Мокрое сердце

Глава 11: Подпольная клиника

Старый промышленный склад на западной окраине города выглядел заброшенным и ничем не примечательным. Облупившаяся краска, выбитые окна на верхних этажах, ржавая вывеска с названием давно исчезнувшей компании. Идеальное укрытие — никто в здравом уме не заподозрил бы, что внутри находится передовая медицинская лаборатория.

Альберт стоял у единственного неразбитого окна, глядя на безлюдную территорию вокруг. В этом районе давно не было ничего живого, кроме редких бродячих собак да крыс. Промышленная зона, заброшенная после экономического коллапса, превратилась в город-призрак внутри города.

За его спиной кипела работа. Саян и Марат настраивали спасенное оборудование, Дмитрий устанавливал системы безопасности, а Нейро, проецируемый на стену, анализировал данные из больницы, полученные через незащищенный канал связи.

— Как она? — спросил Альберт, не отрываясь от окна.

— Елена справляется, — ответил Нейро. — Но ситуация сложная. Агенты ГКМБ не отходят от палаты, а Строгов увеличил их число до трех. Они дежурят посменно, круглосуточно.

— А Лавров?

— Его состояние… необычно, — Нейро замялся, что было нетипично для ИИ. — Он восстанавливается гораздо быстрее, чем мы предполагали. И проявляет признаки изменений, аналогичных вашим и Марата, но с некоторыми отличиями.

— Отличиями? — Альберт наконец повернулся, его взгляд стал острым, сфокусированным.

— Он сообщает о физическом ощущении наномашин в своем теле, — пояснил Нейро, выводя на стену диаграмму жизненных показателей пациента. — Ни вы, ни Марат никогда не упоминали ничего подобного. Кроме того, его неврологические показатели демонстрируют аномальные паттерны, особенно в областях мозга, отвечающих за обработку сенсорной информации.

— Модификация была недостаточно стабильной, — подал голос Саян, присоединяясь к разговору. — Мы снизили концентрацию наномашин, но не доработали интерфейс их взаимодействия с нервной системой. Они могут влиять на нейронные связи более… хаотично.

— И что это означает для Лаврова? — Альберт нахмурился.

— Трудно сказать, — Саян покачал головой. — Теоретически, он может развить способности, превосходящие ваши, несмотря на меньшую дозу. Или, наоборот, столкнуться с непредвиденными осложнениями.

— Нам нужно вернуться в больницу, — решительно сказал Альберт. — Осмотреть его лично.

— Слишком рискованно, — возразил Дмитрий. — ГКМБ наверняка ожидает вашего возвращения. А после нападения на лабораторию люди Вельского тоже будут искать вас.

— И что ты предлагаешь? — резко спросил Альберт. — Бросить Елену и пациента на произвол судьбы?

— Нет, — спокойно ответил Дмитрий. — Я предлагаю действовать тоньше. У меня есть план.

Все посмотрели на журналиста, который в последние недели всё больше доказывал, что его таланты выходят далеко за рамки простого сбора информации.

— Мой контакт в ГКМБ, — начал Дмитрий, — сообщает, что Строгов получил приказ сверху не мешать лечению Лаврова, несмотря на все подозрения. Слишком много глаз наблюдают за этим случаем. Новость о «чудесном исцелении» уже просочилась в медицинские круги.

— И что это дает нам? — спросил Альберт.

— Время, — Дмитрий улыбнулся. — Они не тронут Лаврова, пока наблюдают за эффектами лечения. А значит, не тронут и Елену, как ведущего врача. Они надеются через нее выйти на вас и технологию.

— Логично, — согласился Альберт. — Но как я могу вернуться в больницу, не попав прямо в их руки?

— А вам и не нужно возвращаться, — сказал Дмитрий. — По крайней мере, не как доктору Харистову.

Он достал из кармана небольшую папку и протянул ее Альберту. Внутри были документы на имя Анатолия Верникова, врача-консультанта из Медицинского исследовательского центра, с соответствующими разрешениями и аккредитациями.

— Фальшивые документы? — Альберт поднял бровь.

— Абсолютно подлинные, — возразил Дмитрий. — Просто полученные нестандартным путем. Они пройдут любую проверку.

— А как насчет внешности? — скептически спросил Альберт, касаясь своего характерного шрама. — Меня узнают.

— Не узнают, — уверенно сказал Дмитрий и достал еще один пакет. — Не с этим.

В пакете оказался набор для изменения внешности: краска для волос, контактные линзы, материалы для изменения черт лица.

— Я в прошлой жизни работал не только журналистом, — пояснил Дмитрий, заметив удивленный взгляд Альберта. — Иногда приходилось… маскироваться для расследований.

Альберт хмыкнул, но не стал расспрашивать дальше. У каждого в их маленькой команде было свое прошлое, и не всегда такое, о котором хотелось говорить.

— Хорошо, — он взял документы. — Я вернусь как консультант. Но нам всё еще нужно решить вопрос с этим местом. Если мы хотим продолжать исследования и, тем более, начать лечить пациентов, нам нужна настоящая лаборатория. И клиника.

— Я работаю над этим, — сказал Дмитрий. — Этот склад — лишь временное решение. Безопасное, но не пригодное для долгосрочных планов.

— У меня есть идея, — неожиданно вмешался Марат, который до этого молча работал с оборудованием. — Помните завод на южной стороне? Фармзавод № 6? Он закрылся пять лет назад, но оборудование осталось. Чистые помещения, лаборатории, даже операционные для тестирования на животных.

— Слишком очевидное место, — возразил Саян. — ГКМБ наверняка держит его под наблюдением.

— Не совсем, — Марат достал потрепанный планшет и показал схему. — Основное здание — да. Но есть подземный комплекс, о котором мало кто знает. Он строился как секретный объект еще в 80-х годах. Советская паранойя и всё такое.

— И ты знаешь об этом потому, что…? — Альберт оставил вопрос открытым.

— Я возил туда оборудование, — пояснил Марат. — Еще до закрытия. Грузовики подъезжали к неприметной двери на задворках территории, и товары спускались на специальном лифте. Официально это был склад для хранения редких реагентов. Неофициально… кто знает?

— Звучит многообещающе, — признал Дмитрий. — Я могу проверить, насколько там безопасно.

— Сделай это, — кивнул Альберт. — Но вначале нам нужно решить еще одну проблему. У нас в команде предатель.

Слова повисли в воздухе. Все переглянулись, внезапно осознав тяжесть ситуации. Кто-то из их маленькой группы, кто-то, кому они доверяли, передавал информацию врагам.

— Мы все здесь, — заметил Саян. — Кроме Елены. Но она была в больнице во время нападения на лабораторию.

— Это мог быть кто-то из вспомогательного персонала, — предположил Дмитрий. — Технический работник, кто-то, кто имел доступ к информации, но не был частью основной команды.

— Или один из нас очень хорошо играет свою роль, — жестко сказал Альберт. — В любом случае, нам нужна полная перестройка системы безопасности. Новые коды доступа, новые протоколы связи. Никто не должен знать полный объем информации, кроме нас четверых и Елены.

— И Нейро, — добавил Саян.

— Нейро физически не может быть предателем, — заметил Альберт. — Его программные ограничения не позволяют ему передавать информацию третьим лицам без моего прямого разрешения.

— Если только кто-то не взломал его код, — Саян выглядел обеспокоенным. — Теоретически, это возможно.

— Проверим и это, — согласился Альберт. — Полная диагностика системы Нейро.

ИИ, чья голограмма всё еще проецировалась на стену, слегка мигнул, словно от обиды, но не возразил.

— Итак, — Альберт подвел итог. — Дмитрий проверяет подземный комплекс Фармзавода № 6. Саян и Марат налаживают временную лабораторию здесь. Я возвращаюсь в больницу под видом консультанта, чтобы проверить состояние Лаврова и поддержать Елену. Всё верно?

Все кивнули, соглашаясь с планом.

— Тогда за работу, — Альберт взял пакет с маскировочными материалами. — И будьте предельно осторожны. Мы не знаем, кто из вас следующим сольет информацию Вельскому или ГКМБ.

Эта фраза прозвучала как удар хлыста, но Альберт не извинился. Недоверие — малая цена за безопасность.

Через три часа морщинистый мужчина с седыми волосами, собранными в аккуратный хвост, и блеклыми карими глазами за очками в тонкой оправе вошел в Городскую больницу № 4. Его движения были слегка скованными, как у человека, страдающего от легкого артрита, а в руке он держал дорогой кожаный портфель. Никто бы никогда не узнал в этом пожилом докторе Альберта Харистова.

— Могу я вам помочь? — спросила регистраторша, когда он подошел к стойке.

— Доктор Анатолий Верников, — представился он с легким акцентом, который невозможно было точно идентифицировать. — Я из Медицинского исследовательского центра. Меня пригласили для консультации пациента Лаврова.

Он протянул безупречно оформленные документы, которые регистраторша внимательно изучила.

— Всё в порядке, доктор Верников, — наконец сказала она. — Реанимация на третьем этаже. Вас там ожидают.

Альберт кивнул и направился к лифтам, стараясь сохранять характерную для пожилого человека походку. Внутренне он был напряжен — маскировка была хороша, но не безупречна. Если кто-то будет смотреть слишком внимательно…

Но никто не обратил на него особого внимания. В больнице было слишком много проблем, чтобы беспокоиться о еще одном пожилом докторе, бродящем по коридорам.

В реанимационном отделении его встретила Елена, которую Дмитрий заранее предупредил о визите «консультанта». Ее глаза расширились от удивления, когда она увидела полную трансформацию внешности Альберта, но она быстро взяла себя в руки.

— Доктор Верников, — она протянула руку для формального пожатия. — Спасибо, что приехали так быстро. Пациент демонстрирует… необычные симптомы.

— Рад помочь, коллега, — ответил Альберт, слегка пожимая ее руку и незаметно передавая крошечную флешку. — Покажите мне пациента.

Елена провела его в палату, где лежал Андрей Лавров. Три агента ГКМБ в штатском, делавшие вид, что они медицинский персонал, внимательно наблюдали за каждым движением. У кровати сидела Вера, держа мужа за руку, а в углу стоял Максим с настороженным выражением лица.

Альберт сразу заметил изменения в состоянии Лаврова. Несмотря на то, что всего несколько дней назад он был при смерти, сейчас он выглядел… почти здоровым. Слишком здоровым. Цвет лица нормализовался, дыхание было ровным, а в глазах светилась неестественная ясность.

— Господин Лавров, — Альберт подошел к кровати. — Я доктор Верников. Меня пригласили изучить ваш случай.

— Еще один врач, — Андрей слабо улыбнулся. — Я становлюсь популярным.

Его голос был сильнее, чем должен был быть у человека, недавно перенесшего такие травмы. Альберт сделал вид, что изучает карту на планшете, но на самом деле внимательно сканировал пациента своими усиленными чувствами.

То, что он увидел, его встревожило. Наномашины работали именно так, как и должны были — восстанавливали поврежденные ткани, укрепляли органы. Но их активность в мозге была гораздо выше, чем ожидалось. Они формировали новые нейронные связи с впечатляющей скоростью.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Альберт, проверяя рефлексы пациента. — Любые необычные ощущения? Головные боли? Изменения в восприятии?

— Я чувствую себя… иначе, — осторожно ответил Андрей, бросив взгляд на агентов ГКМБ. — Лучше. Но странно. Как будто я… больше.

— Больше? — Альберт поднял бровь.

— Я не знаю, как объяснить, — Андрей замялся. — Я вижу четче. Слышу больше. И иногда… — он понизил голос, — иногда я знаю вещи, которые не должен знать.

— Например? — Альберт старался звучать как отстраненный исследователь, хотя внутренне был крайне взволнован.

Андрей посмотрел прямо в глаза Альберту, и в его взгляде было что-то, от чего по спине пробежал холодок.

— Например, что вы не тот, за кого себя выдаете, — прошептал он так тихо, что даже с улучшенным слухом Альберт едва расслышал. — Доктор Харистов.

Альберт сохранил невозмутимое выражение лица, но внутренне напрягся. Как Лавров узнал его? Маскировка была тщательной, голос изменен, даже запах тела замаскирован специальными средствами.

— Интересные симптомы, — сказал он громче, для окружающих. — Повышенная сенсорная чувствительность часто сопровождает восстановление после комы. Мозг компенсирует период отключения.

Он сделал несколько записей, одновременно размышляя над ситуацией. Если Лавров смог узнать его, несмотря на маскировку, значит, его восприятие улучшилось даже больше, чем у самого Альберта. Это было и интригующе, и тревожно.

— Доктор Воронина, могу я поговорить с вами наедине? — спросил он, закончив осмотр. — Мне нужно обсудить некоторые детали лечения.

Елена кивнула, и они вышли из палаты в небольшую комнату для консультаций.

— Он узнал меня, — тихо сказал Альберт, как только дверь закрылась. — Сквозь всю маскировку. Это невозможно.

— Если только его сенсорные способности не развились сильнее, чем у тебя, — ответила Елена. — Он демонстрирует необычайную восприимчивость ко всему. Врачи в шоке от скорости его восстановления.

— С тобой он говорил о наномашинах? О том, что чувствует их?

— Да, — Елена кивнула. — Он описывает их как «течение под кожей». Говорит, что иногда может даже направлять их мысленно.

— Направлять? — Альберт нахмурился. — Это новый уровень. Ни я, ни Марат не можем контролировать наномашины сознательно.

— А еще он предсказывает вещи, — Елена понизила голос до шепота. — Вчера он сказал медсестре, что у нее будет выкидыш, если она не обратится к врачу немедленно. Она сделала тест, и действительно — беременность с осложнениями, о которых она даже не подозревала.

— Он мог заметить симптомы, — предположил Альберт. — Как мы с тобой. Улучшенное восприятие позволяет видеть медицинские проблемы.

— Дело не только в этом, — Елена выглядела встревоженной. — Он знает вещи о людях. Личные вещи, которые невозможно определить по внешним признакам. Как будто он… читает их каким-то образом.

Альберт задумался. Это выходило за рамки ожидаемых эффектов нанокрови. Даже с его улучшенными способностями он не мог «читать» людей на таком уровне.

— Мы недооценили потенциал наномашин, — наконец сказал он. — Или не полностью понимаем механизм их действия. Мне нужно поговорить с Саяном. И нам нужно внимательно наблюдать за Лавровым.

— Строгов тоже наблюдает, — напомнила Елена. — Его агенты фиксируют каждое слово, каждое действие. Если Лавров продолжит демонстрировать необычные способности…

— ГКМБ захочет изучить его более… тщательно, — мрачно закончил Альберт. — И в этом случае никакие «чудесные исцеления» его не спасут.

— Что будем делать?

— Для начала — держать его под контролем, — решил Альберт. — Объясни ему ситуацию. Он кажется достаточно сообразительным, чтобы понять опасность. Пусть не демонстрирует свои способности так явно.

— А в долгосрочной перспективе?

— Как только его состояние стабилизируется достаточно для выписки, мы должны забрать его, — Альберт потер переносицу, непривычную к очкам. — К тому времени у нас должна быть новая база, более безопасная, чем склад.

Елена кивнула, соглашаясь с планом.

— А что с нанокровью? Мы продолжаем исследования?

— Более чем, — твердо сказал Альберт. — Но с дополнительными мерами предосторожности. После того, что мы увидели с Лавровым, нам нужно лучше понять, как наномашины взаимодействуют с нервной системой.

В этот момент дверь открылась без стука, и на пороге появился инспектор Строгов в сопровождении одного из агентов.

— Доктор Воронина, — сказал он с холодной улыбкой. — И… доктор Верников, если не ошибаюсь?

Альберт медленно повернулся, стараясь не показать напряжения.

— Совершенно верно, — ответил он голосом пожилого профессора. — Могу я узнать, кто вы?

— Инспектор Игорь Строгов, Государственный Комитет Медицинской Безопасности, — представился Строгов, внимательно изучая «пожилого врача». — Вы не возражаете, если я задам вам несколько вопросов о вашей… консультации?

— Разумеется, нет, — Альберт улыбнулся с вежливым недоумением. — Хотя я не понимаю интереса ГКМБ к рутинному случаю.

— О, это далеко не рутинный случай, доктор, — Строгов сделал шаг вперед. — Пациент, который был на грани смерти, чудесным образом восстанавливается с невиданной скоростью. Такие вещи всегда привлекают наше внимание. Особенно когда они связаны с… экспериментальными методами лечения.

— Я понимаю ваш интерес, — Альберт изобразил легкое раздражение, характерное для академика, оторванного от важной работы. — Но я здесь только в качестве консультанта. Основное лечение проводит доктор Воронина.

— И вы не знакомы с доктором Харистовым? — внезапно спросил Строгов. — Врачом, который изначально лечил Лаврова и который с тех пор таинственным образом исчез?

— Я слышал о нем от коллег, — осторожно ответил Альберт. — Талантливый диагност, насколько я понимаю. Но лично не знаком.

Строгов долго смотрел на него, словно пытаясь проникнуть сквозь маскировку. Но что бы он ни искал, он не нашел этого в морщинистом лице и спокойном взгляде «доктора Верникова».

— Что ж, надеюсь, вы не будете возражать, если мои люди присутствуют во время ваших будущих визитов, — наконец сказал он. — Чисто для… документирования.

— Как пожелаете, — Альберт слегка пожал плечами. — Хотя не понимаю, что интересного в наблюдениях старого профессора.

Строгов еще раз внимательно посмотрел на него, затем кивнул и вышел, оставив агента у двери.

— Он подозревает, — тихо сказала Елена, когда они остались относительно одни.

— Конечно, подозревает, — также тихо ответил Альберт. — Но у него нет доказательств. И пока Лавров продолжает выздоравливать, он не может открыто вмешиваться.

— Как долго это продлится?

— Достаточно долго, чтобы мы подготовились, — уверенно сказал Альберт. — Дмитрий работает над новой базой. Как только она будет готова, мы переведем туда исследования и… начнем настоящую работу.

— Подпольную клинику, — Елена покачала головой. — Мы действительно собираемся это сделать? Лечить пациентов экспериментальной технологией, вне официальной системы здравоохранения?

— А у нас есть выбор? — Альберт посмотрел ей в глаза. — Ты видела, что нанокровь может сделать. Лавров — живое доказательство. Представь, скольких еще мы можем спасти.

— И что, если все они будут как Лавров? — в голосе Елены звучала тревога. — Что, если мы создаем… нечто большее, чем просто исцеление?

Альберт задумался. Это был важный вопрос, который беспокоил его с тех пор, как он увидел необычные способности Лаврова.

— Мы будем осторожны, — наконец сказал он. — Начнем с наиболее безнадежных случаев. Минимальные дозы, тщательный контроль. И будем решать проблемы по мере их возникновения.

— Как всегда, — Елена вздохнула. — Прыжок в неизвестность.

— Как и любой настоящий прогресс в медицине, — парировал Альберт. — Но на этот раз у нас есть преимущество. Мы знаем, что технология работает.

Они вернулись в палату, где Андрей Лавров лежал с закрытыми глазами, но Альберт был уверен, что он не спит. Его улучшенное восприятие улавливало микродвижения глаз под веками, слишком активные для сна.

— Мои рекомендации в планшете, доктор Воронина, — громко сказал Альберт для агентов ГКМБ. — Продолжайте текущий режим лечения. Я вернусь через два дня для повторной консультации.

Елена кивнула, принимая планшет, на котором на самом деле не было ничего важного — все реальные инструкции были на крошечной флешке, которую Альберт передал ей ранее.

— Спасибо, доктор Верников, — она пожала ему руку. — Ваше мнение очень ценно.

Когда Альберт направился к выходу, он почувствовал взгляд Андрея Лаврова на своей спине. Пациент открыл глаза и смотрел на него с беспокоящей проницательностью.

«Он знает», — подумал Альберт. — «Знает больше, чем показывает. Гораздо больше.»

И эта мысль была одновременно интригующей и пугающей.

Два дня спустя Дмитрий вернулся с разведки в подземный комплекс Фармзавода № 6. Его доклад превзошел все ожидания.

— Это идеально, — сказал он, разворачивая карты на импровизированном столе в их временном убежище. — Три уровня под землей. Полностью оборудованные лаборатории, операционные, палаты. Система автономного жизнеобеспечения, включая генераторы, систему фильтрации воздуха и воды. И что самое важное — полностью отрезанное от внешних коммуникаций.

— Заброшено? — спросил Альберт, изучая схемы.

— Почти, — Дмитрий усмехнулся. — Там обитает небольшая группа бездомных, которые нашли вход через вентиляционную шахту. Но они держатся на верхнем уровне, используя его как укрытие. Нижние уровни нетронуты.

— Безопасность?

— Минимальная, — Дмитрий указал на схему. — Завод официально закрыт, охрана символическая — пара пенсионеров, которые обходят периметр раз в сутки. Главное — попасть внутрь незамеченными. Я нашел путь через старые канализационные тоннели, который выводит прямо к служебному лифту.

— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — Саян выглядел скептичным. — Почему такое сокровище просто брошено?

— Бюрократия, — пожал плечами Дмитрий. — После закрытия завода разные ведомства не могли решить, кто отвечает за подземный комплекс. Он не был официально задокументирован, помните? Секретный объект советской эпохи. В итоге о нем просто забыли в бюрократической путанице.

— Оборудование работает? — спросил Альберт, всё больше заинтересованный перспективой.

— Частично, — Дмитрий кивнул. — Системы жизнеобеспечения функционируют — вентиляция, электричество от автономных генераторов. Лабораторное оборудование нужно проверять. Но даже если половина из него работает, это всё равно больше, чем-то, что у нас есть сейчас.

Альберт обменялся взглядами с Саяном и Маратом. Решение было очевидным.

— Когда переезжаем? — спросил он.

— Я бы предложил действовать поэтапно, — ответил Дмитрий. — Сначала небольшая группа — проверить и подготовить основные системы. Затем перевезти оборудование и материалы. И только потом — полное обустройство.

— Согласен, — кивнул Альберт. — Саян, Марат — вы первые. Возьмите минимум необходимого оборудования, проверьте состояние лабораторий, убедитесь, что всё функционирует. Дмитрий, ты координируешь и обеспечиваешь безопасность. Я пока остаюсь здесь с образцами и продолжаю визиты в больницу.

— А Лавров? — спросил Саян. — Что с ним делать, когда его выпишут?

— Привезем в новую клинику, — решил Альберт. — Нам нужно продолжать наблюдать за ним. Особенно учитывая необычные эффекты нанокрови.

— Он будет первым официальным пациентом «Нового Сердца», — заметил Марат с легкой улыбкой.

— Первым из многих, — сказал Альберт. — Если всё пойдет по плану.

— Когда что-то шло по плану? — с сарказмом заметил Саян.

— Именно поэтому мы должны быть готовы к любым неожиданностям, — Альберт свернул карты. — И помните — мы всё еще не выяснили, кто предатель. Будьте предельно осторожны. Никаких лишних разговоров, никаких контактов с внешним миром без крайней необходимости.

Все кивнули, осознавая серьезность ситуации.

— Тогда за работу, — сказал Альберт. — Наша подпольная клиника не построит себя сама.

Так началась новая фаза проекта «Новое Сердце» — создание настоящей подпольной клиники, которая однажды могла изменить медицину навсегда. Или создать нечто, чего мир еще не видел.