Младший сын князя. Том 2 (СИ)

Глава 28

— Глава дисциплинарного комитета не обязан лично устраивать экскурсию новичкам и должен следить за организацией своих подчинённых. Эта обязанность в первую очередь ложится на плечи студенческого совета, и мы лишь помогаем им в связи с высокой нагрузкой, — на одном дыхании ответила моя сестра, будто бы зачитала одно из правил армейского устава.

Правда, всё тем же холодным голосом, из-за чего даже в этих безобидных словах словно бы чувствовалась скрытая агрессия. Впрочем, может, мне даже этого не казалось, и она действительно таковой и была.

— Однако это правило не работает в том случае, когда из-за нехватки подчинённых новичку некому провести экскурсию по Академии и объяснить все тонкости её правил. Увы, за всё время моего нахождения здесь, ко мне не подошёл ни один член студсовета. Впрочем, как дисциплинарного комитета тоже, — развёл я руками, как бы говоря, что правила есть правила.

Во время военных действий было не до соблюдения всех правил и можно было поступать так, как правильно, и что принесёт в итоге пользу твоему отряду. Но тут всё иначе.

Зная устав учебного заведения, в котором тебе предстоит провести столь большой отрезок жизни, лучше всего изучить все тонкости досконально. Как говорится, незнание закона не освобождает от ответственности, а вот его знание, как раз наоборот, предоставляет множество вариантов.

Так что я специально изучал все правила и документы Академии, вплоть до тех документов, которые имели силу, но не изменялись до текущего времени.

Порой они представляли собой довольно архаичные пункты, которые можно было трактовать удобным себе способом и ни у кого бы к тебе не было ровным счётом никаких претензий. Ведь эти правила пусть и не используются, но и одновременно с этим всё ещё действуют, пусть большинство о них забыло.

По сути, я прямо сейчас, на глазах у публики в виде других студентов, ставил Амелию не в самое удобное положение. Одно дело, попросить, чтобы глава дисциплинарного комитета показала Академию новичку, который ко всему прочему является её братом.

Совсем другое — тыкать носом в тот факт, что глава в данной ситуации ничем не отличается от своих подчинённых и должна исполнять ровно те же обязанности, что и остальные.

Тем более, что эти правила распространяются в том числе и на неё, ведь глава комитета должна собственными действиями показывать пример для подражания своим подчинённым.

Большинство студентов, несмотря ни на что, воспримет это как факт того, что первогодка заставляет третьегодку, да к тому же главу целого комитета, которого многие обоснованно опасаются, делать то, что ему хочется. Это довольно сильный удар по репутации моей «дорогой» сестры, от которого так просто не оправишься.

Да, в данной ситуации я поступал определённо не очень хорошо, выставляя себя, возможно, даже в не лучшем свете, прямо как та тройка несостоявшихся неудачников. Разве что я действовал куда тоньше, чтобы это не могло послужить поводом для ответной агрессии.

Однако у меня были свои причины так себя вести.

Если уж быть до конца откровенным — я проверял её реакцию, в зависимости от которой мог бы извиниться или продолжить строить из себя наглого аристократа. Тут как раз были возможности, чтобы перевести диалог в другую сторону. Но что куда важнее — такая проверка помогала с большим шансом выявить настоящую натуру сестры, которая была слишком скрытной и чистой.

Во время войны мне приходилось немало раз сталкиваться с лжецами. Особенно со шпионами Альянса, которые то и дело проникали в наши ряды. Увы, менталистов на выявление каждого из них, само собой, не хватало. Да и не будут такого мага дёргать ради какого-нибудь рядового диверсанта.

Поэтому часто приходилось самому пытаться подмечать ложь и отмечать, насколько честен со мной вверенный мне солдат. После первого десятка пойманных шпионов начинаешь уже немного быстрее улавливать эти признаки, и появляется своего рода чутьё не такие вещи.

Я просто начинал догадываться, что человек, скорее всего, передо мной что-то скрывает или не говорит всей правды. А последующие пытки и раскалывания таких вот «лжецов» только помогали лучше понять их натуру.

Так вот — эта девушка ничем не отличалась от тех самых подозрительных личностей. Конечно, я понимал, что с малой долей вероятности могу ошибиться — всё же я не профессионал в этом деле и лишь помогал по мере своих возможностей, тем более, это основывалось на магических способностях.

Вполне возможно, Амелия Львова на самом деле была добрейшей души человеком, просто с очень сложным характером и ледяным панцирем вокруг себя.

В таком случае я принёс бы извинения и попытался наладить более тесные отношения, тем более, она моя родственница. Однако шанс того, что она была хорошим человеком, был довольно мал.

Она с самого начала казалась до боли подозрительной. Настолько, что будь моя воля, я бы не подходил к ней. А такие люди, по моему опыту, оказываются весьма проблемными личностями, от которых в самом деле нужно держаться подальше.

Чем дольше длился наш разговор, тем больше Амелия казалась мне «подозрительной». Всё-таки она находилась не на том уровне, когда можно было абсолютно полностью подавить свои эмоции. Сюда же накладывалась её возможная горделивость, из-за чего в голове строился очень нелицеприятный образ.

Вот так, всего парочка оброненных фраз очень сильно помогли начать считывать её и постепенно выводить на чистую воду. Жаль, правда, что только начать — чтобы полностью сломать маску или хотя бы заглянуть под неё, потребуется гораздо больше сил и времени. Впрочем, мне спешить особо некуда.

— Я рада, что новоиспечённый студент нашей Академии настолько хорошо знает внутренний устав. Вынуждена признать вашу правоту. Изначально я хотела позволить моему заместителю Мстилаву Артёмовичу Черкасову провести вам экскурсию, в том числе по клубам, но, пожалуй, лучше я возьмусь за это дело лично, — снова всё тем же холодным и безэмоциональным тоном произнесла моя сестра. И ещё так подчёркнуто вежливо со мной говорила, будто у нас не один отец.

Хотя тут уже как бы она ни пыталась скрыть истинные чувства за своей маской, я чувствовал неладное. Неужто я её настолько выбесил?

Что ж, так мне будет только на руку.

Не то чтобы я хотел в первый же день наживать себе врага, но уж лучше я буду прямо знать о нём и увижу его сразу в действии, чем потом он втайне ударит мне в спину. В моём случае это она, но сути не меняет. Теперь разве что остаётся ждать, что устроит сестра.

И что самое главное — как после этого я стану выводить её на чистую воду. Улики, которые ещё попробуй найди, она, скорее всего, будет тщательно зачищать. Напрямую угрожать — тоже, откровенно говоря, глупо.

Впрочем, ладно, как и планировал, буду отталкиваться уже от самой ситуации, и как она будет изменяться.

— В таком случае, чего мы ждём? Мне не терпится познакомиться с Академией, — добро улыбаясь, ответил я, после чего моя сестра молча развернулась, как бы говоря этим, чтобы я следовал за ней.

Первые сорок минут не происходило ничего интересного. Мы вошли внутрь Академии, где Амелия во всей красе рассказывала о факультативах. О них мне и без неё было прекрасно известно, и я уже знал, что собираюсь поступить не на один факультет, а сразу на несколько: на факультет по теоретической магии, магической инженерии и исцеления.

Первый факультет был полезен тем, что я мог разузнать о до этого неизвестных мне нюансах магической науки. Именно на этом факультете было больше всего возможностей, чтобы укрепить свои фундаментальные знания.

Всё-таки когда я обучался на Аналитика, меня прежде всего готовили к войне, и знания давались в весьма ограниченном объёме. У нас во главе угла была практика, а не выяснение того, почему работает так или иначе.

Мне, например, было просто ни к чему пытаться изучить вопрос, откуда именно берётся мана, как она появилась или почему люди рождаются с определённым видом атрибутов. Всё это на самом деле было довольно интересными вопросами, но совершенно бесполезными в бою и в моей работе, как мага-аналитика.

Так что надо пользоваться возможностью и восполнить пробелы в собственном образовании, тем более, это может дать толчок для собственного совершенствования в этом направлении.

Про магическую инженерию объяснять тоже, думаю, особо нечего. Эта всё та же артефакторика, только направленная на изучение рун. В принципе, с моим талантом видеть магию, я мог бы добиться в этом направлении довольно больших успехов, и что тоже немаловажно — завести очень много полезнейших связей. Всё это может пригодиться в дальнейшем так или иначе.

Да, на боевом факультете учились сильнейшие воины и, возможно, будущие главы своих родов, но вот в той же магической инженерии обучались те, кто толкал науку вперёд и вместе с тем производил ценнейшие предметы на рынке, за которые другие маги могли бы биться насмерть.

Таких мастеров своего дела нельзя недооценивать. За ними стоит куда больше власти, чем можно себе представить на первый взгляд. А иметь в друзьях толкового специалиста, который будет предоставлять новейшие передовые разработки — весьма удобно. Тем более я и сам теоретически могу таким стать.

Да и недавний аукцион у Суворова показал мне, что некоторые вещи местные считают провалом, когда я как раз из подобного могу извлечь максимальную выгоду.

Факультет целительской магии был оправдан как один из выборов тем, что я практически ничего не смыслил в магии исцеления. Да, я обучался всем видам магии, но конкретно магия исцеления находилась для меня под завесой тайны. Максимум, что я делал, это залечивал себе лёгкие раны. Ни о каком сращивании конечностей не шло речи.

Всё, что касалось более сложных манипуляций, с одной стороны, требовало более длительного обучения, а с другой — маги-целители всегда были своего рода закрытой кастой среди магов, и все свои секреты они раскрывать не хотели, и даже какие-то мелкие знания продавали только за большие деньги.

Одним словом, я хотел изучить весьма полезную для жизни магию, которая мне не очень давалась в моём прошлом мире. Тем более, тут не стояло запрета на её обучение — было бы желание, что не могло не радовать.

За этими мыслями я чуть не упустил момент, когда сестра перестала рассказывать мне о факультетах и перешла на клубы, первым из которых был клуб фехтования. Причём, видимо, для лучшего донесения информации, мы как раз к этому моменту были возле их здания, и в том, что это был клуб фехтования, сомнений не оставалось.

Сложно ошибаться, когда над дверями прямо висит транспарант с названием клуба и изображением шпаги.

Кажется, я понял, к чему всё шло дело, и почему Амелия всё это время спокойно разговаривала со мной, не обращая внимания на мои провокации. Но в любом случае надо посмотреть, как будут развиваться события и не делать выводы раньше времени.