Метаморф Том 3. Открытый мир

Глава 18

Глава 18.

— Вы что, намылились в Прасковск лететь? — задала Шура сакраментальный вопрос. Ещё бы уточнила, на ком.

Перед ней нетерпеливо переминались на ногах человек десять, одетых в разномастную, но тёплую одежду. Как я предполагал, это был далеко не первый их зимний поход в Прасковск с целью мародёрки — модничать никто не стал и подбирал себе фасон исключительно из учёта морозостойкости, на всё прочее с оттяжечкой положив. Зимние сапоги и ботинки, в которых стопа казалась толще, чем середина бедра, а шагать иной раз было тяжелее, чем пробежать три километра в кроссовках. Вот это я понимаю — утепление!

И ведь даже не скажешь, что на улице было прямо-таки, настолько холодно. В такой одежде можно было не то, что провести на свежем морозном воздухе весь день — в ней можно было упариться вусмерть и помереть от теплового удара. В наличии у каждого были лыжные зимние маски… Похоже, все действительно предполагали, что какое-то время им придётся лететь.

Не так страшен мороз, как страшна Шура… ну то есть, блин. Не она сама, а порывы ветра в полёте. Я иногда мысленно называл её реактивной блондинкой, помнится. Ирония же судьбы в том, что она оказалась, кхем, скорее турбовинтовым самолётом. Причём уютного места в кабине было не предусмотрено и всех обдувало всеми встречными ветрами, как пилотов самолётов девятнадцатого века, примерно.

Жуткое ощущение, на самом деле. Я метаморф и мне тоже было там неуютно. Как остальные справлялись — вот в чём вопрос? Божьей помощью?

— Не вполне верно, уважаемая госпожа Александра, — елейный голос Лео, неожиданно оказавшегося поблизости, прозвучал для моего уха слишком приторно. Как разлитый на замызганном линолеуме сладкий сироп, он выглядел в нашей обстановке совсем неуместно, и я догадывался, почему. Такое же ощущение оставил бы у меня диалог городового и дворничего в царском Петрограде, случись мне услышать его в наше время.

«— Вашблагородие, шавка кусаться изволит, окаянная! Пристрелите её, молю вашу милость!

— Никак нельзя-с пристрелить эту суку. Пули казённые»

Из книжек Чехова я почерпнул, что изъяснялся подобным образом даже последний дворник на базаре. В таком диалоге за версту чувствовалась высокая культура, хотя, казалось бы, откуда? Церковно-приходская школа, два класса и ласковые учительские розги по одному месту, в лучшем случае. Лео же наверняка прошёл весь курс школы магов для благородных девиц, или что-то в этом роде, и даже стоя на замасленном гаражном бетоне изъяснялся высокопарно.

Я подозрительно покосился на мага в невыносимо лёгкой, не по сезону, зелёной мантии. Очевидно, от холода он был защищён другим способом. Однако вопреки всему, думал я совсем не о том, как иномировой волшебник перенесёт на своей шкуре русский мороз.

Меня интересовало, сможет Лео грязно выматериться или послать кого-нибудь в южные края, если обстановка будет способствовать? Что-то подсказывало мне, что да, и ещё как. Ведь если подумать, то даже приснопамятный Чехов не погнушался, при случае, «употребить японку».

— Почему в «кавычках»? — въедливая Нора зацепилась за словосочетание. Опять читает мне мысли, зараза.

Ладно, долой кавычки — мысленно вздохнул я. Чехов действительно употребил японку без всяких кавычек, когда был в Благовещенске проездом. Как он писал знакомому: «Когда из любопытства употребляешь японку, то начинаешь понимать Скальковского, который, говорят, снялся на карточке с какой-то японскою б…ю».

Так что если даже сам Чехов не погнушался, то от Лео следовало ожидать ещё чего хлеще, — подозрительно подумал я.

— Какой причудливый ход мыслей у метаморфов, — восхитилась Нора, — Лео говорит высокопарно, как персонажи Чехова. Но раз даже Чехов как-то раз употребил японку, то Лео тогда должен быть вообще подлец!

— Верно, — обрадовался я. Как хорошо, когда тебя понимают с полуслова!

Все эти аристократические расшаркивания — это не про высокую культуру, на самом деле. Как жаргон заключённых, он был призван выделять людей в отдельные группы, чтобы по говорящему ясно было, кто он таков — знатный или разночинецъ. А дальше по ситуации — батогами по спине или вежливо расшаркиваться.

Почти уверен, что общество магов Союза миров разделяется на слои и касты ещё похлеще, чем в раннем Средневековье. Высшими среди них являлись маги, подобно стоящему перед нами Лео, это было так же очевидно, как восход Солнца. Что касается статуса землян, даже одарённых странными способностями, то с этим вопросом всё могло оказаться ой, как непросто.

Я резко встряхнулся и вдруг понял, что все вокруг уже где-то с минуту занимаются только тем, что наблюдают за мной. Как и сам иномировой маг, собственно. И это уже было нехорошо. Мне не следовало привлекать к себе лишнее внимание.

— Ты очень странно на меня смотришь, уважаемый Виктор, не будет в обиду сказано, — в звенящей тишине осторожно обронил Лео, — Я бы даже сказал, несколько хищно. Всё ли в порядке?

— Да, конечно! — преувеличенно бодрым тоном воскликнул я, волевым приказом заставив себя не краснеть от собственной оплошности, — Просто задумался, не бери в голову.

Оглянувшись, я тут же встретился взглядом со стоящей рядом со мной Шурой. Девушка-телекинетик смотрела на меня, как на какого-то дурачка. Уф. Как-то неловко вышло.

Между тем, ненадолго прерванный по моей причине разговор продолжился, как ни в чем ни бывало. Я пропустил за своими размышлениями лишь самую его затравку. Но и её мне хватило, чтобы выйти из равновесия, когда я уже по ходу дела выяснил нечто шокирующее.

— В смысле, порталом?! — воскликнул я, уловив ключевую фразу. Меня даже не столь заботило, что мы собираемся в Прасковске делать, как тот метод, которым мы собираемся туда попасть.

Вновь на мне скрестились многочисленные взгляды окружающих, к моему стыду и облегчению, снисходительные. Раздалось несколько смешков, а сам Лео отвернулся с лёгким вздохом. Мол, чего взять с этого ненормального?

Меня пнули чуть ниже щиколотки, чтобы привлечь внимание, а затем Шура стукнула меня по плечу, недовольная тем, что я не следил за ходом разговора. Пришлось отбрехиваться и делать виноватый взгляд, как у щенка, чтобы её умилостивить.

— Вообще, тебе действительно следовало внимательно слушать, когда Лео рассказывал о ваших целях и задачах в Прасковске, — отчаянно зевнула от скуки Нора, — Хорошо, что у тебя есть я, чтобы всё запомнить и не пропустить, Виктор.

— Действительно, — согласился я, — Хорошо, что у меня есть такая замечательная записная книжка. Так что именно мы должны сделать в Прасковске?

— Посетить убежище группы магов навроде той, что была у Лорда, и хорошенько её проредить. Пленных передать Лео. Желательно, в количестве пяти или шести. Он перешлёт их своему начальству, на опыты.

— ЧЕГО!? — опешил я, вздрогнув всем телом.

— Ладно, я пошутила, — рассмеялась Нора, — Насчёт опытов Лео ничего не сказал. В остальном всё верно: взять пять-шесть человек, или сколько получится, и передать ему. Дальше он сам разберётся, что с ними делать. Может, пригласит на чай?

— А!? — вновь мысленно вопросил я, всё ещё не вполне придя в себя от услышанного. И что меня шокировало ещё больше, так это реакция остальных людей и даже Шуры. Их словно совершенно не заботила перспектива участвовать в налёте с целью… работорговли, если по сути!

Что здесь творится!? Нора, ты опять надо мной издеваешься или это происходит взаправду?

— Ладно, — начиная закругляться, обронил Лео, — Дальше вы лучше меня знаете, как вам работать. С меня, как обычно, портал. Желаю удачной охоты!

Повернувшись к нашей группе спиной, он напоследок указал ладонью направление, где, как я понял, уже были открыты ждущие нас портальные врата. Покосившись на девушку-телекинетика, я встретил внимательный, настороженный взгляд зелёных глаз.

— Вот поэтому я и не люблю ходить в Прасковск, — шепнула мне Шура, — Вечно появляется этот тип, и просит на случай какой-нибудь стычки, брать в плен и передавать ему «изменённых», за разные плюшки. Мы, конечно, уже давно не церемонимся и противников обычно не жалеем… но кто знает, что там с ними сделают в другом мире? Как по мне, мы тут работорговлей промышляем, б…ть.

— Трындец, — совсем тихо пробормотал я, окончательно поверив в утверждение Норы.

— А ты что, думал тут тебе мёдом намазано!? — ругалась белокурая девица, пока могучая кучка «изменённых» двигалась по улицам заснеженного города. Если быть точным, то остальные находились далеко внизу, а Шура по своему обыкновению, облюбовала для нас крышу пятиэтажного дома. Куда подевались ещё двое из группы, я и сам не заметил, хотя из состояния сонной расслабленности уже давно вышел и отслеживал обстановку во все глаза. Обсчитаться я тоже не мог.

Возможно, у кого-то из ребят были способности к телепортации? Нет, я не шучу. Будь это банальная невидимость, я отследил бы отделившихся от группы по запаху и звуку. И это был только первый прокол с того момента, как Портал вынес нас куда-то в Прасковск. Какими способностями владеют остальные «читеры», мне ещё предстояло узнать.

— Вообще напрашивается, что присутствующие в группе должны закрывать все имеющиеся уязвимости, — заметила Нора, — Думаю, именно поэтому «изменённые» перемещаются таким многочисленным составом. Среди них обязательно есть телепат, который может быть ещё и сенсором. Наверняка также есть кто-то жутко скрытный, в чём мы уже убедились.

— И кто-то с по-настоящему убойными способностями атакующего типа, — подхватил я идею, немного её развив.

— Отнюдь не факт, — возразила Нора, — Точнее, им достаточно одного такого человека и то это будет перебор. Если в группе есть защита и от телепатии, и от пуль, и вообще от всего мыслимого и немыслимого, то всё прочее решается уже тем, что есть. Чистых «щитовиков», вообще неспособных вдарить, не бывает.

— Ну может быть, — вздохнул я, — Короче, я всё понял. Электрик начал собирать партию на настольную ролёвку и вдруг обнаружил, что её вместимость не ограничена. Тут у него и попёрло.

— Можно и так сказать, — довольно отозвалась Нора, — Скорее всего, так и есть.

— Представь себе, — вдруг невпопад рассмеялась Шура, отрывая меня от мысленной беседы, — Инопланетные маги, которые нас крышуют — они ведь совсем головкой бо-бо. У нас есть грузовой Портал, через который они нам шлют иногда всякие штуки. Знаешь, что они нам однажды прислали!?

Белокурая девушка сделала торжественную паузу, замерев с поднятой ногой и оглянувшись на меня в ожидании, словно предлагая мне угадать.

— Не знаю, — тут же, я сдался. Ненавижу игры в угадайку.

— Полная комната подгузников! — выпалила Шура и зачем-то добавила, — Детских подгузников, Виктор! Можешь ты себе это представить!?

— Гм, — всерьёз задумался, — Может, они думают, что так они нам помогают?

— Ну ещё бы, — рассмеялась девушка, — Детей в нашем сумасшедшем доме ещё не хватало! Что касается «подгузников», то они оказались ещё и артефактными штуковинами — они самоочищаются при наличии маны, не портятся и не рвутся. Пришлось везти это добро на грузовике в ближайший город, и сдавать, гхм, в полицию. Водителя нашего они, конечно же, захотели притормозить… он удрал на сверхскорости, в итоге. Машину там и оставил, чтобы не задерживаться. Слабак и сволочь!

— Полицейским-то зачем подгузники? — спросил я нарочито серьёзно.

— Полицейским-то может быть, подгузники и без надобности, но думаешь, они паранормальщину так и оставят в покое? — буркнула блондинка и тут же вздохнула, — Ладно с подгузниками. Если бы не этот их фортель, я бы выступала за то, чтобы всех этих инопланетных гадов валить, к чертям собачьим. Так что им тут повезло ещё.

— Какая ты добрая, — усмехнулся я.

— Какая уж есть, — скорчила рожицу Шура, — Я так поняла, для них даже логотип «телекомпания ВИД» на чёрно-белом ТВ — вообще нечто непредставимое. Откуда они черпают сведения, даже не понять. Но некоторые там, — девушка неопределённо ткнула пальцем куда-то в потолок, — Похоже, горячо переживают, что у нас на Земле энтропию их стараниями прорвало, так что они стали выискивать способы по-своему нам помочь.

Девушка-телекинетик стала загибать пальцы.

— Туалетная бумага, — неопределённо проворчала она, — Очень хорошая была, влажная… про подгузники и пелёнки я уже говорила. Еда и разные магические безделушки для обогрева, охлаждения и прочее. Лео периодически прибегает к Валере, выпучив глаза, и просит куда-нибудь всё это деть. Оно забивает ему комнату с порталом.

Вот значит, откуда взялся у меня бракованный тепловой кристалл? Это гуманитарка! — подумал я.

— Значит, там не все такие плохие, в этом Союзе миров, — наставительно заметил я Шуре.

— Конечно. Они просто метаморфов не любят, — вставила свои пять копеек Нора.

— Не в Союзе миров, — поправила меня Шура, — Это даже не государство, а какой-то винегрет из магических родов, которые собачатся между собой. Они скучковались по кровному признаку в разные кланы и позахватывали себе миры, в которые сбрасывают энтропию. В нашем мире этим занимается Дом Анион. Насчёт остальных я не в курсе, но знаю, что они есть.

— Понятно, — вздохнул я. Нечто похожее говорил мне и Анаак.

— Но насчёт разной «помощи» я бы не обольщалась, — неопределённо махнула рукой Шура, — Дело в том, что сами маги живут в каких-то городах между миров, которые они называют Анклавами. Связанные с ними миры они считают своей вотчиной, так что мы для них — что-то типа податного люда. Если бы ещё кто доложил неведомым благодетелям, что мы так не считаем, хрен бы нам что прислали!

— Так может взять их и захватить? — усмехнулся я, — Мигрируем в ближайший Анклав всем Прасковском и проведём там демократические выборы?

— Маги и демократия? — ужаснулась Шура, — Виктор, надеюсь ты не серьёз… ладно, глупый вопрос. Конечно, ты не серьёзно.

— Лео неспроста обронил, что мол, кроме как из Дома Анион, на Землю так просто не попасть, — заметил я, — Думаю, тогда нас просто оставят вариться в собственном соку, если не могут переварить, а сами мы никуда не денемся. Это не такой плохой расклад, я думаю. Не хуже других.

— Ну, может быть, — задумалась девушка.

Что она хотела сказать, я так и не узнал, вдруг ощутив леденящее дуновение ветерка где-то у себя на затылке. Никакой физический холод такого ощущения дать мне не мог, хоть даже меня выбросило бы в открытый космос. Зато память уже подсказывала, когда я сталкивался с подобным в последний раз. Чёрта с два я бы об этом когда-то забыл!

— Телепатия! — подняла тревогу Нора, за миг до того, как я скользнул в изменённое состояние сознания.

Я не мог отрастить себе панцирь или выставить на пути чужих ментальных щупалец толстую шкуру. Не мог я и ударить в ответ таким же способом, ведь я был лишь забавной зверушкой, способной менять собственный облик. Было ли этого достаточно?

Анаак Древний как-то сказал, что человеческий разум метаморфов — это подражание, а не внутреннее свойство нашего вида. Если у нас и существовало собственное самосознание, отличное от человеческого, то я был с ним незнаком. Но и говорить, будто человеческим разумом метаморфы были ограничены — значит произнести ложь.

Для меня это было не более, чем попытка взглянуть на события под иным углом. Для неведомого же телепата, который сейчас сканирует мой разум — это холодная твердыня, которая вдруг возникает на месте совершенно среднестатистического, человеческого сознания. Ведь телепат, способный переломить в телепатическом поединке Дитя Ахуда, ещё не родился. Разум детей Зверобога был слишком для этого сложен, и одновременно, прост.

Цель — вот единственное, что я заставил себя унаследовать от человеческого сознания. Боюсь, что иначе у меня не нашлось бы побудительных мотивов, чтобы защищать кого-либо ещё, кроме меня самого.

Девушка-телекинетик ещё только оборачивалась ко мне, секунду назад потревоженная каким-то посторонним звуком, а я уже стоял к ней вплотную. Я не видел выражения её глаз, чтобы по взгляду определить, остаётся она ещё со мной, или нет. Это было неважно, ибо моё внимание уже зацепилось за странный, мимолётный скачок пульса. Сердце белокурой девушки словно в какой-то момент решило сплясать чечётку, но тут же резко передумало, странно успокоившись и поддерживая с тех пор ровный, непоколебимо стабильный ритм.

Разговоры стихли, как по команде. Я так и не услышал, чтобы кто-то поднял тревогу собственным криком, но для моего обострённого слуха картина внизу представлялась, как на ладони. Всего двое человек из всей группы зашевелились, резко обернувшись в одну и ту же сторону. В то время как все остальные безучастным взглядом сверлили впереди себя пространство, эти двое испытывали эмоции, как у человека в разгар кровопролитной схватки. Я слышал биение их сердец, ускорившееся после всплеска полученного адреналина.

Очевидно, они были «изменёнными»-телепатами и сходу проломить их защиту неведомому противнику не удалось. И вряд ли этот противник был таким же как они, бывшим простым жителем Земли. Слишком подавляющим является его преимущество, чтобы провернуть такой трюк на глазах сразу нескольких телепатов с другой стороны — вдруг отпечаталась в моём сознании отчётливая, чуждая мысль.

Ноосфера продолжает попытки разговаривать со мной даже сейчас, в моём теперешнем состоянии — хладнокровно отметил я. Это могло быть полезно.

Я не стал дожидаться, пока враг сделает следующий свой ход. Мне были безразличны его цели и устремления, методы действий и мотивы. Равно как меня и не заботила судьба оставшихся без прикрытия остальных, «изменённых»-телепатов. Они себя раскрыли, а значит теперь сфокусируют всё внимание на себе.

Рванувшись вперёд, я обхватил девушку-телекинетика мгновенно отросшими щупальцами и притянул к себе. Моя грудная клетка распахнулась, словно полы длинного плаща или скорее, пасть причудливого чудовища, облик которого слабо поддавался человеческому воображению, ибо в живой природе никаких аналогов он не имел. Мои внутренние органы сдвинулись с места, освобождая пространство и формируя огромную полость, в которой мог поместиться свернувшийся калачиком человек… и тут же сомкнулись между собой, как челюсти бульдога.

Девушке-телекинетику было нужно дышать, чтобы жить. Однако насчёт того, что ей нужно было ещё и оставаться в сознании, этого сказать было нельзя. И так, по протянувшимся в её кровеносную систему сосудам потёк кислород. По ним же — нервнопаралитические ферменты, блокирующие нервные импульсы к мышцам. Об остальном, я должен был позаботиться теперь сам.

Мои ноги выпрямились, как разжавшиеся пружины, подбрасывая меня в воздух. Словно кузнечик, я в считанные мгновения прыгнул на десятки метров в длину, оказываясь на самом козырьке крыши. Маршрут движения я выбрал, расчётливо оценив направление взглядов сохранивших боеспособность телепатов Электрика. Они смотрели в сторону противника, следовательно, я должен был отступать в противоположную.

Очередной прыжок в длину, теперь прямо с козырька крыши пятиэтажного дома. Размашистые крылья отрастали у меня на ходу, ещё до того, как гравитация начала неумолимо смещать траекторию моего полёта вниз. Хорошо, что нужные навыки я отработал ещё на Ухике и не болтался теперь в воздухе, как беспомощный птенец, впервые выброшенный из гнезда.

Пространство позади меня осветилось вспышкой, столь интенсивной, что она осветила туманное утро, словно палящее летнее солнце — полдень. Она была мимолётной, словно разряд молнии, и столь же громкой. Первая вспышка! Вторая!

Я понял, что это было неведомое оружие, которым враг уничтожал «изменённых»-телепатов, не поддавшихся его ментальному удару.

Естественно, появление в небесах создания с таким широким размером крыла, как у меня, не могло не привлечь его внимание. Каким-то наитием ощутив прикованный ко мне взгляд, я резко изменил траекторию полёта. Уклониться от удара я даже не пытался, но рассчитывал на то, что хаотичное мельтешение из стороны в сторону заставит его промахнуться.

Вспышка света пронеслась в полуметре от меня ослепительным лучом, траектория которого ещё некоторое время отпечатывалась у меня на сетчатке. Словно футуристический лазер, она ударила в свинцовое небо и растворилась в облаках бесследно. Я резко снизился, прикрываясь от следующего выстрела коробками домов… и вдруг рефлекторно отпрянул от вонзившегося прямо передо мной каменного копья.

Словно кто-то слепил из обломков железобетонных конструкций стрелу для исполинской баллисты, и выпустил её в меня прямо по курсу. Краем глаза я заметил очередной похожий снаряд и вновь без особых усилий увернулся, просто сдвинувшись в сторону. Это было нечто иное… слишком слабое и предсказуемое для того, кто только что чуть не испарил меня в небе.

Оглянувшись назад, я своим обострённым зрением тут же заметил врага, и не одного. Если метатель каменных копий и пытался как-то замаскироваться, сливаясь с асфальтом, то остальные трое этого сделать даже не пытались.

— Это «изменённые», судя по всему, на чужом ментальном поводке, — сказала мне Ноосфера, и я не нашёл, чем ей возразить. Одежда, внешний вид новых противников вызвал внутри меня вспышку гнева. Если от иномирового мага-телепата я ещё считал разумным спасаться бегством, то простой человек, лишь слегка изменённый энтропией, был мне слишком привычен и опасений не вызывал.

Резко развернувшись в полёте, я пронёсся над головами опешивших от смены обстановки противников, и выстрелил градом острых шипов. Кончики их были напитаны ядом, который убивал мгновенно. Первый изменённый упредил мою атаку собственной, встретив меня потоком ревущего пламени. Именно к нему я двигался на сближение, намереваясь вступить в ближний бой, и уже вскоре мою кожу облизали лепестки пламени. Я прикрыл веки, уберегая чувствительную сетчатку глаз, и ударил когтем-клинком вслепую по широкой дуге. Оросивший костяную броню поток алой крови сообщил мне об успехе ещё раньше, чем я увидел его воочию.

Второй и третий противник даже не успели показать мне, чем одарила их энтропия. Конвульсивно подёргиваясь на земле, они умирали от яда и скорее хотели сделать это как можно быстрее, нежели помышляли на меня напасть. Остался единственный — с неожиданной скоростью поднявшийся из укрытия из обломков асфальта и бетонных плит, вставших преградой для моих метательных игл. Я вдруг понял, что они висят прямо в воздухе, не касаясь земли, и вращаются подобно причудливому куполу вокруг врага.

Вряд ли это было что-то сродни телекинезу — я слишком хорошо был знаком с девушкой-телекинетиком, чтобы спутать. Но нечто похожее на магнетизм, или какую-то форму управления твёрдой материей явно прослеживалось. Вращение каменных плит было настолько быстрым, что едва позволяло мне рассмотреть силуэт противника.

Я ударил вытянувшимся щупальцем вперёд, выхватив один из железобетонных блоков прямо из воздуха. Геомант, как его можно было теперь с полным правом называть, швырнул его в мою сторону в тот же миг. Бетонная плита ударила мне в грудь, отбрасывая меня назад. Даже столь сокрушительный удар едва ли мог вскрыть мой панцирь, но инерция и вес сделали своё дело. Я потерял соприкосновение с землёй и некоторое время катился по скользкому снегу, цепляясь за него когтями.

Враг решил не испытывать судьбу, сильно меня удивив. Я уже считал его не более, чем марионеткой неведомого кукловода, но как минимум чувством самосохранения он явно обладал. Потеря одной из бетонных плит оставила в его куполе прореху, достаточную если не для того, чтобы я попал в него иглами, то хотя бы для того, чтобы я мог рассмотреть его спину в деталях. И что-то в увиденном сильно не давало мне покоя.

Каменные шипы и вкрапления выступали из-под рукавов одежды изменённого, а также виднелись на открытых участках лица, как причудливый узор татуировки. Выглядело это так, словно геомант не только перемещал перед собой каменные плиты, но вживлял их фрагменты в собственное тело. Это выглядело тем более экзотичным, что каменные вкрапления причудливо светились и мерцали пурпурным огнём.

Из соображений красоты или чего-то более приземлённого, мой противник собрал и вживил в себя разбросанную по всему Прасковску пыльцу, выпавшую после неведомой магической катастрофы. Её свидетелем я так и не стал, пропустив всё самое интересное в ином мире, но одно из свойств этой магической пыльцы я знал назубок.

— Виктор! — закричала Нора, тут же об этом вспомнив, — Нам нужен этот тип прямо сейчас, не дай ему уйти!

Пурпурная пыльца сбивала магический поиск и сканирование, и даже разбросанная по Прасковску, являлась для меня безопасным билетом на Землю. Как я подозревал, можно было добиться и лучших результатов, поглотив её по примеру улепетывающего во весь опор геоманта…

Учитывая же, что я уже оказался в фокусе внимания неведомого иномирового мага, иного выбора у меня не было. Я должен найти способ сбить с себя след, иначе меня выследят и поймают, как бегущего между красных флажков, волка. И геомант мне в этом поможет. Точнее, носимая им прямо на теле пыльца.

Я прыгнул в высоту, вновь расправляя так и не убранные крылья. Тут же я увидел улицу между двух пятиэтажных домов, где вся наша группа попала в засаду. Оказавшись в небесах, я привлёк к себе всеобщее внимание, но теперь во взглядах людей было лишь одно-единственное выражение — молчаливое ожидание чужого приказа. Который неизбежно поступит, как только я окажусь в зоне досягаемости их силы.

Но выбора у меня не было, и я нашёл взглядом силуэт единственного нужного мне противника и резко ушёл в сторону, уклоняясь от тут же пронёсшегося мимо меня, яркого как Солнце луча…