Международная Академия ЗВЕЗДЕЦ 4. Что-то драконическое

Тьеррина

Время конкурса старост подкралось незаметно. Учитывая, что все стояли на ушах по поводу подготовки и обеспечения безопасности этого действа, мы с Артуаном больше не разговаривали о том, что случилось. Сама не знаю, что я чувствовала по этому поводу, облегчение или разочарование.

Хотя вру, конечно же я знала. Разочарования было куда больше. Облегчение полагалось испытывать разумной части меня: той, что прекрасно понимала, что мне с драконом ничего не светит. У него вон невесты одна другой родовитее, для продолжения рода герцогу требуется драконесса с сильной магией и кровью.

И все-таки какая-то часть меня надеялась… на что? Вот этого я точно не знала и старалась об этом не думать. Сириан периодически шутил, что его ждет почетное звание первого фаворита при дворе, но я видела, как его это цепляет. То, что их с Бриной роман никогда не станет ничем серьезным. Никогда бы не подумала, что мой брат-балбес так быстро повзрослеет и задумается о серьезных отношениях, но…

С одной стороны, меня это радовало. С другой огорчало. С третьей, я вообще уже запуталась в своих чувствах, хотя отлично понимала, что для меня должность «первого фаворита», а точнее фаворитки — не вариант. Да даже если единственной. Поэтому я и не заговаривала с Артуаном сама, и занималась конкурсом, текущими делами и поисками владельца для зверюги.

Владеть Одуванчиком не хотел никто. Пару раз его, правда, попытались забрать: седой граф для наследника, который вот-вот должен был отпраздновать совершеннолетие, а потом семейная бездетная пара василисков. И тот, и другие возвращали сокровище в течение пары дней: хамелекот портил мебель, грыз и драл стены, сносил люстры и метил углы огненными метками, оставляя проплешины в дорогих полах или коврах.

В настоящий момент он мрачно взирал на меня из-за окна, с той стороны. Я выпускала его погулять, чтобы он не разнес приемную Артуана, а заодно в очередной раз не напакостил что-нибудь. В частности, как было с прической герцогини и елкой! Надо же было меня так подставить! Два раза!

— М-м-м-ма-а-а-а-а-у! — донеслось из-за окна, что в переводе с хамелекошачьего означало «Жрать дай, потом опять пойду разбойничать».

— Обойдешься, — я показала окну, то есть коту, язык. Кормила я его два часа назад, обильно, и едой, и, когда я отвлеклась, эта зараза еще и магией подпиталась. А у меня тут остро стоял другой вопрос: Артуан вознамерился отдать мою Мисси тоже!

Мы с ним успели поссориться по этому поводу, потом опять помирились. Сошлись на том, что если я почувствую себя плохо, первым же делом доложу ему, и он временно заберет драгоникса к себе.

Напоследок окинув взглядом приемную, я убедилась, что все на своих местах, и поспешила в актовый зал академии. Мне предстояло не только помогать Артуану судействовать (он включил себя в состав жюри, чтобы на месте отслеживать возможную опасность), но и самой ставить оценки. Потому что по правилам академии, на всех подобных конкурсах должен был быть один представитель администрации, один представитель секретариата (с любого факультета), один представитель преподавательского состава и один студент. Преподавателя и студента выбирали жеребьевкой среди желающих, меня — по понятной причине могучим ректорским перстом.

Народу в зале было — не протолкнуться! Еще бы, конкурс старост ожидался грандиозным. Если за что-то бралась ее высочество Брина (во многом благодаря ей все это вообще состоялось), в которой тоже проснулся небывалый энтузиазм, оно просто не могло быть не грандиозным.

Не знаю, как она подорвала всех, но программа выступлений и оформление сцены впечатляла. Здесь была и арт-миниатюра от вампиров «Смерть в ночи», и народные песнопения оборотней, и постановочные бои василисков с кинжалами, и танцы, и огненные шоу, и магия артефактов. В общем, заскучать точно никому не придется. Неудивительно, что все желающие попасть на представление в зал просто не влезли. Преимущество, конечно, было у участников и их родителей, а остальных выбирали точно так же жеребьевкой. Всем, кто не влез, оставалось довольствоваться записью с «бананов».

Я как раз пробивалась между оживленными людьми, драконами, василисками, оборотнями, вампирами, еще не успевшими занять свои места, к роскошной, достойной королевского театра (и снова спасибо, Брина) сцене, рядом с которой стоял выделенный для жюри стол, когда зацепилась папкой за пиджак стоявшего у одного из ближайших рядов мужчины.

Папка с программой поехала вниз, он ее подхватил. Поскольку я тоже попыталась папку схватить, наши руки соприкоснулись.

— Спаси… — начала было я и осеклась.

Потому что передо мной стоял знакомый мужчина, тот самый, который приходил на собеседование вместе со мной. Невысокий, сутуленький, в очочках.

— Вы… — начала было я, но тут услышала голос Брины:

— Тьеррина!

— А?

— Почему ты не сказала, что в жюри будет Н’рава?

— А должна была?

— Должна! — возмутилась принцесса. — Она меня терпеть не может.

— Прости, я не в курсе таких тонкостей.

Меня так и подмывало поговорить с ней на тему чувств моего брата, но я держалась. Из уважения к Сириану, он все-таки взрослый парень. А еще потому что знала, что нет ничего хуже, чем лезть в чужую личную жизнь. Каждый раз я спотыкалась об эту мысль, и снова и снова себя тормозила на подлете к опасному разговору.

— Ее уже нельзя заменить?

— Ты шутишь? — Я окинула взглядом переполненный зал.

И поняла, что стоявший рядом мужчина бесследно исчез.

— А, ладно, разберусь, — психанула принцесса и убежала.

Как она собирается разбираться, я понятия не имела, тем более что мне было уже самой пора бежать. Хотя, конечно, не отметить роскошный макияж принцессы я не могла, равно как и костюм. Темно-красное, словно раскаленное изнутри искрами огня платье с летящей юбкой, туфли на шпильке… Да, у Сириана не было ни единого шанса.

Я все-таки добежала до стола с жюри, пролетела мимо сидевшей, словно кол проглотила, василиски, мимо зажатой между ней и Артуаном студентки к самой стене, где располагалось мое место.

— Добрый вечер, — поздоровалась со всеми.

— Добрый вечер, — нестройным хором поздоровались василиска и студентка.

— Тьеррина, вы вовремя. Мне как раз надо с вами поговорить, — Артуан поспешно поднялся.

— Что? — растерялась я. — Прямо сейчас?

— Да.

Я положила папку с программой выступлений на стол, испытывая странную слабость в руках и в коленях. Конечно, можно было предположить, что Артуан решил срочно обсудить что-то административное, но я каким-то непонятным образом почувствовала, что это не административное, а про нас.

Мы отошли в сторону сцены: это был единственный угол, где никого кроме нас не было, и Артуан посмотрел мне в глаза. Пока он не начал говорить, у меня в мыслях пронеслось, должно быть, сто вариаций этого самого разговора или чуть больше. И ото всех них подгибались колени и внутри полыхало огнем.

— Я был неправ, когда молчал все это время, — сообщил ректор. — Мне нужно было объяснить все сразу, молчание недостойно дракона, тем более герцога. Но я не знал, как к этому подойти. Вы… меня очень будоражите, Тьеррина.

В голове что-то звякнуло. Возможно, с таким звуком свалился новый, не придуманный мной вариант, в какую сторону этот разговор мог пойти.

— Но я прекрасно отдаю себе отчет в том, кто я и кто вы. Поэтому никогда не смогу предложить вам ничего, кроме кратковременного романа.

Жмяк.

А с таким звуком, должно быть, прилетело по темечку откровение Артуана. Вот я же сама примерно то же самое думала! Но почему-то услышать такое от него было невероятно больно…

Ха, почему. Да просто ты в него влюбилась по уши!

— Давайте подведем итог, — сказала я, чтобы не сорваться на пошлую истерику, — первое, я вас… как вы там выразились, будоражу. И второе — в силу того, кто вы и кто я, мне не стоит ничего от вас ждать, кроме кратковременного романа.

— Да, я хотел, чтобы между нами все было честно, — произнес ректор, — но я умею красиво ухаживать, Тьеррина, и наш роман запомнится вам…

Тем, что закончился, не начавшись.

Лучше бы он просто недостойно молчал дальше!

— Ухаживайте за Одуванчиком, — в духе хамелекота прошипела я. — Красиво. Уродливо. Как хотите!

Я все-таки сорвалась, но бежать было некуда.

— Можете поменяться со мной местами? — подлетев к столу, спросила я Н’раву, которая была Брине не по нраву.

Василиска окинула меня пристальным взглядом, потом — Артуана, а после, ни слова не говоря, поднялась и пересела на мое место. Вот зря Брина так! Милейшая женщина!

Артуан шагнул было ко мне, но тут свет в зале приглушили. Занавес поехал в разные стороны, и на сцену шагнул конферансье-старшекурсник. Я же вцепилась в стол, чтобы не схватить одну из лежащих передо мной табличек и не треснуть ректора по голове.

Чтобы он хотя бы так ощутил то, что чувствую я!

— Добро пожаловать на зимний творческий конкурс старост! — произнес высокий студент во фраке. — Сегодня вас ждут самые разные номера от наших талантливых старост! Вы погрузитесь в атмосферу…

Он что-то там говорил, но я не слушала. Сердце бухало в груди, по венам бежал огонь, а я сама едва ли могла дышать.

— Встречайте Дарину, представляющую факультет вампиров! — прогрохотал голос конферансье, возвращая меня в реальность. — И леденящую кровь миниатюру «Смерть в ночи»!