Московский доктор 4

Глава 5 Демоническое зрение

Памела вернулась вечером и увидела, что я уже дома.

— Ты никуда не выходил? — спросила она с интересом.

— Уже всё сделал и вернулся. — Резко схватил её за руку и усадил себе на колени.

— Я вся липкая, дай хотя бы душ принять.

— Вместе.

Она фыркнула. Конечно, я это сказал. Всегда так говорил. Она же знала, что со мной бесполезно сопротивляться.

В самый разгар страстей я лениво пробормотал:

— Сегодня вечером ухожу.

— Куда на этот раз?

— В больницу.

— Ты болен? Хотя… подожди, ты же врач.

— У Флоры пациент. Нужно помочь.

— Подвезти тебя?

— А то.

К девяти вечера мы уже выходили, и тут Флора позвонила:

— Ну, когда ты там уже будешь?

Добрались до больницы быстро. У дверей уже топталась Флора, и, увидев Памелу, её глаза слегка расширились.

— Памела, ты же говорила, что у вас ничего нет. А потом раз — и вы вместе?

— Что значит «вместе»? Звучит, как будто я хлам какой-то. Мы встречаемся, ясно? — Памела закатила глаза.

Я проигнорировала сарказм Флоры:

— Как с операционной?

— После 11 там три палаты пустые. Отведу туда маленького мальчика, потом и Вилхельмину приведу.

Памела только отвезла меня, а потом поехала домой. Уже около десяти Флора привела меня в операционную, переодела в халат, маску и эту дурацкую шапочку.

Через несколько минут Флора и медсестра втолкнули мальчика.

Медсестра удивилась, увидев меня:

— Ой, а вы кто?

— Уйди, — буркнула Флора. — Дай нам самим всё сделать.

— Ладно… — та поспешила выйти.

А я повернулся к Флоре:

— Приведи сюда Вилхельмину.

— Тебе помочь с операцией?

— Нет.

Она вздохнула разочарованно. Ну ещё бы — мечтала посмотреть, как я работаю, но даже шанса ей не дал.

— Удачи, мелкая рыбёшка, — пробормотала она и вышла.

Проверил пульс мальчика. Плохо дело. Опухоль давила на нерв, и мальчишка уже 12 часов как в отключке.

Не стал сразу давать ему демонический камень. Сначала влил зелье из вечной молодости из источника в Аду. Эта штука могла взбодрить даже полутруп. Я готовил его для критических случаев. Слишком рискованно было сразу что-то серьёзное делать — можно было лишь ускорить конец.

Когда пульс стабилизировался, уже спокойно дал ему порошок камня. В это время Флора внесла Вилхельмину.

— Привела. Что дальше?

— Уйди.

— Не надо помогать с её глазами? — Флора сжала зубы, явно пытаясь не сорваться.

— Нет.

— Ладно, как скажешь! — Она положила девочку на кушетку с явным раздражением.

Убедившись, что Флора ушла, я аккуратно поднял ребёнка и вытащил из «пространственного кармана» два демонических глазных яблока. На них были странные корешки, как у паразитов. Выглядело это жутковато, но неопасно. Даже наоборот — «Провидец» одни из самых безопасных существ в Аду.

Просто положил эти чистенькие глазные яблоки на её лицо, и они сами поползли к нужному месту.

— Что за чертовщину ты творишь? — раздался голос мальчика за моей спиной.

Я обернулся. Он как раз проснулся на операционном столе.

— Ты дрыхнешь, — сказал я спокойно и махнул рукой, отправив его обратно в сон с помощью заклинания. Магия, что поделать.

Когда вернулся к Вилхельмине, её новые глазки уже красиво слились с лицом. Идеальная работа, как всегда.

Вынес её из комнаты. Флора, как обычно, стояла у двери и уже успела открывать рот от удивления.

— Ты что, уже закончил?

— Ага. Всё готово. Можешь теперь катить мальчика обратно.

Флора, конечно, удивила меня своей прытью. Она сразу погнала его в реанимацию и начала собирать образцы. Я остался с Вилхельминой, присматривая за её глазами. Прошел час, прежде чем Флора вернулась, вся в шоке.

— Ты сделал это! Опухоль уже исчезает! Это невероятно!

— Конечно, я же обещал, — ответил я. — Теперь всё в твоих руках. Завтра придет мой друг Ганс, так что своди Вилхельмину на повторное обследование. Когда результаты будут готовы, просто скажи ему, что вчера была ошибка. Глаза у девчонки в полном порядке.

— Ты реально её глаза вылечил?

— Ну а зачем я здесь, по-твоему? Время впустую тратить?

— Почему бы тебе не сказать своему другу, что ты спас его дочь?

Я покачал головой.

— Он трепло. Сразу всем разболтает. А мне проблемы не нужны.

— Ты что, так сильно мне доверяешь? — Флора прищурилась, явно подозревая подвох.

— Доверяю? — я ухмыльнулся. — Да брось, у меня просто нет выбора.

И тут из угла комнаты раздался знакомый голос.

— Эм… Ганс…

Мы с Флорой подскочили на месте. У окна стоял Ганс, выглядывая из-за занавески.

— Ганс? Ты чего тут делаешь?

— Спал…

— Зачем ты тут спишь?

— Ну, в фильмах родители всегда остаются в больнице с детьми…

Я взглянул на Флору.

— Ты что, не заметила его, когда забирала ребенка?

— Свет не горел, я не увидела его, — Флора покраснела. — А ты чего не подал голос, когда я вошла?

— Спал, — ответил Ганс спокойно.

— Когда проснулся?

— Когда вы начали трепаться.

— И что слышал?

— Всё… Ты же не собираешься меня убить? — его голос дрожал.

Я бросил взгляд на окно и спросил у Флоры:

— Какой тут этаж?

— Двенадцатый, — ухмыльнулась Флора.

— О нет… — простонал Ганс, хватаясь за голову.

А Вилхельмина испуганно завопила, будя Ганса окончательно.

Ганс привёз меня домой, но на его лице всё ещё было недовольство. Такой себе мрачный вид, как будто я его кофемашину сломал.

— Григорий, я прямо-таки несчастен сейчас. Ты совсем мне не доверяешь! А я думал, что мы друзья.

Я фыркнул.

— Если бы ты не был мне другом, я бы не лечил глаза Вилхельмины.

— Почему бы не сказать, что можешь её исцелить, а не действовать как воришка.

— И что? Чтобы ты объявил всем вокруг, что кто-то может вернуть зрение слепому?

— Разве это плохо?

— Нет, это очень плохо. Лечение сложное и не бесконечное, — я пожал плечами.

— Хорошо. Клянусь, что никому не скажу. Даже Анжеле.

Я усмехнулся.

— О, нет. Поклянись лучше своим членом.

— Прекрасно. Клянусь…

Мы подъехали к дому. Ганс вышел вместе со мной и пожал мне руку.

— Григорий, спасибо тебе. Встретить тебя — это самое большое везение в моей жизни.

Махнув рукой, я добавил:

— Позаботься о Вилхельмине.

Зайдя домой, увидел Памелу. Она сидела в гостиной и ждала меня.

— Григорий, как всё прошло?

— Ну, довольно гладко.

Улыбаясь, я обнял её за талию, притянул к себе. Она вся дрожала под моими прикосновениями.

Памела дышала всё тяжелее и тяжелее… Уже через несколько минут мы снова оказались в постели. Перед этим у нас был двухчасовой марафон, но я всё равно захотел повторить. Кажется, она уже потеряла дар речи от того, сколько у меня было энергии.

Ночью нас обоих разбудил телефонный звонок.

— Ты спи, — прошептал я, поднимаясь с кровати. — Я выйду и отвечу.

Телефон жужжал. Это была Андрей.

— Привет, Григорий? Я у твоего дома.

— Чего? Ты что, грабить меня собираешься?

— Новичок в беде. Мне нужна твоя помощь.

— Что с ним?

— Он ввязался в подпольные бои и серьёзно ранен.

— Ладно, подожди, пока я что-нибудь надену. — Сказал это абсолютно спокойно. Я уже привык к подобным ситуациям.

Новичок из зала был для меня чем-то вроде эталона. Семьянин, воспитание ребёнка в одиночку — всё это. Отказался выпить со мной после тренировки, потому что всегда спешил к сыну. Уважал я его.

— Памела, мне надо уходить. Пациенту срочно нужна моя помощь.

— Хочешь, я подвезу?

— Не надо, отдыхай. Меня друг отвезёт.

— Будь осторожен.

Я схватил сумку с инструментами и вышел на улицу. Там уже стояла машина Андрея.

В голову закралось мысль: нужно получить права. Серьёзно, как можно быть таким альфачом и не иметь водительских прав? Дурдом. Особенно некомфортно, когда Памела иногда подвозит меня по ночам.

Сел в машину Андрея и спросил:

— Где он?

— В моём фитнес-центре.

— Почему не в больнице?

Андрей бросил на меня странный взгляд.

— Он нелегальный иммигрант.

— А? — Я приподнял бровь. Явно не ожидал такого. Новичок-то, блин, был белым.

С чего бы это? Ведь обычно нелегалы — это азиаты или южане.

Андрей объяснил:

— Он старший брат одного из моих учеников.

— Так зачем же он в подпольных боях участвовал?

— Денег хочет заработать на гражданство для сына. А это дорого.

Ну, теперь всё стало ясно. Яснее некуда. Теперь понятно, почему Андрей иногда с ним тренировался. Новичок явно не купался в деньгах. Нанять Андрея как тренера? Да это же чистое разорение. Я, например, за его услуги выкладывал несколько сотен тысяч в месяц. А это, знаете ли, недёшево.

Машина остановилась у спортзала. Всё здание — темное.

Вдруг — бац! Человек свалился с неба.

Андрей и я — оба в шоке.

— Новичок! — первым очнулся Андрей и бросился к нему. Но было уже поздно. Всё. Конец. Он был без признаков жизни.

Я подошел, посмотрел на тело и покачал головой.

— Он мертв, — сказал я спокойно.

Он был полностью мёртв. Даже если бы я захотел его спасти, времени на это у меня не было.

Не могу сказать, что это приятное зрелище — видеть, как человек падает и умирает прямо на глазах. Но что поделать, такова жизнь.

На лице Андрея я не увидел, грустит ли он или злится. Как каменный. Он вызвал полицию без лишних эмоций.

Полиция примчалась быстро. Это был участок Леонида. Ведёт не Михаил, но большинство ребят я всё равно знал. Привычное дело.

Меня и Андрея затащили в отделение. Допросили.

У Андрея в машине стоял видеорегистратор, так что подозрений в нашу сторону не было. Он рассказал копам почти всю правду. Я же сделал умное лицо и сказал, что не в курсе, что вообще происходит.

Под утро нас отпустили.

Отчет о смерти был опубликован. Суицид. Ну да, чего ещё ожидать?

Я не знал, что могло заставить его сделать это. Недавно ведь и сам был в подобной ситуации. Если бы не встретил Ивана, возможно, был бы в таком же положении, как он.

Выжить в чужой стране — это не прогулка в парке. А уж если хочешь устроиться прилично — забудь. Шансы на успех так же малы, как у таракана в обувной мастерской.

— У него ведь остался ребёнок? — спросил я, прищурившись.

— Планирую усыновить, — Андрей смотрел прямо перед собой, как робот.

— Разве у этого ребёнка нет дяди?

— Он погиб в бою.

— Ну, если что, зови меня, — я снисходительно кивнул.

Андрей посмотрел на меня, затем кивнул в ответ. И тут зазвонил мой телефон. Иван, конечно же.

— Григорий, у тебя пациент. Вот адрес, — сказал он.

— Пока. — Я бросил прощальный взгляд на Андрея и поехал по адресу. Это был не новый пациент. Адрес-то я знал. Это была телеведущая и её приёмная дочь. Это тот самый небоскреб, где я еще повстречал сестер-убийц. Правда, в прошлый раз они сбежали от полиции.

Дойдя до двери телеведущей постучал. Открыли. Зашёл. Та же картина, что и в прошлый раз.

Беспорядок. Синяк на лбу у телеведущей. А дочка её сидит на диване.

— Ого… У вас тут Третья мировая война что ли произошла? — съехидничал я, оглядывая всё это безобразие.

— Доктор Григорий, у меня утром работа, — начала телеведущая, пытаясь выглядеть убедительно. — Вылечи меня. Я не могу идти на работу с таким лицом.

Я, конечно, был в настроении пошутить, но терпеть нытье — не моё. Тем более, когда передо мной стоят такие… хм, «приоритеты».

— Начну с твоей дочери, — сказал, игнорируя её просьбу.

Она аж вспыхнула от возмущения. Ах, эта вечная игра в «я важнее».

— Сначала вылечи меня! — Почти вскрикнула она. — Я не могу появиться на телевидении с синяками!

Ну конечно, как же она сможет сиять на экране с помятым лицом. Я лишь бросил на неё презрительный взгляд и вернулся к дочери. Ей, как ни странно, было явно хуже.

— Я плачу тебе! — она уже начинала переходить границы.

— И что? — я лениво поднял бровь. — Подам на тебя в суд за жестокое обращение с детьми. Не хочешь объяснить это своему агенту?

В одно мгновение её лицо потемнело. Да, с репутацией не шутят. Грех не пользоваться таким козырем. Ведущая замолчала, поняла, что со мной спорить — себе дороже. Даже не интересно, если честно.

Повернулся к её дочери. Ну что ж, милое личико, жаль только, что с синяком.

— Я помню тебя, — сказала она, глядя на меня. — Ты спас меня в прошлый раз.

— Тут больно? — спросил я, легонько надавив на синяк.

Она едва заметно вздрогнула, но кивнула. Травмы у нее были не страшные, так, пара синяков. Ничего, что моя магическая мазь не исправит. Нанес ей на лицо и оглядел её руки. Ожоги тоже были, но мелкие, ерунда. Короче, женская драка на завтрак — дело привычное.

Сделав своё дело, наконец, повернулся к «любимой» мачехе.

— Триста тысяч, пожалуйста, — сказал я, лениво протягивая руку.

Её глаза буквально вспыхнули. Как будто я был виноват в том, что она нарвалась на меня.

— Ах да, — добавил я, выдав вежливую улыбку. — Я сфотографировал травмы вашей дочери. Надеюсь, что в следующий раз не придется отправлять их в полицию. Серьезно, подумайте о своем будущем. Контролируйте эмоции.

Ну, тут уж она поняла, что шутить со мной — плохая идея. Я был на шаг впереди.

— Доктор, можно ваш номер? — девочка взглянула на меня своими «невинными» глазками.

Честно? Эта девчонка была умнее, чем выглядела. Не наивная она, нет. Видел я таких. Как она может драться с мачехой так успешно? Редкая смекалка.

— Нет, — сказал я, чуть улыбнувшись.

Заходя в лифт, заметил ещё одну знакомую фигуру. Женщина, живущая напротив. Галина, если память не изменяет. Та самая, что бегала с сестрой и оставляла за собой трупы. А мне они соврали, что актрисами работают. Вспомнил их разборки — ни на что другое это не походило.

Как только двери лифта начали закрываться, Галина быстро вошла. Она не теряла времени зря.

— Доктор, мы снова встретились, — сказала она, загоняя меня в угол.

Я понял, что влип, сразу, как только глянул на неё. Высокая, почти моего роста. Ну, конечно, на шпильках, чтобы ещё больше давить на психику. Костюм сидел так, будто был создан специально для неё: строгий, но с такими акцентами, что глаз оторвать невозможно. Низкий вырез, юбка едва прикрывает колени — да это же не одежда, а настоящее оружие массового поражения. Волосы? Каштановые, вьющиеся, и, конечно, наброшены на плечо с той ленивой грацией, как у героинь старых нуаров.

Она идеально вписывалась в категорию «опасная женщина» — те самые, что сначала сводят тебя с ума, а потом собирают с пола в виде очередного трофея.

И тут она пошла в наступление. Подошла вплотную, буквально вторглась в моё личное пространство и, не спеша, провела пальцем по моей груди. Как будто мы уже были на той стадии отношений, где не надо спрашивать разрешения.

— Чаю хочешь? — Голос мягкий, вкрадчивый, но такой уверенный, будто она уже знает, что ответ будет положительным.

Я чуть не расхохотался от такого нелепого контраста, но вовремя взял себя в руки.

— Нет, спасибо. Я занят. — Мой голос прозвучал ровно, даже круто, хотя внутри меня всё сжималось. Дышать стало чуть сложнее, но я делал вид, что контролирую ситуацию.

Она приподняла бровь и улыбнулась. Нет, это была не улыбка, а хищный оскал под видом дружелюбия.

— Ты о чём-то волнуешься? — её голос был мягким, но в нём скользнул какой-то пряный яд.

— С чего бы? — Я изобразил самую наглую ухмылку, на какую был способен. Главное, не показать, что эта женщина пробралась мне под кожу.

Она усмехнулась, и её взгляд будто искал слабое место. Улыбка — опасная, как нож в тёмном переулке. Любой другой на моём месте уже потерял бы голову.

— Расслабься, — проговорила она, чуть склонив голову в сторону. — Ты не в моём списке целей. Пока. Но кто знает, как всё может измениться?

Намёк был настолько прозрачным, что я невольно задержал дыхание. Но тут она резко изменилась. Её взгляд стал ледяным, а в голосе исчезла сладость.

— Но если ты вздумаешь нести чушь в полиции, — произнесла она тихо, но с таким стальным оттенком, что по спине пробежали мурашки, — я не гарантирую, что останется от тебя.

И прежде чем успел ответить, она врезала мне кулаком в грудь! Да это же нападение!