Международная Академия ЗВЕЗДЕЦ 4. Что-то драконическое

Артуан

— Я приготовил для вас сюрприз, — объявил принц Фламенский, и это выдернуло ректора из состояния «дракон в засаде».

Самым нелепым было то, что ему действительно следовало сидеть в засаде, наблюдать за всем и каждым, кто приближается к Фабиану в этом зале. Выхватывать странные детали и несоответствия. Думать о том, как защитить своих студентов и вверенную ему академию. Но думал он исключительно об одной женщине, которая влепила ему ментальную пощечину. Будь они наедине, Артуан был уверен, что влепила бы и настоящую, все-таки Тьеррина — одна из самых горячих девушек, которых ему довелось встречать. Жаль, что не драконесса, он бы сразу женился, будь это так!

Но она магичка, человек, а он второй претендент на алузийский трон. Дракон, в конце концов. Ничего серьезнее короткого романа он ей предложить не может! И Артуан считал, что Тьеррина это понимает. Что она поймет, и они смогут быть вместе, пусть даже недолго.

Не поняла. Послала к Одуванчику. И ему бы успокоиться, оставить эту идею о романе с помощницей. Между прочим, он даже устав сегодня переписал ради нее! Ту часть, где говорится о запрете отношений между коллегами в ЗВЕЗДЕЦЕ. Но успокоиться не получалось. Дракон внутри него требовал схватить свою добычу и утащить в пещеру. Вот Артуан и боролся с этим желанием весь конкурс. Смотрел в основном на Тьеррину, не на выступающих старост. А когда все-таки заставил себя сосредоточиться на происходящем на сцене, увидел миниатюру о себе и своей помощнице.

Они все сговорились?!

Играли они, конечно, хорошо, но на него совершенно непохоже, а вот образ Тьеррины ухватили прекрасно, поэтому получили честную оценку за старание — шесть баллов. А затем была Брина, где Артуану захотелось придушить гаденыша, который все это и разрушил. Не появись тогда Сириан в его кабинете, не скажи те слова, возможно, сейчас ректор не чувствовал бы себя так ужасно. Паршивца спасла Брина, Артуан просто не мог поставить ей низкий балл. Так что танцующая пара заработала от него восемь баллов.

Может, ему с ней поговорить? Снова? Сказать, что был не прав. Но как говорить, что не прав, если по-прежнему уверен, что ты прав? Ректор никогда не лгал. Он хотел Тьеррину, но она хотела большего, чем он мог ей предложить. Значит, надо ее отпустить?!

На сцену вышел Фламенский, и внутри ректора вспыхнуло пламя. То ли от произвола зарвавшегося принца, то ли от реакции дракона на принятое решение оставить помощницу в покое в романтическом смысле.

Какой еще сюрприз?!

Они раз десять договаривались, чтобы никаких сюрпризов! Королевская служба безопасности докладывала, что все номера старост выверены, отрепетированы и безобидны. Не считая песни вервольфа, конечно, ректор не был уверен, что у него до сих пор в ушах не звенит от этого воя! Толерантность и уважение традиций других рас — это безусловно хорошо, но иногда понять и осмыслить это невозможно.

А здесь сюрприз!

Раздался шум барабанов: сначала тихий, затем по нарастающей громкий. Но даже барабанам не удалось перекрыть синхронного вздоха толпы, когда Фламенский расстегнул две пуговицы, а после сорвал с себя рубашку целиком, сверкнув голой грудью и оставшись в одних штанах. Вздох в основном принадлежал присутствующим в зале студенткам, но профессор Н’рава тоже забыла о своей нравственности и заинтересованно подалась вперед. Словно они все голого Фабиана никогда не видели!

Принц улыбнулся на камеру, которая подъехала к нему поближе, и уверенной походкой направился к ящику, стоящему позади. Фабиан вытащил из него длинные палки-факелы, которые использовали для ритуальных танцев первые жрецы-драконы. Сейчас это были просто красивые черные трости, но Артуан знал номер, который изначально продвигал Фламенский. Он хотел исполнить «Огненную игру драконов». Ректор ему отказал, потому что огонь, пусть даже безопасный для драконов, в сложившихся обстоятельствах может стать опасным для кого угодно, и утвердил чтение древней поэмы. Уже тогда стоило задуматься: где Фабиан, а где стихи? Но Артуан подумал, что случившееся с Грошеком научило принца осторожности и ответственности.

— Отчислю, если не пр-р-рибью, — утробно прорычал ректор, поднимаясь со своего судейского места, и приказал остальным судьям: — Оставайтесь на местах, мне надо отлучиться.

Удивительно, но первой отреагировала Аделия, студентка, которая попала в команду судей по счастливой случайности.

— Вы не можете уйти, господин ректор! — воскликнула она. — Остался всего один номер, возможно, лучший. Как вы его будете судить, если все пропустите?

— По всей строгости, — снова рыкнул Артуан. — Занимайтесь своими делами и позвольте мне делать свою работу.

Под укоризненными взглядами профессора Н’равы и Тьеррины ректор выдвинулся в сторону сцены. По пути набирая главу службы безопасности.

— Какого гоблина, Ритмор, вы позволили ему изменить номер?!

— О чем вы говорите, ваша светлость? — отозвался Ритмор Ша’алун. Василиск много лет находился на службе его величества, совершенно не соответствуя его фамилии. Если честно, Артуану вообще было сложно представить кого-либо настолько лишенного чувства юмора, но его серьезность и педантичность сделала его идеальным для той должности, которую он занимал.

Тогда что это за шутки сейчас?!

— О том, что сейчас творит Фламенский на сцене!

— Вы лично разрешили смену номера, ваша светлость. И сообщили об этом мне перед началом конкурса.