Меня зовут Адам. Первая книга

Глава № 1. Дорога прошлого

Меня зовут Адам. Сейчас пишу свою историю, сколько помню и знаю. Скорее всего, некоторые части будут выдуманы или привраны ввиду того, что память устроена фрагментарно и многое забывается, стираясь. Или же новые воспоминания натыкаются на старую память, затмевая её происшедшим событием, выбивая из мозга, что не помню ничего, как ни старался припомнить или составить карту памяти. Ступаю на тропу, и вырисовывается картина.

Будем вместе разматывать нить и вязать из неё, как Арахна, полотно, историю жизни, дабы показать её миру. Не хочу забыть прошлое, потому расскажу о себе, чтобы оставить историю потомкам и ещё не выросшим поколениям.

Должен донести, не разлив то, что несу в руках, иначе нет возможности поведать, как тут оказался. Надо искать и проживать заново каждый миг.

Родился на Фаэтоне. Это планета, которая светилась незаметным огнём на космическом небе, удивляя своей скромностью. Казалось, дотронься пальцем и пропадёт неприметный огонёк, потухнет от давления и нехватки воздуха. Не будет целой планеты. Но в детстве всё кажется большим и ошарашивающим восприятие, не успевшее окрепнуть для трезвой оценки ситуации.

Юный разум многое не примечал, не запоминая и выкидывая многие даты и события, за которыми сейчас гонюсь. Кажется, проиграю в гонке. Она ставит многое на кон, и возможно, не смогу добежать. Хотя, кто знает. Попытаюсь вспомнить. Пусть выйдет нескладно, но нарисую прошлый путь, в котором жил, меняя его до неузнаваемости.

Пытаюсь вспомнить, но натыкаюсь на стену беспамятства. Она замыкается рекой Летой. Испив воды, забываешь, кто ты и зачем пришёл. Неизвестность давит со всех сторон. Она отвлекает, уводит от темы. Но опишу то, что помню, какие события отпечатались в памяти, чтобы они стали верным отображением прожитого пути моей жизни.

Родился на планете Фаэтон, которую теперь не найти на просторах космоса, в обычной семье, словно выточенной из дерева. Грубые неотесанные колоды, которые предстоит привести в должный вид. У жизни были свои планы: проблемы как рубанок, а переплетения событий – стамеска, изменяющая до неузнаваемости и предлагающая новые образы.

Жизнь может сложиться по-иному, перепишется картина, меняясь от начала до конца. Будет непонятен пройденный путь, который ожидает моих ног, и прикосновения к памяти, дабы оставить неизгладимый след из проторенных событий в прошлом времени. Вся жизнь отражается в калейдоскопе.

В причудливом беге пестрых соцветий, буйства красок и неразборчивого почерка жизни вижу размытую картину, в которой не прорисованы грани, эскиз, предшествовавшие финальному творению. Сложно понять рисунок по его наброску и в зарождении последовательных мазков. Вот, моя семья. Не разбираю смутные очертания, а если притрагиваюсь, то размазываю упавшие на холст краски.

Суть вновь отдаляется от меня. Я слежу за ней, но не вижу, не разгадать, что происходило в реальности. Может, я рисую иную действительность? Кто скажет, что реально увидел, а не придумал? Или воплотив бег воздушных мечтаний, не смог достигнуть черты реальности, а не полёта фантазии. Прорисовать действительность, явственность, вот что от меня сейчас требуется.

Вновь беру кисть. Прорисовываю память, но утратил навык рисования: долгое время не вспоминал. Не знаю, что должно быть первым, а что последним. С чего начать? Беру в руки кисть. Смотрю на холст и не понимаю, что хочу сказать своим рисунком, ибо в памяти нет четких событий.

Кисть трясется в неуверенных пальцах, дрожь оплетает нервные окончания, выражая неготовность к шагам. Но смелее, дорогу осилит идущий, а не случайный проходимец, который смотрит со стороны на путь, видя, как колеблется человек.

Да, я сомневаюсь, долгое время не могу разомкнуть пружину памяти. Перед глазами предстает обрыв. Что за ним? Неизвестность сжимает сердце крепкими пальцами. Тупая боль режет и саднит, если притрагиваться к памяти, ведь хочется забыть и отодвинуть, забросить в дальний угол сознания проблемы воспоминаний, не окунаться в них.

Увы, это невозможно. Начатый путь необходимо закончить. Да, от ожидания многое зависит. Оно окрашивает события в цвета сознания, и видишь происходящее.

Строю предугадывающие чаяния. Может, они сбудутся или нет, но есть уносящий вниз поток. Что за ним, за поворотом кисти, мазком. Неясный силуэт? Если приблизить картину, возможно ли разгадать, какие тайные смыслы она раскрывает?

Тайна жизни или определенная тяжба, которую не помыслить и не взять на плечи, дабы донести. Как это сделать? Надо собрать кровь в надувающийся кулак, взвалить на плечи обещания дойти до конца. Пересилить и перекинуть груз с сердца на спину, иначе оно умрет, если слишком многое возьмешь.

Идти, зная, каждый шаг рождает последующий. Они, суммируясь, дают финальный бросок. Сосредоточиться на рывок, взять желанное, сорвать покров тайны с Пандоры. Открываю его и вижу… Неясные очертания, стараюсь вглядеться. Протираю глаза и вижуявь, но она такая же, как была!

Вновь картина, на которой остановился, сделав привал, чтобы напитаться новыми силами, осмысляя пройденные километры в радости от увиденного. Моя семья, отец, мама, я и какая-то фигура, очерчивающаяся призрачно и не разглядеть, кто это.

Разматываю новую нить, чтобы уловить изменчивость жизни, воспоминаний под микроскопом поиска. Одно неуверенное движение и утерян фокус, вновь невозможно уследить, увидеть и разгадать секрет. Он что не хочет отгадки? Иначе никакой тайны не останется, нечего будет скрывать в подсознании.

Некуда будет спускаться, пытаясь разглядеть, приподнять вуаль, долгое время скрывающую тайну от взгляда, который пытается зацепиться за нутро события. Увидеть полёт и взмах сачка. Притянуть к себе и рассмотреть вблизи, как внимательный энтомолог пеструю бабочку.

Приближаю и вижу фигуру вблизи, щупая взглядом, радуясь от увиденного облика. Он греет изнутри, подбадривая каждый шаг, сделанный в сторону достижения цели. Это моя родная сестра. Пазл складывается окончательно, ничего не таится за вуалью сознания, ускользающего беспамятством и усталостью высматривания прошедших событий. Замылен взгляд, как уставшая лошадь разума, отдавшая остаток сил, лишь бы домчать до рисунка жизни, который возник в памяти.

Воссоздать перипетии и повороты, понять спектр судьбы и разбить на составные элементы – вот моя цель на эти первые листы, второпях заполняющиеся и утрачивающие свою белоснежность.

Увидеть прошлое, схватить за волосы убегающее время и притянуть, дабы понять, какие дороги не пройдены, что ещё не вспомнил, а где недостаточно разглядел.

Перехожу в ум, чтобы понять, возможно ли достичь конца пути. Он прорисовывается там, где ищу воспоминания. Надо узнать, увидеть их, как понятую грань, которую не стереть.

Вся жизнь в моих воспоминаниях разбивается на составные элементы, как белый свет, попав в призму, на семь цветов. Рассматриваю их вблизи, ища не состыковки и ошибочность суждений, дабы увидеть правильность конкретного события, спрятавшегося в память.

Отрицать глупо, у меня есть семья. Это основополагающий стержень нашей истории. Ничто не происходит из ничего. Есть этапы, следующие один за другим, логично продолжая рассказанное, либо узнанное событие. Не может яйцо появиться раньше, чем курица, хоть этот пример и покажется избитым от частого употребления.

Примерные границы восприятия прорисовались, дальше разматываю клубок воспоминаний. По общей картине могу судить, что у отца была нелегкая работа, раз спина сутулая, голова тянется вниз от усталости, а руки повисли плетьми. Может, шахтер или что-то в этом духе, но точно, профессия рабочая и оставляющая множественные шрамы на душе от разбитых иллюзий. Да, эта профессия, но она дала шанс вырастить и прокормить семью.

Перехожу к описанию матери. Вижу её руки, отдающие нежностью всё то, чего не смогли сами взять от жизни, и предоставляющие детям насытиться больше, нежели самой. Радость от счастья детей, больше напоенных, чем она. То же самое касается и отца. Но по матери могу судить, что также труд не легок, а тяжел, но он равномерно ложится на хрупкие и на твердые плечи, потому приятно от обоюдного хождения по жизненному пути к ячейке общества.

Семья очень крепкая, если судить по рукам родителей, которые обнимают своих детей, то держат за плечи, плавно лаская и вынимая из сердца горесть и неудовлетворенность жизнью.

Сестра улыбалась, радуясь счастью и невзгодам, смело глядя в разинутую пасть страха, который готов проглотить, убив. Наоборот, тут нет и намека на отстраненность или боязнь падения при успешном взлёте. Смелый взгляд вглубь сознания, боящегося первого шага.

Сестра всегда брала в котел невзгод, прожигая огнём, давая повод для шагов, не думая останавливаться, сдаваться, принимать безрадостный удел. Нет, у неё твердый и волевой характер, ведущий за собой и превращающий любые преграды в маленькие неприятности, легко преодолимые.

Всегда было непонятно, как в одной семье появились такие разные дети. Уму непостижимо, почему полярности рождаются в одной семье, но так вышло. Все-таки, гены.

Вижу свои призрачные черты лица, неясную улыбку. То появляется, то вновь исчезает в порывах грусти, непонятности ситуации.

Всегда любил рассуждения и погоню за счастьем, словами, достигая и пытаясь выставить словесные силки, чтобы поймать и затянуть потуже желаемое, дабы не убежало и не скрылось из виду. Всегда надо знать, на какой период времени дарована эта возможность быть счастливым, свободным от невзгод и тревог, больше не оплетающих грустью сердце, выкинувшее придуманное. Светящаяся уверенность в каждом шаге искрами стелется впереди, рисует новый путь. И я шагаю…

Рисую новый виток, заходя в реку памяти, окунаюсь и пропадаю в сиянии воспоминаний, пронзающих глаза ослепительным светом, который вырывает грани восприятия. Не видно дальнейшего пути, следующего за поворотом, который предваряет событие. Его ещё необходимо прорисовать и воссоздать пройденный путь.

Как вспомнить путь, зная эскиз четырех людей, стоящих рядом и навевающих приятную разливающуюся щемящим оттенком в сердце грусть. Оно привыкло к расставанию и разочарованию. О, сколь грустен оттенок, но должен записать, вспомнить и показать миру, откуда ушёл. Моменты памяти пугают и отторгают раскаленное сознание. Оно хочет познать, окунуться и проверить ткань времени на прочность. Ещё касание и оно рвется, пропуская в себя.

Падаю, мелькаю событием, которое не понимает, где конкретно проявится по-новому, по другой сути. Она увидится в более понятном ключе, зеркально отраженном в знании, которое ищу, чтобы увидеть иную реальность, чем в падении.

Знание отражено в событиях, отрывающихся по мере движения зеркальности, которая расширяется. Вижу точку. Она движется ко мне. Я погружаюсь в неё. Она тускнеет по мере падения тела, словно манящая прошлым пропасть.

В отличие от падения, нет ощущения полета, но есть чувство приближения к безвременью, где не существует ничего кроме пустоты, заполняющей разум. Она ширится в теле, разрушая ограничения. Является жизнь, которую не представлял до этого мгновения. Проживаю заново моменты и невольно вступаю на грани прошлого, открывшиеся сейчас.

Забираюсь в кроличью нору, которая дает возможность окунуться в ушедший поток жизни и вновь услышать звук ушедших шагов. Предстают картины. Происходящее сливается с иллюзией, вырисовывая искомый элемент памяти. Всё ближе к цели.

Открываю дверь, ведущую в сознание, дабы зайти в одну реку дважды, вопреки суждению. И проваливаюсь в снег, видя зарождение начала, где текучесть настоящего слилось с прошлым. Падаю глубже и вижу, как стелется уводящая вдаль дорога. Завораживает движением ветвистым и быстрым, словно перекрестки дорог связались в одну причудливую и пестрящую разнообразными сюжетами жизнь, открывающуюся впереди.

Отворяю дверь памяти, захожу в дом, вижу картины, яснее вырисовывается то, что желал увидеть. Ничто не занавешивает прошлое. Всё движется по маршруту, дабы яснее, четче и точнее смог представить исчезнувшие и уже прожитые события ещё раз.

Вновь окунуться и увидеть какова была жизнь, какие изменения претерпела. Какие важные события исчезли, ушли навсегда, не оставляя следов на снеге. Ещё один поворот и слышу, как скрипит дверь полозьями по трескучему льду. Проваливаюсь, в гортани плещется вода, хочу закричать, но слова преобразуются в булькающие пузырьки воздуха, достигающие поверхности реки. Отпускаю, не держусь, тону… Хочу выбраться, но нет!

Ухожу под воду, она забирает тепло, которое приятно оплетало тело, давая повод для жизни, взмахов крыльев и радости. Теряю почву под ногами, исчезая в потоках света, которых светит сверху. Он пытается пробиться. Но с это даётся труднее, перестает достигать остекленевших глаз. Они теряют связь с реальностью, когда находился на твердой поверхности. Бесконечное падение вниз, нет опоры. Не чувствую, что смогу помочь руками и всплыть обратно, чтобы глотнуть хоть глоток свежего, чистого и холодного воздуха. Затем выплюнуть воду из легких, и судорожными движениями отогреваться, пытаясь прийти в себя, чувствовать и беззаботно шагать, а не тонуть, не приближаться ко дну, с каждой секундой жалея, что выбрал именно этот путь, определяющийся сейчас смертью, либо жизнью.

Иных выводов нет, помощи ждать неоткуда. И кто поможет, если пребываю в себе, не вижу часть суши или берега, от которого удаляюсь. Сознание уносится вниз. Вижу зеркальную гладь, рябит свет в открытых глазах.

Не спасет никто, не обозначит путь пунктиром, дабы смог подтянуться за призрачную нить помощи, которая вызволит тело из плена памяти, окаймляющей естество. Трудней дышать, координация нарушена. Нет целостности суждений, они обрывки прежде цельной картины, которая распалась на сотни частей.

Не представляю, как соединить их воедино и понять где оказался. Необходимо собраться, стать чище наточенного меча, режущего и убивающего рассуждения, замерзающие подо льдом. Но должна быть конечная цель, а вечное падение без достижения дна навевает грусть и неприязнь от случившегося.

Надо понять, где нахожусь? Глубоко под водой. Как оказался? Решил окунуться в реку памяти, зайдя по пояс, затем уйдя с головой.

Вдох, вдох. Легкие вдыхают не чистый воздух, а воду, которая заполняет и отторгает от поверхности. Не вижу, куда упал. Не знаю место, в которое уносит течение. Не понятно, почему память вобрала в себя и не хочет отпускать, хоть не просил. Почему так тону, словно не имею мотивов для нахождения на Земле? Куда делась почва из-под ног? Почему она заменяется всепоглощающей водой, впитывающей без остатка и забирающей силы на борьбу?

Мысленно не могу отторгнуть и начать путь, более спокойный, не ужасный, а счастливый. Где не надо тонуть и цепляться пальцами за жизнь, которая ускользает, словно песок сквозь пальцы. Я не могу зацепиться за воду, окутавшую тело плотным узлом и выбила из повествования. Пребываю в оцепенении, не видя причин, послуживших толчком для падения в небытие прошедшей воды времени.

Вижу рябь перед глазами, но чудесным образом не задыхаюсь. Сознание рисует спутанные образы, необходимо разгадать, распутать нити, узорно сплетенные между собой. Но где Ариадна? Кто будет вместо неё?

Разум – путеводная звёзда. Она выведет из каменных стен заточения. Долгое время здесь пребываю, не избрать другую долю, где нет оплетающего волю путами плена, забравшими свободу и выковавшими наручники из одиночества. О, плен, ты стал домом для разума, позабывшего полный свежести воздух. Табун лошадей, скачущих на водопой. Они вольные и могут выбирать развилку. Их сейчас предстоит увидеть. Не могу по-иному, ибо я привязан к жизни.

Но я падаю, событие не проникает в переживание. Это я, кто тонет в пучине времени, тянущего в пропасть памяти.

Смотрю в глаза опасности, не боясь за происходящее. Не слепая рука рока двигает фигуры на шахматном поле, а поток жизни. Не постоянная сублимация движения, а видение ситуации, без отрезанных частей.

Открываю глаза и вновь вижу, где оказался. Не представляю что-либо, являющееся вымыслом или правдой, а шагаю в реальность, прожившую и отгремевшую. Белый шум.

Вижу мир, который предстает и перед глазами рассеивает искры, облепившие и забравшие внимание на пузырьки, уводящие дальше от взора. Вся периферия отбрасывается назад и не видится, как цельная оболочка, оплетенная смысловой нагрузкой и реальностью звуков. Миражи исчезают.

Сколько троп обнаруживается перед глазами. Сколько путей, не истоптанных и вовремя не выбранных, предстоит пройти и наступить на стезю, ведущую в путешествие, которое вьется алой лентой, вниз от гор и ручьев. Видны покинутые места. Они обретают телесность, без пустых полей границ карты. Их предстоит открыть и вступить в невиданную жизнь, ранее покоившуюся в гробнице. И открываю её, чтобы увидеть и прикоснуться к истлевшим скрижалям, чьи страницы так быстро оборвала смерть, расставив по местам ушедшую жизнь. Но теперь властвуют другие силы, способные открыть занавес. Приподнимается завеса неизведанного мира, прожитого и забытого.

Вижу фигуры прошлого. Они манят недостижимостью, которая рассыпалась при тщательном осмотре и сгорела тёмная часть. Она скрывала и не давала увидеть целиком весь прожитый горизонт событий, раскрывающий объятья и желающий, чтобы зашёл и окунулся в него без упрека и укора. Со всем тщанием, без напрасных ожиданий, рассыпающихся от света иллюзиями, а созидательным взглядом, который окунает в прошлое, даруя возможность посмотреть на прошедшие пути.

То, что уже, казалось, забыто и стерто из памяти, оживает, ожидая, чтобы протянул руку. Это лента прошлого. Да, прошедшее время манило и опережало в ощущениях быта чаяния и надежды, было маяком, жаждущим корабля, который ринулся в пучину.

Шаг на сторону реки Леты дорогого стоит, но готов принять и шагнуть, нет, окунуться с головой в бурное течение, хоть оно, при длительном воздействии, причиняет боль. Пусть, это малая цена. И не отступлюсь, а проникну в тайны. Просят взойти и постичь их, медленно удаляясь от событий, которые мешаются, являясь балластом или якорем, не дающим взлететь или уйти в плаванье. Избавляюсь от всего связывающего с Землей, переживаниями, делами, которые назвал мирскими. Отринуть то, что держит на одном месте, не давая на полную мощность продвигаться по коридору прошлого. Выкинуть всякие переживания об ужасности пути, так как они являются категорией якорного стопора.

Ничего не боюсь, шагаю вперёд, а на самом деле, назад в прошлое, отвергая шаг времени, привычный для реальной текучести событий. Они представляются либо песком, либо водой, но никак не стоят на одном месте. Не могу быть обездвиженным, иначе невозможен путь по кромке времени, которое разверстывается, как спираль или Млечный Путь, но он движется назад.

Нужно стать движением, направленным в себя, как уборонос, или память, дающая возможность заново пройти по проторенным тропам, увидеть, как взлетают наверх снежинки, или капли дождя вновь летят обратно на небо. Отмотать события и смотреть в корень происхождения. Шаг, направленный назад и вижу, как жизнь сматывается в пряжу, которую мотают мойры. Вдруг человек вместо старения молодеет, избавляясь от морщин. Возможно ли это? Сейчас реально, ибо явь раздвинула грани понимания, расширяющиеся в распаленном мозгу.

Как в кузнице, рождались мысли о том, что невозможное претворилось и стало проигрываться заново, как сыгранная назад песня, или комета, летящая в обратном направлении. Время стало возвращаться в момент, когда зародилось. Стрела полетела обратно в толчок тетивы, затем была убрана в колчан. И лучник пошёл назад, не видя пораженную мишень. Жизнь исходила от реального падения капель, без повтора, либо разрыва времени, когда движение приняло такой оборот, что не могу понять и уразуметь с первого раза, ибо не из этой жизни, а из иной…

Камень, брошенный в воду, по прежней траектории вернулся в руки бросившего его. Круги на воде ушли, словно их не было, нет намека на возникновение и проживание сюжета. Кажется, раньше шёл по кругу, а теперь против часовой стрелки времени.

Происходящее забывает привычные понятия времени, меняя бег стрелок, идущих назад. Опадают лепестками, прилипшими к ним.

Не понимаю, что вижу. Вода льется обратно в кувшин, а не из него. Капли, падающие на Землю, полетели обратно на небеса, в грозовые тучи. Нависли тучи, насупившиеся в сути, которая поменяла направление движения. Идёт в себя. Не вперёд, а назад.

Зыбкая часть времени прервалась, теперь умерший человек встает, никем не пораженный, а вновь живой и невредимый, как прежде. Смерть отрицают.

Хочу вспомнить, вновь пройти по Мнемозине вброд, забирая память у злобной Леты. Теперь судьба во власти ума, желающего познать пройденный путь заново, вновь окунуться и увидеть, как жилось или умиралось, но в разрезе собственного «Я», ждущего, когда откроют дверь.

Это как направленный гипноз, но провал в память. Гипноз расширяет возможность увидеть то, чего уже нет. Не банальная рекурсия событий и эмоций, а реальное проживание. Словно дрова дают огонь повторно. Всё идёт назад, дабы лицезреть, что желал. Заново.

Но как не запутаться и правильно выйти из лабиринта? Ведь он разворачивается не в спутанном метании непонятных иллюзий следующего шага, а во взгляде сверху на него, когда виден выход и где таится опасность.

Можешь узнать событие или подстерегающий страх, заранее зная, откуда будет нанесен удар или вылетит стрела. Известная жизнь, с опытом от прожитого сценария. Вода фатума стала опутывать сознание. Нервозность выбивает из седла спокойствие, замещая печалью и предчувствием рока, который нахлынет и накроет волной то, что ранее уже было видно.

Губы обрели печать безмолвия и не в силах произнести ни слова. Ни одна мысль не пролетает в голове, и не зацепляет действие, чтобы выбраться из состояния. Оно пугает, но страха мало, если можешь выбраться, однако, что делать, когда несешься в обрыв на полной скорости?

Да, и какую помощь я ждал, сознательно войдя в состояние, в котором ничто не движется, как привычно шло по дороге смысла. Повторяющаяся лента событий стирается и уходит на второй план. Неизвестность может ожидать там, где повернет дорога. Не окажется ли обрывом? И вновь падать в объятья мрака. Он захватывает периферию мозга, не давая подумать умом, не объятым пожаром, губящим строительство мыслей.

Видны неясные, скомканные зарисовки, непонятные в зарождении и отношении к настоящему. Сейчас живу в прошедшем времени, которое забирает в себя. Поворот в неизвестность душит, забирает душу и спокойствие, замещая клубком нервов, в которых роятся змеи беспокойства и беспорядка, ступающего хаосом и разрушением сущего. Он есть?

Нет, забывается, уносится и распадается на отдельные части. Остаются расщепленные грани прежнего цельного состояния, которое ныне не видится единой структурой. Разобщенность жизни наводит на мысль о помешательстве, но является правдой.

Путь вьется скорпионом, вонзая жало, пронзая нервы и отравляя. Яд проникает под кожу, сознание улетает, выкидывая душу. Движение идёт в отрыве от тела, лежащее отрешенно. Никто не говорил об итоге, но он закономерен. Если не живешь в настоящем, то тебя там нет. Есть прошлое, которое забрало тебя. Нет, впадаю в прошлое. Иного выбора не существует. И я падаю в расширяющуюся бездну.

Бездна движется искрящимися вспышками, которые мешаются во взгляде, путая карты реальности и понимания, где нахожусь. Смутно представляю себя не там, где есть, а в умственном познании. Состояние меняется, удаляясь в пучину разума. Не могу понять, куда падаю и, что мелькает перед глазами.

Перед ними предстает сплетение снопа искр, вынося на берег иной смысл. Я вижу пространство, летящее мимо. Зажмуриваю глаза. Не понятно, куда падаю, и, что окажется на дне. Какие виды там покажутся, остается гадать.

Суть, меняющая лица, становится другой.. Но что именно сюда привело? Надо увидеть, познать падение, иначе не пойму.

Буду блуждать с закрытыми глазами, не видя суть явлений, которые проносятся, пока падаю вниз, уносясь из жизни. Она прощается со мной. Я вижу в последний раз? Или падение это отказ от реальности?

Открываю глаза и вижу меняющиеся, как слайды, образы. Картинки проносятся перед мысленным взором, но он цепляется за происходящее, чтобы его оцифровать.

Почему не испытываю земного притяжения? Ведь оно отражает реальность происходящего. Значит, падение вглубь себя, но как смог упасть? Падаю ли я на дно?

Расслабляюсь и лечу, без внутреннего диалога. Иначе запутает. Потом всё пойму и уразумею, если достигну.

Время сливается по мере движения вниз с полётом. Вижу серые стены. Отключаю знание о событии. Пустота звенящим звуком заполняет голову, убирая беспокойство и мысли. Забываю, кто я, зачем сюда прибыл, а главное, что несет данное знание.

С чистого листа, чтобы решить, что на нем будет нарисовано. Думаю заново, ибо происходящее нацелено на познание пустоты. Стать ей и быть в единении. Закрываю глаза, выдыхаю настоящее и будущее. Прошлое манит. Падаю в пустоту, то есть вовнутрь себя…

Падение начинается. Не понятно, отчего исходит, и сколько потребуется времени для полного хода времени, чтобы узреть, куда лечу. Время не определено здесь. Промелькивают миражи перед глазами. Не воспринимаю избыточное движение. Происходящее сливается в сплошной свет, ослепляющий, а потому не вижу ничего.

Не могу понять, куда падаю. Сознание выходит за пределы разума. Лечу. Понимаю, что вниз, но какую точку имеет падение, не ясно. Есть время, выведенное из привычного хода. Часы разбиты. Озаряюсь светом и падаю в безвременье. Глаза смыкаются. Темнота окаймляет разум.