Мир синих глубин

Глава 12

Первое, что она почувствовала при возвращении сознания — присутствие Императора. Захотелось не приходить в себя, и быстренько скончаться, но, естественно, номер не прошел.

Недовольный император, а он был недоволен, точнее недоволен — это о-очень мягко сказано. Он едва не размазал ее по стенке… Мысленно естественно, но ощущение не из приятных.

— Ольга, нельзя решать такие проблемы с наскока, в одиночку…

— Вы о чем?

— О том, как ты пыталась защитить жителей моря…

— Я… Они гибли, просили о помощи… Они могли погибнуть из-за меня…

— Я знаю, и благодаря твоему вмешательству выжили очень многие. Благодаря твоему вмешательству гораздо эффективней идет борьба с этим оружием среди самих людей… Ты действительно спасла их… Но какой ценой…

— Да, Мурад…

— Нет — ты… — удивительно, но Император был недоволен именно из-за того, что Ольга подверглась опасности, а не его родной сын. Как ни странно, за сыном право угробить собственную жизнь, он вполне признавал. Ценность Белой лилии, продолжение рода, долг и обязанность… Опять все то же… Ольга с усилием подняла взгляд.

— Он жив?

— Да. — Ольга расслаблено откинулась на подушку… и спустя мгновения ответила.

— Тогда будут вам наследники, не беспокойтесь! И жениться ему для этого на мне не обязательно вопреки собственному желанию. Пусть живет, как ему нравиться…

— Ты уверенна, что мой сын так не хочет брака?

— Он руководствуется только долгом… Я не хочу мужа по обязанности. Долг свой исполню, но замуж за него не пойду!

— Это твое окончательное решение?

— Да…

— Твоя воля… Но для наследников нужно чтоб после выздоровления вы были вместе хоть какое-то время. На это ты согласна?

— Да… Как показала практика, ни к чему не обязывающее времяпровождение в вашей спальне мне вполне удается, — она горько усмехнулась, не смотря на Императора. Император тихо уплыл, ничего не ответив. А Ольга, откинувшись на подушку, улыбнулась и разрыдалась… — Кусочек украденного счастья… Хоть так… Главное, чтоб он жил… Все остальное не так уж и важно.

Лечение оказалось более длительным и сложным, чем ожидала Ольга. Как оказалось, удар сонара превращал буквально в желе внутренние органы, разрывал кровеносные сосуды, органы, ткани. Она попала под него частично, но дважды. Последствия были жуткие. Глядя на состояние своего организма, внешне и на медицинском экране, она только диву давалась, как смогла доплыть до дома, да еще под руку с двумя бессознательными азраи. Мурад и Тамаз были в худшем состоянии. Увы, почти приблизительно одинаковом.

Ее проведала Тараза, благодарящая за спасение брата, хоть ее то заслуги в этом особо и не было. Проведала леди Зиурелия — головомойка с переживанием о ее состоянии, хотя было и еще что-то, вот только, что Ольга не разобралась… Какая-та примесь… Раскаяния…Вины? Откуда? Но леди Зиурелия естественно не дала разобраться, способности способностями, но и опыт в мыслеобщении штука великая.

Ее проведала Нита — сама забота, еще масса знакомых и не очень азраи. Они все расходились во мнении ругать ее или хвалить, и только она знала правильный ответ на этот вопрос… Увы…

Бесконечные дни в лазарете азраи она коротала, слушая нежную музыку и честно пыталась выполнить рекомендации «лечащего врача». Странное приспособление для воспроизводства музыки напоминало собой гибкий коралл с широкими срезами по краям, которые служили колонками.

— Слушаем Шопена? — вплыла в ее комнату Нита, самый постоянный посетитель.

— А это Шопен? — удивилась Ольга. — я не сильна в этом, просто выбрала наугад — понравилось.

— Да, хороший музыкант. Но в собственном исполнении его музыка звучит сильнее.

— Ты слышала его музыку в авторском исполнении?

— Да, было дело. Он и здесь иногда нас балует, но последнее время увлекся минералогией и редко играет, да и новых произведений давно нет.

— В смысле? Он же вроде бы давно умер.

— Да нет, вполне жив-здоров. Даже Шопеном все так же именуют, прицепилось имя поле жизни среди людей. Могу как-нибудь познакомить при случае.

— Мда… Нита. Не ожидала. Ни того, что он жив, ни того, что он азраи. А кто еще из людских знаменитостей вообще являлись или являются азраи?

— Я не знаю кто в твоем понимании знаменитость. Вообще к стране, из которой ты родом, у азраи не очень хорошие отношения — там много наших пропало бесследно. А ведь умерев в теле человека, азраи теряют возможность прожить всю отмерянную им природой жизнь в море. Некоторые пытались обмануть судьбу, кидались в последний момент к ближайшему водоему, пытались вернуть тело азраи… Но это обычно заканчивалось смертью или медленной смертью. Ослабленное тело в комплекте с маленьким пресным водоемом давали разный результат, но чаще плачевный. И бежать некуда, и жить плохо. Я думаю, сказки о кикиморах ты слышала.

— Это… Тоже азраи?

— Да, бывало и такое… Но что-то я о грустном. А ведь пришла тебя порадовать. Ивран вернулся

— Это замечательно, — Ольга было рванула к выходу.

— Стой, стой. Ты еще не полный курс лечения прошла, мне доктор строго-настрого запретил тебя выпускать.

— Ох уж этот доктор. Как там Ивран? С ним все в порядке?

— Да, он скоро сам придет… Как он на тебя ругался… Впрочем на него сердиты не меньше…

— Кто б сомневался… Но все равно — как Иврану, так можно рисковать, а как мне, так и шевельнуть плавником лишний раз нельзя!

— Это же Ивран. Он всегда был сорвиголовой и ввязывался в авантюры… Хотя, знаешь, в этот раз он похоже переборщил… Леди Зиурелия устроила ему такой разнос, что ментальное давление весь особняк почувствовал. Она была совсем не в восторге, что он выходил к людям, что рисковал тобой… А ведь он просто был собой, как всегда — искренним, смелым, настоящим… Истинный азраи…

— Знаешь Нита, ты порой так его описываешь, что мне кажется, ты его давно и безнадежно любишь, — хмыкнула Ольга

— Ольга…

— А он знает? — округлила от удивления глаза Ольга.

— Нет. Ему не до этого, всегда было… А сейчас он занят расшифровкой твоего странного анализа крови, к которому его, как ни странно, допустили. Он и синего кита в собственной комнате не заметит, не то, что меня.

— Может ему намекнуть?

— Не стоит… Любовь либо есть, либо нет… У вас с принцем она есть…

— Ты ошибаешься… — отвернулась от нее Ольга. — Там просто долг, ответственность и богатый опыт…

— Ольга… Неужели ты и правда так думаешь?

— Да…Он замечательный, красивый, смелый…Но у него есть один недостаток — он меня не любит…

— Ты не права! — Нита аж подскочила.

— Давай сменим тему, — Ольга, слабо но упрямо мотнула головой. Что интересного нашел Ивран?

— Как скажешь, — немного сникла Нита, и тут же ответила — Ты уникум!

— Спасибо, это я и так уже знаю, а подробней можно?

— Подробней он сам расскажет, наверное… Когда его выпустят из под домашнего ареста… Он изрядно провинился…

Как ни выспрашивала Ольга подругу, та удивительно ловко увиливала от ответов. А Ольга то думала, что при мыслеобщении нельзя ничего скрыть! Да даже Нита, при большом желании могла скрыть ответ на прямо поставленный вопрос! Она просто не думала о ответе!

Тянулись долгие дни ожидания. Собственный организм Ольги приходил в норму медленно. Мурад, по словам Ниты, пришел в себя, но еще долго будет восстанавливается, Тамаз вообще в специальной камере жил. У него был видимо тот случай, когда азраи почти разрезали на мелкие части. Правда, Нита сказала — чудо, что он вообще жив.

Ольга металась по ночам от кошмаров с участием Мурада, а днем ловила себя на том, что беззвучно плачет. Ее не пускали к нему, аргументируя тем, что она еще слишком слаба… Но она подозревала, что он просто не хочет ее видеть. Неудивительно, после всего…

Андрей и Елена находились под тщательным наблюдением уже около года. По дому регулярно обновлялись жучки, контакты отслеживались, почта проверялась, даже мусор изучался. Нет, все делалось аккуратно, неназойливо и корректно. Их «вежливо попросили» никуда не уезжать, и только их определенная репутация в мире науки, да масса действительно научных материалов на борту яхты, спасла от более серьезных последствий. Обсудить толком что-то из произошедшего в океане, у них так и не было возможности. Сначала они активно готовились к визиту военных (которые естественно их отследили и нашли) Все материалы, которые были на яхте, изъяли, и Елена долго страдала от невозможности продолжить свою работу, хотя, на фоне длительных и очень дотошных вопросов эти страдания меркли. Андрей ничего ей не говорил, но она и так поняла, что «никаких русалок не было». Тут семи пядей во лбу не нужно, чтоб догадаться.

Общение с представителями государственных служб было довольно однообразным … «Зачем они возвращались, а потом мчались по морю как сумасшедшие? Так… сначала муж согласился уплыть, потом обиделся, потом испугался… Да, вот такой неуравновешенный муж… Ну бывает… Как с ним живу? Как-то так… Недавно замужем, странностей раньше не замечала… Как не замечала? Да я просто занята была… Да, наукой. Нет, не на морскую тему. Нет, исследованием ультразвука не занималась. А зачем? Нет, к военным отношусь спокойно… На военном корабле, что видела? Я на нем не была. Издалека? Разбитые стекла… Тишину… Да, было страшно… За кем гнались? Да просто убегали, а вдруг там какой-то вирус. Мало ли что там вы испытывали? А вдруг это заразно…»

Какой то коллега-ученый очень дотошно выспрашивал о том, что плавало вокруг корабля в момент их возврата, кого видели, что странное было… «Что может быть странней тишины пол часа назад на вполне действующем военном корабле?!»… «Больших рыб? Вроде бы были дельфины… Точно не помню, не до морской фауны было…Да, было страшно. А вам бы не было?…

Елена давно так долго и аргументированно не прикидывалась ученым. Она всю жизнь считала своим проклятием штамп о том, что ученный занят только своей наукой и мир вокруг не замечает… Теперь же она его полностью и вполне осознанно оправдывала, доказывая другим. Ирония…

Общающиеся с ними лица сменялись как в калейдоскопе, сначала их задержали, потом отпустили, но посетители из самых невероятных ведомств ходили к ним домой как на работу.

Елена уже и не помнила, когда столько неискренне улыбалась, приветствуя очередных визитеров. Иногда она, для достоверности роли «незаслуженно обиженных» закатывала истерики и скандалы очередным «уточняющим какие-то факты» визитерам. Андрей, рассыпаясь в извинениях, отвечал на все их вопросы, так как считал нужным, и их оставляли в покое… На пару дней.

Звонок в дверь оторвал Елену от изучения новинок в ее отрасли. Начинать новую работу в существующих условиях она не могла, но быть в курсе основных тенденций нужно. Как можно на чем-то сосредоточиться, если тебе изводят однотипными вопросами практически лишив возможности вести привычный образ жизни? Официально Елене и Андрею ничего не запрещали, но при попытке забронировать билеты на самолет, вежливо намекнули, что покидать страну на данный момент нежелательно.

— Андрей, откроешь?

— Естественно. Сегодня моя очередь изображать бабушку красной шапочки… А так хочется прикинуться волком…

— Начинай, я даже не против посмотреть, как хоть кого-то из этих «милых» людей съедят…

— Не боишься, что отравлюсь?

— Опасаюсь. Но, чем не рискнёшь ради морального удовлетворения — улыбнулась Елена, не отрываясь от увесистой монографии.

— Здрас… — подозрительная тишина заставила Елену прислушаться. Обычно, если Андрей шел в подобном настроении открывать дверь, то следующие полчаса можно было не отвлекаться. Он, как заезженная пластинка, планомерно выносил мозг визитерам на тему всемирного заговора против очень перспективной отрасли науки по изучению голожаберных моллюсков. У него выходило восхитительно, и спустя пару часов, даже самые стойкие и подозрительные, путались в собственных вопросах и с тоской посматривали на дверь. Но сейчас была тишина. Странно. Отложив увесистый «труд», стоящий меньше чем потраченная на него бумага, Елена тихо прошла к двери и приоткрыв дверь выглянула в гостиную. Андрей стоял к ней спиной перед двумя высокими мужчинами в светлых костюмах. Его спина была напряжена как струна, а визитеры смотрели на него так словно вместо головы у Андрея телевизор с очень увлекательной передачей. Они просто стояли, но внезапно Елене стало отчего-то жутко, страшно и не за себя… за него. Распахивая дверь и приклеив к лицу стандартную улыбку, она вошла в помещение.

— Добрый день. Вы из ФБР, ЦРУ или какой-то другой не менее любопытной организации? Что-то вы сегодня припозднились, обычно визитеры нас пораньше радуют, — произнесла она, старательно отвлекая внимание странных мужчин от Андрея. Ей почему-то показалось очень важным именно отвлечь их. Зачем, она б и сама не сформулировала.

— Добрый, мы из Управления… — в длинное и заковыристое название Елена даже не стала вникать.

— Вам тоже, как и всем, очень интересно, почему мы так испугались военного корабля с бессознательными солдатами на борту? Или вы будете нас в очередной раз стыдить, что мы кинулись от него прочь, вместо героического восхождения на борт и спасения всех страждущих?

— Мадам…

— Что, не угадала? Будете рассказывать о моей безответственности? Лучше б мои наработки вернули, я между прочим из-за вас потеряла право на грант! — Ей было отчаянно страшно смотреть в светло-голубые, равнодушные глаза визитеров. Но, по мере того как ее «несло», она заметила все более проступающее изумление на лице у визитеров, и постепенно приходящего в себя, словно после гипноза, Андрея.

— Елена? — Андрей как-то неуверенно посмотрел на нее.

— Да?

— Мы должны извиниться, за свой визит, — произнес задумчиво один из визитеров. Нас не предупредили о некоторых фактах. — повернувшись, он внимательно посмотрел на Андрея, и получив от него странный утвердительный кивок, развернулся к двери. Его спутник, оценивающе окинув взглядом Елену, и задержав взгляд на ее руке с обручальным кольцом, повернулся к Андрею

— Везунчик… Только ты мог найти спутницу так своевременно.

Визитеры скрылись за дверью, и Елена бессильно рухнула на софу. Она чувствовала себя так, словно пробежала несколько километров по горной местности. Пот тек градом, дыхание прерывистое…

— Елена…

— Что это было?

Андрей поднес палец к губам, показывая, что обсуждать это нельзя. Да, о имеющейся в доме системе прослушивания он уже говорил. И потому его следующие слова были адресованы явно не Елене.

— Очередные проверяющие нашу злосчастную экспедицию… Знал бы, что она принесет столько хлопот — отправился б на Южный полюс изучать пингвинов!

Истерический хохот согнул Елену пополам. Со смехом, выходило странное напряжение, как от недавних визитеров, так и от всей ситуации последних месяцев.

— Елена, похоже, тебя пора прогуляться. Ты уже с ума сходишь в четырех стенах, — произнес озабочено Андрей, накидывая ей на плечи куртку и выводя на улицу.

Они долго бродили по улицам города… Мелкий моросящий дождь и осенняя прохлада постепенно привели в чувство девушку. Андрей рассказывал историю города лучше любого экскурсовода и Елена постепенно успокоилась. Остановившись в какой-то момент, она внимательно посмотрела ему в глаза

— Не обсуждается?

— … Нет

— А позже?

— Возможно… — Андрей отвел глаза рассматривая темнеющее над ними небо. — Елена…

— ?

— Спасибо… За все.

— Спасибо ты не отделаешься! — сделала страшное лицо девушка, и, увидев вселенскую тоску в глазах мужа, с улыбкой добавила — с тебя ужин! Вкусный, сытный с хорошим зеленым, и главное горячим, чаем!

— Будет тебе ужин — благодарно улыбнулся он в ответ.

Уже подходя к ресторану, Елена поймала себя на мысли, что привыкает жить с точным осознанием наличия круга вопросов, который она не может подымать, и при этом все равно доверяет любимому мужчине. Так странно, раньше она думала, что при таких условиях жить вместе невозможно. А сейчас — это ее даже не сильно раздражает. Скорей интригует и добавляет любимому мужу определенного шарма. Может ей для полного счастья всегда нужен был не просто мужчина, а ходячий склад странных секретов и талантов?

Лия дневала и ночевала у постели Мурада. Когда она услышала, что его, мертвого, принесла Белая лилия, чуть разума не лишилась… Примчавшись в медицинский центр, они буквально впечаталась в прозрачную преграду отделявшую ее от бесчувственного тела любимого. Там же были Тамаз и Белая лилия, но их судьба ее не интересовала, как впрочем и все остальное. Даже если б весь род азраи вымер, она б в тот момент не сильно расстроилась — главное чтоб он был жив. Его посеревшая кожа, безвольно висящие руки, слипшиеся от крови волосы, закрытые глаза… Как она могла, как могла эта девчонка сотворить такое с ним!??

Ее пустили к нему, и она готова была сделать все, лишь бы он жил. Она была первой, кто заметил, что он пришел в себя. И хоть он позвал Ольгу, Лия кинулась к нему со слезами на глазах. Она готова была простить ему все, его самоотверженность, его верность долгу, его женитьбу на другой, лишь бы был жив. Но она не могла простить Ольгу, по вине которой он сейчас был в таком состоянии. Эта воспетая белая лилия подвергла смертельному риску его жизнь, а все ради чего? Ради другого мужчины… Кто б мог подумать, что эта малышка любит другого… Если б Лия это знала раньше…

Спустя месяц она как раз протирала раны Мурада, когда почувствовала легкое колебание воды — в проеме палаты висела Ольга.

— Что тебе нужно?

— Как он?

— Плохо… Ты сделала все что могла, чтоб он мне не достался…

— Я не хотела…

— Не верю!

— Твое право… — Ольга опустив глаза уплыла и больше не появлялась.

Лия, вздохнувшая свободно, принялась за прерванное занятие. Она действительно считала Ольгу виноватой в том, что случилось с Мурадом, но при этом понимала, что она же и спасла их… Лия очень надеялась, что Белая лилия, хоть какое-то время, еще не появиться возле принца. Да, она не могла ничего запретить Белой лилии, не могла ничего изменить, но… Хоть немного времени провести с любимым — молила судьбу…

Шло время, и Лия наблюдая за принцем начала отчаиваться. Пришедший в себя Мурад спрашивал поначалу часто о Ольге, и потом когда узнал, что с ней все в порядке, что она часто бывает в палате у Тамаза, он долго ждал ее. Но она не приходила… Ни разу… Даже просто визита вежливости не было, не считать же таковым ее тот первый беглый взгляд… Лею это не удивляло, она предполагала, что та чувствует свою вину, но поймав эту мысль Мурад, только рассмеялся. Но время шло, а Ольга так и не появилась. Мурад поправлялся, благодарно общался с Леей. Но он стал другим. Поначалу Лия списывала это на последствия болезни, но шло время, показания медицинские приходили в норму, а Мурад и дальше был отрешенным и не слишком разговорчивым и он закрывал свои мысли, а ведь раньше он этого никогда не делал…

Визит Императора, в день когда медицинский центр покинула Ольга, сделал его еще мрачней, и теперь он, уже начавший самостоятельно плавать, все время проводил в небольшом регенерационном саду при медицинском центре. Он не гнал Лею, но и не привечал, просто воспринимал ее как часть интерьера и… ни о чем не спрашивал. Он много читал, что-то изучал, смотрел… Он словно искал ответ на какой-то мучавший его вопрос и… не находил.

Ольга больше не рискнула появляться в палате принца… Одного визита хватило с лихвой. Его измучанного вида, боли Леи от того, что с ним сделала Ольга. Эта боль, боль именно Лии, полоснула ее словно острым ножом и больше она это не хотела ощущать… Не могла…Ей и обственного чувства вины хватало… Ольге сообщили, что он пришел в себя, что идет на поправку…Что возле него Лия… Пусть будет с ним, от нее явно меньше вреда чем от Ольги.

Один раз проплывая мимо, она не удержалась и, стараясь остановить почему-то галопирующее сердце, посмотрела издалека на них — Лия, нежно гладившая его по лицу, Мурад прикоснувшийся осторожно к ее руке…Он действительно ее любил… ее, а не Ольгу, из-за которой едва не погиб… Все логично…

Ольга часто заходила к Тамазу, радуясь его выздоровлению. Он шел на поправку, и однажды, виновато пряча глаза, объяснил ей таки, почему отказался от знакомства с ней. Оказалось, он просто не хотел бросать на ее репутацию тень… Известный своей приверженностью к дикарской жизни и нарушению всех возможных правил, он мог спровоцировать массу ненужных и беспочвенных проверок самой Ольги. Он не хотел этого, не хотел, чтоб ее сознание тщательно и дотошно штудировал император — это не самое лучшая процедура. А когда он еще и узнал, что она белая лилия… Предыдущая трагедия с лилией, была весомым аргументом. Очень весомым. Ольга, смотря на это его несчастно — виноватое лицо, не могла не простить. Они оба предпочитали не вспоминать о том разговоре в Черном море. В один из визитов, Тамаз какое-то время внимательно глядя на нее задумчиво произнес.

— Ольга, а ты изменилась… Сначала я думал мне показалось, но нет.

— Да? В чем?

— Ты стала виртуозно прятать свои мысли…

— Да, и уже не попадаю впросак, как поначалу с тобой, — улыбнулась Ольга.

— Да, думать так, чтоб за мысли не было стыдно, ты вполне научилась. Но вот твоя душа… Твои эмоции закрыты от меня…Наглухо…

— Кто б говорил! Ты сам был такой при нашем знакомстве, — поддела его Ольга.

— Нет, это не то…Тогда ты их не чувствовала потому, что просто твой организм не до конца перестроился. Не я их скрывал — ты их просто не воспринималаи… Сейчас же это другое… Ты неожиданно быстро повзрослела… Я не чувствую тебя так как раньше… Ты словно не юная девочка, а имеющая за плечами столетия опыта — азраи. Это странно…

— Не знаю, я не чувствую такого. Было б у меня больше опыта, я б не совершала столько глупостей…

— Ольга?

— Почему ты кинулась мне на помощь?

— Ты в ней нуждался…

— А еще?

— Тараза попросила…

— А еще?

— А что должно быть еще?

— Ты — восторженная, везучая, наивная, но совсем не глупая. Ты понимала, что идешь ради меня на риск и риск неоправданный. Так почему?-

— Не столько я, сколько Ивран…

— Мотивация Иврана мне приблизительно понятна, но ты… Ты подвергалась риску, ты ждала у побережья, ты не смогла б принять облик человека, чтоб спастись… Ты ради меня попала под удар сонара… Только ради тебя можно было привлечь все возможные резервы на суше… Так почему?

— Я была тебе нужна, — Ольга отвела глаза, вспомнив Мурада.

— Но ты больше нужна здесь… Народу азраи… Принцу…

— Нет… Ему я не нужна… И народу …Не такая уж я и ценность…

— Ольга, ты и правда так думаешь? — Тамаз приподнялся смотря на нее расширившимися от удивления глазами.

— Давай закроем эту тему, мне уже пора, — Ольга, тряхнув сцепленными заколкой волосами, нырнула в выход. У нее не было желания ни спорить, ни оправдываться. Ей хватало того, что она пообещала императору. Она с трудом представляя как выполнить оба обещания — сделать все, чтоб у азраи были наследники и …Отказаться от Мурада… Она не знала любит она его или ненавидит за то, что он сотворил с ее сердцем, и разбираться пока была не в силах… Хорошо, что он пока выздоравливает. Сама Ольга сегодня была в медицинском центре последний день.