Мертвому - смерть. Книга 2

Глава 5. Испытание близостью

— Я уж думал, он нас порешит.

Вадим устало выдохнул и потер затылок. Данила тоже откинулся на спинку стула и снял очки. Все же общение с сильными мира сего оказалось делом утомительным. Киса, при всей непредсказуемости и странностях, казался просто душкой по сравнению со Львом Фариным. Но многого ли стоило ожидать от человека, придумавшего отбор?

— Признаться, я тоже. Особенно после слов о том, что мы помогли сбежать Кисе.

— Как только узнал об этом? — Вадим неуверенно мялся на месте, видимо, хотел выпить чего-нибудь покрепче чая, но Данила не собирался идти у него на поводу. Пьянство еще никого до добра не доводило! А сейчас им особенно сильно нужны свежие головы.

— Рисунки, которые Киса мне передал и топор. Не сложно сопоставить эти два факта. Хочется верить, что если наш консультант не испепелил нас на месте, то придумает более или менее адекватное наказание.

— Угу. А еще лучше — забегается и забудет о нем. В конце концов, город уже почти перешел к мертвякам, нужно думать, как избавиться от них, а не о нас с вами.

Данила встал и заново включил чайник. Да, в этом Вадим прав: люди больше не хозяева Солежа. Возможно, мертвяков пока еще и не так много, но наглость, с которой они действуют, говорит о том, что скоро власть официально перейдет к ним. Обидно, что от конторщиков и самого Данилы мало что зависело. А те, от кого зависело, оказались не так уж и всемогущи.

Данила вспоминал, как не более шести десятков мертвяков чуть было не прикончили одного из владык, не то, что города, мира. И только их с Вадимом вмешательство не дало некросам этого сделать. Да что там — драка, Лев не смог даже вычислить мертвяков, просто пришел вслед за Данилой.

Жаль, что и они с Вадимом не сразу разобрались в происходящем.

— А как ты догадался, что наша старушка уже не совсем живая? — вспомнил о мучавшем его вопросе Данила.

— Огород! — важно ответил Скворцов, словно бы одним этим словом все объяснил. Затем посмотрел на Данилу и все же дополнил: — Чистенький, ухоженный, каждый сантиметр засажен, а вот картошку все еще не выкопали. И помидорную ботву не выдернули. На больную наша бабуля не похожа, других причин, чтобы забросить огород у человека старой закалки нет и быть не может, так что оставалось только одно — ее уже успели заменить. А мертвякам возня с землей без надобности, они же вроде и не едят ничего.

— Потрясающе! — Данила искренне восхищался талантом Вадима подмечать настолько простые и обыденные вещи. Он помнил историю о том, как Скворцов единственный из отправившихся на поимку профессора Николаева троицы смог распознать, что попал в иллюзию И как? По котлетам! Сам бы Данила никогда не заострил внимание на подобной мелочи.

— Да ладно, — отмахнулся тот. Вы бы столько лет проездили с тещей на дачу, и не то бы заметили. Вот один, ровно один положительный момент есть в том, что меня завербовала контора: теща теперь живет в другом городе и с дачей справляется сама. Сколько раз ей говорил: «Мама, давайте не будем засаживать все восемь соток! Купим бассейн, качели, построим навес над мангалом и заживем, как белые люди». Так нет же! Она назло еще один участок у соседей выкупила, чтобы у нас шестнадцать соток стало! Ааа, что я вам все это рассказываю, не интересно же.

— Напротив, очень интересно. Знаешь, мне тут в голову пришла еще одна идея, как нам найти мертвяков.

— Снова натравим их на Льва нашего Фарина? Вдруг в этот раз его все-таки порешат? — хмыкнул Вадим.

— А это уже как пойдет. В любом случае, просто сидеть и ничего не делать — не выбор истинного воина.

Лефф несколько минут просто сидел на полу и пил, все равно дрожь в конечностях от пережитого ужаса не давала встать. Он. Чуть. Не. Умер. Не расстался с жизнью. Отбыл в царство Уводящего. И спасло его вмешательство альтеров. Самых обычных, ну разве что чуть более одаренных, чем остальные. Жизнь Леффа была в их руках, и хвала Ведущему По Пути, что альтеры решили помочь. Но все равно стоило бы их наказать за помощь ублюдочнуму имусу. Лефф перебирал в голове варианты, но никак не мог придумать достойный. Ладно, это терпит, вначале нужно разобраться с мертвяками.

Прикончив две бутылки виски, Лефф наконец перестал трястись. Он отослал несколько десятков распоряжений, касавшихся «уборки» на месте недавнего побоища и направился на поиски своих драгоценных собратьев. Нира спала у себя в комнате, а вот Джай и Мор словно бы выпали из этого мира. Лефф просканировал все еще раз, попробовал связаться с ними с помощью обычных гаджетов, но результат был тот же.

И это попахивало неприятностями для Леффа. Конечно, примы частенько покидали Глорию по разного рода делам, но что их заставило сделать это вдвоем? Вряд ли Мор решил заняться воспитанием Джая. Оставался один вариант — эти двое замыслили что-то, и это что-то было направлено против Леффа.

Обо всем этом стоило серьезно подумать.

Утро для Елисея снова началось с визитов родственников. Забежал попрощаться отец, мама попыталась накормить кашей, но от запаха молока и овсянки уже подташнивало, потому Елисей отказался. Последней заглянула бабка, как оказалось, отец все же разговаривал с ней насчет собаки, и сейчас Елизавета Андреевна пыталась в очередной раз доказать, что из калеки выйдет плохой хозяин для бывшей дворняги.

— Зато я наверняка не смогу ей навредить, — отмахнулся Елисей от бабкиных аргументов.

— А если попытаешься встать и упадешь на песика? — пушистая мелочь на ее руках наморщила нос и обнажила верхние клыки, сопроводив это глухим рыком.

— Обещаю падать в сторону от псины!

— Вот! «Псина»! Мы никогда так не называем наших подопечных. Только по именам. Ведь они — почти что члены семьи. Ты же знаешь, как я отношусь к Беатрисе Веронике, — она притянула тявкающий клок шерсти к лицу и с чувством расцеловала. Если вспомнить, то с Елисеем бабка никогда особенно не нежничала. Запечатлела поцелуй в воздухе рядом с его щекой на линейке в первом классе, потом что-то похожее было на выпускном. И все. Зато как она рыдала после смерти предыдущей Беатрисы. У них дома три дня скорая с врачом-реаниматологом дежурили. Это возвращения Елисея из другого мира она как будто не заметила, кухарка и горничная и то проявили больше эмоций.

— Я же еще не знаю, как будут звать моего питомца, поэтому и говорю собирательное — «псина». Но ба, ты зря волнуешься, из меня выйдет отличный хозяин. Врач говорит, что еще пару недель, и я начну самостоятельно передвигаться, а там и до прогулок по улице недалеко.

— Не смеши меня! — она перехватила рычащую собаченцию и развернулась к выходу. — Они пытаются тебя утешить. Любой здравомыслящий человек понимает, что после такой травмы не оправиться. И хозяином собаки тоже не стать. Всего доброго. А вот это, — она взяла со стола ноутбук, неловко его захлопнула и подхватила под мышку, чуть не выронив Беатрису, — я заберу с собой. Нельзя так долго сериалы смотреть! От них у тебя начинают появляться совершенно дикие мысли!

— Ба! Ба, стой! Оставь ноут, я же со скуки сдохну! — Елисей попытался приподняться, но почти сразу повалился на подушки.

Но Елизавета Андреевна даже не подумала останавливаться: вихрем вылетела из комнаты, не забыв хлопнуть дверью. Елисей же довольно улыбнулся и сел.

«Ты здесь?»

«Готовность к работе — 100 %, доступные мощности — 27 %.»

«Отлично. Сотри с ноутбука все следы нашей деятельности и записывай все, что будет снимать камера, пока он у бабки.»

«Принято. Сделано.»

Елизавета Андреевна никогда не брала смартфон с собой в приют, и Елисей не мог отследить, что там происходило на самом деле. Возможно, с ноутбуком повезет больше.

«Где медсестра и остальные?»

Система высветила трехмерную карту дома и обозначила на ней красную точку, обосновавшуюся у кухонного окна. Нужно будет поблагодарить Ольгу за телефон, иначе связываться с системой было бы намного сложнее. Елисей вздохнул, еще раз мысленно почесал руки и, собравшись с силами, встал с кровати. Все же доктор был прав: регулярные упражнения помогут ему быстро вернуться в форму. Но ставить родных в известность о своих успехах желания не было.

Все утро Данила провел в бестолковой беготне по конторе и нескончаемом заполнении отчетов. Оказывается, их консультант все же дал официальный ход вчерашней бойне, и теперь нужно было придумать и правильно оформить сколько-нибудь правдоподобное объяснение причинам, приведшим их с Вадимом к некросам.

То, как все было на самом деле, знать никому не следовало. Это прямой путь на Рубеж: открытую подделку документов и не простили бы никому, особенно тех, что касались некросов. Конечно, вряд ли кто поверил в версию, что они с Вадимом решили под покровом ночи откопать у старушки саженец шелковицы, но и опровергнуть это у начальства не вышло. Арсен, все еще числившийся исполняющим обязанности главы Надзора, просто скривился и подписал документы: бывший начальник волкодавов до сих пор не до конца оправился от ранения, так еще и бумажной работы на него навалилось немало. Илья же корчил странные рожи, поджег несколько отчетов и попытался отловить Данилу после того, как они покинули кабинет главы. Но разговаривать с другом, — а, наверное, правильнее было бы сказать «бывшим другом», — не хотелось. Слишком уж трепетно тот относился к Уставу и другим требованиям, чтобы реально помочь в расследовании. Когда разрешенные приемы не действовали, приходилось искать альтернативу.

Поэтому Данила самым постыдным образом сбежал через окно мужского туалета, пересек задний двор бывшего ДК и пробрался на другую улицу. К счастью, до цели было не так далеко, а когда разберется со свидетелем, тогда можно и с Ильей поболтать. Если время найдется. Все равно тот ничего интересного не скажет. А пока что нужно аккуратно вылезти через дырку в заборе и как ни в чем не бывало пойти к тату-салону.

Несмотря на раннее время, Маша уже открыла свое заведение и сейчас снова прыгала вокруг, пытаясь повесить новый плакат, по виду точно такой же, как был вчера.

— Доброе утро! — Данила, отгоняя от себя чувство дежавю, подхватил другой край листа и попытался приладить его к стене.

— Привет! Сорвали мою птиченьку вчера, скоты, пришлось снова бежать в фото-салон, распечатывать и клеить. А ты все-таки решился набить тату? Круто! Заходи, сейчас сделаем. У меня даже пару картинок есть подходящих…

— Я со своей, — они все же смогли пристроить плакат с уже поднадоевшей птицей и зашли внутрь. Данила вытащил из портфеля рисунок Кисы, изображавший лиса. Соберись он делать себе татуировку, остановился бы именно на этом изображении. Было в нем нечто притягательное, будто бы Киса действительно изобразил самого Данилу в образе зверя.

— Это просто вау какая крутотень! — Маша повертела рисунок в руках, затем пошла с ним к компьютеру и отсканировала. — Артер — талантище. Скинешь адрес его сайта? Чувствую, зависну там на пару часиков.

— Боюсь, что не выйдет.

— А! Точно, прости, туплю с утра. На! — она протянула белоснежную визитку, на вид абсолютно пустую. Данила поднес ее поближе к глазам и наконец увидел серебристые надписи, проявляющиеся только под определенным углом падения света. На визитке было два номера телефона и адреса страниц в нескольких соцсетях.

— Нет, ты не так поняла, — привычка так запросто переходить на «ты» с малознакомыми людьми неимоверно раздражала, но и избавиться от нее у Данилы пока не получалось. Это все тлетворное влияние Волковой! — Этот художник живет далеко, вне зоны доступа вездесущей сети. Мы чисто случайно с ним пересеклись.

— Блин, давно подозревала, что от интернета только вред. Надо валить в глушь. Может быть, начну творить такую же крутоту! А еще арты у тебя есть?

— Да, — только показывать их замечательной девушке Маше Данила точно не собирался, особенно тот, последний.

— Класс! Значит договорились: встретимся на днях и ты мне все их покажешь!

Ну да, он же только что пообещал себе этого не делать. С другой стороны, есть же вполне сносный рисунок с Кисой на троне, можно и им ограничиться. Но Данила уже понимал, что принесет Маше все оба листа. Было в этой девушке что-то гипнотическое. Или на него так действовала ее искренность и непосредственность?

— А сейчас раздевайся до пояса и садись вот сюда, — она подтолкнула Данилу к застеленной белой простыней кушетке. — Сейчас быстренько сделаем разметку на спине и начнем бить. Уже к обеду будешь с новой татухой, вот твоя мадам удивится!

— У меня нет «мадам», — он неуверенно попятился назад, вцепившись в воротник рубашки, будто бы Маша могла насильно расстегнуть ее и повалить Данилу на кушетку.

Нужно просто взять себя в руки и успокоиться. Он — взрослый, сильный мужчина. Паранорм, в конце концов. Обычная девушка никак не сможет его одолеть? Да и зачем бы ей это?

Но голос здравого смысла звучал как-то неубедительно, в воображении Маша представала огромным, покрытым щупальцами и слизью монстром, который неспешно опутывал Данилу, а после привязывал его к кушетке. И сразу же каждое из щупалец обхватывало по машинке для татуировок и тыкало ими в жертву. Накатывала боль, слабость, злость от осознания собственной беспомощности. И в конце — мучительный стыд от того, что теперь все тело Данилы покрыто кривыми синими рисунками, изображавшими купола, кресты и расплывчатое «Маша». А рядом стоит мама и укоризненно качает головой, словно бы хочет сказать: «Данила! Как ты мог так низко пасть?».

Он снял очки и протер их, чтобы успокоиться. Неслабо он перепугался. И из-за чего? Простой татуировки, которую, к слову, никто не заставляет делать!

— Если честно, то я не рассчитывал, что буду набивать татуровку сегодня. Думал, вначале мы все обсудим, выберем дату…

— Да брось! Это же не ДХС, меньше часа — и вернешься на работу! А то мнешься так, будто бы боишься нагоняя от мамы.

Маша вымыла руки, надела перчатки и уселась в свое рабочее кресло, буквально излучая уверенность, что Данила нуждается в татуировке и непременно сделает ее сегодня.

— А что такое ДХС? — он на всякий случай отошел подальше и сел на стул в углу кабинета. Маша понимающе улыбнулась и отложила картинку с лисом в сторону. Из-за ее плеча недобро смотрела нахмуренная мама, даже в его восприятии не готовая смириться с подобным проступком единственного сына.

— Добровольная хирургическая стерилизация. Да ложись, размечу контур и дам зеркало, сам оценишь, хорошо будет смотреться или нет. Или боишься, что я плохо набью? Вот, у нас на стене все мои дипломы и сертификаты висят.

— Нет, не в этом дело. Скорее…

— Боишься, — Маша подняла палец вверх, затем все же встала и подошла к Даниле, чтобы за руку привести его к кушетке. — Но зря. Вот увидишь, пройдет время — и захочешь еще одну татушку. Набьем тебе тогда эту птичку, или кельтский орнамент.

Почему кельтский? Он бы предпочел что-то в стиле японской живописи, да и к лису она бы лучше подошла…

Стоп! Он и лиса-то набивать не собирается, взял рисунок из дома, чтобы был повод поговорить с Машей о ее родственниках. А эта напористая девица склоняет его к надругательству над собственным телом!

Нет. Это мамины слова, сам он всегда нейтрально относился к татуировкам. У Маши их, наверное, десятка полтора, и ни одна ее не портит. Наоборот, только подчеркивают необычность внешности. Симпатичная девушка, а он всегда был неравнодушен к брюнеткам.

Вот же озабоченный придурок! Еще недели не прошло, как расстался с Олей, а уже засматривается на других женщин. И на кого? Свидетельницу по делу! Которой еще только предстоит узнать, что она уже вдова, хотя и регулярно видит своего мужа.

— Не боюсь, но татуировка — ответственный шаг, отметина на всю жизнь.

— Но тебе она подойдет! Я же вижу, — Маша ненавязчиво сняла с него рубашку и помогла лечь на кушетку, затем намазала кожу на лопатке прохладным гелем и приложила сверху картинку. — Уже лет пять здесь работаю, научилась отделять тех, кому это даром не надо, от тех, кто хочет, но боится.

— Вообще-то я не трус.

— Верю. Так что расслабься и лежи спокойно, чтобы контур не уполз.

Ничего, он просто посмотрит на контур лиса на своей спине, а после они с Машей отправятся пить чай и вести непринужденную беседу о ее родственниках.

— Ну вот и все, контур нанесли, будем начинать бить, — Маша решительно распаковала одноразовую иголку и взялась за заправку краски в машинку для набивки татуировок.

— Постой! Ты же говорила — просто посмотрим! — Данила подскочил с кушетки и подошел к зеркалу. Рядом с которым на отдельной тумбочке лежало еще одно, поменьше, как раз для таких случаев, когда нужно рассмотреть что-то на своей спине.

А Лис действительно был хорош! Маша что-то подправила в рисунке Кисы, добавила ему объем и четкость, и теперь он больше походил на профессиональный эскиз для татуировки, а не нарисованный набегу эскиз.

— Не ну круто же, да? — Маша надела очки и подвинулась поближе к кушетке, намекая, что и Даниле пора вернуться на место. — Все, ложись, время делать сюрпризы своей мадам.

— Нет никакой мадам! И я не уверен, что…

— Зато я уверена, давай!

В конце концов, что он теряет? Татуировка совсем небольшая, на спине, никто о ней и не узнает. И вполне возможно, что город, и Данила вместе с ним доживают свои последние деньки, и с новой отметиной на теле предстоит жить неизвестному некросу. А стоит ли беспокоиться о здоровье мертвяка?

Да и о собственном, скорее всего, не стоит. У Маши здесь чисто, иголка одноразовая, на руках у мастера перчатки. Все должно закончиться благополучно.

— Ну прям как барышня-гимназистка, которая боится пойти против воли авторитарной маман! Даанила, у нас с тобой как секс по телефону: куча разговоров и никакого процесса.

Он вздохнул, все же снял очки и лег на кушетку, на всякий случай распрощавшись со своей красивой и чистой спиной. Машинка зажужжала, а Данила ощутил первый укол. На деле все оказалось не так страшно: словно бы царапали кожу. Маша же продолжила болтать, кажется, это ничуть не отвлекало ее от работы.

— То, что мадам у тебя нет, не проблема. Мужчина ты симпатичный, не дохляк и не квашня, с деньгами, правда, туговато, но у кого с этим сейчас хорошо? Вот увидишь, не пройдет и пары недель, как найдешь себе кого-нибудь. Или, хочешь, я тебя с парочкой подруг познакомлю?

— Нет, спасибо. На данный момент меня все устраивает.

— Да, понимаю. Иногда хочется просто побыть одному, не отвлекаясь на капризы второй половинки. Хотя знаешь, у меня этот период уже порядочно затянулся: муж уже третью неделю живет с мамой на даче. Почему?

Данила обрадовался, что лежит на животе и избавлен от необходимости смотреть Маше в глаза. Как можно сказать ей правду о смерти мужа? Как можно просто так врать человеку, который не сделал тебе ничего плохого? На его счастье, девушка не обратила внимания на эту заминку и продолжила разговор.

— Ты знаешь, он и перед бегством на шесть соток был странный. Нет, так-то Стас всегда был странный, иначе фиг бы мы поженились, но тогда он стал суперстранным. Правильный такой весь, чинный, на работу устроился, бросил писать свою книжку века. Я обрадовалась тогда невероятно, надоело уже одной на всю семью горбатиться, потом дошло, что Стас совсем другой стал. Чужой. Вообще, все чаще думаю, что на самом деле он нашел себе любовницу и смотался к ней, а со мной расставаться не хочет, потому что второй такой дуры, готовой содержать тридцатилетнего оболтуса, не найдешь.

Боль между тем все нарастала и нарастала. Казалось, что Маша обманула его и вместо татуировки сдирает с него кожу, отрезая по маленькому кусочку. Изредка она проводила по спине смоченной в чем-то прохладном салфеткой, и сразу становилось легче. На какое-то время. Очень хотелось сбежать, но Данила уговаривал себя, что перетерпеть такую боль — сущий пустяк. У Маши намного больше татуировок, как-то же она пережила это? Но Данила пустился в такую авантюру в последний раз!

— Слушай, может, мне грудь увеличить? Только и слышу отовсюду: сиськи, сиськи, сиськи! Вдруг Стас после этого вернется? Денег, правда, свободных нет, зато кредиты-то никто не отменял!

От такого вопроса Данила даже поперхнулся и пару минут собирался с мыслями, подбирая внятный ответ. А Маша-то сильно переживает пропажу своего Стаса, каково же ей будет узнать о его смерти? И откуда она взяла этот бред про операцию? Нормальная у нее грудь!

— Знаешь, одна моя коллега при скромной двойке умудрилась пять раз побывать замужем. И сейчас пользуется успехом у мужчин.

— Видишь! Груди нет и счастья нет.

— Нет, — собственный голос показался Даниле удивительно сиплым и страдальческим, как у узника после пыток. Надо просто набраться терпения, не будет же эта процедура длиться до вечера? Маша сама сказала, что к обеду он уже будет с татуировкой. — У Ольги характер ужасный, потому от нее все разбегаются. Грудь здесь не при чем.

А еще Кровавая Смерть опаснее всех известных ему людей, кроме, пожалуй, Льва Фарина, что тоже не способствует долгой и счастливой семейной жизни.

— А хочешь я все разузнаю про твоего мужа? — предложил Данила, порадовавшись, что сможет убить двух зайцев: немного приободрить Машу и все-таки узнать, где ее муж. — Наша контора плотно сотрудничает с полицией и частными детективными агентствами, — Данила мысленно извинился перед стаей Диего, что настолько видоизменил род деятельности дружины, но сейчас это были несущественные детали: помочь Маше он и в самом деле мог, а уж какие средства для этого использовать — дело десятое.

— Да? Здорово! Я так рада, что ты вчера ко мне подошел. Это все птичка! Определенно она приносит удачу!

— Я бы так не сказал, — поморщился от боли Данила, мысленно проклиная и птичку, и ее «хозяина».

Все члены семьи уже разбежались по своим делам, медсестра проводила время где-то на кухне, подозрительно сблизившись с домработницей, Елисей продолжал делать упражнения, параллельно проверяя дела в бабкином приюте. Картина вырисовывалась весьма занимательная, и сильно не хватало возможности самому съездить туда и все рассмотреть.

Но с этим было все очень плохо. За несколько дней тренировок ему удалось добиться значительного прогресса: без посторонней помощи Елисей мог самостоятельно встать, пересечь комнату, вернуться к кровати и сделать несколько самых простых упражнений. Но и только. Пока что он боялся и думать о том, как будет спускаться по лестнице, садиться в машину и ехать куда-то. А это означало, что нужно искать себе союзников. Осталось выбрать, кому довериться в ситуации, когда под личиной твоего друга или родственника может оказаться мертвяк.

Ольга? Она не раз спасала ему жизнь, сама была невероятно сильной и вряд ли бы так просто сдалась мертвякам. При этом Елисей понимал, что просить Волкову о помощи бесполезно: если бы она хотела, то помогла бы сама, как вчера со смартфоном.

Оставался только Данила Сергеевич. Но нужно было проверить, не связан ли он с мертвяками. Конечно, раньше он и сам отправлял Елисея домой присмотреться к родне, но кто поручится, что за это время бывший начальник пятой бригады не уступил свое тело мертвяку? Елисей мысленно извинился перед Данилой за свои действия и запросил у системы распечатку его звонков и переписки, а также маршрут всех передвижений по городу.

В это же время охранник завел кого-то в дом, как нарочно заслоняя посетителя от камер наружного наблюдения, заметно было, что незваный гость низкого роста и достаточно хрупкого телосложения. На голове кепка, козырьком заслонявшая все лицо. Очень знакомая фигура, но какая-то дерганная, угловатая, совершенно неестественная.

Елисей со всей возможной поспешностью доковылял до кровати, улегся в нее и постарался изобразить, что крепко спит. Возможно, гость постесняется беспокоить инвалида и уберется домой. Наверняка это кто-то знакомый из той, прошлой жизни, в которой не было ни Надзора, ни кибернизатора, ни ужасов другого мира. Жизни, от которой не осталось ничего, даже самого Елисея, слишком уж он изменился за эти без малого два года.

Дверь в комнату открывалась неспешно и почти беззвучно, как всегда это делала неживая медсестра. Затем двое вошли в комнату, едва слышно ступая по полу. Ноутбук забрала вредная бабка, и Елисей не мог посмотреть на вошедших даже через его камеру.

— Ой, кажется, наш принц спит, — елейный голос медсетрички царапал не хуже иголки. — Простите, но доктор запретил его лишний раз беспокоить. Пойдемте на кухню, подождем, пока он сам проснется.

— Нет, спасибо. Если можно, я постою тут минуту и уйду. Боюсь, что он и после пробуждения не захочет со мной разговаривать.

Это определенно Сашин голос. Но в нем проскальзывало что-то неуловимо чужое, искусственное, наигранное. И система выдала лишь восемьдесят четыре процента совпадения с оригиналом. Глюк из-за недостатка мощностей? Или Саша действительно так сильно изменилась, истязая себя переживаниями за Елисея? А он, как последняя свинья, так и не удосужился написать ей. Конспиратор хренов.

«Саша, если ты слышишь мои мысли, подойди и сядь рядом».

В конце концов, подделать внешность и голос можно, а вот со способностями все намного сложнее. Но Саша на самом деле подошла и села на самый край кровати, легонько прикоснувшись к его плечу.

— Привет, — Елисей открыл глаза и улыбнулся, старательно изображая сон.

— Привет.

Саша выглядела очень плохо: бледная и исхудавшая, даже отросшие на рубеже волосы потускнели. Глаза красные, как будто бы она только что плакала. Это все так на нее не похоже. И движения: такие же дерганные, неестественные, будто бы тело ее плохо слушалось.

— Разрешите нам побыть наедине? — Елисей посмотрел на медсестру, но та только широко улыбнулась и вышла.

— Я волновалась. Очень, — Саша наклонилась к нему и поцеловала в щеку.

— Знаю. Прости, никак не получалось с тобой связаться и…, — как же подобрать слова? Кажется, вот она, рядом, единственная девушка, которая ему нужна. Родная и одновременно такая чужая сейчас. И кто в этом виноват? — И не хотелось тебя расстраивать. Еще раз прости. Наверное, нам лучше бы вовсе разорвать отношения.

Саша вытерла набежавшие слезы и резко сложила руки на груди.

— Нет никаких отношений. Подумаешь, переспали несколько раз. Сразу было ясно, что наши дороги разбегутся.

— Саш, все не так…

— Забей. Переживу. Ты — тем более.

Она замолчала, и Елисей тоже не нашелся что ответить. Слишком стремительным вышел их разрыв. Но что-то такое должно было случиться. Елисей готовился к этому, примерно с того момента, когда он на том пустыре набросился на фантом маленькой волчицы.

— На самом деле я пришла сюда по просьбе Ольги. Ей кажется, что у тебя начались проблемы с психикой после…, — Саша замялась, словно бы теперь уже она не могла подобрать слова. И это тоже было на нее не похоже. Или же ее слова — правда, и он реально сошел с ума? И все чудеса системы — просто плод его воображения. — Ты не замечал ничего странного?

— Бабуля зажадила мне собаку из приюта. Больше ничего. Наверное, Ольга просто придумала повод, чтобы мы могли встретиться.

Елисей разглядывал Сашу, подмечая самые мелкие детали ее внешности. Вдруг они действительно видятся в последний раз? С их жизнью ни в чем нельзя быть уверенным, даже в самом себе.

— Уверен? Я бы могла помочь. Ты же знаешь, — ее слезы быстро высохли, а краснота глаз сменилась лихорадочным блеском. Саша нависла над Елисеем и обхватила его за плечи. Почему-то в голове крутился только мотив саундтрека из того самого сериала, что он якобы смотрел в последнее время. Вроде бы никогда не акцентировал внимание на музыке, а вот же, приелась.

— Ну с бабулей точно не поможешь. Ее даже отец просил.

— Обещай, что свяжешься со мной, если почувствуешь неладное?

— Как только пойму, что сложу с ума — позвоню. Ты же лучшая ученица профессора Николаева — самого знаменитого из Солежских психиатров.

Саша поцеловала его на прощание и почти выбежала из комнаты, а Елисей неосознанно вытер щеку плечом.