Между семьей

Вэнди Джинджелл

Между Семьей

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜ http://Wfbooks.ru

Оригинальное название: Between Family

Автор: W.R. Gingell / Вэнди Джинджелл

Серии: The City Between #9 / Город Между #9

Перевод: LadyTiara

Редактор: LadyTiara

Глава 1

Жизнь превращается в сплошную неразбериху, когда у вас начинается паранойя по поводу того, почему вы всё ещё живы.

Не поймите меня превратно: я рада, что жива. Я просто хотела бы знать, почему.

Знаю, звучит странно. Позвольте мне объяснить.

Всё из-за фейри-слуги.

Вероятно, понятнее не стало, но всё, блин запутано — знать всё, и, блин, запутанно — задумываться об этом, так что потерпите меня. Когда вы целый год искали убийцу своих родителей вместе с вашем хозяином, который искал того же убийцу последние десять или пятнадцать лет, и в итоге им оказался старый подлый фейри-слуга, которого вы почему-то полюбили, хотя он и говорил вам не любить его…

Как я и сказала, полный бардак.

Звучит ужасно, но думаю, что могла бы простить убийства — может быть, не моих родителей, но других — если бы не ужасающий масштаб всего этого: убийство моих родителей; убийство бесчисленного множества других людей; Атилас пробрался в мою жизнь и потихоньку помогал, пока я не смогла не полюбить его, несмотря на его предупреждения; в итоге, совершил ужасное предательство, когда убил наших союзников-людей.

Оу, да. И он также пытался убить меня.

Вот тут-то всё и начинается самая каша, потому что трудно было понять, почему я всё ещё жива, когда Атилас прямо сказал мне, что собирается убить меня. Не поймите меня неправильно, я не жалуюсь, что выжила, я просто хочу знать, почему и кому сыграет на руку, что я всё ещё жива.

Хочу знать, почему мне пришлось провести целый день, разговаривая по телефону с моими друзьями, которые всё ещё были живы, — сначала, чтобы убедиться, что они всё ещё живы, а затем, чтобы убедиться, что они знают достаточно, чтобы оставаться в живых.

Я хочу, чтобы жизнь вернулась к тому, какой она была.

Как-то так. Во всём виноват фейри-слуга. И если для вас это звучит слишком легкомысленно, вам просто придётся смириться с этим. Послушайте, я никогда не говорила, что у меня здоровые механизмы решения проблем. Но если мы собираемся поговорить о механизмах решения проблем, то мои довольно здоровые по сравнению с Зеро. Зеро тоже фейри, то есть, строго говоря, мой хозяин, и последние три дня он провёл в бурной деятельности, которая варьировалась от яростной заточки ножей до трёх часов ночи до тренировок на заднем дворе, от скорости которых трава могла бы запылать, если бы он не тренировался где-то между этим миром и миром За.

Я не винила его; предательство Атиласа было для меня достаточно тяжёлым испытанием, а ведь я знала его всего около года. Зеро знал его с детства и абсолютно доверял ему. В конце концов, он же не говорил Зеро не доверять ему — он постоянно предупреждал меня не делать этого, а я, как идиотка, игнорировала предупреждение. В смысле, какой нормальный человек будет постоянно предупреждать вас не доверять ему? Я должна была понять, насколько это странно. Я не могла перестать доверять ему, потому что могла бы поклясться, что видела, как день ото дня всё больше проявлялся настоящий Атилас, и…

Забудь от этом. Забудь его.

Только я не могла, и поэтому мою душу разрывало на части каждый раз, когда я вспоминала Атиласа. Если бы только я могла забыть его, я бы перестала чувствовать огромную, зияющую боль в груди, в горле.

Зеро, вероятно, испытывал нечто подобное, так что я могла понять этот всплеск активности. Я с головой ушла в готовку и уборку, Зеро с головой ушёл в тренировки. Никто из нас также не выходил из дома, но, возможно, это связано с тем, что сам дом в эти дни был немного через чур защищающим. Дело было не в том, что мы не могли выбраться, просто дому это не нравилось.

И всё же, может быть, мне стоит побудить Зеро чаще выходить на улицу. За последние три дня он проявил больше эмоций, чем я видела от него за весь прошлый год, и я не хотела его расстраивать. Чуваку довольно тяжело, когда вы пытаетесь убедить его перестать сдерживать свои эмоции, а потом происходит что-то подобное.

А там с вампиром? Ну, Джин Ён в основном использовал себя в качестве своеобразной грелки, с тех пор как дом стал слишком опекающим и склоненным отгораживаться от внешнего мира. Ладно, не столько от всего мира, сколько от его части. Очень специфической части — очень специфического человека — Короля За, по сути. Было бы здорово перевести дух перед следующим ударом, но это трудно сделать, когда чёртов Король За бродит по вашей улице, указывает на ваш дом и возвращает вам книгу, о потере которой вы вспоминаете только тогда, когда он возвращает её вам.

Книгу, в которой ваше имя написано в тот день, когда вы не были таким послушными, какими должны были быть. Было бы приятно думать, что это просто типа «доброго денёчка, я король, приятно познакомиться, это то, что принадлежит тебе». Но у него была моя книга; он взял на себя труд найти меня и вернуть её. Он не мог не знать, что я тоже эрлинг.

Но если он знал, почему не попытался убить меня?

Я поджала под себя ноги, сидя на столе кухонного островка, в защитном жесте от гостиной, в которой всё ещё было слишком… Атиласно, чтобы спокойно сидеть в ней. Я сказала стене фейри, яростной полировки и сверкающих лезвий, которая была Зеро:

— Это была угроза, верно? Отдать мне книгу было угрозой.

— Конечно, угроза, — коротко ответил он, проверяя баланс ножа и аккуратно кладя его рядом с другими. — Что же ещё?

— Без понятия, но зачем угрожать, если он мог убить меня?

Голос Зеро звучал как осколок стекла.

— Он не мог убить тебя. Я удивлён, что он вообще смог тебя увидеть.

— Ага, возможно, это моя вина, — сказала я с оттенком уныния. — Я увидела, как он идёт по улице, что-то ищет, и он остановился у наших ворот. Я первая поздоровалась с ним.

— Он вообще не должен был нас найти, — сказал Зеро. — Это не твоя вина. Он вообще не должен был знать о тебе.

— Ага, — сказала я, ещё больше мрачнея. — На самом деле, вероятно, моя вина тут имеется. В свою защиту могу сказать, что он был в переулке, читал книгу и сказал мне, что он библиотекарь.

Зеро на мгновение прикрыл глаза.

— Пэт…

— В тот день я написала тебе, чтобы ты пришёл за мной, — сказала я и нерешительно добавила: — Так что ты не можешь сказать, что я не говорила тебе, что у меня неприятности.

— Пэт…

— Вопрос не в том, кто виноват, — нетерпеливо произнёс чей-то голос по-корейски. Между, как обычно, постаралось помочь и перевело смысл прямо мне в голову. В этот момент из гостиной в кухню и столовую вышла стройная фигура, сопровождаемая запахом одеколона.

Джин Ён. Не мой хозяин, как Зеро, но такая же заноза в заднице — и даже больше, потому что он вампир. Слишком красивый, что играет ему на руку, склонный сначала кусать, а потом задавать вопросы — и, очевидно, влюбленный в меня.

Я не говорила, что он отличается умом.

— Это, — Джин Ён постучал пальцем по обложке книги. Она лежала на кофейном столике до сегодняшнего утра, пока кто-то не принёс её на кухню и не оставил на кухонном столе. Скорее всего, Зеро, чтобы доказать свою правоту. — Это проблема.

— Мне ли не знать, — пробормотала я, открывая обложку, словно желая убедиться, что название всё ещё на месте, готовая содрогаться при каждом его появлении.

Оно всё ещё было там, всё в порядке. И всё же у меня по спине пробежал холодок, когда я увидела его.

Рут Уолкер.

Это имя, которое никогда не должно было быть записано — и, учитывая то, что я теперь знала о мире людей и о мире За, я поймала себя на том, что жалею, что оно вообще было записано.

Теперь уже слишком поздно говорить об этом; в конце концов, я была той, кто его записал.

Нехорошо плакать из-за пролитого молока, но, когда вы сами его пролили, можно ли задним числом дать себе пинка по голени?

— Насколько плохо то, что король знает моё имя?

— Зависит от обстоятельств, — сказал Зеро, облокотившись скрещенными руками на стол и устремив на меня ясный голубой взгляд. — Насколько для тебя неприятно, что тебя вытащили из постели, дома и твоего мира и бросили на арену по выбору говорящего, чтобы принять участие в смертельной дуэли?

— Блин, всё настолько плохо? — я вздрогнула и соскользнула с кухонного островка. С таким же успехом я могла бы испечь блинчики и подержать их над тёплой сковородой, чтобы попытаться избавиться от холода, от которого у меня по коже бегали мурашки.

Когда я смешала в миске все ингредиенты, неуверенно спросила:

— А ведь не так уж всё и плохо, ну? Не то чтобы это было моё полное имя, и даже фамилия неправильная — ну, во всяком случае, в моём свидетельстве о рождении её нет.

Джин Ён, который был гораздо теплее, чем должен быть чувак, которого исторически считали мёртвым, вытянулся поперёк кухонного островка, чтобы положить тёплую ладонь на мою руку, которой я удерживала миску для смешивания.

— Зависит от того, через кого ты получила свою магию, — сказал Зеро. — Если от твоей матери, то, взяв её девичью фамилию, ты подверглась бы большой опасности. Если от твоего отца, ты на шаг приблизилась к безопасности. Что значит «не полное твоё имя»?

— У западных людей три имени, Хайион, — сказал Джин Ён, лениво оглядываясь через плечо на Зеро.

Я обнаружила, что больше расслабилась в том месте, где было теплее всего, и выпрямилась, но рука Джин Ёна двигалась вместе со мной, всё ещё тёплая. Зеро я спросила:

— Погодь, как ты узнал, что я взяла девичью фамилию мамы?

— У меня нет времени играть с тобой в игры, Пэт, — сказал он вместо ответа. — Даже в За мы знаем о фамилиях.

— Ой! — возмутилась я. — Я её играю в игры, я…

— У тебя есть имя, — сказал Джин Ён. — Так что я буду использовать его.

Я бросилась него быстрый взгляд.

— Я не говорила, что ты можешь звать меня по этому имени.

— Ты не мой питомец, — сказала Джин Ён. Кажется, он слегка обиделся. — Мне следует обращаться к тебе по имени. Ты не включила меня в контракт, поэтому я просто человек.

Я могла бы дать так много ответов, но в моём внезапно пошатнувшемся сознании нашлось место только для одной мысли.

Этой мыслью было: «Блин».

— Ой, — сказала я, чувствуя, как пересыхает в горле. — Думаешь, я всё ещё жива из-за контракта?

Я увидела почти страдальческое выражение, промелькнувшее на лице Зеро, и выражение глубокой усталости, появившееся сразу после него.

Очень медленно он произнёс:

— Я забыл рассмотреть возможность контракта.

— Я тоже, — сказала я. Когда король навестил меня и убедился, что все остальные в моей жизни живы, было трудно думать о чём-то ещё. — Кажется, именно поэтому Атилас не смог закончить работу? С ним был заключён контракт не причинять мне вреда, но он это сделал? Но если так, то насколько это всё ещё будет привязывать меня к нему? Может ли он всё ещё добраться до меня через него?

— Он нарушил контракт, — сказал Зеро после краткого, почти безумного раздумья. С облегчением он снова откинулся на спинку стула и объяснил: — Атилас нарушил контракт, попытавшись убить тебя; он больше не имеет над тобой никакой власти. По крайней мере, мы можем быть благодарны за это. Как ты сказала, я не удивлюсь, если именно контракт помог тебе выжить: он пытался нарушить его, и он защитил тебя.

— В последнее время старик постоянно совершает ошибки, — задумчиво произнёс Джин Ён. — Интересно, о скольких из них он сожалеет?

— По крайней мере, я сделаю так, чтобы он пожалел об этой, — сказала я, вздёрнув подбородок.

— Сначала мы должны найти его, — сказал Зеро.

Я уставилась на него.

— Ты собираешься попытаться найти его?

Блин. Это была плохая идея. Зеро, взбешённый потерей и стремящийся найти безымянного убийцу, был достаточно плохим сочетанием; Зеро, взбешённый и сломленный предательством в равной степени, стремящийся найти известного убийцу, был прямо-таки пугающим.

— Я не позволю ему уйти, потому что он Атилас, — сказал он. — И я, конечно, не позволю ему спокойно вернуться к моему отцу с протянутой рукой за наградой.

Джин Ён приподнял бровь, глядя на него.

— Думаешь, это будет приятно? Я так не думаю.

— Нет, полагаю, что нет, — сказал Зеро. — Особенно после того, как мой отец узнает, что Пэт не умерла.

— Рут, — холодно сказал Джин Ён. — Она жива. Нет никакого питомца.

Моё имя, сорвавшееся с его губ, вызвало во мне что-то похожее на панику. Было ли это частью того волшебства, которым мама окружала меня, когда я была маленькой? Просто ужас от того, что кто-то произносит моё имя, чтобы я никогда никому его не назвала?

Потрясённая, я сказала:

— Ты произносишь его не так, — потому что я не могла придумать, как ещё выразить глубоко личное чувство, когда кто-то произносит моё имя. Вот блин, может быть, это потому, что его произнёс Джин Ён. Я не знала. Я даже не знала, что именно я чувствовала.

Возможно, к счастью, кто-то постучал в дверь. Это был стук не во входную дверь, а в дверь бельевого шкафа. И я говорю «кто-то», но мы все прекрасно знали, кто это. Паломена, телохранитель короля и информатор отца Зеро по доверенности.

— Не впускай её, — сказал Зеро с едва заметной ноткой раздражения в голосе. За исключением Джин Ёна, мне нечасто доводится видеть, как другие люди, кроме меня, выжимают эмоции с Зеро, и было бы забавно наблюдать за этим, если бы не наша нынешняя ситуация.

Звучит так, будто нам не нравится Паломена, но это было неправдой: нам просто не нравится, кого она представляет. С какой стороны ни посмотри, она представляет либо Короля За, либо отца Зеро, и ни один из этих двух вариантов нас даже немного не привлекает. Может, она и была хорошим человеком, по крайней мере, для запредельной фейри, но она всё ещё была не на той стороне мира, когда дело касалось Эрлингов.

— Я открою, — всё равно сказал Джин Ён, соскальзывая со своего места и удаляясь по коридору в заднюю часть дома, унося с собой моё тепло.

Мгновение спустя я услышала, как открылась дверь бельевого шкафа и необычно тяжёлые шаги переступили порог, что даже отдалённо не походило на лёгкие шаги фейри, которые нас обычно навещали. Блин, что теперь?

Но когда появилась гостья, это, несомненно, была Паломена, её намасленные косички были гладкими и аккуратными, и она вошла в комнату с такой усталостью, какой я раньше у неё не замечала. Её форма была опрятной и аккуратненькой, и она улыбнулась мне первой, как всегда, что было мило и нормально, но походка у неё была неправильной. Рукав её формы тоже темнел на глазах — или, может быть, просто тёмное пятно становилось больше. Зеро резко встал в дальнем конце комнаты как раз в тот момент, когда я увидела струйку голубой крови, которая стекала с манжеты её рукава и свободно стекала на пол.

— Блин! — сказала я, и мой желудок сжался. Я отставила миску для смешивания и, схватив чистое кухонное полотенце, слегка промокнула его в раковине. — Кто это с тобой сделал? — спросила я, обернувшись через плечо.

— Нет причин для беспокойства, — сказала Паломена с коротким вздохом, заметив бардак, который она устроила. Она сняла свой форменный пиджак и аккуратно повесила его на спинку одного из стульев, затем быстрыми, раздражёнными движениями закатала рукав. — Прошу прощения за беспорядок.

— Не парься из-за бардака, — сказала я, передавая ей кухонное полотенце. — Я больше тревожусь о твоей руке. Рана глубокая.

— Всё не так уж плохо, — сказала она, вытирая следы крови, а затем приложила кухонное полотенце к самой глубокой ране и прижала его.

Брови Джин Ёна поползли вверх; он бросил на меня быстрый взгляд. Я могла только пожать плечами, потому что я не была Атиласом, и не похоже, чтобы я могла исцелить её. Зеро обошёл обеденный стол и направился к Паломене, а Джин Ён пятился назад, пока не прислонился к стене, его тёмные глаза были удивлёнными и настороженными.

— Кто это сделал? — спросил Зеро. — Ты пришла прямо сюда? Я знаю правило, согласно которому Силовики не должны выглядеть в глазах населения слабыми, но визит сюда за помощью, вызывает слишком много доверия, тебе не кажется?

— Я пришла сюда не за помощью, — сказала Паломена. Её голос звучал немного сухо, но, возможно, ей просто было больно. Рана на её руке была довольно серьёзной. — Как и не пришла сюда напрямую, однако у меня есть вопрос. Возможно, вы трое сможете объяснить, почему недружественные агенты прибыли в штаб-квартиру людей в тот же момент, что и Силовики? Между нами возникли некоторые разногласия, и из-за этого всё здание загорелось.

— Охвативший… — я остановилась и уточнила: — Ты имеешь в виду что-то вроде огня, который сжигает теней, ревенантов и прочих существ, которые не совсем живы или мертвы?

Губы Паломены слегка изогнулись, хотя между бровями всё ещё пролегла морщинка боли, когда она занялась своей раной.

— Ты слишком много знаешь.

— Мне всегда так говорят, — сказал я.

— Не знаю, какая сторона применила заклинание, которое нанесло урон, но оно подействовало на остальную часть сцены.

— Пришлось за многое отвечать, когда ты вернулась? — спросил Зеро, наклоняясь над её рукой и осматривая её сверху донизу, словно оценивая ущерб.

— Не за разрушение этого места, — сказала Паломена, промокая очередную струйку синего, которая пыталась избежать попадания на ткань и стекала на пол. — Я уже собрала улики, необходимые для осмотра места происшествия. Но все были в изрядном замешательстве от того, что кто-то ещё знал, где это произошло.

— Ах, — сказал Зеро, поддерживая руку Паломены снизу своей огромной ручищей, нежно и бережно касаясь пальцами самых серьёзных повреждений. — Понимаю.

— Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали, — сказала Паломена, отдёргивая руку с явно большей решимостью, чем говорила.

Зеро тут же опустил руку. Он сказал без всякого выражения:

— Я бы не причинил тебе вреда.

Не уверена, намеренно ли он это сделал, но он тоже отвернулся; он отвернулся не полностью, и я не думаю, что это было осознанно, но он определённо отстранился плечом от руки, которую протянул к ней, — почти физический признак ощутимого неприятия.

Интересненько. Зеро всегда очень хорошо умел скрывать свои эмоции. Очевидно, что тяжесть от предательства Атиласа всё ещё ощущалась и давала о себе знать. Мне было любопытно, что произойдёт, когда тяжесть всего этого станет для него невыносимой.

— Не думаю, что вы понимаете, — сказала Паломена, её тёмные глаза с некоторым вниманием остановились на его лице. — Было решено, что я должна испытать на себе все последствия моей, э-э, некомпетентности.

Голова Зеро слегка дёрнулась назад.

— Мой отец всё ещё занимается этим, не так ли?

— Якобы нет, — сказала Паломена. — Но это, так сказать, распространяется по каналам и становится достоянием общественности. Если я позволю кому-нибудь исцелить меня, я получу наказание похуже, чем эту мелочь.

— Нам действительно нужно поговорить с твоим отцом, — сказала я Зеро, мой голос был таким же хриплым, как и у меня в горле. Паломену я спросила: — С тобой всё будет в порядке? Присаживайся, я принесу тебе что-нибудь поесть. Это не мелочь. Вот блин!

Она действительно села — думаю, это было в первый раз. Зеро ещё немного отодвинулся и даже отодвинул для неё стул, и она села, едва заметно кивнув ему. Джин Ён, в тёмных глазах которого всё ещё плясали огоньки, неторопливо отошёл от стены и опустился на стул, на котором сидел ранее, чтобы более внимательно наблюдать за происходящим.

Я подавила улыбку, которая так и норовила вырваться наружу, и спросила Паломену:

— Есть какие-нибудь правила против бинтов?

— Нет, — ответила она. — Но их не так уж много, учитывая, чем мы обычно пользуемся. Я не собиралась портить ещё одну из своих рубашек — возможно, я бы решила иначе, если бы знала, что это так отразится на моём форменном пиджаке.

— Верно, — сказала я. — Сначала бинты, потом немного еды.

Я позволила Зеро заняться перевязкой — и то же самое, к моему удивлению, сделала Паломена — и вернулась к приготовлению завтрака. Не то чтобы присутствие Паломены сделало зияющую дыру, оставленную предательством Атиласа, менее заметной в атмосфере, но оно помогло немного заполнить комнату, и, похоже, Зеро было на чем сосредоточиться, что было приятно.

Я начала выкладывать блинчики на сковороду, оставляя свободное место сбоку. Я не знала, как устроены тела фейри, но по опыту знала, что человеческие тела после приличной потери крови прекрасно сочетаются со стейком и яйцами. Я достала из холодильника стейк и оставила его на столе, чтобы он немного отдохнул, а рядом положила несколько яиц.

Пока я готовила, Зеро сказал:

— Мы не имеем никакого отношения к той ситуации, в которую ты попала. У нас не так уж много друзей, которые ещё не погибли.

— Понятно, — сказала Паломена. — Тогда, я полагаю, вы хотите, чтобы я сказала своему командиру, что вам ничего не известно о том, как группа под названием «Вышестоящие» обнаружила наше место преступления?

Зеро задумался на некоторое время, медленно и осторожно накладывая повязку на предплечье. Наконец, он сказал:

— Мы знаем о них: мы несколько раз сталкивались с ними в бою. У нас нет с ними дружеских связей, и мы, конечно, не сказали им, где находится штаб-квартира людей.

— Ну что ж, это больше информации, чем я ожидала получить, — Паломена пожала плечами и слегка поморщилась. — Их было довольно много, а нас всего трое, что заставляет меня думать, что они знали, чего ожидать. Мне не нравится мысль о том, что у них так много информации, в то время как у нас на них ничего нет.

— Похоже, это их специальность, — сказал Зеро.

— Да, и это чертовски дурная привычка, — добавила я. — Нам удалось напасть на них один или два раза, но это было в основном случайно.

— Вашему отцу это вряд ли понравится, — сказала Паломена Зеро.

Она сказала это так прямо и непринуждённо, что я была немного шокирована, когда её слова дошли до моего сознания и обрели смысл. Должно быть, Зеро тоже был застигнут врасплох, потому что то, как он в шоке и замешательстве перевёл взгляд на её лицо, на это стоило посмотреть. Он не из тех, кто проявляет много эмоций, даже когда его всё ещё выбивает из колеи предательство самого близкого ему человека, но замешательство было настолько явным, что даже Паломена, должно быть, смогла его заметить.

Она добавила:

— Если бы у меня было предположение, я бы сказала, что ваш отец был глубоко вовлечён в то, чтобы улучшить ваши шансы взойти на трон, и тот факт, что есть другие люди, которые, очевидно, были в сговоре с людьми, является для него чем-то вроде шока. Я не знаю, что король знал о Вышестоящих, но теперь есть подозрения, что они спонсировали эрлингов. Я уверена, вы понимаете, почему ваш отец встревожен.

— Чувства моего отца меня ни в малейшей степени не интересуют, — сказал Зеро быстро и яростно.

Я никогда раньше не слышала, чтобы он говорил с такой яростью, и я не была уверена, что вся она была направлена на его отца.

— Нам насрать на его чувства, только если он не пытается нас убить! — запротестовала я. Я не видела никакого смысла останавливать Паломену только потому, что Зеро нужно было выплеснуть свои чувства.

Я одобряла то, что Зеро проявлял свои чувства здоровым образом, но я не хотела, чтобы это стоило нам информации, которая может нам понадобиться.

Как будто не слыша слов Зеро, Паломена продолжила:

— Лорд Сэро был настолько обеспокоен этим, что отправил нас туда, чтобы мы переработали сцену и посмотрели, что придумали люди. Мы ничего не смогли найти на месте происшествия до прибытия Вышестоящих, а потом всё пошло прахом, поэтому мы сразу обратились в человеческую полицию, чтобы собрать там всё, что могли.

— Что нашли копы на месте преступления? — спросила я. Я ничего не могла поделать с ниточкой надежды, которая тянулась к зыбкому уголку моего сердца, который был слишком переполнен кровью, Атиласом и тенями. Я могла бы спросить Туату позже, но мне нужно было знать сейчас. — Было ли там что-нибудь странное?

— Они сравнили части тела с каждым из людей, которые, как утверждалось, были частью этой группы. Полиция людей была удивлена, что там жила группа, в то время как все они происходили из таких разных слоёв общества, но они предварительно работают над версией, что это был культ смерти. Они сказали, что никто не смог бы пережить то, что там произошло, — Паломена поколебалась, а затем сказала: — Единственная странность, которую я замечаю в недавних событиях, — то, что ты выжила. Не хочу сказать, что меня это огорчает, но мне дали понять, что на этом этапе ты будешь мертва, и я с радостью удивлена, увидев, что это не так.

— Не парься, — сказала я. — Думаю, есть несколько человек, которых это удивит.

— Не думаю, что у вас есть предположения о том, почему не вышло, не так ли? Это не то, о чем я должна сообщать, но я чувствую, что хотела бы, чтобы эта информация дошла до Лорда Сэро по целому ряду причин.

— Мы склонны думать, что из-за контракта между питомцем и хозяином, — сказал Зеро, удивив меня. — Мы обсуждали это до того, как ты пришла сюда.

Оу, это было странно. Обычно он не предлагал информацию, которая не была необходима собеседнику, — он не всегда предлагал её, даже если это было необходимо, — и было интересно наблюдать, как он начинает сейчас.

«Имей в виду», — внезапно подумала я, накладывая Паломене стейк и яйца, «он был не единственным, кто поделился с ней большим количеством информации, чем обычно». Я взяла у Паломены тарелку с ножом и вилкой и поставила перед ней.

— Ты сегодня такой милый и полезный, — сказала я.

Она не стала притворяться, что не понимает этого.

— Обычно я ограничена в том, что могу сделать или сказать, чтобы быть полезной, — сказала она, не сводя глаз с Зеро. — Но по какой-то причине Лорд Сэро, кажется, решил, что я должна быть очень… доступной. В результате, любая информация, которую я могу вам предоставить, за исключением нескольких тем, вполне допустима.

Пока она говорила, её взгляд не отрывался от Зеро. Здесь говорилось что-то, о чем у меня не было достаточно информации, чтобы понять, но, судя по выражению лица Зеро, он это понял.

Его глаза засветились весельем, и он спросил:

— Он ожидает, что ты соблазнишь меня, чтобы держать поближе?

— Мне сказали, что вы предпочитаете людей, но вы могли бы постараться не выглядеть таким удивлённым, — сказала Паломена, приподняв бровь. Теперь, когда она убедилась, что Зеро понимает, о чем она говорит, она, казалось, с удовольствием принялась за стейк с яйцами.

— Это не предпочтение, это совпадение, — сказал Зеро, но, хотя веселье исчезло с его лица, он не казался сердитым.

Я дала ему горку блинчиков и ободряюще похлопала его по плечу, когда вернулась за своими и Джин Ёна блинчиками.

— Я не позволю ей приставать к тебе, не беспокойся.

— Я не беспок… Пэт, ешь свой завтрак и веди себя тихо!

Паломена усмехнулась и снова принялась за стейк. Она подождала, пока я сяду за стол рядом с Джин Ёном и положу себе на тарелку несколько блинчиков, прежде чем спросить:

— Я полагаю, вы знаете, что ваш слуга вернулся к Лорду Сэро?

На этот раз я довольно быстро перестала улыбаться, хотя Зеро тоже выглядел немного нездоровым. Внезапно мои блинчики показались мне не такими аппетитными.

— Конечно, он там, — сказал Джин Ён, протягивая руку за кленовым сиропом. — Нет необходимости сообщать нам об этом. У нас есть все знания о нём, которые мы хотели бы иметь.

За столом воцарилось молчание, но Зеро удивил меня, нарушив его, сказав с набитым блинчиком ртом:

— Мне кажется странным, что мой отец принял его обратно без лишних вопросов. У меня сложилось впечатление, что мой отец хотел, чтобы Питомец был жив, по каким-то своим причинам. Не вижу, чтобы у Атиласа что-то получилось после попытки уничтожить одно из средств использования моего отца.

Джин Ён бросил на него взгляд через стол из-под опущенных ресниц, но, должно быть, остался доволен увиденным, потому что без возражений вернулся к поеданию блинчиков.

— Лорд Сэро поругался с ним по этому поводу, но его довольно быстро успокоили, — сказала Паломена. — Подозрительно быстро, я бы сказала. Я не уверена, как он отреагирует на новость о том, что она всё ещё жива, учитывая такое развитие событий.

— Твой отец, вероятно, сказал ему, чтобы он делал всё, что ему нужно, если его раскроют, — предположила я. — Одна мёртвая Пэт безопаснее, чем одна живая и полезная.

— В то время была некоторая дискуссия о том, что твоя полезность настолько очевидна, насколько надеялся Лорд Сэро. Я очень боюсь, что вам придётся принять меры предосторожности после того, как я отчитаюсь перед ним.

— Всё возвращается на круги своя, — ворчливо сказала я.

— Jaemisseo, — сказал Джин Ён, откидываясь на спинку стула, закинув одну руку на спинку моего стула и элегантно закинув ногу на ножку стола. — Жизнь скучна, когда все слишком дружелюбны.

— Хочешь, я начну класть банши в твой ящик для носков?

— Не клади всякие штуки в мой ящик для носков. Не трогай мои галстуки.

— Слишком поздно, — сказала я, почувствовав себя немного бодрее.

Джин Ён проследил за моим взглядом и увидел лягушечку, которая, как обычно, запрыгала по кухне в поисках кишмиша. Банши начали кормить её несколько дней назад, и, похоже, у неё появился вкус к тому, что ей давали.

— Этот разрешён, — сказал он. — Больше нет.

— Что ты собираешься рассказать отцу Зеро о группе людей? — спросила я Паломену. Я бы не стала давать никаких обещаний, когда дело касается галстуков Джин Ёна.

— Что бесполезно надеяться на получение от них информации. Королю — или, по крайней мере, моему командиру — я доложу, что больше нет необходимости беспокоиться об утечке информации с этого направления. Вышестоящие — совсем другое дело.

Зеро кивнул, словно не удивился, а я мрачно вернулась к своим блинчикам.

— В любом случае, — сказала Паломена, с довольным вздохом отложив нож и вилку, — я провела здесь достаточно времени, чтобы угодить Лорду Сэро. Спасибо за еду и бинты, Пэт.

— Я думал, ты должна была соблазнить меня? — спросил Зеро. Это не было похоже на жалобу — скорее, на заинтересованное наблюдение человека, у которого уже был опыт в том, чего ожидать в подобных ситуациях.

— Я предпочитаю действовать медленно, — сказала Паломена, отодвигаясь от стола. — Нет смысла отпугивать пугливых.

— Прошу прощения? — спросил Зеро с крайне удивлённым видом. — Ты сказала «пугливых»?

— Скоро увидимся, — сказала Паломена, забирая свой форменный пиджак и аккуратно натягивая его на здоровую руку. — Нет, не нужно меня провожать, я знаю дорогу.

Зеро довольно мрачно сказал:

— Джин Ён всё равно тебя проводит.

Возможно, он просто разозлился из-за того, что его назвали пугливым. Думаю, ему нравится думать о себе, как о большом и непробиваемом, которым, да, он и является. Но ещё он определённо пугливый.

Джин Ён всё равно проводил Паломену. Это была моя работа, но мне нужно было съесть блинчики и помыть посуду, так что вместо этого я занялась делом. Зеро продолжал есть блинчики с увлеченностью, которая была почти такой же устрашающей, как и его самоотдача на тренировках.

Когда несколько минут спустя я проходила мимо прохода между кухней и гостиной с полными тарелками в руках, я заметила, что Джин Ён, засунув руки в карманы, пристально смотрит на кресло Атиласа.

— Не выбрасывай его, — сказала я. — Пока нет.

Джин Ён слегка подпрыгнул, как будто не понимал, что всё это время пялился на кресло, или, возможно, был поражён тем, что его так точно прочитали. Он сказал:

— Тогда завтра.

— Завтра, — согласилась я, но я уверена, что никто из нас на самом деле не верил, что это произойдёт. — Определённо не сегодня.

Это не могло произойти сегодня, потому что сегодня я должна была подняться в комнату моих родителей — комнату, которой Атилас пользовался почти год, — и избавиться от каждой частички его души, которая ещё оставалась там. Возможно, я и не смогла бы заставить себя убрать кресло с нижнего этажа, но я собиралась убедиться, что в комнате Мамы и Папы не осталось ничего, что оставил там их убийца.

Это было то, что я откладывала на потом последние пару дней. Никто другой не вызвался добровольцем — возможно, никто другой и не думал об этом, — но это был не их дом. Их родители тоже не погибли.

Итак, после того как я закончила мыть посуду, а Зеро вышел на улицу, чтобы начать свою обычную зарядку, я поплелелась наверх с больным желудком. Мне потребовалось добрых пять минут, чтобы простоять перед дверью, прежде чем я смогла заставить себя открыть её и войти, а когда я наконец заставила себя войти, я чуть было не повернулась и не бросилась снова бежать.

Не ожидала, что Атилас пропитает каждый уголок комнаты своей магией, или своей сущностью, или чем там ещё обладают фейри. Не ожидала, что всё ещё смогу ощутить его присутствие своими человеческими органами чувств: запах Атиласа, его одежду, карманные часы, которыми он никогда не пользовался, но я знала, что они у него есть. Его маленькая баночка с человеческим коричневым кремом для обуви, которую он использовал, несмотря на то что вместо этого мог бы начистить свои ботинки с помощью магии.

Когда Джин Ён поднялся наверх и нашёл меня, я упала на ковёр в горячечных, болезненных, переполняющих меня слезах, прижимая колени к груди. Он сел на пол рядом со мной и прижал к моему боку что-то тёплое, что было неприятно горячим, но от чего я, казалось, не могла оторваться.

Я слышала, как он рявкнул что-то по-корейски парочке банши, которые выглянули посмотреть, из-за чего весь сыр-бор, но, должно быть, это не было грубо, потому что, когда они вернулись, чтобы швырнуть в нас чем-нибудь, то швырнули они в нас коробкой с салфетками, принесённой снизу.

Джин Ён поймал коробку до того, как она попала мне в висок, затем подождал, пока я перестану рыдать, прежде чем протянул её мне.

— Это работа на завтра, — сказал он. — Сегодня ты перевязала друга, тебе следует перевязать это завтра. Чтобы избавиться от всего этого, понадобится соль.

Как я поняла, всё это было результатом аромата eau de Фейри Атиласа.

— Кажется, нам понадобится больше соли, чем у нас есть, чтобы очистить эту комнату, — сказала я дрожащим голосом, шмыгая носом в свой локоть. — Я выйду и куплю побольше. Yanno, завтра.

— Я куплю, — сказал Джин Ён. — Та женщина-фейри сказала, что отец Хайиона скоро узнает, что ты жива. Я думаю, ты не хочешь выходить из дома.

Он не ошибся. Несмотря на неуклонно растущее чувство клаустрофобии, которое в последние несколько дней вызывало пребывание в доме, я тоже не чувствовала себя в безопасности, выходя на улицу. Цветам здесь было слишком легко пробиться сквозь бетон, и к тому же нужно было остерегаться короля. У Атиласа была неплохая попытка убить меня, и я собиралась остаться в живых, даже если это было просто назло ему.

***

К моему удивлению, Джин Ён действительно вышел за солью. Сначала я подумала, что он просто отвлекает меня, но, возможно, он тоже хотел выйти из дома. Какой бы ни была причина, он оставил меня на кухне с чашкой кофе и банши, которая была слишком увлечена сопливыми салфетками, когда я перестала лить слёзы.

Он отсутствовал не более пяти минут, когда клубящийся клубок магии и Между, который рос на заднем дворе без моего ведома, стал слишком большим, чтобы его можно было игнорировать. С чем, чёрт возьми, там Зеро так яростно сражался?

Вероятно, с эмоциями.

Эта мысль заставила меня слегка улыбнуться и принюхаться к своему кофе. Затем что-то большое и взрывоопасное заставило меня подпрыгнуть и вскрикнуть, разбрызгав кофе во все стороны, и я инстинктивно прикрыла голову, несмотря на то что взрыв был более мощным, чем что-либо, что можно было остановить конечностями или укрытием.

— Вот блин, — прошептала я, отдергивая колено, чтобы не попасть под обжигающую каплю кофе с кухонного островка. Я слезла с барного стула, чтобы выйти и посмотреть, что Зеро разрушил на заднем дворе, но задняя дверь захлопнулась прежде, чем я успела сделать больше, чем шаг или два в сторону соседней комнаты.

Бледный от ярости, Зеро прошествовал в гостиную и, схватив кресло Атиласа, швырнул его через всю гостиную, кухню и прямо в окно. Я пригнулась, стекло разбилось, ножки стула из красного дерева разлетелись в щепки.

Когда весь этот ужасный шум прекратился, я воскликнула:

— Вот блин! — покачиваясь на каблуках и обхватив голову руками. — Ой! Предупреждай меня, прежде чем делать что-то подобное, ты, чёртов швыряльщик стульев! Из-за тебя я чуть не вылетела в окно!

Он не стал подниматься на кухню, а просто спросил:

— С тобой всё в порядке?

— Ага, всего-то пара щепок застряла в волосах, вот и всё.

— Хорошо, — сказал он и сел на ступеньку, ведущую на кухню, спиной ко мне.

Он не плакал — я даже не была уверена, способен ли он вообще плакать, — но он сидел, хватая ртом воздух так, что это были бы рыдания, если бы у него были слёзы.

— Блин, — снова сказала я и подошла, чтобы обнять его сзади за шею, пока он был в пределах досягаемости. Мне не хотелось думать о том, что он, должно быть, пролил все те слёзы, которые должен был выплакать. Я всё равно ничего не могла с этим поделать. Всё, что я могла сделать, это обнять его и позволить моим собственным слезам капать ему на плечи, если я не могла их сдержать.

Этим утром веселье лилось через край.

Я оставалась на месте, пока дыхание Зеро не пришло в норму, а затем слегка подтолкнула его, чтобы усадить рядом с собой, массируя икроножные мышцы, которые буквально ныли у меня последние пару минут.

— Сам виноват, что ты слишком большой, чтобы тебя было удобно обнимать, — сказала я. — Даже когда ты сидишь, тебе чертовски неудобный.

Зеро издал раздражённый смешок, который прозвучал почти как смирение.

— Я не просил тебя обнимать меня.

— Знаю, — сказала я. — Но это не моя вина. Ты чертовски плохо умеешь просить то, что тебе нужно.

— Я не говорил, что мне нужно…

Если десятью минутами ранее на заднем дворе прогремел взрыв, то на этот раз то, что произошло, было больше похоже на взрывную волну. Дом, мир и комната вокруг нас были схвачены за уши и яростно вывернуты наизнанку, а затем запечатаны самой оглушительной тишиной, которую я когда-либо имела несчастье испытать.

— Лады, — сказала я в наступившей мёртвой тишине. — На этот раз это была не я.

Глава 2

Зеро вскочил с такой скоростью и силой, что я упала на ковёр, когда он направился к входной двери.

Я вскочила на ноги и бросилась за ним, дрожа до кончиков пальцев и чувствуя, как слишком громко стучит в ушах моё сердце.

— Что происходит? Что, блин, это было?

Он не ответил мне. Он схватился за ручку входной двери и повернул её, сильно надавив; затем дернул её с такой силой, что она вылетела из дерева. Дверь задребезжала, но не открылась. Он пнул её ещё дважды для пущей убедительности, но от этого она только задребезжала ещё сильнее, чем прежде.

— Это не я, — сказала я. — Это ведь была не я, да?

Зеро и на это не ответил. Вместо этого он прошёл обратно по коридору к задней двери, затем подошёл к каждому окну по очереди, стуча в них с чрезмерной силой и неистовством.

— Проверь окна наверху! — прорычал он мне. — Проверь, сможешь ли ты заставить их открыться!

Я сделала, как мне было сказано, перепрыгивая через две ступеньки за раз, и быстро обежала весь верхний этаж, колотя по окнам, пока у меня не побелели пальцы и не затряслись плечи.

Ни одно окно не открывалось.

Я поспешила вниз на звук повторяющихся тяжёлых ударов и увидела, что Зеро навалился на дверь всем своим весом.

По-моему, я сосчитала раз тридцать ударов, прежде чем он остановился и привалился к стене, всё ещё глотая воздух с теми же сухими, почти всхлипываниями, что и раньше, крепко сжав ближайший ко мне кулак, как будто он собирался в следующий раз пробить себе дорогу через дверь.

— Блин, — сказала я ошеломлённо. — Ты действительно не можешь выбраться, не?

Зеро сполз на пол, прислонившись спиной к стене коридора и согнув колени.

— Никто не сможет выйти, — сказал он, уставившись в стену напротив пустым взглядом. — Никто не выйдет, никто не войдёт. Вот как это работает.

— Только не в моем доме, это недопустимо! — выпалила я в ответ, тревога пронзила мою грудь. Он выглядел таким потерянным и побитым, сидя вот так вот на полу, а мы не могли позволить, чтобы он выглядел побитым. — Поднимись с пола! Мы собираемся разобраться с этим, потому что никому не позволено запирать мой дом.

— Мы не сможем с этим разобраться, — устало сказал Зеро. — У нас в доме достаточно еды на несколько дней, не так ли?

— Я не это имела в виду! — сказала я. — В смысле, как, блин, Джин Ён собирается вернуться?

— Он не сможет, — сказал Зеро. — Они начали.

— Что они начали? И кто такие «они»?

— Мы достигли нужного количества, — сказал Зеро. — Вот-вот начнутся Испытания Эрлингов, и, похоже, на этот раз король действует законно.

— Говоришь, что мы застрянем в доме, пока король не придёт нас убивать? Мы не можем пройти куда-нибудь в Между или куда-то ещё?

— Мы можем выбраться из дома, — сказал Зеро. — Только не в мир людей. Задняя дверь откроется, как только дом превратится в арену, но только для того, чтобы выпустить нас в заранее подготовленную закрытую систему За; фракции уже сформировались за последние полчаса, и нас там будут ждать бойцы.

— Можем ли мы выбраться через разбитое окно? Такой вот хитрый трюк.

— Уверен, что ты сможешь куда-нибудь попасть, — сказал Зеро. — Однако я сомневаюсь, что это будет то место, куда ты захочешь пойти. Я же говорил тебе: Испытания Эрлингов — закрытая система, и любой, кто в неё вовлечён, не сможет получить доступ к миру людей на время их проведения.

— Лады, не очень-то и хотелось.

Зеро устало рассмеялся.

— Мне тоже, но мы здесь.

— Погодь-ка, а как же тогда окно? Если снаружи полно гадостей, они, вероятно, вскоре будут здесь и захотят напакостничать.

— Нам придётся найти способ заделать его, чтобы ничто не проникло внутрь, — сказал он, энергично потирая лицо рукой. Это был жест разочарования; очевидно, он сожалел о том, что ранее запустил в него креслом.

И всё же, пока оно открыто, не мешало бы по-быстрому оглядеться.

Я подошла, чтобы немного осмотреться, и точно так же, как входная дверь, которая гремела, но не открывалась, из окна на меня дохнуло холодным воздухом из чернильной темноты, дыхание, которое мне не особенно понравилось.

— Блин, — сказала я, пятясь. — Мы действительно влипли, не?

Он устало прошёл на кухню и со стоном перевернул стол. Я не разглядела, чем именно он его прикрепил, но это было волшебное и прочное средство, благодаря которому стол так плотно прилегал к стене, что я даже не чувствовала, как сквозь него проникают неприятные пальцы холодного воздуха.

— В общем, уже не так жутко, — сказала я. — Мы уверены, что никто не проник внутрь, пока я была наверху, а ты в других частях дома?

— Нет, — сказал Зеро. — Нам придется проверить дом как можно тщательнее и первые пару ночей спать по очереди.

— Первые пару… чегось, сколько времени это должно занять?

— Столько, сколько потребуется, — решительно сказал мне Зеро.

— Полагаю, хорошо, что на этот раз король действует законно, — сказала я, но это была скорее безнадёжная надежда, чем что-либо ещё, и я уверена, что по этому поводу в моём голосе было больше недовольства, чем радости. Что я могу сказать? В глубине души я подозрительный человек. — Если он не собирается вмешиваться в отбор…

Зеро даже не дал этой надежде промариноваться некоторое время, прежде чем насадить её на шампур.

— Вероятно, он надеется, что толпа поредеет до того, как он снова сделает свой ход; не все Эрлинги пройдут испытания.

— Я не антилопа гну, и я не собираюсь сдаваться, — твёрдо сказала я. — Если он попытается забраться в мой дом…

— Он и пытаться не будет, — сказал Зеро с тем упрямством, с каким обычно человек пытается заставить свою аудиторию осознать всю серьезность ситуации. — Он просто подождёт, пока мы, Эрлинги, не найдём друг друга в замкнутой системе Между — пока не сформируются альянсы, Эрлинги не умрут, и их останется как можно меньше — и тогда он, скорее всего, будет убивать выживших, в слоях мира, пока не появится победитель. Это именно то, что мой отец пытался предотвратить.

— Ага, взяв на себя ответственность за то, чтобы все Эрлинги были убиты, — сказала я, но сказала это тихо. Мы оба знали, кто на самом деле совершил убийство, и у нас больше не было кресел, которыми можно было бы швырять в окна, даже если бы окна позволили разбить себя сами теперь, когда мы были… не в мире людей.

— Лады, — сказала я. — Я буду кофе.

Зеро уставился на меня с таким же отсутствующим видом, с каким ранее разглядывал стену в коридоре, но взял чашку с кофе, которую я ему подала, когда он был готов.

Он также ответил мне, когда я спросила:

— Думаешь, они позволят ему выйти сухим из воды? В смысле, короля.

— Как думаешь, кто его остановит?

— Разве то, что он делал, не противоречит вашим законам?

Он нетерпеливо вздохнул.

— Да.

— Да, так что…

— Он король.

— Да, и он нарушал закон!

— Он король, он и есть закон.

— Что за брехня, — сказала я. — Король должен защищать свой народ от нарушителей закона, а не становиться нарушителем закона, чтобы удержать власть.

— Как только мы начинаем судить короля, мы открываем дверь анархии.

— Да, потому что миры Между и За такие упорядоченные и уравновешенные! — пробормотала я и оставила его на кухне, чтобы в последний раз обойти дом.

Если бы я не видела пустую черноту за разбитым окном и не была свидетелем того, как Зеро безуспешно пытался открыть дверь и окна, мне было бы трудно поверить, что что-то не так. Из большинства окон мне было видно всё, что я обычно вижу; только окна, выходящие на задний двор, были мутными и неясными. С верхнего этажа я могла видеть улицу, соседние дворы, задний двор; с нижнего этажа я могла видеть передний и боковые дворы вокруг, мельком увидеть соседние крыши над забором и чистое пространство через дорогу, которое когда-то было заполнено домом через дорогу.

Этот дом исчез около года назад, когда мы вчетвером пытались не исчезнуть вместе с ним, и после того, как кто-то сообщил, что всё это место является форпостом Вышестоящих — хотя тогда мы не знали, что это были Вышестоящие.

Атилас сказал, что это был не он — что на самом деле, он этого не делал. Не прямо. Кого я пыталась одурачить? Должно быть, именно он рассказал отцу Зеро; больше никто не знал того, что знали мы, и не имел доступа к Лорду Сэро.

Он даже тихо сказал: «Какая жалось!» — по поводу того, что это произошло. Ну, не по поводу того, что это произошло — по поводу того, что Зеро упомянул, что им самим придётся ликвидировать перевалочный пункт. Изворотливый старый чаеман, вероятно, уже прикидывал, как он собирается сбежать и доложить Лорду Сэро так, чтобы мы об этом не узнали.

Я с содроганием отогнала воспоминания и снова поплелась наверх со своим кофе, чтобы ещё раз взглянуть на безмолвный, неприкасаемый мир людей с лучшей точки обзора. Жутковато не было, пока не начинало казаться, что из-за этого зрелища не доносится ни звука и что каждое окно абсолютно холодное на ощупь. Ветви, которые должны были постукивать и скрежетать по стеклу, просто имитировали эти действия, и до меня не доносилось ни звука от их движения; я чувствовала, как от ветра дребезжат стекла, но не слышала этого звука.

Я забралась на подоконник, с которого открывался вид на дорогу перед домом и дом нашей новой соседки, поставила ногу на приставной столик для равновесия и, потягивая кофе, попыталась дозвониться до Джин Ёна.

В ответ на мои трепыхания я даже не услышала гудка — только полную тишину, как будто телефон разрядился. Я отняла его от уха и проверила заряд батареи, несмотря на то что буквально только что увидела, как загорелся экран, когда я пыталась набрать номер. Всё в порядке, всё в порядке. У меня просто не было звукового сигнала.

Блин. Это действительно была замкнутая система.

Я допила свою чашку, наблюдая за дорогой в поисках Джин Ёна, затем неохотно спустилась вниз, чтобы попытаться выяснить, почему лёгкий прохладный ветерок дует наверх со стороны прачечной. Раз уж весь дом закрыт, проскользнувший ветерок вызывает некоторое любопытство; а когда весь дом закрыт с помощью магии для смертельного боя, он становится просто тревожным.

Итак, я убедилась, что в моей кружке не осталось ни капли, и, покрепче сжав её, чтобы использовать в качестве оружие на случай, если мне удастся что-то увидеть, осторожно спустилась по лестнице в коридор и остановилась прямо перед прачечной.

Тогда-то я и обнаружила старого сумасшедшего дядьку, который радостно барахтался в раковине для стирки босыми загорелыми ногами и с удовольствием грыз толстый кусок салями, который я купила, чтобы позже на этой неделе положить на пиццу.

— Ах ты, старый чертяка! — раздражённо воскликнула я. Рука с кофейной кружкой расслабилась. — Кто тебе сказал, что ты можешь пробраться в дом и залезть в мой холодильник?

Не говоря уже о том, как он это сделал, когда в доме никого не было!

— Я не запачкаю ковёр, леди, — сказал он, тревожно улыбаясь мне. — Видишь? Я мою ноги.

— Ага. заметила. Почему ты выбрал именно салями? В нём много соли — для тебя это не очень полезно.

Он с упрёком помахал передо мной салями.

— Леди, соль полезна для человека.

— Ага, но не слишком много… погодь-ка. Джин Ён сказал, что соль поможет избавиться от присутствия фейри. Ты, подлый старый дурень!

— Не разговаривай с набитым ртом, — пробормотал он, но я был уверена, что он разговаривал скорее сам с собой, нежели со мной.

Я вздохнула и спросила:

— Как же ты всё-таки забрался в дом?

— Окно было открыто, — сказал он, укоряя меня салями. — Тебе не следовало этого делать.

— Я его не открывала, Зеро запустил в него креслом. Ты залез через окно? Блин, ты, должно быть, проник в дом довольно быстро! Прошла всего пара минут с того момента, как Зеро открыл дверь, и весь дом начал… что бы там ни творилось.

— Я быстро, но мне нужно принять ванну.

— Лады, но тебе лучше не устраивать бардака в доме и не раздражать Зеро. Я пойду, сообщу ему, что ты здесь. Не шевелись.

Он пару раз моргнул, глядя на меня, а затем вопросительно притопнул ногой, словно проверяя, можно ли двигать только этой ногой.

— В смысле, оставайся в комнате, — объяснила я. — Я скоро вернусь.

Одному богу известно, где он прятался всё то время, пока Зеро носился по дому, чтобы выбить стёкла, а потом, когда он убедился, что ничто не проникнет ни в одно из окон или дверей.

Я застала Зеро на кухне, он осматривал края того, что он сделал с кухонным окном — вероятно, тщательно проверял их на наличие следов взлома. Без сомнения, он почувствовал лёгкий ветерок, который всё ещё проникал в комнату из прачечной.

— Ой, — сказала я его широкой спине. — У нас проблемка.

***

Джин Ён вернулся через несколько минут после того, как я закончила уговаривать старого психа слезть с холодильника, выведя Зеро из кухни в гостиную. Когда мне удалось усадить старика на стол, а не на холодильник, и я вернулась в гостиную, чтобы высказать неприятные замечания в адрес Зеро, который, в первую очередь, напугал старого придурка и запихнул его на холодильник, за нашим с Джин Ёном диваном послышалось движение.

Зеро, сосредоточившись на Мече Эрлинга, который мягко светился голубым, казалось, не заметил его, и это произошло так быстро и бесшумно, что я тоже едва не пропустила его. В другом конце комнаты у окна кто-то стоял — фигура в синем костюме, которую я сразу узнала. Джин Ён, опустив руку, как раз отворачивался от окна. Было похоже, что он простоял там какое-то время, пытаясь привлечь чьё-то внимание, и вот-вот сдастся.

— Джин Ён! — взвизгнула я и бросилась через комнату, прежде чем он успел полностью отвернуться.

Он тоже почти не замечал меня; отсутствие звука было самым неприятным фактором во всей этой ситуации, и, похоже, оно работало в обе стороны. Однако мой безумный порыв принёс некоторую пользу: Джин Ён резко повернул голову, когда я оперлась о подоконник, и поймал мой взгляд.

Я подманила его к себе, но, к моему удивлению, он колебался, всё ещё отклоняясь в сторону, как будто всё равно собирался уходить.

Я нахмурилась и снова энергично поманила его к себе.

— Вернись, ты, старикан! — огрызнулась я.

Лицо Джин Ёна изменилось — на самом деле, оно почти исказилось в выражении, которого я раньше у него не замечала. Что бы это ни было, кровь прилила к его ушам и губам, а глаза сузились.

— Джин Ён? — повторила я неуверенно.

И тогда я поняла, что это было за выражение: появилось облегчение. Глубокое, переходящее от страха к светлой надежде облегчение. Что за блин? Неужели он подумал? Так оно и было. Он подумал, что мы знаем о его присутствии и не обращаем на него внимания, пока он не уйдёт. Что такого сделал Зеро в прошлый раз, когда ушёл один, что заставило Джин Ёна быть таким уверенным, что мы в любой момент бросим его?

У меня не было ответа, но я собиралась поговорить с Зеро об этом позже. Джин Ён ни в коем случае не должен был чувствовать себя настолько неуверенно из-за партнерства, которое было у нас троих, и думать, что мы бросили его при первых признаках отдаления.

В то же время было важнее выяснить, сможем ли мы вообще общаться с Джин Ёном. Может быть, он мог бы сделать что-то снаружи, чего мы не смогли бы сделать изнутри.

Я указала большим пальцем на комнату позади меня и приподняла брови. Знаешь, что происходит?

Джин Ён пожал плечами и заговорил. Его губы зашевелились, но я не могла разобрать, что он говорил, и мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что я ничего не понимаю, потому что он, как обычно, говорил по-корейски. Только когда я была здесь, на арене, а он снаружи, Между, похоже, переводило не так, как обычно.

Я жестом попросила его остановиться и указала на свои уши, затем покачала головой. Я тебя не слышу. Писать ему записки тоже было бесполезно: Джин Ён не понимал по-английски, а я не умела читать по-корейски.

Он угрюмо кивнул. Он уже догадался об этом. Он дёрнул подбородком в мою сторону, и мне показалось, что я увидела, как он одними губами произнёс слова «No hae bwa».

Блин. Он думал, я смогу что-то с этим сделать? Он хотел, чтобы я попробовала?

Я сделала быстрый неуверенный вдох, затем слегка пожала плечами и кивнула. Можно было попробовать. Зеро ничего не смог сделать, но я даже не должна была видеть Между, не говоря уже о том, чтобы использовать его, так что я уже была аномалией.

Джин Ён кивнул, опираясь ладонями о наружный подоконник и прижавшись лбом к стеклу, не сводя с меня глаз.

Блин. Он действительно думал, что я могу что-то сделать, и ждал, когда я это сделаю.

Я снова подошла ближе и опёрлась руками о подоконник, потянувшись к видению и ощущению Между, которое я так привыкла ощущать повсюду вокруг себя. Оно всё ещё было там; я всё ещё могла чувствовать его и прикасаться к нему. Я даже могла влиять на него. Но вместо того, чтобы быть мягким, осязаемым потоком мягко движущихся кусочков, которые я могла бы превратить в то, чем я хотела его видеть, теперь оно вибрировало; двигалось так быстро и яростно, что казалось, будто оно вот-вот разорвётся на куски — или, может быть, просто вывернется наизнанку — и затем вернётся в изначальное состояние, чтобы проделать всё это заново.

Я больше не была синхронизирована с ним, точно так же, как внутренняя часть моего дома больше не была синхронизирована с человеческим миром, который я могла видеть через окна. Здесь, в доме, всё по-прежнему было мягким и нежным; между мной и внешним миром пролегал бурлящий водоворот Между, который невозможно было сдержать или остановить.

И за этим яростным движением я почувствовала пустоту — ужасную и необъятную пустоту, которая могла быть как временем, так и пространством, и которая отделяла меня и гостиную в моём доме от Джин Ёна и внешнего мира в Австралии так тщательно, как если бы я забрала весь дом с собой в подземный мир. Блин, походу, это, по сути, одно и то же.

— Никто не смеет перемещать мой дом в подземный мир без моего разрешения, — процедила я сквозь зубы. Я тоже прижалась лбом к стеклу, встретившись взглядом с Джин Ёном ещё на мгновение. Я увидела, как его губы изогнулись в предвкушении, а глаза заблестели, и почувствовала, что потрясена, не в состоянии перевести дыхание.

Он не мог быть уверен, что я смогу что-то сделать, но почему-то был уверен.

— Пэт, что ты делаешь? — потребовал Зеро, настороженный и встревоженный.

— Теперь ты кое-что видишь! — огрызнулась я. И, схватив весь этот быстрый, яростный вихрь Между, который вырвался бы из моих физических рук, если бы я попыталась ими воспользоваться, я изо всех сил направила его обратно на себя, стену и Между.

Вы когда-нибудь слышали, как муссонный дождь барабанит по жестяной крыше? Этот оглушительный грохот, который громче крика, сопровождает первые в этом сезоне грозы? Это было похоже на то, как если бы муссонный дождь лил по обе стороны жестяной крыши, а не только снаружи; он завывал, барабанил и пытался разбиться вдребезги сам о себя.

Где-то в эпицентре этой бури что-то сдвинулось, и я могла бы поклясться, что на мгновение уловила едва уловимый аромат одеколона Джин Ёна и почувствовала прикосновение его гладкого лба к своему, а не к стеклу.

Затем всё исчезло, и ливень прекратился. Каждая частичка Между, которую я вдавливала в стену, пытаясь приоткрыть, перемещающаяся масса Между повернулась внутрь и съела сама себя, а затем запечаталась в шипении слишком быстрого, чтобы его можно было заметить, движения, которое пронеслось по всему дому, прежде чем я успела потрясённо вздохнуть.

Джин Ён, казалось, тоже перевёл дыхание. Он ободряюще улыбнулся мне, и горькое разочарование от того, что мне пришлось признать, что я не смогла сделать то, что он мне доверил, пронзило меня.

Я не хотела так сильно пинать стену, как пнула.

Определённо, я не хотела проделывать дыру в стене. Но теперь у меня болела нога, и в стене была дыра, так что это определённо я сделала. Где-то дальше у стены завопила банши, и я довольно быстро вытащила ногу из рассыпчатой массы штукатурки. Я не хотела, чтобы кто-нибудь из них укусил меня, чем бы я ни заразилась. Джин Ён наклонил голову, когда я это сделал, и на мгновение в каждой линии его маленького надутого рта промелькнуло веселье.

Огромная рука схватила меня за толстовку и оттащила от стены. Я увидела, как Джин Ён оскалил зубы и злобно бросила через плечо Зеро:

— Что, ты можешь швырять кресла в окна, а я не могу пробить дыру в стене?

— Ты не пробиваешь дыры в стенах.

— Может быть, я подцепила эту привычку, общаясь с чуваками, которые швыряются вещами, когда раздражены! — парировала я, отстраняясь и, ссутулившись, возвращаясь к окну.

Зеро прищурился под взглядом Джин Ёна и тоже подошёл ближе к окну.

— Что бы ты ни сделала, больше так не делай, — сказал он мне. — Ты всё затянула.

Эхом отдаваясь неодобрению, из кухни в гостиную донесся голос старого сумасшедшего.

— Леди, этот дом давит на меня.

— Извиняйте, — крикнула я. — Я просто хотела кое-что попробовать! Просто ешь свою салями, всё будет в порядке.

Джин Ён пристально посмотрел на Зеро, затем дернул подбородком вперёд. Намёк был ясен: Уходи, Хайион. Зеро насмешливо фыркнул, но вернулся к дивану и Мечу Эрлинга.

Джин Ён вытащил свой телефон из нагрудного кармана и помахал им передо мной.

— Пыталась, — сказала я, но он, похоже, этого не понял, поэтому я достала свой телефон и показала ему, когда пыталась набрать его номер. Проницательный взгляд Джин Ёна метнулся с моего телефона на его и обратно, и его губы скривились — или, возможно, он был просто недоволен.

— Я тоже не в восторге от этого, — сказала я, снова убирая телефон, когда стало очевидно, что он не работает. — Кажется, что в Между здесь и там ничего не работает.

— Если ты не можешь с ним общаться, позволь ему уйти и заняться чем-нибудь полезным, — сказал Зеро с дивана. — Мы теряем время.

— Какое время? — спросила я. — Мы всё равно ничего не делаем! И как ты думаешь, что он может сделать, чтобы помочь нам в этом?

— Он ничем не может нам помочь, — сказал Зеро, положив ладонь на лезвие меча, которое в ответ засветилось голубоватым светом. — Никто не может. Он может найти другое место, где можно пожить некоторое время; нет смысла торчать под окнами.

— Он мой вампир эмоциональной поддержки, — выпалила я в ответ. — И не всё должно иметь ощутимое применение, знаешь ли!

Зеро только сокрушённо сказал:

— Джин Ён бесполезен для нас в этой ситуации, ощутимый или какой-то другой. Я бы посоветовал ему залечь на дно на время испытаний.

— Он думает, что тебе может быть больно, — сказала я Джин Ёну, указывая большим пальцем на Зеро. — Не слушай его, ты очень полезен.

Бровь Джин Ёна изогнулась, и я снова увидела на его губах едва заметный намёк на смех.

— Я этого не говорил!

— Ладно, ладно, не нужно так напрягаться!

Джин Ён постучал подушечкой пальца по стеклу и слегка наклонил голову назад и вбок, шевеля губами.

Я была почти уверена, что он произнёс корейский эквивалент «Я вернусь», но я не была экспертом в чтении по губам, особенно по-корейски. Но, должно быть, я была права, потому что он попятился, не сводя с меня глаз, и одарил меня прощальной улыбкой, прежде чем повернуться и перепрыгнуть через забор.

Я отвернулась от окна, когда больше не могла видеть его спину в синем костюме, и угрюмо спросила Зеро:

— Что ты вообще делаешь?

— Мы работаем с мечом, — сказал старый псих, выскакивая из-за дивана. Это было едва ли не самое полное предложение, которое он когда-либо произносил, и всё равно оно не имело смысла. — Пока светло, есть опасность.

Зеро бросил на него взгляд через плечо, заставив старика отступить на несколько шагов и помахать дрожащим пальцем в его сторону.

— Сядь как следует или возвращайся на кухню, — сказал Зеро. Мне он сказал: — Меч признаёт тех, кого считает достойными участвовать в испытаниях.

— Он становится синим, когда одобряет кого-то? Блин, удобно.

— Синий цвет хорош, если ты хочешь стать королём, — сказал старый безумец. Должно быть, его устраивало, что его игнорируют, потому что он бочком обошёл диван Зеро и тоже уселся на свободный стул. Вскоре он скрестил под собой только что вымытые ноги и начал двигать пальцами в направлении меча, как будто воздействовал на него своей аурой или чем-то вроде того.

— Что, если он не станет синим, но ты — эрлинг?

— Тогда ты могла бы пережить испытания, если бы отказалась от своего права соревноваться, присоединившись к кому-то, для кого это действительно важно, и стала бы полезной, — сказал Зеро.

— Или, может быть, однажды ночью ты получишь нож в спину, — сказал старый безумец, на мгновение прекратив своё вуду и ещё более потрясённым. — Фейри всегда бьют ножом.

Я сходила за печеньем, чтобы дать ему что-нибудь погрызть, и спросила Зеро, когда вернулась:

— А что будет, если меч станет жёлтым?

— Не знаю. Я же сказал тебе: не я сделал его жёлтым.

— Оу, — это было немного тревожно, но, по крайней мере, это означало, что меч выбрал не меня, верно? — Круто! Думаю, буду держаться за тебя — если ты ударишь меня в спину, не стану жаловаться.

— Никаких ударов ножом, — сказал старик. — На моей рубашке и так слишком много дырок.

— Ой, — сказала я ему. — Как нам прикажешь тебя называть?

Я никогда не знала его имени, и, хотя предполагала, что Детектив Туату должен был знать, у меня не было реальной возможности связаться с ним — конечно, ничто не мешало бы мне попытаться позже.

— Не давай ему имени! — резко сказал Зеро. — Нет смысла привязываться к Предвестнику, если ты не хочешь стать королём.

Старый псих уставился на него широко раскрытыми глазами. Он прошептал:

— Кто это сказал? Я этого не говорил!

Он тоже был настроен весьма серьёзно; его руки тряслись добрых несколько секунд, прежде чем он сцепил их на коленях, и выглядел он так, словно в любую минуту мог расплакаться.

— Я тоже этого не говорила! — поспешно сказала я. — Тебе не обязательно быть Предвестником, если ты этого не хочешь!

— Не заводи с ним дружбу! — раздражённо сказал Зеро. — Меч уже синий, и если ты собираешься привязать к нему ещё и Предвестника…

— Я просто спросила, как мы можем его называть! — запротестовала я. — Я не могу продолжать называть его старым безумцем!

Старый псих снова погрозил мне пальцем, дрожащим, но чуть более нормальным, чем раньше.

— Имена опасны, леди.

— Да, знаю. Я не спрашивала твоё имя — я спросила, как мы можем тебя называть.

— Умная леди! — восхищённо воскликнул он. — Я Мститель без Меча.

— Оно немного длинновато, не? Как насчёт того, чтобы называть тебя Авва, тогда… Нет, это не сработает. Все захотят сказать тебе «отец, выпей чашечку чая».

— Никто на испытаниях эрлингов не сделает ничего подобного, — сказал Зеро. Казалось, он сдался, потому что, несмотря на комментарий, его взгляд снова был прикован к мечу, а не к нам. Всё было в порядке. Походу он пришёл в себя.

— Без меча, без меча… Ой, как насчёт того, чтобы называть тебя Лес?

— Это дар! — воскликнул старый безумец. — Мне было даровано имя!

— Лады, Лес, мститель без меча, как думаешь, ты сможешь перестать проливать кофе на ковёр? Ты можешь либо танцевать, либо пить кофе; и то, и другое в моём доме запрещено.

— Да, леди! — радостно воскликнул он. — А теперь я помою посуду. Лес, мойщик посуды, мститель без…

Он что-то радостно бормотал себе под нос, исчезая на кухне, и позже я тоже слышала, как он что-то бормотал, глядя на маленькую треснувшую плитку над раковиной. Вероятно, в итоге мы бы разбили несколько тарелок, но ему, похоже, нравилось мыть посуду, поэтому я позволила ему. Я не видела в этом особого смысла: если ты можешь умереть днём, зачем беспокоиться о мытье посуды? Тем не менее, если вы собираетесь умереть днём и хотите помыть посуду, то можете себе это позволить.

***

Я даже не удосужилась позвонить Моргане — в конце концов, разве могло подучится, если я не могла дозвониться до Джин Ёна? Но всё равно попробовала после обеда, потому что почему бы и нет? Не то чтобы я могла сделать что-то большее, а Зеро был слишком занят укреплением дома, чтобы отвечать на вопросы чем-то иным, кроме односложных ответов. Не то чтобы это сильно отличалось от того, каким он был всегда, но теперь, когда он только начал отвечать на вопросы, я обнаружила, что у меня не хватает терпения, когда на них не отвечают должным образом. Не уверена, что он ответил бы на вопросы, даже если бы не был занят, заметьте; ситуация снова привела к появлению нескольких вредных привычек. Но, походу, он почувствовал облегчение, когда смог занять чем-то свои руки, так что я оставила его в покое и бросилась на диван, чтобы позвонить Моргане, хотя и знала, что это нелепый поступок.

Только когда я постучала по её профилю и поднесла телефон к уху, он действительно зазвонил.

— Блин, — сказала я и чуть не выронил трубку.

— Пэт! — взвизгнула Моргана мне в ухо мгновение спустя, почти оглушив меня. — Ты в безопасности! Я так волновалась!

— Ты волновалась! Я в порядке, а ты как? Как дом… ребята?

— В доме что-то стряслось, и дети очень расстроены, и теперь люди разбили лагерь снаружи, но на самом деле, по-видимому, это что-то внутри. Дэниел говорит, что начались испытания.

У меня упало сердце.

— Они и до тебя добрались?

— Думаю, да, — сказала она. — Люди пытались проникнуть внутрь через окна в передней части дома, но, когда я выглядывала из окон, там никого не было.

— Да, они не снаружи мира людей, — сказала я, холодея до глубины души. — А как насчёт твоих задних окон?

— Те всё ещё немного мутноватые, — сказала она. — Но мы можем видеть… то, что происходит на заднем дворе. Дети думают, что скоро мы сможем видеть лучше, но я не уверена, что кто-то из нас хочет знать, что там на самом деле.

— Дэниел всё ещё там, да? А как насчёт остальных?

— Половина из них здесь, другая половина была занята чем-то секретным. Они пытались попасть внутрь сегодня утром и не смогли. Дэниел говорит, что, по его мнению, это закрытая система, но я уже знала, что что-то не так. Этот дом… не совсем правильно расположен в этом мире.

— Ага, — сказала я. — В этом-то вся соль. Мы не можем выбраться, ни я, ни Зеро. Джин Ён остался снаружи, в мире людей.

Она попыталась что-то сказать, но всё, что я услышала, — грохот, крики и почти ощутимые удары. Когда все стихло, Моргана сказала:

— Это люди снаружи. Я имею в виду, за пределами дома — они всё ещё внутри, чем бы они ни были, и они действительно хотят попасть в дом.

— Сколько?

— Мы пока не знаем: это слишком сложно увидеть. Достаточно, чтобы поднять такой шум, и большой. Они не знают о детях, но, похоже, знают, что нас в доме не так уж много.

— У тебя есть припасы? — спросила я. Я не сказала «мозгов», потому что в этом не было необходимости; Моргана, может, и зомби, но она ещё никогда не ела мозги и всё ещё была довольно чувствительна к этой теме.

— Да, — сказала она. — Я не хочу… я правда не хочу их использовать, Пэт! Но я сделаю это, если придётся.

— Не парься, — сказал я ей. — Мы с Зеро скоро придём. Просто убедись, что у тебя всё под рукой на случай, если они ворвутся первыми, хорошо? И держи Дэниела поблизости.

— Ты собираешься выйти оттуда?

— У меня есть Зеро, — сказала я. — Хотела бы я посмотреть, как кто-нибудь с ним справится. Не беспокойся, у нас всё будет в порядке. Увидимся позже.

Я взбежала по лестнице туда, где, как я была уверена, околачивался Зеро, и нашла его в комнате моих родителей. Должно быть, ему она так же неприятно напомнила об Атиласе, как и мне, потому что у него было застывшее, почти страдальческое выражение лица, и думаю, что он, должно быть, какое-то время простоял на одном месте.

Чтобы отвлечь его от этих мыслей, я помахала перед ним своим телефоном и обвиняюще сказала:

— Ты сказал, что мы не сможем ни с кем связаться.

— Так и есть.

— Лады, тогда как же я могла позвонить Моргане? Они с Дэниелом заперты в её доме, как и мы.

Брови Зеро на мгновение сошлись на переносице, прежде чем секундное замешательство исчезло.

— Я говорил тебе, что испытания эрлингов — это закрытая система. Это могло бы сработать так же, как та закрытая система, которую создал для нас тритон, когда мы разбирались с сиренами.

— Ладно, это уже кое-что, — сказала я. Мне всё ещё было трудно дышать, но, по крайней мере, я могла дышать. Мы ещё не были мертвы, и вряд ли были бы мертвы, когда Зеро мог что-то сказать по этому поводу. Я просто должна была оставаться за его спиной. — Это уже что-то, верно? Мы связались с Морганой.

— Связь с зомби нам ничего не даст, — коротко сказал Зеро. — Для всех нас будет лучше, если мы останемся на своих местах и не будем выходить за их пределы.

— Думаешь, все остальные тоже так думают?

— Конечно, нет. Я же говорил тебе, нам нужно укрепить дом на случай нападения.

— А как же Моргана?

— У неё есть дом, и у неё есть волк.

— Ага, но она не привыкла к этому миру, и она не ест… правильные продукты. И уже есть люди, которые пытаются проникнуть в её дом, в отличие от нашего.

— Пэт, — сказал Зеро после долгой многозначительной паузы. — Ты пытаешься сказать мне, что хочешь пойти и найти зомби?

— Есть такое.

— Я бы хотел, — сказал он со вспышкой гнева, которая была столь же внезапной, сколь и удивительной, — чтобы ты приложила хотя бы десятую часть тех усилий, которые прилагаешь для обеспечения безопасности своих близких, для себя самой!

— Потрясающая триада в устах чувака, который помог человеческой девушке, которая была на грани превращения в ликантропа, хотя он и знал, что может умереть, если она его укусит.

— Я знал, что ты меня не укусишь.

— Чушь полная. Погнали?

— Каков твой план? Чего ты надеешься достичь?

— Прежде всего, добраться до Морганы. Возможно, мы сможем остаться там с ней, как только закончим: окопаемся и переждём, как ты и хотел с самого начала.

Он покачал головой.

— Зомби понятия не имеет, как управлять своим домом. Мы должны вернуть их сюда в целости и сохранности, если сможем. Этот дом знает, что делает, и он хорошо обучен подчиняться тебе.

Как будто мой дом был собакой или типа того. Несмотря на всё, что случилось в тот ужасный день, я не смогла сдержать улыбки.

— Ну ничего себе, взгляните-ка, ты говоришь обо мне приятные вещи, — сказала я. — Лады, нам предстоят две опасные вылазки, но на обратном пути, когда с нами будут Дэниел и остальные, будет немного безопаснее. А что насчёт Леса? Может, нам попытаться найти его и взять с собой?

— Он может остаться или уйти, как ему заблагорассудится, — коротко ответил Зеро. — Если бы он не прокрался в дом тайком, то не попал бы в такую переделку, и если кто-то способен разобраться с тем, что находится в Между и в За, то он как раз тот человек, который способен на это. Если даже… если даже Атилас не смог убить его после трёх или четырех попыток…

— Верно подмечено, — сказала я.

Блин. Зеро просто стоял там, уставившись в никуда, между его бровями пролегла морщинка, а взгляд был отстранённым.

Я поспешно добавила:

— Хорошо, но, если он последует за нами, ты не знаешь, что он сделает. Он может как доставить неприятности, так и помочь, так что, если он сделает что-то плохое, ты будешь в ответе.

Это, казалось, вывело Зеро из задумчивости, и он слегка улыбнулся.

— Правда, Пэт? — спросил он. — После всех напитков, которые ты для него оставила, и пирогов, которые ты позволила ему съесть?

— Во-первых, он украл этот пирог. Во-вторых, это ты швырнул кресло в окно и оставил его открытым, чтобы кто-нибудь мог пролезть.

Глаза Зеро посветлели, успокаивая меня. Я хотела, чтобы он научился справляться со своими чувствами, но не ожидала, что ему придётся иметь дело со столь многими — и так скоро.

Он сказал:

— Очень хорошо. Я приму вину на себя.

— Примешь? — спросила я, радуясь возможности облегчить свои чувства и в то же время помочь ему справиться с его чувствами. — Ты сам виноват!

— Разве я не сказал, что приму? — сказал он, но его губы едва заметно изогнулись.

Я схватила его за руку и потянула к двери.

— Пошли, пора собираться. Тебе нужно пристегнуть все свои маленькие ножи и взять большой меч, который торчит у тебя из-за уха.

К моему удивлению, Зеро позволил вытащить себя из комнаты прямо в гостиную наверху, затем спустился по лестнице в свою нишу, чтобы достать всё необходимое, что нам, вероятно, понадобится, чтобы добраться до Морганы и вернуться целыми и невредимыми.

К тому времени, как он появился из ниши с двумя поясами для ножей, набором других ножей и рукоятью гигантского меча, торчащей у него из-за уха, в окне снова появилось голубое мерцание. Это был Джин Ён, и он держал Пять за шиворот. Пять это не слишком понравилось, но если бы я была такой же коротышкой, как лепрекон, и меня бы трепал за шкирку кто-то сравнительно высокого роста, как Джин Ён, я бы тоже была очень недовольна.

— Блин, — сказала я, теряя самообладание. — Почему ты уже здесь?

Пять бросил на меня сердитый взгляд через окно и безуспешно попытался высвободиться из когтистой хватки Джин Ёна. Потерпев неудачу, он замахал руками, чтобы повернуться лицом в направлении Джин Ёна, и что-то тихо проревел вампиру, но я не смогла разобрать слов. Джин Ён наклонился ещё ниже и зарычал ему в лицо.

Я услышала, как на пол упал пояс с ножом, и голос Зеро произнёс:

— Что за вечный…

— Похоже, Джин Ён отправился за Пять, — сказала я. — Буквально. Думаю, он пытается заставить его сделать что-то, чтобы вытащить нас отсюда — хотя не думаю, что Пять знает, как это сделать. Глянь, сейчас он, наверное, говорит Джин Ёну, что у него нет своей станции, а всё знают, что лепрекон ничего не может сделать без своей станции.

Снаружи Джин Ён поднял Пять за шкирку и оскалил зубы в самом откровенно угрожающем жесте, который я когда-либо видела у него.

— Боже мой, чего он ждёт от Пять? — спросила я.

— Джин Ён не думает, он хватается за соломинку, — сказал Зеро. — Лепрекон может проследить денежный путь до самых высоких эшелонов власти, но он бесполезен, когда дело доходит до попыток выбраться из закрытой системы.

Пять, должно быть, удалось убедить Джин Ёна в своей бесполезности — или, может быть, просто в том, что ему нужна его любимая станция, — потому что после ещё нескольких минут молчаливого, энергичного разговора Джин Ён мрачно увёл Пять обратно. Прежде чем уйти, он одними губами произнёс то же самое, что и раньше, — то, что я и предполагала, что я вернусь.

— Блин, — пробормотала я себе под нос. — Интересно, кого он собирается привести с собой в следующий раз?

— Тритона, полагаю, — сказал Зеро. Его глаза снова стали чуть голубее, что было хорошим знаком.

— По крайней мере, он пытается, — сказала я. В некотором смысле это утешало. Мы уже потеряли одного члена нашей семьи, и я не хотела терять ещё одного, даже на один день. — Может быть, он найдёт решение.

— Обычно сюда нельзя попасть, не будучи эрлингом или прихлебателем эрлинга, — сказал Зеро, и веселье на его лице угасло. — Ещё несколько эрлингов могут попасть, когда система найдёт их, но одинокие посторонние будут заблокированы. Мы должны действовать как можно быстрее; чем дольше мы будем ждать, тем опаснее будет там, снаружи.

— Как мы скажем Джин Ёну, что мы делаем?

— Никак, — сказал Зеро. — Можешь попытаться, и он, возможно, немного поймёт, но…

— Но не очень много. И я не смогу понять ничего из того, что он скажет, — мрачно согласилась я. — Лады, тогда мы просто продолжим. Надеюсь, он не вернётся, пока нас не будет, или подумает, что мы от него ускользнули.

— С Джин Ёном всё будет в порядке, — коротко сказал Зеро.

— Ты ранее не видел его лица, — парировала я. — Мы не собираемся заставлять Джин Ёна думать, что мы бросили его.

Зеро проверил свои большие ножи быстрыми, профессиональными пальцами.

— О, ты командуешь этой экскурсией, Пэт?

— Да, блин, я, — сказала я. — Мы собираемся сбегать и найти Моргану, взять её и всех остальных в доме с собой и вернуться домой до возвращения Джин Ёна. Понял?

На мой взгляд, он всё ещё выглядел слишком удивлённым, но продолжал проверять оружие и в конце концов кивнул.

— Очень хорошо. Опасная часть начнется сразу после того, как мы выйдем из дома — нам также придётся тщательно проверить этот дом, когда мы вернёмся. Как только мы уйдём, это будет честная игра для посторонних.

— Нет, блин, как бы не так, — твёрдо сказала я. — Это мой дом. Мы забираем Меч Эрлинга?

— Я не собираюсь оставлять его здесь, — коротко ответил Зеро. — Чтобы никто не нашёл.

— Это может ещё больше всё усложнить?

Зеро тихонько фыркнул, что было почти похоже на смех.

— Это сделает ситуацию ещё более опасной. Любой, кто увидит его и узнает, что это такое, нападёт на нас, чтобы попытаться забрать меч себе.

— Потому что все остальные, наверное, тоже хотят стать королями.

— Нет, — сказал Зеро, расстёгивая манжеты и проверяя, насколько свободно двигаются его плечи под кожаной курткой. — Некоторые из них просто хотят выжить; быть королём — риск, который сопутствует этому желанию. Эрлинги не всегда умирают, и как только один из них становится королём, у остальных остаётся лишь определённое время, чтобы оспорить это. Я уже говорил тебе об этом. Нынешний король — единственный, кто позаботился о том, чтобы никто другой не смог этого сделать.

— Помню, — сказала я. — Именно так ты провёл в утробе матери двадцать лет.

— Именно так. Меч Эрлинга — атрибут любого, кто хочет выжить, и ещё более важный атрибут для любого, кто хочет стать королём. Он также наше самое главное оружие.

— Не, ты — наше главное оружие, — сказала я, мимоходом похлопав его по плечу. — Давай, пошли.

Глава 3

Я снова позвонила Моргане перед самым уходом.

— Мы сейчас придём за тобой.

Я была уверена, что в её голосе прозвучало облегчение, когда она спросила:

— Ты уверена?

— Мы придём забрать вас, — повторила я более твёрдо.

— Дэниел говорит, что там опасно, — сказала она после паузы. — Вам, наверное, не стоит приходить.

— У меня есть Зеро, — беззаботно сказала я. — Не волнуйся об этом. Думаю, нам всё равно будет намного безопаснее, если мы все будем держаться вместе.

— Вы собираетесь остаться с нами, когда придёте?

— Это вряд ли; думаю, наш дом немного легче защищать, мне кажется… если только дети не станут приносить пользу.

— Уже, — сказала она. Не послышалась ли мне усмешка в её голосе? Мне так показалось. — Не думаю, что… люди снаружи знают, кто они такие. Дети крадут у них вещи и устанавливают мины-ловушки на нижнем этаже на случай, если они проникнут внутрь.

— Я обязательно передам Зеро, чтобы он следил за нижним этажом, — сказала я. — Скоро увидимся, хорошо?

Едва я повесила трубку, как Зеро коротко спросил:

— Готова? — как будто это он пытался убедить меня, а я тянула время. Как грубо, блин.

— Ага, — сказала я и обнаружила Леса рядом со мной в его полной форме старого спятившего дядьки.

— Чай, леди, — торжественно произнёс он. — Не забудьте чай!

У него тоже была с собой дорожная кружка; он помахал ею передо мной, что-то вроде ритуала вуду.

— Ты чего это принёс, чай с шариками? — спросила я его. — Или ты пытаешься наложить на меня заклинание?

— Чай с пузырьками — это для цветочников, — неодобрительно сказал он.

— На самом деле, им, кажется, подходит любая жидкость, — отметила я. — Так что не обязательно это должен быть чай с пузырьками, за исключением того, что… погодь-ка, всё это ни к чему. Что ты принёс?

— Чай! — радостно воскликнул он и поспешил к задней двери.

— Что это? — спросил Зеро, указывая на Леса одним из своих ножей.

— Ты сказал, что он может пойти или остаться, если захочет, — заметила я. — Похоже, он хочет пойти. Походу, у нас будет небольшая компания.

— Только до тех пор, пока он жив, — мрачно сказал Зеро и тоже зашагал к задней двери.

Я сказала:

— Ну, разве мы все сегодня не чертовски веселы? — и последовала за ним.

***

Задняя дверь действительно открылась перед нами, когда мы были готовы выйти. Зеро сказал, что так и будет, как только мы как следует устроимся на арене.

Так что, думаю, теперь мы действительно были на арене. Оу, да.

Версия За заднего двора была тёмной, но не неприветливой, с крошечными знакомыми штрихами, которые дали бы мне знать, где я нахожусь, даже если бы я не выходила из своей собственной задней двери. Не знаю, чего я ожидала — может быть, кроваво-красного адского пейзажа или чего-то настолько недосягаемо прекрасного, что было больно дышать, — но только не сумеречной мягкости окружающего мира. Огромные живые изгороди, которые росли примерно там, где должны были быть соседние заборы, окружали нас и вели вперёд, к огромной стене зелени: ещё одной живой изгороди. У меня было подозрение, что если бы я могла заглянуть за изгороди, то их было бы гораздо больше — огромный лабиринт, составляющий замкнутую систему испытаний эрлингов.

Тем не менее, это были скорее сумерки, чем жаркое угасание солнца, и когда Зеро закрыл за нами заднюю дверь, всё стало больше похоже на приключение, чем на опасную миссию. Даже воздух был не слишком холодным, и в воздухе витал аромат лимонного мирта, который успокаивал, а затем начал беспокоить меня.

Проверяя своё внезапное подозрение, я спросила Зеро:

— Как тебе кажется, чем здесь пахнет?

— Лавандой, — сказал он

— Дай угадаю, — сказала я. — Этот запах успокаивает тебя.

Он кивнул, хотя между его бровями пролегла глубокая морщинка.

— Кто-то пытается успокоить участников. Нам придётся быть более осторожными в тех местах, где мы чувствуем себя более комфортно.

— Они пытаются внушить нам ложное чувство безопасности?

— Именно так, — сказал он. — Следуй внимательно, Пэт, обнажи мечи.

Я сделала, как мне было сказано, и мне показалось, что аромат лимонного мирта немного ослабел во внезапно очистившемся воздухе.

— Ой, — сказала я Лесу, который внезапно возник рядом со мной и стоял слишком близко, чтобы мне было удобно. — Чем тут пахнет для тебя?

— Яблочным пирогом, — сказал он, сияя, глядя на меня сверху вниз.

— У тебя должны остаться и другие приятные воспоминания! — спросила я, потрясённая. Не может быть, чтобы лучшим из его воспоминаний было то, что он стащил у меня яблочный пирог.

— Будь внимательна, Пэт, — процедил Зеро сквозь зубы. — Вперёд.

Поэтому я прислушалась и двинулась вперёд, держа в каждой руке по тонкому обнажённому мечу, слегка влажных в ладонях. Позже будет время погрустить о старом, безумном чуваке-человеке, которого так часто осаждали фейри и другие существа, что его лучшие воспоминания были связаны с воровством или получением еды от маленького человечка. А пока мне нужно было убедиться, что я останусь в живых достаточно долго, чтобы потом найти для этого время.

Мы даже не выбрались за пределы того места, где был бы мой задний двор, если бы он был включён в программу испытаний. Когда мы приблизились к Т-образному участку живой изгороди, с обеих сторон от нас появились фигуры, тёмные и угрожающие, с оружием наготове.

Длинные мечи, короткие шпаги, блин, даже один-два топора. Их было по меньшей мере восемь, и я не могла отделаться от ощущения, что сегодняшний день станет днём, когда я потеряю руку или ногу. Если бы пришлось потерять и то, и другое, я бы, наверное, предпочла…

— Наконец-то! — воскликнул один из них, прервав этот ход мыслей. — Мы ждали, когда кто-нибудь выйдет, целую вечность.

— Вы ждали кого-то конкретного? — спросил Зеро. — Или вы собирались позаботиться обо всех, кто придёт?

Одна из женщин вышла вперёд: высокая, с тугими косами, которая могла бы напомнить мне Паломену, если бы у Паломены когда-нибудь было такое презрительное выражение лица.

Она сказала:

— Нам дали некоторую информацию, которая могла бы помочь нам найти человека, который здесь живёт. Если бы я знала, что мы собираемся встретиться с младшим Лордом Сэро, я бы велела мальчикам надеть свои лучшие носовые платки.

Они все рассмеялись, а некоторые даже подтолкнули друг друга локтями. Эта женщина, очевидно, знала свою аудиторию.

— Не думал, что теперь представляю большой интерес, когда я больше не связан с моим отцом, — холодно сказал Зеро. — С другой стороны, у вас больше шансов завоевать расположение моего отца, убив меня, чем добиться расположения ко мне.

— О, так вот как ты собираешься играть в эту игру? — спросила командирша, приподняв бровь. — Притворяешься, что трон тебя не интересует и что твой отец тоже хочет твоей смерти? Великий Лорд Сэро младший, сражающийся в одиночку!

— Ага, не думаю, что её волнует, с отцом ты или нет, — сказала я Зеро. — Она всё равно попытается тебя убить.

Предводитель пожал плечами.

— Ну, мы все здесь для этого и собрались, не так ли? Убивай или будешь убит? Будь королём или умри?

— Я здесь, потому что кто-то зажал меня в доме, — сказал я. — Я не собираюсь убивать людей направо и налево из-за этого, вне зависимости от того, что в сказках говорится о домах, сжимающих, и домах, разрушающих людей, которые собираются вместе.

— Я понятия не имею, о чём ты говоришь.

— Да всё пучком, — сказала я, указывая большим пальцем на Зеро. — С ним тоже. Ты бы тоже так поступила, если бы была человеком.

— Если бы я была человеком, я бы уже была мертва.

— Сомневаюсь, — сказала я. — Такие люди, как ты, обычно тоже оказываются на вершине.

Она прищурилась, глядя на меня.

— Мне не нравится, что твои слова звучат так, будто должны быть комплиментами, а звучат как оскорбления.

— Как и ему, — повторила я, снова указывая большим пальцем на Зеро.

— Помолчи, Пэт, — раздражённо сказал Зеро. — Это никому не нравится.

— Уверена, что это не нравится просто помешанным на контроле, но да ладно, — сказала я. — Послушай-ка, если думаешь, что тебя погладит по головке Лорда Сэро-старший за убийство его сына…

— Мне ничего от него не нужно, — сказала командирша с искренней откровенностью, которая позабавила бы меня, если бы я услышала её от кого-либо другого. — Он везде задействован, и у него слишком большие возможности, когда дело касается мира За.

— Раз уж ты так трепетно относишься к моей семье, кажется нелепым выступать против меня.

Командирша рассмеялась.

— Что твой отец собирается с тобой делать тут? Сражаться за тебя?

— Мне не нужно, чтобы мой отец сражался за меня, — сказал Зеро.

— Если хотите знать моё мнение, он скорее подрался бы со своим отцом, чем с вами, — сказала я им. — И корона мне тоже не нужна, чего бы она ни стоила.

— Больше всего я ненавижу таких эрлингов, как вы, — сказала командирша. — Вы притворяетесь, что никогда не проливали кровь и не хотите занять трон, а потом выжидаете, пока все поубивают друг друга, чтобы выйти из укрытия и ударить победителя в спину.

— Кажется, это камешек не в наш огород, — сказала я ей. — Только не про нас. Если кого-то из твоей семьи когда-то убили…

— Прекрати болтать, Пэт, — сказал Зеро. — Им плевать.

— Дело не в том, плевать им или нет, — возразила я. — Я просто даю им шанс спасти свои жизни. Я не собираюсь убивать людей направо и налево только за то, что они рычат на меня.

— Заткнись, Пэт, — сказал один из тех, кто стоял сзади, и замахнулся на меня через плечо.

Я парировала чисто инстинктивно, ограниченная Лесом с одной стороны, и сделала шаг вперёд для атаки, а не в сторону. Мой верхний правый меч блокировался и царапал, а левый уже метнулся вперёд в коротком, резком выпаде. У него был один меч, и он уже был занят; у меня было два. Я пронзила его и отступила назад, высвободив оба клинка, когда он упал, и сразу же отступила ещё на шаг, чтобы отразить сильный удар, который раскроил бы мне голову.

После этого я не знала, где был старый сумасшедший старик, но у меня было хорошее представление о Зеро, слишком огромном и загораживающем свет, чтобы его не заметить. Я уклонялась, парировала, наносила удары, поскальзывалась в крови, падала на изгородь, делала выпады — делала всё, что было в моих силах, чтобы оставаться на пределе, чтобы никто не смог напасть на меня сзади.

Возможно, все эти тренировки наконец-то начали приносить плоды, потому что на этот раз я была осведомлена обо всех нападающих вокруг меня, вместо того чтобы постоянно обороняться, едва ли блокируя всё, что приближалось достаточно близко, чтобы я заметила.

Бой не показался мне долгим, но я задыхалась ещё до того, как он закончился наполовину, и мои руки дрожали, когда больше не нужно было отражать атаки и преследовать стоящих врагов. Я устало оглядела окровавленный участок травы и изгороди, слегка пошатываясь, и сказала:

— Блин, я устала.

— Так и должно быть, — коротко ответил Зеро, вытирая свой меч. — Мы сражались около получаса — твоя выносливость улучшится, если ты будешь оставаться в живых достаточно долго, но за это время придётся привыкнуть к усталости.

Полчаса. Мы сражались полчаса?

— Они были чутка крепче, чем обычные запредельные, не? — спросила я. Я надеялась на это. Блин, Джин Ён и вполовину не рассердился бы, если бы я позже не появилась в окне, потому что я так устала разбираться с одной кучей эрлингов, что следующая меня доконала.

— Они не были крепче обычных противников, они просто были лучше приспособлены к бою. Никакие тренировки в мире не помогут тебе подготовиться к бою, в котором противник — не просто рядовой боец. Они могут позволить себе пройти самую лучшую подготовку и попрактиковаться в полевых условиях; они знают, как остаться в живых, вместо того чтобы просто бросаться на мечи.

— Лады, может, я просто старею, — сказала я, всё ещё дыша слишком глубоко, но не в состоянии отдышаться, пока чистила свои мечи. — Потому что это меня чуть не убило.

— Ты сражалась очень хорошо, — сказал Зеро. — Тебе не грозила смерть, и в следующем поединке её тоже не будет. Возможно, тебе так кажется, но как только ты преодолеешь жжение в руках…

— Ты серьёзно пытаешься натаскать меня перед следующим боем? — спросила я, следуя за ним по левой дорожке лабиринта. — Преодолею жжение в руках? Ты что, инструктор по фитнесу?

Зеро слегка откашлялся я чтобы скрыть смех, на мой взгляд, — и сказал:

— Ты когда-нибудь останавливаешься, чтобы перевести дыхание, или мне следует предположить, что даже получасовой схватки недостаточно, чтобы измотать тебя, несмотря на твои заявления?

— Во-первых, это отстой. Во-вторых, если я перестану делать замечания, ты услышишь, как у меня стучат зубы, а это чертовски неловко.

— Твои зубы не стучат, — сказал Зеро, когда мы оставили позади последний аромат лимонно-миртового дерева и свернули на новую, обсаженную зеленью аллею.

Мы немного попрепирались на протяжении всего пути, пока переводили дух, а затем в конце его свернули налево. К тому времени мои руки уже не дрожали, хотя я всё ещё шла довольно медленно. Может быть, просто потому что невозможно было разглядеть, что на нас надвигается, или, может быть, потому что всё было так невероятно мирно. Знаете, всё плохо, когда всё выглядит мирно — ну, по крайней мере, когда дело касается того, что происходит в За.

Лес просто следовал за нами, как особенно грязный бордер-колли, с интересом осматривая окружающий мир. Не видела, чтобы он наносил такие же повреждения, как Зеро, во время драки, но он явно участвовал в драке: одной рукой прижимал к груди фляжку с чаем, а в другой держал что-то похожее на шишковидную палочку. Не знаю, почему он воспользовался тупым оружием, а не острым, но, похоже, ему это нравилось.

Походу, он также пролил не так уж много чая, поэтому я сказала:

— Молодец, что остался жив, — и показала ему поднятый вверх большой палец.

— Моё состояние — жив, свежая, извивающаяся приманка, — тихо напевал он себе под нос.

— Печалька, — пробормотала я и двинулась вперёд, чтобы снова идти с Зеро.

Старый безумец плелся позади, всё ещё напевая что-то себе под нос, пока мы не добрались до другого Т-образного участка дорожки, и он снова не догнал нас.

К моему большому удивлению, мы остановились там, пока Зеро осматривал переулки. Справа от нас дорожка казалась чуть более цветущей и, возможно, немного светлее по тону; слева живая изгородь становилась темнее, и время от времени между листьями появлялось блестящее чёрное пятно.

Возможно, ему было трудно выбрать. Я подождала, пока Зеро определится, и обнаружила, что старый сумасшедший дядька смотрит на меня так, словно ждёт, что я приму такое же решение.

Затем Зеро спросил:

— В какую сторону?

Этот вопрос пронзил меня волной чистого, шокирующего ужаса.

— Ты спрашиваешь меня? Я думала, ты знаешь, куда идёшь!

— Я понятия не имею, куда мы направляемся, — сказал он. — Я увёл нас из того места, где мы чувствовали себя в безопасности, вот и всё. Ты знаешь свою подругу, а это замкнутая система; есть ограниченное количество вариантов, которые приведут к ней. В каком направлении нам следует двигаться?

— Оу, — сказала я. — Точняк. Ну, в таком случае, мы можем пойти этим путём.

Я повела нас по тропинке налево только потому, что там листья на живых изгородях были немного блестяще-чёрными. Это было бы похоже на дорогу к дому Морганы, если бы она была тёмной, блестящей и готичной здесь, в За.

Пока мы шли, темнота сгущалась, и листья на живых изгородях покрылись залитой лунным светом паутиной, хотя луны, которая отражалась бы от них, не было. Не люблю пауков, но вид паутины всё равно взбодрил меня; проблеск надежды на то, что я каким-то образом нашла дорогу к дому Морганы, придал мне достаточно бодрости, чтобы не думать о пауках, ползающих где-то в листве и только и ждущих возможности вылезти наружу.

И пока мы шли, мне действительно казалось, что я чувствую, как мы приближаемся к тому, к чему должны были прийти; своего рода шестое чувство, которое было бы бесполезно где угодно, только не в том окружении, в котором мы сейчас находились.

— Предполагается, что закрытая система должна помогать эрлингам? — спросила я.

— Нет, она просто признаёт, что есть вещи, которые могут делать некоторые эрлинги, и позволяет этим вещам происходить.

Я бросила на него быстрый взгляд.

— Значит, здесь могут быть эрлинги, которые даже не умеют пользоваться Между?

Последовала очень короткая пауза, прежде чем он сказал:

— Они здесь надолго не задержатся.

— Ага, вот причина моего беспокойства, — сказала я. И поскольку он выглядел слегка виноватым, добавила: — Не сказать, это твоих рук дело; ты не должен выглядеть таким расстроенным из-за этого.

— Я не… я не выглядел расстроенным.

— Это не оскорбление, — сказала я и на следующем перекрестке прошла прямо, всё ещё чувствуя, что этот путь ведёт к чёрному крепу и Моргане.

Мы были почти у этой неосязаемой цели, когда я поняла, что Лес исчез.

— Вот блин, — сказала я, скорее возмущённая, чем обеспокоенная. — Старый сумасшедший дядька опять ушёл.

— Он может сам о себе позаботиться, — вот и всё, что сказал Зеро. — Продолжай идти. Нам не следует здесь останавливаться.

— Знаю, — сказала я, но мне это не понравилось. Старый безумец пережил слишком многое, чтобы умереть здесь, в тылу, вместо того чтобы жить в комфорте в мире людей. По крайней мере, в мире людей он мог бы получить чай с шариками и яблочный пирог, чтобы компенсировать отсутствие стабильной жизни. — Посмотрим, сможем ли мы подобрать его на обратном пути.

Мгновение спустя мы завернули за угол, и между двумя живыми изгородями перед нами показалась задняя часть дома Морганы: чёткая, почти двухмерная на вид, и слегка перламутрово-светящаяся между чёрными линиями. Выглядело так, как будто кто-то нарисовал домик на картоне, вырезал его и сделал тонкую, едва объёмную копию для всплывающей карточки.

Однако толпа запредельных, собравшихся вокруг окон и задней двери, была довольно внушительной. Если бы они не двигались, я бы подумала, что это просто каменные глыбы, а мне не нравилось думать о каменных глыбах, которые могут двигаться и сражаться.

— Ну и дела! — сказала я вполголоса. — Что это, блин, такое?

— Метатели камней, — сказал Зеро, убирая в ножны меньший Меч Эрлинга и вытаскивая вместо него свой двуручный палаш. — Посмотри, сможешь ли найти для боя что-нибудь потяжелее; двуручное, если сможешь, и одноручное, если нет. Тебе понадобится что-нибудь прочное, и тебе нужно будет позаботиться о том, чтобы те, что поменьше, не сбили с ног, чтобы те, что побольше, не раздавили тебя.

Так вот почему там были и более мелкие.

— Отлично, — сказала я пересохшими губами. — Ой, у них нет оружия.

— Их тела — оружие.

— Как Джин Ён, — сказала я с лёгким смешком, который застрял у меня в горле. Блин. Было бы здорово, если бы Джин Ён тоже был здесь, даже если бы он всего лишь жаловался, что его любимый костюм будет испорчен.

Зеро проигнорировал мое замечание и проинструктировал:

— Не отступай и не уступай из-за ошибочного представления о честной игре; метатели забивают живых существ до смерти ради забавы.

— Как думаешь, который из них эрлинг? — спросила я, заметив в изгороди многообещающую подстриженную ветку. Я потянулась к ней и почувствовала в пальцах не ветку, а крепкую ручку. — Если мы доберёмся до него первыми, остальные могут разбежаться, верно?

— Возможно, — сказал Зеро, но его тон был сдержанным. — Нашла что-нибудь?

— Ага, — сказала я, потянув за найденную мной крепкую ручку.

Я могла бы поклясться, что попыталась вытащить крепкий меч среднего размера, который был не слишком тяжёлым, чтобы я могла его поднять, но и не таким лёгким, чтобы его можно было разбить вдребезги. Вместо этого появилась крикетная бита.

Я уставилась на неё, и Зеро тоже.

— У тебя действительно есть свой стиль, — сказал он. — Вот как мы поступим. Бей их в головы; остальная часть тела почти такая же твёрдая, как камень, но купол их голов настолько близок к сланцу, насколько это возможно у живого существа.

— Только удар в голову, — сказала я. — Поняла.

Как только они увидели нас, они послали за нами волну мелких метателей камней: лавину высотой по колено, которая сотрясла землю и выбила меня из колеи настолько, что моя задняя нога отлетела назад.

— Осторожнее с ногами, — проинструктировал Зеро.

Я поспешно свела ноги вместе, и, возможно, это был инстинкт, но я повернулась боком и оказалась в позиции отбивающего. После этого всё произошло инстинктивно: один из метателей камней бросился прямо на меня, и я нанесла точный удар, направив быстрый удар рукоятью крикетной биты вниз, чтобы ударить по метателю камней, предположив, что он очень лёгкий, а не очень тяжелый, — и подбросила мелкого засранца вперёд шесть прямо над крышей дома.

Это, казалось, обеспокоило всю группу, потому что на мгновение воцарилась абсолютная тишина, которую Зеро нарушил словами:

— Хорошая работа, Пэт. Сделай это со всеми, если сможешь, — прежде чем мелкие метатели камней двинулись вперёд, на этот раз более осторожно.

Я не осторожничала. Я покрыла всю свою биту сущностью Между, чтобы всё, по чему я била, было лёгким, и наносила удар за ударом: удар за ударом: навес, квадратный навес, свип — всё, что я могла сделать, начиная низко и посылая высоко. Не знаю, куда подевались мелкие поганцы после того, как перелетали через дом или живую изгородь, но никто из них не вернулся, и этого было достаточно.

Зеро оставил мне последних из них и направился к более крупным метателям камней, что меня вполне устроило. Ублюдков было всего около шести, но они были огромными, и мне не нравились мои шансы против них, даже если бы у меня была бита, которая могла заставить их думать, что они лёгкие.

Я позаботилась о своих мелких метателях камней, а затем с ноющими руками поспешила в бой поближе к дому. С таким же успехом я могла бы оставить то на Зеро, несмотря на всё то хорошее, что, по моему мнению, я сделала. Каждый удар, который мне удавалось нанести, сотрясал меня до мозга костей, но, казалось, не оказывал особого влияния на метателей камней, а Зеро уже позаботился о троих из них. Он немного сбавил скорость, но, в отличие от меня, был на нужной высоте, чтобы ударять их по головам. Скалистые придурки могли наносить сильные удары, и торс Зеро был покрыт синими и фиолетовыми пятнами, которые я могла видеть сквозь прореху в его рубашке.

Очевидно, я не могла отказаться от битвы, даже если со стороны казалось, что я туплю. Я вернулась от очередного удара, от которого мои мозги превратились бы в томатную пасту, и бросилась к лестнице. Мне нужно было преимущество в росте. Когда я увернулась от удара метателя камней, летевшего ближе к лестнице, и отскочила вправо, что-то тяжёлое и терракотовое ударилось о землю в нескольких футах от меня, разбрасывая осколки керамики.

Я рискнула поднять взгляд, едва избежав удара, который заставил бы меня лежать на спине, постоянно глядя вверх, и увидела, как открываются ставни, а в каждом окне появляется толпа детей: они размахивают конечностями, швыряют друг в друга снаряды и опасно высовываются наружу, чтобы подстеречь следующую ничего не подозревающую жертву.

Детишки! Эти мелкие убийцы с цветочными горшками в руках стояли у окон и в буквальном смысле слова стреляли в метателей камней внизу, не задумываясь и, вероятно, не слишком заботясь о том, в кого они на самом деле попали — во врага или в друга.

Ещё один горшок задел меня по плечу и ударился о землю с такой силой, что защемило голень. Я вскрикнула и отскочила в сторону, инстинктивно пригибаясь и прикрываясь, что, вероятно, спасло мне жизнь, потому что прямо у меня над головой со звоном вылетела одна из металлических опор портика, обрамлявшего заднюю лестницу.

— Блин! — сказала я, перепрыгивая через две ступеньки за раз и ныряя в укрытие под портиком, который теперь наклонился как пьяный. — Ой! Вы, глупые мелкие офисные гномы! Вы чуть не сбили меня!

Они только захихикали, но следующий залп прошёл мимо меня и попал тому, кто стоял сзади, у подножия лестницы, прямо в макушку, проломив череп с тошнотворным чавкающим звуком. Я вытерла его кровь со своего лица и отбила метателя камней поменьше, который пытался ударить меня по ногам и снова столкнуть с лестницы.

В нескольких футах от него Зеро поднял свой меч на уровень плеча и вонзил его в глазницу последнего стоящего метателя камней, как будто тот был сделан из папье-маше, слегка отклонившись назад, чтобы избежать последнего, бессильного взмаха метателя.

— Это офигеть как отвратительно, — сказала я и с визгом уронила биту, когда позади меня распахнулась задняя дверь.

— Будь внимательна к тому, что тебя окружает, Пэт! — процедил Зеро сквозь зубы.

К счастью для меня, в дверном проеме стояли только Моргана и Дэниел, а не ещё кто-нибудь из метателей. Моргана, с абсолютно белым лицом, закричала:

— Пэт! — и схватила меня, когда я обернулась.

Я позволила, но предупредила:

— Осторожно! Ты вся вымажешься в крови.

— Мне плевать на кровь! — сказала она, но глаза уже закрыла. — Если я её не вижу, значит, её там нет.

— Она всё равно попадёт на твою одежду, даже если ты её не увидишь, — запротестовала я, но она всё равно продолжала обнимать меня.

— Просто позволь ей обнять тебя, — сказал Дэниел. Казалось, он смирился. — Ей не станет лучше, пока она этого не сделает, и не похоже, что это тебе навредит. Ты можешь пойти смыть кровь позже, когда она будет знать, что ты всё ещё собираешься вернуться живой.

— Я стою здесь, — с достоинством произнесла Моргана. Это достоинство было слегка подпорчено тем фактом, что, хотя она и повернула голову, чтобы посмотреть на него, глаза она так и не открыла. — Вам следует зайти, пока ещё какие-нибудь твари не начали пытаться проникнуть в дверь.

— Не парься, к тебе больше такие не должны приходить, — сказала я.

— В следующий раз они будут другими, — сказал Зеро, испортив момент. Он в два прыжка преодолел три ступеньки за раз и протиснулся мимо нас, чтобы войти в дом. — Они, вероятно, также будут более опасными. Где ваши вещи? Нам нужно уходить, пока есть возможность.

— Мы уже собрали вещи, — сказал Дэниел, следуя за ним в коридор.

Я осталась наедине с Морганой, которая отпустила меня, старательно отводя взгляд, чтобы не увидеть кровь, и поплыла по коридору вслед за двумя другими.

— Погодь-ка, — сказала я. — Ты стоишь!

— Я не хочу говорить об этом, — сказала она, по-прежнему старательно не глядя на меня. У меня было ощущение, что на этот раз это не из-за крови.

— Как скажешь, — сказала я спокойно, как будто она могла сбежать, если я не буду достаточно осторожна. Я знала, чего мне стоило поставить её на ноги, но я не пожалела об этом, когда впервые за всё время нашего знакомства увидела, что она стоит на ногах. Однако было бы неправильно ожидать, что она не пожалеет об этом. Было бы вполне справедливо не хотеть есть мозги. — Что происходит с детьми? Они идут с нами?

— Мы попрощались, — печально сказала Моргана. — Пока тебя не было рядом, мы с детьми немного поговорили. Думаю, они заперты в доме — Дэниел сказал мне, что их всех здесь убили, и я не думаю, что они могут уйти. Вот почему они были так раздражены тем, что творилось снаружи.

— Ага, заметила, — сказала я, ухмыляясь. Я мимоходом стащила чью-то футболку из стопки чистого белья на диване и вытерла лицо, чтобы Моргана могла посмотреть на меня, не падая в обморок от вида крови. — Они были очень любезны; избавили меня от нескольких метателей камней, которые были чертовски неудобны.

Следующий вопрос, который я должна была задать, был ещё более щекотливым, поэтому я подождала, пока закончу умываться, прежде чем спросить:

— А как же твои родители?

— Я не смогла попасть в их комнату, — тихо сказала она через мгновение. — Мне пришлось попытаться объяснить, стоя за дверью.

— Если это поможет, я не думаю, что здесь, на арене, есть что-то, что может причинить им вред, — сказала я ей. Если бы не чувства Морганы, мне было бы пофиг, если бы что-то могло причинить боль её родителям. Они заключили сделку с жизнью Морганы, чтобы избежать смерти, и заслужили все, что получили.

Эхо в доме было не совсем правильным, как в пустом доме, готовом к уходу, и, прежде чем Моргана успела ответить, я отчётливо услышала голос Зеро, доносившийся из кухни:

— Нам нужно уходить как можно быстрее. Чем скорее мы вернёмся, тем меньше вероятность, что кто-нибудь найдёт тела, которые мы оставили.

Моргана бросила на меня обвиняющий взгляд, который прогнал неуверенность, читавшуюся в её глазах, и я сказала:

— Мы только что убили нескольких фейри, которые нашли дом и хотели убить нас. Мы не ходили вокруг да около и не убивали людей ради забавы.

Я чуть было не добавила: «Ну, во всяком случае, не все из нас», но от этого у меня внутри всё сжалось, так что я промолчала.

— Мы готовы идти, — донёсся голос Дэниела, тоже из кухни.

Голос Зеро спросил:

— Только ты и зомби?

— У меня есть имя, — возмущённо заявила Моргана, направляясь на кухню впереди меня в своём негодовании.

— Мы тоже идём, — произнёс чей-то голос.

— Да, мы здесь не останемся, — сказал другой.

Я выглянула из-за угла и увидела пять пухлых сумок-холодильников, сложенных вместе на кухне, а также три толстые дорожные сумки и ещё шестерых ликантропов.

Я открыла рот, чтобы сказать: «Вот блин, это и всё!» — при виде сумок-холодильников, но закрыла его, как только Дэниел посмотрел на меня. Это были сумки-холодильники, и Моргана шла рядом — в этих сумках были мозги, это точно.

Вместо этого я спросила:

— Три сумки на вас восьмерых?

— У нас уже есть ещё одно изменение, — сказал один из оборотней, подмигивая мне.

Зеро бросил на него холодный взгляд, и он сглотнул и отвернулся.

Дэниел сказал:

— У нас есть всё, что нам нужно, и мы уже знаем, что там опасно. Если мы будем путешествовать налегке, так будет лучше; по одной сумке на человека. Как долго, ты сказали, мы будем заперты в вашем доме?