Мертвый город. Адаптация

Глава 17

— Чего смотришь? — спросил я, посмотрев в глаза парню.

— Да, ничего, — сказал он, и попытался повернуться и уйти.

Ну уж нет. Наши коммуникаторы — это особая техника. Подобные используют в других ЧВК, а у военных совсем другие модели. В теории он мог видеть такой, всё-таки при городе была военная часть, а у них самые разные штуки бывали. Но он рассматривал именно мой коммуникатор, да ещё и с таким видом, как будто знал, что это такое.

— А ну стоять! — я поднялся с лавочки. — Тебе вопрос задали!

— Ну, — проговорил он, повернувшись ко мне. Ловить его и разворачивать не пришлось, и это хорошо. Уж очень мне не хотелось распускать руки на чужой базе. — Комм у тебя интересный, вот и все.

— Видел такие раньше? — снова спросил я, посмотрев ему в глаза.

Было видно, что ему очень хочется соврать, но он понимает, что спалился, и что я просто так уже не отвяжусь.

— Видел, — сказал он. — Приносили такой. Искали техника, чтобы разобраться мог.

— И? — спросил я.

— Я попробовал, — сказал он. — Но там защита такая, что смысла даже связываться нет. Это же не военная штука, те ломаются на раз-два, явно более навороченная. Так что...

— А откуда ты вообще эти штуки ломать научился? — подключился к разговору Степан.

— Ну я тут на фабрике инженером-наладчиком работал, — начал он...

— И научился ломать военные коммуникаторы? Ну да, они же не сложнее швейной машинки. Что там делать-то, два раза плюнуть и растереть.

— Но, — сказал он...

— Слушай, — снова вступил в разговор я. — Эта штука — коммуникатор, входит в стандартный набор снаряжения оператора ЧВК «Волк». Я и есть один из таких операторов. И, насколько я знаю, единственный выживший в городе. Если есть кто-то ещё, то мне надо об этом знать. Если его тебе приносил кто-нибудь другой, то он, очевидно, убил этого самого оператора, и я должен его найти и с ним посчитаться.

Кто бы это мог быть? У кого вообще были такие коммуникаторы? У меня, да, это ясное дело, со сгоревшим после удара электромагнитного импульса модулем связи. Но мой отобрали, его забрал Шило. Так что это мог быть он.

Какое-то количество портативных компов могло быть у военных. Они ведь тоже завалили нескольких наших, и вполне могли забрать с их трупов коммуникаторы.

Так, кто ещё?

— Я — хакер, — наконец, сдался он. — Работал в сети раньше, а на фабрику устроился...

— Чтобы не попасть под статью о тунеядстве, да, — кивнул я. — Я понял.

В двадцатые годы народа, который ничего не делал и побивался левыми доходами стало так много, что в административный кодекс вернули статью о тунеядстве. Ты должен был либо работать официально, либо быть зарегистрированным в качестве самозанятого и платить налоги, либо стоять на бирже труда. Четвертого было не дано.

— Да, — кивнул он. — В городе про меня не знали, для всех я был обычным рабочим. Но в сети был довольно известен. Может быть, слышали про атаку на «БНГТ»?

А он, однако, не лишен тщеславия. Да, была такая тема, «БНГТ» — косметическая корпорация, которая активно использовала животных в тестировании своих новых продуктов. И какие-то парни взломали сеть штаб-квартиры и заставили окна перемигиваться так, чтобы получались слова «I HATE ANIMALS».

Собственно говоря, об этом болтали, как о обычной детской выходке, никто их даже искать не стал, кроме самой службы безопасности корпорации. Их-то репутации был нанесен ущерб, причем, речь шла не о экспериментах на животных, а о хреновой защите в сети.

— Ну слышал, — кивнул я.

— Так вот — атака на эту корпу была всего лишь отвлекающим маневром. Я в ней не участвовал. Зато мы влезли в сеть и украли оттуда...

— Ладно, — я поднял руку. — Мне это не очень интересно. И наказывать тебя никто за это не будет, подозреваю, что уголовный кодекс РФ на территории ЗАТО Волков больше не работает. Вопрос в другом. Кто тебе приносил этот коммуникатор?

— Я их не знаю, — пожал он плечами. — Я их никогда раньше не видел. Парни какие-то в черной полувоенной форме. Не полицейская, и даже вообще не наша как будто. Правда, я в этом не разбираюсь. И говорили по-русски, но с акцентом. Едва заметным, но...

Твою мать. Опять эти черные.

Но мы напали на след, и это радует. Если эти уроды приходили сюда, то возможно, что им нужен коммуникатор, чтобы...

А зачем вообще? Взломать контейнер? Так проще было бы принести сам контейнер и вскрыть его. Да и зачем это делать в городе? Не верю я, что у иностранной разведки до сих пор нет наработок о том, как открывать защищённые контейнеры. Эта штука распространенная, любые ценные грузы вывозятся именно в них. Хотя в поле их, конечно не вскрыть.

Так что же этим товарищам надо? Черт его знает.

Ладно, над этим надо хорошенько подумать.

— Ты мне вот что скажи, друг, — проговорил вдруг Степан. — А чего это они к тебе пришли? У тебя ведь на лбу не написано, что ты — хакер. И подозреваю, что у горожан спросить об этом некому было. Кто знал, тот уже помер. А пришли они именно сюда.

Черт, а ведь он прав. Я настолько зациклился на факте обнаружения черных, что случайно упустил эту деталь.

— Я... — глаза хакера забегали, он стал озираться, будто думал о том, чтобы сбежать.

Нет. Ему определенно есть, что скрывать.

— Ну что ж мне каждое слово из тебя, как клещами тянуть приходится, — сокрушенно проговорил я. — Степ, посторожи.

Схватив парня за плечо, второй рукой я толкнул дверь, и завел его в помещение которое оказалось мастерской. Здесь был компьютер, верстак, какие-то паяльники. Не уверен, что все это было нужно для того, чтобы чинить швейные машинки. Может быть, начальство было в курсе?

Запустив руку в кобуру, я достал из нее пистолет, правой рукой прижал парня к стене, а левой приставил ствол к его груди, прямо напротив сердца.

— Дернешься — выстрелю, — сказал я. — У меня глушитель. Никто не услышит. Мы спокойно уйдем, а ты так и останешься тут лежать.

Естественно, что делать этого я не буду, да и при всем желании не смогу, у меня в пистолете банально магазина нет. Но под таким углом этого практически не заметно. Да и не думаю я, что этот компьютерный задрот вообще разбирается в оружии.

— Я буду кричать! — сказал он.

— Думаешь, ты быстрее пули? — спросил я с щелчком взвел курок. — Или ты думаешь, кто-нибудь здесь остановит оператора «Волка»? Ты нормальный вообще?

— Я... — проговорил он, но я покачал головой.

— Сейчас ты расскажешь все, что знаешь об этих уродах в черной форме. Тогда я тебя отпущу, понял? И даже никому не скажу о том, что от тебя узнал. Ты мне на хрен не нужен, меня интересуют только они. Они положили всю мою группу, моих товарищей. К тебе у меня претензий нет.

Он переглотнул. Очевидно, у него пересохло в глотке. Когда тебя зажимает в помещении здоровенный мужик с пистолетом в руке, хочешь-не хочешь, а занервничаешь.

— Я знал их раньше, — сказал он. — Не именно этих, а саму организацию. Это наемники из «Whiteground». Работают в основном с американским правительством, но и за левые задание берутся. Честно, я не ожидал, что они вот так вот выйдут на меня, да ещё и посреди мертвого города.

Вот это да... Вот это дела.

Whiteground, «Белая земля». Знакомая контора. Что-то вроде нашего «Волка» или даже «Моцарта», только с гораздо более долгой и темной историей. У нас-то ЧВК официально легализовали когда? Да буквально в двадцатых, и то после попытки полностью их запретить. Тогда всех операторов заставляли подписать прямые контракты с Минобороной, но закончилось это все, предсказуемо, плохо.

Потом гайки постепенно стали развинчивать. И «белоземцы», как их называли у нас, были чем-то таким же, как и мы. Короче, их использовали в теневых делах, когда участие официалов было нежелательно или невозможно.

Старики, что служили у нас, сталкивались с ними ещё в старые время. В Сирии, где они работали тайно, в Афганистане, когда помогали новому правительству удержаться на месте, чтобы страну снова не отдали американцам.

Да и я их знал по Африке. Что ж, теперь вопрос, как эти уроды попали сюда, отпадает. Не удивлюсь, если их реально высадили за полярным кругом, переправив самолётом через Арктику, а потом они несколько недель шли сюда. Может быть, это произошло, когда все только начиналось. Тогда ведь многое прорвалось в сеть, пусть её и отрубили быстро. Но видео с тем, как зомби жрут людей, до сих пор бродят по интернету и будоражат неокрепшие ума.

Понятно.

— А как они вообще на тебя вышли? — спросил я.

— Я с ними работал, — сказал парень, вжав голову в плечи. — Точнее не совсем с ними, а с их «айти-отделом». Тем, что занимается операциями в сети.

Знакомо. У нас тоже такой есть. Ну а как иначе, теневые войны в сети ведутся гораздо более интенсивно, чем в реальной жизни. Раньше правительство поддерживало карманные группировки хакеров, а потом их стали нанимать уже и в ЧВК. И даже боевые платят и выслугу дают. Ну а как иначе, у нас ведь все официально.

Я нахмурился, и он сразу как-то сдулся, словно попытавшись стать меньше, вдавился в стену.

— Агент? — спросил я.

— Да, — потупился он. — Завербовали. Попался на взломе одной из цифровых крепостей, отследили, прислали людей. На меня компромат сделали, обещали обнародовать. А там такое, что сидеть лет сто пятьдесят.

— Пристрелить бы тебя, — честно сказал я, и он поежился. — Но обещал не трогать. Да и дороги из города тебе все равно нет, так что навредить стране ты больше не сможешь.

Да и хороший техник и хакер может пригодиться. Но об этом я промолчал. Буду ли я его шантажировать, если мне что-нибудь понадобится? Естественно буду, куда деваться. Но все равно пока об этом рано.

— Теперь говори, как их найти.

— Не знаю, — он покачал головой.

— Серьезно? Ты хочешь сказать, что отказался взламывать коммуникатор, и они так просто ушли? За дурака меня держишь?

— Нет, — сказал он. — Я сказал, что это слишком сложно для меня. И послал их к другому человеку.

— Куда послал? — спросил я

— Да есть один, — проговорил он и замялся. — На самом деле его, скорее всего в живых нет уже давно.

— Говори, — сказал я.

— Зовут Алексей Еремеев, — сказал, наконец, он. — Жил на проспекте Жукова, дом семь. Если я все правильно понимаю, то его там уже нет. Либо тушка бродит где-то, либо завалили. Он не очень любит людей.

— И он со взломом справится?

— Справится, — кивнул хакер. — Я бы точно не смог, а он сделает.

— Врешь ты мне, — сказал я. — Не послал бы ты их туда, не знаю куда. А если вернутся и завалят? Или украдут и всё-таки заставят на себя работать?

По лицу было видно — в точку попал. Ну что ж он так? Пистолет у сердца, в самом страшном преступлении — в измене Родине, уже признался. У нас ведь за это официальное наказание — пожизненное, но обычно такие просто пропадают, и их никогда не находят. А тут...

— Параноик он, — сказал хакер. — У него логово есть где-то в подземке. Скорее всего, недалеко от его дома. Сам там не бывал, только блог читал, ну и фото видел. Очень уж он гордится тем, какой прошаренный, и как все обустроил.

— С адресом не соврал? — спросил я.

— Нет, — покачал он головой.

— Ну смотри. Я промолчу о том, что узнал. А ты уж постарайся про нас никому не говорить. И если уж к тебе снова эти парни придут... Дай знать. Пошли весточку в санаторий.

— Как? — спросил он.

— Ты хочешь сказать, у тебя рации нет?

— Есть, — ответил он.

Тут недалеко, но лес... Может быть и добьет. Я назвал частоту, после чего убрал пистолет в карман. Вот так вот, пусть думает.

— Сиди тут, — сказал я. — Выйдешь, когда мы уйдем.

— Но сейчас завтрак, — попытался, было, возразить он.

— Холодного пожуешь, — сказал я.

Толкнул дверь и вышел. Кивнул, показал Степану большой палец.

— Никто особо и не ходил мимо, — сказал охотник.

— У них сейчас завтрак, — ответил я. — Все внизу.

— Чего узнал?

— По дороге расскажу.

А сейчас мне надо было подумать. Я вытащил коммуникатор и принялся искать нужное место. Оказалось, оно не так уж и далеко от школы, буквально в двух шагах. И там, значит, где-то есть подземелье, которое занял прошаренный хакер, и переоборудовал его под убежище. Только вот сами мы его никогда не отыщем. Нужен кто-то кто знает, местные ходы.

Кто?

Есть одна кандидатура. Только вот он сейчас хрен знает где, пропал вместе с отрядом наших, что шли в школу.

Наших? То есть санаторские теперь для меня свои? Впрочем, почему бы и нет. Контракт со мной, скорее всего, разорвали и признали меня мертвым. Может быть, матери даже компенсацию выплатили. Так что все нормально, можно жить дальше, сколько получится.

Короче, получается, что надо идти их искать. Потом уговаривать Павла идти со мной искать этого хакера. Если наши, конечно, найдутся.

Короче, идти надо.

От раздумий меня отвлек подбежавший к нам пацаненок. Однако, у них тут, оказывается, и дети есть. В санатории я их не видел, например. В школе были точно. И у военных. А тут тоже есть.

— Там вас зовут, на улицу, — помахал он рукой.

— Пошли, Степ, — сказал я, поднимаясь с места.

Закинул за спину рюкзак, автомат, и мы двинулись наружу. Спустились на первый этаж, вышли во двор и остановились. Ворота были открыты и внутрь заносили трупы.

— Суки, — выругался один из местных и сплюнул. — Всех ведь постреляли. Даже баб не пожалели.

Я промолчал. О том, что ждало бы баб, если бы их оставили в живых, я имел прекрасное понятие. Видели, знаем. Так что оно для них, может быть, и лучше.

А это странно, кстати. Если баб постреляли, значит бой был? Иначе в живых оставили бы?

Нет. Не было там боя. Мы, конечно, не расспросили паренька, рано я его кончил, но очевидно, что их просто расстреляли из засады. Из глушенных стволов.

Трупы местами были объедены, причем явно сильнее, чем, когда я их видел в последний раз. Видимо, новые зомби пришли на смену тем, что мы постреляли.

— Спасибо, Свят, — проговорил Андрей, подходя ко мне. Сам он избежал траурной ноши, двигался налегке.

— Одного не хватает, — проговорил байкер, который тоже был тут. — Алика. Вы его не видели?

— Не видели, — я покачал головой.

Поймал взгляд Степана. Ну а что мне говорить, что это я его положил? Труп, конечно, могут найти в лесу, но кто поймет, что именно мы его постреляли? Да, мы сказали, что идём из санатория, но мало ли, каким путем?

Но надо было всё-таки оттащить его в сторону, да листвой забросать. Мало ли, вдруг у них тут умелец по следам идти есть?

Ладно, посмотрим.

— Мы по следу пойдем, — мрачно проговорил Андрей. — Нам ваша помощь пригодилась бы. За ценой не постоим, если что. Ты, Свят, боец хороший, знаю. Тебя, мужик, не знаю, но думаю, что он с кем попало ходить не стал бы. Так что, пойдете?

Мы с охотником переглянулись.

— Нам в город надо, — сказал я. — Мы так-то тоже своих ищем, которые потерялись где-то.

— Ну, вдруг эти тоже в город двинулись? — спросил Андрей. — Да и вдруг это одна банда? И ваших, и наших положила?

— Типун тебе на язык, — сказал Степан. — Не каркай.

— А как тут не каркать? — зло спросил бывший директор продуктовой базы. — Мразь какая-то в окрестностях завелась. Хрен его знает, кто. А санаторий, если что, не так уж и далеко. Нас дожмут, за вас возьмутся.

— Мы посмотрим, — сказал я. — Если по пути будет, то вместе пойдем.

— Шумно будет, — поморщился охотник. — Охота тишину любит.

— Группой все равно безопаснее, — сказал я. — Посмотрим.

А почему бы и нет? А заодно и уведем их от леса, чтобы не наткнулись на того, кого не надо. Но сомневаюсь, что это какая-то залетная мразь, может быть, реально тут сидят? Уж не дети подземелья ли это?

Впрочем, тогда их следы ко входу в коммуникации выведут. И мы это увидим.

— Пошли тогда, пацаны, — сказал я. — Пока они далеко уйти не успели.