Молох Империи. Книга 1

ГЛАВА 4

Тренькнул и возмущенно замолк будильник. Масканин проснулся. Шесть двадцать две. Стояло раннее утро, не нарушаемое привычным городским шумом. Он полюбовался спящей рядом женщиной и аккуратно, чтобы не разбудить ее, встал с постели. Хельга понравилась ему с первого взгляда, еще тогда, две недели назад на верхнем уровне мегаполиса. Тогда ему показалось необычным, что такая, без преувеличения сказать, красавица может гулять ночью в одиночестве. И только через шесть дней догадался, что их встреча не случайна. Это ж надо, как она его вокруг пальца обвела! Цинтия, блин, Леварез. Ну хоть догадался и то хорошо. Зато какое у нее выражение было, когда он спросил: 'Так ты, значит, тетя Хельга?!' Нет, это надо было видеть! В миг попунцовела, глазками зло так зыркнула и: 'Я тебе покажу тетю!' и пару оборотов в догон, которые Масканин только от унтеров на первом курсе академии ВКС слышал. Да уж, проняло ее слово 'тетя'. Ну ничего, женщина она еще ого-го, о чем сама не раз говорила. Ну подумаешь, чуток младше отца, с современной медициной что пятьдесят, что сорок, что двадцать – на глаз не всегда определишь. Нет, ей не сорок… уже. Ну не важно.

Масканин принял душ, побрился и решил сварить кофе. Поухаживаем, графиня это любит, да и самому приятно.

Он так и не дотронулся до кухонных агрегатов, коих на кухне имелось целое царство, отдав предпочтение ручному методу. Руки сами делали работу, а он задумался о минувших выходных. Крупные зерна заполнили кофемолку, пальцы машинально совершали все операции.

Масканин окунулся в приятные и свежие воспоминания. Вспомнился уединенный курортный остров Обус, где они на несколько дней сняли один из уютных пляжных домиков в ста метрах от самого моря, построенных для прилетающих на остров туристов. Вспомнил свои ежедневные утренние пробежки и разминки, которые железно вошли в привычку с детских лет, когда с ним и остальными братьями серьезно и систематически занимался отец. Хельга его удивляла. Вместо того, чтобы подольше поспать утром, она всегда вставала с ним наравне, а однажды пробежалась с ним на перегонки 6 километров и даже почти выиграла, хотя Масканин был превосходным бегуном от рождения и в силу регулярных тренировок.

– Ну, как? – спросила она усталая, запыхавшаяся, но довольная. Естественно, похвалы ожидала.

– Зарядец в тебе чувствуется! И пыталась ты обогнать меня, – он улыбнулся, – не ради желания его продемонстрировать.

– Угу, я бежала ради наслаждения.

– Странная ты.

– Странная?

– Я хотел сказать необычная.

Она улыбнулась и с наигранной злостью заявила:

– Ну да, вы самцы привыкли ставить себя выше. Это какой-то мужской шовинизм, что ли. Если уж я родилась без кое-чего, значит должна вписываться в рамки слабого пола. Вы еще называете нас прекрасным полом. Но разве слабость всегда прекрасна?

– Я совсем так не думал. Не горячись.

Она скривилась.

– Пошли, Костик… Вот погоди, когда-нибудь я еще затащу тебя в горы. Занимался альпинизмом?

– Не приходилось вообще-то. Но предчувствую, скоро ты страстно загоришься желанием стать моим инструктором.

– Угадал. И сюсюкаться не буду.

– Что ж, переживем.

Какое-то время они шли молча. Масканин размышлял о ее частых и довольно грубоватых шуточках, к которым уже успел привыкнуть, и об ее горячей натуре. Да, она не была обычной "приземленной" женщиной, созданной для домашнего очага. В кругу отцовских друзей не мало было волевых и сильных женщин, но как не крути, а Хельга была единственной незамужней. Этакая амазонка. Хотя, впрочем, вопреки расхожим заблуждениям, древние амазонки были всего лишь женщины воинского сословия, заменившие своих павших в боях отцов, мужей и братьев, когда враги стремились захватить их исконные земли. Хельга же в душе была глубоко несчастна, она уже давно отчаялась найти свою единственную настоящую любовь.

В нескольких метрах впереди по мокрому белому песку боком пятился спанер. Он удирал от совершенно не обращающих на него внимания людей, быстро перебирая дюжиной длинных тонких лапок со множеством сегментов. Посреди дискообразной головогруди глупо таращились на беззаботных преследователей четыре выпуклых глаза на тонких ложноножках.

– Смотри-ка, спанер, – сказал он.

– Какой-то он крупный, – удивилась Хельга, – наверное, очень старый.

– Наверное.

Они пошли вдоль берега моря. Легкий бриз овевал свежестью, шумели, перекатываясь, волны. Одна из них настигла пугливого спанера и унесла с собой, одновременно окатив людей по колено.

– Вода уже совсем прогрелась. Поплаваем? – предложила Хельга.

– Хочешь проверить на прочность волны?

– Если не хочешь, то я сама.

– Кто это не хочет? Пошли.

И они побежали навстречу набегающей волне, врезавшись в водяную стену, исчезнув в ней на несколько долгих мгновений. Первой вынырнула Хельга и звонко рассмеялась. За ней показалась голова Масканина, потом его руки обхватили девушку и развернули к себе. Держась на плаву, они умудрились поцеловаться, не напившись соленой воды.

Вскоре, также стремительно, как набежав, волна стала отступать, влеча беззаботную парочку за собой.

– Ну вот, лифчик тю-тю.

– Что-то я не чувствуя в твоих словах досады.

Они вышли на берег. В это время в северном полушарии планеты Пола наступило раннее лето. Воздух успел прогреться, поэтому холод после купания не ощущался, как мог бы месяц назад, если бы их роман начался раньше и они прилетели бы на этот же остров.

– Думаешь, мне не жалко? – она улыбнулась. – Да я в ярости! Ты же его расстегнул!

– И ты усмотрела в этом злой умысел?

– Нет, всего лишь расчет и провокацию.

Масканин беззастенчиво воззрился на ее идеальные груди с торчащими от прохлады сосками. И намеренно сглотнул.

– Хельга, намек ясен?

– Ты пакостный мальчишка, Костя.

– Ага, я большой плут и мелкий пакостник и все из-за того, что я не смог сдержать внезапный порыв.

– Я этого не говорила, это твоя похвальба самому себе.

Резко, но нежно он подхватил ее на руки и быстро закружил, глядя снизу вверх на ее обалдевшее лицо, озарившееся через секунду довольной улыбкой. Смотрел в ее широко раскрытые глаза, на растрепавшиеся мокрые волосы и на сине-зеленое небо над головой.

– Идем к гравитолету, – предложила Хельга, когда он опустил ее на песок, – разопьем бутылочку винца. Красного уредонского. Потом ты убедишься, что твой намек попал в "яблочко".

Хельга вытащила из бара воздушной машины бутылку и пару бокалов, потом постелила на песок покрывало. За каждым бокалом следовали продолжительные поцелуи. И чем-то все это ей напоминало ее же подростковые романы, та же беззаботная, наивная и романтичная атмосфера.

– Стоп, – скомандовала она. – Сейчас допиваем вино и в домик. Не хочу, чтобы нас потревожили любопытные соседи или их вездесущие детки.

– Тогда допивай сама. Неохота с утра накачиваться…

В тот день они не выходили из домика до вечера. Потом плотно поели, прогулялись по вечернему пляжу и снова скрылись в спальне на полночи.

…Наконец кофе был перемолот, сварен, разлит по чашкам и принесен в спальню.

– Проснулась, соня. Доброе утро!

Хельга почуяла аромат напитка и, взяв из его рук блюдце с чашкой, довольно улыбнулась.

– У-у, вкусно, – похвалила она, отхлебнув. – Ты великолепно его готовишь.

– На здоровье.

Масканин сделал несколько глотков.

– Вчера я тебе так и не сказал… В общем, меня рассчитали. Получил за последний рейс и даже приличную рекомендацию от кадровика компании. Так что, официально я персона свободная.

– Вот и прекрасно, – обрадовалась Хельга, – не будем терять времени. Ты занимайся, как договорились, а я навещу некоторые конторы этого муравейника. Встречаемся здесь же, в полдень.

– Принято, – Масканин сделал глоток и задумался о предстоящей беготне.

Первая половина дня выдалась безрезультатной. Все прокатные фирмы, конторы которых он посетил, заламывали за найм яхт такие цены, что проще, наверное, было рискнуть покинуть пределы ФСА любым подвернувшимся лайнером. Масканин всякий раз заводился, слыша рассчитанные на несведущих клиентов описания возможностей 'самых скоростных, самых благоустроенных и самых надежных яхт и клиперов'. Если б хоть цены не ломили, а то возьми изношенное, устаревшее, но 'самое-самое' судно, да отвали за него залог и прочая и прочая. Сезон, одним словом.

После событий на 'Литиуме', Масканин понимал, что работа в ФСА для него закончена. Ждал отзыва домой, но вместо него поступила команда ждать. Видимо, имелись на него какие-то виды, раз решили подержать в резерве. Он ждал, подыскал вакансию штурмана на грузовозе одной небольшой транспортной компании, занимающейся перевозкой каких угодно грузов в любые уголки освоенной галактики. Даже успел сгонять в несколько ближних рейсов. И вот по его душу является друг семьи сама Хельга Вировец. И вопреки логике, заводит с ним интрижку, оставаясь до поры инкогнито. Тут или все хвосты за ним подчистили, думал Масканин над причиной этой амурной задержки, или что-то в планах Хельги требовало определенного ресурса времени.

Наступил полдень – условленное время. В отличие от Масканина, Хельга выглядела бодро и уверенно. Он с досадой рассказал о неудаче.

– Ничего, – успокоила Комета, – зачем кому-то платить деньги за то, что мы можем позволить себе сами? – она улыбнулась. – Не смотри так удивленно, мы теперь и сами сможем добраться не то что домой, а и до любой точки этой чертовой вселенной.

– Ты что задумала, угнать космическую яхту?

– Не угадал. Я уже купила ее. И не смотри на меня, как чертов орнер на свое же отражение в зеркале… – она сдержалась, чтобы вновь не чертыхнуться и с улыбкой покачала головой. – Хм, вижу, твоя собственная челюсть вот-вот отдавит тебе ноги. Ану-ка, подопри ее чем-нибудь…

Масканин мотнул головой, от удивления. Прикинул сколько может стоить даже самая захудалая яхта и запоздало улыбнулся на очередное проявление хельгиных 'нежностей'.

– Ну, пошли покажу, – больше скомандовала, чем предложила Комета, открывая дверцу гравитолета.

Добравшись на окраину округа, где снимал квартиру Масканин, Хельга посадила гравитолет перед небольшим частным космопортом. Они прошли мимо административных зданий, доков, ангаров, между которыми сновали бесконечные потоки обслуживающей техники и персонала. Наконец, добрались до стандартного ангара для частных звездолетов. Хельга нажала комбинацию кнопок и вставила в ангарный замок силовой ключ. С похвальной быстротой ворота разъехались.

– Ух, ничего себе! – Масканин даже присвистнул. – Да это же "Галатур" последней модели. Просто красавец. Не знаю никого в ФСА, кто не мечтал бы о нем. Во время последнего рейса я от скуки как-то нарыл о нем…

– Пошли, – перебила Хельга. – Осмотришь все изнутри.

Если новенькая яхта корпорации "Галатур" внешне выглядела просто неотразимо, то внутри она перещеголяла уютом все свои предыдущие модели. Здесь было аж три спальных помещения, при желании сливающихся в одно, просторная душевая и такой же просторный гальюн, небольшой спортзал, автоматизированный камбуз, кают-компания и, наконец, навигационная рубка с бортвычислителем явно военной марки, что само по себе говорило о надежности как минимум. Для неискушенных в астронавигации и в принципах судовождения покупателей были предусмотрены заранее проложенные курсы и умный автопилот. Впрочем, при желании можно было перейти на ручное управление.

Осматривая внутреннее убранство и начинку, Масканин был явно восхищен. Одна только начинка навигационной рубки даже на первый взгляд тянула на баснословную сумму.

– Колись, Хельга, сколько это стоит? Что-то не верится, что тебе столько выделили на оперативные нужды.

– Меньше знаешь, лучше спишь…

– Хм!… Что-то в этом роде я и ожидал услышать.

Хельга немного натянуто рассмеялась.

– Пошли, я уже успела набить эту посудину всем необходимым, – она открыла бар и стала извлекать фужеры, фрукты и бутылки.

– Ты же знаешь, что работаю на одну очень солидную фирму. Ну вот я и сумела убедить ее поделиться со мной частью… э-э… средств.

– Подозреваю, что и я имею к этой фирме отношение.

Последнюю шутку Хельга оставила без внимания. Молча разлила по фужерам легкий напиток с замысловатым названием: 'Только для красоток!' и отправилась в кают-компанию.

– Трынделка! – скомандовала она и передала один фужер Масканину.

По ее команде включился запрограммированный на данное слово и ее голос стереовизор, появилось трехмерное изображение какого-то фильма.

– Просмотр, дальше… дальше… дальше…

Изображение стало меняться, проскакивая передачи различных каналов.

– Стоп. Увеличение.

В трехмерном формате разыгралось красочное карнавальное представление с участием странноватых переливчатых животных. Но передача вскоре закончилась, уступив место рекламе. Хельга чертыхнулась – реклама, что была непременным свойством многих торгашеских миров, вызывала ее раздражение с полоборота. Хельга переключилась на другой канал, где передавали международные новости:

"ФИРМА "ОПЕТСКИЕ КИБЕРСИСТЕМЫ", ОДИН ИЗ ГАЛАКТИЧЕСКИХ ЛИДЕРОВ В АВТОМАТИКЕ И КИБЕРНЕТИКЕ, ЗАКЛЮЧИЛА С ПРАВИТЕЛЬСТВОМ ОБЪЕДИНЕННЫХ МИРОВ НАМАРА КОНТРАКТ НА ПОСТАВКУ ОБОРУДОВАНИЯ НА СУММУ ШЕСТЬДЕСЯТ МИЛЛИАРДОВ КРЕДИТОВ В ВАЛЮТЕ ОМН.

НА СЛЕДУЮЩЕМ СОЗЫВЕ ТЕКРУСИЯ ИМПЕРИИ НИШИТУРАН ДОЛЖНА ИЗБРАТЬ НОВЫХ ЭФОРОВ. НА НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ СРЕДИ ПРЕТЕНДЕНТОВ НА ПОСТ ЭФОРА ТРАНСПОРТА И ТОРГОВЛИ ЯВНЫХ ЛИДЕРОВ НЕТ. ПО ПОСЛЕДНИМ ДАННЫМ ИЗ ОФИЦИАЛЬНЫХ ИМПЕРСКИХ СМИ, НА ПОСТ ЭФОРА ПРОМЫШЛЕННОСТИ ОБОЗНАЧИЛСЯ ЯВНЫЙ ЛИДЕР – ТЕКРОНТ ТУВАРЭ.

РЯД МИНИСТРОВ ВЕЛИКОГО СУЛТАНАТА ОБЪЯВИЛИ О НЕЖЕЛАНИИ СОТРУДНИЧАТЬ С ВЕЛИКИМ ВИЗИРЕМ КАТРАДЖИ, А ТАКЖЕ О ВЫХОДЕ ИЗ СОСТАВА ПРАВИТЕЛЬСТВА".

Дальше пошли внутрисекторальные новости. Терпения Хельге хватило ровно на пять секунд, затем последовала команда:

– Кышшш!

Стереовизор потух.

– Ни хрена себе у тебя команды…

– Скучно было… Все, пора за работу, Костик. Теперь твое основное место на борту – навигаторская. Конечный пункт – Земля. Не бывал на Земле?

– Не довелось. А почему Земля? Это ж какой крюк делать… Рядом с самой окраиной империи.

– Вот поэтому, Костик, вот поэтому.

– Мда. Как говорит отец, бешеной собаке семь верст – не крюк.

– Ну всего-то чуть более трех тысяч парсеков отсюда, если по прямой. Не спорь, Костик, вопрос решенный. Идем на Землю.

– Есть, мой адмирал! Когда отчаливать?

– Желательно немедленно.

Масканин расположился в кресле пилота, осмотрелся в энный раз, и принялся тестировать системы. Когда все было исследовано и бортвычислитель выдал что все системы работали штатно, Масканин со спокойной совестью запустил программу подготовки к старту. Через четверть часа от диспетчерской службы пришло разрешение на взлет. Константин запустил антигравы. Хельга уселась во второе кресло, которое она мысленно назвала креслом второго пилота, хотя для данного типа судов подобное не предусматривалось.

В верхних слоях атмосферы яхта перешла на химические двигатели и покинула Полу. Еще полчаса ей понадобилось, чтобы покинуть границу системы и перейти на межзвездные двигатели, работавшие на антивеществе.

– Ко всем талантам ты еще и пилот, – подначил Масканин, наблюдая как Хельга возится с панелями бортвычислителя.

– А-то! Думаешь, ты у нас один такой полезный на борту? А сможешь так же лихо совершить посадку на незнакомую планету?

– Обижаешь. Вот нарвемся на случайную мину, тогда и посмотришь, как я героически припланетю нас на какую-нибудь мерзлую глыбу.

– Каркай больше, – Хельга вдруг стала серьезной.

– Похоже… шутка не удалась.

– Шути про жизнь, Костя. Про смерть не надо, она и сама шутить любит.

– Так ты, выходит, суеверная? Что ж, приму к сведению.

По прошествию трех суток судового времени, их маленький звездолет достиг границ Федеративного Скопления Арбела. Масканин часто пропадал в рубке. В принципе яхта вполне могла обойтись без постоянного контроля пилота, но он не мог пресытиться ощущением единоличной власти на судне. Когда еще придется в его-то годы? Чтоб купить такую яхту или даже классом пониже денег не скопить и за несколько лет. Брать на прокат тоже все как-то не получалось, а если честно, то еще ни разу после выпуска из Академии он не располагал свободным временем, чтобы его хватило на один единственный перелет. Что до флотской карьеры, то до командира корабля расти и расти. Иногда Масканин даже почти жалел, что не на истребителя учился. Тем сразу после выпуска свой корабль полагался. Малюсенький, ограниченный в радиусе действия, но тем не менее корабль.

– Кстати, Хельга, а почему 'Аполлон'?

– Чем тебе "Аполлон" не нравится?

– Звучит неплохо, вроде. Только я этих древнегреческих богов не очень-то…

– А что, надо было назвать 'Вотаном'? Или, к примеру, вашим 'Хорсом'? Представляешь, какая реакция была бы у регистрирующих чинуш?

Масканин хмыкнул, и в самом деле дать имя древнего германского или русского бога новенькой яхте в пределах ФСА, это выглядело по меньшей мере странно. Да и вообще давать такие имена звездолетам не принято. А еще можно привлечь и совершенно ненужное внимание к их компании. Он усмехнулся, потирая подбородок.

– Придумала б что-нибудь нейтральное…

– Поздно спохватился. Надо было сразу другое имя предлагать. Теперь во всех документах яхта 'Аполлон'.

– Однако… Я сомневаюсь, что наши боги известны тут, тьфу, теперь уже там.

– Ты прав в чем-то… Но кому надо, те знают.

…Станция СС-связи 'Аполлона' засекла передачу, бортвычислитель подал сигнал оповещения. Давно ждавший этого Масканин активизировал экран приемника. Над панелью развернулось трехмерное изображение дородного человека в облегающей униформе бежевого цвета.

– Вы приближаетесь к таможенной станции системы Тампулус. Прошу следовать наводящему лучу для досмотра судна. Конец связи.

Экран потух.

– Эти ребята настолько ожирели, что даже не хотят с нами в живую пообщаться, – возмутилась Хельга.

– И с нами, и с тысячами других, – заметил Масканин. – Думаю, они просто экономят время, передавая эту запись… Есть! Я поймал их луч.

"Аполлон" подлетал к системе красного гиганта, идентифицированного бортвычислителем как СОЕ 171618-02-39 Тампулус. Система имела шесть планетоидов непригодных для жизни, кроме одной небольшой луны ближней к звезде планеты, где терраморфная инженерия еще прошлой 'докатастрофной' цивилизации создала приемлемые для обитания человека условия.

Тампулус был пограничной системой, выбранный как таможенный пункт исключительно из-за торговых маршрутов проходящих через него. Орбитальная станция таможни по сути представляла вторую луну ближней к звезде планеты и размерами лишь слегка уступала естественному спутнику.

На подлете к станции экран приемника вновь ожил, на этот раз с ними разговаривал живой служащий.

– Вы приближаетесь к таможенной станции "Тампулус". Пожалуйста, назовите себя.

– Это яхта "Аполлон", регистрационный номер триста четырнадцать, пятьсот шесть, РА-А. На борту два человека.

Когда на мониторах служащего станции после запроса появились данные о яхте, он кивнул и задал следующий по протоколу вопрос:

– Цель визита в Объединенные Миры Намара?

– Туристическая поездка, – ответил Масканин. – Вообще-то, мы у вас, так сказать, транзитом планируем и пробудем в ОМН не долго.

– Понятно. Желаю приятного путешествия. А пока садитесь в тридцать шестой досмотровый док шестнадцатой секции. Через несколько секунд его маяк свяжется с вашим бортовым вычислителем. У нас вы сможете дозаправиться и пополнить запасы. Конец связи.

"Аполлон" осторожно пролавировал между сотнями других яхт, проскользнул мимо тяжелых грузовых транспортов, и наконец вошел в указанный док.

Через бортвычислитель Масканин подключился к тампулускому ретранслятору галактической сети и собрался было связаться со своим банком на Поле. Он хотел перевести сумму со своего счета на счет станции, чтобы оплатить пошлину и заплатить за пополнение запасных резервуаров антивеществом. Но не успел еще даже ввести код доступа, как Хельга оборвала его:

– С ума сошел? Хочешь наследить?

– Тьфу! И правда… Совсем расслабился.

– То-то… Ладно, я сама займусь оплатой. А ты готовься встречать гостей.

Шлюзовая видеокамера показала подходящих к шлюзу 'Аполлона' четырех человек в форме таможенников.

– Легки на помине, – бросила Хельга. – Впусти их, я с ними пообщаюсь.

Пройдя через шлюз, таможенники встали полукругом. Все четверо выглядели явно скучающими, видимо был конец их смены и однообразная работа их утомила. Старший сделал шаг вперед.

– Приветствуем вас на Тампулусе. Я лейтенант Рангва. Прошу предъявить документы на судно, личные документы, а также предоставить яхту для досмотра.

Лейтенант Рангва был необычайно смугл, его маленький рост и плотное телосложение делали его похожим на мячик. Пожалуй самым выдающимся отличием начальника таможенного наряда были необычайно яркие красные губы. Хельга как могла более незаметно рассматривала эти губы и так и не обнаружила и следа помады или напыления.

– Так… Ксавьера Тонк, – пробормотал лейтенант, взяв документы из рук девушки и после беглого визуального осмотра, сунул пластиковый жетон удостоверения со встроенной биофишкой в ручной идентификатор.

– И Максимилиан Рамм… яхта 'Аполлон'… что ж все в порядке. Теперь прошу вскрыть все помещения. Должен вас предупредить, что личное оружие, наркотические вещества и прекурсоры на территорию Объединенных Миров Намара ввозить запрещено.

– Поверьте, лейтенант, – Хельга была самой невинностью, – мы не употребляем наркоту и оружие нам ни к чему. Мы простые туристы.

– Ни секунды в этом не сомневаюсь, госпожа, – ответил Рангва с дежурной улыбкой. – Есть еще перечень предметов, провоз которых считается контрабандой. Прошу за мной.

Хельга повернулась к Масканину и жестом показала: "оставайся тут". А сама пошла за таможенниками, чтобы вскрыть все помещения: каюты, камбуз, генераторную, машинный отсек. Вытащив портативные приборы, таможенники обследовали каждый сантиметр яхты и, ничего не найдя, сошли с борта. Последним "Аполлон" покинул Рангва. Ненадолго остановившись на входе в шлюз, он пожелал туристам приятных впечатлений и извинился за причиненное беспокойство.

Когда 'Аполлон' покинул границы системы, Масканин передал управление автопилоту. Впереди несколько дней полета до границ Русской Империи. Несколько стандартных суток абсолютно беззаботной жизни и покоя. Несколько суток в обществе Хельги и больше никого на несколько светолет вокруг…

Подполковник Безопасности Нишитуран Самхейн отключил стереоэкран персональника и попытался сосредоточиться. Усталость, словно стальной обруч, сжимала все его тело, болеутоляющие уже не справлялись с головной болью. Тело решительно требовало сна.

Подполковник Самхейн был одним из офицеров, занимающихся делом Ротанова-Рунера. Вместе с коллегами он медленно, но верно шел по следу предателей и вражеских агентов, распутывая клубок заговора, охватившего почти весь сектор.

Подходил к концу второй стандартный цикл, что Самхейн провел в ожидании сеанса связи со своим оперативником. Он уже решил было позволить себе вздремнуть пару часиков, когда из приемника раздался сигнал экстренного вызова.

– Слушаю, Самхейн – устало бросил он.

– Докладывает дежурный офицер связи капитан Бек. С вами хочет связаться "Озмор".

"Озмор" был позывным того самого оперативника, сообщения которого Самхейн так долго ждал.

– Соедините немедленно! – приказал он.

Стереоэкран приемника осветился абстрактными символами, живущими своей собственной жизнью. Самхейн включил дешифратор, преобразующий сигналы сверхсветовой связи в визуальные и звуковые символы, одновременно расшифровывая их, пользуясь шифрами установленными на сегодняшнее число.

На экране возникло лицо агента, со временно измененной структурой ДНК кожи, чтобы ее молочная бледность не выдавала в нем нишита.

– Добрый вечер, господин подполковник, – приветствовал агент и улыбнулся. – Хотя у меня тут почти полдень.

– Докладывайте, капитан, что у вас? – оживленно, без следа недавней усталости спросил Самхейн.

– Ваши ожидания оправдались, подполковник. Я вышел на след всех четырех людей Ротанова. Трое из них находятся в Федерации Шрак. Четвертый недавно покинул ФСА и находится на территории Объединенных Миров Намара. По всей видимости направляется в сторону Русской Империи.

Вот оно! Тщательно расставленные ловчие сети наконец сделали свое дело. Самхейн сохранял непроницаемое лицо, хотя все внутри у него ликовало. Какой-то древний охотничий инстинкт вдруг проснулся и понукал рвануть по следу жертвы.

– Продолжайте, капитан, – невозмутимо произнес он.

– У меня возник ряд трудностей, господин подполковник, – выражение лица агента было столь же неподвижно, как и у статуи. – Те трое, что находятся на территории миров Шрака, хорошо охраняются. Моя недавняя попытка их устранить едва не раскрыла меня.

– Едва не раскрыла? – убийственным тоном спросил Самхейн. Сейчас он пожалел, что наделил агента правом свободы действия. – Вы уверены, капитан?

– Абсолютно уверен, господин подполковник, – ответил 'Озмор', как будто и не заметив тона начальника. – Так вот, – продолжил он, – я прошу разрешения на применение халцедонской язвы.

Самхейн задумался. Халцедонская язва являлась чрезвычайно агрессивным штаммом вируса. Штамм этот прогрессировал в теле человека в течении скрытого инкубационного периода, абсолютно никак не проявляясь. Потом на кожном покрове жертвы образовывались незаживающие язвы, постепенно увеличивающиеся в размерах. Через несколько дней язвы появлялись на внутренних органах и человек умирал в страшных корчах. Вирус абсолютно не поддавался лечению и выявлению в инкубационный период. Он был разработан как боевой вирус для вооруженных сил Нишитуран и был впервые применен на планете Халцедон во время великих завоеваний. Вирус выкосил до восьмидесяти процентов халцедонцев и обеспечил бескровный, для нишитов, конечно же, захват системы. Вирус имел одну особенность, он жил до тех пор пока жила его жертва, потом погибал, если не удалось найти новую. Оставшимся в живых жителям Халцедона, которым повезло уберечься от язвы и дождаться ее естественной гибели, оставалось только сдаться флоту вторжения нишитов.

Спустя сотню лет халцедонская язва была усовершенствована, что позволило использовать ее для устранения неугодных. Современный штамм можно было запрограммировать на определенную ДНК, что позволяло уничтожить только жертву, не причинив вреда окружающим.

Но было одно 'но'. Применение этого средства сразу раскрывало того, кто стоит за убийством – длинную руку Нишитуры.

Самхейн мучительно взвешивал все 'за' и 'против'. С одной стороны, он не хотел раскрывать причастность империи к планируемым убийствам, с другой, он имел четкий приказ устранить всех обнаруженных людей Ротанова, которые смогли скрыться от правосудия. И если 'Озмор' говорит, что другого способа нет, значит так оно и есть. Самхейн доверял своему человеку – тот был настоящим асом.

– Ты раздобыл их ДНК?

'Озмор' кивнул, и словно спохватившись, добавил:

– Так точно.

– Действуй.

– Слушаюсь, господин подполковник. Какие будут распоряжения на счет четвертого?

– Я сам им займусь, капитан. Сообщи, что тебе удалось собрать.

– Цинтия Леварез, нишитка-полукровка. Уроженка системы Ласнивер. В настоящий момент находится на борту частной яхты 'Аполлон', номер триста четырнадцать, пятьсот шесть РА-А, 'Галатур' последней серии. Территория ОМН. Прогнозируемый маршрут полета: системы Гиц, Аль-Басра, Шинката Ирвонского сектора ОМН, далее, окраинная система Данарт фомальгаутского сектора, далее, одна из таможенных станций Русской Империи. Еще интересный факт, вся информация о родных, круге общения, личной жизни и о прохождении службы в Ласниверском разведкорпусе уничтожена лично офицером Леварез. На ее след удалось выйти благодаря наличию визуального портрета и информации выжатой из арестованных сообщников. К настоящему моменту ее подлинное имя и звание не установлены. Происхождение – тоже, имею основания предполагать, что она вовсе не полукровка, а имела временно измененную ДНК. Все, кто непосредственно общался с ней, либо мертвы, либо пропали без вести, либо неизвестны. Передаю психосканопортрет объекта и технические характеристики яхты.

Экран засверкал калейдоскопом быстро транслируемой информации, которую Самхейн перегонял в базу данных своего персональника.

– У меня все, господин подполковник.

– Удачной охоты, капитан. Конец связи.

Экран погас, в кабинете воцарилась тишина.

'Да, хорошенький вирус эта сука запустила во внутреннюю сеть разведкорпуса', – подумалось Самхейну.

Он развернул проекцию изображения Леварез и долго, неотрывно всматривался в нее. А ведь этот нынешний ее облик и в самом деле нисколько не тянет на нишитку-полукровку. Источник в ГРУ, конечно, заслуживает доверия, но лучше действовать наверняка. Решение было принято. Самхейн решил лично возглавить на нее охоту. Не смотря на свинцовую усталость и дикую мигрень, он почувствовал возбуждение. Возбуждение от предвкушения предстоящей операции. С некоторой долей досады он подумал, что надо хоть поспать часиков пять-шесть.

Он вызвал по внутренней связи дежурного офицера и приказал:

– Сообщите дежурному призраку готовность номер один к семи нолю.

Самхейн пошел спать.

Заместителю по оперативной работе

начальника Управления Безопаснос-

ти Нишитуран ласниверского секто-

ра генерал-майору Катилине

От начальника особого оперативно-следственного отдела-5 подполковника Самхейна

Рапорт

Разысканы следующие обвиняемые по делу Ротанова: Леварез (данные прилагаются); Котелин (данные прилагаются); Тико (данные прилагаются); Тахоне (данные прилагаются).

Все обвиняемые находятся за пределами Империи Нишитуран. Приступил к их ликвидации согласно директиве эфора БН # 916.

06.06.619 г.с.в. п/п-к Самхейн.

***Приложения: 4(четыре) документа

Призрак относился к особому классу кораблей. В самом названии его создатели уже сказали о его задачах и возможностях: проникать глубоко в тылы врага, шпионить, убивать исподтишка. На вооружении призрак имел шесть пусковых установок тяжелых противокорабельных ракет 'Немезида' с мегатонной ядерной боеголовкой или 'Немезида-А', с расщепляющейся боеголовкой. Такие ракеты мог нести корабль не меньше крейсера. Собственно, по классификатору корабельного состава Империи Нишитуран, призрак имел тот же ранг, что и крейсер. Кроме того, призрак обладал двумя десятками пусковых установок ракет других классов и восьмью установками противоракет 'Орнер'. Артиллерийское вооружение: батареи аннигиляторных скорострелок (они же зенитные автоматы) и орудийные батареи атомных деструкторов для использования кинжального огня на ближних дистанциях, на которые призрак выходил к цели и уничтожал ее, прежде чем был обнаружен. Но самым главным оружием корабля была его невидимость для сенсоров и детекторов масс, вплоть до расстояния в несколько тысяч километров. Такую невидимость обеспечивала сложнейшее сверхсекретное оборудование, которым корабль был нашпигован от кормы до носа на сорок процентов удельного веса всей своей интеллектуальной начинки. Экипаж состоял из девятисот восьмидесяти восьми человек, что составляло штат военного времени и никогда не сокращался, так как призраки могли в любую минуту быть привлечены к выполнению секретных заданий высшего командования. Корабль обладал высокой скоростью хода, повышенной маневренностью. Но, как это всегда бывает, когда конструкторы хотят совместить мощное вооружение, высокую скорость хода и оптимальную маневренность, то приходится чем-то жертвовать. В итоге призрак был слабобронирован.

Вся информация по спецификации этих кораблей была отмечена грифом 'ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ'. Информация же о самом существовании призраков являлась строго закрытой, так что о них знали только офицеры БН и СРИН высших рангов и особо доверенные оперативники, и конечно сами экипажи. Призраки стояли на вооружении двух спецслужб, которыми руководили эфор разведки Савонарола и эфор Безопасности Нишитуран Ивола.

Для того чтобы никакая информация о существовании засекреченных кораблей случайно не просочилась, для их ремонта и базирования были построены специальные секретные базы в дали от торговых и туристических маршрутов, на непригодных для жизни планетах и спутниках. По окончанию службы, личный состав экипажей, технический и обслуживающий персонал баз получали баснословную пенсию и селились во внутренних мирах империи без права переезда и передвижения между системами. Впрочем, отставники были не в обиде.

Призрак 'Флибустьер', на котором отправился подполковник Самхейн, обнаружил 'Аполлон' на окраинах ОМН. Подполковник приказал тщательно проверить и сопоставить данные сенсоров и данные полученные от 'Озмора'. Поскольку различные типы кораблей и судов разных звездных держав использовали разнообразные марки антивещества в качестве топлива и поскольку в галактике существовало столько типов межзвездных двигателей сколько компаний их производило, не говоря уж о бесконечных модификациях и новейших разработках, то у Самхейна не осталось сомнений, что зарегистрированное излучение принадлежит именно искомой цели.

Подполковник не хотел рисковать и атаковать яхту вблизи маршрутов полицейских патрулей. Чего-чего, а огласка странного уничтожения яхты и намек на существование невидимого для сенсоров корабля была абсолютно неприемлема и это следовало исключить в принципе.

'Флибустьер' безмолвной тенью следовал за 'Аполлоном', огибая оживленные трассы и густонаселенные миры. 'Аполлон' тем временем уже проходил таможенный досмотр на пограничной станции независимого мира Сколанд, лежавшего на пересечении торговых маршрутов между ОМН и Русской Империей.

В прошлом, еще будучи простым оперативником, Самхейн неоднократно бывал в этом и некоторых других секторах конкурирующей империи. Поэтому он достаточно хорошо ориентировался в этом секторе, плюс, что пожалуй было самым ценным, обладал собранными разведданными о маршрутах военных и полицейских патрулей.

Штурман 'Флибустьера' просчитывал все возможные маршруты преследуемой яхты и все они проходили в районах, где призрак мог 'засветиться'.

Самхейн приказал наблюдать.