Миллстоун и старые загадки новых территорий (СИ)

НЕКУДА ДЕВАТЬСЯ

Фотовспышка осветила бледное лицо, перечёркнутое тонкой полоской крови. Пуля вошла ровно над левой бровью, прошла голову по диагонали и вышла с правой стороны немного выше затылка. Вся высокая спинка кресла, на котором сидел этот человек, была забрызгана кровью и мозгами, запачкавшими также плечи его белоснежной рубашки.

Затягиваясь сигаретой, Миллстоун вытянул вперёд руку с оттопыренным указательным пальцем, пытаясь представить, из какого положения стрелял убийца. Учитывая, что пуля была пущена сверху вниз, жертва сидела, а он стоял, причём, достаточно близко.

— Я вообще не понял, как он смог пройти сюда, — сбоку доносился чуть ли не плачущий голос единственного свидетеля происшествия, — он двигался, как тень.

— Как тень, — заключил Миллстоун, опустив руку, а потом взявшись ею за сигарету.

— Да. И выглядел он так же. Чёрный весь, в маске.

Мистер Уотерс был немолодым мужчиной с лысиной, по бокам окаймлённой кудрявыми седыми волосами. Он был одним из торговцев, решивших реализоваться в новых условиях. Он торговал автомобилями, запасными частями к ним и прочими сопряжёнными товарами. Он был очень худым, двигался как-то вяло и неуверенно. На нём была точно такая же белая рубашка, как на трупе, и чёрные брюки.

Убитый — его деловой партнёр мистер Стоун. По словам Уотерса, убийца ворвался к ним в комнату, когда они пили коньяк и дружески беседовали. Он молча сделал один выстрел, а потом убежал. Учитывая отсутствие видимой выгоды, оставалось только предположить, что убийство заказное, ну или у убийцы был более глубинный мотив. В Роквиле уже работало несколько полицейских групп из федерации, члены одной из которых сейчас находились здесь. Долговязый фотограф, снимавший труп и место происшествия, и сутуловатый эксперт, который сейчас занимался снятием отпечатков пальцев, хотя и так было понятно, кому они принадлежат.

— И он не сказал ни единого слова? — спросил Джон, подойдя к трупу и склонившись над головой.

— Нет. Вообще ничего.

— Зачем тогда потребовалось подходить? — развёл руками Миллстоун.

— Что, простите? — спросил Уотерс.

Джон в этот момент встретился глазами с экспертом Хеллисом, который поверх очков тоже посмотрел на свидетеля.

— Вы сказали, что убийца вбежал внутрь, остановился в двух шагах от Стоуна и выстрелил.

— Так и было.

— Я могу представить подобное, если он хотел что-то сказать, и не хотел кричать от двери, а если он не рассчитывал на последнее слово, что помешало ему пустить пулю прямо от двери?

— Я не знаю, — Уотерс растерялся, но достаточно быстро пришёл в себя.

— И ещё одно — как вы думаете, почему он не убил вас?

— Вы меня об этом спрашиваете? — он растопырил пальцы и упёр их себе в грудь, как показалось Джону, слишком уж театрально.

— Подумал, может быть, вы знаете. Просто, вы же делали одно дело. Если бы у вас были враги на почве бизнеса, они были бы общими, а если бы кто-то конкретно угрожал мистеру Стоуну, вы бы об этом знали. Разве нет?

— Он мог скрыть от меня. У него были некоторые связи, о которых он никогда не говорил. И у меня были такие. Мы никогда не лезли в то, что один хотел скрыть от другого, и нормально работали.

— И он ничего вам не рассказывал?

— Нет, — резко потряс головой Уотерс.

Миллстоун сейчас пребывал в состоянии диссонанса. Он вёл вполне полицейскую работу, но не мог представиться полицейским. Ему приходилось контролировать себя, чтобы по привычке не выдать себя чем-нибудь.

Легенду и на этот раз обеспечила Дайана. Уотерс был её давним знакомым. Раз кто-то убил одного крупного торговца, значит, под угрозой и все другие — чем не повод направить своего начальника охраны, чтобы он разобрался в происходящем?

Также диссонанс заключался в том, что Миллстоун с радостью бы молча повесил на этого человека убийство, поскольку все улики, пусть и косвенно, указывали на него, но не мог представить его стреляющим. Утешало только то, что Стоун явно темнил. Он имеет, что ещё рассказать, но по каким-то причинам не делает этого.

На деревянной лестнице в коридоре послышались шаги. Загасив окурок в пепельнице, стоявшей на столике рядом с диваном, на котором сидел свидетель, Миллстоун перевёл своё внимание на дверь. Шаги тем временем переместились в прихожую. Это был Дуглас в сопровождении одного из полицейских.

— Нашли пистолет, — сказал он.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересованно сказал Джон, подходя.

Оружие было у полицейского. Тот уже успел убрать его в специальный пакет, хотя Джон подозревал, что отпечатков пальцев там нет.

— Ух ты какой. Где был?

— Под лестницей валялся.

Пистолет был очень красивым. И дело было не в отточенности форм и идеальном состоянии. На нём была сделана узорчатая гравировка, изображавшая растение с длинными тонкими листиками. На ручках оно обвивало череп, красиво вписанный в узоры, а потом устремлялось вверх.

— Это тот самый пистолет? — спросил Джон у Уотерса, продемонстрировав ему пакет.

— Кажется да.

— Кажется? — удивился Миллстоун, — по-моему, эту штуку ни с чем невозможно спутать. Даже в оружии можно не разбираться.

— Всё произошло так быстро, я даже не видел. И вообще, — он бросил короткий взгляд в сторону трупа, — можно мне отсюда уйти?

— Конечно, — сказал Джон, — если у полицейских больше нет вопросов, вы, наверное, вообще можете быть свободны.

— Да, — сказал полицейский, стоявший рядом с Дугласом, — если что, мы к вам заглянем.

— Если я смогу помочь, то только скажите.

— Ну, разумеется, — сказал Миллстоун.

Уотерс прошагал на выход из комнаты и вышел в прихожую. Джон окликнул его, когда он уже взялся за ручку входной двери.

— Мистер Уотерс, — сказал Джон.

— Да, — свидетель обернулся, а в глазах его был страх.

— Скажите, как вы думаете, если это был профессиональный убийца, почему он выбросил оружие? Тем более — такое.

— А что в нём особенного? — буркнул невпопад Уотерс.

— Ну, — Джон снова поднял пакет и посмотрел на него, — как минимум, уникальность.

— Мне сложно говорить. Вы спрашиваете меня так, будто бы я мог знать убийцу.

— Я этого не исключаю.

— Что?!

— Нет, — добродушно улыбнулся Миллстоун, — я не имею в виду, что вы кого-то наняли. Просто, может быть, эти символы скажут вам что-то. Может, это представитель ваших конкурентов или ещё кого-либо, кто может быть вам знаком.

— Нет. Мне ни о чём эти рисунки не говорят, — сказал Уотерс, выдохнув.

— Что же, тогда не буду вас больше задерживать.

Уотерс осторожно закрыл за собой дверь, а потом шаги его постепенно удалились вниз и стихли. Снаружи его поджидает Диана, которую Миллстоун попросил проследить за не совсем благонадёжным господином. Лучше неё с этой ролью никто не справится. Джон был уверен, что либо сам господин проявит свою сущность, либо обнаружится некто, кто идёт за ним по пятам. Уотерс либо убийца, либо потенциальная жертва, только пока ещё для чего-то нужная убийце. Вот это что-то очень необходимо выяснить.

— Да он это, — сказал полицейский, полноватый мужчина, высокий лоб которого был покрыт испариной.

— Почему вы так думаете? — серьёзно спросил его Миллстоун.

— Соседи никого чёрного не видели и не слышали. Ни чтобы входил, ни чтобы выходил.

— Ну, если верить показаниям Уотерса, убийце потребовалось всего пара минут. Думаю, за это время он смог бы не попасться никому на глаза. Я большие надежды возлагаю на экспертов. Может быть, они найдут какой-нибудь отпечаток или кровь там, где её быть не должно.

— Попытаемся, — сказал эксперт, снимая отпечатки с бутылки с коньяком.

После возвращения с северных границ, их, как и обещал отец Шейлы, ждала приличных размеров премия. В распоряжение новой фирмы поступили хоть и потрёпанные, но хорошие грузовички, а также несколько механиков и водителей. Они не относились к штату секретной службы, и не были посвящены в легенду, как и другие работники, являвшиеся вспомогательными.

Когда Миллстоун и Эгил вернулись в штаб-квартиру, их встретила Дайана.

— Нам нужно на север. Я ведь вам здесь не нужна?

— Да вроде пока что нет. Там всё тихо?

— Пока да.

— Если ты не против, я бы отправил с тобой Дугласа или ещё кого-нибудь. Мало ли что всплывёт, да и вообще, хотелось бы знать, что там происходит.

— А Лейн не будет против?

— Я думаю, он уже уехал, а если спросят, придумай что-нибудь, почему тебе понадобился Дуглас.

— Ладно, — она улыбнулась.

— Да, кстати, а где мисс Лейн?

— Наверху. Заканчивает оформление документов. Столько возни с ними, — Дайана поморщилась.

— Это только первое время, — ответил Джон, — ладно, давайте работать. Я надеюсь на тебя. Найди мне что-то.

Он протянул руку Дугласу. Тот кивнул, пожимая её, а потом вместе с Дайаной отправился к машине. Джон же поднялся наверх.

— Ничего в этой жизни не меняется, — он вошёл внутрь, закрыл за собой дверь и снял шляпу, — всё движется по кругу.

— О чём вы, мистер? — Шейла легко улыбнулась, подняв голову от бумаг.

— Ещё со времён Джейквиля, я прихожу к тебе в кабинет, когда ты сидишь и что-то пишешь. Я прохожу, делаю кофе, закуриваю и всё по схеме.

Говоря, он включил чайник и прошёл к шкафу, где стояли кружки. Он достал две из них и принялся раскладывать кофейный порошок и сахар. Шейла, уже вернувшаяся, было, к изучению документов, снова подняла голову и улыбнулась.

— Встреча с мертвецом прошла хорошо? Ты, вроде, в настроении.

— Да. Не то чтобы хорошо, но я в предвкушении. Жаль, мы не полиция. Показал бы тебе красивую пушку.

— Орудие убийства?

— Да. Есть в ней что-то мафиозное, я бы сказал.

— Но почему тогда убийца её оставил?

— Твоя смекалка меня поражает всё больше. Я даже начинаю думать, что тебя давно надо было вытянуть из гор твоей любимой бумаги, за которой ты маскируешься.

— Я промолчу. Ну так, ты скажешь по поводу пистолета?

— А это, моя милая, один из самых интересных моментов.

За чашкой кофе Джон посвятил Шейлу в то, что увидел и заметил, а потом закурил и откинулся на спинку дивана.

— Итак, — сказал он, повернувшись к Шейле, сидящей на небольшом расстоянии от него, — ещё раз, что мы имеем. Профи выстрелил бы точно в лоб, причём от двери. Он, наверное, использовал бы глушитель, какое-нибудь другое оружие, которое можно выкинуть, или не стал бы сбрасывать свой любимый пистолет.

— Значит, убийца этот Уотерс.

— Нет, не значит. Всё очень хорошо сработано. Если предположить, что мы имеем дело с настоящим профессионалом, то он легко не оставил следов за такое короткое время, и вполне мог сымитировать любой сценарий убийства. Всё сделать, так сказать, под Уотерса.

— И как мы это узнаем?

— Я поговорю с наёмниками, теми, кто остался здесь. Может, им что-то скажет череп и тонкие листья, хотя я не удивлюсь, если они ничего не знают. Пока наша главная зацепка — Уотерс. У меня ощущение, что он не жилец, вопрос лишь в том, почему он ещё топчет пыль. Надеюсь, Диана сможет что-то узнать. А так вообще я пробил бы их фирмочку, но только документов никаких нет и в помине. Плохо, что у местной полиции ещё нет информаторов и кого-то ещё, кто мог бы пролить свет на это дело. Разве что…

Он остановился на половине фразы и задумался.

— Что? — нетерпеливо спросила Шейла.

— Ты можешь как-нибудь без особого шума узнать, может здесь есть ещё старые агенты под прикрытием? Ну, кто работал ещё до присоединения к федерации.

— Нужно связаться с кем-то из центра.

— Ну, я правильно понимаю, что наша группа полулегально сюда уже прибыла. Роквиль это тебе не Айтанай какой-нибудь, где три дома и собачья будка.

— Конечно, — кивнула Шейла.

— Если можешь, узнай. А я поговорю с кем-то из наёмников и с Коулом. Он ведь тоже был здесь не последним человеком.

— Хорошо. Мне нужно ещё немного поработать, а то завтра уже будет поздно.

— Ладно, — кивнул Джон, вставая.

— А поцеловать? — спросила она, когда он направился к выходу.

Он легко улыбнулся, вернулся к ней и нежно поцеловал в губы.

— До встречи. Найди нам хорошего агента.

— Хорошо.

Он вышел на улицу и обогнул здание. Здесь располагался небольшой двор, где стояли два грузовичка из числа новых. По правую руку были жилые бараки, в которых могли размещаться наёмники и прочий персонал, а по левую находились мастерские и склады. Около последних на пустых ящиках сидел Хорхе в обнимку с винтовкой и курил, задумчиво глядя вперёд.

— И думы я думаю нелёгкие, — улыбнувшись, сказал Миллстоун, подойдя.

— А, начальник, — улыбнулся усач, пожимая руку, — какими судьбами? Я думал, ты на север срулил с остальными.

— Нет, — покачал головой Джон, — у нас тут есть проблемы. Причём, боюсь, серьёзные.

— А, я слышал. Грохнули одного, да? Только нам-то это каким боком?

— Ну, — протянул Джон, — где гарантия, что завтра не захотят грохнуть кого-то из нас. Нужно разобраться, чего эти люди хотят, и стоит ли нам их опасаться. Вдруг, это новый передел, и мы можем попасть под раздачу.

— Не попадём, — уверенно ответил Хорхе, что удивило Джона.

— Думаешь? Почему?

— Да его федералы грохнули, я тебе точно говорю. Мы-то с ними, вроде как, дружим, а он не хотел, видать.

— Как у тебя всё просто, — Джон невольно усмехнулся.

— Вот увидишь, точно тебе говорю.

— Я бы рад принять твою точку зрения, да только ствол нашли. Не очень он федеральский-то.

— А какой?

— Красивый такой, — запуская руку во внутренний карман за сигаретами, ответил Джон, — гравировочка, рисуночки. Я, конечно, ещё не говорил с полицией, он это или нет, но вряд ли такая штучка валялась там просто так.

— А что за рисунки? — заинтересованно спросил наёмник, и у Миллстоуна появилась надежда, что он что-то знает.

— На ручке с обеих сторон по черепу, красиво обвитому каким-то растением. Стебли тонкие, листья тоже, и оно идёт потом по всему стволу.

— Ого. Точно не федеральская вещь. У них всякая хрень чуть ли не самопальная.

— Значит, ты не знаешь, чей это?

— Впервые слышу о таком. Может, если бы ты показал, кто-то из ребят и сказал бы что-то а так, по словам, — он покачал головой.

— Ладно, пойдём искать дальше, — Миллстоун хлопнул себя по коленкам и поднялся.

Оставался полковник Коул. К нему, в силу высокого звания и вездесущести тряпочников стекалось больше информации, чем к обычному наёмнику, который мог довольствоваться только слухами.

Главный рейнджер молча курил. Телефонный аппарат, стоявший раньше на краю его стола, был сдвинут к центру, что говорило о важности звонка, которого ожидает хозяин кабинета.

— А, Джон, проходи, — дружелюбно улыбнувшись, сказал он, указывая на стул прямо перед своим столом, — присаживайся.

— Не отвлеку?

— Нет. За исключением одного инцидента на юге, сегодня полная тишина. С севером вы классно разобрались, кстати. Рилмер очень хорошо о тебе отзывался.

— Мы старались, — садясь, Миллстоун улыбнулся так, как будто бы не помнил о том, что пойманный ими преступник был отпущен, в том числе при участии Коула.

— Ну, так ты по делу или просто так?

— Просто так по делу, — сказал Джон.

— Ну, слушаю тебя.

— Вы ведь слышали про то убийство, к которому нас привлекли?

— Стоун, так и говори, конечно, слышал. Требуется помощь? Нужны люди для слежки?

— Нет. Хотя, как мне кажется, Уотерс, который сейчас проходит свидетелем, тоже не жилец.

— Почему ты так думаешь? — хитро сощурившись, сказал Полковник.

— Считайте это интуицией.

— Так что ты хочешь от меня? Мне обеспечить ему охрану?

— Боюсь, это не поможет, а так, наверное, наши из центра уже кого-то к нему приставили.

— Хорошо.

— Я хотел спросить вас о другом. Мы нашли оружие, из которого был убит Стоун. Оружие это очень необычное. Вполне себе серьёзный след. Вот только наши из центра мало что знают о здешних дельцах, да и я в этом плане пока ещё не шибко лучше них, вот и пришёл к вам, так сказать, за ликбезом.

— Мне уже стало интересно.

Миллстоун достал пачку, вытянул из неё сигарету, но не закуривал. Ему пока не хотелось. Он, в который уже раз за сегодня, описал найденный пистолет, постукивая сигаретой по столу, а после воззрился на полковника. Тот пришёл в состояние задумчивости и не спешил отвечать.

— Не думаю, что такое оружие стоило сбрасывать. Я не наёмный убийца и не член какого-то тайного общества, но так оставлять след, это как открыто заявить о своём существовании и своей причастности к этому убийству. Пусть даже мы не сможем никого привлечь, но зачем так открыто-то?

— И впрямь, глупо. Ну а этот Уотерс мог убить, а потом спуститься вниз и сбросить ствол. Нет? — Джон внимательно посмотрел на полковника.

— Мог. Всё косвенно указывает, что это и было именно так. Но если эксперт из центра не нароет нам прямую улику, мы не сможем его привлечь. Не выносить же приговор на основе нескладностей того, что он рассказывает.

— Знаешь, мне бы этого хватило в прошлые времена.

Он откинулся на спинку кресла и сложил руки в замок на животе, а потом повернулся к окну и посмотрел в него, как показалось Джону, несколько мечтательно, как будто прошлые времена находились за этими стёклами, и он может в любой момент туда вернуться, чтобы поступить так, как ему хочется, то есть устроить линчевание без суда. Это натолкнуло Джона на мысль, что убийца мог рассчитывать примерно на это, вот и сработал, не позаботившись о решающей улике. Может быть, ему и было нужно лишить Уотерса лица, повесить на него преступление не только в глазах федерации, но и какого-то другого сообщества, об отношении к которому Миллстоун сейчас не знает. А может быть, даже пистолет с черепами, намекающий на принадлежность, уже был достаточным клеймом для потери репутации, ну а тут ещё и убийства.

— Времена сейчас другие, — сухо ответил Джон, — нужно во всём разобраться.

— Согласен, согласен, тем более, что у нас есть все средства. Скорей бы здесь начала работать нормальная полиция, а то местные законники ни черта не могут. Даже вон, убийство Свинни тогда профукали.

— Ну, тогда это был не грех. А кстати, как вы думаете, могут местные что-то знать об этом оружии?

— Попробуй к ним сходить. Увидишь толстого дряхлого старика в управлении — это шериф. Скорее бы его сняли. Если бы не мы в прошлые времена, у него тут был бы вообще гадюшник. А всё потому, что он племянник одного из отцов.

— Занятный каламбур. Хорошо. Но вы-то так и не сказали, вам эти узоры о чём-то говорят?

— Здесь в Роквиле ничего такого не было слышно. Я попробую узнать у других, из ближних, так сказать, деревень.

— Хорошо, — улыбнулся Джон, продолжая постукивать сигаретой.

— Так ты сейчас к шерифу?

— Да. Всё равно не знаю, куда и копнуть. Зайду только к наёмникам на нашем дворе. Может, кто из них что-то мне расскажет. Тоже бывали везде, знают всякое.

— Может быть.

В этот момент зазвонил телефон, как будто сообщая, что этот разговор пора заканчивать. Миллстоун был с этим согласен. Он уже понял всё, что было ему нужно. В частности, что Коул лукавит, говоря, что ничего не знает об описанном оружии. Знает и ещё как. В принципе, Джон ещё до входа в кабинет мог сказать, что полковник не может не знать. Однако гораздо сложнее было вытянуть из него эту информацию.

— Извини, — сказал он, взявшись за трубку, но не спеша её поднимать.

— Конечно. Спасибо за консультацию.

Джон положил пачку с сигаретами обратно в карман, а ту сигарету, что достал, взял губами и поднялся.

«Ты, конечно же, не причастен, мой добрый товарищ, — тихо сказал он сам себе уже в коридоре, — но почему же ты, в таком случае, мне ничего не сказал? Мог бы попросить, и я бы не трогал твоих друзей, тем более, что может выясниться, что ни Стоун, ни Уотерс не нужны федерации кроме как в качестве заключённых за их грешки».

Закурил Джон только тогда, когда сел в машину. Он отъехал на другую сторону улицы и встал так далеко, как только можно, лишь бы в зоне видимости оставалась парковка, на которой был виден пикап полковника.

Это, конечно, не какой-нибудь мелкий и трусливый бандит, который при одном только упоминании сразу бросится докладывать, но у Джона больше не было никаких возможностей подобраться ближе к носителю оружия. В самом деле, не сдавать же Уотерса в качестве наживки. Хотя он не лукавил, когда говорил, что охрана вряд ли ему поможет. Вряд ли эти люди не смогут её обойти. Если этот человек останется жив, то только потому, что никому не нужна его преждевременная смерть.

«Что же вы такого не поделили? — сказал Джон сам себе, — и кто из вас притащил сюда третью сторону?». Он выкурил сигарету, хоть и не очень хотелось, и сидел, приблизившись к рулю и постукивая по нему пальцами.

Ждать было трудно, но он терпел, однако пикап так и оставался на своём месте. Больше того, ни один рейнджер не вошёл и не вышел из здания.

— А ведь ты мог и позвонить, — сказал Миллстоун сам себе, — в самом деле, никаких хлопот, поднял трубку, набрал номер, три слова, и всё. Ну или, это тебе не нужно. Знаешь и молчишь.

Он постукал рукой по рулю, а потом завёл мотор и вернул машину на парковку. У него, конечно, ещё оставался вариант с местным шерифом, но если он и вправду так плох, как о нём отозвался Коул, он ничего не знает. Да и не хотелось Джону волочиться в местное управление и светиться там. Возможно, потом, когда без этого будет не обойтись.

— Ты быстро, — сказала Шейла, когда Миллстоун вновь вошёл в её кабинет и присел около Везунчика, мирно спавшего на коврике, специально выделенном для него.

— Да, — устало выдохнув, ответил Джон, теребя овчарку за ухом, — всё скучно и тихо. Даже подумываю взять отпуск ненадолго. С севера нас турнули, да и здесь, если всё верно предполагаю, рано или поздно подвинут.

— То есть?

— Наёмники ничего не слышали. Коул слышал, но не сказал. Я подумал, он зашевелится, но нет. Сидит на стуле ровно и отвечает на звонки.

— Ты думаешь, он причастен? — спросила Шейла.

— Нет. Но в курсе. По крайней мере, в том, что касается черепов и стебельков. И, раз он не упомянул об этом, то это не какие-нибудь бандиты, по которым плачет виселица. Ну, это ещё и по форме исполнения можно было сказать.

Сразу за дверью послышались тихие шаги. Одно то, что Джон не услышал их в тот момент, пока гость перемещался по лестнице, говорило о том, кто это. Диана сейчас выглядела примерно так, какой он помнил её ещё с самого момента их знакомства — камуфляжные штаны и грубая хлопчатобумажная футболка.

— Что-то случилось? — спросил Джон, поднимаясь.

Её глаза неожиданно расширились от удивления. Джон ожидал, что она сейчас что-то расскажет, а она, похоже, ожидала того же самого.

— Так, — протянул Миллстоун, отходя от Везунчика. Тот даже привстал, как будто ощутил напряжение, — рассказывай по порядку.

— Ты разве не посылал Джонса ко мне?

— Джонса? — Миллстоун поднял брови.

— Рейнджера. Он пришёл и сказал, что подменит меня, потому что ты меня очень срочно хочешь видеть.

— Интересный ход. А он точно рейнджер?

— Да. Удостоверение показал. Настоящее.

— Интересно. Ну. Дамы, как насчёт, выпить за упокой?

— Кого? — спросила Диана.

— Господина Уотерса.

— Так может быть, я вернусь? — Диана встревожилась.

— Нет. Ты проходи, чего стоишь в дверях? Присаживайся.

— Точно всё в порядке? — она не унималась и не проходила.

— Точно, — строже сказал Джон, отходя к приоткрытому окну, — пройди и сядь.

Она выполнила его просьбу.

— Всё очень и очень благородно, — сказал Миллстоун, — тебя благородно попросили уйти оттуда, где тебе лучше не находиться, а мы благородно должны промолчать о том, что в округе видели рейнджера.

— Ты хочешь сказать, что и Диана могла попасть под раздачу? — теперь встревожилась уже Шейла.

— Да, — ответил Джон, поджигая сигарету, — но её попросили уйти. Вот с этого начнётся примерно то, о чём я тебе говорил. Нас всех попросят.

— И мы уйдём? — спросила Рассел.

— Даже не попросим разъяснений у Коула? — добавила Шейла.

— Нет. Не будем, — ответил Миллстоун, — видимо, в наши силы не верили даже после северного дела, вот и подключили. Думали, что разведём руками, а вышло вот как. Так что, дождёмся наших с севера, и двинемся.

— Куда?

— Ну, там у тебя в бумагах Айден фигурирует?

— Да, — ответила Шейла.

— Вот туда и двинем. Может, по пути будет что-то, а может, там посмотрим. Тем более, твой отец нам рекомендовал отъехать туда. Думаю, не случайно.

— Думаешь, передел?

— Уже даже не думаю. Это передел. Одни старики громят под шум других, да и наши не дремлют, как законно, так и незаконно. Но вот те люди, — он помедлил, затянувшись и выдохнув дым в окно, — пожалуй, самое интересное. Просто потому, что их следует брать в расчёт во многих делах.

До вечера они больше никак не продвинулись. Миллстоун помогал Шейле в работе, а потом они вместе отправились в бар.

— Не везёт нам что-то, сказал он, — разливая в бокалы вино, — очень не везёт. Может быть, и правда, запросимся назад? Там хоть и должно быть скучнее, но всё оказалось не так.

— Тебе нужен новый большой заговор, — ласково улыбнувшись, сказала Шейла, — то были военные, то вампиры.

— Боюсь, здесь из тех, к кому нас допустят, на роль заговорщиков подойдут наши старые друзья Хепперы.

— Всё из-за того пожара?

— Да. У них как минимум есть своя игра. Жаль, их в этом не упрекнуть, и уж тем более дело не сшить, но, если поддаться желанию увидеть заговор, то можно понапридумывать много чего.

— Ну а с этим Стоуном и Уотерсом мы и правда так и оставим?

— Ну, либо раскопка этого дела, либо наша легенда. Ты при возможности просто скажи отцу, что такой факт имеет место быть.

— Ладно. Думаешь, Коул скрывает это?

Но Джон не ответил, а смотрел за спину своей спутницы, где уже видел полковника. Тот не слышал её фразу, но посмотрел на них, как будто бы знал, о чём они говорят. На нём не было формы рейнджера. Он был одет в обычную чёрную рубашку и брюки, а на голове его была чёрная же шляпа, поля которой закрывали тенью глаза.

— Обсуждаете новые подробности? — спросил он, присаживаясь рядом с Джоном и осматривая скромно сервированный стол, — вино, это неплохо.

— Стараемся не падать духом.

— О, это хорошо. Вообще, я пришёл извиниться. Моя вина, что я вас ко всему этому допустил. Надо было принять в расчёт, что вы примете его смерть близко к сердцу и ухватитесь обеими руками. Я думал, вы поспешите удалиться на запад несмотря ни на что. А вы, как оказалось, решили докопаться до истины.

— Ко всему относимся серьёзно, — сказал Джон.

— Я оценил, — ответил полковник, — также как и то, что вы не прискакали ко мне сразу с криками и воплями о том, что я замешан.

Он достал из кармана сигарету, попутно сделал взмах официанту и заказал себе виски.

— Взамен я могу рассказать вам о тех людях, одного из которых вам удалось взять на севере. Чудом, надо сказать. Это он слишком зарвался и недооценил вас. До этого никто из них не попадался. Так что не думайте, что я легко воспринял приказ о том, что его надо отпустить.

— Вот как. И почему же вы решили рассказать нам? Так внезапно.

— Косвенно это относится к убийству Стоуна.

— А Уотерс ещё жив?

— Да. Жив, и не «ещё», — Коул улыбнулся, — вы ведь задавались вопросом, что мешало убийце убить его сразу?

— Вам было нужно его осудить?

— Да. И это только часть плана, — он замолчал, потому что появился официант и поставил перед ним стакан с виски.

Тихо чокнувшись с Миллстоуном и Шейлой, он сделал небольшой глоток.

— Он будет осуждён и отправится в Арпер, но это лишь спектакль. Он, как вы знаете, владел целой сетью. Из-за его нехорошего поведения по отношению к партнёру большинству его соратников будет проще принять новое руководство. Это мягко говоря.

— Если брать их за прошлые дела, то можно обоих упечь пожизненно, — усмехнулся Миллстоун, — но раз прошлые дела не считаются, нужен был свежачок.

— Да. Давно я к ним хотел подобраться, да всё было никак. Думаю, если покопаться, кое-какие их партнёры из Хестона до сих пор торгуют людьми. Теперь, конечно, уже не так, как когда-то, но привлечь по закону всё равно можно.

— И среди прочего Уотерс выведет вас на них.

— Ты и правда многое понимаешь сразу, — он улыбнулся и снова отхлебнул Виски.

— Так что за дела с тем человеком из республики?

— Всё темным-темно, — сказал Коул, ставя стакан на стол и доставая сигареты, — вообще, они не горели желанием с нами общаться, а тут прямо с вечера прислали посла, который сказал, что наша служба случайно взяла его высокопоставленного коллегу, направлявшегося к нам для переговоров. Он сказал, что инцидент будет исчерпан, если мы без лишних вопросов их отпустим. Я, как ты понимаешь, таких полномочий не имел, но наверх сообщил. Хорошие в федерации дороги — быстро примчались.

— Значит, его обменяли на возможность заключить с ними мир.

— Получается, так. Но мир-то, как-никак, лучше. Мы выгодны им, они выгодны нам, чего бы не подружиться?

— Ну, возможно. Но хотелось бы, наверное, знать.

— А вот насчёт знать, всё втройне не так просто. Тот человек, который его забирал, он и правда посол, вот только этого неудачливого коллегу своего видел первый раз. Он и сам ничего не знает. Его тоже подослали вслепую.

— Вот как.

— Вы ухватили за хвост очень ценную птицу, и мы к этой теме ещё вернёмся, но пока нам хватит того, что на севере будет мир и покой. Ведь так?

— Так. Но, я думаю, это не всё, что вам известно о тех людях, — сказал Джон, делая большой глоток вина.

Коул заколебался, не зная, говорить ему что-либо ещё или нет.

— Ну же, мы ведь теперь точно работаем сообща.

— Ну ладно, но только для того, чтобы никто из вас в следующий раз не наломал дров.

— Именно для этого.

— Бывали у нас инциденты на границе тогда. Наших, правда, никого не трогали, вот мы шибко и не интересовались этим. Они, видать, знали, на кого можно лезть, а на кого не стоит. И не пойми, то ли это какие-то особые агенты оттуда, то ли ещё что, но мы их интересовали мало. Приходят, режут, уходят. Больше ничего. Особо суеверные местные говорят, что это духи гор какие-то, но сам понимаешь, — он отхлебнул Виски.

— И вы ни разу с ними не встречались.

— Был как-то один. Вынюхивал что-то неподалёку от нашего лагеря. Я ещё тогда моложе был, так что по конторам не сидел. Так вот, выследили мы его, попытались сцапать, а он ловко так ушёл почти по отвесной скале. Взял и залез куда-то, где-то перелез, мы его и потеряли.

— Ни дать, ни взять — дух гор, — усмехнулся Миллстоун.

— Я думаю, в стратегическом их взяли на заметку. Вот и приезжал тот старик. Он хоть и не вычисляется, но видно, что он там не последний человек. Раз он сам лично хотел взглянуть и поговорить, значит, всё и правда серьёзно.

— А говорят они на нашем языке? — спросила Шейла.

— Да. И говорят, и, что самое смешное, пишут.

— А эти их закорючки?

— А это не знаю зачем навязанные изменения. Ходили у нас слухи, что что-то вроде шифра. И один читает слово на один манер, а знающий, может прочесть по-другому, и если из таких вот других смыслов сложить фразу, то получается шифровка.

— Да ими должно заниматься три стратегических отдела.

— Да, только теперь туда очень и очень трудно будет попасть. Диких проходов со временем станет меньше, а через обычные не будут пускать.

— Они настолько закрыты?

— Да. Настолько. Ничего не объяснят, ничего не расскажут. Так, радуйся, что в приграничных городках поторговаться дадут.

— Да уж.

— Я тебе всё это к тому, что если ты вдруг встретишь кого-то из них, сам не рискуй, лучше просто на заметку возьми. Или если слух какой-нибудь пройдёт, тоже.

Он одним глотком допил виски и уже собрался вставать, но Джон остановил его, положив руку на запястье.

— Но вы так и не рассказали, что это за черепа с листиками, и какое вообще отношение имеют к нашему делу, и тем более, к этим любителям крови из республики.

— А это, мой дорогой, — он бросил короткий взгляд на Шейлу и понизил голос, — та самая ниточка, которая связывает нас и ту сторону. Ты не удивился что здесь, подальше от границы об этом никто ничего не слышал? И это не просто так, — он подмигнул, — кстати, если и об этом что-то ещё всплывёт, ты тоже бери на заметку.

Он высвободил свою руку и встал, потом поклонился, надел шляпу, и ушёл. Проводив его взглядом, Джон вытянул из пачки ещё одну сигарету и закурил.

— Времена не меняются. Времена движутся по кругу, — сухо сказал он, с улыбкой посмотрев на Шейлу.

Она ничего не сказала, просто взяла сигарету из его пачки и подставила её под пламя зажигалки, протянутой Джоном.

— Добро пожаловать в старые добрые времена Джека Ричардса, подкидывавшего нам такую работёнку, но ничего не говорившего. Только то, что всё секретно. Нужно и правда ехать на запад, может быть, там что-то заварится.

— Новый заговор, — улыбнулась Шейла, делая небольшой глоток.

— Тут новых заговоров нет. В лучшем случае — новый виток старых. А нашего нового друга нужно предупредить, что граждане из структур, ведущие подобную политику, плохо кончают. За ними приходится выдвигаться на дикие территории, отлавливать, а потом растворять в пространстве и времени.

Он положил руку на стол, а мисс Лейн положила свою поверх. Благодаря этому он ощутил тепло и покой. Ему не очень нравились мысли о том, что хорошо, раз их не пустили в водоворот этого дела, но очень хотелось им поддаться, забыться, а завтра с чистой головой двинуться дальше, где будет пусть и что-то более мелкое, но зато уже никто не оставит финал недосказанным.

— Тебе понравится Айден, — сказал он, улыбаясь, — есть в нём что-то из будущего, перемешанного с прошлым. Посмотрим, как оно соприкоснётся с нашим настоящим.