Московский доктор 4

Глава 23 Проклятый артефакт

Через полчаса Линда уже стояла перед шикарным особняком на Барвихе.

Особняк был как из фильма. Бассейн — размером с олимпийский стадион. А вокруг — служанки, дети, смех, как в глянцевой рекламе.

Она прошла мимо одной из служанок на шпильках, вскинув подбородок. Шпильки звенели, а гордость так и текла через край.

Когда она вошла внутрь, то буквально уткнулась носом в роскошь. Вазы, картины, даже дверные ручки кричали о деньгах. На стене висела картина, которую Линда оценила бы дороже своей трёхмесячной прибыли.

И тут появился он. Ганс. Полуодетый, в свободных брюках, будто только что сошёл с пляжа.

— Привет, Линда. — Его улыбка была наглой, как у кота, стащившего рыбу.

Она прищурилась.

— Мы знакомы?

— Ну, могли видеть меня в журнале. — Ганс поправил волосы, явно любуясь собой.

Линда мысленно добавила ему баллов. Журнал, огромный дом… А вдруг он и правда звезда?

— Можно просто Ганс. Так меня называют друзья, — сказал он, широко улыбаясь.

— Ганс, у тебя шикарный дом. — Она обвела комнату взглядом и закусила губу. — Покажешь, что ещё тут есть?

— Лучше покажу свою комнату. Там ещё интереснее.

Она наклонилась ближе, чуть расправив декольте.

— А тебе не кажется, что тут уже довольно… интересно?

Ганс сглотнул. Его взгляд явно не искал собеседника. Через секунду он схватил её за талию, и начались сцены из тех самых фильмов.

Но тут в гостиной раздался визг. Маленькая девочка стояла в дверях с выражением полного ужаса.

— Господин Ганс! Это уже слишком! — Служанка, похожая на строгую няньку, ворвалась следом. Она тут же закрыла Вильгельмине глаза.

Ганс застыл.

— Мы просто… ну… говорили. Линда, давай в мою комнату.

— Я звоню дяде! — выпалила Вильгельмина, доставая телефон. — Забери меня отсюда, я не хочу такого папу!

— Подожди, Вильгельмина! Это всё недоразумение! — Ганс попытался перехватить телефон, но она была быстрее.

Через минуту в трубке раздался знакомый голос Григория.

— Ганс, что на этот раз?

— Всё не так, как ты подумал…

— Папа с женщиной делают гадости прямо в гостиной! — крикнула Вильгельмина, перебивая его.

И связь оборвалась.

Линда повернулась к Гансу, немного растерянно.

— Что это было?

Он тяжело вздохнул.

— Да ничего. Просто очередной эпизод моей весёлой жизни.

Некоторое время спустя я всё-таки нарисовался.

— Дядя! — Вильгельмина тут же бросилась ко мне, как только увидела. Вцепилась, как маленькая коала. Я подхватил её, прижал к себе, оглянулся на Ганса и Линду. Ага, двое стоят, переглядываются. У Линды лицо такое, будто она не ожидала меня тут увидеть. Хотя, честно, я тоже не ожидал.

Я опустил Вильгельмину и подтолкнул её к Дарье.

— Выведи её на улицу, пусть побегает. Ей тут не место.

Потом повернулся к Гансу и Линде.

Линда первая подала голос:

— Привет, Григорий. Снова встретились, да? — Улыбается, но я её насквозь вижу.

— Ха, — усмехнулся я. — Ганс, пойдём поговорим. Лицом к лицу.

— Только, пожалуйста, не бей меня, ладно? — Ганс сразу занервничал.

— Ты хочешь, чтобы я тебя прямо здесь приложил? — спросил я, разводя руками.

— Линда, мы на минутку. — Ганс уже рванул к двери.

Мы вышли на улицу. Линда осталась стоять у окна. Прямо как собака, которая хозяина провожает. Надо было ещё хвостиком махнуть.

— Слушай, Ганс, мне плевать, что у тебя там за любовные треугольники. Но о Вильгельмине подумать можно было? Ты вообще в своём уме, когда устраиваешь такое прямо в гостиной?

— Григорий, это был один-единственный раз! — Ганс заламывал руки, будто я ему сейчас приговор выдам. — И мы только целовались, ничего серьёзного!

— Ах, только целовались, значит? — Я скептически покосился на окно, где маячила Линда. — Ты её хоть знаешь?

— Нет… но я за неё заплатил. Сто пятьдесят тысяч долларов, между прочим. — Он замялся. — Ты её, что ли, тоже знаешь?

— Она была моей пациенткой.

— Ну и в каком она была состоянии?

Я задумался. Сказать правду? Но ведь это не моё дело. Есть врачебная тайна, всё такое.

— Ерунда. Но, Ганс, слушай сюда: в следующий раз, когда начнёшь «играть», не забудь презерватив надеть. Я не собираюсь лечить твои болячки, понятно? — Я хлопнул его по плечу. — Сегодня Вильгельмина едет ко мне. Заберёшь её завтра.

— Хорошо. Я больше так не буду. Честно.

— Если повторится, сам лично отвезу тебя в травму.

Ганс сглотнул. Ну и ладно. Я развернулся и пошёл обратно в дом.

— Дарья, давай сюда Вильгельмину. Сегодня у тебя выходной. Иди домой, навести Диму.

— Вы хорошо объяснили это господину Гансу? — Она вскинула бровь.

— Очень доходчиво. Уверен, повторения не будет.

— Ганс, он всего лишь врач. Почему ты так его боишься? — Линда едва слышно бормотала, лежа на груди Ганса. Её голос звучал мягко, словно она искренне заботилась о нём, но в глазах светился холодный расчет.

— Не пытайся, Линда, — Ганс посмотрел на неё так, будто она была прозрачной, — так по-детски играть на разнице между мной и Григорием. Ты думаешь, я не вижу, что ты делаешь? — Он усмехнулся. — Мы с ним братья, а ты… ты — никто. И если ты ещё хоть раз попробуешь сунуть нос в наши дела, можешь забыть про Мосфильм. Навсегда.

Линда с трудом скрыла дрожь, разлившуюся по её телу. Она натянула на лицо извиняющуюся улыбку, хотя внутри всё кипело.

— Прости, Ганс. Я не это имела в виду. Правда.

Ганс скривился. Он видел таких, как Линда, десятки раз. Она могла притворяться сколько угодно, но для него она была просто ещё одной куклой — красивой, да, но совершенно предсказуемой. Такие, как она, думали, что контролируют ситуацию, но для Ганса они всегда оставались высококлассным товаром, который можно купить за деньги. И ничего больше.

Отношения Ганса с Григорием были совсем другой историей, слишком сложной, чтобы объяснять её какой-то Линде. Эти двое прошли вместе огонь и воду, их связывали не просто деловые отношения, а нечто гораздо глубже, почти родственное. Григорий был единственным человеком, перед которым Ганс действительно испытывал что-то похожее на уважение.

Линда быстро почувствовала, что её ошибка будет стоить дорого. Когда они закончили, Ганс вывез её из своего поместья с сухой холодностью, не оставив ни шанса на продолжение. Она получила ровно то, что заслужила: чек и дверь.

Её охватила ярость. На что она рассчитывала? На благодарность? На теплое прощание? Нет, она знала, что Ганс — не тот, кто будет рассыпаться в любезностях. И всё же обида жгла изнутри. Она понимала, какую мощь олицетворяет Ганс. Он был не просто богачом, а влиятельным акционером — крупнейшей компании-агентства, через которую проходили самые яркие звёзды. У Ганса были связи, о которых другие могли только мечтать.

«Если бы я смогла подписать контракт с киностудией…» — мелькнула в её голове мысль, но она тут же натолкнулась на реальность. Линда совершила ошибку, недооценив Ганса. Она считала его очередным богатым негодяем, но он оказался умнее, чем она ожидала. Никто из тех, кто пробился на вершину, не был настоящим дураком.

Одной неосторожной фразой Линда раскрыла свои намерения. Ганс понял всё сразу. И теперь она осталась с пустыми руками, злясь только на себя.

Памела мылась в душе, а я болтыхался в бассейне во дворе. Вокруг меня тусовались все мои демоны, включая Черныша. Ну как тусовались — сидели, умничали, а я головы ломал.

— Опять эта головоломка. Три злых духа — не проблема. Уничтожить их раз плюнуть. Но как их отделить от человека, чтобы никому не навредить? — я говорил вслух, больше себе, но Аркитос не смог молчать.

— Да убей его, — гордо выдал он, будто гениальную мысль.

— Аркитос, это шедевр! Но давай всё же подумаем ещё, — я с сарказмом посмотрел на него. — У кого-то есть идеи получше?

Черныш — наш главный мозговой центр — молчал. Остальные демоны так вообще делали вид, что их тут нет.

— Черныш, ты-то хоть скажи что-нибудь!

— Хозяин, — начал он, как всегда важно, — этот парень заражён «Проклятьем родословных». Три духа — это его родственники: папа, мама и бабушка. Их насильно привязали к его телу. Они уже стали его частью. Это как пытаться отрезать пальцы и ожидать, что они будут шевелиться.

— Пф, восточная мудрость говорит: если хочешь, чтобы пальцы шевелились, найди способ! — буркнул я. Сдаваться не входило в мои планы. Тем более речь шла не только о жизни этого парня, но и о моих деньгах.

— Слушай, человек, я тут подумал… а нет, не подумал. Есть хочу, — простонал Ужора, плюхнувшись на землю.

Я закатил глаза. Эти черти никогда не напрягали мозги по доброй воле.

— Ладно, — сказал я. — Так и быть. Тому, кто найдёт решение, годовой запас демонических кристаллов!

Ну тут понеслось! Все загалдели, перебивая друг друга, но их идеи становились только глупее. Даже хуже, чем у Аркитос.

— Да вы издеваетесь⁈ — я хлопнул себя по лбу.

Тут на террасе появилась Памела, завернувшая Вильгельмину в полотенце.

— О чём вы так шумите? — спросила она, поправляя мокрые волосы.

— Да, пациент у меня странный.

— Что с ним?

Памела всегда была любопытна, особенно к моим медицинским делам.

— Он не болен. К нему прилипли три злых духа.

— Так это экзорцизм? Разве ты не можешь?

— Если бы всё было так просто! Эти духи — его родня. Они полностью слились с его телом.

— И что, они ему вредят?

— Не-а. Только на груди три рожи болтаются. Как свет увидят — начинают орать так, что всем вокруг сотрясение, кроме него. Зрелище, скажу тебе, ещё то.

Памела смотрела на меня с недоумением.

— Эм… ясно. Ладно, я уложу Вильгельмину спать. А ты долго в бассейне не сиди.

Когда она ушла, я снова плюхнулся в воду. Чем больше думал, тем больше раздражался. Вода была прохладной, что немного помогало. Но ненадолго.

Поплавал, переоделся, решил пробежаться.

Обычно по ночам я бегать не любил, но сегодня был такой день. Или ночь. Уже и восьми не было, а улицы у берега опустели. Ветерок с моря освежал, мысли в голове всё кружились.

Если раньше я не мог уснуть, то шёл «тратить энергию» с Памелой. Но сейчас с нами была Вильгельмина, так что пришлось бегать.

Было темно, и я, как обычно, шел по тропинке, думая о чем-то своём, как вдруг прямо передо мной появился человек в капюшоне. Лица не видно, фигура подозрительная. Ну и я, конечно, налетел на него, как лось на витрину.

Парня откинуло на метр. Он упал, как мешок картошки.

— Ой, чувак, извини! Ты живой? — потянулся я, чтобы помочь ему подняться.

Но тут случилось странное. Как только я коснулся его руки, пальцы будто в кипяток сунул.

— Ой-ёй, что у тебя за лапа такая⁈ — я отдёрнул руку. А на коже у него — клеймо, странный знак.

— Григорий, это демоническая метка, — напомнил Черныш в моей голове. — Этот тип — точно не святой.

Парень вскочил, как ошпаренный, и бросился бежать.

— Эй, стой! — крикнул я ему вдогонку, но тут на дорогу вылетает машина, и прямиком в меня.

Еле увернулся, откатившись на обочину. Водила высунул голову:

— Эй, брат, ты цел?

— Цел, как огурец, — отмахнулся я, но парень-то уже убегал! Я тут же рванул за ним.

Он, конечно, быстрый, спору нет. Но я тоже не лыком шит.

— Эй, ты куда это⁈ — орал я, стараясь не отставать.

Профессор Смирнов (я уже понял, что это он) вдруг начал ускоряться. Силы его, правда, ненадолго хватило. Запыхался, да и побежал как-то коряво.

— Чёрт! Почему он всё ещё жив⁈ — бормотал он, явно про меня. А у самого взгляд нервный, пальцы подрагивают.

Тут фонарный столб, как назло, упал прямо на меня. Удар — мама не горюй. Меня приплющило, как блин.

Профессор Смирнов остановился, разулыбался:

— Ну, всё, готов! — сказал он, самодовольно.

Но не тут-то было! Я поднялся, отряхнулся, как после лёгкой прогулки.

— Эм… Это как⁈ — вытаращился он.

Я только хмыкнул, скинул столб и посмотрел ему прямо в лицо.

— Это ты⁈

Ну конечно, я вспомнил его. Этот тип тогда крутился у заброшенного колледжа, когда мы с Селеной там были. Странный был чел, но тогда я ещё не понял, что он совсем на голову больной.

Профессор Смирнов понял, что попал, и рванул дальше. Но я не собирался его отпускать. Мы неслись, как два марафонца, пока он не добрался до парковки. Там его силы окончательно иссякли.

— Ну всё, приехали, — сказал я, подходя ближе. Но тут — бац! — машина сзади вылетела и врезалась в меня.

Я отлетел на несколько метров, но, конечно, не сдался. Увернулся от следующего удара, перекатился и встал.

— Григорий, он выпускает злых духов и управляет машинами, — шепнул Черныш. — Здесь драться нельзя.

Ну, спасибо за совет, а что теперь делать?

Я стоял на парковке и думал, сколько же тварей этот Профессор Смирнов успел выпустить. Серьёзно, у него там какой-то бесконечный запас злых духов?

Фары десятка машин ослепляли глаза. Это были не просто машины — они все были одержимы.

— Черныш, за дело! — крикнул я.

Черныш прыгнул вперёд, словно чёрная молния, и расправился с парой духов. Вроде полегче стало, но тут я почувствовал, как метка на моей руке начинает жечь.

— Вот зараза… — пробормотал я, уворачиваясь от очередной бешеной тачки. На этот раз успел вовремя, спасибо моему боевому чутью.

Профессор Смирнов, как обычно, собирался смыться. Да он больше бегун, чем экзорцист.

— Черныш! Завали их всех. А я догоню этого типа, — крикнул я, указывая на Смирнова.

Черныш мурлыкнул, довольный, и снова принялся за работу. А я побежал за Смирновом.

На выходе с парковки я догнал его. Ну как догнал… Прыгнул на него и завалил на землю. Профессор завыл, но тут же выпустил ещё одного злого духа.

— А вот это зря, — сказал я и активировал Рот Обжоры на правой руке. Дух не успел и пискнуть — был проглочен моментально.

Профессор взглянул на мою руку и побледнел.

— Ты кто вообще, а? — прохрипел он.

— Твой ночной кошмар, — хмыкнул я.

Профессор фыркнул и, разумеется, выпустил дюжину духов.

— Вот же упёртый! — выругался я, управляя Ртом Обжоры.

Но проблема в том, что даже у Прожорливой Пасти есть предел. Она стала «наедаться».

— Да ладно? Ты что, на диете? — пробормотал я, чувствуя, как на лбу выступает пот.

А тут ещё позади Профессора появилась толпа духов. Бесчисленная, мать её, толпа.

— Охренеть… — только и выдавил я.

Не думая, достал мешочек с кристаллами и разбил его. Порошок разлетелся, и тут начался натуральный фейерверк. Злые духи вспыхивали, словно новогодние огоньки, а их энергия летела ко мне, к метке на левой руке. Странное ощущение — как щекотка, только приятнее.

Профессор Смирнов побледнел ещё больше. Лицо у него стало как пепел.

— Ну, давай, что ещё можешь? — ухмыльнулся я, глядя на него.

Профессор, конечно, попытался сбежать, но тут… Треск. Его нога сломалась! Просто так, на ровном месте. Он упал и шмякнулся лицом об асфальт.

Я застыл. Серьёзно? Это всё? Даже не смешно.

Из его руки выпала странная монета. Она покатилась ко мне, и в этот момент Рот Обжоры вдруг снова захотел есть.

— Ты издеваешься? — спросил я, глядя на свою руку.

Но делать нечего. Прожорливая Пасть схрумкала монету в три укуса, как печеньку.

Черныш появился рядом, довольный как кот.

— Ты сегодня что-то медлишь, — сказал я ему.

— Эти духи были слишком хороши, чтобы их уничтожать. Я заключил их в тюрьму. А вот ты, взрыватель кристаллов, испортил всё веселье, — ответил он, подбирая обломки душ.

— Если бы я ждал тебя, меня бы уже порвали на куски, — отмахнулся я.

Черныш хмыкнул, продолжая собирать остатки. Эти штуки быстро испарялись, так что он торопился. А я просто стоял, уставший, но, чёрт возьми, довольный.

Но вдруг трава начала расти прямо на глазах. Вот честно, сидишь такой, а она уже выше. Я аж присвистнул.

— Черныш, это из-за душ? Типа удобрение такое? — я ткнул пальцем в густую зелень.

— Ты что, какие ещё души? Души траву не кормят.

— А что тогда? — я нахмурился.

— Может, твои кристаллы, — важно заявил Черныш.

Я бы и рад, но с кристаллами этими мало что понимал. Знал только, что демонов они выносят на ура. А тут оказалось, что и от сорняков пользы больше, чем думал. Надо бы опыты провести, но когда? В последнее время злых духов столько разнесли, что из ушей светятся.

— Черныш, а ты в курсе, что с тем типом произошло?

— Демонический артефакт. Раритет.

— И чего он делает?

— Это проклятая монета, — объяснил Черныш. — Всё просто: тебе — удача, всем остальным — хана. Потрогал монетку, и сосед уже падает в канализацию, а тебе — джекпот.

— Тогда почему хозяин этой штуки сам в лепёшку разбился?

— Эх, Григорий, ну ты даёшь. Монета ж сохраняет души жертв. Хоть они духами станут, хоть кем — их удача при них. Ты почистил слишком много душ, и хозяин монеты остался без запаса. Вот ему и конец.

— А это пятно на руке? Оно что, навсегда?

— Ты чего разнылся? Всё проходит, даже пятна. К тому же монета исчезла, расслабься.

— Слушай, а световые нитки, которые в пятно влетали? Чего это было?

— Понятия не имею, — буркнул Черныш.

Я только плечами пожал. Сегодняшняя схватка с профессором показалась лёгкой, но далась непросто. Не благодаря врагу — это точно. Проклятая монета подкинула мне столько неудач, что чуть не погиб.

Думать, что будет дальше, я боялся. Пить, подавиться и умереть? Легко.

И тут — женский крик. Помощь, срочно. Ну, как тут откажешь?