Москва зовёт

Глава 11

Двое других — мужчина и женщина, достали из багажника объёмную папку и неспешно двинулись за девушками.

Через несколько минут в кабинет Белопольского постучали.

— Да, войдите!

— Можно? — первой зашла женщина, в которой Николай Фомич без труда узнал известного нейрохирурга — пересекались на нескольких симпозиумах.

— Если мне память не изменяет, вы — Ермакова, да?

— Совершенно верно, — кивнула та. — Татьяна Александровна. Нейрохирург. А это Голиков Игорь Станиславович. Врач-кардиолог. В данный момент главврач ЦРБ города Рябиновск Калачеевской области.

— Очень рад знакомству, — Белопольский встал со своего места и пожал руку Голикову. — Чем обязан?

— Николай Фомич, требуется ваша помощь.

— Какая?

— Нам нужно подобрать несколько врачей разных направлений. Таких, чтобы подавали надежды и не были отягощены старыми, иногда даже ошибочными, догмами. Лучше всего, если это будут только что окончившие Первые Меды как в Москве, так и в Ленинграде.

— О-хо-хо… — задумался он. — Ну и задали вы мне задачку… Татьяна Александровна, а с чего такая потребность?

— Штаты его районной больницы и моего закрытого санатория неполные. Нужно подбирать врачебный персонал. У меня есть список по требуемым вакансиям. Вот, пожалуйста, — подала она листок Белопольскому.

— Так, посмотрим… посмотрим… — пробежал он список глазами. — Два невропатолога, четыре хирурга, причём разной специализации… стоматолог и даже челюстно-лицевой хирург… психиатр, окулисты, аж три вакансии, нефролог… да тут у вас целый научно-исследовательский институт? — поднял он глаза на гостей.

— Ну, примерно так, — кивнула Ермакова.

— И никого не выбросишь, — поддакнул ей Игорь Станиславович.

— Но зачем в глубинке такой штат?

— Планируется открытие санатория закрытого типа, по вашему профилю.

— Ха-ха-ха! — засмеялся Николай Фомич, но ответом ему стал звонок телефона. — Простите, — он взял трубку. — Белопольский слушает.

Судя по тому, как он сразу посерьёзнел, звонили с самого верха.

— Да, я понял, Юрий Владимирович… они уже сидят у меня в кабинете… да, приложу максимум усилий и помогу, чем смогу… Всего доброго…

Он положил трубку и озадаченно посмотрел на гостей.

— Да, умеете вы удивлять, Татьяна Александровна, — мотнул он головой.

— Как видите, это не наша личная просьба, — она коротко развела руками.

— Хорошо, я понял, что вам требуются самые сливки медицинского персонала врачебного уровня.

— Даже если они только закончили медвузы или ещё заканчивают — ничего страшного, доучим на месте, — сказал Голиков.

— То есть обучение в престижных медицинских вузах страны — не показатель? — удивился Белопольский.

— Чтобы понять наши возможности, позвольте вам кое-что показать, — с этими словами Ермакова открыла объёмную папку и выложила четыре рентгеновских снимка. — Думаю, что вам не нужно пояснять диагноз больного?

— Давайте посмотрим, — Николай Фомич встал со своего места и, взяв снимки, подошёл к прибору, висевшему на стене. Включив его, он приложил поочерёдно снимки на молочно-белую освещённую изнутри поверхность. — Констатирую повреждение позвоночника. Больной останется инвалидом на всю жизнь — нервные стволы скорее всего тоже повреждены? — он повернулся к гостям.

— Были повреждены, — кивнула Ермакова. — А теперь следующие снимки, сделанные спустя две недели. — Она подала ему четыре новых.

— Боже мой… — качал он головой, рассматривая их. — Но как? КАК, чёрт возьми? Если бы вы не предупредили, я мог бы сказать, что это снимки от разных больных!

— Операция проведена силами Игоря Станиславовича и небольшого количества помощников. Но нам не хватает рук — трудно реагировать на разные направления хирургии и сопутствующих проблем. Нужны люди, имеющие хороший багаж знаний по многим направлениям.

— А оборудование? — мигом спросил Белопольский.

— С этим как раз проблем нет, как и с лекарствами.

— Но тогда… тогда у вас есть какой-то препарат, вызывающий дикий метаболизм тканей… При такой операции невозможно за короткий срок восстановить повреждённые ткани! Вы прекрасно знаете динамику обычного восстановления.

— Такой препарат существует, — кивнула Ермакова.

— Что это за препарат?

— Новейшая разработка нашей экспериментальной лаборатории.

— Вы с ума сошли? Без контроля за апробацией и длительных испытаний использовать его на людях? — Белопольский смотрел на неё немигающим взглядом.

— Увы, я не уполномочена разглашать его свойства, и где он проходил испытания. Но скажу, что этот препарат излечил уже минимум с десяток пациентов.

— Кошмар… и я узнаю о нём только из частной беседы… — качал головой главврач санатория.

— Николай Фомич, у вас какой уровень подписки по линии КГБ? — нахмурилась Ермакова.

— Подождите… по-моему, второй уровень… да, точно! «Совершенно секретно», а что?

— А здесь третий, — вздохнула Татьяна Александровна. — И контроль самого Владимира Александровича.

— Крючкова? Ничего себе…

— Давайте вернёмся к нашей просьбе?

— Давайте, — кивнул он и вернулся к себе за стол. — В общем, я пока ничего утверждать не берусь, но закину удочки в оба Первых Меда. Ректоры — мои хорошие друзья. Сколько у меня есть времени?

— Трое суток. Мы можем сами поговорить с номинантами. Давших согласие сразу забираем в Рябиновск.

— А если они студенты пятого курса? — тот внимательно посмотрел на женщину.

— Пусть оформят досрочную сдачу экзаменов, а уж знания мы дополним.

— Заинтриговали… ладно, сегодня к вечеру и начну созваниваться.

Тем временем. Дача Андропова

Ирина Юрьевна въехала на территорию дачи отца. Оба водителя — девушки из «Алых беретов», менявшиеся каждые двести километров трассы, сразу попали в поле зрения охраны.

— Ирина Юрьевна, ваши водители откуда? — нахмурился начальник дежурной смены охраны, майор Власенко.

— Игорь Вениаминович, это ваши коллеги из Девятого управления, — улыбнулась она. — Группа «Алые береты».

— Ага… я кое-что слышал о них.

— Они не только водители, но и моя охрана.

— Зовут как? — прищурился он, глядя на девушек, одетых в чёрные стильные костюмы, даже с галстуками и тёмными солнцезащитными очками.

— Сержант Нарусова, Наталья, — представилась одна из них.

— Сержант Дёмина, Ольга, — назвалась другая.

— Ага… тогда прошу вас следовать за мной, товарищи сержанты.

Ирина Юрьевна прошествовала наверх и вскоре уже входила в рабочий кабинет отца. Увидев дочь, Юрий Владимирович расплылся в улыбке, мигом отложив просматриваемый документ, встал и горячо обнял её.

— Как же я соскучился, Ириша.

— Я тоже, пап.

— Ну, рассказывай о своём житье-бытье. Не обижают там?

— Что ты! Конечно же, нет!

— Что нового? Написала диссертацию?

— Нет, пап. Тут замаячило совсем другое…

— Это что же такое? — он снова уселся на своё место, жестом предложил дочери сесть и скрестил пальцы на столе.

— Понимаешь, пап… мы на пороге величайшего открытия. Оно связано с работой мозга, но те перспективы, которые открылись после дополнительного обучения через кибершлем… от них дух захватывает…

— Значит, ты сейчас самый образованный человек в мире? Я имею в виду твою научную тему.

— Да, можно и так сказать, — кивнула она. — Понимаешь, я планировала помочь тем людям, которые потеряли руки… С ногами-то проще… Так вот здесь внезапно родилась идея сделать не только протезы для людей… — она замолчала, собираясь с мыслями.

— А что?

— Мы планируем создать роботов-помощников. Тех, кто свободно может эксплуатироваться там, где обычные космические исследователи не могут работать сами. Где большое и вредное излучение или температура на грани, критической для скафандра. Металлический скелет с электроникой, защищённый спецоболочкой и снабжённый искусственным интеллектом. Робот-исследователь или робот-защитник астронавтов.

— Ты серьёзно? — с его лица слетела улыбка. Сейчас он смотрел на дочь не строгим, но немигающим взглядом. — Поясни подробнее.

— Хорошо. За это время я наконец-то расшифровала спектр излучений, задействованный в кибершлеме. Именно он, превращаясь в электрические сигналы, способен обеспечивать работу механизма движительной системы как протезов, так и автономных систем роботов. Искин… э-э-э… искусственный интеллект формирует точно такие же электрические импульсы. Но здесь такое широкое поле для экспериментов, — она покачала головой. — Можно создавать как протезы, так и самостоятельные конструкции. Я даже привезла показать два экспериментальных образца… металлические… для протеза и автономный.

— Тогда так, дочь… сейчас отдыхай, а вечером я приглашу кое-кого, и ты покажешь нам эти образцы…

— Хорошо, пап.

— Так, и ещё один вопрос… ты приехала одна?

— Нет, со мной две девушки из «Алых беретов». Как водители и охранники. Мы приехали на отдельной машине. Кортежем командовал наш начальник контрразведки города — майор Рокотов. Проследил, чтобы мы уехали по своим направлениям, а сам отправился куда-то в Москву. Обратно — сбор через трое суток.

— Об этом я в курсе. Хорошо, так и поступим. Иди, маму проведай — она с утра спрашивала о тебе.

Там же. Тем же вечером

На вечерний отчёт дочери Андропов пригласил двух человек. Понимая уровень секретности и значимость открытий, он пригласил Крючкова и Устинова. С помощью обеих девушек-водителей Ирина перенесла образцы в дом, а уже здесь распаковать обе коробки помог отец. Почему он? Потому что именно Андропов сразу решил перенести все образцы в кабинет Шести. Пока Ирина расставляла и раскладывала всё оборудование, начали собираться гости. Крючков, прибывший первым, с интересом наблюдал за её манипуляциями, но предпочитал молчать, а вот только что вошедший Дмитрий Фёдорович сразу уставился на металлическую руку, очень напоминавшую фрагмент скелета человека. Заметив заинтересованные взгляды гостей, Ирина улыбнулась, но продолжала соединять образцы с квантовым ноутбуком, который был её рабочим инструментом ещё в Рябиновске. Где-то через четверть часа всё было готово, и дочь Андропова встала со своего места, готовая к показу.

— Управилась, Ира? — поинтересовался у неё отец, и она кивнула. — Тогда слушаем тебя.

Подробно рассказав то, о чём поведала отцу ещё днём, Ирина приступила к показу. Надев приготовленный толстый обруч на голову, включила один из тумблеров на оборудовании, и металлическая рука ожила, шевеля пальцами. Ира придержала её за самый край, показав собравшимся примерно те же движения, какие использует человек в обычной жизни. Она положила карандаш в имитацию кисти руки, металлические пальцы перехватили его, сконцентрировавшись щепотью, и принялись писать. Устинов даже привстал, с любопытством наблюдая за процессом. Через несколько минут Ирина отключила оборудование, подав лист отцу.

— Я так понимаю, что у тебя просто не хватило времени создать полный прототип человеческого скелета, — изрёк он, рассматривая текст, написанный каллиграфическим почерком.

— У нас в Рябиновске сейчас большая стройка. Не все возможности пока реализуемы.

— Но это будет полностью дееспособный скелет? — поинтересовался Крючков.

— Совершенно верно, — кивнула она. — Товарищ Филиппова — главный технолог химзавода, пообещала синтезировать даже вещество для псевдокожи…

— Я боюсь даже предсказать перспективы такого устройства, — покачал головой Министр обороны. — Ведь искусственных солдат не отличишь от настоящих, а боевой потенциал на порядок выше обычного человека. Мечта любого диктатора — непобедимая армия роботов. А как они будут управляться?

— Мы планируем два варианта: автономно, под контролем собственного искусственного интеллекта или дистанционно, с помощью оператора.

— Юрий Владимирович, боюсь, ваша дочь теперь попадает под такой уровень секретности… — мотнул головой Крючков. — Да и в плане научных разработок… тут уже на Нобелевскую премию тянет.

— Ира приехала набрать помощников. Ей одной уже тяжело стало работать.

— Так она это одна… всего за полгода смогла создать? — опешил Устинов. — Тогда и разговаривать не о чем. Тут впору целый НИИ отдавать под её начало! Любые ресурсы! Любой персонал! Да американцы наложат в штаны только от демонстрации одного такого прототипа! Какая тут гонка вооружений! Всё, поезд ушёл!

— Согласен с Дмитрием Фёдоровичем, — кивнул Крючков. — Тут уже настолько заоблачный уровень, что словами не описать. Да ещё перспектива гражданского использования — помощник при космической базе будущего. Думаю, что Ирине Юрьевне нужно дать серьёзные полномочия.

— Простите, но я из Рябиновска никуда не поеду, — она резко и эмоционально мотнула головой. — И дело не в том, что я прикипела к городу… Понимаете, со мной работает Сандзо Хиронака — тот самый японский инженер, который делает для НПО «Прометей» сборочные манипуляторы. А эти механизмы для него лишь хобби…

— Ничего себе хобби, — усмехнулся Устинов.

— Я тебя понял, Ира. У вас там сплошь одни гении собрались, — сказал отец. — Тогда даём команду втиснуть в окрестности города ещё пару цехов и столько же лабораторий. Этим я займусь завтра же с утра. Кого ты хочешь забрать из Института мозга?

— Только троих — Веру Ведерникову, Майю Колесникову и Аню Лунько. Всех троих я очень хорошо знаю — не только как подруг, но и их научный потенциал. Накачаю информацией как и себя — по полной, а дальше… — она многозначительно посмотрела на отца.

— Мы тебя поняли, — кивнул он. — И даём полный карт-бланш на это направление научных разработок. Охрана нужна?

— Дополнительная — нет. Нам в Рябиновске хватает и «Алых беретов».

— Я, кстати, пообщался с начальником смены вашей охраны, Юрий Владимирович, — усмехнулся Крючков. — Двое сотрудников из дежурных постов, отдыхавших после ночной смены, решили подбить клинья к нашим рябиновским гостьям.

— И? — мигом посерьёзнел Андропов.

— Один из-за чрезмерного гонора и напора получил останавливающий тычок в шею. Да так, что обмочился. После этого все вопросы были сняты сами собой. Коллег из Рябиновска местные сразу посчитали своими и попросили провести обмен опытом в плане показа этих приёмов. В связи с произошедшим инцидентом прошу решить вопрос о сборах всех спецгрупп КГБ и устроить показательное обучение. Мы же планировали такое мероприятие еще в прошлом году? Думаю, время пришло. А вообще, «Алые береты» уже вполне себе состоявшееся подразделение. Кузница молодых кадров, так сказать. Даже начальник дежурной смены охраны констатирует у курсантов отменную выдержку.

— Владимир Александрович, это уже не курсанты, а полноценные сотрудники, — задумчиво проговорил Андропов.

— Предлагаете дать команду Остапову о проведении экзаменов?

— Скажем, на конец мая — начало июня.

— Так точно, озадачу.

— Тогда, Ирина, — генсек снова повернулся к дочери, — готовься возглавить новое НПО. Персонал подберёшь сама.

— Научников — да, а вот сотрудников… не знаю… у меня мало опыта в этом деле.

— Зимин тебе поможет, — подсказал идею Крючков. — Связей по стране у него много. Я дам команду, чтобы выдёргивали любого, кто не занят на оборонном предприятии.

— Тогда у нас намечается четвёртое НПО в городе, — улыбнулась она. — И все с греческим уклоном.

— Не понял? — удивился отец.

— Ну, Прометей, Гефест, Ариадна и теперь моё — Артемида.

— А «Ариадна» — кого представляет?

— В связи с кардинальным изменением профессионального уклона, химзавод решили преобразовать в НПО, — пояснила она.

23 апреля 1983 года. г. Рябиновск. 9 часов утра

Кавалькада машин медленно вползла в город. Помимо тех трёх, что несколькими днями ранее уехали в Москву и теперь возвратились обратно, в её составе находился «Икарус», забитый молодыми медиками. Двадцать восемь человек — три четверти бывших студентов московского и ленинградского ВУЗов и семь дипломированных врачей, вышедших из тех же альма-матер. Для Ермаковой и Голикова эти дни стали сущим адом — помимо собеседований в самой столице была поездка в город на Неве, где они выступали перед студентами, пытаясь соблазнить тех на перевод в Рябиновск. Круговерть событий начисто выбила из обоих покой и сон, но оно того стоило — сейчас в «Икарусе» сидели самые перспективные выпускники обоих престижных ВУЗов. Амбициозные, готовые свернуть горы ради интересной работы и получившие возможность не начинать свою профессиональную деятельность с рутины, а сразу окунуться с головой в работу на передовой медицинской технике. О последних перспективах они получили информацию уже двигаясь в Рябиновск и пришли в неописуемый восторг. Их не остановила ни режимная подписка, ни условие сначала самим оборудовать своё рабочее место. Но главное было впереди, после подписки им сообщат, на каком оборудовании они станут работать, и вот тогда… Татьяна Александровна даже усмехнулась от этого.

Подъехав к гостинице, Ермакова и Голиков помогли молодым медикам получить в ней номера, но первым делом отзвонились Остапову. Тот выслушал рассказ и пригласил всех на оперативное совещание ближе к полудню. Но эти три часа пронеслись довольно быстро — в гостинице возникли мелкие проблемы по бытовым вопросам, и пришлось Татьяне Александровне и Игорю Станиславовичу исполнять роль кураторов — сначала организовать коллективный поход по магазинам, а потом провести экскурсию по ЦРБ и проводить новичков назад в гостиницу. Когда Голиков и Ермакова освободились, то как раз успели к самому началу совещания.

— Ну, давайте по порядку. Вам слово, товарищ Ермакова.

— Александр Петрович, мы набрали практический весь штат медиков. Молодые и перспективные специалисты. Нужна помощь от ваших людей с оформлением подписки и последующее обеспечение новичков жильём.

— Думаю, мы решим этот вопрос за пару-тройку дней, — кивнул тот. — Что у вас, Ирина Юрьевна?

— Я была на совещании с руководством страны. Проект одобрен. Более того, принято решение о создании нового НПО, занимающегося конкретно моими разработками. Со мной прибыло трое специалистов. Им тоже нужно предоставить жильё.

— Новое НПО где будет располагаться? — попытался уточнить он.

— Юрий Владимирович говорил о реорганизации плана города, чтобы моё НПО попало в его окрестности. Но я не в курсе подробностей.

— Зато я очень даже в курсе, — усмехнулся генерал-майор. — В ближайшие сутки придёт новая строительная техника и с ней люди. А завтра на общегородском совещании покумекаем, куда вас втиснуть, — улыбнулся он. — Далее… Помогите новичкам составить список всего необходимого… ну, там мебель, предметы быта… С финансами никаких проблем — руководство страны всё оплатит само. От нас требуют только списки, но сильно не наглейте — не нужно требовать немецкие или югославские мебельные гарнитуры. То есть поначалу обеспечим скромные запросы, а уж потом, через год-другой можно будет говорить о чём-то более стильном. Семейных нет?

— Две молодые семьи, — уточнила Ермакова.

— Тогда им в первую очередь. Остальных можно даже подселить коллективно, дав двух- или трёхкомнатные квартиры. Пусть покажут своё умение на практике, а там и награда в виде отдельной жилплощади не заставит себя ждать.

Сразу после совещания Андропова направилась в гостиницу, чтобы проверить, как устроились подруги. Она подошла к номеру Майи и постучала.

— Да, войдите!

Внутри ей бросилось в глаза великое множество пакетов и авосек.

— Ну, как обустроилась?

— Да нормально, — махнула рукой Колесникова. — Пришлось, правда, всю заначку со сберкнижки снимать, но уж лучше так, чем просиживать штаны и юбки под руководством Богдановича. Вот где махровая рутина!

— Вас что, отдали в группу Богдановича? — опешила Андропова.

— Угу… Сразу как ты уехала. А он эти полгода только и делал, что глумился над нами. Поэтому мы сразу приняли твоё предложение.

В дверь снова постучали.

— Да, войдите! — на разрешение вошли остальные подруги обеих — Вера и Аня.

— О, Ирка пришла! Здорово! — резюмировала Анна. — Ну, когда будем устраиваться на работу? Оклад тут какой? И какое направление исследований?

— Девочки, направление исследований — создание прототипа человекообразного робота.

— Ты сейчас серьёзно? — опешила Майя. — Да это закрытый проект либо министерства обороны, либо вообще КГБ!

— Так и есть, — кивнула Андропова. — Завтра пройдёте подписку третьего уровня и за работу.

— Ничего себе, — мотнула головой Вера. — А ты уверена, что у нас получится? А то в КГБ засветимся, а потом обратно не возьмут. Да и вообще никуда.

— Значит, так… работать будем все вместе в НПО «Артемида». Оклад — 360 рублей…

— Сколько?? — у Майи глаза на лоб полезли. — Ты это сейчас серьёзно?

— Абсолютно. По работе — уже создан прототип руки, но мне не хватает рук, чтобы двигаться дальше. Понимаете, помимо дальнейших исследований, нужно оттачивать до совершенства уже созданное. А я не могу разорваться на части.

— Сколько ты уже занимаешься этим проектом? — быстро спросила Вера.

— Около полугода.

— Тогда нам не хватит времени, чтобы быстро освоить это и перенести твои разработки в другую область исследований, — покачала головой Майя.

— Думаю, за неделю освоите.

— Бред! — фыркнула Колесникова. — Ну, ты пойми, что для этого нужна экспресс-система обучения. Как ты сможешь поделиться с нами таким багажом знаний? КАК?

— Пройдёте подписку, скажу, — таинственно улыбнулась краешками губ Ира.

— Да ладно! — снова фыркнула Майя. — Тут же не какие-нибудь инопланетяне с их шлемами и пучками проводов на голове работают?

— Не инопланетяне, но очень похожее на них.

— Что? — побелела от сказанного Вера. — Ты нас не разыгрываешь?

— Скажи, как бы ты себя чувствовала, если бы получила комплекс знаний будущего? Скажем, за сто лет.

— Обалдеть, Ир… — на всех трёх было интересно смотреть — настолько разительными стали перемены.

— Наша задача — подготовить робота-исследователя других планет. Того, кто станет помогать астронавтам в их работе, а когда нужно и прикроет от внешней опасности.

— Или воина, — вставила своё мнение Майя. — Ир, а на чём будем работать?

— Есть человек… гений своего рода… который поможет с механикой. Кроме него есть аппаратура — такая, что позволяет моделировать все параметры узлов. Ну и обширнейшая База Знаний.

— М-да… — протянула Аня. — Это ж какой здоровенный вычислительный центр…

— Вычислительный центр умещается в устройство размером с «дипломат», — усмехнулась Андропова.

— Ирка, всё, что ты говоришь нам, из области фантастики, — покачала головой Майя. — Не бывает такого… ну, вот не верю я в это…

— Утро вечера мудренее, — снова усмехнулась та. — Завтра всё и узнаете.

5 мая 1983 года. г. Рябиновск. 2 часа пополудни

Именно в тот день съёмки и монтаж заказанного руководством страны фильма удачно завершились. Точнее — завершились они днём ранее, но за вечер смонтировали последние кадры и в этот же день организовали показ в ЦСБ. После просмотра получасового фильма в центральном зале ЦСБ настала тишина. Ксения удивлённо поглядывала на руководство, с трепетом ожидая реакции. Едва заметное подмигивание Остапова Рокотову, и в динамиках зазвучала песня:

Я, как Федерико Феллини!

Дайте Оскар этой Богине

Словно кукла Барби на витрине

Хочет главную роль в картине…

«Филины» сразу узнали её и начали подпевать, активно жестикулируя. Ксения стояла смущённая и немного подавленная. Наконец песня закончилась и Александр Петрович продолжил:

— Ксения Юрьевна, поздравляю вас с окончанием съёмок. Вы с честью выполнили поставленную задачу, поэтому есть мнение назначить вас руководителем телеканала «Рябиновск». Кадровый вопрос поможет решить супруг, а вот с техникой обращайтесь к товарищу Соколову и главе НПО «Прометей». Они предупреждены и в ближайшее время встретятся с вами, чтобы обсудить список оборудования.

— Александр Петрович, — взял слово Артём. — При монтаже фильма мы здесь обнаружили очень интересный материал… он касается парада Победы 2062 года. Есть мысль перемонтировать его на дату, скажем, 2045 года… Мы сделаем грандиозный ролик к 100-летию победы над фашизмом.

— Знаешь, это будет неплохим дополнением, пригодится, — кивнул тот. — Давай, действуй. Что у нас с патрулями «Алых беретов»? Как с готовностью техники к летнему периоду?

— Товарищ Громов заверил меня, что проблем с мотоциклами не будет, — ответила Князева. — В настоящее время город и район патрулируют четыре машины.

— Нина Викторовна, нам скоро ехать в Москву по обмену опытом, поэтому подберите из звеньев самых способных парней и девушек, и по паре человек обоего пола нужно будет подготовить к этому мероприятию.

— Так точно, сделаем, — кивнула она.

— Синоптики передают неутешительные прогнозы — на горизонте замаячило засушливое жаркое лето, поэтому твоему подразделению придаётся контроль на пляжах города. Проведи инструктаж, позаботься о технике и средствах оказания первой помощи на воде. Я чуть позже съезжу в ЦРБ и согласую там ваше взаимодействие с медиками.

— Так точно.

Часом позже Александр Петрович пришёл на районное совещание в горком.

— Товарищи! Близится великий праздник нашего народа — День Победы над фашизмом, — начала свою речь Куницина. — Я понимаю, что в этом году наш город захлестнула очень большая стройка, но даже в такой суете мы не должны забыть об этом политическом моменте. Знаю, что пальму первенства среди музыкального сопровождения с зимы прочно держат в своих руках наши молодёжные ансамбли. Ирина Сергеевна, ваши коллективы готовятся к этому мероприятию? — она перевела взгляд на Шмелёву.

— Конечно, — кивнула та. — Мы готовы провести концерт, но не в стенах города, а на природе. Лучше всего, если это будет в предместье города, рядом с рекой. Там и простор большой, и до линии электропередач недалеко. Константин Сергеевич обещал помочь с техникой и навесами от солнца или дождя.

— Вечером я поставлю задачу Ксении Юрьевне, — добавил от себя Остапов. — Чтобы чуть позже смонтировать полноценный фильм.

— Здорово! — эмоционально поддержала его идею Елена Михайловна. — Тогда мы сможем предоставить такой материал наверх, в обком партии. Кстати, если у нас будет своё телевидение, есть смысл подсуетиться сейчас и выделить или построить телевизионщикам отдельное здание. Штат сотрудников определили?

— Никак нет, сегодня только определились с главой и целями и задачами. Думаю, что в ближайшие пару дней вопрос обсудим.

— Александр Петрович, пожалуйста, не затягивайте с этим. Раз уж печатного органа в Рябиновске не осталось, так хоть телевидение будет. Я постараюсь на неделе прозондировать почву с оборудованием для него.

9 мая 1983 года. г. Рябиновск

С самого утра город захлестнула волна приподнятого настроения. Даже строителям в честь праздника дали выходной, и, одевшись более цивильно, они стекались в центральную часть города. В этот день «Алые береты» несли усиленную вахту, контролируя порядок в городе. В парадной форме, некоторые с заслуженными наградами, бойцы щеголяли по городским улицам в состоянии душевного подъёма. Около десяти утра на площади начался митинг. Помимо обычных горожан в нём участвовала почти сотня ветеранов. Сразу после митинга было объявлено, что вечером руководство города планирует концерт силами двух музыкальных групп. Ближе к вечеру подготовка к концерту достигла своего апогея.

Шмелёва подкатила на машине к одному из шатров, где компоновалось оборудование. Вместе с несколькими специалистами Артём что-то горячо обсуждал, активно жестикулируя.

— Ну, парни, чем обрадуете? — поинтересовалась она, подойдя к ним вплотную.

— Хорошо, что день сегодня ясный, — сказал Артём. — Оптические линзы не того качества, что нужно, поэтому всё от погоды будет зависеть.

— В смысле? — не поняла она.

— В смысле, мы хотим сделать полноценное трёхмерное голографическое изображение, как графику на концерте. Смонтировали несколько образов к разным песням. Сделали скрипт для их движения. Людям должно понравиться.

— Хорошо, что у нас камера нашего мира, а то бы… — покачала она головой.

— А что, пресса будет? — насмешливо переспросил он.

— А ты думал? Это ж такой политических момент. Ксения сейчас вовсю оттачивает мастерство работы с камерой. Там ничего переснять будет нельзя — сразу набело, да ещё потом этот материал показывать в обкоме партии.

— М-да, вот это «повезло» ей, — угрюмо мотнул головой Соколов.

Примерно через час на импровизированное место концерта начал прибывать народ. Ветеранам организовали сидячие места, позаимствовав кресла из кинотеатра города — этакий кинозал на природе. Метрах в ста от них соорудили помост для выступления групп и ведущих. Наконец всё было готово, и концерт начался.

Первые три песни репертуара известны практически каждому советскому человеку — начали с «Вставай, страна огромная…» Во время её исполнения со своих мест поднялась практически вся группа ветеранов — остались сидеть лишь самые больные, но и они выражали свои эмоции слезами на глазах. Эту песню сменила «Катюша», а сразу за ней выдали на-гора и «В лесу прифронтовом». А затем обе группы переключились на песни XXI века.

Проснулся Зверь в кромешной пелене

И людям была названа цена,

Прогнулись все, как будто в страшном сне,

Прогнулось всё, но не моя страна.

Был урожайным неспокойный год

И кровью смерть была пьяным-пьяна,

От туч свинцовых гнулся небосвод,

Прогнулось всё, но не моя страна…

Неизвестная доселе песня явно взяла за душу многих — мерный гул среди собравшихся зрителей разом стих, осталось только прикованное к сцене внимание.

В полнеба пламя, в полнеба смог,

Смоленск за нами и с нами долг!

В полнеба пламя, в полнеба смог,

Одесса с нами и с нами долг!

Здесь памяти не предали отцов,

Здесь не отдали дедовской земли,

Какой ценою — не отыщешь слов,

Здесь за Отчизну жизнь не берегли.

И снова сила русская в руках,

И жизнь, и смерть за Родину красна,

Стоит и держит небосвод в веках

Моя непокорённая страна.

После второго куплета ветераны снова поднялись со своих мест, так эмоционально реагируя на песню. Многие стремились стоять по стойке «смирно».

В полнеба пламя, в полнеба смог,

И Минск за нами, и с нами долг!

В полнеба пламя, в полнеба смог,

И Тула с нами, и с нами долг!

Пусть суждено погибнуть на щите,

Но на колени — это чёрта с два,

В кровавом полюшке одна за всех

Стоит и держит небосвод Москва.

В полнеба пламя, в полнеба смог,

Новороссийск за нами и с нами долг!

В полнеба пламя, в полнеба смог,

И Керчь за нами, и с нами долг!

В полнеба пламя, в полнеба смог,

И Ленинград за нами, и с нами долг!

В полнеба пламя, в полнеба смог,

Страна за нами и с нами долг![32]

Песня сопровождалась яркими и сочными кадрами обороны рубежей, выполненных в трёхмерном формате. Основная масса зрителей, незнакомая с такими эффектами, была буквально зачарована этим зрелищем. То тут, то там волны голограмм сновали по всему небу над ними, порой приводя к синхронизированным спонтанным вздохам или вскрикиваниям.

Следом организаторы поставили «Нас отсюда не подвинуть».

Немчура попёрла густо,

Что б им, тварям, было пусто,

Но не дрогнули коленки —

Бронебойный подавай!..

Вот здесь все, кто служил в танковых войсках разом начали эмоционально хлопать и сопровождать выступление репликами, типа «Ну-ка, всыпьте им как следует!» Произошло даже два анекдотических эпизода, когда зрители коллективно шарахнулись в разные стороны от выстрелов танков.

Ксения Рокотова металась из одной стороны в другу, порой выходя за пределы пространства, где находились зрители. Нужно показать разные ракурсы, нужно взять экспресс-интервью… много чего нужно, а в штате телеканала из корреспондентов пока только она одна. Вот и крутилась и вертелась как заводная, успевая тут и там. А сразу после концерта успела опросить нескольких ветеранов и примерно столько же рядовых зрителей. Уставшая, но жутко довольная, она не спеша брела к машине, когда её нагнала Шмелёва.

— Ну, как настроение?

— Сложно сказать… с одной стороны всё очень понравилось, с другой… сильно устала… А ещё завтра монтировать этот материал. Если Артём не поможет, не знаю, что и делать… — вздохнула Рокотова.

10 мая 1983 года. г. Рябиновск. Райком города

Утренний звонок из обкома не стал неожиданностью для Кунициной.

— Ну, Елена Михайловна, как прошёл вчерашний праздник? — поинтересовался инструктор по Рябиновскому району.

— Сергей Сергеич, лучше один раз увидеть, чем сотню услышать. У вас есть видеомагнитофон?

— Найдём, если понадобится. А что такое?

— Могу прислать вам видеокассету с записью этого мероприятия. Лично меня оно очень впечатлило.

— О, как… заинтриговали… Хорошо, высылайте, а я предупрежу Николая Захаровича.

— Мы оставляли заявку на оборудование для телецентра. Не в курсе, как продвигаются дела в этом направлении?

— Точно не скажу, но знаю, что Захаров звонил куда-то по этому вопросу. А для чего вам телецентр?

— Газету благополучно похерили, так хоть местное телевидение станет радовать глаз.

— У вас есть журналисты, способные делать репортажи?

— Есть. Одна девушка, ранее проживавшая в столице нашей Родины. Объём освещаемых тем невелик, поэтому штат телекомпании не будет раздут. Справится.

— Я могу узнать фамилию девушки? Всё-таки её нужно проверить по идеологическому направлению.

— Проверить после проверки контрразведкой КГБ? Вы сейчас серьёзно? — усмехнулась в трубку Куницина.

— Обком должен быть в курсе все кандидатур, чтобы своевременно реагировать, — продолжал упорствовать инструктор.

— Её зовут Рокотова Ксения Юрьевна, в девичестве Соломенцева.

— А она не родственница Михаилу Сергеевичу? — его голос чуть дрогнул.

— Насколько знаю, внучка. Думаю, комментарии излишни.

— Это точно…

— Сергей Сергеич, попросите Николая Дмитриевича через вас держать меня в курсе вопроса о телевидении. Он на контроле наверху.

— Понял вас, Елена Михайловна. Сразу после нашей беседы предупрежу его.

----------------------------------------------------------------------------

32 Кавер на песню «Донбасс за нами!»