Между небом и водой

Глава 15. Аврэдо.

Утром шестого дня отбывания наказания Найрону хотелось хихикать от вида Микеловых надутых щек. Тот пыхтел, сбрасывая вниз с плантации демизы накопившийся мусор: клочья перьев шворхов, трупики всякой ночной живности, отвалившиеся отростки деревьев и мертвые плоды, которые упали, не дозрев. Эва строгим голосом приказала им делать все вручную, без велений, и Найрон был даже рад этому. Он справлялся на соседней плантации гораздо быстрее.

Свежий ветерок трепал рубашку, овевая терпким кисловатым запахом нармики. Его не огорчали усталость и боль в мышцах, которая распространялась от рук к спине и ногам. Они помогали забыть о кошмаре, который выбросил его из сна сегодняшней ночью.

С трудом подавив крик, Найрон вскочил в кровати. По лбу и вискам стекали холодные струйки пота, руки дрожали. Перед глазами еще долго пылал образ: их родовой герб, уничтожаемый пламенем. Безжалостный огонь сначала будто возник внутри рисунка, потом охватил его целиком и быстро разросся в ревущий огненный смерч, пожирающий мир. Во сне Найрон чувствовал обжигающую боль огня и хотел одного – окунуться в прохладную, пусть и изменчивую, воду.

Поморщившись, и подумав, что надо забыть о сне, Найрон с еще большим энтузиазмом принялся выполнять задание. Очередная куча мусора полетела вниз, он проводил его взглядом: крохотные точки парили среди растущих серовато-голубых скал, рядом с которым застыла водная стена неправильной формы. Она уже оплывала и внутри медленно вращались камни и стволы деревьев.

Найрон стал на четвереньки, чтобы можно было выгрести мусор из-под крупных чешуйчатых щупальцев, неподвижно лежащих на пузырях. Запустил руку как можно глубже в образовавшуюся щель, скривился, наткнувшись на осклизлые останки ночных насекомых. Пересиливая отвращение, выгреб кучку сварлей и купов. Шелестящие темные крылышки, ломающиеся при легком касании, и блестящие черные тельца размером с кулачок годовалого ребенка, вызвали приступ тошноты. Сглотнув, Найрон подумал, что убирать на плантациях ему не нравится. Опасаясь, что какая-нибудь сварля окажется еще живой и укусит его, он сгреб их в кучу, ссыпал на небольшой деревянный поднос, милостиво выданный Эвой, и сбросил вниз.

Сверху ему хорошо была видна сфера учебного корпуса и платформа. Заметив, что к демарго, который то ли наблюдал за ними, то ли просто дышал свежим воздухом, подлетел темно-серый шворх, Найрон застыл. Дэмайло показал шворху татуировку и тот опустился рядом на пол. Достав из сумки письмо, демарго начал читать. Выражения его лица Найрон разглядеть не мог, но судя по резкому взмаху рук и по скорости, с которой он понесся в учебную сферу, случилось что-то плохое.

Найрон раздраженно подумал, что после пропажи продуктов плохие известия могли бы хоть пару недель обходить их школу стороной. Он хотел было вернуться к наказанию, у него под ногами еще лежала кучка собранных клочьев шерсти, но на платформу выбежал демарго с полураздетым, в одних брюках, Токвином и растерянным Вестом. Даг взмахнул руками в стороны плантаций, на которых были Найрон и Микел. Аруго разбежался и прыгнул, полетев к Найрону, не удосужившись пробежать это расстояние по мостку. Поняв, что уборка окончена, Найрон уронил шерсть, которую он успел сгрести с пузырей, и вопросительно уставился на Аруго. Подлетев, тот гаркнул:

– Быстро! В жилой корпус! – не дожидаясь реакции мальчика, Вест спрыгнул, полетев к Микелу.

Найрон рванул по трясущемуся мостку на платформу. Притормозив рядом с напряженно всматривающимся вдаль Токвином, он открыл было рот, чтобы спросить его, что случилось, но тот нетерпеливо махнул в сторону серой сферы. Успев заметить, что у демарго мелко дрожат руки, Найрон помчался в свой корпус. Не успел он вбежать в гостиную, где было больше половины пока ни о чем не подозревающих учеников, как следом за ним ворвался Грегони с распахнутыми от ужаса глазами. Несмотря на то, что воздух со свистом вырывался из груди, он сумел хрипло выкрикнуть:

– Аврэдо!! Прямо на нас идет!! Высшие не успевают утащить город, а мы на пути!!

Почему все подскочили и побросали свои дела, Найрон прекрасно понял. Мама рассказывала ему о редчайших явлениях, уничтожающих все на своем пути: воздушных стенах, которые движутся с огромной скоростью, которые невозможно остановить, если только не знать о них заранее. А вот это как раз и невозможно, так как возникают они внезапно и быстро развивают огромную скорость. Непонятным ему было другое: если Высшие даже город не успевают перетащить достаточно далеко, а школа, так вообще висит на пути аврэдо – что с ними будет?! Страх холодной струйкой потек по спине, просочился в желудок, вырастая в тяжелый ком. Будто услышав панические крики и грохот бросаемых на стол и пол учебников и тетрадок, на пороге возникла маленькая фигурка в куртке, наброшенной на халат. Взлохмаченные рыжие волосы закрывали половину лица, но золотистые глаза сверкали сквозь непослушные пряди.

– Всем успокоиться! Тихо! – Эва крикнула так громко и яростно, что ученики, которые никогда не слышали от нее ничего громче чиха, растерянно застыли в разных позах. Вцепившись в дверной проем, она уже тише добавила:

– Всем ученикам спокойно, без толчеи, пройти в учебный корпус. Дежурный, пересчитать. Проверить в спальне. Кто отсутствует?

Заикаясь, темноволосый мальчик назвал несколько имен тех, кто находился в других сферах и библиотеке. И, повинуясь ее указанию, пошел за учениками в библиотеку, как только Эва выстроила их всех в шеренгу и повела в учебный корпус. Через несколько минут там были все. Учеников первых и вторых классов Эва привела в класс истории, окна которого выходили на платформу. Ребята жались друг к другу и озабоченно переговаривались, время от времени слышались нервные смешки. Найрон стал рядом с Грегони и Лисой, потому что свободного места в классе уже не было. Они приникли к окну и напряженно всматривались в происходящее на платформе. Найрон слушал, как Лиса и Грегони судорожно вспоминают все, что им было известно об аврэдо. Дружно придя к выводу, что после аврэдо не оставалось уцелевших городов, если их не успевали увести в сторону, они перепугано уставились друг на друга. У Найрона внутри все застыло. Лиса показала Грегони на окно и, проследив взглядом, Найрон увидел, что на платформе уже собрались все учителя. Кто-то не успел одеться, как Токвин.

Внезапно от другого окна донесся придушенный вскрик, все повернули головы влево: вдалеке небо разделилось на две половины. Одна была привычного голубого цвета с лентами серых облаков, а вторая потемнела. Тяжелого серого цвета стена быстро приближалась к школе. Она выглядела совсем не страшно, будто тканое полотнище, которым какой-то шутник решил занавесить небо.

Потом послышался тихий, нарастающий гул. Сфера мелко затряслась. Подул ровный ветер, от которого деревья на плантациях начали медленно сгибаться. Казалось, это невозможно. Какое-то видение, которое вот-вот исчезнет. Но ветер усиливался и толстые стволы деревьев продолжали гнуться. Они легли почти горизонтально, их щупальца беспомощно извивались, не находя опоры, пузыри начали лопаться. Несколько плантаций оторвало и понесло прочь от школы. Сжав зубы и вцепившись руками в подоконник, Найрон смотрел на учителей. Они выстроились полукругом вокруг Токвина. Все, даже демарго. Голубой купол уплотненного воздуха, повисший над ними, объяснял, почему их до сих пор не смело с платформы. Гул стал нестерпимо громким. Серое полотнище росло с каждым мгновением, закрывая небо, нависло над школой. Внутри его текли сизые струи, клубились черные вихри. В уши ударил визг десятков детских голосов, легко перекрываемый гулом аврэдо и треском сферы.

Найрон не знал, молчит он или захлебывается криком вместе со всеми. Он только смотрел на учителей, стараясь не поднимать взгляда на стену, ярящуюся вихрями, удерживаемыми внутри ее невидимой силой. Учителя сцепили ладони, а Токвин сначала стоял, подняв вверх руки со сжатыми кулаками, потом начал медленно приседать. Когда стена, казалось, начала опрокидываться на них, он стал на колено, не опуская дрожащих, будто держащих огромную тяжесть, рук.

Найрон дернулся, прильнув к окну, внезапно разглядев, как от учителей поднимаются к аврэдо еле заметные, прозрачные воздушные струи. Спирально закручиваясь, они огромными столбами поднимались к стене и расползались по ее поверхности густым клубящимся туманом. Аврэдо нависло над ними, не приближаясь, будто в задумчивости. Но воздушные струи, поднимающиеся от учителей, стали утоньшаться, а стена все не удалялась.

Вдруг по платформе промелькнула фигура, скрываемая голубым куполом, приблизилась к учителям. Тео! Его синие волосы были заметны даже сквозь светящийся воздух, которым он окружил себя. Встав рядом с Токвином, он поднял руки и к стене зигзагом взмыла розоватая молния. Свившись с прозрачными спиралями, она врезалась в аврэдо, раздался грохот, и его поверхность дрогнула. Задрожала. Еще одна молния, бледно голубая, врезалась в стихию. Но Найрон не смог понять, откуда она взялась. Голубая молния, рвущаяся откуда-то со стороны, явно не от людей, стоящих на платформе, растеклась белым огнем по аврэдо. Яркие вспышки ее разрядов заставляли прикрывать глаза. Обе молнии, вгрызаясь в сизые вихри аврэдо, будто высасывали их. Те замедлили вращение и стали бледнеть, стена начала отодвигаться, медленно поднялась выше. Проплыла над школой, не задев ее. Ветер стих и оставшиеся деревья вновь тянулись к небу.

Боясь дышать, дети смотрели вслед быстро улетающей стене. Раздались плач и всхлипывания, успокаивающее бормотание. Следовало помолиться Всевышию, чтобы Ругирит не пострадал, но Найрону было не до этого. Растолкав локтями толпу, он продрался в коридор, оттуда в холл. Выбежал на платформу и застыл. Они все лежали без движения. В неудобных позах, будто мертвые. Сердце остановилось на половине удара. Стукнуло два раза. Снова замолкло. Удар. Снова два. Медленно подойдя, Найрон опустился на колени. Тронул за руку Эву, лежащую ближе всех. Она была теплая. Томс прерывисто дышала. Радостно вскрикнув, Найрон потрепал ее по плечу. Она шевельнулась и открыла глаза. Приподнялась на локтях, со страхом глядя в небо.

– Оно ушло! У вас получилось… – голос Найрона стих. Токвин, в отличие от Эвы, еще не шевелился.

Перепрыгнув через ноги Дэмайло, он подскочил к Дагу. Рядом открыл глаза и неуверенно сел Тео. Виновато втянул носом воздух, покачал головой.

– Мне надо было раньше выскочить…- он огляделся, – откуда вторая взялась?

Не обращая внимания на него, Найрон склонился над Дагом. Ну откуда ему знать, жив ли он, если у него ВСЕГДА белое лицо?! Руки холодные, но здесь ведь холодно? И… И… То, что он никак не может понять, бьется ли его сердце, еще ведь ничего не значит!

Чьи-то руки мягко, но настойчиво оторвали Найрона от груди учителя. Эва усадила его на пол, приложила палец к шее Дага и улыбнулась мальчику.

– Все в порядке, он сильный. Просто высшему мыследею не под силу справиться с таким, а он принял на себя главный удар, – она повернулась к Тео, – нам повезло, что ты – Высший. И что решился раскрыться.

Тео почесал нос, хмыкнул.

– Все бы погибли… – он снова растерянно огляделся.

– Ты Высший?! – Найрон прошипел это, не зная, кого он в данный момент ненавидит больше. Тео, который чуть не убил Токвина своими сомнениями, или отца, который погубил маму тем же.

– Айрэ!! – женский крик заставил Найрона вздрогнуть. Впрочем, не его одного. Митчелл вскочил, заозирался. Лицо его осветилось улыбкой.

– Мама!

Найрон хмуро наблюдал за тем, как голубоволосая женщина, подлетевшая к платформе, спрыгнула с ограждения и, задыхаясь, бросилась к Тео. Они обнялись. Конечно же! Тэсса. А он и есть тот Айрэ, о котором говорили мыследеи из Собрания. Теперь понятно ее поведение тогда. Не в силах смотреть на их радостные объятия, мальчик вновь присел рядом с Токвином. Эва уже обошла всех, и попросила подбежавшего Зарика направить шворха к лекарю. А потом приготовить как можно больше сока демизы.

Через час уже стало ясно, что больше всех пострадал Даг. Остальные очнулись и лишь чувствовали сильную слабость, а он все не приходил в себя. Попытки Эвы заставить Найрона уйти в гостиную, где уже были остальные ученики, успехом не увенчались. Он пошел за учителями, отнесшими Дага в его кабинет и уложившими в спальне. Встал в сторонке, и умоляюще всматривался в лицо учителя. Он не плакал и не говорил ничего.

Никто не догадывался, что внутри все рвется от страха и тоски. Никто не видел образ крохотной, падающей в тумане фигурки, стоящий перед его мысленным взором. Это он сейчас летел сквозь прохладный туман в изменчивую воду. Летел вслед за мамой.

Учителя, смирившись с присутствием Найрона, во многом благодаря Аруго, который тихонько говорил им, чтобы его не прогоняли, просто перестали обращать на него внимание.

Вскоре в комнату вошел уже знакомый Найрону лекарь вместе с Тэссой. Остальные учителя вышли. Быстро глянув в сторону мальчика и выслушав Аруго, она кивнула и спросила Пилана, не мешает ли ему ученик. Тот мотнул головой и сел на стул рядом с кроватью. Тэсса с Аруго тоже вышли из комнаты. Затаив дыхание, Найрон наблюдал за лекарем. Сначала он просто смотрел на Дага, будто раздумывая, стоит ли вообще лечить его. Потом хмыкнул, приложил руку ко лбу учителя, подержал, резко отдернул. Изумленно повел бровями. Прошептал:

– Хитрец…Но я разгадал тебя, – голос его стал тише и Найрон с трудом услышал несколько слов:…через себя…замкнулся…остатка должно хватить…

Пилан встал. Найрон не понимал, почему. Ему казалось, что лекарь не может уйти, пока Токвин не придет в себя. Тот направился к дверям.

– Куда вы?! Он же еще не очнулся! – мальчик возмущенно уставился на ответившего усмешкой Пилана.

– Ему нужен лишь сон. Ну, и демиза. По пять чашек в день. Недельки две-три. Не волнуйся.

– Почему вы назвали его хитрецом?! – Найрон с вызовом смотрел на Пилана, сжав кулаки и даже не замечая этого. Тот удивленно распахнул оранжевые глаза.

– О-о! Наш мальчик готов дерзить лекарю?! Ты привязался к нему, да? – он кивнул на Токвина, задумчиво почесал подбородок, – не стоило бы… – потом, словно спохватившись, добавил:

– Хитрец, потому что не многие способны додуматься, как потратить больше силы, чем они имеют, и при этом остаться в живых.

Пока Найрон пытался вникнуть в смысл сказанного, Пилан резко развернулся и вышел. Мальчик слышал, как он сказал о сне и демизе Тэссе и ждущим под дверями учителям. Спросил, нужна ли еще кому-нибудь помощь, попрощался. Найрон услышал удаляющиеся шаги. Внезапно, осознав, ЧТО ему сказал лекарь, он бросился следом. Догнал его уже у ограждения платформы, когда тот собрался спрыгнуть. Подбежав, и заставляя себя говорить, несмотря на то, что запыхался, Найрон дернул Пилана за рукав плаща.

– Подождите. Вы сказали… Не стоит привязываться… Я не привязывался! Но… Почему? Не стоит? – не ожидав услышать в ответ смех, Найрон попятился.

– Бедный мальчик! Он не станет относиться к тебе лучше, чем к остальным. Если он и выделяет тебя из толпы учеников, значит использует для своих целей. Только и всего.

Растерянно моргая, Найрон, превозмогая внезапно возникшее желание разреветься, прошептал:

– Почему не станет лучше… Почему использует? Откуда вы… Как вы можете знать?!

Пилан мягко спрыгнул с ограждения, наклонился к Найрону. Его лицо стало жалостливым и презрительным одновременно. Вкрадчивым голосом он пояснил:

– Даг Токвин – высший мыследей. Очень, очень искусный. Он здесь надолго не задержится. Учить низших – не его уровень. Если бы не одна история, он мог бы и в школе высшей ступени преподавать. Так что, думаю, он уйдет отсюда раньше, чем ты доучишься до конца этого года. Если доучишься, – он скривил губы в усмешке. Протянул руку, чтобы потрепать Найрона по голове. Тот дернулся в сторону, отмахнулся.

– Ну-ну. Маленький низший мыследейчик. Ты ему не ровня. Так: сбегать туда-сюда, принести того сего, передать чей-то разговор…

Пилан, оттолкнувшись обеими ногами, впрыгнул на ограждение, упал вниз, тотчас же поднявшись на уровень глаз Найрона и, раскинув руки, быстро набрал скорость, беззвучно исчезнув в голубых лучах восходящего ночного солнца.

Найрон смотрел ему вслед сквозь пелену слез. Он никогда не плакал после смерти мамы. А сейчас… Разозлившись на себя, Найрон резко смахнул мокрые ручейки со щек. Глядя в пол, пошел в гостиную. Мысли гневными всполохами метались в голове. Токвин его использует?! Пилан – высокомерный, глупый, надутый… Дурацкий лекаришка! Да, он Токвину не ровня! Он и не думал… Но учитель хорошо к нему относится! Это же видно! Найрон не дурак, он не мог придумать этого! Просто так, из ниоткуда!

Столкнувшись с кем-то, издавшим тихий всхлип, он поднял взгляд. Немиза! Ее кудряшки сейчас представляли из себя еще более жалкое зрелище, чем обычно. Они торчали во все стороны, в невероятном беспорядке. Темные круги под глазами, заплаканное лицо, скривившиеся губы. Прижав руки к груди, она всмотрелась в Найрона, будто не узнавая. Растерявшись, он коснулся ее руки.

– Что случилось, учитель Немиза?

В ответ она замотала головой и замахала на него руками.

– Даг! Даже не могу спросить о нем! Он был такой, такой… Будто мертвый! – она прислонилась к стене и закрыла лицо ладонями.

– Лекарь сказал, что все в порядке. Что ему нужно поспать и выпить пару чашек демизы, – Найрон сказал это почти шепотом.

– Правда? – Риса уставилась на него, икая.

– Правда.

– Ты САМ это слышал? От кого? – она вытерла нос и всхлипнула.

– Сам слышал. От Пилана.

Не глядя больше на Немизу, Найрон пошел дальше. Рыдания прекратились, не стоять же рядом с ней до ночи. Шумное обсуждение событий этого дня было слышно еще на мостке. Войдя в жилую сферу, а затем и в гостиную, Найрон хмуро оглядел ребят и девчонок в пижамах, собравшихся вокруг камина и перекрикивающих друг друга. Они словно соревновались в описании своего испуга. Но, когда Найрон вошел, разговоры стихли. Один из старшеклассников обратился к нему:

– Ну что, как Токвин?

Найрон встал посреди гостиной, озираясь. Все глаза были обращены к нему. Даже Микел и Лиса жадно ждали его ответа.

– Нормально. Лекарь сказал, что ему нужен только сон и демиза.

– А чья была голубая молния?! – раздался выкрик из толпы. В полутьме он не разглядел, кто спросил.

– Это Высшая. Прилетела к нам на помощь. Та, что расследовала все эти случаи… – Найрон обдумывал каждое слово. Вряд ли Даг будет доволен, если он сболтнет лишнего.

– А почему Токвин не очухался, ведь остальные…

– Потому что он принял на себя главный удар! – проорал Найрон слова Эвы.

– А Тео? Как он смог…?

– Да он Высший!! Что тут непонятного! – Найрон вышел из себя, его начало колотить. – Думал отсидеться, а когда понял, что нам всем конец, тогда вмешался! Сидел здесь и наблюдал за учителями, кто из них шворхов убил!! – не обращая внимание на взорвавшуюся тишину, так как все начали обсуждать его слова, он бросился в спальню. Упав на кровать, и накрывшись одеялом с головой, подтянул колени к подбородку, обнял их руками и в таком положении уснул. Ему не помешали ни шум в гостиной, не смолкавший до часа ночи, ни подходившие время от времени ребята, требующие, чтобы он проснулся и отвечал на вопросы.

Во сне яростно ревущее аврэдо необъяснимым образом начало уменьшаться, усыхать и, наконец, сжалось в крохотную точку, которая ринулась к Найрону, пронзив его грудь. Он очень удивился, когда понял, что все еще жив. И даже не чувствует боли.

Открыв глаза, он минут десять пытался понять, зачем аврэдо нужно было уменьшаться для того, чтобы убить его. Ведь гораздо проще сделать это, будучи огромным… Потом, окончательно проснувшись, он передернул плечами, осознав, что это всего лишь глупый сон, и начал одеваться. Недоуменно уставившись на пустую постель Тео, Найрон предположил, что тот, наверняка, улетел вместе со своей мамочкой. Что ему тут делать? Все знают, что он Высший, и для чего он здесь… Найрон запнулся на полумысли. Вообще-то, о том, что здесь делал Митчелл, он сам вчера выложил всей гостиной. А теперь об этом, наверняка, вся школа говорит.

Найрон почесал за ухом. Нужно либо ждать еще одного наказания на плантациях, либо выволочки от Токвина, либо…отчисления. Он понятия не имел, как наказывают учеников, проболтавшихся о чьей-нибудь шпионской миссии. Хотя, Найрон, раздраженно пожал плечами, неужели большинство не догадалось бы? И без его подсказки? Рано или поздно кто-нибудь додумался бы и рассказал другим!

Выйдя в гостиную и присоединившись к ученикам, спешно поглощающим кашу, он в пол уха слушал разгоревшийся между третьеклассниками спор:

– Да ты не понимаешь! Мой дядя очень сильный средний! Его даже взяли в школу высшей ступени и только на третьем году определили, что он не высший! Он сумел применить воздушный щит, потому что иначе его бы убили в том бою!

– Не-е-е! Не мог средний щит сотворить, рассказывай кому-нибудь другому! Это только высшие могут!

– Ты мне что, не веришь?! – желтоволосый мальчик вскочил, размахивая ложкой. Каша шмякнулась на стол, забрызгав сидящих рядом девчонок. Те возмущенно заверещали, чтобы он угомонился.

Найрон, доев, пошел на урок живологии пораньше. Ему не хотелось видеть любопытствующих взглядов, которые бросали на него ребята. Что они там себе думают? Что он – любимчик Токвина? Или, что он прислуживает ему, как сказал Пилан? Скрежетнув зубами, Найрон встал у кабинета, но до урока еще оставалось полчаса и он решил выйти на платформу. Зарик метался по плантациям, сбрасывая вниз сломанные отростки и деревья. Со злорадством Найрон наблюдал за ним, желая, чтобы работы оказалось как можно больше.

Вдалеке плыли сферы Ругирита. Всмотревшись, Найрон понял, что аврэдо прошло все-таки довольно близко от города. Крайние сферы висели как-то неправильно, рядом с некоторыми не было платформ, часть плантаций парило далеко от сфер. Из услышанного в коридоре разговора Эданса с Блумом он понял, что аврэдо прошло лишь по касательной к школе и городу. Поэтому они и спаслись. Если бы стихия ударила по ним всей своей мощью…

Наблюдая, как далеко внизу медленно поднимается тягучий прозрачный столб воды, Найрон задался вопросом, кто прислал им шворха с известием о приближающемся аврэдо. Другой город или школа, или караванщик? В окно спальни он рано утром наблюдал, как Зарик принимает около десятка шворхов, вернувшихся видимо оттуда, куда он отсылал их вчера. Наверное, часть из них несла такое же предупреждение. Ведь демарго должен иметь хотя бы отдаленное представление о том, какие города сейчас висят ближе всего к школе? Что-то дернуло за штанину. Найрон вздрогнул от неожиданности, обернулся и посмотрел вниз. Пару мгновений тупо смотрел в глаза варангу, который, не мигая, отвечал тем же.

– Стич! Что ты здесь… – зверек быстро вскарабкался по штанине и рубашке Найрону на грудь, ткнулся черным носом в лицо. Обнюхал, щекоча усами, фыркнул и поскреб лапкой живот. Найрон разглядел поясок и серый шарик, такой же, как и раньше.

– Не понимаю. Зачем это? – Найрон, держа Стича, присел на пол и принялся разглядывать шарик. Он был таким же маленьким, с половину фаланги мизинца.

Стич блаженно растянулся у него на коленях кверху пузом, раскидав лапки в стороны. Хвост безвольно свесился с колен. Разглядев, что шарик делит пополам еле заметная тоненькая бороздка, Найрон, не задумываясь, крутанул половинки в противоположных направлениях. И они открутились. Недоумевая, он заглянул внутрь. Снова крохотный белый клочок внутри. С трудом подцепив его ногтем мизинца, Найрон вытащил его и, еле дыша, расправил. Бумага?! Он никогда в жизни не слышал, чтобы она могла быть такой тонкой! И белой! Почти прозрачной! Какой силы веление нужно, чтобы хранить ее в неизменности?!

Найрон поднес бумажный клочок к глазам, иначе прочитать написанное крохотными буквами было невозможно.

"Найрон! Дарю тебе Стича. По необъяснимой для нас причине он так привязался к тебе, что затосковал, как только мы улетели из школы. Извини, что так получилось, я просто выполнял свою обязанность. Ты действительно нравишься мне. Может, когда-нибудь увидимся. Не держи зла. Я знаю, что с Токвином все будет хорошо.

Айрэ Ликфор (ты знаешь меня как Тео Митчелла)".

Перечитав письмо несколько раз, Найрон задумчиво положил листик в карман замшевых брюк. Вот что имел в виду Токвин, говоря о варанге. Он может переносить письма. В таких крохотных, спрятанных в шерсти костяных шариках. Но как он преодолевает такие расстояния? Найрон уставился на свернувшегося клубком Стича. Он видел, что варанги могут летать, отращивая крылья. Но неужели им хватает сил, чтобы пролететь расстояние, которое способен преодолеть только высший мыследей? И как посылать с ними письма? Как они узнают адресата, так же, как шворхи, по родовой татуировке, звучанию имени и названия города? И почему их используют?

Он тут же хлопнул себя по лбу. Почему? Шворха легко перехватить. Они, конечно же, быстры, но, если предполагать, что он может быть послан, можно догнать и отобрать письмо. Можно убить. А кроху варанга почти невозможно заметить, бегают они до ужаса быстро, может, и летают так же. А возможно, умеют и еще что-нибудь, о чем Найрон даже не подозревает. Пообещав себе, что после уроков обязательно отыщет в библиотеке что-нибудь о варангах, Найрон отнес Стича в спальню и уложил на кровать, рассыпав перед ним на одеяле горстку сушеных фруктов.

Немиза была явно расстроена, но, во всяком случае, вела себя гораздо спокойнее, чем вчера в коридоре. Она всего лишь поставила несколько низших баллов, когда ученики не успевали ответить на ее вопросы (а как, если на ответ дается мгновение и, не успевшему открыть рта ученику, велят садиться и объявляют "НБ"). Также она задала на следующий урок, который должен быть через три дня, четыре реферата и предупредила, что отвечать по ним нужно будет, не заглядывая в текст. После того, как в классе раздалось дружное недовольное гудение, Риса объявила проверочную работу, и в последние десять минут им пришлось со скоростью шворхов строчить ответы на вопросы о строении крылышек сварлей. Найрон написал больше всех.

Эва Томс вела урок почти лежа на столе. На плантации она их не водила, говорила тихо и все время прихлебывала густой сок демизы из деревянной чашечки. Сочувствуя, дети сидели тихо и даже не перешептывались. Лони Блум вообще отменил занятие, а Аруго Вест провел свое, как ни в чем не бывало. Правда это Найрона не возмутило, он даже перестал раздраженно задаваться вопросом о том, что это Вест делает в учителях числономики.

В конце его урока он уже собрался выскочить из класса, чтобы побыстрее добежать до библиотеки, но Аруго поймал его за руку и тихо сказал, чтобы он зашел к Токвину. В кабинет Дага Найрон входил со смешанным чувством радости и недоверия. Может, ему и правда привиделось хорошее отношение учителя и он действительно всего лишь послушный слуга?

– Ну, что встал на пороге, заходи, – голос Дага был еле слышен, и мальчик прошел в комнату, вновь застыв.

Токвин сидел в постели, накрытый одеялом. Это было невозможным, но белая кожа стала еще белее. Из-за этого лицо, обрамленное черными волосами, казалось неживым. Серо-зеленые глаза с привычной насмешкой оглядели мальчика.

– Мне сказали, ты был здесь, когда меня смотрел Пилан? Я хочу, чтобы ты вспомнил каждое слово, сказанное им.

У Найрона радостно ёкнуло сердце. Учитель доверяет ему! И не доверяет этому лекаришке!

– Он сказал, что вы хитрец. И что он разгадал вас. А потом бормотал что-то, я только несколько слов расслышал…

– Каких?

– "Через себя", "замкнулся" и "остатка должно хватить", – процитировал мальчик, – а еще я спросил, почему он назвал вас хитрецом…

Токвин усмехнулся, вопросительно поднял брови.

– И он сказал, что "не многие способны додуматься, как потратить больше силы, чем они имеют и при этом остаться в живых".

– М-м. Хорошая память. Молодец.

– А как? – Найрон расслабился, потому что учитель пришел в себя, Тео-Айрэ улетел, и все теперь вернется на свои места.

– Низшему мыследею бесполезно это знание. Не бери в голову лишнего, – Токвин наклонился к тумбочке и взял костяной стакан, начал жадно пить из него.

Найрону показалось, что в желудок откуда-то с большой высоты упал камень. Сжав зубы, он вспомнил слова Пилана. Его презрительно-жалостливое лицо. Кулаки сами собой сжались и он понял это лишь тогда, когда ногти больно врезались в ладони. Токвин поднял на него взгляд и Найрон почувствовал, что его будто придавливает к полу.

– Это все, что сказал тебе Пилан?

Найрон колебался. Но, испугавшись, что Даг заметит это, поспешно ответил:

– Все, учитель Токвин.

Кончики ушей начали гореть, в носу защипало.

– Тогда иди, спасибо.

Не найдя в себе сил даже сказать "до свидания", с судорожно сжавшимся горлом, Найрон вышел. Ничего не видя перед собой, побрел по коридору, пытаясь вспомнить, куда он хотел идти после уроков.