Мир Элайлиона

Глава 2 Сердечное дерево

В тени дерева на малиновой травке я сижу, скрестив ноги, а обвязавшая своё тело платком Анаэль обвила предплечье моей левой руки над рукавом рубашки. Вместе мы разглядываем содержимое корзины, в которой до этого спала змейка.

А оказалась в ней белая коробочка.

— Анаэль, ты её открывала?

— А как? — посмотрела ламия на меня.

— Смотри.

Я беру и открываю коробку. Внутри оказалась… пятисантиметровая баночка с таблетками внутри. А ещё бумажка с сообщением.

«Ваш организм не подготовлен к данному миру. Болезни, что для всех обитателей этого мира даже не ощутимые, для вас смертельно опасны. Пожалуйста, пейте это лекарство два раза в день, чтобы ваше тело стало как можно ближе к обитателям этого мира. Весь первый день не питайтесь продуктами этого мира, включая воду — это опасно.»

Понятно.

Я сразу же беру пластиковую бутылку воды из корзины, в которой спала Анаэль, закидываю одну таблетку в рот и запиваю её.

— Вкусно? — спросила Анаэль.

— Безвкусно.

— Можно попробовать?

— Нет, мне это необходимо, чтобы не умереть от болезней, а тебе без надобности.

— Поняла, — сказала она, но ушки всё равно опустились.

— Кстати, Анаэль, а что это за плоды на дереве?

Я показал пальцем на большие капли на дереве, а змейка проследила взглядом за ним.

— Это Гутто. Очень вкусный фрукт.

Я, конечно, пока не могу их есть, но набрать немного для Анаэль было бы не плохо.

— А как дерево называется?

— Эмм… — приложив палец к губам, — Вроде… Сердечное дерево.

Оригинально.

— А почему вокруг него всё такого цвета?

Змейка взглянула на меня и сказала:

— Не знаю.

— Хмм… а ты умеешь на деревья взбираться?

— Нет. Я упаду.

— Понятно… — сказал я, сосредоточенно смотря на фрукты, а потом посмотрел на летающее существо, что так и сидит на том же самом дереве, разглядывая нас.

Так… До этого он выглядел забавно, но теперь это меня пугает. Вдруг это на самом деле стайное животное, которое просто ждёт прибытия своих сородичей, чтобы растерзать нас?

— Анаэль, — начал я говорить шёпотом, — Ты видишь вон то красное животное? — показал я правой рукой в его сторону.

— Животное? — спросила ламия и посмотрела на четырехлапого «дракошу». Его уши всё так же стоят торчком, слушая нас.

Ламия неожиданно вздрогнула, а змеиная часть посильнее меня сжала.

— Это… — отвечает Анаэль, вглядываясь в животное, — Красная скатия.

— Нам следует его бояться?

— Сейчас — нет. Папа говорил, что большинство живых ненавидят запах сердечного дерева настолько сильно, что даже не подходят к нему. Если хищник видит у дерева свою добычу, он предпочитает подождать.

Но если мы выйдем из-под дерева, то скатия нападёт… Значит, Богиня не случайно оставила нас под этим деревом? Таким образом нас защитили от разных хищников?

— Но дерево же не ядовито, верно?

— Угу, — кивнув и посмотрев на меня, — Папа говорил, что лучше именно около этого дерева разбивать ночлег.

Кажется, невербальное общение в этом мире такое же, как и в моём. А ещё, возможно, змейка не такая уж и глупая. Вчера она легла спать не просто где-то, где лежала еда, а в место, где более-менее безопасно, так ещё и удобно. Где-то в своём сознании Анаэль это точно понимала.

— А если нанести на себя сок сердечного дерева, то оно будет нас защищать?

— … Какой сок? — не поняла ламия.

Можно ведь попробовать?… А как? Как добывается сок из деревьев?

— … Ну… Можно повырывать листья и натереться ими? — предложил я.

Скорее всего, запах появляется через… Поры листьев? Не просто ж так они такого странного цвета.

— А дотянуться как? — спросила змейка.

— … Можешь слезть с руки на время?

Анаэль так и сделала, заползая назад в корзину, а я встал и подошёл к стволу. Толстый (в два метра). Уцепиться не за что. До ветвей шесть метров. Не допрыгнуть… Может подбросить Анаэль? Нет… Боюсь, могу навредить ей. Кидать её на целых шесть метров — опасно… Нужно лезть самому.

Я обхватил ствол дерева руками и ногами, начав взбираться… Точнее хотел, но обувь всё время срывалась, а рукам больно тереться о кору. Я не смог.

— А может травой обтереться? — задумался я. Вероятно, трава вокруг впитывает что-то от дерева, из-за чего и принимает подобный цвет?

Сев, я сорвал клочок травы и решил немного понюхать его.

Хмм? Ничего, кроме запаха травы. Мой нос не способен уловить того, что чувствует тот зверь.

Я повернулся к Анаэль. Она в этот момент выползла из корзины и начала рядом с ней своими маленькими ручками вырывать траву, пытаясь помочь мне.

— Анаэль, можешь понюхать?

Ламия поднесла вырванную травку к носу и даже вытащила на секунду раздвоенный язык, но ничего не облизывала. Она может улавливать запахи и как человек, и как змея?

— Чувствуешь что-нибудь необычное?

— Неа!

Сложно поверить в эффективность данного метода, когда не чувствуешь того, что должно отпугнуть хищников…

Одной рукой я начал взъерошивать волосы. А вдруг я, наоборот, копаю нам могилу? Могут ли хищники из-за запаха этого дерева начать следовать в нашу сторону? Достаточно представить себя на их месте: идёшь ты такой по лесу и вдруг чувствуешь ужасный запах сердечного дерева. Но ты хозяин этой территории, каждый день обходишь эти места и точно помнишь, что здесь не должно быть этого запаха. Естественно, ты решишь проверить эту странность. Подожди-ка, а разве мы уже не пропитались запахом этого дерева?

— Хмм…

Я развалился на земле, расправив руки и ноги. Надо мной ветви дерева с листьями малинового цвета, а в голове бардак. Я просто не понимаю, как будет лучше поступить. Просто встать, взять вещи и с Анаэль пойти в лес? Или всё же натереться растениями? Разве это выбор не пятьдесят на пятьдесят?

Я повернул голову к змейке. Она стоит рядом с корзинкой и обеспокоенным взглядом смотрит на меня.

— А плоды дерева могут отогнать хищников? — спросил я.

— Не знаю…

— … Анаэль, можешь, пожалуйста, забраться в рукав моей рубашки? Ты так спокойно стоишь без какого-либо укрытия, а ведь тебя так могут схватить. Тебе даже деться некуда.

— Умм… Хорошо.

Анаэль подползла и залезла в рукав, обвив моё предплечье, при этом натягивая ткань рубашки, в местах, где проходит змеиная часть её тела. Я поднёс руку ближе к себе. Её маленькая головка выглядывает из рукава.

— Так? — спросила она.

— Да. Думаю, так ты будешь в большей безопасности.

Анаэль засунула голову чуть сильнее в рукав. Остались видны только глаза и волосы.

— … Вы… волнуетесь за меня? — внезапно и очень смущённо спросила змейка. Её ушки густо покраснели.

— Конечно. Мы ведь теперь товарищи, верно?

Она полностью скрылась в рукаве, и оттуда послышался странный вскрик:

— Мяяя~…

… Допустим.

Я молча, никак не прокомментировав странности змейки, встал и поплёлся к корзине.

— У меня появилась идея, — сказал я.

Мой рука поднята, чтобы Анаэль не пришлось висеть перевёрнутой.

— Да? — выглянула она из рукава.

Подойдя к одной из корзин, правой рукой я начал переносить всё, что лежало внутри, во вторую корзину.

— Как думаешь, смогу ли я сбить этим… те фрукты на дереве? Забыл, как они называются.

— Гутто?

— Точно.

— Эмм… Не знаю…

— А я попробую.

Обойдя всё вокруг дерева, я не обнаружил упавших с него фруктов, поэтому придётся действовать так. Возможно, их подъедают птицы, которым запах дерева почему-то не страшен?

Я попробовал поднять загруженную всеми припасами корзину. Не тяжёлая и сломаться не должна. Но действовать всё же нужно аккуратно. Разобьются две корзины, а у меня карманов даже нет. Припасы негде нести будет. Эх, Богиня, могла бы рюкзак мне дать. Так ведь гораздо удобнее.

Замахнувшись, я бросил корзину. Попал, но фрукт остался висеть. Только корзина упала на мягкую траву, не повредившись. Ещё попытка. Ещё одна. И ещё… И, наконец, фрукт упал! Правда, немного пострадал, но ничего страшного. В следующие разы попытаюсь ловить плоды до того, как коснутся земли.

— Я уж начал переживать.

— Можно съесть?

— … Давай я ещё парочку собью, и тогда мы вместе поедим.

— Угу, — кивнув.

Я сбил ещё несколько фруктов и собрал их в корзину. Мягкие. Потом мы присели поесть. Я взял открывалку и открыл консервированные бобы, а Анаэль дал гутто. На этот перерыв ей пришлось слезть с меня.

— А ты сможешь его весь съесть? — спросил я.

— Нет. Только половинку.

Всë равно многовато для её-то тела…

— Значит, его и кину.

— Зачем? — посмотрела удивлённо на меня Анаэль.

— Проверим, испугается ли скатия его.

— А-а-а… А можно попробовать то, что вы едите?

— Прости, но нет. Я должен этим питаться весь сегодняшний день, а здесь, как видишь, не так уж и много. К тому же, я не знаю, как твой организм отреагирует на эту еду.

— Ладно… — вздохнула расстроенная змейка, и начала есть фрукт. Откусанные куски она не глотала сразу же, а пережёвывала. Значит ест не как змеи.

Эхх, ложку бы. А то приходится есть, как дикарь, руками.

Поев, я беру недоеденный на половину фрукт и разрезаю ножом на ещё две дольки. Снаружи плод покрывают белые точки, а внутри, где всё голубого цвета, проходят витиеватые белые линии, напоминающие сосуды, которые ведут к самому центру фрукта — к его единственному семени.

Ладно, пора кидать. А ещё возьму на всякий случай нож.

— Анаэль, заберись-ка в корзину. Вдруг скатия всё же нападёт? Тогда мне придётся с ней биться, а тебе в этот момент будет слишком опасно находиться рядом.

Мне не хочется быть грубым и говорить: «Ты будешь мешать». А становиться идиотом оправдывающим грубость честностью уж тем более.

— Хорошо, — поползла ламия.

Ухх. Я готов.

Я взглянул на Анаэль, дабы убедиться, что с ней всё в порядке, а затем на скатию. Сидит. Смотрит. Она, по-моему, даже не двигалась на протяжении всего этого времени.

Сделав небольшой разбег, я бросаю в него дольку фрукта… Однако попадаю в ствол дерева, где расцвёл цветок, и фрукт, разбрызгав вокруг свои сочные внутренности, прилипает к нему впечатывая цветок. Эх, слишком высоко сидит.

И вдруг… Скатия, наконец, двинулась и побежала вдоль ветки. Её крылья раскрылись из спины, а уши будто «втянулись» обратно в голову (Они настолько плотно прижимаются?). Скатия перелетела на другое дерево.

Значит, всё же не приятно?

Скатия уселась на следующую ветку уже на другом дереве. Ушки снова встали, а крылья спрятались в спину.

Я беру вторую дольку фрукта и кидаю не в неё, а в ствол дерева слева, рядом с ней… Но в итоге попал справа в ветку. Какой же я косой. Но это всё равно сработало.

Скатия начала интенсивно чесать свою морду когтистой лапой, а уши снова прижались. Она начала низко рычать и… её начало рвать.

Прямо с дерева на землю падает рвота. Скатия вытащила из спины крылья и начала улетать куда-то в лес, но сразу же врезалась в ветку. Хотя и не упала, но ей явно неприятно. Вскоре зверь присел на ветку, дабы снова дать волю желудку, но, кажется, в нём уже ничего не осталось, и изо рта просто начала выходить какая-то пенистая жидкость.

Отлично!

— Вау! — крикнула Анаэль за спиной, — Круто!

Я повернулся к ламии. Её рот растянулся в улыбке, а глаза расширились в восхищении. Ручками она аплодирует мне. Кончик змеиного тела поднялся и очень сильно задрожал.

— Да! — немного задрал я нос, — Какое прекрасное дерево! Мало того, что красивое, так ещё и защищает нас.

— Ага! А я бы до такого не додумалась!

— Ну, ты слишком маленькая, чтобы так кинуть фрукт…

— Ага! Но всё же вы так хорошо всё придумали!

— … Наверно, — засмущался я. Подобным образом меня редко хвалят…

А ведь мог додуматься раньше… Всё ведь так очевидно.

— А ещё вы так круто кинули!

— Кхм, — кашлянул я в кулак, — Ладно, хватит. Нужно уже уходить.

— Ага!

Я присел на колени, протянув ламии руку, а она сразу же полезла в рукав.

— А ещё на этот раз переберись-ка ко мне на плечо. А то немного не удобно, когда ты на руке. Да и раз уж скатии нет, то стало побезопасней.

Когда Анаэль забиралась выше, на моё плечо, она не выходила наружу. Змейка поползла под рукавом, из-за чего в определённый момент мне стало щекотно и по телу побежали мурашки.

— Как высоко… — сказала она, забравшись… И начала обвивать мою шею.

Пот начал активней вырабатываться по телу от её прикосновений, но я понимал, что ей просто не за что там толком ухватиться. Однако не привык я ощущать прикосновения к себе кого-либо.

— Что-то не так? — облизала змейка воздух.

— Н-нет, всё нормально.

Дева спустилась с божественных чертогов. Стоит она на возвышающихся до небес горах.

В деснице её, что карает грешников, лежит обоюдоострый меч, что не скуёт даже самый искусный человеческий кузнец, а тело покрывают полные стальные латы, что обращают в бегство слабых духом. Из-под закрытого забрала еле виден красный глаз.

А пред ней раскинулся удивительно прекрасный вид — белоснежные вершины гор, в которых играют яркие цвета рассвета. Дева остановилась на мгновение, дабы полюбоваться сей прекрасным зрелищем, но тут же начала спускаться по горной гряде, шагая уверенно и плавно, словно идёт не по каменной дороге, а двигается по мягкому ковру.

Мгновение и оказалась она в городе людском.

Человеку снился странный сон. Будто стоит он в великом римском городе, развернувшем множество строений, что тонут в далёких плывущих облаках. А на улочках вокруг него муштрует армия миллионная, одетые в пластинчатый доспех «Лорика сегментата» и в многотысячных когортах несут они свои знамёна.

— Человек, — послышался женский голос за его спиной, — Держи.

Раздался заглушённый маршировкой войск звук падения меча.

— Подними его и сразись со мной.

Человек повернулся. Он не мог вымолвить ни слова.

— Подними его.

И всё же взял он меч.