Моров. Том 1 и Том 2

Глава 11

— Яна, свари два двойных эспрессо, — приказал я, не вставая с постели.

— Слушаюсь, — отозвалась маленькая колонка, размещенная на тумбочке спальни.

В полной тишине особняка я различил шорох кофемашины, установленной в кухне. Когда я спущусь туда, меня уже будет ждать горячий свежий напиток.

Место на кровати, на котором заснула сотрудница магазина, пустовало. Ольга ушла четверть часа назад, смущенная и лепечущая какие-то глупости о том, что она не такая и обычно не спит с клиентами.

Проводив девушку, я вернулся в кровать и еще добрый час досыпал. Свободное время у меня имелось — приглашение на прием Завьяловых мне доставили еще вчера, пока рабочие уже вовсю трудились над обновлением моего особняка.

Парадно-выходной костюм был готов с вечера, никаких особых приготовлений с этой стороны от меня не требовалось. Но оставался последний вопрос — как именно добраться до особняка Завьяловых.

Технически я могу заказать себе такси, естественно, не обычные городские желтушки с шашечками, а представительский класс, где водитель вышколен ничуть не хуже потомственных слуг. Но мне этот вариант не очень нравился, с ним я могу быть воспринят в негативном ключе, ведь и машина мне не принадлежит, и человек прислуживает не мой.

Другое дело — собственный представительский автомобиль. Приехать за рулем самому не возбраняется, если ты не женат и не достиг почтенного возраста, когда самому что-то делать, не делегируя слугам, уже непристойно.

И «Коршун» деда, стоящий в гараже, прекрасно подходил для такой задачи. Нужно только убедиться, что машина на ходу и посетить хорошую мойку, где на бронированный представительский седан наведут лоск. Вот таких машин в столице крайне мало, это уже практически раритет сам по себе, а уж в специальной комплектации — единицы.

Так что, выпив кофе и зайдя в гараж, я стянул брезент, под которым дремал «Коршун» Александра Васильевича. Глубокий черный цвет, резкие обводы, почти прямоугольный хищный силуэт. Одного взгляда мне хватило, чтобы оценить автомобиль и осознать, что ни на чем другом я в принципе не хочу появляться в свете.

А если учесть, что это мой первый самостоятельный выход!..

Открыв дверь, я аккуратно сел на водительское сидение, приятно скрипнувшее кожей, и взялся за оплетку руля. Да, «Коршун» не был зализанной современной машиной с дисплеями в половину салона, технически он отстал на добрых пятьдесят лет прогресса.

Но даже не заводя двигатель, я сразу ощутил себя если не повелителем вселенной, то королем уж точно. Каждая деталь, начиная от матово-блестящих лакированных панелей темного дерева, заканчивая серебряной птицей, вплавленной в клаксон на руле, всем своим видом утверждала — ты хозяин жизни.

— Яна, открой гараж, — распорядился я.

— Слушаюсь.

Створка поползла вверх, постепенно открывая дорогу солнечному свету. А я вставил ключ в замок зажигания и завел двигатель. Представляю, какие ощущения были у приходящей прислуги, когда им доводилось проверить машину и заняться уходом за ней.

Потому что меня захватило мальчишечье чувство эйфории. Словно ребенок, я искренне радовался тому, что эта машина — моя. По праву.

Ровное рычание двигателя походило на грассирование огромного льва, который собрал свой прайд, силен и знает об этом. Ему нет равных, и он никуда не спешит, спокойно возлегая на нагретом палящим солнцем камне.

Стоило чуть добавить оборотов, и я услышал мощный рык, от которого по рукам прошли мурашки. Это было восхитительно! У меня даже других слов нет, чтобы описать свои ощущения.

Наконец, дверь окончательно открывается, и я трогаюсь с места. «Коршун» не дергается, идет плавно. Никаких лишних вибраций, шумов. Спокойная поступь короля, выходящего из своего замка.

Машина слушается превосходно. Бронирование хоть и добавило веса, однако никак не сказывается на характеристиках. Даже с моим маленьким опытом вождения автомобиля «Коршун» легко управляется, прекрасно реагирует на малейшее движение.

Выехав из гаража, я поставил автомобиль на стояночный тормоз и выбрался наружу. Глядя на выхлопную трубу, я вспомнил о расходе топлива «Коршуна».

В Европе, насколько мне известно, в последние годы начинается бум заботы об окружающей среде, меньше выбросов, меньше потребления.

Но я, слава всем высшим силам, живу в Российской Империи. Одной из самых богатых ископаемыми стран на Земле. И мне не нужно ни экономить топливо, ни переживать о каждом кустике, который пыжится переработать углекислый газ в кислород.

Однако на солнце видно, что машина долгое время стояла без дела. Кое-где припыленная, на стекле небольшой налет. Но это решаемо, и я займусь этим вопросом прямо сейчас.

— Яна, закрой гараж, открой ворота, — приказал я.

Благодаря настройке, которую провела Ольга, все управление особняком я теперь могу осуществлять с помощью телефона. Особенно приятно, что для этого мне не требуется особых усилий, я могу просто отдавать команды голосом, не опасаясь, что кто-то другой перехватит управление — умный дом отзывается только на мои приказы.

Единственное, чего вчерашняя система не умеет, так это самостоятельно управлять автомобилем. В «Коршуне» подобные возможности вовсе не предусмотрены, а современное законодательство обязывает шофера полностью контролировать процесс движения. Хотя некоторые электронные помощники все же вошли в моду и теперь могут вести тебя по трассе, учитывая и расстояние до ближайших машин, и разметку, не оглядываясь на водителя.

Технологии этого мира мне нравятся все больше с каждым днем. Однако менять что-то в автомобиле, который достался мне от деда, я и не подумал. Это бы разрушило очарование «Коршуна». Вся прелесть этого автомобиля как раз в том, что ты, вообще не прибегая к магии, управляешь подобной мощью.

И мне нравится!

Система умного дома в очередной раз отозвалась, и я вернулся за руль. Уже не терпелось выехать на дорогу и вдавить педаль поглубже, разгоняясь выше необходимых во внутреннем дворе десяти километров в час.

Стоило «Коршуну» выехать с территории особняка, камеры зафиксировали это обстоятельство, и умный дом сам запустил закрытие ворот за мной. Дождавшись, когда процесс окончится, я снял блокировку телефона и вбил адрес мойки.

Навигатор проложил маршрут, и я тронулся с места, сразу же набирая приличную скорость.

К назначенному времени отмытый и отполированный «Коршун», сверкая обводами в солнечном свете, въехал на территории особняка Завьяловых. Я уже не обращаю внимания на восхищенные взгляды, которыми откровенно пялятся на мой автомобиль охранники.

На мойке меня пропустили без очереди, едва только завидев машину, еще даже не выяснив, что клиент благородный. Поработать с раритетом рвались все сотрудники, но обслуживал мой автомобиль лично хозяин заведения. И пока я колесил по городу, не раз и не два наблюдал, как «Коршун» привлекает взгляды — хоть прохожих, хоть таких же водителей.

Остановив машину на парковке, я выбрался наружу, и ко мне тут же поспешил слуга. Глубоко поклонившись, он произнес:

— Иван Владимирович, добро пожаловать, — мужчина даже не пытался сделать вид, что его глаза смотрят на меня — все внимание приковала машина.

Краем глаза заметив, как стоящие на крыльце гости и встречающая их молодая женщина смотрят на нас, я благосклонно кивнул слуге, вручая ему ключ. Пока я буду проходить в особняк, «Коршуна» отгонят на подземную стоянку — в отличие от Моровых, которые приемы не устраивали, у Завьяловых такая имеется.

— Я буду предельно аккуратен, Иван Владимирович, — принимая у меня ключи, слуга держал их так, как будто касался чего-то божественного.

Снова кивнув, я направился к крыльцу. Хозяйка приема уже освободилась и теперь с интересом смотрела на меня. Да, впечатление на молодую красивую женщину в красном атласном платье с открытыми плечами и длинными рукавами с разрезом у локтя я однозначно произвел.

Евгения Андреевна молода, красива, и насквозь пропитана сплетнями. Мое появление — первое в свете в качестве совершеннолетнего представителя рода. При этом главы своей семьи — сейчас не важно, что я в ней остался один. Важно, что я выбрал прибыть в новом статусе именно на прием Завьяловых. И как прибыл!..

— Евгения Андреевна, — произнес я спокойным тоном, чуть склоняя голову и взяв хозяйку приема за запястье, — до сих пор я только слышал о вашей красоте, но слухи не передают и малой толики того очарования, которое вы производите в жизни. Позвольте поблагодарить вас за приглашение на ваше мероприятие.

И, поцеловав воздух у ее кисти, я отпустил руку женщины.

Она все еще разглядывает меня, но не больше положенного этикетом. Ровно настолько, чтобы удовлетворить свой интерес и при этом не допустить сплетен, что я понравился.

Хотя по глазам женщины заметно, что это так. Уж с моим опытом отличить мелькнувшее во взгляде вожделение проще простого. Но мы дворяне, и держим себя в руках.

— Я рада приветствовать вас на моем приеме, Иван Владимирович, — чуть наклонив голову, произнесла Евгения Андреевна. — Полагаю, вас ждет много полезных и приятных знакомств в стенах этого дома. Признаться, я польщена, что вы выбрали именно мой прием, чтобы впервые предстать перед столичным светом в новом статусе.

На ее губах появилась улыбка — искренняя, насколько это вообще возможно при официальном разговоре.

— Позвольте преподнести вам небольшой дар на память о сегодняшнем дне, — произношу я и, как по мановению волшебной палочки, извлекаю на свет крохотную шкатулку.

Разумеется, до этого она находилась в моем кармане. Ловкость рук и никакого мошенничества, но жест произвел еще одно маленькое впечатление на женщину. Она улыбнулась чуть шире, довольная маленьким представлением, в глазах разгорелось любопытство.

Открыв крышку, Евгения Андреевна вынула наружу небольшую брошку из белого золота с россыпью мелких бриллиантов. Сам по себе подарок не слишком дорого мне обошелся, главное в нем — форма, напоминающая герб дворянского рода Синицких, из которого Евгения Андреевна родом.

— Благодарю, Иван Владимирович, — произнесла она крайне довольным тоном. — Обещаю, я сохраню ваш дар на добрую память. Прошу, проходите и наслаждайтесь этим замечательным днем. Я искренне надеюсь, что вы станете моим частым гостем.

Уступив мне дорогу, она продолжала улыбаться, а потом отвлеклась на новых гостей. А я уже переступил порог дома и оказался перехвачен слугой в цветах Завьяловых.

— Прошу вас следовать за мной, Иван Владимирович, — низко поклонившись, произнес мужчина.

Мы прошли через обитый деревянными панелями короткий коридор и попали в огромную оранжерею под стеклянной крышей. Посреди зеленого сада уже прогуливались разбившиеся на небольшие группы мужчины и женщины. Я узнавал гербы, но лично знаком ни с кем не был.

Впрочем, это было несложно исправить. Прием не официальный, скорее дружеские посиделки, а потому я имею полное право подойти к любому и представиться сам. Но лучше, разумеется, если это сделает кто-то другой, и чем выше будет его статус в этом обществе, тем лучше ко мне станут относиться.

Слуга вручил мне бокал с шампанским и тут же растворился среди зеленых насаждений. А ко мне направился молодой мужчина в строгом костюме, но с развязанным галстуком на шее.

Заметив его интерес, я взглянул на него магическим взором.

— Иван Владимирович, я полагаю? — спросил он, глядя на меня с легкой ноткой превосходства.

В принципе, это было несложно. На голову выше меня, шире в плечах. Не считая возраста, рядом со мной он смотрелся гигантом. И это при том, что я тоже далеко не коротышка в этом зале.

— Он самый, — ответил я, чуть наклонив голову в ответ.

— Сергей Константинович, — представился мужчина с легкой улыбкой, продолжая разглядывать меня. — Легостаев. Вы недавно познакомились с моей сестрой.

Это объясняет то сходство, которое я уловил у него с Варварой Константиновной. При этом внешних черт у них не было вовсе, но в магическом взоре стоящий передо мной брат некромантки был практически ее идентичной копией.

— Очень приятно, Сергей Константинович, — ответил я, протягивая ладонь для рукопожатия.

Легостаев легко сграбастал мою кисть и слегка тряхнул, закрепляя знакомство. А от меня не укрылось, что за нами наблюдают практически все гости, оказавшиеся в оранжерее. Несомненно у Сергея Константиновича есть здесь определенная репутация, и по тому, как он со мной обращается, о моем положении станут судить остальные.

Нет ничего сложного в том, чтобы укрепить пальцы и сдавить как следует. Но мой собеседник не давит, у него просто от природы мощная рука. Уж магические потоки я вижу прекрасно, а потому осознаю, что это не попытка мне навредить или вывести из себя.

Легостаев просто не может иначе, физиология против.

— Варвара крайне положительно о тебе отзывалась, Иван Владимирович, — перейдя на шепот, но не прекращая улыбаться, произнес мужчина. — Расхваливала твой потенциал, пророчила большое будущее. Но пока что я вижу, что для нас ты еще бесполезен. Не думал пойти учиться, например, в академию?

— Это вам я нужен, Сергей Константинович, а не вы мне, — пожал плечами я. — Что вы готовы мне за это предложить?

— А тебе палец в рот не клади, да? — усмехнулся тот и, отсалютовав мне бокалом, удалился.

После его ухода я уже не оставался в одиночестве. Ко мне подходили и мужчины, и женщины. Я пожимал руки первым, изображал поцелуй руки вторым. Нормальных диалогов не складывалось, только вежливые разговоры ни о чем.

Общество прощупывало меня и пока не составило своего впечатления. Впрочем, это не мешало мне запоминать их поименно и отмечать для себя наиболее полезные знакомства. Не сейчас, когда я скорее диковинка, а позднее, когда наши встречи станут чаще.

— Ты так похож на Александра Васильевича, — произнесла высокая блондинка около сорока лет, подходя ближе. — Он тоже поседел очень рано.

Я улыбнулся.

— Рад видеть вас в добром здравии, Алла Венедиктовна, — произнес я, просканировав собеседницу так же, как и остальных гостей. — Если желаете, мы можем поговорить прямо сейчас, пока прием еще не начался.

Солнцева не стала терять времени, и, взяв меня под руку, с довольной улыбкой увела из оранжереи, свернув в неприметную дверцу. Внутри оказалась достаточно просторная комната для отдыха с диваном, парой кресел, мини-баром и коллекцией литературы на полках.

— Спасибо, что согласился прийти, Иван, — уже не так радостно произнесла Алла Венедиктовна, ставя свой бокал на стеклянный столик, установленный между диваном и креслами. — У меня к тебе очень важный разговор.

Я кивнул, прежде чем ответить.

— Полагаю, он пойдет о наследии Солнцевых, — не стал скрывать я своих выводов. — Я единственный мужчина в вашем роду, который способен дать потомство.

Алла Венедиктовна вздохнула, но спорить не стала.

— Да, ты прав, Иван. После изгнания твоей прабабки наш род постигла отвратительная болезнь, — объявила Солнцева. — И если мы этого не исправим, род твоей прабабушки прекратит свое существование.

Я спокойно кивнул, присаживаясь на диван.

— Вы — последние носители крови истинных Солнцевых, еще до инцидента с моей прабабушкой, — сказал я. — Следующее поколение уже не будет иметь даже необходимой для определения родства толики.

— Зато его смогут доказать Колмогоровы, — с плохо скрываемым презрением высказалась собеседница. — И можешь не сомневаться, Иван, как только у них появится возможность, они от лица Солнцевых запросят слияния с Колмогоровыми. А ты должен знать, что в таком случае наш род перестанет существовать. Это захват и поглощение на законных основаниях.

Я промолчал. Сейчас наступало время, чтобы озвучить мой интерес в этом деле, и Алла Венедиктовна не подвела.

— Ты — Солнцев по праву рождения, Иван, — сказала она. — И я могу предложить тебе стать наследником. Да, я не главная в нашем роду, но, поверь, у меня хватит и упорства, и силы, чтобы сделать тебя следующим главой дворянской фамилии Солнцевых. Ты получишь деньги, ресурсы, людей.

Я медленно вздохнул, не торопясь с ответом. В принципе, он у меня уже имелся, соглашаться я не собирался. Менять фамилию только ради того, чтобы получить больше средств? Это уже торговля предками. Чтобы стать Солнцевым, мне придется отказаться от родства с Моровыми. А это — бесчестье.

— У меня есть встречное предложение, Алла Венедиктовна, — произнес я после короткой паузы. — Как вы знаете, Моровы служили государству, сражаясь со всякой нечистью вроде кровавого культа. И собирали знания, как любой дворянский род. По наследству накопленные сведения стали моими. Я предлагаю вам ими воспользоваться и посмотреть, в чем реальная причина бесплодия вашего текущего наследника.

— Он болен, — выдохнула женщина, уже явно смирившаяся с положением дел.

Я тихонько посмеялся.

— Простите, Алла Венедиктовна, но ни один врач, ни один целитель так и не нашел болезни, которая поражает исключительно мужчин рода Солнцевых, — произнес я, приподняв палец. — А ведь прошло немало времени.

— На что ты намекаешь, Иван? — спросила она, позабыв о манерах.

Диалог вывел ее на эмоции. И это было не столько странно, сколько необычно. Текущий наследник не был ее ребенком, чтобы о нем переживать. А кроме того, он такой же Колмогоров, если на то пошло, как и прочие. Так почему она настолько переживает о нем?

Сидящая передо мной женщина — двоюродная тетя Виталию Геннадьевичу Солнцеву. Наследник — сын младшей сестры Аллы Венедиктовны. И эта забота, переживания, нервы, эмоции… Так о чужом ребенке переживать?

Очевидно, здесь зарыта какая-то история. Но я не уверен, что хочу в нее соваться. Я не планирую становиться Солнцевым, и внутренние дела этого дворянского рода я предпочел бы оставить, не прикасаясь к ним.

Но кое-что я действительно могу сделать.

— Я говорю прямо, Алла Венедиктовна, — произнес я, чуть наклонив голову. — Изучив всю доступную мне информацию по роду Солнцевых, я пришел к выводу, что ваш наследник проклят.