Метод Макаренко

Глава 15

Мы ворвались в кабинет, и произошло сразу два события. Первое. Главарь, который, пока мы с Толей наряжались, переместился к доске, и верзила рухнули на пол и послушно сложили руки на затылках. А вот Фантазёр замешкался и застыл столбом, забавно хлопая глазами. Я уже подумал, что из-за него наш план накроется медным тазом, но тут не растерялась уже Алёнушка. Она развернулась и вмазала коленом с размаху промеж ног Фантазёра, а сверху приголубила его по голове трёхлитровой банкой с цветами. Вода выплеснулась, цветы скорбно повисли на ушах Фантазёра, а сам медленно повалился на пол. Это и стало вторым событием.

— Лежим, не дёргаемся, — подскочил я к верзиле, который попытался повернуть голову на звук, и упёр ствол своего автомата ему в затылок. Я кивком головы указал Толику, чтобы он взял под контроль главаря.

— Лежим, лежим, гражданин начальник, — прохрипел верзила и затих.

Я посмотрел на женщин. Алёнушка и Тамара Дмитриевна стояли, обнявшись, и смотрели на нас во все глаза. Было видно, что они всё ещё не отошли от нашего маскарада.

А вот Наталья Михайловна уже отошла. Она прижимала к груди учебник истории и смотрела на нас с подозрением, пока, в конце концов, в её глазах не мелькнуло узнавание и понимание.

Свободной рукой я поднёс палец к губам и показал ей, чтобы она молчала. Наталья Михайловна кивнула и повернулась к подругам. Раздражённо шипя, она стала расцеплять их руки, жестами объясняя, что все здесь свои. Ну а я вернулся к нашим баранам.

— Кто такие? Имена! Быстро! — рявкнул Толя, войдя во вкус.

Главарь, прижатый им к полу, хрипло кашлянул.

— Говорить разучился? Или память отсидками отбило? — напирал Толик, тыча стволом в затылок. Я одобрительно показал ему большой палец. Толя приободрился и продолжил: — Как фамилия, имя, отчество? И по какой статье чалился, вспоминай! Живо!

Главарь приподнял голову, пытаясь осмотреться, но Толя тут же сильно надавил ему коленом на спину, и тот снова уткнулся носом в пол.

— Сах… Сахновский… Валентин… Петрович… — выдавил он. — За взлом… Кража с проникновением. Квартирка.

— А ты, бугай, — я ткнул верзилу. — Тебе челюсть разжать или сам? Имя, фамилия, статья!

Верзила ерепениться не стал и послушно прохрипел:

— Иволгин… Евгений… Анатольевич… Тоже по взлому… По той же… С Сахновским…

— Значит, старые дружки, — протянул я. — И что, не надоело вам по нарам кантоваться? Или на воле так уж плохо живётся, что прямо тянет к казённой пайке? Что вы тут забыли?

Я старался сыпать вопросами один за другим, чтобы не дать возможность им очухаться и прийти в себя. А то ещё вспомнят, что они не на дело шли, а на работу вполне легальную и плакал наш допрос.

Но главарь недаром показался мне самым умным. Вот и сейчас он довольно быстро начал в себя приходить, пока его твердолобый дружок всё ещё лежал и сопел в пол.

— А вы кто такие? В чём нас обвиняют? — возмутился главный. — Мы ничего не нарушили. Пришли по работе.

— Ага, — выкрикнула Алёнушка. — А хаты спалить, кто обещал?

— Дуры, — процедил главарь.

Я собирался дать знак Толику, чтобы он утихомирил своего подопечного, но в этот момент в проёме двери показалось сначала лицо инспектора, затем появилась Эльвира Сергеевна, а потом и Игорь.

Твою ж мать, дверь-то мы не закрыли. Не до того нам было, после того как вошли. Мы с Толиком застыли на месте, глядя то на пополнение действующих лиц, то на братков, то друг на друга. Приплыли.

Впрочем, невольные свидетели нашей сценки тоже впечатлились увиденным. Инспектор шагнул в класс и прошёлся взглядом по всем нам. Даже Фантазёра не пропустил, хотя того не видно было толком.

— А что здесь происходит? — прогнусавил он.

— Мне тоже интересно, — проговорила рыжеволосая девушка, на вид которой было лет двадцать семь, может, двадцать восемь.

Она шагнула вслед за инспектором в класс и встала рядом с ним. Когда Игорь описывал их, я ожидал увидеть вредную, склочную ведьму. А эта оказалась весьма симпатичной особой с выдающейся грудью и крутыми бёдрами, которые выгодно подчёркивала чёрная юбка.

С девушки мой взгляд скользнул дальше и наткнулся на Игоря. Он так и остался стоять в коридоре, прикрыв лицо ладонями. А вот Эльвира Сергеевна вошла в кабинет, только хватала ртом воздух, как рыба на суше, не в силах описать свои чувства.

Нужно было как-то выкручиваться. Больше играть свою сценку мы не сможем. Эту нет, а вот другую — да.

— А у нас здесь проверка антитеррористической безопасности и отработка, на практике на случай, если в школу заявятся граждане со злым умыслом, — выпалил я ответ на вопрос рыжули, снимая с головы балаклаву. — А уважаемые родители из родительского комитета, — я по очереди ткнул пальцем на главаря и верзилу, которые всё ещё лежали на полу, — любезно согласились исполнить роль захватчиков.

Я подал знак Толе, и мы отпустили наших «заложников». Почувствовав свободу, они поднялись на ноги, и верзила недобро на меня зыркнул, поняв, что его развели, как пацана.

Главарь же, смекнув, что к чему, процедил:

— Вы в нас оружием тыкали.

— Конечно, — улыбнулся я. — А как иначе обезвредить противника, который угрожает моей коллеге расправой и обещает хату спалить? Всё должно быть максимально правдоподобно, Валентин Петрович.

Сказав это, я нажал на спусковой крючок и выпустил в воздух струйку воды. Толя, так и не сняв с головы противогаз, повторил за мной и тоже выстрелил водой из своего оружия.

— Хорошая была сценка, — выдавил из себя главный, буравя меня взглядом, в котором читалось обещание реванша. — Как-нибудь повторим.

— Конечно, — отозвался я, отвечая ему тем же взглядом. — Мы всегда рады сотрудничеству с родительским комитетом. Внеклассные мероприятия сближают и помогают наладить контакт.

— Мы пойдём, — буркнул главарь и кивнул верзиле на Фантазёра, который по-прежнему пребывал в стране грёз. Качественно Алёнушка его выключила.

Подхватив своего товарища, граждане коллекторы покинули нашу дружную компанию. Оглядев лица вошедших, понял, что в целом мне поверили. А вот лицо рыжули говорило, что сыграли мы недостаточно убедительно. Но, как говорится, не пойман, не вор. А мы были пойманы наполовину.

Гражданочка инспектор молча прошла мимо своего коллеги, миновала Толика и остановилась напротив меня, глядя снизу вверх. Вид у неё был задумчивый, будто она решала сложную головоломку. До моих ноздрей долетел немного терпкий, но приятный аромат её духов.

— Расскажете, что на самом деле здесь произошло? — спросила она, бесконтрольно наматывая на палец локон волос.

— Всё случилось именно так, как я рассказал, — невозмутимо ответил я.

Девушка с минуту смотрела на меня, пытаясь найти в моём лице хоть намёк на враньё, но не находила. Резко мотнув подбородком, она вихрем пронеслась до дверей и вышла в коридор. Уже оттуда она проговорила:

— Пойдём, мы здесь уже увидели всё, что нужно было.

После её слов инспектор, не говоря ни слова, развернулся и покинул кабинет. Эльвира Сергеевна поспешила за ними. В дверях она остановилась и погрозила нам кулаком, обещая взглядом все кары мира.

— Дела-а, — протянул Толик и снял противогаз, являя нам красное, вспотевшее лицо. Вздохнул полной грудью, зажмурился от удовольствия. — Красота. Думал, упрею.

Я же думал уже о другом. Прощальный взгляд главаря не сулил нам ничего хорошего. Они вернутся, обязательно. Появление комиссии спутало все карты. Этот пункт я не учёл. Да и не думал, что они всё ещё в школе. После разговора с Игорем мне казалось, что они ушли уже, ведь проверка только завтра должна быть.

Если бы не эта досадная случайность, они бы рассказали нам всё, что нужно, а потом мы бы ушли. Лиц наших они не видели и вряд ли бы смогли связать нас с учителями. Я планировал повернуть разговор таким образом, чтобы закинуть в их умы мысль, будто в городе появился ещё один игрок теневого бизнеса, конкурент, который следил за ними, чтобы добраться до Азамата. Но вышло всё иначе.

Впрочем, сейчас это уже не важно. Что случилось, то случилось, и теперь нужно играть с новыми вводными. Под молчаливыми взглядами женщин и Толика я прошёл к двери и запер её. Вернулся на место и сел на краешек передней парты, посмотрел на Наталью Михайловну, затем перевёл свой взгляд на Тамару Дмитриевну и остановился на Алёнушке.

Они, в свою очередь, стояли и смотрели на меня. Выглядели они сбитыми с толку. Явно не понимали, как действовать дальше. Косились то на меня, то на Толика.

— Рассказывайте, — обратился я к ним.

— Что рассказывать? — переспросила Тамара Дмитриевна.

— Всё, — ответил я, не меняя позы. Смотрел на них выжидающе. — Если вы не поняли, объясню. Эти ребятки вернутся, и теперь они будут гораздо злее. Насколько я понял, денег у вас нет, чтобы рассчитаться с ними. Но дело в том, что они — это лишь верхушка айсберга. За ними стоит кто-то ещё, посерьёзнее.

Я замолчал, ждал, пока до них дойдёт, что игры закончились и теперь они встряли во что-то дурнопахнущее и опасное. Наконец, Наталья Михайловна тяжело вздохнула, отложила учебник истории в сторону и вышла вперёд, остановившись напротив меня.

— Мы взяли кредиты в прошлом году… Для ремонта школы. Вопрос стоял остро, времени думать не было. Да мы и не жалеем о решении, — она посмотрела на своих подруг, те подтвердили её слова кивками. — Мы выплачивали кредит, но, в конце концов, стало понятно, что не справимся. Поэтому мы придумали план с бизнесом, нашли покупателя и решили взять микрозайм. Быстрые деньги, которые мы должны были вернуть на днях.

Я же кивнул, теперь понятно, кто тот самый анонимный доброжелатель, о котором говорил Игорь. Если оценивать поступок цинично, то глупость, конечно. Повесили себе ярмо на шеи, впутались в проблемы и всё это без какого-то видимого профита.

Так бы сказало большинство людей, но я их понимал. По крайней мере, думаю, что понимаю. Я сам так поступал тогда в девяностые, потому что мы в ответе за тех, кого приручили. Тогда я отвечал за парней, которые поверили мне и работали у нас. А у женщин зона ответственности — школа. Так я это видел.

Рядом присвистнул Толик.

— Ого, так это оказывается были вы? — спросил он. — Вы спасли школу.

— Мы, — нехотя ответила Наталья Михайловна. — Но той суммы всё равно не хватало. Я всё посчитала. Так что не только мы, кто-то ещё поучаствовал.

— А зачем? — спросил я.

Неожиданно для меня Наталья Михайловна вскинулась и сердито посмотрела на меня.

— Вы опять, Егор Викторович?

Я вопросительно посмотрел на неё.

— Вы и в прошлый раз говорили нам, что мы дуры и нам не нужно воскрешать дохлую лошадь. На этой почве мы с вами и стали конфликтовать. Вам не понять, что для нас означает эта школа! Её не станет, и вы шмыгнёте под крылышко мамы. А для нас — это вся жизнь. Я всю жизнь работаю в этой школе. Дети мне, как родные, а школа как дом. И вот меня хотят лишить дома и детей. И ради чего? Думаете, я не знаю, что мэр, ваша мать и вся эта кодла чинуш хоронят школу, чтобы заграбастать землю себе? Мы не дуры и не слепые, Егор Викторович!

— Тихо, тихо, — я поднял руки в примирительном жесте. — Понял вас и могу сказать, что у нас одна цель. Я тоже не хочу, чтобы школу закрыли. На этом закончим и давайте думать, как решать возникшую проблему.

— И что, даже не будете снова говорить: «А я же говорил»? — подозрительно спросила Тамара Дмитриевна.

— Не буду.

— Вы знаете, — хмыкнула Наталья Михайловна. — Вам на пользу пошёл тот удар бампером по голове. Вы теперь не такой мудак, каким был.

Я усмехнулся, но не стал ничего говорить.

— А в какой конторе вы взяли микрозайм? — задал вопрос Толя, который ходил вдоль учительского стола и рассматривал колбы на нём, периодически подносил то одну, то другу к носу и нюхал.

— «Деньги и точка», — ответила Тамара Дмитриевна.

Толик, услышав название конторы, чуть не выронил очередную колбу.

— Вы сдурели, бабы? — взревел он. — Егор, нам конец.

— Знаешь что-то о ней? — спокойно спросил я, не особо удивившись реакции Толяна.

— Конечно. Если хочешь спустить свою жизнь в унитаз, стань должником Азамата. Об этом все знают. Микрозаймы сами по себе то ещё дерьмо, но эта контора хуже всех. Они устанавливают свои правила, могут сроки сдвинуть, повысить процент задним числом и так далее. В общем, полный беспредел. Жаловаться на них бесполезно, потому что его крышует… — Толик резко замолчал и стал расхаживать взад-вперёд, комкая в руках противогаз.

— Мэр? — предположил я.

— Не я это сказал, — наставил на меня палец Толик.

— Не ты. Но ты расскажешь всё, что знаешь о нём.

И Толик рассказал. Его старший брат ещё в девяностых работал на Азамата. Рассказывал мало о своей работе, но со временем он становился всё более и более нелюдимым. А потом, когда Толик вернулся из армии и они отмечали его дембель, брат разоткровенничался. Рассказал обо всей грязи, что творилась под руководством Азамата.

Брат тогда пообещал, что уйдёт. Закончит одно дельце и завяжет. Да и сам Азамат решил стать бизнесменом. Брат Толика тогда вскользь обмолвился, что у его хозяина появился высокопоставленный покровитель и теперь дела будут вести по-другому.

Потом брат Толика пропал. Милиция разводила руками, мол, тела нет, ищем. А спустя неделю нашлись «друзья», которые якобы провожали брата Толика в Москву. И всё, на этом дело закрыли.

— Но мы не поверили, стали искать сами. Выяснилось, что пропал не только мой брат, но и другие пацаны, которые работали на Азамата. Чистка рядов, понимаешь? — Толик пнул стул и продолжил расхаживать туда-сюда. — Он избавился от тех, кто хотел соскочить. Так мы думаем. Но доказать не можем, потому что его тылы хорошо прикрыты. Наш сосед, сын которого тоже работал на Азамата и пропал, попытался пойти дальше, добиться справедливости. А потом у него сгорел дом и квартира, сам он чудом выжил. После этого все, кто подумывал бороться дальше, замолчали. Жить потому, что хотелось.

Толик замолчал и обессиленно рухнул на стул. В кабинете повисла вязкая, тяжёлая тишина. Все сидели и переваривали услышанное. Я видел, что дамочки прониклись и теперь знатно приуныли.

— Чем владеет Азамат, кроме «Деньги и точка»? — спросил я.

— Микрозаймы и игровые автоматы. Это то, о чём я знаю, — ответил Толик. — Как я уже сказал, мы стараемся держаться подальше от всего, что связано с Азаматом. Но наверняка это не всё, чем он занимается.

— И сколько в городе точек?

Толик поскрёб затылок, беззвучно шевеля губами.

— Три с микрозаймами. В разных районах. В нашем одна. А с игровыми автоматами вроде одна. Но тут я не уверен.

— А что с охраной?

— Да там сидит один охранник. Никто в здравом уме не сунется туда, — хохотнул Толик. А я тонко улыбнулся, услышав хорошую новость.

— Понял, — сказал я после недолгого обдумывания ситуации. Положение скверное, как ни крути. — Благодарю за информацию. Расходимся по домам. Будем думать, что делать и как быть дальше. До завтра.

Сказав это, я встал и покинул кабинет, оставив остальных в не самом лучшем расположении духа, раздумывать о не радужных перспективах.

Дома сидеть было невмоготу. В голове постоянно крутились мысли вокруг рассказа Толика, вокруг школы и Ларина. Этот город напоминал мне натуральное болото, которое кишит разными паразитами, сосущими кровь из жителей. Чтобы прочистить мозги, оделся и вышел на пробежку.

Ночной Новочепецк сильно отличался от дневного. Пока я бежал, видел и барыг, толкающих дурь чуть ли не перед носом у полиции, и парочку ворюг, которые вскрывали тачки.

Ларин создал своё маленькое государство внутри государства. Симпатичное и благополучное снаружи, но прогнившее и червивое изнутри. Под стать хозяину.

Внутри меня клокотала злость от понимания того, что законными путями я хрен, что изменю. Прикроют, отмажут, вывернут всё наизнанку и выйдут сухими из воды.

Если действовать, то их же методами. Но для меня, человека, который всё время жил по букве закона и этот самый закон чтил, было сложно принять изменившиеся правила игры.

Я пробежал мимо патруля, которые остановились возле ларька с шаурмой, и забежал в парк. Буквально метров через десять я услышал женский крик. Звали на помощь. Остановившись, я обернулся и посмотрел на патрульных. Они должны были тоже услышать крики, но они продолжали стоять как ни в чём не бывало. Жрали шаурму, потягивали из бумажных стаканчиков кофе и ржали. А между тем девчонка надрывалась всё сильней.

— Да пошло оно всё, — буркнул я себе под нос и накинул на голову капюшон.

Подхватив с земли камень, взвесил его в руке. Пойдёт. Я свернул с центральной дорожки и побежал на звук. Вскоре я увидел двух уродов, которые уже разложили девчонку на скамейке, шарили своими лапищами у неё под юбкой и отпускали сальные шуточки.

Один из них пытался зажать ладонью рот девчонки, но та брыкалась, кусалась и пыталась вырваться. Вокруг скамейки валялись пустые бутылки. Похоже, ребятки отдыхали, а потом решили развлечься.

— Пошло оно всё, — выдохнул я и подскочил к тому, который навис сверху над девушкой и пытался расстегнуть ширинку.

Замахнулся и заехал ему камнем по голове. Впопыхах не понял, куда попал, но он кулём повалился на девушку, которая от неожиданности замолчала.

— Э! Чё за дела? — пьяно выкрикнул второй и полез в карман.

Глянув на его рожу, перехватил камень поудобнее, шагнул к нему и с размаху ударил в челюсть. Ударил удачно. Лязгнули зубы, и говнюк повалился на землю.

У меня, что говорится, забрало упало. Я сел сверху и уже без камня стал наносить удар за ударом. Остановился лишь тогда, когда услышал звук удаляющихся шагов. Обернулся и увидел удаляющуюся фигурку девчонки.

Ну и правильно, пусть проваливает домой.

Посмотрел на неподвижное тело подо мной. Пригнулся и прислушался. Дышит. Пощупал пульс, чтобы удостовериться — жив.

Встал и подошёл к его дружку. Тот тоже оказался жив, но в отключке. Я встал и, тяжело дыша, посмотрел на небо, которое виднелось в просветах между облысевшими кронами деревьев.

Только что я сам совершил преступление. Хоть и во благо.

Посмотрел на валяющиеся тела, затем посмотрел в том направлении, где находился ларёк шаурмы, а вместе с ним и патрульные.

Если бы я не вмешался, то девчонку поимели бы, а может, и ещё чего похуже сотворили.

Нет, по-хорошему в этом городе нельзя.

Я достал телефон и набрал скорую. После того как мне ответили, сообщил об избитых мной козлах и адрес.

Вскоре послышался вой скорой помощи, а ещё через пару минут я увидел, как у входа в парк остановилась машина с мигалкой. Теперь мне здесь точно делать нечего.

Поправив капюшон, я побежал домой. В голове, наконец-то, прояснилось. Клокочущая внутри злость улеглась. Потому что я принял решение и знал, что делать дальше.

— Алло, Толян, — сказал я, когда он снял трубку. — Я придумал, как выбраться из жопы, в которую мы влезли, — сказал я, глядя на светящиеся окна моего дома.

— Да? И что ты придумал?

— Мы ударим первыми, — ответил я. — Но мне нужна помощь.