Месть Розы. Романы

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Поджигатели

Коршуны с окровавленными клювами парили на холодном ветру, сопровождая орду всадников, которая неудержимо двигалась по Плачущей Пустоши.

Орда пересекла две пустыни и три горных хребта, стремясь попасть в эти края: голод гнал их все дальше и дальше. Их подстегивали сказки о благодатных северных землях и подбадривал неулыбчивый тонкогубый вожак, который с важным видом ехал впереди, держа в одной руке десятифутовое копье, украшенное кровавыми трофеями прежних грабительских набегов.

Всадники ехали медленно: они устали и не ведали, что приближаются к цели.

А тем временем далеко позади орды из Элвера - шумной столицы восточного мира - выехал коренастый всадник. Путь его лежал по долине, некогда плодородной и прекрасной, а теперь мертвой и пустой.

Обугленные стволы деревьев впивались в небо, как пальцы мертвого великана, и лошадь, храпя и фыркая, мчалась среди них, увязая копытами в земле цвета золы. А всадник неистово погонял перепуганное животное, стремясь как можно скорее преодолеть больную пустыню, которая не так давно была добрым Эшмиром, золотым садом востока.

Несчастье постигло Эшмир, а саранча погубила его красоту. Несчастье, что обрушилось на некогда процветавшую страну, имело имя - Терарн Гаштек, вожак Орды Всадников, узколицый безумный кровопийца, сжигавший все на своем пути, по прозвищу Поджигатель.

Всадник, без устали гнавший коня, носил имя Мунглум из Элвера. Был он воином и поэтом и теперь скакал в Карлаак у Плачущей Пустоши - последний оплот западной цивилизации, о которой в восточных землях почти никто не знал. В Карлааке Мунглум хотел отыскать Элрика из Мелнибонэ - колдуна-альбиноса, императора погибшего Имррира, который теперь постоянно жил в прекрасном городе своей жены. Он хотел предупредить друга о чудовищной опасности и попросить о помощи.

Низкорослый и самоуверенный, с большим улыбчивым ртом и густыми рыжими волосами, Мунглум казался человеком, которого никакие превратности судьбы не могут выбить из колеи, но теперь на губах его не было улыбки. Слившись воедино со скакуном, он летел к Карлааку - ради Эшмира, прекрасного Эшмира, родины его славных предков.

Больше всего он боялся опоздать.

Туда же направлялся и Терарн Гаштек. И уже достиг Плачущей Пустоши. Орда перемещалась медленно: ее задерживали телеги. Сначала обоз с продовольствием оставили далеко позади, но, поголодав пару дней, передумали. Однако на скрипучих телегах везли не только еду: на одной из них лежал связанный пленник, проклинавший Терарна Гаштека и его косоглазых воинов.

Впрочем, не только кожаные ремни, из-за которых он и изрыгал проклятья, мешали Дриниджу Бара освободиться. Он был волшебником, и любые, даже самые крепкие, путы вряд ли могли удержать его против воли, но постыдная слабость к вину и женщинам сослужила ему дурную службу. Когда орда ворвалась в городок, где находился волшебник, он пребывал в столь плачевном состоянии, что и сам не заметил, как оказался в руках Терарна Гаштека, завладевшего его душой.

Душа Дриниджа Бара скрывалась в теле черного котенка (обычаи чародеев востока предписывали для безопасности помещать свою душу в тело какого-либо животного). Терарн Гаштек поймал его и постоянно держал при себе. Вот так могущественный Дринидж Бара стал рабом вожака Орды Всадников и вынужден был ему повиноваться, а иначе тот грозил убить котенка и отправить душу волшебника в черную бездну.

На бледном лице Элрика из Мелнибонэ виднелись едва заметные следы усталости, но мечтательная улыбка уже тронула его губы: прогуливаясь по висячим садам Карлаака, он с радостью и волнением смотрел на юную черноволосую красавицу.

- Элрик, - улыбнулась Зарозиния, - ты нашел свое счастье?

Он кивнул;

- Да. Приносящий Бурю покрывается пылью в оружейной твоего отца. Снадобье, которое я делаю из растений Трооса, придает мне силу и ясное зрение, и его нужно принимать лишь изредка. Я могу позабыть о скитаниях и битвах, боях и походах. Я доволен тем, что живу здесь, с тобой, и изучаю книги в библиотеке Карлаака. Чего еще мне желать? Ты подарила мне радость.

- Ты так часто хвалишь меня, что я возгоржусь.

Он рассмеялся:

- Это лучше, чем мучиться от сомнений. Не беспокойся, Зарозиния, у меня теперь нет причин пускаться в новые приключения. Не хватает Мунглума, но уроженцу востока неуютно на сумеречном западе. Он тосковал по родине и потому решил съездить туда.

- Я рада твоему умиротворению, Элрик. Знаешь, мой отец не хотел, чтобы ты жил здесь, опасаясь зла, которое прежде сопровождало тебя, но сейчас он понял, что зло исчезло без следа.

Вдруг с улицы донесся голос мужчины, и кто-то принялся колотить в ворота.

- Пустите меня, проклятье, я должен поговорить с вашим хозяином!

Прибежал слуга:

- Лорд Элрик, прибыл человек с вестями. Он утверждает, что дружил с вами.

- Как его зовут?

- Мунглум. Так он себя назвал.

- Мунглум! Недолго же он гостил в Элвере. Впусти его!

В глазах Зарозинии мелькнул страх, и она схватила мужа за руку:

- Элрик, я чувствую: он привез дурные вести и ты скоро покинешь меня!

- Не бойся, милая. Никакая весть не разлучит нас.

Он поспешил из сада во двор дома. Мунглум стремительно въехал в ворота и соскочил с коня.

- Мунглум, друг мой! К чему эта спешка? Я, конечно, всегда рад видеть тебя, но ты так стремительно ворвался… Что случилось?

Покрытое дорожной пылью лицо Мунглума было угрюмым.

- Поджигатель идет сюда. С ним волшебник, - проговорил он. - Надо поскорее предупредить горожан!

- Поджигатель? Это имя ничего не говорит мне. Ты не бредишь?

- Да, верно. У меня бред! От ненависти. Он разрушил мою родину, уничтожил всю семью, друзей и теперь мечтает завоевать запад. Два года назад он был самым обычным разбойником в пустыне, но затем собрал целую орду варваров и стал грабить города по всем восточным землям. Только Элвер пока не подвергся нападению, потому что город слишком велик, чтобы даже этот негодяй смог взять его приступом. Но две тысячи миль плодородной земли он превратил в дымящуюся пустыню. Он собирается покорить весь мир, а сейчас идет на запад, и с ним - пятьсот тысяч воинов!

- Ты упомянул о волшебстве. Неужели варвары владеют этим сложным искусством?

- Варвары - нет. Но он взял в рабство одного из самых великих волшебников - Дриниджа Бара. Его схватили в Фуме, в таверне, когда он лежал пьяный между двумя бабами. Когда-то давно этот пьяница переселил свою душу в тело кота, чтобы никто не смог украсть ее во сне. Но Терарн Гаштек, Поджигатель, прознав об этой уловке, поймал кота, связал ему лапы и завязал платком морду. Теперь беспутная душа Дриниджа Бара принадлежит Поджигателю, а волшебник стал рабом варвара. Если он перестанет повиноваться, кота прикончат железным мечом, а душу чародея обрекут на вечные муки.

- Хм, какое-то незнакомое волшебство, - сказал Элрик. - Очень смахивает на суеверие.

- Пусть так. Но Дринидж Бара думает иначе и беспрекословно подчиняется Терарну Гаштеку.

Несколько гордых городов уже разрушены с помощью его магии.

- Как далеко от нас этот Поджигатель?

- Не больше трех дней пути. Я ехал длинной дорогой, стараясь не попадаться на глаза его воинам.

- Значит, надо готовиться к осаде.

- Нет, Элрик, надо бежать!

- Бежать? Я должен убедить жителей Карлаака покинуть свои дома и оставить этот прекрасный город на потеху свирепой орде?

- Если они не послушаются тебя, пусть поможет им небо. Но ты можешь спастись. Ты и твоя жена. Никто не может противостоять такому врагу.

- Я тоже неплохо владею магией.

- Вряд ли магия в силах оттеснить полмиллиона человек, которым тоже помогает волшебство.

- Да. - Элрик помрачнел. - И Карлаак - это торговый город, а не крепость. Мунглум, старина, ты убедил меня. Я выступлю на Совете города и постараюсь, в свою очередь, убедить их.

- Только поторопись, Элрик. Карлаак не продержится и полдня под натиском кровавых псов Терарна Гаштека.

- До чего же упрямы эти горожане, - говорил Элрик, когда они вдвоем с Мунглумом сидели в его кабинете поздно вечером. - Они не хотят понять, как велика опасность, отказываются бежать, а я не могу покинуть их. Они встретили меня добром и сделали гражданином Карлаака.

- Значит, мы должны остаться здесь и умереть?

- Возможно. Похоже, выбора нет. Хотя у меня появилась одна идея. Ты сказал, что тот волшебник стал пленником Терарна Гаштека. Что бы он сделал, если бы получил обратно свою душу?

- О! Он с радостью отомстил бы своему обидчику. Но Поджигатель не настолько глуп, чтобы допустить это. Нет, беспутный чародей нам не помощник.

- А если мы сумеем помочь ему?

- Как? Это невозможно.

- В самом деле? - Элрик иронично вскинул бровь. - Ну ладно. А этот варвар что-нибудь слышал обо мне? Как я выгляжу, чем занимаюсь?

- Нет, насколько я знаю.

- Сможет он узнать тебя? - Каким образом?

- Тогда я предлагаю присоединиться к нему.

- Присоединиться к нему?! Элрик, ты сошел с ума!

- У каждого человека есть слабое место, и, только отыскав его, мы сумеем победить Поджигателя. А для этого нужно сначала приблизиться к нему. Мы выедем на заре, времени терять нельзя.

Мунглум обреченно кивнул:

- Остается надеяться на удачу. Прежде она сопутствовала нам, но теперь… Боюсь, она ушла вместе с твоими прежними привычками.

- Найдем ее снова.

- Ты возьмешь с собой Приносящего Бурю?

- Но ты ведь не любишь его! Да и я надеялся больше никогда не прибегать к его помощи. Он - смертельный друг.

- К сожалению, без него сейчас не обойтись. - Мунглум, казалось, удивился собственной уверенности.

- Да, ты прав. Я возьму его. - Элрик нахмурился, сжимая кулаки. - И это означает, что я нарушил слово, данное Зарозинии.

- А как иначе ты собираешься защищать ее от вонючих кочевников?

Держа в руке смоляной факел, Элрик открыл дверь оружейной и вошел. Шагая по узкому коридору, вдоль которого было развешано затупившееся старинное оружие, он почувствовал слабость.

Сердце его тяжело забилось, когда он коснулся еще одной двери и, скинув закрывавший ее брус, ступил в небольшую комнату, где хранились королевские регалии давно умерших властителей Карлаака и Приносящий Бурю. Элрик глубоко вздохнул и потянулся к мечу - черный клинок протяжно застонал, словно приветствуя хозяина. Сдавленное рыдание слетело с губ альбиноса, он схватился за рукоять, и все его тело сотряслось в нечестивом экстазе. Элрик поспешно сунул меч в ножны и почти бегом выскочил из оружейной на свежий воздух.

Элрик и Мунглум, одетые как обычные наемники, сели на снаряженных коней и попрощались с членами Совета Карлаака.

Зарозиния поцеловала бледную руку Элрика.

- Я понимаю, что это необходимо, - сказала она, с трудом сдерживая слезы. - Но будь осторожен, любовь моя.

- Я постараюсь. Помолись, чтобы удача не отвернулась от нас.

- Белые Боги да пребудут с вами.

- Нет. Молись силам тьмы, потому что в этом деле я могу надеяться только на их помощь. И не забудь слова моего устного послания, передай их гонцу как можно точнее. Пусть он немедленно отправляется в путь, на юго-восток, к Дувиму Слорму.

- Я ничего не забуду, - ответила она. - Меня тревожит, не увлекут ли тебя вновь черные пути.

- Беспокойся о ближайшем будущем. О своей судьбе я подумаю сам. Позже.

- Тогда прощай, милорд, и будь удачлив.

- Прощай, Зарозиния. Моя любовь даст мне больше силы, чем этот кровавый меч.

Он пришпорил коня, и воины выехали в ворота, направляясь к Плачущей Пустоши.

Затерянные в бескрайних просторах укутанного мягким дерном плато, которое назвали Плачущей Пустошью, потому что его всегда поливал дождь, двое всадников гнали усталых коней.

Промокший до костей воин пустыни увидел их и понял, что эти люди приближаются к нему. Он долго разглядывал их сквозь пелену дождя, а затем, развернув крепкого пони, погнал назад, к лагерю. Через несколько минут он приблизился к небольшому отряду воинов облаченных, как и он сам, в меха и железные шлемы с кистями. Их вооружение составляли кривые мечи и короткие костяные луки. Колчаны, полные длинных стрел с черным оперением из крыльев коршунов, висели у них за плечами.

Дозорный обменялся несколькими словами с товарищами, и вскоре они устремились навстречу чужакам.

- Далеко еще до лагеря Терарна Гаштека, Мунглум? - устало спросил альбинос: они ехали безостановочно целый день.

- Уже близко, Элрик. Мы должны быть… Смотри! - Мунглум показал вперед.

Десять всадников быстро приближались к ним.

- Это варвары из пустыни - люди Поджигателя. Готовься к бою. Они не станут терять время на переговоры.

Приносящий Бурю вылетел из ножен. Он словно помогал руке Элрика и, казалось, стал почти невесомым.

Мунглум выхватил оба своих меча и зажал короткий в той же руке, что и поводья.

Воины Орды выстроились полукругом и, приближаясь к противникам, разразились дикими боевыми кличами. Элрик резко осадил коня и ткнул ближайшего варвара в горло острием меча. В воздухе запахло серой, и воин испустил дух, успев осознать свою ужасную судьбу: Приносящий Бурю явно проголодался и теперь пил души и кровь с нескрываемым удовольствием.

Элрик ударил следующего - отсек варвару руку с мечом и разнес его украшенный гербом шлем вместе с черепом. Дождь и пот струились по белому напряженному лицу альбиноса, заливая темно-красные горящие глаза. Он стряхнул воду, едва не выпав из седла, но успел отбить летящий в него кривой меч, затем одним движением запястья обезоружил воина и вонзил меч прямо ему в сердце. Умирающий завыл, словно волк на луну, долго и протяжно, и Приносящий Бурю поглотил его душу.

Лицо Элрика исказилось от отвращения, но он продолжал биться, и его нечеловеческая сила все увеличивалась. Мунглум старался держаться подальше от меча альбиноса, зная, что тот с удовольствием уносит жизни друзей Элрика.

Вскоре в живых остался только один варвар. Альбинос обезоружил его, отчаянно удерживая жадный меч, который стремился полоснуть пленника по горлу.

Примирившись с тем, что неизбежно погибнет, воин сказал что-то на гортанном языке, который Элрику частично удалось понять. Покопавшись в памяти, он понял, что варвар использовал один из древних языков, которые не мог не знать любой волшебник.

Чуть подумав, Элрик спросил пленника на том же языке:

- Ты воин Терарна Гаштека? Поджигателя?

- Да. А ты, наверное, белолицее зло из легенды. Я прошу убить меня чистым оружием, а не этим кошмарным мечом.

- Я не хочу тебя убивать. Мы едем, чтобы присоединиться к Терарну Гаштеку. Отведи нас к нему.

Человек поспешно кивнул и забрался на лошадь.

- Кто ты такой, что говоришь на Высоком Языке нашего народа?

- Меня зовут Элрик из Мелнибонэ. Ты слышал это имя?

Воин покачал головой:

- Нет. Как странно… На Высоком Языке не говорили целые десятилетия, только шаманы знают его. Но ведь ты не шаман. По твоей одежде ты скорее воин.

- Мы оба наемники. Но хватит разговоров. Я объясню остальное твоему хозяину.

Оставив обильное угощение шакалам, они последовали за дрожавшим воином к лагерю Поджигателя.

Довольно скоро горизонт заволокло низким дымом от многих костров, и они увидели вдали стоянку огромной армии. Она растянулась на великом плато больше чем на милю. Варвары поставили кожаные палатки на круглых основаниях, и теперь их привал походил на большое поселение дикарей. В его середине стояло большое сооружение, украшенное пестрыми шелковыми лентами и парчой.

Мунглум сказал на языке западных стран:

- Скорее всего, это жилище Терарна Гаштека. Смотрите, он накрыл полуобработанные шкуры множеством восточных боевых знамен.

Лицо маленького воина стало еще более угрюмым, когда он заметил порванный штандарт Эшмира, знамя Окара и испачканные в крови вымпелы Шанхая.

Пленник провел незваных гостей через ряды сидевших на корточках варваров. Увлеченные своими разговорами, они не обратили на чужаков ни малейшего внимания. Перед входом в палатку Терарна Гаштека, вбитое в землю, торчало острием вверх огромное боевое копье, украшенное множеством чудовищных трофеев - черепами и костями восточных принцев и королей. Элрик поморщился:

- Нельзя допустить, чтобы такой человек ступил на землю Молодых Королевств, где только начала возрождаться цивилизация.

- Молодые государства всегда неподатливы, - заметил Мунглум. - Правда, когда они дряхлеют и плохо держатся на собственных ногах, их охотно терзают такие, как Терарн Гаштек.

- Пока я жив, он не разрушит Карлаак и не дойдет до Бакшаана.

- Интересно, как бы его приветствовали в Надсокоре? Город Нищих заслуживает, чтобы его посетил Поджигатель. Если Карлаак падет, Элрик, только море может остановить его, и то вряд ли.

- С помощью Дувима Слорма мы уничтожим его. Будем надеяться, что гонец из Карлаака быстро найдет моего родственника.

- Если он опоздает, нам придется туго. Бороться против полумиллиона воинов непросто, друг мой.

Варвар прокричал:

- О, властелин, могущественный Хозяин Огня! Я привел людей, которые хотят говорить с тобой.

- Пусть войдут, - невнятно отозвался недовольный голос.

Они вошли в дурно пахнувшую палатку, которую освещал костер, окруженный кольцом камней. Изможденный человек, небрежно одетый в пестрые одежды, лежал, развалившись, на деревянной скамье с тяжелым золотым кубком в руке. В палатке было несколько женщин, одна из них как раз наливала своему господину вина.

Терарн Гаштек выпрямился, оттолкнув женщину так, что она упала, и посмотрел на вошедших. Хозяин Огня удивительно походил на обтянутый кожей череп вроде тех, что украшали копье: щеки провалились, а узкие косые глаза настороженно смотрели из-под густых бровей.

- Кто такие?

- Господин, я не знаю, но они убили десять наших людей и едва не прикончили меня.

- Ты не меньше заслуживаешь смерти, если позволил себя обезоружить. Иди вон. И найди быстро новый меч, или я прикажу шаману использовать твои потроха для гадания.

Воин тут же выскочил наружу.

Терарн Гаштек снова развалился на скамье.

- Итак, вы убили десять моих степных воинов и пришли сюда, чтобы похвастаться? Я правильно понимаю?

- Мы просто защищались, а вовсе не искали ссоры. - Элрик старался говорить на этом грубом языке как можно лучше.

: - Нечего сказать, хорошая защита. Мы считаем, что каждый из нас способен противостоять троим живущим в домах. Ты, несомненно, с запада, хотя твой молчаливый друг смахивает на элверита. Вы идете с востока или с запада?

- С запада, - ответил Элрик. - Мы свободные воины. Мы нанимаемся со своими мечами к тем, кто платит или обещает хорошую добычу.

- И что, все западные воины такие же искусные, как вы? - Терарн Гаштек вдруг подумал, что, возможно, недооценил людей, которых собирался завоевать, и не сумел скрыть беспокойства.

- Мы чуточку лучше, чем большинство, - солгал Мунглум, - но совсем немного.

- А как насчет волшебства? Применяют там настоящую магию?

- Нет, - покачал головой Элрик. - Это искусство для большинства утрачено.

Тонкие губы варвара скривились в зловещей улыбке, выражавшей одновременно облегчение и радость. Кивнув сам себе, он сунул руку в складки широких шелковых одежд, вынул небольшого черного с белым котенка со связанными лапками и принялся его гладить. Тот всячески извивался, стараясь освободиться, и злобно шипел на своего мучителя.

- Тогда мы можем не беспокоиться, - заявил Поджигатель. - А теперь скажите, зачем вы явились сюда? Я мог бы приказать замучить вас до смерти за то, что вы лишили жизни десять лучших моих всадников.

- Мы подумали, что, присоединившись к твоему войску, неплохо заработаем, - уверенно проговорил Элрик. - Мы знаем, где находятся богатейшие города и слабо укрепленные селения. Возьмешь нас на службу?

- Мне нужны такие люди, как вы, это верно. Я охотно возьму вас, но не стану доверять,

пока вы не докажете свою преданность. Теперь найдите себе пристанище, а вечером приходите ко мне на пир. Я покажу вам частицу того могущества, которым обладаю. Эта сила сметет сопротивление запада и превратит его в бескрайнюю пустыню.

- Благодарю, - ответил Элрик. - До вечера.

Они вышли из жилища Поджигателя и направились сквозь беспорядочное скопище палаток, костров, телег и животных. Еды здесь, похоже, не хватало, но вино водилось в изобилии, и голодные варвары жадно лакали его, чтобы хоть немного заглушить голод.

Элрик и Мунглум остановили какого-то воина и передали ему приказ Терарна Гаштека. Тот кивнул и мрачно повел их к палатке.

- Вот сюда. Здесь жили трое из тех, кого вы убили. Теперь она ваша по праву победителей, так же как оружие и добыча внутри нее.

- Хорошее начало, - улыбнулся Элрик с притворной радостью.

В палатке, еще более грязной, чем у Терарна Гаштека, они обсудили свои дела.

- Я чувствую себя препогано, - печально проговорил Мунглум, - среди этих косоглазых варваров. И как вспомню, что они сделали с Эшмиром, так у меня начинают чесаться руки! Я поубивал бы их всех до единого. И что теперь?

- Пока ничего. Подождем до вечера. - Элрик вздохнул. - Наша задача кажется невыполнимой: я никогда не видел такой огромной орды.

- Они непобедимы уже сами по себе, - продолжил Мунглум. - Даже без разрушающего крепостные стены волшебства Дриниджа Бара. И никакая нация в одиночку не сможет противостоять им, а бесконечная грызня всех этих самолюбивых западных королей помешает им объединиться вовремя. Возникла угроза самой цивилизации. Будем молиться о какой-то вдохновляющей идее. Твои темные боги, Элрик, по крайней мере, разумны, и мы должны надеяться, что эти дикари вызвали у них такое же негодование, как и у нас.

- Они играют в странные игры с людьми-пешками, - тихо ответил альбинос, - и кто знает, что они задумали на этот раз?

Закопченная палатка Терарна Гаштека теперь освещалась еще и тростниковыми факелами, а ужин, состоявший в основном из вина, уже на-чался- Элрик и Мунглум немного опоздали.

- Привет, друзья мои! - заорал Поджигатель, размахивая кубком. - Здесь все мои сотники. Подходите и присоединяйтесь к ним!

Элрик никогда не видел такой злобной своры варваров. Уже порядочно пьяные, дурно пахнувшие, безвкусно одетые в разнообразные, явно похищенные тряпки, они вызывали чувство гадливости.

Новым гостям уступили место на одной из скамей и предложили вина, которое они лишь пригубили.

- Приведите сюда раба! - крикнул Терарн Гаштек. - Приведите Дриниджа Бара, нашего ручного волшебника.

Перед ним на столе лежали связанный кот и большой железный клинок.

Вскоре воины, пьяно ухмыляясь, приволокли сухощавого человека со скорбным лицом и заставили его встать на колени перед повелителем варваров. Несчастный молча повиновался, но глаза его метали молнии. Не отрываясь, он смотрел на Терарна Гаштека и котенка. Затем, заметив нож, побледнел и потупился.

- Чего ты от меня хочешь? - мрачно спросил он.

- Как ты обращаешься к своему хозяину, чародей? Впрочем, не имеет значения. Нам надо развлечь гостей. Они обещали провести нас к жирным торговым городам. Покажи несколько трюков.

- Я не фигляр. Неужели один из величайших волшебников мира станет заниматься подобной ерундой?

- Я не прошу. Я приказываю. Повесели нас. Что тебе нужно для этого? Несколько рабов, кровь девственниц, еще что-нибудь? Только скажи…

- Приманки мне не нужны. Я ведь не полоумный шаман.

И вдруг волшебник увидел Элрика. Альбинос почувствовал, как мощный разум этого человека осторожно касается его сознания, значит, узнал в нем чародея. Не выдаст ли его Дринидж Бара?

Элрик напрягся, и, откинувшись в тень, сложил определенным образом пальцы, подавая знак, по которому волшебники на западе узнают друг друга. Поймет ли его восточный маг?

Он понял. Мгновение Дринидж Бара колебался, глядя на своего повелителя. Затем отвернулся и начал делать пассы, бормоча что-то под нос.

Присутствующие ахнули, увидев над головами облако золотого дыма, которое, постепенно сгустившись, приняло очертания гигантского всадника с лицом Терарна Гаштека. Повелитель вар-варов подался вперед, всматриваясь в изображение.

- Что это?

Под копытами лошади появилась разворачивающаяся карта, которая показывала земли и моря.

- Западные земли, - пояснил Дринидж Бара. - Это пророчество.

- А это что?

Призрачная лошадь начала топтать карту. Карта разорвалась на тысячи дымящихся частей и разлетелась в разные стороны. Затем исчезло и изображение. всадника, так же распавшись на части.

- Таким образом могущественный Хозяин Огня поступит с процветающими нациями запада! - воскликнул Дринидж Бара.

Варвары радостно завопили, но Элрик только слегка улыбнулся: восточный волшебник явно дразнил Терарна Гаштека и его людей.

Тем временем дым превратился в золотой шар, который вспыхнул и исчез.

Терарн Гаштек расхохотался:

- Славный трюк, чародей. И предсказание верное. Ты неплохо поработал. Отправляйся обратно в свою конуру!

И Дриниджа Бара потащили к выходу. Оглянувшись, он посмотрел на Элрика - теперь альбинос знал, где искать раба-чародея.

Поздно вечером, когда варвары напились до потери сознания, Элрик и Мунглум выскользнули из жилища Поджигателя и направились туда, где держали Дриниджа Бара.

Без особого труда они нашли крошечную грязную палатку, возле входа которой торчал один из узкоглазых воинов. Мунглум вынул мех с вином и, изображая пьяного, нетвердым шагом двинулся к нему. Элрик оставался на месте.

- Чего тебе надо, иноземец? - прорычал стражник.

- Ничего, друг мой. Мы пытаемся вернуться в нашу собственную палатку, только и всего. Ты не знаешь, где она?

- Как я могу это знать?

- В самом деле, откуда ты можешь знать? Хочешь вина? Неплохое - из собственных запасов Терарна Гаштека.

Воин протянул руку:

- Давай.

Мунглум убрал мех в сторону:

- Нет, я передумал. Пожалуй, оно крепковато для тебя. Жаль переводить добро на того, кто не сможет его оценить.

- Вот как? - Варвар угрожающе двинулся к Мунглуму. - Тебе придется изменить свое мнение! И думаю, твоя кровь улучшит его вкус, мой маленький друг.

Мунглум попятился. Воин последовал за ним.

Тем временем Элрик тихо подбежал к палатке и нырнул в нее. Дринидж Бара со связанными запястьями лежал на куче невыделанных шкур. Он мрачно посмотрел на альбиноса:

- Ну а ты чего хочешь?

- Всего-навсего помочь тебе, Дринидж Бара.

- Помочь мне? Но почему? Разве мы друзья? Чего ты добиваешься?

- Мы оба занимаемся магией. Разве этого мало? - уклончиво ответил Элрик.

- Я сразу понял, что ты маг. Правда, я не верю в дружелюбие волшебников. В моей стране между ними другие отношения.

- Хорошо. Я скажу правду, нам нужна твоя помощь, чтобы остановить кровавое наступление варваров. У нас общий враг. Если мы вернем тебе душу, ты поможешь нам?

- Конечно. Все это время я придумываю, как отомщу за себя. Но, ради меня, будьте осторожны. Если Поджигатель заподозрит, что вы помогаете мне, он убьет кота и всех нас заодно.

- Мы постараемся принести кота. Это все, что тебе нужно?

- Да. Мы должны обменяться кровью, я и кот, и тогда душа вернется в мое тело.

- Очень хорошо. Я попытаюсь… - Элрик повернулся, услышав голоса снаружи. - Что там такое?

- Это, наверное, Терарн Гаштек. Он приходит каждую ночь, чтобы поиздеваться надо мной, - испуганно ответил волшебник.

- Где стражник? - Грубый голос варвара раздался ближе, и он вошел в маленькую палатку. - Что это?..

Он увидел Элрика, стоявшего над волшебником, и в его глазах появились удивление и настороженность.

- Что ты делаешь здесь? И что случилось с моим стражником?

- Стражник? - Изображая пьяное недоумение, альбинос затряс головой и замахал руками. - Я. не видел никакого стражника. Я шел в свою палатку, услышал лай шавки и решил заглянуть. А тут волшебник… Почему-то связанный и грязный…

Терарн Гаштек нахмурился:

- Еще раз забредешь не туда, и увидишь, как выглядит твое собственное сердце. А теперь уходи. Мы выступим утром.

Элрик, пошатываясь и спотыкаясь, вышел из палатки.

Одинокий всадник в одежде официального посланца Карлаака гнал коня на юг. Миновав вершину холма, он увидел раскинувшуюся на равнине деревню и, пришпорив коня, буквально влетел в нее. На улице было довольно пустынно: в грязи возились дети, да какой-то старик тащил мешок с мукой. Посланец догнал прохожего и закричал:

- Скажи мне быстро, ты знаешь Дувима Слорма и его имррирских наемников? Они проходили здесь?

- Да. Неделю назад. Они направлялись к Ригнариому у границы Джадмара - хотели наняться на службу в Вилмире.

- Они ехали на конях или шли пешком?

- Были и те и другие.

- Благодарю тебя, дедушка! - воскликнул посланец и помчался к Ригнариому.

Всадник из Карлаака скакал всю ночь по совсем новой дороге. Видимо, огромная сила проложила ее, и он молился, чтобы этой силой были Дувим Слорм и его имррирские воины.

А Карлаак, прекрасный Город Нефритовых Башен, утопая в сладко благоухающих садах, ждал вестей, добрых или худых, которые могли достичь стен славного города еще не так скоро. Жители полагались и на Элрика, и на посланца. Если удача улыбнется только одному из них, мучения будут дольше, а гибель - страшнее. Спасение западных цивилизаций зависело от успеха обоих. И только обоих.

Беспорядочный шум сотен проснувшихся людей прогнал тишину плаксивого утра, и резкий голос ненасытного завоевателя Терарна Гаштека призвал воинов поторопиться.

Рабы разобрали жилище Поджигателя и уложили на повозку. Вожак Орды Всадников собственноручно выдернул из мягкой земли длинное боевое копье и повернул коня на запад. Его сотники и Элрик с Мунглумом поспешили за ним.

По дороге приятели обсуждали на не знакомом варварам языке, как быть дальше. Поджигатель не сомневался, что они ведут Орду к богатой и легкой добыче. Всадники с раскосыми глазами скакали широким фронтом, и потому обойти селения стороной было невозможно. К тому же бесчестно было бы жертвовать другим городом, чтобы Карлаак смог прожить еще несколько дней…

Немного погодя двое запыхавшихся всадников подскакали к Терарну Гаштеку:

- Впереди город, повелитель! Небольшой, и его легко захватить!

- Наконец-то! Опробуем наши мечи и посмотрим, как поддается клинку плоть западников. А затем отыщем на более крупную дичь! - Он повернулся к альбиносу: - Ты знаешь этот город?

- Где он находится? - хрипло спросил Элрик.

- В дюжине миль отсюда на юго-запад, - ответил всадник.

Несмотря на то что теперь этот город был обречен, Элрик вздохнул с облегчением: они говорили о Горджхане.

- Знаю, - кивнул он.

Седельник Кавим, отвозивший на дальнюю ферму новую конскую сбрую, обратил внимание на всадников вдали только потому, что его заинтересовали странные вспышки света: солнечные лучи отражались от металлических шлемов. Неизвестные воины приближались со стороны Плачущей Пустоши, и было их так много, что Кавим

сразу понял: надвигается большая опасность. Развернув коня, он, подгоняемый страхом, поскакал обратно в Горджхан.

Плотная засохшая грязь на улицах города дрожала под копытами коня Кавима, и его громкий крик легко проникал сквозь закрытые ставни.

- Грабители идут! Берегитесь грабителей! За четверть часа хозяева города собрались на совет, чтобы обсудить, что делать: бежать или сражаться. Старики советовали спасаться бегством всем, кто способен на это, молодые предлагали остаться и принять бой. Некоторые говорили, что их бедный городок вряд ли привлечет грабителей.

Пока жители Горджхана спорили, первые отряды варваров уже подошли к городской стене.

Когда стало ясно, что на разговоры времени уже не осталось и беда стоит на пороге, горожане бросились на стены, вооружаясь на ходу всем, что попадало под руку.

- Не будем тратить время на осаду! Приведите волшебника! - заорал Терарн Гаштек воинам, месившим грязь возле Горджхана.

Привели Дриниджа Бара. Поджигатель вынул из складок одежды черного котенка и поднес к его горлу железный нож.

- Давай, волшебник, разрушь эти стены!

Чародей нахмурился и поискал глазами Элрика, но альбинос пригнулся в седле и отъехал за спины воинов. Тогда Дринидж Бара начал действовать. Он достал из пояса пригоршню порошка и рассеял его по ветру. Тут же заструился легкий дым, затем из него возник мерцающий огненный шар, и вскоре в этом пламени появилось страшное лицо, не похожее на человеческое.

- Разрушитель Даг-Гадден, - заговорил Дринидж Бара, - ты поклялся соблюдать наш старый договор. Будешь ли ты подчиняться мне?

- Я должен, значит, буду. Приказывай!

- Уничтожь стены этого города. Пусть его люди станут словно улитка без раковины или краб, лишенный панциря!

- Я с радостью повинуюсь, ибо разрушение - моя суть.

Пылающее, как пламя, лицо померкло, раздался жуткий крик, и красный сияющий купол взметнулся ввысь, закрыв небо. На мгновение повисла предгрозовая тишина, а затем демон ринулся вниз, и, едва купол опустился на город, стены Горджхана застонали, рассыпались и исчезли.

Элрик ужаснулся: если Даг-Гадден придет в Карлаак, старинную крепость постигнет такая же участь.

Торжествующие варвары бросились в беззащитный город.

Хотя Элрик и Мунглум постарались не участвовать в этой бойне, они ничем не могли помочь несчастным горожанам. Бессмысленная кровавая резня настолько ошеломила приятелей, что они скрылись в небольшом, еще не разграбленном доме.

На них уставились четыре пары перепуганных глаз: трое съежившихся от страха ребятишек прижимались к девочке постарше. Вцепившись в старую косу, она приготовилась защищать малышей.

- Не трать нашего времени, девочка, - сказал ей Элрик, - мы не хотим причинять вам зла. В этом доме есть чердак?

Она кивнула.

- Тогда бегите туда. И быстро.

Элрик и Мунглум, будучи не в силах смотреть на чудовищное избиение, обосновались в доме. Но вопли жертв, хохот опьяневших от крови дикарей и тяжелый запах истерзанной плоти проникали даже сюда.

Неожиданно дверь распахнулась, и перепачканный в крови варвар втащил за волосы женщину. На ее измученном лице застыла гримаса ужаса и боли, и она не пыталась сопротивляться.

- Найди другое гнездо, коршун, а это наше, - прорычал Элрик.

- Здесь хватит места и для меня, и для этой шлюхи, - огрызнулся варвар.

И тут наконец бесконечное напряжение этого дня нашло выход. Правая рука альбиноса метнулась к левому бедру, длинные пальцы обхватили черную рукоять Приносящего Бурю, и клинок сам выскочил из ножен. Глаза Элрика полыхнули, как угли, он шагнул вперед и обрушил меч на голову узкоглазого воина. Затем, хоть это было уже совсем не нужно, просто чтобы излить накопившуюся ярость, он повторил удар и разрубил варвара пополам. Женщина осталась лежать на полу, она была в сознании, но не шевелилась.

Элрик взял ее на руки и осторожно передал Мунглуму.

- Подними ее наверх к остальным, - сказал он отрывисто.

Тем временем варвары начали поджигать дома: избиение жителей они закончили и теперь занялись грабежом.

Элрик вышел на улицу.

Горджхан не относился к богатым городам, грабители не получили обильной добычи, и тогда они, разочарованные и обозленные, кинулись уничтожать все, что попадалось на пути: вещи, здания, людей…

Сжимая в руке подрагивавший от нетерпения Черный Меч, Элрик смотрел на горящий город, и его лицо напоминало трагическую маску, вылепленную из теней и отблесков пламени, длинные языки которого лизали туманное небо.

Где-то неподалеку варвары ссорились из-за какой-то мелочи, время от времени раздавался женский визг, перекрывавший другие звуки, а потом вновь звенел металл и ревели грубые голоса.

Неожиданно отрывистая речь варваров послышалась совсем близко. К грубым и чуть хрипловатым голосам воинов примешивался звук другого, высокого, голоса: кто-то, поскуливая и всхлипывая, о чем-то просил завоевателей. Из дымной завесы появился небольшой отряд во главе с самим Терарном Гаштеком.

Поджигатель нес что-то окровавленное. Присмотревшись, Элрик понял, что это отрубленная кисть человеческой руки. Два дюжих сотника волокли следом избитого и окровавленного голого старика.

Терарн Гаштек замер, увидев альбиноса, а затем, красуясь перед ним, закричал:

- Эй, западник, сейчас ты увидишь, какими дарами умиротворяли наших богов! Клянусь, это получше, чем жратва и кислое молоко, которыми их пичкала эта свинья. Скоро он у нас попляшет! Люблю все доводить до конца!

Подвывания исчезли из голоса старика, а его лихорадочно блестевшие глаза впились в лицо Элрика. Он заговорил, точнее, завизжал на таких высоких нотах, что альбинос вздрогнул, словно от удара. Вместе с тем неописуемый голос показался ему даже притягательным.

- Вы, собаки, можете лаять сколько угодно! - словно выплюнул он. - Но Мирадх и Т'ааргано отомстят за разрушение своего храма и убийство жреца. Вы принесли сюда огонь, и он пожрет вас! А ты, - он ткнул окровавленным обрубком в Элрика, - ты изменник! Ты предавал не раз и не два, это написано на твоем лице. Хотя теперь… Ты… - У старика перехватило дыхание.

Элрик провел языком по пересохшим губам.

- Я тот, кто я есть, - ответил он. - А ты всего лишь старик, который скоро умрет. И твои бессильные боги не способны повредить нам. Они не защитили тебя теперь, не вспомнят и потом. Прими свою судьбу и не заставляй других слушать старческие бредни.

На лице жреца отразились бесконечное страдание и боль, словно он один терпел муки за весь покинутый богами истребленный народ.

- Набери воздуха, чтобы вскрикнуть погромче, - приказал Поджигатель полуживому старику.

- Убийство жреца грозит несчастьем! - воскликнул Элрик.

- Ты, похоже, слабоват на живот, друг мой. В качестве жертвы нашим богам он принесет нам удачу, не бойся.

Альбинос отвернулся. Входя в дом, он услышал дикий крик и неприятный смех, последовавший за ним.

Позже, когда все еще горевшие дома разгоняли тьму ночи, Элрик и Мунглум, изображая пьяных, отправились на край лагеря. Они тащили на плечах большие мешки и волокли с собой женщин - точно так выглядели почти все воины Поджигателя, шатавшиеся среди развалин, а юный возраст спутницы малорослого воина вызывал только завистливые взгляды. Примерно там, где прежде находилась городская стена, Мунглум оставил мешки и женщин под защитой Элрика и отправился назад, но вскоре появился снова - с тремя лошадьми. Приятели подсадили в седла молчаливых женщин, затем вынули из мешков дремавших детей, тоже устроили на конских спинах, и женщины поскакали прочь.

- А теперь, - сквозь зубы процедил Элрик, - мы должны выполнить задуманное независимо от того, нашел посланец Дувима Слорма или нет. Я не перенесу еще одну такую бойню.

Терарн Гаштек напился до полного бесчувствия и заснул, растянувшись на полу, в верхней комнате одного из уцелевших домов.

Элрик и Мунглум тихо подползли к нему. Пока альбинос наблюдал, чтобы Поджигатель не проснулся, Мунглум, встав на колени, осторожно ощупывал одежду варвара. Наконец он победно улыбнулся и вытащил извивавшегося котенка. Вместо зверька он засунул в карман набитую кроли- чью шкурку, которую специально приготовил заранее. Прижав к себе животное, юркий воин ловко вскочил на ноги и кивнул Элрику. Стараясь двигаться совершенно бесшумно, они покинули дом.

- Чародей лежит там, в большой повозке, - сказал альбинос другу. - Поспешим, главная опасность позади.

- Когда кот и Дринидж Бара обменяются кровью и душа волшебника вернется в его тело, что произойдет, Элрик? - спросил Мунглум.

- Объединив наши магические силы, мы могли бы повернуть варваров назад, но… - Он замолк: орава узкоглазых воинов преградила им дорогу.

- Это западник и его маленький друг, - рассмеялся один из них. - Куда это вы идете, а?

Элрик мгновенно понял, чего они добиваются: реки пролитой сегодня крови не утолили жажду насилия, и варвары явно искали ссоры.

- Так, никуда, - ответил он.

Пьяные вояки обступили их со всех сторон.

- Мы много слышали о твоем прямом клинке, чужеземец, - с усмешкой сказал задира, - и я хочу знать, может ли он противостоять настоящему оружию. - Он выхватил из-за пояса кривой меч. - Что ты на это скажешь?

- Я бы посоветовал найти другое развлечение, - холодно ответил Элрик.

- Да ты прямо мудрец! Но лучше бы тебе согласиться.

- Немедленно пропустите нас! - рявкнул Мунглум.

В глазах варваров вспыхнули злые огоньки.

- Как ты говоришь с завоевателями мира? - возмутился один из них.

Мунглум отступил назад и выхватил меч, дерзка в левой руке гневно шипящего кота.

- Они меня уговорили. - Элрик подмигнул приятелю и вынул рунный меч из ножен. Приносящий Бурю запел мягкую насмешливую песню. Варвары, услышав ее, отступили на шаг.

- Ну как, ничего? - Альбинос встал на изготовку.

Задира, казалось, начал сомневаться, но затем, взяв себя в руки, закричал:

- Чистое железо может противостоять любому волшебству! - И бросился вперед.

Элрик, радуясь возможности отомстить за уничтоженный город, преградил ему дорогу, быстрым ударом отбросил кривой меч и разрубил задиру пополам чуть выше бедер. Варвар мгновенно умер. Мунглум бился еще с двумя. Одного он убил, но, уворачиваясь от второго, подставил под удар левое плечо и, взвыв от боли, выронил сердитого котенка. Элрик шагнул вперед и одним движением зарубил противника Мунглума - Приносящий Бурю восторженно взвыл. Остальные варвары поторопились смыться.

- Серьезная рана? - Бескровное лицо альбиноса казалось встревоженным, но Мунглум, не отвечая, бросился на колени, вглядываясь во мглу.

- Элрик, быстро, ты видишь кота? Я уронил его во время схватки. Если мы потеряли зверька, наши дни сочтены.

Они торопливо принялись обшаривать близлежащие развалины, но тщетно: невероятно проворный котенок как сквозь землю провалился.

Чуть позже они услышали гневные крики, доносившиеся из дома, который занял Терарн Гаштек.

- Он обнаружил пропажу! - воскликнул Мунглум. - Что же теперь делать?

- Не знаю. Надо искать. Будем надеяться, что он не заподозрил нас.

Они снова начали копаться в обгорелых досках и ворошить угли, но по-прежнему все было напрасно. Когда приятели решили передохнуть, к ним подошли несколько варваров, и один из них сказал:

- Наш повелитель желает говорить с вами.

- О чем?

- Он скажет сам. Идем.

Им ничего не оставалось, как в окружении узкоглазых воинов пойти на встречу с разъяренным Терарном Гаштеком. Поджигатель метался по комнате, сжимая набитую кроличью шкурку в похожей на клешню руке, и лицо его кривилось от ярости.

- У меня украли власть над волшебником! - проревел он. - Что вы об этом знаете?

- Я не понимаю, - ответил Элрик.

- Кот исчез! Вместо него я нашел эту дрянь. Ты говорил недавно с Дриниджем Бара, я сам видел и считаю, что ты к этому причастен.

- Это твое право, но мы ничего не знаем, - ответил Мунглум.

Терарн Гаштек прорычал:

- Лагерь сейчас в беспорядке, мои люди никому не подчиняются, и понадобится день, чтобы восстановить дисциплину. Но когда они протрезвеют, я допрошу каждого. Если вы сказали правду, я отпущу вас, а пока у вас есть возможность вволю поговорить с волшебником. - Он сверкнул глазами. - Отнимите у них оружие, свяжите, выведите отсюда и бросьте в повозку Дриниджа Бара.

Сопротивление могло только приблизить печальный конец, поэтому приятели безропотно дали себя связать и запихнуть в грязную телегу с кожаным навесом. Когда варвары ушли, Элрик прошептал:

- Надо бежать и найти этого паршивого кота. Вот об этом я и в самом деле хотел бы побеседовать с Дриниджем Бара. Ты ведь можешь помочь?

Из темноты раздался голос раба-чародея:

- Нет, собрат, я не стану помогать вам. Это слишком опасно.

- Но Терарн Гаштек теперь не страшен тебе.

- А если он снова поймает кота? Как тогда?

Элрик ничего не ответил: он пытался поудобнее устроиться на жестком и неровном ложе из грубо обработанных досок. В конце концов, убедившись, что, пока связан, он может только елозить на одном и том же месте, альбинос решил вернуться к прерванному разговору, но тут кожаный полог отъехал в сторону, и в повозку бросили еще одного пленника. Во вновь наступившей темноте Элрик поинтересовался у вновь прибывшего на языке варваров:

- Кто ты?

- Я не понимаю, - ответил человек на хорошо знакомом западном наречии.

- О, так ты с запада? - Элрик легко перешел на другой язык.

- Да. Я официальный посланец из Карлаака. Я возвращался в город, когда меня поймали эти вонючие шакалы.

- Что? Ты тот человек, которого мы послали к Дувиму Слорму, моему родственнику? Я Элрик из Мелнибонэ.

- Милорд, выходит, все мы пленники? О, боги! Тогда Карлаак погиб.

- Ты встретился с Дувимом Слормом?

- Да, я догнал его отряд. К счастью, они оказались ближе к Карлааку, чем мы думали.

- И что он ответил на мою просьбу?

- Он пообещал помочь и сказал, что ему потребуется время только на дорогу до Острова Драконов, но это он проделает с помощью волшебства. Так что еще не все потеряно.

- Ты славно потрудился, друг мой, - с грустной улыбкой проговорил Элрик. - К сожалению, если мы не выполним свою часть задуманного, твоя работа пойдет насмарку. Надо как-то вернуть душу Дриниджа Бара, и тогда Поджигатель лишится магической защиты… - Не закончив фразу, альбинос погрузился в размышления. Потянулись минуты напряженной тишины. - Кажется, я придумал. В давние времена мой род правителей Мелнибонэ состоял в кровном родстве с существом, которое называло себя Мееркларом. Оно могло бы нам помочь. - Альбинос вновь завозился в повозке. - Благодаря богам я нашел в Троосе замечательные листья, и у меня снова появилась сила. А теперь я должен вызвать свой меч.

Закрыв глаза, он заставил разум и тело полностью расслабиться, а затем сосредоточиться на единственной вещи в мире - Черном Мече.

За многие годы человек и меч почти слились в единое целое, но теперь эта удивительная привязанность никак не давала о себе знать.

Тогда Элрик закричал:

- Приносящий Бурю! Приносящий Бурю, объединись со своим братом! Иди ко мне, славный рунный меч, выкованный темными силами ревнивый убийца! Твой хозяин нуждается в тебе…

Снаружи словно взвыл ветер. Послышались крики ужаса и терзающий душу свист. Затем в кожаном пологе повозки образовалась дыра, и на фоне звездного неба в отверстии показался меч, который, дрожа, повис в воздухе прямо над головой альбиноса. Элрик рванулся вверх, заранее чувствуя отвращение к тому, что собирался проделать, и убеждая себя, что цель этого поступка благородна.

- Дай мне силу, Приносящий Бурю, - простонал он, хватаясь связанными руками за рукоять. - Дай мне твою силу, и будем надеяться, что это в последний раз.

Меч согнулся, и могучий поток силы, высосанной демоническим вампиром из сотен людей - неистовых воинов, хитроумных чародеев, мудрых женщин, - устремился в тело альбиноса.

Теперь Элрик обладал особой мощью. Застонав от напряжения, он обуздал бешеный поток энергии и восстановил прежние отношения с рунным мечом: и то и другое угрожали захватить белолицего чародея полностью и подчинить его себе. Теперь можно было начинать. Он разорвал связывавшие его кожаные ремни и поднялся.

Варвары уже бежали к повозке. Элрик быстро освободил остальных пленников и, не обращая ни на кого внимания, произнес имя.

Он заговорил на незнакомом, чужом языке, который не мог помнить. Это был язык, которому учили волшебников-императоров Мелнибонэ, предков Элрика, еще до создания Имррира, Города Грез, больше десяти тысяч лет назад.

- Меерклар, Повелитель Котов, я Элрик из Мелнибонэ, последний из рода императоров, связанных с тобой кровными узами, прошу о помощи. Ты слышишь меня, Повелитель Котов?

Далеко от Земли, в чудесном мире, не отягощенном физическими законами пространства и времени, человекоподобное существо, наслаждаясь глубоким теплом синевы и янтаря, потянулось и зевнуло, показав тонкие острые зубки. Оно лениво прижало голову к покрытому мехом плечу и прислушалось.

До его чуткого слуха донесся голос, не принадлежавший, впрочем, кому-либо из его нежно любимого мохнатого народа, но оно узнало язык.

Существо улыбнулось, вспоминая о давно забытой дружбе. Оно подумало о старинном человеческом роде, с представителями которого в отличие от прочих людей, вызывавших только презрение, его объединяло истинное родство душ: их характеризовали жестокость и искушенность в житейских делах, любовь к роскоши и удовольствиям - это были мелнибонэйцы.

Меерклар, Повелитель Котов, Защитник Кошачьего Рода, грациозно потянулся к источнику голоса.

- Чем я могу помочь тебе? - промурлыкал он.

- Меерклар, мы ищем одного из сынов кошачьего племени. Он где-то поблизости.

- Да, я чувствую его. Зачем он вам?

- Видишь ли, он счастливый обладатель двух душ, одна из которых ему не принадлежит.

- Это так. Его имя Фиаршерн из великой семьи Трречовв. Я вызову его. Он подойдет ко мне.

Варвары остановились в нерешительности, боясь приблизиться к повозке, где происходило нечто невероятное. Поджигатель, брызгая слюной, в ярости орал на них:

- Нас пятьсот тысяч, а их несколько человек. Хватайте этих ублюдков и тащите сюда!

Варвары осторожно двинулись вперед.

Фиаршерн, черно-белый котенок, услышав голос, инстинктивно понял, что глупо было бы не подчиниться, и быстро побежал на зов.

- Смотрите! Кот! Вот он! Ловите его!

Два воина Терарна Гаштека бросились выполнять приказание, но юркий зверек ускользнул от них и прыгнул в повозку.

- Отдай человеку его душу, Фиаршерн, - тихо сказал Меерклар.

Кот слабо мяукнул в знак согласия, подошел к беспутному рабу-чародею и вонзил острые зубки в его вену.

Через мгновение Дринидж Бара дико расхохотался:

- Моя душа снова во мне. О Повелитель Котов, позволь мне достойно отблагодарить тебя.

- Не стоит, - насмешливо ответил Меерклар. - И кроме того, я полагаю, твоя душа уже кому-то заложена. Всего доброго, Элрик из Мелнибонэ. Мне было приятно ответить на твой призыв, хотя с огромным сожалением я вижу, что ты отказался от древних путей своих отцов. Тем не менее ради старой привязанности я не отказываю тебе в своем расположении. Прощай, я возвращаюсь в более теплое и уютное место, чем это.

Повелитель Котов исчез. Он вернулся в свой бирюзовый и янтарный ласковый мир, где возобновил прерванный сон.

- Идем, собрат! - ликуя, закричал Дринидж Бара. - Пришла пора отомстить.

Он и Элрик выпрыгнули из повозки. Мунглум и воин из Карлаака, оставшиеся без оружия, не особенно спешили за ними.

Люди Поджигателя окружили повозку. В руках варвары держали приготовленные к стрельбе луки с длинными стрелами, некоторые вытащили кривые мечи, пытаясь, видимо, разогнать собственный страх.

- Скорее стреляйте в них! - закричал Поджигатель. - Стреляйте, пока они не позвали демонов!

Дождь стрел обрушился на повозку и людей возле нее. Дринидж Бара улыбнулся, произнес несколько слов и, казалось бы, беззаботно развел руками. Стрелы остановились в полете, повернули назад, и каждая точно попала в горло того, кто ее выпустил. Терарн Гаштек ахнул и, расталкивая своих людей, кинулся подальше от чародея. Отбежав на безопасное расстояние, Поджигатель приказал воинам вновь напасть на четверку.

Варвары, понимая, что если они побегут, то погибнут, сомкнули ряды и подобно лавине двинулись на противника.

Начиналось утро. Затянутое облаками небо немного посветлело, и Мунглум, посмотрев наверх, вдруг радостно завопил:

- Элрик! Смотри, Элрик!

- Только пять. - Альбинос, казалось, не разделял восторга друга. - Только пять. Но, возможно, этого будет достаточно.

Элрик бился с десятком врагов одновременно. Его сверхчеловеческой мощи хватило бы и на всю орду, но вряд ли с таким напряжением мог бы справиться обессиленный рунный меч, который сейчас не отличался от обыкновенного клинка. Правда, со временем все изменилось: поток энергии ослабел, и невероятная сила потекла обратно из тела альбиноса в Приносящего Бурю.

И снова рунный меч взвыл и жадно рванулся к глоткам и сердцам узкоглазых варваров.

У Дриниджа Бара не было меча, но волшебник, используя совсем иное, более изощренное, оружие, в нем и не нуждался. Те, кто рискнул

преградить ему дорогу, полегли вокруг в виде лишенных костей кусков мяса и жил.

Два чародея и два воина весьма успешно пробивали себе путь сквозь полубезумную толпу варваров, которые тщетно пытались уничтожить этих вселявших ужас людей. К сожалению, в сумятице невозможно было о чем-либо договориться, поэтому Мунглум и гонец из Карлаака, вооружившись кривыми мечами убитых врагов, просто прикрывали своих могущественных соратников с тыла.

Постепенно они достигли внешней границы лагеря. Отсюда было прекрасно видно, что, пока часть варваров выполняла безумный приказ Поджигателя и пыталась уничтожить отважную четверку, остальные устремились на запад, к беззащитному Карлааку. С гневом и болью смотрел им вслед Элрик и вдруг заметил Терарна Гаштека с луком в руках. Он понял намерения Поджигателя и закричал, предупреждая Дриниджа Бара, который стоял спиной к варвару, выкрикивая какое-то заклинание. Волшебник обернулся и замолк на полуслове. Мгновение спустя губы чародея вновь зашевелились, но тут стрела ударила ему в глаз.

- Нет! - вскричал он и умер.

Увидев, как погиб его союзник, Элрик тяжело вздохнул и посмотрел на небо - там парили огромные летающие существа.

Дувим Слорм, родственник Элрика, сын недавно погибшего Дувима Твара, нынешний Повелитель Драконов, привел легендарных чудовищ Имррира на помощь альбиносу. Правда, большинство из этих гигантских созданий было погружено в глубокий сон, и им предстояло спать еще целое столетие. Только пятерых юных дракончиков удалось разбудить и поднять в воздух. Крылатые чудовища уже довольно давно кружили над лагерем варваров, но до этого Дувим Слорм ничего не мог сделать, опасаясь причинить вред Элрику и его друзьям.

Терарн Гаштек тоже смотрел на драконов. Его грандиозный замысел завоевать весь мир рухнул, и он, вдруг осознав это, бросился на Элрика, размахивая мечом.

- Ты, белолицее дерьмо! - вопил он. - Это все из-за тебя, и ты заплатишь мне!

Элрик рассмеялся, одним движением выбил клинок из руки разъяренного варвара и показал ему на небо:

- Вот кого можно назвать Поджигателями, причем у них на это больше права, чем у тебя!

С этими словами он вонзил рунный меч в грудь Терарна Гаштека - варвар глухо застонал.

- Меня называли Разрушителем, Элрик из Мелнибонэ, - выдохнул он, - но мой путь был чище твоего. Будь же ты и все, что тебе дорого, проклято навеки!

Кровь хлынула изо рта Поджигателя, и он умер. Элрик вновь рассмеялся, но уже печальней и тише.

- Твои проклятия сбылись задолго до того, как ты их произнес, друг мой! А теперь, я думаю, они бессильны. - Альбинос на мгновение замолк, затем добавил: - Клянусь Ариохом, я надеюсь, что прав. Похоже, мой злой рок лишь ненадолго позабыл обо мне, а я-то думал, что избавился от него навсегда…

А Великая Орда, не зная о гибели своего повелителя, уже выступила в поход. Те, кто уцелел в схватке с чародеями, оседлали коней, собрали обоз и тронулись вслед за основными силами - на запад. Варварское войско двигалось удивительно быстро и согласованно, и ужас охватил Элрика при мысли, что эти узкоглазые насильники и убийцы сделают с незащищенным Карлааком.

Над головой альбиноса хлопали огромные - длиной в тридцать футов - кожистые крылья, и знакомый запах гигантских летающих рептилий, преследовавший его с той поры, когда он вел грабительский флот на свой родной город, окутывал Элрика. Затем он услышал удивительные звуки Рога Драконов и, присмотревшись, увидел, что на спине первого чудовища с длинным, похожим на копье шестом, который использовался вместо хлыста, сидел сам Дувим Слорм.

Дракон начал стремительно опускаться по спирали, и с грацией, удивительной для его размеров, приземлился примерно в сорока футах от белолицего человека и тут же сложил перепончатые крылья вдоль тела. Повелитель Драконов снял с правой руки теплую защитную перчатку и помахал Элрику.

- Привет, император Элрик, похоже, мы едва не опоздали.

- Времени достаточно, друг мой, - улыбнулся альбинос. - Ты похож на своего отца, Дувима Твара, и мне это очень приятно. Я боялся, что ты можешь не откликнуться на мою просьбу.

- Старые счеты смыты кровью, пролитой в битве при Бакшаане, когда мой отец, Дувим Твар, погиб, помогая тебе осаждать крепость Никорна. Жаль только, что лишь молодые животные были готовы пробудиться. Ты помнишь, остальным пришлось повоевать всего несколько лет назад. Да ты это знаешь не хуже меня.

- Да уж, я вряд ли вообще смогу позабыть тот день, - просто ответил Элрик. - Могу я попросить еще об одной милости у Дувима Слорма?

- Какой?

- Позволь мне занять твое место на спине первого дракона. Я обучался этому искусству, и у меня есть веская причина возглавить атаку против варваров: совсем недавно мы стали свидетелями бессмысленной бойни, и я хотел бы отплатить кровавым степным собакам той же монетой.

Дувим Слорм кивнул и соскочил с дракона. Чудовище беспокойно завозилось и повернуло назад хищную морду с открытой пастью, в которой торчали зубы толщиной с человеческую руку, длинные, как меч. Раздвоенный язык беспокойно задергался, а огромные холодные глаза не мигая смотрели на Элрика.

Альбинос запел на старом мелнибонэйском языке и, взяв шест и Рог Дракона у Дувима Слорма, осторожно забрался в высокое седло у основания мощной шеи. Обутые в сапоги ноги он поместил в серебряные стремена.

- А теперь лети, братец-дракон, - пел Элрик, - все выше и выше, и готовь свой яд.

Он почувствовал движение воздуха - это заработали огромные крылья, затем великолепная рептилия оторвалась от земли и понеслась вверх, к серому, покрытому тучами небу.

Остальные четыре дракона, беззаботно парившие на небольшой высоте, последовали за первым, и когда они уже приготовились нырнуть в облака, Элрик начал извлекать из Рога особые звуки, указывая могучим тварям и их погонщикам направление. Затем он вынул из ножен меч.

Несколько столетий назад предки Элрика на своих драконах завоевали весь западный мир. В те далекие дни в Пещерах Драконов не было свободного места, теперь же осталась лишь горстка легендарных созданий, и только самые молодые поспали достаточно долго, чтобы их можно было разбудить.

Гигантские рептилии поднялись высоко в зимнее небо. Длинные белые волосы альбиноса и покрытый пятнами черный плащ развевались на ветру, а сам он пел радостную Песню Повелителей Драконов, подгоняя своих подопечных:

Человеческие мысли о любви, о жизни, даже о мести забылись в этом безрассудном полете посреди сердитого неба, нависавшего над землей, как древние эпохи - над веком Молодых Королевств. Элрик, последний отпрыск великого рода, гордый и надменный в своей уверенности, что даже его больная кровь - это кровь императоров-волшебников Мелнибонэ, почувствовал себя одной из свободных и бесконечно одиноких стихий прекрасного и страшного мира.

Теперь в его душе не осталось места ни для врагов, ни для друзей, и если зло обладало им, то это было чистое, сверкающее зло, не испорченное человеческими страстями.

Драконы продолжали лететь на большой высоте, пока внизу не показалось огромное черное пятно с изменчивыми очертаниями, словно уродливая клякса на потемневшей от времени карте. Это мчалась подгоняемая жаждой крови и страхом орда варваров, которые думали, что сумеют завоевать любимые земли Элрика из Мелнибонэ.

- Эй, братцы-драконы, изливайте ваш яд, жгите, летите! Огнем очищайте мир!

Приносящий Бурю присоединился к человеку в диком ликующем крике, и дракон устремился вниз, к изумленным варварам, выпуская потоки воспламеняющегося яда, который не могли погасить ни песок, ни вода. Чудовищные вопли перепуганных насмерть людей, неописуемый смрад обгоревшей плоти, клубы черного жирного дыма и пляшущее пламя сверхъестественного огня поднимались к равнодушным небесам. Должно быть, именно так выглядела Черная Бездна - Элрик стал Лордом Демонов, вершивших кровавый суд.

Но гордый наследник императоров не чувствовал радости, пьянящий восторг победителя улетучился, как утренний туман, оставив после себя тяжелое похмелье. Элрик честно выполнил тяжелую, отвратительную работу и очень устал.

Молча он повернул своего дракона вверх и назад, призывая звуками Рога остальных рептилий последовать за ним. Печаль и разочарование заполнили сердце и разум красноглазого чародея.

«Я по-прежнему принадлежу Мелнибонэ, - думал он, - и не в силах вытравить эту печать из своей души, как не смог бы избавиться от собственной тени. Я, как калека за костыль, хватаюсь за этот проклятый меч при каждом удобном случае…»

И застонав от отвращения, он выхватил Приносящего Бурю из ножен и отшвырнул прочь. Тот вскрикнул, как женщина, и полетел к далекой земле.

- Ну вот, - угрюмо проговорил Элрик, - наконец я это сделал.

Затем, немного успокоившись, он повернул туда, где оставил друзей, и направил дракона вниз.

- Где же твой меч, император Элрик? - спросил его Дувим Слорм.

Альбинос вздрогнул и принялся многословно благодарить нынешнего Повелителя Пещер за предоставленную великую честь вести за собой огнедышащее войско, пусть и маленькое.

Затем Дувим Слорм, Мунглум и гонец из Карлаака забрались на спины драконов, и «дикие кони ветра» понесли седоков в Город Нефритовых Башен.

Увидев легендарных чудовищ, Зарозиния узнала в одном из наездников своего возлюбленного и поняла, что Карлаак и западный мир спасены.

Воины спешились возле городских стен и направились к главным воротам.

Поступь Элрика была гордой, но лицо печальным: его наполняла прежняя тоска, которая - им так хотелось на это надеяться - осталась в далеком прошлом. Зарозиния подбежала к мужу, и он обнял ее, молча прижимая к себе.

Попрощавшись с Дувимом Слормом и его воинами, он вместе с Мунглумом и посланцем вошел в Карлаак и направился прямо к своему дому, безразлично выслушивая поздравления восторженных горожан.

- Что случилось, любимый? - спросила Зарозиния, когда он с тяжелым вздохом вытянулся на огромной постели. - Может, я смогу облегчить твою ношу?

- Ах, милая девочка, я устал от мечей и волшебства, только и всего. Но зато я, кажется, избавился от этого кошмарного клинка. Прежде я считал, что нести его - мое предназначение.

- Ты говоришь о Приносящем Бурю?

- Ну да, конечно.

И она ничего не сказала.

Она не стала рассказывать ему о Черном Мече, который сегодня утром с отчаянным криком прилетел в Карлаак, проник в оружейную и повис на своем старом месте в темноте.

Альбинос закрыл глаза и со всхлипом вздохнул.

- Спи, любимый, - тихо проговорила Зарозиния.

Украдкой смахнув слезы, она легла рядом с мужем.

Ей не нравилось это утро.