Мистер Фермер. Ветра великих перемен!

Глава 5

На следующий день.

Под стенами деревни, на выложенных поверх снега шкурах, стоял стол и два стула напротив друг друга. На тарелках, как пример нашей состоятельности и возможностей, лежали жареная говядина, мясо пик-пик, какая-то, не весть откуда взявшаяся птица, рыба и, естественно, вареный картофель. Не мало времени ушло на то, чтобы заставить бесстрашного, грубого и опасного волколака усадить за стол. Он не понимал, зачем мне его кормить, и для чего он должен садиться для ведения переговоров. Свирепый рык был и вправду огромен и особой осторожность не отличался. Он, оставив своих воинов в безопасной зоне, в одиночку припёрся под стены и тупо ждал… Он не боялся наших болтов, но опасался ядов и отложенной смерти, что могла наступить после окончания переговоров.

Лишь когда я сам всё попробовал, а после разлил по кружкам остатки некогда подаренного мне вина, тот, выслушав историю, как ко мне попал этот напиток, позволил себе выпить. А где выпивка, там и желание закусить…

— Значит, ты не отдашь нам предателей? — Когда я начал юлить, и разговор начал заходить в тупик, в лоб спросил волколак. Здоровяк ожидал, что мы поступим так же, как поступил и он у Озёрного. Хотел обмена в том же численном соотношении. Но я не торгую доверившимся мне людом. Он пришёл сюда, он знал к кому идёт и на что подписывается, потому наверняка мог представить подобное развитие сюжета и лишь потому до сих пор находился за моим столом.

— Нет. — Ответил я. — Но могу предложить много чего взамен. Скажи, что вам нужно?

Волколак задумался, челюсть его мощная, с хрустом сомкнувшись напополам, перекусила коровье ребро. После чего тот, сплюнув на землю кусочки костей, словно скорлупу от семечек, кивнул. Он явно ждал подобного предложения.

— Зелёные капюшоны… Расскажи мне о них.

— О… ты о Хранителях рощи, знаю-знаю, вы, ребятки, сильно набедокурили. Дух леса мне много о них рассказал. — Усмехнувшись, лёгкой подачей заинтересовал громилу. Не торопясь возвращаться к теме, пододвинув тому тарелку с ещё тёплым картофелем, предложил попробовать. Хищник отказываться не стал. Закинув картошину себе в рот, смакуя, переживал, облизнувшись, выдал:

— Мягкая и тёплая, самое то для тех, у кого нет зубов… Чего хотят эти хранители рощи?

— Информация эта стоит дорого. Свирепый рык, скажу честно, в погоне прикончить меня вы совершили страшное злодеяние. Наверняка ты даже не представляете, какое осиное гнездо разворошили твои сородичи, и за это, если не исправитесь, и продолжите совершать всё те же ошибки — очень многие из вас погибнут. Так как мы сейчас враги для меня эта информация, сам понимаешь, важна.

Волколак оскалился, сжав кулаки, понимающе кивнул.

— Отдам тебе сына твоего лучшего охотника. Он достоин продлить род, если мы не договоримся о его отце.

Отлично, один есть. Рассказываю ему о Хранителях рощи, о том, где они обитают и почему взъелись на хищников. Так же, приукрашая силу духа огня, говорю о феечке и её недовольствах. Как решить данную проблему и утихомирить конфликт — я не знал, потому лишь вкратце очертил здоровяку карту и регионы, в которые его ребятам лучше не соваться. Волколак знал о фее, только мозгом своим маленьким даже не мог предположить, насколько мстительная сила стояла за её спиной. Одного рассказа об Лефест Морел, правителе эльфов, хватило, чтобы заставить лицо хищника исказиться в сожалеющей гримасе. Кажется, он лично, либо косвенно, был причастен к этой авантюре.

— Хорошо, эти знания полезны. — Волколак повернул голову, поднял руку и громко что-то рявкнул…

Спустя пару десятков секунд из рощи показался один хромой кроличий силуэт. Это шёл Кобо!

— Хорошо, теперь другие воины… — Он жив, слава небесам.

— Подожди Человече. — Подняв лапу, остановил меня волколак. — Сначала я хочу знать, сколько пленников спрятано в стенах твоей лесной крепости.

— Боб, вели отпустить всех желающих уйти хищников. — Кролли замялся, мы столько сил потратили на их перевоспитание, вербовку и кормёжку… — Немедленно! — Глядя в глаза своему собеседнику, потребовал я, и слуга поковылял в деревню. Так эффектно, как сделал этот волколак, я отпускать пленников не готовился.

Чавкая, перемалывая принесённые угощения, Свирепый рык, по-звериному кидая косые взгляды, измазывая морду свою в жире и вываливающихся из продолговатой пасти остатках мяса, ждал. Он оказалось гораздо умнее, чем некогда его род описывал Кобаго. Хотя, может это даже нам в плюс, ведь лишь благодаря уму мы сейчас вели переговоры.

— Как много ты знаешь о существах этого мира? — Сохраняя серьезность, всё так же жуя и глядя мне за спину в ожидании пленников, невзначай спросил хищник. Как мне кажется, это лучший момент напомнить о том, кто я и откуда пришёл.

— Именно этого мира?

Волколак напрягся, перестал жевать.

— А есть другие? — Отвлёкшись от наших стен, спросил он.

— Бесчисленное множество. — Закинув себе в рот пол картошины, глядя на него точно так же, как и он на меня, ответил я.

— Вот значит как… — Многозначительно выдал волколак и отложил в сторонку, прямо на стол, мимо тарелки, косточку.

— Когда на нас рухнула звезда, горы обожгла вспышка. Я помню ту ночь, в груди всё сжало так сильно, что я не мог вздохнуть. Горы задрожали, а после начали плакать, рыдать, но многие жители, задохнувшись, не увидели того ужаса, что лавиной снега, грязи и камней сошёл на нас с хребтов и холмов. Горы слезами своими, камнями и водами раздавили и утопили почти всех низкоросликов, огромное множество моих братьев и сестёр остались под завалами. Древнее поселение рыкунов смыло так же быстро и легко, как паводки смывают засохшее дерьмо с берегов реки. Многие хищные семьи в ту ночь перестали существовать. И, словно этого мало, из останков убитых, пепла, праха и обуглившихся камней, в мир вышло неведомое нам, лысое, словно крысиный хвост, чудовище, что видом своим походит на тебя…

Говоря о последнем происшествии, волколак не смог сдержать трепета в своём голосе. Стальной гортанный рык едва не превратился в скулёж. Настолько сильное впечатление на него произвело появление в этом мире Эсфеи.

— Сначала братья думали, что она одна из пленников. Попытались схватить, но она убила их. Камни вокруг неё взмыли в воздухе, а затем на куски разрывали любого, кто смел к ней приблизиться. Чувствуя угрозу, мы отступили, собрали отряд и напали из дали… выжили не многие. Это существо, не зная о нуждах в еде и отдыхе, убивало всё, что становилось у него на пути. Живых и их оружие обращало в перемолотые кучи мяса и стали. Она перепрыгивала через преграды, словно лань, прыгая с камня на камень, парила поверх гор, рек, и не брали её ни стрелы, ни копья… Напротив, всё чаще наше оружие начинало окружать её, становясь частью невидимого, парящего над ней войска. Скажи мне, Человече по имени Матвеем Чудотворец, кто это существо, и почему оно сейчас в твоём поселении⁈

А вот и главная причина обмена… Теперь всё ясно. Волколак — это чудовище, что в сгорбленном положении трёх метров ростом, никогда бы не пошло на примирение, не будь у него на пути того, чего он даже во сне не сможет одолеть. Это бесполезная, надменная и напущенная Эсфея… ха-ха-ха-ха, ой блять, не заржать бы при Свирепом. Слава богу врагу моему она доставила неприятностей в разы больше, чем мне! Хорошо, ха-ха, чертовски хорошо…

Не сумев сдержать улыбку, я заставляю волколака откровенно нервничать. Я слышал, как он сглотнул, ощутил его участившееся тяжёлое дыхание. Этот зверь признавал лишь индивидуальную силу, а Эсфея была тем существом, что в одиночку разрушило их горы, деревню, а быть может даже расхуярила в пух и прах целое звериное войско.

— Видишь ли, Свирепый рык, ты попал прямо в точку, когда сказал, что мы похожи… — Хищник напрягся, навострил изорванные уши, внемля каждому моему слову. — Дело в том, что… — Пауза мною искусственно затягивалась, казалось, сейчас я услышу сердцебиение волколака и тех моих немногочисленных стражей, кто нас сейчас окружал.

— Она есть Бог разрушения… — Грозно выдавил я. Спасибо тебе, моя милая Хохо, твоя надуманная история лучше других кладётся поверх новой, зреющей в этом мире легенды обо мне.

Тяжёлый выдох, смердящее дыхание гнилых зубов, вырвавшееся из пасти зверя, окатывает моё лицо. Гордая, вечно высоко поднятая голова обречённо склоняется.

— Так и знал… — Свирепый рык едва сдерживал эмоции. Когти, выступившие из могучих лап, впились тому в ноги, выпуская из-под кожи кровь. — Так и знал, что смертные не способны на подобное… не может смертный рушить горы, не может заставить их рыдать и не может в мгновение ока построить крепости! Зачем ты пришёл в этот мир, Матвеем Чудотворец, зачем нарушил привычный ход вещей⁈

Приятный, прохладный ветерок, трепля волосы, скинул с головы моей капюшон. Волколак клюнул, а значит я уже победил. На лицо пало несколько холодных снежинок, унёсших меня на мгновение в мой прекрасный, современный и полный доступных развлечений мир. Свирепый рык задал слишком сложный вопрос, на который я не мог ответить сразу, а сделать это требовалось в ближайшее время. Мне нужно опять врать, придумать что-то, но в голову ничего не лезет. Завывающий свист начавшегося снегопада натолкнул на мысль, а что если…

— Посмотри, где ты сейчас находишься, волколак, посмотри на то, что сейчас стоит у тебя на столе, и тех, кто принёс эти угощения для тебя. Мог ли ты представить, что когда-нибудь будешь седеть за одним столом с травоядными, с богом? Наверняка нет. Я, честно говоря, тоже… Мир богов, как и мир смертных, меняется. Старые правила и порядки уходят в небытие, а на смену им дуют молодые и необузданные, Ветра великих перемен.

Хищники и травоядные станут союзниками, сплотятся, превратившись в силу, с которой придётся считаться всему миру. И понесут они идеи просвещения, идеи созидания по всей планете. Хочешь ты, Свирепый Рык, того или нет, с тобой или без тебя, мы, Боги, сообщаем, ваша кровавая охота завершена. Уже очень скоро еды станет хватать всем и каждому, и в убийстве разумных для пропитания исчезнет хоть какая-то нужда. Мы с распростёртыми объятиями встретим каждого, кто готов измениться, склониться перед нашей волей. Мы дадим вам знания, еду, кров, а вместе с тем и обязательство защищать. Последняя Охота завершена, и каждый, кто вновь выйдет на тропу охотника за моими разумными, будет сам объявлен целью и наказан по всей строгости наших божественных законов.

Волколак тяжело вздохнул. Лапой своей взяв ребро коровы, хрустя костями, надкусил. Затем, прожевав, положил остатки в тарелку.

— Мой народ скорее сгинет в земле, чем откажется от охоты. Я отдам тебе твоего лучшего воина, если ты пообещаешь, что та сущность больше не явится в наши горы! — Словно пытаясь ухватиться за последнюю спасительную соломинку для своего народа, прорычал волколак. Предложение заманчивое, лучшее из возможных, но…

— Я не могу тебе этого обещать. Контролировать её необузданную мощь и жажду разрушения не в моих силах. Всё, что вы можете, так это склониться перед её мощью и…

— Мы не падём на колени! — рявкнул великан, кулаками ударив о стол и перепугав мою стражу.

— Но перед рыкунами ведь пали? — Словно ничего не случилось, поправил лежащую на столе тарелку и вилку я.

— Мы объявили себя торговыми друзьями.

— Ну, тогда и для нас станьте «торговыми друзьями»… Что давали вам рыкуны?

— Мясо, снадобья, девки, сталь, ночлег… — Тут же выдал заготовку волколак. Мда… хорошее всё-таки им было сделано предложение. Будь я их размеров и склада ума, может тоже от подобного бы не отказался.

— Я могу предложить лишь мясо с травами, и обещание, пока вы не трогаете моих слуг и не приближаетесь к Эсфее — не тронут вас. — Волколак хмыкнул. Ему предложение не понравилось.

— Ты дослушай. Я сделаю для тебя дом, в лесу, что будет не хуже моего, я дам тебе мяса и даже может сделаю оружие, что в разы будет лучше твоего. В обмен на это вы вернетесь за ручей, в свои угодья, где и дальше будете жить, торгуя с нами…

— Чем, мы можем торговать? Низкорослики редкость, особенно теперь, когда многие из них мертвы, к тому же ты сам запретил нам охотиться на разумных. — Сердито и недовольно, дельно подметил волколак. Пришло время поговорить о «найме» и плате за грязную работёнку.

— Хорошо, лично для тебя, Свирепый рык, для гордого и могучего воина, защитника последних разумных хищников, а так же героя, о подвигах которого наслышаны даже боги, я сделаю исключения. — Мои льстивые речи, а также восхваление его, вновь вернули здоровяку прежний, заинтересованный вид. Впервые на лице его я заметил удовлетворённый оскал, поставив руки на стол, он, дабы не пропустить ни слова, наклоняется, напрягает уши.

— Мир не меняется в одночасье, потому обозначим территории и первостепенные цели. От Озёрного форта и до пастбищ му вся земле принадлежит богам и под нашей защитой, вся остальная земля — ваша. Ловите для меня хищных изгоев, если кто-то из живых забредёт на ваши земли — не убивайте, приводите ко мне. Мы будем менять их на еду, одежду, знания о выращивании мяса… Это сейчас мы скромны и малы числом, но, поверь мне, уже на второй месяц весны вы не узнаете эти места и, поторговав с нами, быть может, даже откажетесь от своей охоты.

— Хм… — Волколак задумался. — Я не сосчитаю, сколько племён живёт за пределами новых Божественных угодий. Мои охотники умелые и искусные, мы будем приводить многих, и мяса у тебя точно не хватит заплатить за всех.

Кажется… что-то идёт не так. Где-то план мой свернул не туда, и с праведной цели я вот-вот создам первый работорговый пакт.

— Не чините погромов за зря, не убивайте ради удовольствия, приводите строго по нужде в еде и по моему заказу. И тогда будет вам еда, и воины твои забудут о слове голод. — Заключил я. Из поселения начали выводить связанных хищников. Видя Свирепого, те радостно и благодарно кивали ему при встрече, и тот так же удовлетворенно скалился им в ответ.

— Теперь давай вернемся к моим пленным. Как на счёт трёх коров за Мудагара, сына Мудра.

— Того плечистого му? Шесть коров… — Вернув взгляд на меня, выдал волколак. Настрой его сменился, теперь я даже почти угрозы в нём не чувствовал.

— Четыре. — Сбавил цену я.

— Пять… — Не сдавался Рык.

— Четыре коровы и четыре ковша картошки. Она ведь тебе понравилась? Храни её в прохладном недоступном к свету месте и четырех ковшей хватит одному взрослому на целый месяц.

— Не испортится? — Удивился хищник.

— Её даже через полгода можно будет есть, только от кожуры чистите и варите в воде, пока разваливаться не начнёт. Даю слово, нет отравитесь.

— Меняю. — Прорычал Свирепый. Блять… знал бы, то дал меньше коров и больше картошки… — А теперь, об охоте… она ведь всё ещё не под запретом, на нашей земле, верно? Матвеем, переспрашиваю, правильно ли я тебя понял. Мы уходим за ручей. Мы ловим для тебя пленников, изгоев, других травоядных, низкоросликов и прочих, в обмен ты даёшь нам еду, мясо, молоко, странные жёлтые плоды, в размере грязного веса тушки с костями требухой и дерьмом, верно?

— Верно. — Наверное, дерьмо в тушке — это как налог на доставку.

— Хорошее предложение. Мои парни не станут охотиться в ваших божественных угодиях и в рощи Хранителей не полезут. Только за рыкунов я говорить не буду. Наши пути с ними разошлись, и они точно останутся. Они понимают только силу и… мы не сможем их заставить.

— Рыкуны враги и вам и нам. По весне, когда еды станет больше, я сделаю тебе ещё одно предложение, уверен, твоему поселению оно понравится. А пока, что на счёт Кобаго?

Волколак заинтересованно потёр большие ладони. От каждого моего предложения он чувствовал себя в выигрыше. Сам того не понимая, Свирепый рык продал свой народ… продал их будущее, за рыбу.

— Он мой пленник. До тех пор, пока я не буду уверен, что ты нас не обманул и не отравил меня всеми этими мясными угощениями.

— Ну что вы, торговый друг, мы ведь теперь друзья, а друзья друг друга не обманывают… — Разведя руки в сторону, заставил волколака смеяться. Ему мой широкий жест и простетски наивный тон пришёлся по нраву. — Ступай торговый друг, Свирепый рык, верни мне моего Мудагара и бойцов, а я пока распоряжусь приготовить коров и картофель. Пусть твои парни заберут его как будут готовы.

Волколак одобрительно прорычал, поднялся, а затем, когда я уже собирался уходить, тихо спросил:

— Я убил много твоих слуг, ты меня ненавидишь, Бог?

Бог… бля-я-я-я, к этому титулу придётся привыкать.

— Зови меня как и все, Матвеем. Ты мне неприятен, Свирепый рык, но я тебя не ненавижу… я ведь тоже убил много ваших братьев и сестёр.

— Хе-хе, не обиженка, хорошо… хищная порода, значит точно не обманишь… — Усмехнулся волколак, отправляясь решать свои дела.