откуда у тебя эти данные? — спросила Энн, прежде, чем передать его нойту. — Их можно было получить только с моей помощью!

— Ты передала мне все это раньше, — не растерялся Гуго. — Просила сохранить, на случай если с тобой что-то случиться. Когда я узнал, что тебя убили цепные псы Роя Нолти, то посмотрел, за что, и оказалось, что это были те самые сведенья, которые так нужны нашему с тобой боссу. Представляешь?

Тут он изобразил такое убедительное удивление, что Энн захотелось выцарапать ему глаза.

— Рейф тебе не поверит!

Мордекай поморщился:

— Ой, да ты и сама знаешь, что ему плевать! Плевать, кто принесет эти сведенья и откуда их возьмет. Для него главное содержимое этой финтифлюшки у тебя в руках.

Энн ухватилась за его слова:

— Может и так, — она не стала отрицать очевидное, и спросила то, о чем нойт не подумал: — Но зачем ему платить тебе, то вознаграждение, которое он обещал мне? Ведь с тобой он ни о чем не договаривался.

Нойт пожал плечами:

— Деньги не так важны. Главное — он оставит меня в живых.

Энн сделала крошечный шаг вперед:

— Опять же, — вкрадчиво сказала она. — Зачем ему это делать? Разве вы с ним об этом договаривались?

— О таком не договариваются, это само собой разуметься, — без прежней уверенности ответил Гуго.

— Конечно, — покладисто согласилась Энн, прежде чем вкрадчиво напомнить: — Когда ты не имеешь дела с Рейфом Тьери.

Гуго отвел взгляд и закусил губу, пока сэйтоу изо всех сил прятала улыбку. Никуда нойт не денется — ему просто придется признать ее правоту.

Рейф Тьери всегда соблюдает договоренности, если тот с кем заключена сделка, безукоризненно выполнит свою часть. Но если по какой-то причине условия договора выполнены неправильно, то он поступает так, как считает нужным в данной ситуации. И в каждой конкретной ситуации только одно живое существо во вселенной знает, как поступит Рейф Тьери — это Рейф Тьери.

Прямо сейчас Гуго обдумывал то, что сказала ему Энн, и решал: рискнуть или нет. Время тянулось как сироп: каждое мгновенье растягивалось в свою собственную небольшую вечность. Напряжение росло, и его буквально можно было резать ножом.

Наконец, Мордекай принял решение. Но прежде, чем он успел что-то сказать или сделать, наверху раздался отчаянные крики разных мужчин:

— Тревога! Нас окружают! Где оружие?! Где Гуго?!

Энн и Мордекай одновременно посмотрели вверх, туда, где слышались крики, топот и шум разбивающихся окон. Затем они снова на мгновенье посмотрели друг на друга. Оба понимали, что произошло. Энн была не достаточно осторожной. Или их выследили другим способом. Факт остается фактом — дом штурмуют люди Роя Нолти.

Не произнеся ни слова, Гуго выхватил у Энн флакон с духами и вышел из комнаты, заперев дверь.

— Нет! Гуго, нет! — бросилась колотить дверь руками сэйтоу. — Не бросай меня тут!

Наверху прозвучал оглушительный взрыв и подвал, в котором сидела запертая Энн ощутимо дрогнул. Не удержав равновесие на своих тонких и высоких шпильках, она упала на пол. Это ее отрезвило.

Кого она собралась просить о помощи? Гуго Мордекая? Да его сейчас в блин раскатают. Наверняка среди ребят, штурмующих здание полно профессионалов. Это не жалкое сборище разномастных бандитов, которые без указки главаря не догадаются, что нужно делать. Их там сейчас множат на ноль, и Энн нужно самой придумать, как сбежать и добраться хотя бы до своего болида. А там она придумает, что делать дальше.

Пол под ногами продолжал содрогаться, но Энн встала и подошла к двери. Мордекай открывал ее изнутри, значит, и она сможет.

Гремящие над головой взрывы, крики и звуки перестрелки мешали сосредоточиться, но приложив все свои силы, она все же собралась. Панель управления простая, реагирует на символьный пароль.

— Думай, Энн, думай! — заговорила она сама с собой, чтобы отвлечься от шума. — Мордекай непрошибаемо туп. Это не может быть что-то сложное. К тому же он феноменально ленив. Это должно быть что-то короткое…

Сначала Энн набрала слово «Мордекай», но оно не подошло. Затем поочередно слова «Гуго», «Гуго Мордекай» и «Мордекай Гуго».

— Думай, Энн, думай! — зажмурилась от напряжения сэйтоу. — Это должно быть что-то простое! Что-то, что он не забудет ни трезвый, ни пьяный. Что-то примитивное…

Внезапно ее осенила догадка, и Энн распахнула глаза. Эта догадка была сродни удару по голове. Не веря в то, что это может оказаться правдой, она все же набрала на клавиатуре: «Пароль», и с изумлением наблюдала за тем, как отъехала в сторону дверь.

— Святая плазма, — ахнула Энн. — Я недооценивала степень его тупизны! Пароль «Пароль». Это ж надо было додуматься!

Очередной взрыв вернул ее в реальность. Покончив с удивлением, изумлением и прочими ненужными в данных обстоятельствах эмоциями, Энн быстро побежала наверх. У дверей и многих окон стояли нойты, роугги и еще куча других мужчин, и с воплями отстреливались. На нее не обращали внимания.

Воспользовавшись общей неразберихой, Энн подобрала бластер и побежала к окну, ведущему во двор. Туда, где был припаркован ее болид. Выбрав открытое окно, она тихо, без стрельбы выкатилась в него. Ей не удалось проделать это незамеченной, да Энн не очень-то на это и надеялась. Отстреливаясь, она как могла быстро побежала к своему болиду, прячась за всем, что попадалось на пути: колонны, системы полива и даже мусорные баки. Сейчас не до чистоплюйства, ведь на высоких каблуках по земле быстро не побегаешь.

К счастью, те, кто осаждал дом, еще не успели взять территорию с болидом под свой контроль. Им мешал огонь на подавление, который вели засевшие в доме бандиты. В какой-то момент с крыши дома стартовали два болида и три шаттла. По одному болиду и шаттлу сбили, но остальные успели уйти из зоны поражения.

Энн за это время успела добежать до своего болида, впрыгнуть в него и взлететь. Экран радара замигал практически мгновенно: в нее летели несколько ракет. Выполнив сложнейший маневр с уклонением, она смогла уйти от одного снаряда, но второй все же подбил болид. Все, что у нее получилось сделать — это упасть на землю без взрыва. Падение смягчили чьи-то клумбы.

Ругаясь, как Гуго Мордекай, ударившийся мизинцем об мебель, Энн выбралась из болида и осмотрелась. К клумбам прилагался симпатичный домик больших размеров, из тех, которые выбирают большие семьи. Рядом стояли два болида, выпущенных, наверное, еще до ее рождения. Но в данных обстоятельствах это было лучшее, на что можно было рассчитывать. Если бы знать еще, как этот раритет открыть…

— Боже мой! — раздалось рядом кудахтанье какой-то пожилой венси. — С вами все в порядке?

— Мне нужна ваша помощь… — едва живым голосом пролепетала Энн и пошатнулась так, словно сейчас упадет в обморок.

Венси тут же подбежала. Ее ушки взволнованно подрагивали, а старый и толстый, как и его хозяйка, хвост волочился следом.

— Чем вам помочь, моя дорогая? — взволнованно кудахтала эта старуха, пока пыталась взять Энн под руки и удержать от падения. — Что у вас болит? Где вы ранены?

— Что там, Этна? — проскрипел позади голос старика.

Энн быстро обошла старуху так, чтобы оказаться у нее за спиной, отработанным движением сделала захват шеи венси и приставила к виску бластер.

— Этна, — испуганно воскликнул старый роугг, которого Энн теперь могла хорошо рассмотреть. Старость его не красила — обрюзглое тело, большой обвислый живот и глубокие морщины избороздившие лицо. Мужчина сделал несколько шагов вперед, переваливаясь, как откормленный зверь батур, идущий на убой.

— Ни с места, — приказала Энн. — Иначе я размозжу ей голову.

— Возьмите все что хотите, — жалобно заскулил роугг. — Мы все отдадим! Мы не станем никуда заявлять! Только не трогайте мою пару!

— Тарт! — так же жалобно проскулила хнычущая венси, и Энн захотелось хорошенько треснуть ее по голове. Стало обидно за весь женский род. Вот же дура! Чего ты просишь у него помощи? Энн успеет перестрелять половину квартала, прежде чем это тело успеет сделать хоть шаг в твою сторону! Или все, кто находят свою пару, мгновенно отупевают? И что это вообще за нездоровая тяга у роуггов создавать пары с представителями других видов? Им своих баб не хватает или они слишком никчемные, поэтому не могут дать сильное потомство?

Но вслух сэйтоу сказала другое:

— Перенастрой модуль управления болидом! Того, что поновее! Живо!

Роугг ковылял к болиду так быстро, как только мог, переваливаясь при ходьбе, как откормленный на убой зверь шарайк. Он, кажется, целую вечность возился с настройками болида. Энн то и дело подгоняла его, тормоша старую кошелку, чтобы та вскрикивала и стонала. Это действовало сильнее любых угроз.

Но, вот, наконец, роугг отступил и дрожащим голосом сказал:

— Я все сделал! Умоляю! Отпустите Этну!

Этот страдалец был противен Энн. Она вряд ли могла объяснить, что именно вызывало в ней такую жгучую ненависть к этой парочке. Но сюсюканье старика, рыданья старухи. Эти мольбы дать им возможность быть вместе…

— Хотите быть вместе? — зло прошипела Энн. — Да, пожалуйста!

Направив бластер на старика, она сначала снесла голову ему, затем толкнув перед собою старуху-венси, снесла мозги ей.

— Какой-нибудь бог примет вас, — усмехнулась она глядя на ошметки тел, разбросанные вокруг себя. — И там вы будете вместе.

Не тратя больше ни мгновенья на шкуры венси и роугга, Энн впрыгнула в подготовленный болид и взмыла в воздух. У нее оставалось совсем немного времени на то, чтобы убежать. Поэтому она задала в болид координаты безопасного места, которое сама для себя выбрала и подготовила. О нем не знал никто, в том числе и Гуго Мордекай. Там можно будет успокоиться и придумать, что делать дальше.

Ситуация, в которой оказалась Энн очень и очень плоха. У нее были сведенья, но не было возможности не то, что доставить их Рейфу Тьери, даже просто с астероида увезти. О том, чтобы связаться и запросить эвакуацию тоже и речи быть не может. Наверняка любой сеанс выхода во внешнюю сеть отслеживается и прослушивается.

И все же Энн отказывалась сдаваться. Из любой, даже самой плохой ситуации всегда есть выход. Нужно только успокоиться и найти его.

К тому же, удача любит плохишей. И ей должно повезти.