Международная Академия ЗВЕЗДЕЦ 4. Что-то драконическое

Тьерина

Артуан направился куда-то за сцену, и в глазах его читалась жажда кровавой расправы. Даже при том, что я дико на него злилась, сейчас была с ним солидарна! Фабиан совсем с ума сошел? После всего, что случилось, он решил играть с огнем! Буквально! Одним словом… принц!

Фламенский как раз зажег факелы, эффектно подбросив их вверх, до самых софитов. Публика зашлась в овациях, а принц сделал сальто и перехватил пылающие трости. Свет дрогнул и ушел в затемнение, барабаны пропустили удар, а затем Фабиан задвигался по сцене с немыслимой скоростью, оставляя за собой огненные следы, чертя ними картины, изображающие драконье пламя.

В таком ритме сложно было отследить, где вообще эти факелы, а где Фабиан, они с огнем были единым целым. Мне полагалось злиться, возмущаться или вообще пойти следом за ректором, чтобы на пару с ним отсыпать Фламенскому порцию взысканий, но во-первых, я больше не хотела иметь с ректором ничего общего, а во-вторых… во-вторых, я все-таки немножко залипла.

Потому что Фламенский был отлично сложен, прекрасно это знал и отлично этим пользовался. Не знаю, как с чтением «Пламени Валдарии», но с факелами и ритуальным танцем у него были все шансы перекрыть выступление Брины и Сириана, и дело было даже не в том, какие оценки поставит жюри.

Зал просто замер, я всей кожей чувствовала, как неотрывно за ним следит публика, и я сама едва дышала. По венам у меня самой словно струился огонь, от которого искрило и на кончиках пальцев, и в сердце, и на волосах. Я подавила желание потрогать голову, потому что пламя на волосах только в поэмах и книжках звучит романтично, но Н’рава наверняка сказала бы мне, если бы я загорелась…

Или не сказала бы? Возмущающаяся на оборотней, профессор сейчас сидела с таким видом, словно юбка, жакет и блузка были ей тесными. Мне вот точно были… но не из-за Фабиана, мне просто внезапно стало сложно дышать. Я потерла грудь, и в этот момент сидевшая рядом студентка ткнула пальцем куда-то за спину грациозно, опасно и быстро двигающегося Фабиана:

— Ой! Смотрите! Ректор! Он его что…

Я проследила за ее взглядом, но Артуана на сцене не увидела. О чем она вообще? Зато увидела того самого претендента в секретари, который бросился к Фабиану. Узор от огня на сцене смазался, я вскочила, по залу потек голубовато-серый дым, студентка взвизгнула, а потом перед глазами полыхнуло вспышкой.

Фабиана отшвырнуло к краю сцены, зал взорвался шумом и криками. Принц яростно тер глаза, а огонь над сценой словно взбесился, он взмыл от факелов ввысь, а потом устремился к принцу. Но тот почему-то замер и не двигался, и я рванулась к нему. Одним движением взлетела на сцену, услышала вопль ректора:

— Тьеррина! — и…

За моей спиной распахнулись крылья. Это было последнее, что я успела осознать, потому что огонь внутри взбесился, сжигая и расплавляя мое тело, и в следующий момент я прыгнула прямо к принцу, закрывая его собой. Мне казалось, должно было быть очень больно, но больно почему-то не было. Смертоносное, собиравшееся уничтожить Фламенского пламя, врезалось в меня и стекло по крыльям и чешуе.

Э…

Чешуя? Крылья?

Я перевела взгляд вниз и обнаружила, что стою над Фламенским. Который, судя по всему, ничего не видел… а еще, что у меня четыре лапы. Четыре лапы! Золотое брюшко и хвост!

К нам уже бежал ректор и безопасники, но безопасники меня мало волновали. Я раздраженно ударила хвостом и закричала: «Помогите! Сделайте что-нибудь!», но вместо этого получилось:

— Ры! Ры! Ры!