Глава 31. Заклёпкотворчество «он-лайн-2»

«Отмотаем» чуть-чуть назад.

Первого мая 1924 года, на «одной шестой» части земной суши – произошло сразу два знаменательных события одного порядка.

На заводе «Красный путиловец» с превеликой помпой вышел из цеха первый трактор «Ford&Son» советской сборки – в дальнейшем больше известный как «Фордзон-Путиловец». В «реальной» истории, до конца 20-х годов – таких девайсов будет выпущено порядка 30-ти тысяч штук. Для советской промышленности, как лицо больного оспой – поражённой язвами заигрывания с пролетариатом: прогулами, пьянством, завышенными расценками, текучестью кадров и откровенно халтурным качеством работы – это являлось достаточно крупным достижением.


На «Харьковском паровозостроительном заводе», не с меньшей помпой презентовали первый советский гусеничный трактор «Коммунар» – девайс, творчески «запиленный» полукруглым советским рашпилем с немецкого «Hanomag WD Z 50». Если про последний, я ничего не знаю – то «Коммунар» был выпущен «большой» серией, аж в целых в 2 тысячи штук (хихихи!) и использовался в качестве тягача в РККА – в том числе и, в Великую Отечественную Войну. Были попытки создания на его базе самоходных орудий и даже – танка «Д-10»…

ХАХАХА!!!

Судя по логотипу, это будет делом рук нашего «Пассажира» – Дыренкова Николая Ивановича, то бишь.

Однако, это было в «реальной» истории!

В «альтернативной» же – ему некогда подобной хернёй заниматься. Председатель Совета директоров АО «Россредмаш», день и ночь пропадал в литейке – осваивая со своими специалистами-металлургами литьё чугунного остова-картера трактора «Мужик» в стальной кокиль. Его цель, руководствуюсь планом – предоставленном ему лично товарищем Шниперсоном Давидом Львовичем – начальником «Особого информационно-технический отдела при ГПУ РСФСР» (ОИТО ГПУ) и одобренном лично товарищем Рыковым – Председателем ВСНХ СССР, выпустить к декабрю 1927 года сто тысяч тракторов.

СТО ТЫСЯЧ!!!

И мы с ним непоколебимо уверены, что так оно и будет.

* * *

Уже через год, подводя первые итоги – я с глубочайшим чувством самоудовлетворения мог констатировать: моя ставка на «Пассажира» – полностью себя оправдала. Дыренков оказался ярким, харазматичным лидером – который мог увлечь, воодушевить коллектив поставленной задачей, к которому как железные опилки к магниту – тянулись такие же природно-одарённые личности, как и он сам. Действуя строго по моему плану и получив через Рыкова солидный кредит от «Промбанка», он сумел всеми ему доступными методами – переманить в Выксу группу специалистов с Ижорского завода – где он работал до этого высокого назначения, с Сормовского – где до революции умели делать нефтяные двигатели-болиндеры, с Коломенского паровозного завода – с давних пор сотрудничавшего с предприятиями Приокского горного округа.


С началом Первой мировой войны Выксунский металлургический завод отобрали у германско-подданного Лессинга и передали в управление купцу Стахееву, который в 1916–1917 годах совместно с Министерством путей сообщения – построил два новых корпуса для производства дорожных машин и даже успел частично оснастить их оборудованием. Вот в них то и началось с 1924 года, сперва крупносерийное – а затем поточно-массовое производство трактора «Мужик».

Дыренков, став Председатель Совета директоров – прикупил недостающие оборудование, сманил-завербовал недостающие кадры, организовал тесное сотрудничество с другими предприятиями страны и в первую очередь – с ульяновскими «Красным рассветом» и конечно же с «ОПТБ-007» и, дело пошло-поехало – набирая на ходу обороты, как паровоз с горки – да по хорошо насолидоленным рельсам.

Рисунок 56. Кулебакский металлургический завод (1913 год).


Кстати, про «рельсы»…


Другая его хлопота-забота – строившаяся ударными темпами узкоколейка, объявленная «великой комсомольской стройкой» (правда, на двух-волостном уровне): от посёлка Владимировка Лукояновского уезда – до города Ульяновска. К осени 1924 года, она была готова и соединила предприятия нашего города с «Акционерным Обществом Российского Среднего Машиностроения». А также предоставила нам доступ к его речным пристаням, через которые в частности – в нашу волость завозились нефтепродукты для «Стандарт-Ойла».

Конечно, Николай Иванович был личностью – не только высокоодарённой (а может быть именно по этой причине), но и крайне противоречивой. Время от времени у него случались «заскоки» и, его регулярно – куда-то не туда «заносило».

Однако я это заранее знал эту особенность своего выдвиженца и, предусмотрительно держал возле него своих людей – которые на него «стучали». При малейшем уклонении от «генерального курса», я от имени мифического «Особого информационно-технического отдела при ГПУ РСФСР» (ОИТО ГПУ), вызывал Николая Ивановича в знакомый кабинет в Москву и, играя роль Начальника отдела Шниперсона Давида Львовича – вставлял ему двухведёрную «скипидарную клизму с сосновыми шишками».

Пока помогает, как дальше будет не знаю!


Так что, хоть 1 мая в АО «Россредмаш» – гуляли-отмечали всенародный праздник, но никаких «презентаций» не делали: к тому времени у них вышел из цеха – как бы не сотый трактор.

Вполне обыденное, привычное и даже уже успевшее слегка поднадоесть, дело!

Если из-за каждого трактора митинговать – времени работать не останется. А в этом Акционерном обществе не повремёнка – как на государственно-капиталистических предприятиях Союза, а сдельщина. Хотя и тщательно замаскированная под премиальную систему с так называемым «коэффициентом трудового участия» (КТУ) – во избежание внимания особо упоротых идеологов марксизма, считающих сдельщину наиболее зверской формой эксплуатации трудящихся.

* * *

7 Ноября того же года, выксучане отчитались «перед партией, правительством и народом» об сходе с конвейера трёхсотого трактора – не речами и митингами, а тракторным пробегом по довольно протяжённому маршруту.


Мало произвести товар – надо уметь его впарить покупателю.

Я, как несколько великовозрастное «дитё» 21 века, знал толк в пиаре!

Как только стало ясно, что массовый выпуск тракторов «Мужик» – вопрос лишь времени, под всеобщий восторженный рёв прессы – подогреваемый моими финансовыми влияниями, был совершён пробег трёх первых серийных экземпляров по маршруту: «Нижний Новгород – Москва – Ленинград». И не просто «проехались», встречаемые в каждом городе или крупном селе восторженными толпами – но и проводили показательные вспашки под озимые.

Ни одной серьёзной поломки – лишь заправки, регламентные работы и замена «расходуемых» элементов.

А чему в нём ломаться?

В нём – ломаться нечему!

Трактор простой – как пролетарский лом.

В мае 1924 года, на сравнительных испытаниях под Ленинградом, наш «Мужик» побил американцев – тракторы и «Хольт». На вспашку десятины земли (1,09 гектара), при четырехвершковой глубине наш в среднем тратил около 45 килограмм дешёвой нефти.

«Фордзон» же – 36 килограмм дорогого керосина, а гусеничный «Хольт» – ещё больше дефицитного в СССР бензина, которого и на автомобили то, остро не хватало.


Мной был задуман двойной удар!

В это же время был совершён «тракторопробег» на Юг и, под Харьковом – где были проведены совместные сравнительные испытания русского «Мужика» и украинского «Запорожца». Наш, расходуя на десятину немногим более топлива, имел мощность двигателя в 22 «лошади» – против 12-ти, вспахивал за день от двух до пяти десятин, в зависимости от глубины, а «украинец» – не более трёх.

«Мужик» оказался более экономичен по двум причинам:

1) Правильно рассчитанное на компе соотношение диаметра и высоты цилиндра.

2) Регулирование момента воспламенения рабочей смеси не впрыском воды (у «Запорожца», на пуд нефти – в трубу «улетало» почти пять вёдер воды), а правильно подобранным размером и формой калоризаторной головки и запальника.


Ещё более разительная разница в цене.

Самый дешёвый трактор в мире – «Ford&Son», в начале 20-х годов стоил 395 долларов. Курс червонца равнялся 5 долларам 14 центам САСШ, поэтому на наши деньги это будет округлённо 2 тысяч «деревянных». «Фордзон-Путиловец» (тот же «Ford&Son», только советской сборки), стоил в два раза дороже – 4 000 целковых, то есть.

Трактор «Запорожец» в комплекте с двухкорпусными плугами типа «Оливер и Дир» Одесского завода «Октябрьская революция», продаваемый сельскохозяйственным коммунам и товариществам через «Укрсельбанк» – стоил «всего» 1800 рублей.

Сущие копейки, почти даром – по сравнению с «плодом любви» автомобильного «короля» Америки и наших питерских «гегемонов»!


Даже в самый первый год запуска в производство куда более технологичного «Мужика», его себестоимость составляла две трети рыночной стоимости «почти дармового» чуда украинского «тракторопрома». Но АО «Россредмаш», через «Общество взаимного кредита» (ОВК) «Красная взаимопомощь» в первый год реализовывал трактор за три тысячи целковых.

Ибо, если есть спрос, то почему бы и нет?

Однако, уже в 1925 году цена опустилась до «запорожевской», а ещё через год – упала до тысячи рублей.

* * *

Советский сервис грозился стать весьма «навязчивым»!

Как в производстве, так и в реализации продукции АО «Россредмаша» – Дыренков действовал строго по моему плану, что я передал ему в своём «чекистском кабинете» в Москве. С каждым клиентом велась индивидуальная работа и судьба каждого трактора отслеживалась специально созданными службами будущего машиностроительного концерна-гиганта. Каждый покупатель-владелец стимулировался сообщать обо всех замеченных им конструкционных недостатках или производственных дефектах и, по договору был обязан предлагать своё видение их устранения.

Над каждой проходной завода или цеха моей «империи», в каждом цехе и в каждом кабинете руководителя висел лозунг:

«Критикуешь – предлагай, предлагая – делай, делая – отвечай!».

Такой, сталинский если не ошибаюсь принцип, я положил в основу своей деятельности и, всеми имеющимися силами навязывал его другим. По тому же договору АО «Россредмаш» должен перенаправлять всю эту информацию в «ОПТБ-007», курируемую самим НКВД…

Попробуй, ослушайся!

Самостоятельность Дыренкому, я конечно же предоставил – но только в строго очерченных договором границах: шаг влево и вправо – можешь сделать, а вот в воздух взмыть, или упаси тебя Маркс – назад сдать…

Конвой стреляет без предупреждения!


К примеру, осенью 1924 года торфоразработчики и лесозаготовители посетовали на низкую проходимость «Мужика» – даже в его полноприводной версии.

Хотелки покупателя – закон для производителя!

Мной, под прикрытием «ОПТБ-007» был разработан гусеничный вариант трактора: «Мужик ГТ» – «гусеничный трелевочный», значит.

Наркомату путей сообщения потребовалась «самоходная» дрезина?

Да, без проблем!

Дыренков хочет запилить с неё броневагон?

Стоять – бояться!

Вызываю на ковёр, и:

– Николай Иванович! Поверьте мне на слово: идиотов – пытающихся запилить мобилизационный танк из «Мужика», или тачанку из мототелеги и, без Вас хватает.

– Но ведь «будущая война – будет войной моторов»! Это сказал…

Кулаком об стол, аж подскочил и жалобно зазвенел красный телефон с золотой звездой на «вертушке»:

– Я знаю, кто это сказал!

– …

– «Особый информационно-технический отдел при ОГПУ СССР», отлично понимает роль и значение бронетехники в будущей войне… Так же он понимает, что эта война – начнётся не прямо завтра, чтоб подобная самодеятельная кустарщина – хоть как-то оправдала себя. Поэтому мы дадим сигнал конструировать бронедрезины, бронемашины и танки тогда – когда для этого созреет момент, а не тогда – когда одного «альтернативно» одарённого конструктора, посетит неуёмно-изобретательский зуд.

– …

– Вы меня поняли?

– Понял, товарищ Шниперсон… Хорошо понял!

– Ну, раз поняли – можете идти. Надеюсь, Вы всё хорошо поняли и подобного разговора – у нас с вами больше не будет.


Зря надеялся, кстати… В случае с Дыренковым, как нельзя кстати подходит народная пословица про горбатого и могилу.

* * *

Пыхтящие «всеядные» изделия выксунских тракторостроителей потихоньку-помаленьку разъезжались-расползались по всей стране – «выхватываемые» чуть ли не из рук, чуть ли не ещё горячими – как изумительно-вкусные пирожки у искусной хозяйки. В 1924 году их было выпущено немногим более трёхсот, в этом – уже свыше пяти тысяч.

Однако, вот тут-то и, возникла одна неожиданная проблема…


Желающий механизироваться крестьянин-середняк, вполне мог купить мототелегу «УАЗ-404» за живой нал или в кредит: в зависимости от комплектации – стоила она немногим дороже полуторатонной «обозной» телеги с двумя справными лошадьми. В 1925 году, себестоимость «уазиков» уже настолько упала, что цену можно было снизить – как бы, не на порядок. Однако, неисчислимый сонм перекупщиков-барыг» подобно полчищам кровососущих мух роившийся вокруг кооператива «Красный рассвет – заставлял держать «красную черту» между спросом и покупательной способностью.


Любой трактор же, по определению – предназначался для более-менее крупных хозяйств.

И дело даже не в цене!

В условиях отсутствия в стране даже лёгкого намёка на сервис, даже так называемым «кулакам» – эксплуатировать и обслуживать его было нереально сложно и дорого. Критикующие сталинскую коллективизацию – обычно про это умалчивают, ибо ничего не соображают в таких делах.


Если бы в Советской России эпохи НЭПа был нормальный рынок – путиловские и запорожские тракторостроители, разорились бы на хер и занялись бы чем-нибудь другим – чем они заниматься умеют.

Однако, у нас якобы «социализм»!

Вернее, мы стоим на раскоряку: одна нога в тёмном прошлом, а другая – уже в светлом будущем. Так, вот: эта – далеко вперёд шагнувшая нога, чуть не устроила мне подлянку.

За первых стояла ленинградская партийная «мафия», за вторых – украинская. А товарищ Бухарин – обещавший Дыренкову режим наибольшего благоприятствования, оказался тем, кем и по своей сути был – «Колькой Балаболкиным».

Ни крестьянин-единоличник – даже зажиточный из категории так называемых «кулаков», ни первые сельскохозяйственные объединения – типа «коммун» или «общества по совместной обработке земли» (ТОЗы), в принципе не могли самостоятельно купить подобную технику. Она приобреталась через государственные займы, а те выдавались «тільки своїм». Такая же история – только ещё более печальная, была и с совхозами. Да и было то этих предшественников колхозов – раз, два и обчёлся…

«Красная взаимопомощь» же, ещё не обладала средствами кредитования в таком объёме.

Не… Если бы мы с Дыренковым поскромнее себя вели, то реализовать примерно триста тракторов в год – плёвое дело. Однако, повторюсь: в 1925 году их было выпущено 5000 штук.

ПЯТЬ ТЫСЯЧ!!!

Короче, чуть было не произошло банальное, капиталистическое «затоваривание».

Хош, не хош, а пришлось мне самому организовывать «машинно-тракторные станции» и «ТОЗы» при них.

Однако, сельское хозяйство – не является темой этой главы, поэтому как-нибудь в другой раз.

* * *

Пришлось «постучаться» живыми тракторами в ворота промышленных предприятий!

Сперва изрядно посомневавшись, а затем распробовав – заводы и фабрики, шахты и рудники, лемпрохозы и лесопилки – очень активно приобретали этот трактор для своих собственных транспортных нужд. Почти на любом предприятии всегда найдётся подходящее топливо для до изумления неприхотливого «Мужика»: отработанное масло, топочный мазут, нефтяные остатки и отходы… На лесопильных заводах было до хрена и, даже – больше чем до хрена креозота, которым пропитывают шпалы. Кто-то попробовал – я сам не догадался и, оказывается:

«Мужик», отлично пыхтит и на креозоте!

Еще больше креозота оказалось на Донбассе – где он и производился из каменноугольного дёгтя. Поэтому, детище «Акционерного Общества Российского Среднего Машиностроения» (АО «Россредмаш») – пришлось шахтёрам, металлургам и коксо-химикам, как нельзя впору. Как в оригинальном виде – так и в «железнодорожном» варианте, для транспортирования вагонеток узкоколейных железнодорожных путей. Взамен, АО «Россредмаш» и «Красный рассвет» получали по бартеру тот самый креозот: первый в качестве топлива, второй – в качестве сырья для производства фенола, из которого наши химики производили очень полезные вещества вроде пластмасс и лекарств.

Ну, про сотрудничество с «чОткими донецкими пацанчиками» мы с вами ещё поговорим…


Кроме того, креозот (как и скипидар) в России получают в виде побочного продукта при пиролизе древесины на бесчисленных дёгтекурнях – практически в любой деревушке, близ которой имеется лес. Дёготь – испокон веков одна из важнейших предметов традиционного российского экспорта.

Но особенно много наших тракторов ушло в Баку и Северный Кавказ – где эксплуатация их довольно прожорливых калоризаторных двигателей, не сдерживалась недостатком или ценой нефти и нефтепродуктов.

* * *

Помните, классический выбор между «ездой» и «шашечками»?

Детищу хлопцев из Кичкаса достались «шашечки»: 19 октября 1923 года, уже смертельно больной Ленин – выкроил время и осмотрел подаренный ему «Запорожец», который тут же наградили Почетным дипломом I-й степени, а его создателей – «I-й государственной премией».

Увы, но я на этот праздник жизни опоздал…

Одновременно, той же осенью 1923 года, ещё один экземпляр «Запорожца» представили на первой Всеперсидской сельскохозяйственной выставке в Тегеране – где он произвёл фурор подобный новому пришествию Пророка Магомета и, был награждён сразу несколькими золотыми медалями от щедрот самого падишаха. Тут же, по горячим следам, через Наркомат внешней торговли – было подписано несколько межправительственных контрактов о поставках этих тракторов и, казалось бы – советская промышленность получила так необходимые ей иностранные заказы, а Советское государство – не менее нужную валюту для розжига Мировой революции…

Ой, извиняюсь!

Для индустриализации страны.


Но, не тут-то было.

Хотя русский мужик просил, а государственный муж требовал: «ДАЙ!!!», ленинградский ремейк «Фордзона» – оставался излишне сложным, дорогим и требовательным к обслуживанию, а полукустарная вундерваффля от гарных запорожских хлопцев – смехотворно малочисленной. На 1924-25 годы, программа завода в Токмаке – куда было перенесено производство «Запорожцев» – предусматривала выпуск всего лишь трёх сотен тракторов.

Это разве серьёзно?


В результате – «возить» пришлось всё-таки «Мужику»!

Уже летом 1924 года, Внешторг обратил на нас внимание и, наш «Мужик» – как белый лебедь, поплыл нескончаемой чередой в Персию. Кремлёвские правители, вдруг с удивлением заметили – что торговать тракторами гораздо выгоднее, чем зерном и дали Дыренкову «зелёный свет».

Уже в 1925 году их экспорт в эту страну стал почти вровень с внутренним потреблением. Тамошним земледельцам же наш трактор так понравился, что тамошние же купцы через азербайджанских гопников и контрабандистов – даже наладили их угон с бакинских нефтепромыслов и перегон через границу.


Так что, детище выксунских тракторастроителей – стало доминировать на рынке аж сразу двух стран мира!

Хотя и, «Фордзонов» и «Запорожцев» в новой – в «альтернативной» истории, было выпущено в количествах сравнимых с «реальной» историей.

Если имеется потребитель и «толкач», то почему бы и нет?

* * *

А что же военные?

Мототелеги «УАЗ-404-А1-МПВ» (первой модернизации, из пластифицированной древесины, военного образца) худо-бедно, но покупали благодаря моему «супер-интенданту» – Осипу Фёдоровичу Всеволодову из Отдела снабжения РККА и РККФ и, его «волосатой лапе».

И чем дальше, тем больше!

Но серийный «Мужик», заявленный как артиллерийский тягач руководством ГАУ был отвергнут – как не отвечающий нужным техническим характеристикам в мирное время.

Здесь, они конечно не правы… Вся дивизионная артиллерия и даже часть корпусной, этому трактору вполне по зубам.

Но…

Над каждым столом начальника создаваемой мной «промышленной империи» висел плакат:

1) Клиент всегда прав!

2) Если клиент неправ – смотри пункт № 1.


Тогда в «ОПТБ-007» (с самым минимальным участием меня, моего четырёх-ядерного компьютера и программ автоматического проектирования) был разработан и изготовлен в двух экземплярах – колёсный полноприводный «Мужик-44ВД» и гусеничный «Мужик-44Г» – оба с двухцилиндровым калоризаторным двигателем мощностью в сорок четыре «лошади».

После нескольких доработок, пройдя сперва – заводские, войсковые, а затем государственные испытания он был осенью 1925 года принят на вооружение РККА в качестве тягача для артсистем массой до шести тонн.

Однако, в АО «Россредмаш» не было свободных производственных площадей – занятых производством обычного «Мужика» и, после удачной бартерной сделки, чертежи и прочая документация была передана на «Харьковский тракторный завод». Здесь этот тягач пошёл в серийное производство под брендом «Коммунар».

«Реальный» же, харьковский гусеничный трактор-тягач «Коммунар» – в серию не пошёл, так как уступал «альтернативному» по главному критерию – «цена-эффективность» и был выпущен всего в нескольих экземплярах.


Правда, харьковчане переманили к себе немало специалистов с АО «Россредмаш», на что Дыренков постоянно жаловался Шниперсону. На что, я в его обличии отвечал:

– Значит Вы, Николай Иванович – не смогли создать надлежащих условий для своих людей, отчего они от Вас бегают!

– Сравнили тоже, Давид Львович… Харьков, всё же – столица, хотя и всего-навсего Украины. А, что такое Выкса? Дыра!

Кулаком по столу:

– ВРЁШЬ!!! Выкса – столица «Акционерного Общества Российского Среднего Машиностроения», товарищ Председатель Совета директоров! И Вам следует всерьёз заняться её благоустройством – прежде чем Вами займётся ОГПУ!

Справедливости ради сказать, я ему через архитектурно-строительный отдел «ОПТБ-007» подкинул генеральный план преобразования и рекострукции Приокского края, коим Дыренков и немедленно занялся со всей присущей ему энергией.


Сотрудничество с столично-украинским «Харьковским тракторным заводом», позволило мне выйти на «донецких» – от коих моя «подпольная империя» стала по бартеру получать металл, уголь и креозот для химии.

* * *

К осени 1924 года, наконец-то более-менее стабильно – ломаясь не чаще пары раз в месяц, заработала установка по первичной переработке доменного шлака из отвалов Ульяновского чугунолитейного завода. Выделяемый из него в первую очередь так называемый – «корольковый» чугун, переливался в вагранке в стандартные слитки и как ферросплав поставлялся в «Акционерное Общество Российского Среднего Машиностроения» (АО «Россредмаш») – для производства наиболее ответственных частей трактора «Мужик», а также использовался на месте – для нужд «УАЗа», опытно-экспериментального цеха «ОПТБ-007» или артелей кооператива «Красный рассвет».

Получаемый из того же источника высококачественный цемент бодяжился с обычным и использовался в строительстве, или складировался на будущее…

Фосфаты (соли фосфорной кислоты – в основном калия и кальция), мной предполагается использовать для производства минеральных удобрений (фосфат аммония или «Амофос») и огнестойких антипиреновых составов для пропитки шпал – из которых изготавливаются быстросборные «ульяновские» домики нашего с Ксавером «совместного предприятия» АО «Жилстрой».

По «Пятилетнему плану развития Ульяновска» – основные «движняки» начнутся в 1926 году. Пока всего лишь удалось договориться с производителями жидких моющих средств – об использовании фосфатов как компонента мыла для умягчения воды. Закинул «удочку» в Наркомат путей сообщения, все морские-речные пароходства и вообще – разослал рекламные листки всюду, где используются паровые котлы: добавка фосфатов в котловую воду – способствует уменьшению образования накипи на внутренних стенках котлов и, тем самым – увеличению межремонтного пробега.

Однако, пока «воз и ныне там»!

Так что, работаем «на склад» и практически себе в убыток.

А что тогда говорить об основных составляющих ульяновского доменного шлака – об двуокиси титана, оксиде циркония и карбидах этих металлов? Не говоря уже про не так давно открытый датскими учёными элемент «гафний».

На склад, на склад – и только на склад!

Если бы не получал исправно финансово-денежные средства от Ксавера – я бы, несмотря на все свои «рояли» и «послезнания» – уже давно бы летел как фанера над Парижем и, как журавель – улетающий умирать на Юг, курлыкал что-нибудь печальное.

Осознавая сей факт и своё – просто фантастическое везение, я бывало – по несколько раз на день говорил:

– Это я удачно в тот раз к нему «зашёл»: полторы недели страха – и всё небо в алмазах!

* * *

Профессор Чижевский Дмитрий Павлович со своей группой «младших научных сотрудников» – штат которой постепенно, но неуклонно увеличивался, «сосал» с меня финансовые средства – аки «чёрная дыра» средних размеров межгаллактическую звёздную пыль.

Созданная им в одном из старых цехов Ульяновского чугунолитейного завода «Лаборатория металлургической химии» – постоянно перестраивалась, расширялась, пополнялась приобретаемыми мной по его заявке оборудованием и приборами…

По степени оснащённости, уверен, это была – современнейшая лаборатория в Советской России!

Да и большинству западных лабораторий подобного профиля – она могла бы дать пару очков форы. Однако требуемого мной, хотя бы по самому минимуму – чистого диоксида титана (рутила), я от Чижевского очень долго не мог дождаться…


Я конечно понимаю всю сложность поставленной перед сотрудниками лаборатории и её руководителем задачи, но нет-нет, да и вопрошал как Гай Юлий Цезарь – сенатора Люция Сергия Каталину:

– Доколе, о профессор, Вы будете испытывать долготерпение наше?!

Вроде бы старался вопрошать шутливо, но что-то видать было в моём голосе или взгляде такое, что заставляло Дмитрия Павловича нервничать:

– Если бы Вы разрешили работать над сульфатной технологией очистки диоксида…

Кулаком по столу:

– НЕ РАЗРЕШУ!!!

– Вы, – обижается, – невежественный дилетант.

– Вы – зашторенный догматик!

Вот и поговорили, что называется.


Осенью 1924 года мы нервничали уже оба и, как-то после очередной поездки в Нижний Новгород – я как бы между делом обронил в разговоре:

– Чисто случайно довелось оказаться в вашем доме, профессор и, знаете: ваша комната – откуда я Вас подобрал, кажись – скоро должна освободиться…

Затем, подмигнул:

– Я там шепнул кому след и её покамест попридержат. Специально для Вас.

Дмитрий Павлович взбледнел лицом как мраморный статуй и, не прошло и недели – как он подошёл ко мне с колбочкой наполненном каким-то порошком идеально-белого цвета.

– Кокс или герыч? – рассматривая на свет, прикалываюсь я.

Тот, не приняв моей шутки:

– Что заказывали – то и получили! Это двуокись титана (TiO2) чистотой близкой к 98-ти процентов. Чище – просто невозможно, уверяю Вас.

Пытливо заглядываю в глаза:

– Хлорный метод?

– Да. Тот, что Вы в тетрадочке какой-то показывали.

Этот «рояль» был в студенческом конспекте сына, а не на компе.


Оценивающе взвесив в руке, прищурив глаз вопрошаю:

– Не маловато ли будет за целых… Сколько мы с Вами уже знакомы, профессор?

Дмитрий Павлович, чуть ли не книксен мне сделал:

– Чем богаты – тем и рады, Серафим Фёдорович! Большего количества в день, в наших лабораторных условиях получить нереально.

– «В день»? – с паршивой овцы хоть шерсти клок, – хорошо, пусть будет по столько в день… И в ночь! Обеспечьте круглосуточный режим работы лаборатории – народу у вас в группе хватает.


Это у меня будет, если «на глазок» – примерно по килограмму-полтора этого «волшебного» порошка в сутки. Ну, что ж – пойдёт для почину!

– А, что нужно для того, профессор, чтобы производить чистую двуокись титана тоннами?

Пожимает плечами:

– Думаю, сперва надо спроектировать и изготовить опытно-промышленную установку – чтоб выделять где-то по тонне-две этого вещества в сутки, затем…

– …Затем – промышленную установку, – прерываю нетерпеливо, – так, что для этого надо?

Тот, достаёт листочек с очередным списочком и протягивает мне. Бегло ознакомившись, я поддерживая рукой выпадающую челюсть, произношу лишь…:

– ОГО!!!

…Прежде чем надолго онеметь.

По ходу, этот яйцеголовый решил – что я трахаю дочь самого Ротшильда, или даже того самого. Рад бы на благо Отечеству – да там и без меня «трахальщиков» хватает, в очереди стоят.

Не подпустят!


Интеллигентный, но по натуре слегка мстительный Чижевский, не преминул утешить:

– Серафим Фёдорович! Это всего лишь по предварительным – самым скромным моим прикидкам. Даже с учётом того, что «промышленную установку» – Вам разработают и спроектируют инженеры вашего «ОПТБ-007», чей рабский труд…

И тут я завёлся и оторвался на нём за всё наше время знакомства:

– Я Вас умоляю, Дмитрий Павлович – только давайте без политики и особливо без морали! Что-то Вас ни капли не смущает, что Вы – родились, выросли и выучились в Санкт-Петербурге – городе, построенном рабами на болоте и своих собственных костях!

– Да, я не…

– Не перебивать! Я тоже строю свой город – по своему разумению, как могу и, с кем придётся! Если не нравится: сами попробуйте это проделать – со свободными, высоко- одухотворёнными личностями, а я на это посмотрю со стороны и вдоволь нахохочусь!

– Ладно, ладно… Что Вы завелись, прямо как… Пётр Первый!

Сравнение польстило и, как ни странно – я в момент успокоился:

– Так, так, так… Так говорите – главное нужны деньги?

– Они самые, Серафим Фёдорович, они самые…

А свободных финансовых средств у меня на тот момент не было – по крайней мере в требуемом количестве.


К слову сказать, профессор был несколько неправ: вольнонаёмных специвлистов в «ОПТБ-007» – уже как бы не больше, чем зэков.

* * *

Вся первая половина 1925 года, прошла для нас с партнёром под знаком «золотого тельца»: стали поступать первые барыши от АО «Жилстрой», а после аферы с гособлигациями – мне стало казаться, что я поймал за бороду самого Господа Бога!

В тот раз, на облигациях госзайма – мы с Ксавером просто сказочно наварились, а спустя совсем немного времени, я с безнадёжной горечью стал в очередной раз осознавать простую истину – денег много не бывает.

Однако, что такое деньги? Тлен, туман, мираж…


Ради оборудования для лаборатории профессора Чижевского, в прошлом году я слил Ксаверу инфу про клад миллионера Рябушинского. В «реальной» истории тот должен был случайно найден в этом – в 1924 году и, присвоен государством. Но после моего бесцеремонного вмешательства в её естественный ход – клад был «неслучайно» найден и присвоен Ксавером и его людьми. Его стоимость мне не известна (в моём «послезнании» на этот счёт ничего не сказано), но моей доли хватило – чтоб обеспечить лабораторию профессора оборудованием на мировом уровне, что в свою очередь, позволило ему – чуть было не открыть первым химический элемент и металл гафний.

Если бы не неизвестные (и ныне покойные) железнодорожные мародёры – это скорее всего и произошло бы!

Стоимость следующего московского клада в особняке Юсуповых[72] я знал достаточно точно…


– ПЯТЬ МИЛЛИОНОВ РУБЛЕЙ?!

Мне показалось, что глаза Ксавера вот-вот выскочат – поэтому заблаговременно подставил ладони, чтоб их поймать и вставить на место.

Однако, обошлось.

– А что ты хочешь: Юсуповы – родственники царей! Одного золота там чуть меньше пуда, а серебра вообще – тонна с лишним. Про жемчуга и брюлики – я уж вообще промолчу.

Сделав паузу, я продолжил:

– Кроме того – барабан…

– Что?!

– Дико извиняюсь: скрипка Страдивари, скульптуры и картины известных европейских живописцев в довесок!


Нехорошо я поступаю, да?

Ведь клад Юсуповых – это не только драгметаллы, бриллианты и прочее… Это – высокохудожественные ценности, мировые шедевры – народное достояние, в конце концов!

Признаюсь, самому «не в жилу» было принять это решение и обошлось оно мне в пару бессонных ночей и возможно – пару же седых волос, если бы они были на моём лысом черепе.

Однако, я не эстет – я технарь!

Для меня любая вещь, прежде всего – важна своей функциональностью, а не «художественностью». Эти шедевры ювелирного и изобразительно искусства – способны производить продовольствие для постоянно недоедающего народа? Ширпотреб – чтоб прикрыть его вечно голую задницу? Современное оружие – чтоб защитить его от вечно алчущих врагов?

Рисунок 57. Клад найденный в 1925 году в особняке Юсуповых.


Нет? Ну и, на фиг тогда нужно такое «народное достояние», подскажите мне на милость?! Ну, были эти цацки в собственности у Юсуповых – какой от них для народа толк? Да никого, как и после попадания их в загребущие лапа Ксавера.

Какая разница? Что те, что этот – паразиты на народном теле.

Точно так же, никакой пользы сокровища Юсуповых не принесут народу попав в «чистые» руки представителей «ленинской гвардии» – стоящих у руля-кормила СССР на данном этапе его существования. Потихоньку-помаленьку все эти цацки перекочуют в заграничные ломбарды и, затем уже в виде денег или оружия – «братским» компартиям для разжигания мировой революции. А точнее – рассосутся по карманам всяческих международных авантюристов, нашедших себе «кормовую нишу» в виде мирового коммунистического движения – спонсируемого «первым в мире государством рабочих и крестьян».

Я б ещё сто раз подумал, если бы этот клад нашли в тридцатых-сороковых годах – когда товарищ Сталин несколько умерил аппетиты Коминтерновский мафии, перестреляв наиболее «прытких» из них – вроде товарищей Зиновьева и Крадека.

Так что я считаю своё решение, отдав большую часть стоимости этих сокровищ Ксаверу (пускай подавится!), на свою долю обзавестись суперсовременной технологией – единственно верным.


Ксавер заинтересованно склонив голову набок:

– Клад в особняке Юсуповых, говоришь?

– Да! И в этот раз мне известен точный адрес: «Москва, Малый Харитоньевский переулок, 17».

– Что там сейчас?

– Какое-то то ли государственное, то ли коммунальное учреждение.

– Где искать знаешь?

– В подвале, в одном из подсобных помещений среди прочих имеется одна замурованная кирпичом арка. За кирпичной перегородкой – небольшая комнатёнка без окон, в ней и найдёшь весь этот хабар.

Ксавер, закатив глаза вверх, уже что-то прикидывал:

– «Подсобное помещение в подвале», говоришь?

– Ага! Так тебе и говорю.

Косясь на меня, тот несколько перепугано:

– Ты знаешь, Серафим, такой объём реализовать будет очень сложно!

– Я знаю.

– Разом ты свой миллион с лишним не получишь – лучше не жди!

– А я «разом» и не жду. Я согласен частями, но регулярно…


К тому времени потребность в оборудовании для опытно-экспериментальной установки по выделению двуокиси титана уже определилась и, я выложил перед Ксавером полный его список:

– Но прежде всего мне опять необходимы твои подвязки с контрабандистами или с «конторами» торгующими контрабандным товаром.

Тот глянул на перечень:

– Я не знаю и знать не хочу, что это такое и на кой хрен тебе упёрлось… Но если твоя инфа верная, за эти цацки – любой контрабандист тебе маму родную через границу принесёт, не только эти хитромудрые штуковины!

– «Свою маму», он пусть тебе несёт, Ксавер! А мне нужно именно это оборудование.


Надеюсь, это последний раз – когда я связался с Ксавером насчёт лабораторного или промышленного оборудования.

Из «детских штанишек» я уже вырос!

В дальнейшем, я намерен делать это через Иохеля Гейдлиха – одного из управляющих «РАИК», через Франца Юнга – представителя «Международной рабочей помощи» при штаб-квартире Коминтерне в Москве.

Или, на самый худой конец через Veli (Вели, Брат) – центрового финского контрабандиста, расплачиваясь с ним не золотом или валютой, а – «Ruoho» (травкой, марихуаной).

* * *

Ну а теперь конкретней по этой «заклёпке».

Кажется, я уже говорил, что лишь пять процентов титана – «у нас» в будущем, используется в виде металла?

Остальной титан используется в виде его двуокиси (диоксида, рутила), в том числе и для приготовления белил – белой краски, то есть.


Свинцовые белила, совсем «не экологичная» технология приготовления которых была хорошо описана в одном из рассказов Гиляровского, человечеству были известны ещё со времён Гомера и его трёхсот спартаковцев. У древних, думаю, эту краску делали самые дешёвые рабы – каких не жалко если подохнут, а Российской империи – «зимогоры» (бомжи по-нашему), среди которых этот известный писатель одно время тусовался по молодости да по глупости.

Работа эта столь вредна, что никто другой на неё не подписывался!

Да и эти, на фабрику устраивались лишь в зимний период: когда вынуждено оказавшись без какой другой работы (например, бурлака) – быстрее сдохнешь от голода, чем от свинцовой пыли в лёгких!

Свинцовые белила имеют чистый белоснежный цвет, высокую устойчивость против сырости, но кроме ядовитости – имеют ещё недостатки: они не смешиваются с некоторыми другими красками и со временем теряют сочность.


В конце 19 века вместо свинцовых, были изобретены низкотоксичные цинковые белила – лишённые многих недостатков предшествующих красок, зато имеющие свои: они долго сохнут, требуют большого количества растворителей и склонны к растрескиванию.


Титановые белила – не ахти какая новость!

Они были открыты в начале 20 века, одновременно в Норвегии и в САСШ. Титановые белила совершенно не ядовиты, из всех белых красок имеют наибольшую яркость, быстро сохнут, образуют прочную поверхность – стойкую к воздействию воды и прямых солнечных лучей. Некоторые их сорта настолько стойкие к агрессивной среде, что использовались в «моё время» для покраски космических кораблей.

В «реальном» мире, титановые белила стали достаточно широко производиться и применяться с двадцатых, а в СССР – с тридцатых годов. Однако, ещё очень долго – стоимость их оставалась достаточно высокой, а качество – не всегда ей соразмерной. Ибо, содержание диоксида титана в них не превышало и 25 процентов…


Я же, благодаря вольно-невольно сложившимся особо благоприятным условиям: геологическим (Лукояновское титаноциркониевое месторождение с феноменально высоким содержанием рутила), историческим (доменный шлак Ульяновского чугунолитейного завода, по сути – обогащённый концентрат двуокиси титана) и научным изысканиям группы профессора Чижевского – совершил технологический прорыв.

Наш диоксид титана – чистотой приближающейся к ста процентам и, белила на его основе – это пока фантастика для других производителей красок!

* * *

Как из диоксида титана – пусть и чистейшего из чистейших, изготовить белила?

Сказать по правде и понятия не имею – такой инфы в моём «послезнании» на компе просто нет. Однако в нашем производственно-торговом кооперативе «Красный рассвет» имеется артель «Красный сурик», производящая три вида краски из местного сырья.

Самая простейшая красная краска – железный сурик, изготавливается методом прокаливания болотной руды (лимонита) в специальной печи и последующего размалывания в устройстве (грохот) до пылевидного состояния. Готовая красная пыль растирается с льняной, конопляной или комбинированной олифой, и…

И, опля – готово!


Артель «Красный сурик» давно и плодотворно сотрудничает с «ОПТБ-007» (и разумеется мной) – в плане усовершенствования технологического процесса, снижения себестоимости и повышения качества конечной продукции. Совместными усилиями мы добились того, что эти показатели стали – не хуже, по крайней мере, чем у заводской краски…

Но, увы!

Местное сырьё, болотная руда – добываемая в так называемых «дудках» (примитивных неглубоких шахтах), на исходе и, всем без исключения хроноаборигенам-краскоделам – ясно и понятно, как в Божий день: ещё год-другой и «лавочка» навсегда закроется – оставив без работы и средств к существованию порядка полутора тысячи человек с семьями.

Поэтому руководители артели и простые дольщики живо откликнулись на моё предложение: вместо сурика, охры и умбры – производить титановые белила. Диоксида титана произведённого лабораторным путём вполне хватило, чтоб за полгода отработать технологию и довести её до совершенства. Вместо олифы, придающей белой краске несколько желтоватый оттенок (хотя может быть, здесь проблема больше в качестве покупной олифы) – стали использовать отбелённое хлором бесцветное льняное масло, добившись идеально белоснежного цвета.


Затем – пиар.

Первую баночку титановых белил я подарил основоположнице неофутуризма Елизавете Молчановой на её семнадцатилетние – 21 апреля 1925 года. Та, жарко расцеловав меня в уста – горячо презентовала продукцию ульяновских краскоделов столичным живописцем, среди которых – начался сущий ажиотаж, подкреплённый шумной рекламной компанией в СМИ.

Производство краски первое время не поспевало за спросом и, цена на титановые белила лавинообразно росла – вплоть до ввода в строй в конце 1925 года малой опытно-промышленной установки по выделению чистого диоксида титана из доменного шлака Ульяновского чугунолитейного завода.


Но это будет потом!

А пока же, начав получать «чистый» белый порошок в количествах достаточных для опытов по изготовлению опытных партий титановых белил, я напомнил профессору Чижевскому:

– Не забывайте Дмитрий Николаевич, что с Вас ещё – чистый оксид циркония, карбиды титана и циркония из этого шлака! Ну и металлический гафний до кучи.

– Да с Вами разве забудешь, Серафим Фёдорович?!

И тяжело вздохнув, достал из кармана ещё один списочек…

Посмотрев его, я ахнул в шоке:

– Профессор, да Вас ваще – проще зарезать, ей богу!

Эдак, на него никаких кладов не напасёшься.

Тот, сделав зверскую рожу, как у кого-нибудь голливудского маньяка-учённого – решившего погубить мир своим гениальным открытием:

– Зарежьте, сделайте милость, но оборудование дайте.

По-моему, как и я – профессор Чижевский поймал кураж.

* * *

Прошлой год, признаться – был скудноват на «заклёпки», да и этот – не особенно-то щедр!

Всё пока в стадии организации и главное – в стадии самоутверждения. Ведь, не стоит забывать ни на минуту – в каком времени приходится прогрессорстововать… И, всегда помнить, что очень скоро «Лихие и весёлые 20-е годы» – сменятся «Незаконно-репрессивными 30-ми». И если не самоутвердиться так, что тебя будут бояться тронуть – ничего не получится из моих задумок.

Однако, тем не менее!


После официального принятия на вооружение в феврале 1925 года, а затем массовой переделки морских орудий «Гочкиса» в противотанковые пушки «Зверобой 1К», между будущим «Заводом № 8» и «ОСТБ-007» существует своеобразное «разделение труда». В опытно-экспериментальном цехе «ОСТБ-007» изготавливали лафеты и отправляли их в Подлипки. Там, на них устанавливали свезённые со всех концов страны «качалки» Гочкисов и сдавали готовые противотанковые пушки в армию.

Денежки, естественно мы с Поегли – Главным конструктом и Начальником производства завода, делили пополам.

Лишь на следующий, 1926 год год на артиллерийском заводе в Подлипках планируется производство собственных 47-ми миллиметровых «качалок».


Самый зверский аппетит как известно – приходит во время еды и, этой зимой появилась у нас Мартыном Антоновичем новая тема.

Артиллерия, как известно бывает разная – морская, крепостная, осадная, полевая…

На самом дне этой «пищевой цепочки» расположилась полковая артиллерия – служащая для непосредственной поддержки пехоты, так сказать – «огнём и колёсами», отчего её ещё называют «пехотными орудиями» или «орудиями поддержки».


Введённые самим Петром Великим, этот вид артиллерии с начала 19 века – изчез из Русской императорской армии как класс, хотя в Первую мировую в качестве орудий поддержки применяли горные и так называемые «противоштурмовые» пушки Путиловского завода – состоящие на вооружения крепостей.

Хм, гкхм…

Немцы, почти без боя захватив в 1915 году русские крепости в Польше – вместе с артиллерией и боеприпасом, приняли эти орудия на вооружение, модернизировали и использовали их гораздо чаще. Это были первые германские орудия пехотной поддержки… В России же, производство противоштурмовых пушек – было полностью прекращено ещё до войны и, больше не возобновлялось.

Дебили, пилиять!


В этот раз, трудиться-убеждать кого-то в необходимости «запила» такого девайса – как в истории с противотанковой артиллерией, мне не понадобилось.

После Гражданской войны произошло-снизошло переосмысление боевого опыта и, нашими военными теоретиками было принято решение дать советской пехоте свою собственную артиллерию полкового уровня.

Требования, выдвинутые Главным Артиллерийским Управлением (ГАУ) к орудию поддержки пехоты РККА, были такие:

1) Масса, позволяющая свободно перекатывать орудие в бою по пересечёнке силами расчёта и, на марше – двуконной упряжкой и самым простейшим тягачом (имелась в виду уже ставшая широкоизвестной, мототелега «УАЗ-404).

2) Простота обслуживания, позволяющая применение не только специально обученными артиллеристами, но обычными пехотинцами.

3) Могущество осколочно-фугасного снаряда, достаточное для борьбы с простейшей полевой фортификацией.


Появившаяся на свет в результате конкурса «76-мм полковая пушка обр. 1927 года», была первым артиллерийским орудием сконструированным и принятым на вооружение с момента установления Советской Власти и создания Красной армии. С одной стороны, это конечно – радует…

А с другой стороны – «первый блин», как и ему положенно – получился «комом».

Советская полковушка оказалась самой худшей из всех своих «одноклассниц» – участниц Второй мировой войны.

Если сравнивать её с главной конкуренткой – немецким 75-ти миллиметровым пехотным орудием «le.IG.18», то к примеру по массе – она превосходит её практически вдвое: 920 килограмм (у последних модификаций) – против четырехсот. «Немка» имела угол возвышения ствола в 75 грудусов, раздельное заряжание и могла стрелять навесом – доставая цель за складками местности. Наш «бобик» – как в войсках обозвали сию хренотень, угол возвышения – 25 градусов, унитарный патрон и мог палить по ворогу только прямой наводкой – подставляя расчёт под огонь всего стреляющего, что у того имелось.

Единственно в чём наша превосходила всех и вся в мире – дальность стрельбы: семь с лишним километров, против трёх с половиной…

Однако, зададим себе вопрос – красным командирам его задавать бестолку:

А нахахуа?

Такая дальность – это уже прерогатива дивизионной артиллерии. Полковая, бьёт по тем целям – что буквально под носом, мешающим продвижению пехоты. Главным образом, это пулемётные гнёзда. А пулемёты, как общеизвестно – с расстояния в семь вёрст не досаждают.

Рисунок 58. 76-мм полковая пушка обр. 1943 года (ОБ-25).


И если отказ от возможности вести огонь навесным огнём с закрытых позиций, ещё можно объяснить дефицитом среди призывников лиц с достаточным образованием – могущих достаточно быстро научиться его вести: смотрите Второй пункт «Требований»… То чем объяснить отказ от Первого пункта тех же «Требований», ради отсутствующей в них дальности?

Непонятно…


Полковой «Бобик» серийно производился аж до самого 1943 года, когда на замену ему пришла новая полковая пушка – «ОБ-25», созданная методом наложения 76-миллиметрового ствола на лафет 45-миллиметровой противотанковой пушки образца 1942 года. Тоже, кстати далеко не «айс», но хотя бы весом всего шестьсот килограмм – а не почти тонну, что сразу облегчило жизнь нашим артиллеристам.

Вот я и подумал: противотанковая 47-миллиметровка «Зверобой 1К» уже имеется, лафет у неё расчитанный на компьютере – прочный, лёгкий с раздвижными станинами…

Alors pourquoi pas?!

* * *

Вот какая «заклёпка» не вызывает у меня ни малейшего опасения – так это единный пулемёт Шпитального, в «моём» времени – пулемёт Калашникова (ПК, ПКМ, ПКТ))!

Непоколебимо уверен – Михаил Тимофеевич всецело бы одобрил, если его детище пусть и под чужим именем – но будет строчить по немецко-фашистским оккупантам в Великую Отечественную Войну, вместо «Максима» и автоматической винтовки на сошках – «Дягтеря».

Хотя, возможно новый-старый пулемёт будет не единым как германский «эмгач», а всего лишь станковым-танковым: у конструктора ручника «ДП-27» Дегтярёва – бывшего слесаря, существовала мощная поддержка в лице Наркома обороны Ворошилова – тоже бывшего слесаря.

Классовая солидарность – рулёз!


Как и Дыренков, «Самец прилизанный» – оказался на высоте.

Если кто забыл – это Шпитальный Борис Гавриилович, которому я год назад вручил чертежи «Пулемёта Калашникова» с универсальным треножным станком Степанова к нему и, машинкой Ракова для набивки патронных лент… И от имени Начальника Третьего управления при военно-техническом секторе ИНО ОГПУ Раймонда Паулса, дал задание – любой ценой протолкнуть это изделие в серию.


Так вот, достаточно часто бывая в Туле по делам оружейно-патроно-станкостроительным – я про него неоднократно слышал и разок даже издали видел.

Ставка на Шпитального себя полностью оправдала!

Этот, пробивной как чёрный эфффиопский носорог малый, получив самую высокую поддержку в ГАУ, в Высшей стрелковой школе «Выстрел» и, ещё чёрт знает где и у кого – уже успел так «залюбить» мозги руководству Тульского оружейного завода и его инженерно-техническим работникам, что при одном лишь его виде – те бледнели, икали и искали «пятый угол».

Но уже весной 1925 года – пулемёт был в металле и, даже стрелял и стрелял говорят неплохо.

Правда, тут же всплыли все «язвы» тогдашней советской промышленности – низкое качество металла, организационный бардак и сверхзабюрокраченность, недостаточная квалификация персонала и его откровенное разпиз…дяйство.

В обшем, хотя и официально Борис Гавриилович был назначен руководителем отдельного конструкторского бюро на заводе и уже обзавёлся собственными «неграми» (в число коих, например – попал небезызвестный Семён Владимирович Владимиров), до принятия на вооружение и тем более до серийного производства «Пехотного пулемёта Шпитального» (ППШ) – как отсюда и до Южного полюса вплавь.


Как и предполагал заранее – зашевелились тараканы в головах у наших гениальных стратегов, заменящие им мозги: от Шпитального требовали колёсный станок со щитком – как у «Максима» и его же матерчатую ленту.

Но он пока стойко держится!

Как и приказывал ему Начальник Третьего управления при военно-техническом секторе ИНО ОГПУ товарищ Паулс… Раймонд Паулс.

* * *

Тульский патронный завод, за год вполне успешно освоил в производстве патрон «9x39» с латунной гильзой. Чтоб снизить его себестоимость, ставшую из-за проточки вместо фланца слишком высокой – даже по сравнению с обычным винтовочным патроном, «Особое проектно-техническое бюро № 007» (ОПТБ-007) после моей подсказки разрабатывает некое подобие самого примитивного роторного конвейера.

Ведутся научно-исследовательские работы и, по освоению в производстве стальной гильзы. Однако, здесь дело встало из-за лака – которым она должна быть покрыта, для предотвращения коррозии от воздействия плохого русского пороха – имеющего в своём составе слишком много остатков кислот.

Увы, но по химии мы позади планеты всей – за исключением разве что, отдельных племён каннибалов из амазонской сельвы.


Наконец, первый официальный успех!

Начальник ардатовского сектора ВОХР – которому я непосредственно подчиняюсь на всех своих трёх должностях, доказал, что недаром «ест хлеб» – которым я его щедро прикармливаю. Получив от меня в подарок «эксклюзивный» образец «Винтореза» с ложей из пластифицированной мочой…

Ой, извиняюсь – аммиаком!

Получив мой презент – с ложей «под орех», инкрустированной ствольной коробкой и, довольно призрачный – но очень толстый намёк: мол, не будешь ловить мышей – «плюшек» больше не получишь, он съездил в управление НКВД РСФСР и добился сперва – рассмотрения, а потом и принятия «Винтореза» на вооружения милиции, охранных и конвойных подразделений.

Мой план зайти на проблему внедрения промежуточного патрона с «с чёрного хода», сработал!


Новшество пришлось по вкусу.

Действительно, после двух войн подряд на руках у населения осталось просто прорва оружия. И милиционеру с табельным «наганом» – нарваться на грабителя с таким же «шпаллером» в руке, а то и покруче – это вполне заурядное явление, которое никого даже не удивляло.

А каждый деревенский парень (коими в большинстве своём являются наши рядовые правоохранители) знает, как «дважды два»: в драке побеждает тот – у кого более длинный дрын. При равных же условиях, нормальный человек, коими без всякого сомнения являются наши доблестные служители пролетарской Фемиды – сто раз подумает, прежде чем «геройствовать» во славу правосудия.

Жизнь, это не голливудский боевичок про копов – с одним лишь «Кольтом» в руке и значком полицейского в кармане, истребляющих целые банды до зубов вооружённых отморозков. В суровой реальности же, каждый американский полицейский подчитывает годы – оставшиеся до пенсии и знает, что его ждут не на кладбище, а дома… Поэтому на операцию по задержанию какого-нибудь обдолбанного придурка, буянящего с мясорубкой в руке – выезжают целыми бригадами и во всеоружии: в бронниках, со снайперскими винтовками и помповыми дробовиками.

Наш мент ничем не хуже (лучше)!

А учитывая разницу в окладах мента и копа…

А действительно – с чего это ему вдруг геройствовать?

«Винторез» же, давал нашему защитнику правопорядка более длинный «дрын», чем у вероятного преступника и уверенность, что в схватке с преступником – победит именно он.

Значит, что?

Законности в нашей стране станет чуть-чуть больше, преступности – чуть-чуть меньше.


Такого сырья, как «Winchester Model 1895» – или просто «винтовок М1895», на складах вполне хватало – чтоб постепенно перевооружить все подразделения НКВД, не считая кабинетных работников конечно – которым пойдёт и «наган», для чисто понтов. Этого добра у нас столько, что даже во время Гражданской войны в Испании – Советский Союз поставил республиканцам порядка десяти тысяч штук «русских винчестеров».

Ну а если мало будет – такие можно будет по дешёвке прикупить «на распродаже» в той же Америке.

Во-первых, там ещё имеются произведённые по заказу Российской Империи – но не поставленные в связи с революционными событиями винтовки, которые фирма-производитель не знает кому и впарить.

Во-вторых, это оружие производится и продаётся в САСШ под видом гражданского или охотничьего.

* * *

Однако, магазинные винтовки ручного перезаряжания – это всё-таки, уже вчерашний день!

С целью двигаться дальше по тропе лютого заклёпкотворчества и, подспудно – как-бы ненароком натолкнуть достопочтимых предков на некие конструктивно-позитивные решения, я как-то раз проездом из Тулы в Нижний посетил славный город Ковров и имел там беседу с Директором-распорядителем оружейного завода Владимиром Григорьевичем Федоровым.

С кем же ещё?

Это он является создателем первых русских автоматических винтовок, изобретателем первого в мире автомата (штурмовой винтовки) и отцом-основателем отечественной школы конструкторов стрелкового оружия.


Тот, сперва глазам своим не поверил и потребовал показать документ.

Затем, задумчиво на меня глядя:

– Так вот Вы какой, товарищ Свешников… Не ожидал, сказать по правде увидеть Вас таким молодым.

– Согласен, я довольно неплохо сохранился для своих двадцати пяти лет.

– Слышал про Вас, Серафим Фёдорович, слышал, – улыбнул тот в ответ, крепко пожимая руку, – и всё думал-гадал: «А когда же он к нам соизволит пожаловать…»?

«Мда…, - приходится константировать, – «шила в мешке не утаишь» и, попаданец-прогрессор – рано или поздно, но явит широкой общественности своё истинное обличие».

Естественно, ковровцы имеют связь с туляками и те им все уши прожжужали… Мол, ездит такой по заводам и сорит деньгами.

Пристально-испытывающе смотрит на меня, и:

– …И главное с чем?

– Да, уж не с пустыми руками, Владимир Григорьевич!

Выкладываю из чехла скрытого ношения на стол в его кабинете «Винеторез», тот слегка впечалившись именно чехлом и, бровью не повёл при виде самого оружия:

– Я это уже видел.

Выкладываю несколько пачек патронов с надписью «Тула, патроны 9×39 ОЭ»…

Понятно, да? Тульский патроный завод наладил серийное производство этого боеприпаса. Последние две буквы означают «охотничий, с экспансивной пулей».

Несколько пренебрежительно:

– И это мне не в диковинку.

Тогда достаю три магазина на десять, двадцать и тридцать патронов каждый – скопирайтеных с моих «роялистых», слегка доработанных «плоским напильником» – для адаптации к существующему уровню производства и, отштампованных в артели «Красный калибр» промышленно-торгового кооператива «Красный Рассвет»:

– А такое Вы видели, Владимир Григорьевич?

* * *

Здесь, надо сделать небольшое авторское отступление…

Когда я называю красных стратегов дебилами (да и их предшественников, цвета российского триколора) – я несколько преувеличиваю.

Но всего лишь «несколько»!

Но преувеличиваю.


В 1919 году, принадлежащий датской компании «Мадсен» Ковровский оружейный завод был национализирован и передан «Центральному правлению артиллерийских заводов (ЦПАЗ). Бывший царский генерал Фёдоров и одновременно – лучший русский оружейник, был назначен техническим директором завода с задачей наладить массовое производство своих автоматов, принятых на вооружение в 1916 году и, уже прошедщих боевые испытания на фронтах Империалистичекой и Гражданских войн.

Рисунок 59. Автомат Фёдорова, 2,5-линейная (6,5 мм) автоматическая винтовка Фёдорова, модели 1923 года, с оптическим прицелом, новыми магазинами и штыком от «Маузер 98К».


Весной 1921 года, это задание было выполнено с месячным выпуском примерно в полторы сотни стволов.

Вроде – смешная цифра…

Но для тогдашней советской промышленности – реально великое достижение!

В ходе боевых столкновений на советско-финской границе – новое оружие было дополнительно испытано, причём – в суровых зимних условиях, результаты испытаний и боевой опыт – систематизированы, проанализированы и обобщены. Происходил хотя и медленный, но казалось бы – неотвратимый поворот в осознании роли и места автоматов, как основного вооружения пехоты в системе вооружения РККА. В 1922 году автоматами Фёдорова вооружались уже целые роты и Московский полк Пролетарской дивизии.

Конструктор Фёдоров постоянно проводил совершенствование своего детища. Прошедшая в 1923 году последняя модернизация автомата – давшая ему целые новые узлы и механизмы, повысила надёжность – об чем и подтвердили последние испытания 1924 года. Уже не надо было смазывать маслом первые патроны, чтоб оружие не клинило. Тогда же, наконец удалось добиться взаимозаменяемости магазинов.

С ростом технико-эксплуатационных характеристик, с каждым годом снижались трудозатраты и себестоимость…

Всем военным без исключения автомат Фёдорова нравился (по крайней мере, про критику от кого-либо из них, я ни разу не слышал), даже высшему руководству партии и правительства. Если верить Наркому вооружений Ванникову – он неоднократно видел это оружие на столе у самого Сталина…

Советский автомат даже стал героем фантастического произведения!

В романе «Роковые яйца» Михаила Булгакова оперативник ОГПУ херачил по гиганским рептилиям из «25-зарядного пулемета».


Всё ровно-гладко…

И вдруг, как топором – последнюю разумную голову обрубило!

После того, как было выпущено порядка более трёх тысяч единиц, осенью этого – 1925 года – автомат Фёдорова снимается с производства, а в 1928 году и с вооружения, а его констукруктор с тех пор больше известен как консультант по стандартизации в «Оружейно-пулемётном тресте» и писатель по истории русского стрелкового оружия.

Красная Армия же, осталась вооружённая «трёхлинейным стреляющим копьём» образца прошлого века и многочисленными конкурсами на автоматическую (самозарядную) винтовку под архаичный рантовый патрон «7,62×54 мм R», давшими перед самой войной «Свертку» – «СВТ-40», которой не успели перевооружить Красную Армию.

Почему, так получилось?

Почему Гуго Шмайсеру пришлость по-новой изобретать штурмовую винтовку, а Михаилу Калашникову – доводить сей концепт до совершенства?

Каких-либо более-менее внятных объяснений в своём «послезнании», я не нашёл.


Если это оружие плохое, тогда почему во время Зимней войны 1939-40-года, все автоматы Фёдорова изъяли из мест хранения и вооружили ими вовсе не обозников – по принципу «бери убоже, что нам негоже» – а, бойцов элитного «Осназа»?

Если дело в технологической сложности для молодого, буквально на коленке запиленного в сложное военное время Ковровского завода, то кто мешал перенести производство на старейший Тульский оружейный завод? Или же на Ижевский?

В конце-концов, русская оборонная промышленность в конце 19 века испытывала трудности с освоением в серии той самой трёхлинейки (не говорю уже про пулемёт «Максим») и даже приходилось размещать крупные заказы по её производству за границей… Почему бы не обратиться за технологической помощью к немцам? К датчанам на тот же завод «Мадсен»?

Ничего не могу понять…

* * *

Фёдорова впечатлило:

– Что это?

– Это магазины к штурмовой винтовке под 9-ти миллиметровый охотничий патрон от «Винтореза».

– К «штурмовой винтовке»? – изумлённо переспросил Фёдоров, – это это такое?

– Короткоствольное автоматическое оружие с дальностью эффективного выстрела порядка 300 метров, массой около четырёх килограмм и скорострельностью примерно 100 выстрелов в минуту. То есть то, что на русском языке можно назвать «автоматом».

– «Триста метров»? Этого недостаточно.

– Для боевого оружия, я ещё могу с Вами согласиться – возможно и недостаточно. Но я-то, про боевое оружие – даже не заикаюсь!

Вертит магазины в руках:

– Откуда они у Вас?

– Этот магазин изобретён мной, – сказал я и виновато улыбнувшись, развёл руками, – увы, но моего таланта хватило лишь на это! Вам же, я предлагаю изобрести всё остальное.

Как бы не раслышав моё предложение:

– Хорошее качество…

– Производства кооператива «Красный рассвет». Слышали про такой? «Ульяновские канистры», лопаты, примусы? Мототелеги, наконец?

Спохватывается:

– Ах, да! Конечно слышал, прищурясь одним глазом, – так Вы, значит…

Достаю из кармана бумагу и с глубоким вздохом:

– Не я, а начальство чудит – заставляет «изобретать». Видите ли, бандиты взяли дурную привычку толпой нападать на пост – где чаще всего один боец ВОХРа…

Пока тот изучает указ Наркома внутренних дел РСФСР, взяв «Винторез» в руки, несколько раз щёлкаю «скобой Генри»:

– Пока тот передёрнет затвор – из него решето сделают…

Действительно, был прошлой осенью такой случай, когда погиб один из вагнеровцев.

– …Поэтому, начальство задумывается о чём-нибудь автоматическом.


Ни хрена оно не задумывается!

Нарком НКВД РСФСР Александр Георгиевич Белобородов, что неимоверная редкость – происхождением был из истинных пролетариев (ей-Богу, без всякой балды!), а по убеждениям – правоверный троцкист. То есть, он занимался чем угодно – но только не исполнением должностных обязанностей, в которых как мнится – разбирался не лучше, чем домашний гусь в космической навигации.

Поэтому моему непосредственному «боссу» – Начальнику ардатовского сектора ВОХР, которому я пообещал полный комплект мебели «под дуб» из пластифицированной древесины, не составило особого туда подписать того выделить малую толику средств из бюджета на разработку специального оружия для органов правопорядка.

Невозможно?

Вспомните Гроховского, Кучеревского и прочих изобретателей-авантюристов – ещё и не под такие вундерваффли, подписывающих простовато-лоховато-вороватых кремлёвских начальников.

Хотя, по мне: лишь бы задница – бумажкой с печатью была прикрыта.

Расчёт на собственные силы и главное – на взаимовыгодное сотрудничество с Ковровским оружейным заводом, испытывающему, кроме бед характерных для всей советской промышленности, ещё и как говорится – болезни роста.


Когда оружейник дочитал постановление, пощёлкав затвором перезапиленнного с «Винчестера» карабина, кладу его на стол.

Достаю из портфеля рисунки – почти один в один настоящего ВСС (Винтовка снайперская специальная) «Винторез», в сборе и разобранном для хранения-перевозки, задорно-вызывающе спрашиваю:

Рисунок 60. ВСС (Винтовка снайперская специальная) «Винторез».


– Мне нужен такой же, но стреляющий очередями или в полуавтоматическом режиме. Сможете на основе своего автомата – «запилить» его под девятимиллиметровый патрон?

– «Запилить», говорите?

Пока он внимательно рассматривает, поясняю:

– Обязательные условия: вес со снаряжённым магазином – не более четырёх килограмм, общая длина не более восьмисот миллиметров, при длине ствола – сорок. Отделяемый приклад – для удобства транспортировки. Возможность быстрой разборки-сборки для технического обслуживания. При низком качестве отечественного пороха – это будет нелишним.


Фёдоров задумчиво протянул:

– Интересная конструкция ложи…

– Я назвал её «скелетной» – объединяющий шейку приклада и пистолетную рукоять.

Похвалил:

– Умно придумано! А для чего это?

Это был корпус встроенного глушителя, но пока он ни к чему. Поэтому:

– Это кожух – предохраняющий руки бойца от ожогов, от раскалившегося от интенсивной стрельбы ствола. Можно сделать его в виде эжектора для охлаждения – как у британского «Льюиса».

Перезапилить обратно в глушитель при нужде, думаю, ничего особо сложного не будет.

Даже, «на коленке»!

– Это… Я правильно подумал, Серафим Фёдорович?

– Всё верно! Это рукоять для переноски оружия в боевых условиях. Обратите внимание, что на ней же крепятся и прицельные приспособления.

– Оригинально!

Присмотревшись, дико таращится:

– Это… Это… Это – разве прицел?!

– Именно что прицел, Владимир Григорьевич! Перекидной, L-образный целик для стрельбы на «постоянном прицеле» и максимальной дальности в шестьсот метров, – именно такое устройство было у прицелов «ППШ» позднего образца, – но, обратите внимание – предусмотрено устройство для крепления оптики.


Технический директор Ковровского оружейного завода долго думал, не спеша выкурив несколько папирос подряд, затем:

– НКВД – серьёзная организация… Но даже для такой серьёзной организации – эта затея обойдётся весьма недёшево.

– А давайте, Владимир Григорьевич, вместе подумаем – как сделать так, чтоб цена отдельного экземпляра оружия была бы приемлемой. Кстати, это касаемо и вашего «родного» автомата.

У того, видать тоже наболело, поэтому:

– Я Вас очень внимательно слушаю…

Беру из его рук магазин и показываю:

– Вот эту штуку будут делать в кооперативе «Красный рассвет» … Уже, минус какая-то часть стоимости, верно? То же самое и с деревянными ложами, а стволы лучше закупать в Туле – там уже освоили перекалибровку изношеных трёхлинейных стволов под калибр девять миллиметров. Кстати, а чем бы ещё наш кооператив мог помочь Ковровскому заводу? Может, магазины для ваших «родных» автоматов – тоже дешевле будет штамповать у нас?

В глазах его появилась жгучая(!) заинтересованность и, наконец-то – начался конструктивный разговор.

* * *

Поговорили с ним и оказалось, что заводчане нуждаются буквально во всём!

Жилищно-бытовые проблемы вынесем за скобки, также, как и практически полное отсутствие доступного по цене ширпотреба – отбивающий всякое желание трудиться.

Зачем зарабатывать деньги, когда как пожрать да пропить – на них ничего невозможно купить?

Темп производства автоматов сдерживали смежники – недопоставки черновых заготовок стволов и ствольных коробок с Ижевского завода, заготовок деревянных лож с Тульского, на которые ещё и накладывались задержки этих поставок, из-за неритмичной работы железнодорожного транспорта… Кроме того, просто катастрофичной была ситуация с инструментом, квалифицированной рабочей силой, с качеством металла…

Да, проще перечислить проблемы, которые отсутствовали!

Ситуация была до того острой, что отправляемые в войска автоматы часто были некомплектны. В частности, не успевали делать к ним штыки.

Кстати, клинкового типа штык к автомату Фёдорова «модели 1923 года», был скоопиратен с германского – от винтовки «Маузер 98К».


– Владимир Григорьевич! А Вам бы не пригодилась броневая сталь для производства автоматов?

– «Броневая сталь»?

– Да, броневая хромоникелевая ижорская сталь со списанных боевых кораблей.

Тот, со всем жаром:

– Пригодилась бы, да где ж её взять?

– Да, есть у меня небольшой запасец – могу с Вами по-братски поделиться, если достигнем консенсуса, как говорится…

Тут меня моя личная жаба, вылезшая из самых тёмных уголков подсознания – за глотку хвать! И я хрипло закончил:

– …Но только для самых ответственных деталей!


Лишние корабли Балтийского флота разбирали и металлом продавали за бесценок за границу, в то время как качество советской стали для промышленности – оставляло желать лучшего.

Даже обыкновенных рельс!

Ох и дебилы…

Увы, но я подоспел к «шапочному разбору» и, мне оставалось лишь кусать локти от осознания упущенной выгоды. С разбираемых на лом линкоров и крейсеров мне достался всего один железнодорожный состав с ижорской корабельной бронёй – перехваченный и перенаправленный в Ульяновск в самый последний момент. Это порядком трёхсот тонн листовой, высококачественной хромо-никелевой стали – толщиной от 1/3 дюйма (8,46 мм) до трёхдюймовой (76, 2 мм).

Её, я берегу пуще зеницы собственного ока и, раздаю в употребление лично – буквально килограммами.


Ещё вот тема:

– Скажите, Владимир Григорьевич, грузы направляемые на ваш завод воруют?

– Воруют, Серафим Фёдорович, ещё как воруют!

Записываю в блокнот

– Хорошо! Группа экспедиторов особого назначения «Вагнер» берёт их под свою защиту.


Поговорили ещё, затем походили по заводским цехам, где я достаточно подробно ознакомился с отдельными операциями по производству автомата Фёдорова и его сборкой в целом.

Ну, что сказать?

Кустарщина – чуть ли не как в какой-нибудь деревенской кузнице!

Всё вручную, всё методом подгонки да притирки «на глазок» изготовленных деталей. Даже, артели «Красного рассвета» – уже стояли на полголовы выше по культуре производства.

Последнее, я констатировал не без гордости!


Посетили «Особое конструкторское бюро», где я познакомился с его Начальником – Василием Васильевичем Дегтярёвым и прообразом его ручного пулемёта «ДП-27».

Простой русский мужик-заклёпочник – практически такой как я, только без образования и компа с «послезнанием». Поговорили с ним «за жизть», за производство, о рыбалке, о погоде, о бабах, анау-мынау…

Сделал для себя вывод и зарубку на память: бывший генерал Фёдоров по части «пробивной силы» – значительно уступает бывшему слесарю Дегтярёву. Хотя – ничего плохого, не хочу сказать про последнего.

Может, в этом причина снятия с производства и вооружения первого в мире автомата – сиречь – штурмовой винтовки?

Короче, мне с этим заводом ещё работать и работать…


– Ну что ж, Владимир Григорьевич, – на прощанье пожимая руку, сказал я Фёдорову, – в самом скором времени ждите делегацию с «Красного рассвета» и «ОПТБ-007». Чем сможем, тем и поможем!

* * *

Такая делегация вскоре, лействительно посетила Ковровский оружейный завод, изучила обстановку на месте, ознакомилась с нуждами производства и заключила ряд соглашений о коопериции в производстве отдельных деталей автомата Фёдорова.

Конечно, первым делом – транспорт для заводских нужд. Заводу будет сдано в лизинг около десятка тракторов «Мужик» и продано взаимозачётом около сотни мототелег «УАЗ-404».

При «Отделе главного технического консультанта» «Красного рассвета» – который я официально возглавляю, из молодых – но очень способных парнишек, была не так давно создана «Группа оптимизации труда», которуя наскоро обучил. Это был её первый выезд, в которой было проведено иследование ситуации на заводе и составленны рекомендации – как при существующем положении дел, повысить производительность труда.

Надеюсь, к ним прислушаются.

Кроме того, для рабочих и специалистов будет построен отдельный посёлок из быстросборных «ульяновских домиков», налажены поставки мебели, одежды и ещё кой-какого ширпотреба для стимуляции работников трудиться.

Конечно же, кроме разработки и производства автоматического «Винтореза», у Ковровского оружейного – имеется ещё кой-какая «потенция» по части производства интересных для «Красного рассвета» ништяков.

И я эту возможность не упустил.


На коммерческой ниве тоже успех.

И года не прошло, как эта «скаут-винтовка» стала первым по популярности и третьим по покупаемости охотничьим огнестрелом в Союзе – после «берданки» и гладкоствольной «фроловки».

Насчёт автомата Фёдорова под 9-ти миллиметровый промежуточный патрон, значит…

Сперва заказал на Ковровском оружейном заводе три единицы для испытаний. А там, коль Бог даст – хочу перевооружить «Дивизию особого назначения» (ДОН) при Коллегии ОГПУ СССР, где уже служат Александр Голованов и Михаил Гешефтман, больше известный как Барон.

Ибо, «Винторез», всё же считался охотничьим оружием, а вооружение им постовых милиционеров, инкасаторов, конвоиров и вертухаев – вынужденной мерой.

* * *

Следующей очень важной составляющей моего заплёпкотворчества в тот год, было производство примусов. Этот, не столь уж и, хитрый и всегда пользующий повышенным спросом бытовой агрегат для приготовления и разогрева пищи – одна из артелей производственно-торгового кооператива «Красный рассвет», уже с год как производила.

Рисунок 61. Советский туристический примус "Шмель".


Причём, это были примусы двух типов: обычная производная знаменитой щведской фирмы «Примус» и копия не менее знаменитого советского походного примуса «Шмель» – оснащённого собственной кастрюлей для варки и, заодно – служащей контейнером для хранения-переноски.

У меня в «той жизни» таковой имелся, устройство его на многочисленных рыбалках и последующих ремонтах – изучил так же хорошо, как характер собственной супружницы и, воспроизвести его – для меня было парой пустяков.

Правда люминий мне не светил как Луна – глубоководному обитателю Мариинской впадины, поэтому пришлось обходиться эмалированной жестью…


Надо обязательно рассказать, что примус для хроаборигенов – вещь воистину сакральная!

Примерно такой же признак крутизны, как для моих современников – айфон, но более полезный на практике. Недаром, их до сих пор ещё иногда величают не просто «примусами» – а «керосиновыми кухнями шведскими», или же – «керосинокалильными кухнями», а ремонтировать доверяют лишь мастерам высшей квалификации. И недаром же, упоминание про примус – можно встретить практически в любом произведении довоенного периода. Вспомните хотя бы булгаковского Кота Бегемота, или ильфо-петровского Паниковского – воровавшего керосин из примусов на коммунальной кухне.

Дефицит этого бытового прибора в СССР, по-моему – был до самого его исчезновения, связанным с переходом на газовые и электрические плиты. Поэтому я всеми четырьмя конечностями – вцепился в запил этой «заклёпки» и, она уже стала приносить в общую кассу «Красного рассвета» первые дивиденды.


Но это была сущая кустарщина, чуть-чуть облагороженная разделением труда и более продвинутым промышленным оборудованием, чем у обычного кустаря-надомника.

Рисунок 62. Клеймо ленинградской артели «Примус» на затворе «ППС-43».


Теперь, я хочу создать целый завод, на котором на нескольких производственных линиях – будет производиться вся подобная нагревательная аппаратура: от переносных горнов для походных кузниц – до тех же примусов и паяльных ламп. В несколько отдалённой перспективе – переход на производство более продвинутых девайсов – герогазы и бензиновые каталитические грелки.

Это возможно, даст мне – не только всесоюзную монополию на нагревательные приборы подобного типа и значительные средства для дальнейшего развития моей промышленной империи.

Эти производственные линии – дадут местным специалистам-производственникам живой пример фордовского мини-конвейера. И на этом примере и полученном при работе на них опыте, впоследствии – можно будет замутить конвейерные линии для производства чего-нибудь другого. Например – автомобильных карбюраторов, коробок передач, ШРУСов…

Да, чего угодно!

И эти линии в случае крайней нужды, можно будет легко перепрофилировать. К примеру – для массового изготовления оружия. Недаром, знаменитые пистолеты-пулемёты Судаева «ППС-43» – производились ленинградской артелью с красноречивым названием «Примус».

В «новой реальности», они вполне себе могут производиться в Ульяновке – подальше от фронта и Блокады.

Худо ли это?

* * *

Как известно на момент смерти Вождя народов (Кровавого тирана), в артелях и кооперативах СССР – работало порядка двух миллионов человек, производящих около пяти-шести процентов всей валовой продукции страны. Ими изготовлялась почти половина всей выпускающейся в стране мебели, три четверти кухонной посуды, более трети всего трикотажа и, почти все детские игрушки.

Однако не только.

Ленинградская артель «Прогресс-Радио», с 1930 года выпускала первые советские ламповые приемники, с 1935 года – радиолы и, даже с 1939 года – первые советские телевизоры с электронно-лучевой трубкой…

Ну а мне-то, попаданцу прогрессорского типа – сам Бог велел заняться бытовой радиотехникой и про военную радиосвязь подумывать!


Первенец советской радиопромышленности – «Нижегородская радиолаборатория», продолжала переживать далеко не лучшие свои времена!

После решения о сосредоточении всех усилий этой отрасли в ленинградском «Тресте заводов слабых токов», из неё перебежало в «северную столицу около двухсот сотрудников (к примеру – лаборатории В. П. Вологдина и А. Ф. Шорина были ликвидированы), а финансирование настолько урезали, что оставшиеся передрались-перессорились меж собой за его распределение.


В «реальной истории», осенью этого – 1925 года, ВСНХ СССР решит вместо радиосвязи – перепрофилировать «НРЛ» на проводную связь. Выведет её из состава «Народного комиссариата почты и телеграфа» (НКПиТ) и подчинит своему «Научно-техническому отделу» (НТО ВСНХ СССР). Новым непосредственным руководителем радиолаборатории станет председатель НТО профессор Лапиров-Скобло М.Я… Отныне и до 1928 года, лаборатория будет заниматься улучшением телефонной связи между ведомствами высшего советского хозяйственного органа. Затем, на базе остатков «НРЛ» будет создана «Центральная военно-индустриальная радиолаборатория» (ЦВИРЛ), в 1939 году преобразованная в «Горьковский Государственный Союзный Завод № 326, имени Фрунзе».


Мда… И с этим надо что-то срочно делать!

Ибо, «НРЛ» даже исключая наш с ВВП вполне успешный творческий запил заклёпок – стержневых радиоламп, потихоньку-помаленьку превращается в электротехнический филиал Ульяновского «Красного рассвета». Здесь размещаются заказы на изготовление или ремонт электрооборудования, электродвигателей, здесь же обучаются молодые электрики из нашего – растущего не по дням, а по часам волостного «городишки».

Забегая несколько вперёд и избегая массу скучно-неинтересных подробностей, скажу: используя моё «лобби» в лице Андрея Жданова – мне удалось списать Нижегородскую радиолабораторию с госбюджета, преобразовав её в акционерное общество с тем же брэндом – Акционерное общество «Нижегородская радиолаборатория» (АО «НРЛ»). Четвертью акций предприятия владел Василий, половиной через Нижегородское «Общество взаимного кредита» – я, ещё четверть принадлежало работникам лаборатории.


К тому времени, стержневая радиолампа Василия Путина уже была законным образом запатентована и, уведомление об этом событии – было направленно всем заинтересованным сторонам. Мало того, в Нижегородской радиолаборатории уже велось полупромышленное производство самих стержневых радиоламп.

Однако, в ответ – тишина!

Переворот в радиотехнике – был в упор не замечен «мэтрами» от советской науки. В общем, как в более позднесоветской поговорке говорится: «патентуй, не патентуй – всё равно получишь…».

Орден!

Впрочем, я их вполне понимаю: столько государственных средств по их рекомендациям было вбухано в развитие «искрового» направления радио, а совсем недавно – в покупку «передовых» французских технологий от 1915 года…

А тут заявляется какой-то Вася и заявляет, что это всё было зря!

Как ещё киллера – по наши с Путиным души не подослали, или в ОГПУ не настучали – что более вероятно, я всё удивляюсь.


Поразмыслив как-то вечерком над этим парадоксальным явлением, мы с Васей дружно сказали:

– Да и, хрен с вами!

Ставшие уже достаточно компактными и надёжными стержневые радиолампы, выпускались в АО НРЛ порядком ста штук в месяц, перевозились вместе с комплектующими в Ульяновск и здесь в специально созданной артели «Красная волна», собирались в радиоприёмники с логотипом «Red wave» и надписью под ним: «Made in NRL». Тщательно-эксклюзивная отделка корпуса штучных изделий, но особенно – качество звучания – наводила мысль об их заокеанском происхождении.

Затем радиоприёмники, в основном в столицах – чуть ли не из-под полы продавались за бешенные деньги обеспеченным гражданам.


Конечно же, радиоприёмник или радиопередатчик не их одних лишь радиоламп – пусть и «стержневых» состоят, поэтому всё остальное – конденсаторы, катушки и так далее – приходится приобретать на стороне.

Но у меня уже есть артель – выпускающая довольно продвинутые по этим временам электрические разъёмы, другая – выключатели-переключатели и, есть группа – работающая над селеновыми выпрямителями. В данный момент, я присматриваюсь – кого бы из молодёжи поставить на кое-что другое – более-менее посильное. Ну, например, на «изобретение» монтажной платы – делающей существенно дешевле сборку приборов и уменьшающей время, расходуемое на это. А сами радиоприборы – намного более компактными и надёжными.

Или, положим – модульный принцип архитектуры конструирования радиоприборов, когда для их ремонта – не надо тащить в мастерскую всё устройство, а лишь неисправный блок.

Что тут сложного?

Всё сложное, типа резонансного магнетрона или кварцевых резонаторов – отложим на потом.

* * *

К лету-осени 1926 года, ульяновская артель «Стандарт-Ойл» – сперва входящая в «Красный рассвет», отпочковалась от него – преобразовалась в отдельный производственно-торговый кооператив под тем же, уже достаточно известным на просторах Советской России брендом. Кроме так называемой «американской универсальной жидкости» – сиречь керосина высокого качества, его Председатель и одновременно «ведущий» химик Игорь Станиславович Лемке, по моей подсказке разработал три вида смазочных веществ: «негр-ойл» – трансмиссионное масло, «лит-ойл» – пластичная смазка и «авт-ойл» – моторное масло для двигателей внутреннего сгорания.

Сказать по правде, не знаю, что в данный момент происходит у западных производителей[73], всё как-то руки не доходят – но Лемке запантевал и применяет в производстве масел присадки. Это ингибиторы окисления – на основе соединений серы, моющие – фосфаты плюс соединения цинка, противоизносные – соединения азота, модификаторы трения – жирные кислоты.

Конечно, производство пока мизерное в масштабах страны!

Чисто на собственные нужды работаем… Но!

Умело был пущен слух про «чудо-масла» и, «Стандарт-Ойл» в фирменных ульяновских канистрах с логотипом – продаётся буквально из-под полы «нужным людям» за тройную, по сравнению с обычным «бакинским» маслом цену.

Если есть возможность извлечь маржу – даже с недостатков якобы «социализма», для построения социализма действительного – то почему бы ими не воспользоваться?

Хорошенько подумав и взвесив все «за» и «против» – мы с Игорем Станиславовичем решили пока не заморачиваться с бензинами и вообще с жидким топливом…

Невозможно объять необъятное!

Пока будем двигаться на минеральных маслах.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник