Мокрое сердце

Глава 6: Два сердца

Альберт Харистов возвращался к жизни медленно, словно всплывая с глубины. Сначала появились звуки — писк приборов, шорох одежды, приглушенные голоса. Затем пришли ощущения — жжение в груди, сухость во рту, тяжесть в конечностях. И только потом он смог открыть глаза.

Свет был мягким, приглушенным, но всё равно резал глаза, как будто его зрачки стали чувствительнее. Он моргнул несколько раз, пытаясь сфокусировать взгляд, и постепенно различил потолок лаборатории, покрытый трещинами, которые складывались в причудливые узоры.

«Я жив,» — мысль была простой, но удивительной. — «Эксперимент сработал.»

Следующее, что он почувствовал, было странным. Биение сердца. Не обычное, ровное, к которому привык за всю жизнь, а иное — двойное, с неправильным ритмом. Словно в его груди находилось два разных органа, бьющихся в слегка различающемся темпе.

Тук-тук. Тук… тук-тук. Тук.

— Он приходит в себя, — произнес голос Елены где-то рядом.

Альберт повернул голову, и это простое движение вызвало новую волну ощущений — каждая мышца шеи ощущалась отдельно, каждое скольжение сухожилий, каждый позвонок.

— Сколько… времени? — его голос был хриплым, как наждачная бумага.

— Семьдесят два часа после операции, — ответил Саян, появляясь в поле зрения. — Вы были в медикаментозной коме. Мы решили, что так будет безопаснее для начальной интеграции.

Альберт попытался пошевелить руками и с удивлением обнаружил, что они слушаются лучше, чем он ожидал. Он поднял ладонь и посмотрел на нее, словно видел впервые. Вены выступали под кожей, и он мог поклясться, что видит пульсацию крови в них.

— Пить, — произнес он, и Елена тут же поднесла к его губам стакан воды с трубочкой.

Вода показалась ему необыкновенно вкусной, наполненной оттенками и минералами, которые он никогда раньше не замечал. Он чувствовал каждый глоток, как он проходит по пищеводу, достигает желудка. Это было странно, почти пугающе.

— Что… со мной? — спросил он, когда смог говорить немного лучше.

— Операция прошла успешно, — Саян сел рядом с кроватью. — «Двойное сердце» интегрировалось с вашим естественным органом. Наномашины провели реструктуризацию тканей и завершили слияние. С технической точки зрения, вы теперь обладатель первого в мире полностью функционального гибридного сердца.

— Ощущения… странные, — Альберт прислушался к необычному ритму в груди. — Как будто я чувствую слишком много.

— Это ожидаемый эффект, — кивнул Саян. — Наномашины не только восстановили поврежденные ткани сердца, но и улучшили нервную проводимость. Ваша сенсорная система работает на более высоком уровне.

— Проще говоря, вы чувствуете то, что обычный человек не замечает, — добавила Елена, проверяя его пульс. Прикосновение ее пальцев к коже вызвало каскад сенсорных ощущений. — Ваши показатели стабильны, но необычны. Двойной пульс, повышенная оксигенация крови, ускоренный метаболизм.

Альберт попытался сесть, и к его удивлению, это получилось без особых усилий, несмотря на недавнюю операцию.

— Зеркало, — потребовал он. — Я хочу видеть.

Дмитрий, который тихо стоял в углу комнаты, молча подал ему небольшое зеркало. Альберт посмотрел на свое отражение и едва узнал себя. Лицо было бледным, но не болезненным. Шрам пересекал бровь и скулу, как прежде, но другие, более свежие ссадины и порезы, полученные при аварии, уже затянулись, оставив лишь едва заметные розоватые следы.

Но самым странным были глаза. Его обычные стальные глаза теперь казались ярче, живее, словно в них горел внутренний огонь.

Альберт отложил зеркало и медленно расстегнул больничную рубашку. На груди виднелся свежий операционный шрам — длинный, от горла до солнечного сплетения, но на удивление аккуратный и уже затягивающийся. Вокруг шрама кожа имела необычный оттенок — слегка красноватый, с едва заметным металлическим отливом в свете ламп.

— Впечатляет, — произнес он, осторожно касаясь шрама. — Скорость регенерации тканей превосходит все известные показатели.

— Наномашины, — пояснил Саян. — Они продолжают работать, восстанавливая повреждения на клеточном уровне. Судя по данным сканирования, внутренние травмы тоже заживают с аномальной скоростью.

— А это? — Альберт указал на красноватый оттенок кожи вокруг шрама.

— Побочный эффект интеграции. Концентрация наномашин в тканях вокруг «двойного сердца» выше, что вызывает изменение цвета кожи. Со временем это должно стать менее заметным.

Альберт кивнул, анализируя информацию. Его мозг работал необычайно четко, быстро связывая факты и формируя гипотезы.

— Есть что-то еще, что мне следует знать? Какие-нибудь «мелкие» побочные эффекты? Внезапное желание чипировать человечество? Тяга к мировому господству? — ирония в его голосе была привычной защитной реакцией.

Елена усмехнулась, но Саян остался серьезным.

— Есть несколько вещей, которые мы заметили за время вашей комы, — сказал он. — Во-первых, ваш метаболизм ускорился примерно на 40 %. Вам потребуется больше калорий, чем раньше. Во-вторых, судя по энцефалограмме, активность вашего мозга тоже увеличилась, особенно в областях, отвечающих за анализ и обработку сенсорной информации.

— И? — Альберт поднял бровь. — Я теперь супергерой? Буду спасать мир в трико и плаще?

— Нет, — Саян покачал головой, не реагируя на сарказм. — Вы всё еще человек, доктор Харистов. Просто… усовершенствованный. И эти улучшения потребуют адаптации.

— Мне предстоит научиться жить заново, — Альберт произнес это не как вопрос, а как утверждение.

— В каком-то смысле, да, — согласился Саян. — Ваши органы чувств стали острее, рефлексы быстрее, аналитические способности выше. Это может быть… ошеломляющим.

— И уже есть, — Альберт поморщился, осматривая лабораторию. — Я вижу каждую трещину на потолке, слышу гудение электроники, чувствую запахи, которые не должен чувствовать. Это как будто кто-то выкрутил ручку громкости восприятия на максимум.

— Ваш мозг адаптируется, — сказала Елена, сверяясь с показаниями мониторов. — Научится фильтровать ненужную информацию. Но потребуется время.

Альберт осторожно встал с кровати, удивляясь, насколько легко это получилось. Его тело, избитое и изломанное три дня назад, теперь двигалось с неожиданной легкостью. Мышцы быстро обретали тонус, словно недели реабилитации сжались до нескольких дней.

— Что насчет людей, которые пытались меня убить? — спросил он, делая несколько пробных шагов по комнате. — У нас есть информация?

— Дмитрий работал над этим, пока вы были без сознания, — ответил Саян. — Он может рассказать подробнее.

Журналист выступил вперед. В отличие от Саяна и Елены, которые держались профессионально, он выглядел явно обеспокоенным измененным состоянием Альберта.

— Это не ГКМБ, как мы изначально думали, — сказал Дмитрий. — У меня есть информатор в дорожной полиции. Официально это зарегистрировано как несчастный случай — потеря управления на мокрой дороге. Но он нашел следы таранного удара на обломках вашего мотоцикла. И кое-что еще интереснее. — Дмитрий достал планшет и показал серию фотографий. — Машины, которые вас преследовали, зарегистрированы на подставную компанию «Вита-Тек». А она, в свою очередь, принадлежит фармацевтическому концерну «ВитаКор», который контролирует Григорий Вельский.

— Вельский? — Альберт нахмурился. — Олигарх, владелец фармацевтической империи?

— Он самый, — кивнул Дмитрий. — В последнее время «ВитаКор» активно интересуется нанотехнологиями в медицине. У них есть собственные исследования, но, судя по всему, они сильно отстают от того, что разработал доктор Тайгаев.

— И они каким-то образом узнали о нашей работе, — задумчиво произнес Саян. — Вопрос — как?

— У них есть люди везде, — Дмитрий пожал плечами. — В министерствах, в ГКМБ, в клиниках. Фармацевтическая отрасль — одна из немногих, что выжила после экономического коллапса, и Вельский использовал это, чтобы создать практически монополию.

Альберт слушал, анализируя информацию. Его мозг словно обрабатывал данные быстрее обычного, выстраивая связи и делая выводы.

— Если это Вельский, то он не остановится, — сказал он. — Такие люди не привыкли проигрывать.

— Именно поэтому мы должны быть предельно осторожны, — согласился Саян. — И возможно, нам придется сменить лабораторию. Это место могло быть скомпрометировано.

— Не сейчас, — возразила Елена. — Альберт только пришел в себя. Ему нужно время на адаптацию и восстановление. Переезд может подождать хотя бы день-два.

Альберт подошел к компьютеру, на котором отображались показатели его жизнедеятельности. Цифры и графики говорили сами за себя — его организм функционировал на уровне, далеко превосходящем норму.

— Я в порядке, — сказал он, изучая данные. — Точнее, в гораздо лучшем состоянии, чем должен быть. Частота сердечных сокращений 42 удара в минуту в покое, но эффективность кровообращения как при 70. Оксигенация крови 99 %, уровень регенерации тканей… — он вгляделся в цифры. — Это ошибка? 500 % от нормы?

— Не ошибка, — Саян подошел к нему. — «Двойное сердце» работает в полтора раза эффективнее обычного, а наномашины ускоряют естественные процессы регенерации в несколько раз. То, что у обычного человека заживало бы недели, у вас займет дни.

— Потрясающе, — пробормотал Альберт, анализируя свое состояние как врач, а не как пациент. — И страшно одновременно. Этот уровень регенерации… он не замедлится со временем?

— Должен стабилизироваться, — ответил Саян. — Сейчас наномашины работают в режиме экстренного восстановления. Когда основные повреждения будут устранены, они перейдут в поддерживающий режим.

— А что насчет энергии? — Альберт оторвался от монитора. — Это всё требует ресурсов. Откуда наномашины их берут?

— Из вашего организма, — объяснил Саян. — Они используют глюкозу и другие питательные вещества из крови, но гораздо эффективнее, чем обычные клетки. Именно поэтому вам потребуется больше калорий — чтобы компенсировать повышенный расход.

Альберт кивнул, пытаясь осмыслить всю информацию. Он чувствовал себя как пациент и как исследователь одновременно, изучая собственное измененное тело.

Внезапно его посетила странная мысль.

— А что если… — он запнулся, подбирая слова. — Что если эти изменения затронут не только физиологию? Что насчет сознания? Личности?

Саян и Елена обменялись взглядами.

— Мы не можем быть уверены, — честно ответил Саян. — Это первый случай успешной интеграции «двойного сердца». Теоретически, ваше сознание должно остаться неизменным. Но усиленное восприятие и повышенная активность мозга могут… изменить вашу индивидуальность. Не фундаментально, но тонкие сдвиги возможны.

— Великолепно, — сухо произнес Альберт. — Я становлюсь подопытным кроликом в собственном эксперименте.

— Вы всегда были им, — заметила Елена. — С того момента, как согласились на операцию.

Альберт посмотрел на нее, и в его взгляде мелькнуло нечто новое — признательность, которую он раньше редко проявлял.

— Спасибо, — сказал он просто. — За то, что согласились на эту безумную процедуру. За то, что спасли мне жизнь.

Елена выглядела удивленной таким прямым выражением благодарности — обычно от Альберта можно было ожидать скорее саркастического комментария.

— Я врач, — ответила она. — Это моя работа.

— И все же, — настоял Альберт. Затем, словно смутившись проявленной эмоциональности, он быстро добавил: — Хотя, возможно, это просто побочный эффект от наномашин. Внезапная тяга к сентиментальности и выражению благодарности. Надеюсь, это временно.

Дмитрий усмехнулся, а Елена покачала головой с легкой улыбкой.

— Полагаю, некоторые аспекты вашей личности полностью сохранились, — сказала она.

Альберт снова обратил внимание на странное ощущение в груди — двойной ритм его нового сердца. Это был не просто измененный орган — это было нечто большее, символ новой жизни, новых возможностей.

— Я хочу провести полную диагностику, — сказал он, возвращаясь к привычной роли ученого. — Серия тестов, чтобы оценить все изменения. Физические нагрузки, когнитивные тесты, анализы крови. Мне нужно понять, что теперь представляет из себя мой организм.

— Разумно, — согласился Саян. — Но не стоит торопиться. Даже с ускоренной регенерацией вашему телу нужно время, чтобы полностью восстановиться.

— Время — это именно то, чего у нас нет, — Альберт подошел к небольшому столику, где лежали его личные вещи. Среди них был маленький металлический контейнер с символом змеи, обвивающей кинжал. — Если Вельский охотится за технологией нанокрови, он не остановится. А теперь, когда я стал ходячим доказательством ее эффективности, я превратился в главную мишень.

— Мы можете скрыться, — предложил Дмитрий. — У меня есть контакты. Новые документы, безопасное место…

— И оставить мою работу? Моих пациентов? — Альберт покачал головой. — Нет. Я не собираюсь бежать и прятаться. Мы продолжим исследования. Но теперь с дополнительной мотивацией.

— Какой? — спросил Саян.

— Выяснить, как далеко можно зайти, — Альберт посмотрел на свои руки, которые совсем недавно были изранены и сломаны, а теперь выглядели почти здоровыми. — Если эта технология может так быстро восстановить меня, что еще она способна сделать? Каковы ее пределы?

Его глаза горели научным интересом и чем-то еще — решимостью, которой раньше не было.

— Это опасный путь, — предупредил Саян. — Мы всё еще не знаем всех побочных эффектов. Долгосрочных последствий.

— Жизнь вообще опасная штука, — парировал Альберт. — Особенно когда за тобой охотятся фармацевтические олигархи. Но я не собираюсь просто выживать. Я хочу понять, что мы создали. И как это может изменить медицину.

Он подошел к окну лаборатории, глядя на серый городской пейзаж за стеклом. Его восприятие, обостренное до предела, улавливало тысячи деталей — трещины на соседних зданиях, движение редких прохожих, изменения в облачном покрове.

— Кстати, я голоден, — сказал он внезапно. — Очень голоден. Как будто не ел неделю.

— Ускоренный метаболизм, — напомнил Саян. — Ваше тело расходует огромное количество энергии на регенерацию.

— Чудесно, — вздохнул Альберт. — Теперь мне придется есть за троих в мире, где даже одноразовое питание — роскошь.

— У нас есть запасы, — сказала Елена. — Я приготовлю что-нибудь питательное.

Она направилась к небольшой кухонной зоне, оборудованной в углу лаборатории.

— И кофе! — крикнул ей вслед Альберт. — Крепкий, как гравитация нейтронной звезды. Моему усовершенствованному мозгу нужен кофеин.

Дмитрий тихо рассмеялся.

— Определенно, некоторые вещи не меняются.

Альберт снова сосредоточился на своих ощущениях. Каждое движение, каждый вдох, каждый удар сердца — всё воспринималось с невероятной ясностью. Это было похоже на переход от старого черно-белого телевизора к сверхчеткому цветному изображению. Мир стал детальнее, ярче, насыщеннее.

И в центре этого измененного восприятия был неровный, странный ритм его нового сердца. Два органа, бьющиеся вместе, но не синхронно — естественный и искусственный, человеческий и технологический.

Тук-тук. Тук… тук-тук. Тук.

Альберт прислушался к этому ритму, и внезапно его посетило странное чувство. Не тревога, не страх, а своего рода… предвкушение. Как будто он стоял на пороге чего-то огромного, нового, неизведанного.

— Итак, — сказал он, поворачиваясь к Саяну. — Когда начнем следующую фазу исследований?

Саян изучающе посмотрел на него.

— Вы уверены, что готовы? Может, стоит дать себе хотя бы день на адаптацию?

— Время не ждет, — Альберт покачал головой. — А мое новое сердце, кажется, полно энергии. Было бы жаль ее тратить на простое лежание в постели.

— Тогда начнем с базовых тестов, — согласился Саян. — Проверим границы ваших новых возможностей. И, возможно… — он замялся.

— Что? — поторопил его Альберт.

— Возможно, начнем думать о том, как применить эту технологию для других. Если она спасла вас, она может спасти многих.

Альберт задумался. Мысль о том, чтобы использовать нанокровь для лечения пациентов, была соблазнительной. Но риски, неизвестные факторы, этические вопросы…

— Одно исследование за раз, — сказал он наконец. — Сначала я должен понять, что происходит с моим собственным организмом. Потом будем думать о расширении.

В его сознании промелькнуло видение — палаты, полные безнадежных пациентов, которых можно было бы спасти с помощью этой технологии. Люди, от которых отказалась система, получающие второй шанс.

Двойное сердце в его груди сделало необычно сильный удар, как будто откликаясь на эту мысль.

— Что-то не так? — заметил его реакцию Саян.

— Нет, — Альберт покачал головой. — Просто… адаптируюсь к новой реальности. К жизни с двумя сердцами.

В этот момент Елена вернулась с подносом, на котором стояла большая тарелка с чем-то, напоминающим рагу, и кружка дымящегося кофе.

— Ваш обед, доктор Харистов, — сказала она, ставя поднос перед ним. — Высококалорийный, богатый белками и питательными веществами. И кофе, которым можно растворять металл.

— Идеально, — Альберт взял кружку и сделал глоток. Крепкий, горький вкус взорвался на его языке, вызвав каскад сенсорных ощущений. — Боже мой… это… потрясающе.

— Кофе? — удивилась Елена.

— Вкус, — пояснил он. — Я словно чувствую каждый нюанс, каждую нотку. Как будто раньше я пил размытую, блеклую версию настоящего кофе.

— Обостренные вкусовые рецепторы, — кивнул Саян. — Часть общего улучшения сенсорной системы.

Альберт начал есть, и каждый кусок был откровением. Текстуры, ароматы, вкусы — всё воспринималось с невероятной интенсивностью.

— Если так воспринимается простое рагу, — сказал он между глотками, — я боюсь представить, что будет с настоящими деликатесами.

— Возможно, нам придется научить вас заново воспринимать пищу, — заметила Елена. — Как и многое другое.

Альберт кивнул, продолжая есть. Его разум уже планировал серию экспериментов, анализов, тестов. Научное любопытство брало верх над личными опасениями или страхом.

«Двойное сердце» продолжало биться в его груди своим странным, асинхронным ритмом. Ритмом, который теперь определял его новую жизнь.

Тук-тук. Тук… тук-тук. Тук.

Жизнь с двумя сердцами только начиналась.