Сновидец. Мистер Невозможность

7

По данным ФБР, Натан Фарух-Лейн убил двадцать три человека.

Двадцать три никак друг с другом не связанные жертвы, по крайней мере, насколько удалось выяснить следователям. Кларисса Матч – продавец бакалеи, мать-одиночка. Уэс Герферс – дантист на пенсии, поэт-любитель. Тим Мистович – аспирант и интернет-тролль. И так далее по списку. Все они принадлежали к совершенно разным слоям общества. Разные профессии. Разные поколения. Единственное, что их объединяло, так это то, что на месте убийства каждого из них были обнаружены раскрытые ножницы.

Двадцать три – плохое число.

Однако если бы вы спросили Кармен Фарух-Лейн, не самое худшее. Самое ужасное – шестнадцать. Именно столько стукнуло ее брату, когда он убил свою первую жертву. Он был младшим. А она выпускницей. Чем занималась Кармен, пока братишка выслеживал свой первый трофей? Вступала в клубы, вот чем. Шахматный клуб. Художественный. Дискуссионный. Экономический. Клуб смешанных единоборств. Молодежное объединение по борьбе с голодом. Если в их школе существовал клуб, то Кармен Фарух-Лейн состояла в нем и являлась образцовым членом.

«У тебя странная тяга к сборищам, – однажды заметил Натан, когда они вместе шли в школу. – Они нуждаются в тебе, Кармен. А не ты в них».

Весной ее выпускного года, Натан в ту пору заканчивал предпоследний класс, пропал звезда-квотербек школьной команды по футболу Джейсон Матаи. На следующий день после того, как он не пришел в школу, уборщик нашел четыре пары ножниц, по одной у каждого главного входа в школу. Раскрытые, как крест. Позже следователи попытаются понять, почему в тот раз ножниц было четыре пары, тогда как в последующих убийствах только одна. Но из всех тайн, окружавших ее брата, эта не являлась загадкой для Фарух-Лейн. Это было его первое плавание, он хотел быть уверенным, что его заметят. По паре ножниц на каждый вход, на всякий пожарный.

Ему было всего шестнадцать. Фарух-Лейн ни о чем не знала.

Она не догадывалась, хотя ножницы были любимым предметом Натана. Он рисовал их в альбомах. Вешал на стенах своей комнаты и над кроватью. Брат пытался повесить ножницы даже над ее кроватью, но Кармен заставила убрать их. Она поделилась с ним школьными слухами по поводу ножниц, потому что решила: брату это покажется любопытным.

Но ни разу ей в голову не приходила мысль: Натан убил Джейсона Матаи.

И уж точно Кармен никогда не думала: нужно рассказать кому-нибудь, прежде чем брат убьет еще двадцать два человека.

Спустя время об убийствах сообщили в новостях. Журналисты упражнялись вовсю, придумывая всевозможные псевдонимы для таинственного убийцы. Резак. Сумасшедший Портной. Текстильный мясник. Убийца с Ножницами. Ни одно из них так и не прижилось. Все могло быть иначе, если бы маньяк убивал ножницами, но все жертвы были убиты странными взрывными устройствами.

Фарух-Лейн ничего об этом не знала; у нее не было времени читать подобные новости. Она поступила в колледж и обрела членство в новых клубах. Затем выпустилась, нашла жилье и устроилась в «Альпин Файненшиал», который сам по себе оказался чем-то вроде клуба, но для взрослых.

Если бы она была внимательней, могла бы что-то заметить? Ее работа включала в себя шаблоны, системы, анализ данных прошлого для создания лучшего будущего. Двадцать три убийства – это много данных.

А может, все это не имело бы значения.

«Ты хочешь, чтобы все вокруг имело смысл, но это невозможно, – сказал ей однажды Натан. – Ты влюбляешься во все, в чем есть смысл, и игнорируешь то, что его не имеет».

После смерти родителей сотрудники ФБР показали ей манифест Натана, найденный ими в ежегоднике для младших классов. Ничто в письме не напоминало ее бодрого, разговорчивого брата, которого, как ей казалось, она знала. Напротив, его мысль блуждала, он раздражался, угрожал и приходил в отчаяние.

Безупречен лишь край лезвия раскрытых ножниц… Едва они закрылись, как уже исчерпали свой потенциал… Безупречность – это разобщенность… Безупречность – это потенциальная возможность… Так много всего в мире, что потускнело, затупилось слишком сильно, чтобы резать… Или было когда-то открыто, а теперь закрылось… Тупые ножницы никогда и не были ножницами, они просто садовое украшение… Они имеют форму ножниц, но никогда не имели цели… Они не лучше и не хуже закрытых ножниц… Закрытые ножницы также более не ножницы, потому что когда-то могли резать, а теперь закрыты… Все, что имеет значение, – это обнаженный край лезвия, который все еще безупречен… Это лезвия, у которых есть цель… Безупречность – это цель… Цель – это безупречность… Если в коробке слишком много закрытых ножниц, то нет места раскрыть другие… Освободить место, значит удалить… Не отрезать – резка оставляет кусочки, а кусочки тоже занимают место, просто другое. Удалить означает стереть, то есть освободить место для безупречного края лезвия…

И так далее, почти дюжина печатных страниц.

Видел ли в этом смысл Натан Фарух-Лейн?

С тех пор Кармен часто спрашивала себя, было ли в его показной личности нечто такое, что помогло бы ей разглядеть это внутреннее «я». Она задавалась вопросом, остались бы живы ее родители, если бы она это сделала. Но Натан был системой, которую она никогда не смогла бы вписать в электронную таблицу.

Спустя некоторое время ее разыскали Модераторы и объяснили, что Натан – Зет, то есть человек, способный приносить предметы из своих снов, и что на самом деле все эти причудливые взрывные устройства – его грезы.

«Знаю, в это, может быть, трудно поверить», – сказал тогда Лок.

Однако от рук Натана, начиная с шестнадцати лет, погибло двадцать три человека. Поэтому сейчас Кармен поверила бы о нем чему угодно. Фактически девушка считала, что Модераторы должны были убить его еще лет в пятнадцать, тогда все эти жизни удалось бы спасти.

– Вот это жуть, – пророкотал Лок.

Лидер Модераторов походил на танк, когда продвигался вперед по коридору Музея живой истории Западной Вирджинии. Широкоплечий. Обломки хрустели под толстыми подошвами его кроссовок. Все, на что падал свет фонарика Лока, выглядело как после бомбежки. Провисшие потолочные панели. Облупившаяся краска. Выцветшая опрокинутая мебель.

Разрушенный музей вызывал тревожные чувства, но Лок имел в виду не это. Он говорил о манекенах.

Кто-то заставил коридор ордой манекенов из музейных экспозиций. Совсем недавно. Поскольку все кругом покрывал толстый мягкий слой пыли, на руках и груди экспонатов остались отпечатки ладоней. Свежие. Вероятно, их оставили всего пару дней назад. Фарух-Лейн продвигалась мимо фигур, поочередно освещая фонариком каждую. Моряк. Пекарь. Домохозяйка. Полицейский. Среди них мог спокойно затеряться Зет, и Модераторы не узнали бы, пока не столкнулись с ним нос к носу.

– Ой, да ладно вам, – выдал один из Модераторов, неожиданно пнув домохозяйку. Голова куклы, оказавшаяся тяжелее, чем ожидалось, отлетела в сторону и угодила в руки на редкость прочного разноглазого проводника поезда. – Нет здесь никаких Зетов. Если бы они здесь были, нам бы уже была крышка.

Парень был прав. С недавних пор каждая встреча с Зетами заканчивалась для Модераторов примерно так же, как стычка с Зетом на «Эйрстриме», когда их разгромили в пух и прах и в целом заставили почувствовать себя полнейшими идиотами.

Эти новые Зеты будоражили разум. В буквальном смысле. Фарух-Лейн осознавала, что даже небольшая уловка с манекенами в основном призвана заморочить им головы. Препятствие не остановило бы Модераторов надолго, но могло выбить их из колеи. Это были ножницы Натана.

Лок осветил фонариком лицо одного из экспонатов, оказавшегося шеф-поваром. Он (Лок, не повар) сказал:

– У Провидицы было видение, как мы сведем счеты с Зетами. А значит, мы добьемся успеха, только это будет непросто. Мы найдем способ справиться.

– Кстати, где она? – немного нервно спросил один из парней. Все они до ужаса боялись, что Лилиана разорвет их на куски. Обоснованный страх. Во время последнего видения она случайно уничтожила семейство уток.

– Осталась в машине, – ответила Фарух-Лейн. – Впрочем, она весьма стабильна в нынешнем образе.

– «Стабильна в нынешнем образе», – передразнил другой Модератор, подражая манере Фарух-Лейн четко выговаривать слова, которая, к слову, очень напоминала ей Натана. – Она была бы более стабильной, если бы направила энергию внутрь. Как и все. Другие. Провидцы. Пока не явилась мисс Кармен.

Еще пару недель назад Фарух-Лейн могла бы тратить время, предаваясь размышлениям, что ей сделать, как доказать свою приверженность делу Модераторов. Но не теперь. Она больше не считала их всезнающей праведной дланью закона. Неудачи последних недель изменили всех. Модераторы четко разделились на команду «Обескураженных», команду «Подозрительных» и команду «Обозленных».

Кармен Фарух-Лейн стала командой «По наведению порядка».

Речь уже шла не только о возможном апокалипсисе. Потомакские Зеты перенесли все в абсолютно новую сферу. Использование снов для воздействия на человеческий разум приравнивалось к оружию, способному сокрушить систему, разрушить общество, у нее не осталось сомнений, что с этим нужно что-то делать.

Поэтому девушка не позволила колкостям Модераторов вывести ее из себя. Она неспешно провела лучом фонарика по манекенам, мимо которых они только что прошли. В голове мелькнула забавная мысль, что фигур оказалось двадцать три. Она пересчитала.

Двадцать три.

Но Натан мертв, они преследуют трех совершенно других Зетов, не имеющих к нему никакого отношения. Всего лишь совпадение, никакой магии. Подсознание впитывало информацию об окружающем, в то время как беспокойный разум был занят другим. Для этого был свой термин. Бессознательное познание? Прайминг? Кажется, один из них. Она прослушала пару курсов об этом в колледже.

«Это твоя вина», – сказала себе Фарух-Лейн, позволяя сознанию принять это. Виновна, что не остановила Натана. Виновна, что его убили. Виновна, что чувствовала вину. Виновна в убийствах множества Зетов на протяжении последних месяцев.

Виновна, что не задавала вопросов.

Группа приблизилась к огромному разрушенному пространству, где дерево прорвалось сквозь рухнувшую крышу и над головами виднелось ночное небо. Фарух-Лейн поежилась от внезапной прохлады. Руины символизировали то, что они пытались предотвратить. Уничтожение человечества. Все созданное людьми превратилось в разруху и заросли. Цивилизация оказалась слишком хрупкой. В прежние времена этот музей был для кого-то важен. Если бы он был творением рук Зетов, размышляла она, то мог бы остаться сверхъестественно неизменным. Вот в чем крылась истинная опасность Зетов, подумала девушка. В масштабах. Люди способны на многое. Однако Зеты могли убивать бесчисленное количество людей, разжигать бесконечные пожары и создать безгранично разрушительное наследие.

Внезапно раздался выстрел.

Все подскочили, Фарух-Лейн бросилась на пол. Папоротник щекотал ей щеку, ладони оказались прижаты к холодному камню под ней, и девушка задалась вопросом: «Это реально?»

Казалось реальным. Но она видела, что потомакские Зеты способны сделать с восприятием.

Мгновение спустя прозвучал рокочущий голос Лока:

– Это крайне непрофессионально.

Фарух-Лейн подняла голову. Один из Модераторов – конечно же, Рамси – держал в руке пистолет, ствол которого все еще заметно дымился под лучом фонарика. Другой рукой он ухватил безвольный фрагмент черной змеи. Оставшаяся часть рептилии была отстрелена. Кармен наблюдала, как мышечная память заставляет хвост смертельно покалеченной змеи медленно изгибаться.

Ей пришлось отвести взгляд.

В памяти возникли слова Натана о клубах. Брат тогда сказал, что они ей не нужны. Напротив, это они нуждаются в ней.

Так ли это?

– Применять оружие можно только тогда, когда я сочту это необходимым, – провозгласил Лок. – Здесь, очевидно, чисто. Давайте двигаться дальше.

Модераторы добрались до старого сарая для сена, освещенного дюжиной голых лампочек, подвешенных высоко на стропилах. Помещение оказалось полностью завалено тюками старого сухого сена, а также колесами всех видов. Колеса явно были работой Зета, но, похоже, их самих поблизости не было. Явились ли колеса случайным результатом сна? Или были посланием?

Фарух-Лейн медленно пробиралась через нагромождения колес, вращая по пути то одно, то другое. На каждом из них была надпись «tamquam», впрочем, она не знала его значения. Кармен достигла противоположного входа и покинула сарай. Холодный воздух, наполненный ароматом леса, хлестко ударил по щекам.

Девушка замерла как вкопанная.

К внешней стене сарая привалился Лок, свесив лысую голову набок.

Разумеется, это был не настоящий Лок.

Настоящий подошел и встал рядом с Фарух-Лейн. Реальный Лок шумно задышал. Реальный Лок упер руки в бока, не произнеся ни слова.

Ненастоящий был мертв. Или, скорее, его не было в живых. Он никогда и не был живым. Просто еще один манекен, но с лицом точь-в-точь как у предводителя Модераторов. На нем была обычная для Лока одежда: спортивные штаны и кроссовки, вот только подходящей куртки не было. Вместо нее белая футболка с написанными от руки словами. «Тридцать сребреников».

Фарух-Лейн ощутила дрожь внутри.

– Что это значит?

– Это значит, что нам нужно найти любой способ убить эту троицу Зетов, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля, – ответил Лок.