Младший сын князя. Том 2 (СИ)

Глава 14

— Триста тысяч, — сказал я, подняв табличку и рассчитывая, что эту ставку не станет никто перебивать. Да и смысла в этом особо не было — таким оружием особо не повоюешь, оно, скорее, уж служило декорацией ну или дорогим подарком.

Да и зианит, насколько я знал, по качеству уступал трианиту, поэтому вряд ли он мог стоить очень дорого. Максимум, кинжал мог представлять ценность из-за своей истории, однако раз уж сам род Суворовых не знал, откуда эта вещь (иначе Борей обязательно это озвучил бы для придания ценности предмету), то не думаю, что этот лот такой уж ценный.

— Триста десять тысяч!

Удивительное дело, но кто-то всё же решил перебить мою ставку, хотя я рассчитывал уже на то, что заберу лот без боя.

Если не ошибаюсь, это был тот самый парень, который заговорил о бракованном товаре. И как мне показалось, в его голосе присутствовала скрываемая издёвка и в некотором роде торжество.

Причём на другие товары он никак не отреагировал, а на этот вдруг решился? С чего бы вдруг?

Хотя, как вариант, этот парень либо прощупывал почву таким наглым образом, либо же решил, что раз я захотел купить такую, по сути, в глазах общественности безделушку, то она должна представлять собой какую-то ценность.

С другой стороны, это казалось глупым и необдуманным решением… Нет, тут явно собака глубже зарыта.

— Четыреста тысяч, — спокойно перебил я ставку, подняв табличку со своим номером.

— Четыреста десять тысяч, — повторил парень, тут же вскинув свою. Ещё и с улыбкой посмотрел на меня.

— О, это, похоже, один из сыночков Воронова. У нас с этим родом старая вражда. Правда, какая вражда может быть с этим нищим «воронами», — пренебрежительно произнесла сестра, когда разглядела моего соперника за лот.

— Пятьсот тысяч, — повторил я, понимая теперь, что эта конкуренция возникла просто на фоне неприятия двух родов, в которой я точно не был замешан.

— Пятьсот десять тысяч, — снова выступил Воронов.

— А я ведь говорила Суворовым, чтоб вычеркнули весь их род из списка, ещё когда тот зазнайка пытался мне козни строить. Да кто меня слушал, — сокрушённо покачала головой Виктория, наблюдая за происходящим.

Мне хватило и того, что он приходится моему роду врагом. А то, что у него с финансами не всё хорошо — так это же прекрасная возможность преподать урок человеку, который решил попытаться играть против меня.

— Шестьсот тысяч.

— Шестьсот десять тысяч.

— Семьсот тысяч.

— Восемьсот тысяч, — сказал я и в этот момент едва сдержался, чтобы не улыбнуться и ненароком не выдать себя. Конечно, с такого расстояния вряд ли бы он что-то заметил, но всё же.

— Восемьсот десять тысяч, — самодовольно произнёс Воронов как всегда перебивая мою ставку ровно на десять тысяч.

Правда, после его улыбка сникла, когда он понял, что я больше не повышаю ставку. Да и больше никто не хочет с нами соревноваться за этот лот.

А после я увидел по переменам на его лице, как к нему пришло полное осознание, в какую ситуацию он сам себя завёл. А вместе с этим приходит отчаяние.

Готов поспорить, ему наверняка выделили лишь определённую сумму денег, которую он мог потратить на что-то полезное для себя. Однако покупать, пусть и красивый, но практически непригодный ни к чему серьёзному маленький меч за такую сумму? Когда ещё не факт, что она у него с собой была?

Ну что тут сказать — сам дурак, раз загнал себя в свою же ловушку. Хотя она была довольно очевидна, и ему стоило остановиться уже примерно на шестистах тысячах рублей. Почему именно на этой сумме? Так очень просто — обычная психология.

Большинство людей любит круглые и ровные числа. Десять, сто, тысяча и т. д. Они кажутся приятными слуху, однако на самом деле очень коварны, особенно для азартных игроков. Например, если у увлечённого процессом игрока будет выигрыш условно на девяносто девять рублей, он не захочет просто так закончить игру.

Он захочет выиграть суммарно сто рублей, и уже потом пойти домой. Почему? Потому что девяносто девять рублей это не сто, хотя разница, казалось бы, минимальная.

Этим часто пользовались в моём мире хозяева игорных домов, да и в этом мире думаю тоже. Главное — не давать человеку превысить определённое число, заставить его потерять бдительность и наблюдать, как он потеряет всё своё состояние.

По сути, я воспользовался этим же приёмом. Воронов наверняка хотел довести мой лот до миллиона рублей и больше не повышать, однако я его опередил. Даже если бы он догадался о том, что я хочу сделать, то остановился бы на девятистах тысячах рублей, но и тут я его опередил.

Самым мудрым была бы ставка шестьсот тысяч — уже слишком много для обычного меча, и одновременно с этим слишком рано, чтобы поддеть удочку и надеяться на улов. Но он оказался весьма глупым человеком, поэтому я с лёгкостью обвёл Воронова вокруг пальца, и теперь наблюдал, как он собирается выкручиваться.

— Прошу прощения, но с вами всё в порядке? Быть может, вам нужна помощь? — заметив изменившееся состояние сына главы Вороновых, вежливо обратился к нему Борей.

— Всё в порядке. Просто вот это, я это, я… — начал повторяться он, не в силах найти нужных слов.

Ладно, я не садист, будем считать, что урок преподал. Тем более, ему и так влетит потом от своего рода, что посмел так рисковать. Да и потом, если Борей захочет всучить ему этот меч, затребовав оплату, получить его к себе в руки будет проблематичнее.

— Девятьсот тысяч, — сказал я, абсолютно не жалея потраченных денег.

Я сейчас очень сильно сыграл себе на репутацию и для рода. Да, от этого в Академии ко мне, конечно, резко отношение не поменяется, но вот мало-помалу люди начнут думать обо мне совсем в другом ключе. Да и уверен, что про этот инцидент узнает мой отец, а значит, я привлеку к себе его внимание.

А уже исходя из этого, можно будет строить, собственно, большие планы на жизнь.

— Раз больше никто не хочет перебивать ставку, меч танто уходит княжичу Евгению Львову за девятьсот тысяч рублей, — сказал Борей, в то время как сын главы Вороновых даже не осмеливался что-то сказать.

— Что ж, братец, ты смог меня приятно удивить за этот день. Мои поздравления, — сказала Виктория после моей победы над зазнайкой. — С такой харизмой и красноречием ты далеко пойдёшь.

— Спасибо, — кивнул я и обратился к Айрис с Юто: — Этот меч — мой вам подарок. Просто подарок, ничего более. Только потом расскажите, что за меч такой. А то я, честно признаться, ничего в подобном не смыслю, — смущённо улыбнулся я.

— Подарок за девятьсот тысяч — это всё-таки немного перебор… — засмущалась в свою очередь Айрис, опустив голову.

В этом момент она стала ещё милее, чем раньше. Вот умеет же.

— Поверь, я эту трату даже не замечу. А вот проучить недоброжелателей рода — это бесценно. За такое любые деньги отдать не жалко, — пошутил я в ответ.

— Хорошо, тогда я с радостью приму этот подарок, — улыбнувшись, ответила Айрис и хотела было встать для поклона, но я её остановил рукой.

— На этой ноте объявляю перерыв. Если кто-то хочет ещё поторговаться — увидимся с вами здесь через час, — сказал Борей после того, как продал очередную безделушку.

— Уху! — будто бы подтвердила его слова Совунья, заставив меня снова вздрогнуть от неожиданности.

С такими темпами у меня боязнь сов появится… Как она вообще делает так, что я забывал о её присутствии, хотя вроде бы всего минут двадцать назад гладил, как кошку? Вообще непонятно.

Ладно, жду окончания перерыва…

Кто бы что ни говорил, а накупил я лотов в этом аукционе более чем достаточно. Около пятнадцати лотов из пятидесяти озвученных.

Не стал я брать только уж совсем никудышные артефакты, в которых я видел нулевую ценность для себя. Нет, кому-нибудь они точно пригодились бы, но не мне.

Скорее уж, стоял вопрос, зачем роду Суворовых вообще было их выставлять на торги, но, видимо, среди покупателей были и не особо богатые рода, либо эти предметы представляли иную ценность, о которой я был просто не в курсе.

Вполне возможно, что благодаря таким покупкам, они, например, уходили от налогов или ещё как-то проводили деньги. Аукционы — вещь не всегда законная и такая уж открытая и белая в плане движения денежных масс.

Или же там были совсем иные причины, которых я себе даже представить не могу в силу того, что никогда этим не интересовался. Но откровенно говоря, сильно вдаваться в эти детали я не очень хотел.

Аукцион по ощущениям выжал из меня все соки. Сначала сова, потом торги, разговоры с сестрой…

— Как же я устал, ты не представляешь, — признался я Виктории, когда мы начали возвращаться к своим машинам.

— Эх, братик, не тебе мне про усталость говорить. Я с тобой максимум эти три дня буду, а потом меня ждёт очень много тренировок, встреч и работы на благо рода… Не хочу снова идти в этот ад… — ответила моя сестра, показательно вздохнув.

— Я думал, тебе нравятся тренировки, — хмыкнул я, намекая на её воинственную натуру.

— Тренировки нравятся, а вот заниматься бумажной волокитой, с которой надо ознакомиться и подписать — нет. Как и бесконечные посиделки с представителями разных родов. Одни эти британцы чего стоят… — покачала она головой. — Чванливые сволочи, возомнившие о себе невесть что.

— А что с ними не так, ну кроме очевидного? — удивился я.

— Всё так, просто у них манера общения такая… В общем-то, они очень любят тонко шутить, причём много. Чтобы их шутки понимать, приходится очень сильно вникать во многие темы. А если не будешь понимать их юмора, тебя посчитают не самым умным человеком и не захотят иметь с тобой дел, — объяснила мне сестра.

— Разница менталитетов очень чувствуется, — добавила к этому Айрис. — В моей стране, чтобы наладить деловые отношения, нужна сила. Деньги имеют второстепенное значение. В Британской Империи, видимо, ещё нужно тонко шутить, чтобы быть на одной волне. А вот ваш русский менталитет, говоря по правде, я так и не поняла. Вы будто относитесь ко всему проще, что ли.

— Это ты верно подметила. Многим аристократам, например, неинтересно твоё чувство юмора или уровень силы. Однако, действительно, есть разница в наших менталитетах. У нас больше всего ценится власть, которая есть у тебя в руках, — обрисовала ситуацию Виктория для Айрис. — У тебя может быть не самый древний род и мало силы, но покуда есть связи и власть, с помощью которой можно творить самые разные дела — с тобой вынуждены считаться. Да, уважать, может, далеко не все будут, но тут уж как придётся.

— Теперь поняла, спасибо, — довольно кивнула Айрис, в то время как Юто, как мне показалось, даже на мгновение улыбнулся.

Хотя из-за такой вечно хмурой физиономии, складывалось впечатление, что он вообще не умеет этого делать.

— Ты, кстати, не рассказал, зачем тебе пилюля «Свет Агдейна»? Она же для магов минимум седьмого круга. Надеюсь, ты не собираешься её принимать? — настороженно спросила сестра, пристально смотря на меня.